Полтора доллара… Между нами разница в полтора доллара. Ты сошел с ума, Каллен. Тринадцать лет, моя жена и полтора доллара – это то, что стоит между нами.

Почему-то именно последний пункт окончательно вывел меня из равновесия. Когда Белла озвучила кассиру свой возраст, я подумал, что, что-то пропустил в разговоре, и меня уже обвинили в совращении малолетней. Оказалось, что мой грёбаный ангел решила сэкономить мне чертовы полтора доллара.

Какой идиот решил, что перевозка на пароме восемнадцатилетней Беллы Свон обойдется дешевле, чем такого же девятнадцатилетнего экземпляра? Я должен написать сенатору Округа, что оказался в глупой ситуации из-за правил пассажирской компании, когда направлялся со своей восемнадцатилетней подружкой к месту, где собирался лишить ее девственности.

Какого черта?! В глазах закона, и в моих фантазиях, она уже может испытывать оргазм, но, по правилам паромного сообщения Штата Вашингтон, должна ездить по детскому билету!

- Мистер, я могу предложить вам пройти на палубу первого класса?

- Можете, - отрезал я, и, протянув служащему двадцатку и ключи от машины, выслушал объяснения как добраться до палубы.

Я посмотрел на необычайно тихую Беллу, стоящую у перил автомобильного пандуса и внезапно понял, что хочу, чтобы она всегда смотрела на меня так, как в этот момент. В ее карих глазах отражалась такая нежная отрешенность, с какой Мадонны Рафаэля смотрят на своих пухлых ангелоподобных детишек.

Фантазия услужливо нарисовала Беллу с очаровательным животиком, в окружении пухлых детишек с каштановыми волосами и зелеными глазами.

Ну и о чем мы думаем, Каллен?

Отстань, я все решил.

Решил, что Белла Свон хорошо смотрится в окружении твоих детей? А Таню попросим быть няней?

Я встряхнул головой, еще не хватало вступать в дискуссии с самим собой на глазах у Беллы, которая кажется задумчивой и слегка испуганной.

- Белла, ты в порядке? – Я взял ее за руку, обхватив ладонью тонкое запястье.

Девочка вздрогнула и вырвала у меня руку. Боже, да она действительно испугана. Она боится меня?

- Пойдем наверх? – Сказала Белла, и я не смог удержаться, чтобы снова не взять ее за руку, объясняя это себе тем, что только я знаю дорогу до палубы первого класса, и мое желание прикасаться к Белле тут совершенно не причем.

Всю дорогу я чувствовал как под моими пальцами, на запястье у Беллы, бьется учащенный пульс. Пока мы шли по коридорам и палубам, я думал о том, что мне нужно сказать ей что-то, заверить, что я ее не трону, что только отвезу в Форкс. Что ничего не будет, если она этого не хочет. Я хотел успокоить, что не прикоснусь к ней, и крепче сжимал ее руку, когда она пыталась освободиться от моей хватки. Мне казалось, что если я сейчас отпущу ее, то она потеряется на этом огромном пароме. Она маленькая и беззащитная, я не могу потерять ее, я не должен выпускать ее пульс из своих пальцев.

Наконец, мы пришли на палубу первого класса. И я понял, что совершил ошибку, мы были здесь одни, и вряд ли кто-то еще захочет платить лишние деньги за то, чтобы провести здесь полчаса. А значит, что ближайшие тридцать минут мы проведем вдвоем. И, похоже, Белла это тоже поняла.

Она поежилась:

- Ты замерзла? – Спросил я.

- Нет...

- Ты какая-то странная. Уверена, что хорошо себя чувствуешь?

- Да. – Она запустила свободную руку в волосы, одновременно осторожно вытягивая другую из моих пальцев. Пульс пропал. – Ты чуть не оторвал мне руку, - улыбнувшись и прикусив губу, сказала она.

- Прости, просто я решил, что нет времени объяснять тебе, куда мы идем. – Я пожал плечами, стараясь выглядеть спокойным. – Больно? – Снова протянул я пальцы к ее запястью, желая вернуть ощущение движения ее крови под тонкой кожей.

- Все в порядке. – Она отвернулась, и моя рука повисла в воздухе. Черт, она определенно избегает меня.

Я смотрел, как она осматривается на палубе, как маленький зверек, впервые попавший в новое место, выбирает безопасное место, где можно свернуться клубочком. Ну уж нет, я не позволю тебе меня бояться. Ты сама заманила меня в эту ловушку, из которой у нас обоих только один выход.

Но, как бы пафосно я не рассуждал про себя, где этот самый выход для меня оставалось неизвестно.

Я не врал, признавая, что все решил. Я не знаю точно, когда это произошло, но я точно знал, что исполню желание Беллы. Я стану первым мужчиной моего наказания с шоколадными глазами. О том, что будет дальше, я старался не думать, потому что все мысли возвращались к картинкам, как одна, похожим на ту, что я представил на паромном пандусе: моя Белла в окружении моих детей и в моих объятиях.

- Ну, что, Каллен, ты так и будешь там стоять, или уже расскажешь, зачем притащил меня сюда? – Предмет моих мыслей устроилась на одном из стульев в дальнем конце палубы.

Я не спешил. Для того, что я задумал, мне вполне хватит времени, что нам отпущено здесь. Я медленно приблизился к Белле, не сводя с нее глаз. Пора перестать быть жертвой этой девчонки с взглядом оленёнка. Мой внутренний зверь выгнул спину перед прыжком и прижал когтистой лапой особо расшалившуюся бабочку.

- Зачем я привел тебя сюда? Я ведь до сих пор тебя не поздравил. – Я пододвинул, рядом стоящий стул вплотную к ее, присел и облокотился правой рукой о сиденье Беллы, специально не касаясь ее бедра, но настолько близко, чтобы она чувствовала мою руку. – С днем рождения, Белла, - прошептал я, наклоняясь к ее губам, готовый при малейшем сопротивлении отступить. Но не сдаться.

- Ну, наконец-то, - выдохнула она мне в губы и обвила руками мою шею, зарываясь пальцами в волосы.

Я мог бы целовать ее бесконечно. Ловя ее вздохи. Засасывая по очереди ее губы своими. Прикусывая пухлую верхнюю губку и проводя языком по острым краешкам ее зубов. Сминая ее губы в нетерпении, и вновь отступая к медленному чуть ощутимому касанию. Прокрасться губами к ее ушку, и пососать маленькую мочку. Спуститься ниже по шее к ключице. Оставить влажный след от языка на впадинке у горла. Почувствовать, как она подалась ближе ко мне, одновременно откидывая назад голову, чтобы получить больше.

Моя ненасытная девочка, я дам тебе все, что ты только пожелаешь. 

Приподнять и пересадить ее верхом на себя, возблагодарив дизайнеров за стулья без подлокотников. Почувствовать, как упирается пульсирующий член между ее ножек, и получить ответное движение ее бедер навстречу. Сдернуть одним движением ее футболку и разорвать застежку бюстгальтера. Потому что невозможно больше ждать. Потому что мне жизненно необходимо вобрать в рот этот маленький розовый сосок. И второй. И провести ладонями по ее спине, поддерживая и заставляя отклониться назад. Целовать ее грудь, шею и плечи, не боясь оставить следы, зная, что все они будут приняты и уместны.

Ощутить, как две ладошки скользят по обнаженной груди, и подумать, что не помнишь, как снимал рубашку. Прижать ее ближе к себе, чувствуя набухшие чуть влажные от моих поцелуев соски на своей коже. Потянуть за резинку на кончике толстой косы, и освободить непокорные пряди волос. Зарыться в них руками и лицом. И вдыхать ее аромат, смешанный с соленым океанским воздухом.

Застонать от прикосновения ее губ к коже. Откинуть назад голову, отдавая ей власть над собой. И наслаждаться ее смелыми и неопытными ласками. Втянуть воздух ноздрями, когда ее язычок прикоснулся к моим соскам. Почувствовать, как сводит пальцы ног, от напряжения внизу живота, там, где так мешают слои одежды. Обхватить ее бедра ладонями и прижать сильнее к своему члену, с удивлением и животной радостью понять, что ее бедра двигаются без твоих рук, что она сама хочет стереть эту грань. Впиться в ее губы, смешивая два хриплых дыхания. Вновь застонать, почувствовав ее ладошку между вашими телами.

С ужасом понять, что ты больше не можешь сдерживаться и, прохрипев ей на ухо: «Белла, пожалуйста, остановись», последний раз поддавшись бедрами ей навстречу, кончить в собственные трусы и брюки, как тринадцатилетний подросток.

***

Отведенного времени на палубе первого класса мне хватило ровно на то, чтобы провести его в туалете первого класса, пытаясь убрать видимые следы своего позора. Я пытался не думать о затуманенном взгляде Беллы и ее руках, цепляющихся за меня, когда я снимал ее со своих колен и уходил, чувствуя, как по моим ногам, прямо под брюками, стекает прямое свидетельство моего позора.

У моего позора было вполне научное определение – преждевременная эякуляция - одна из наиболее распространенных форм сексуальной дисфункции, с которой сталкивается хоть раз в жизни практически каждый мужчина. Какого хрена мой раз произошел именно сегодня?!

Я вышел из туалета за несколько минут до прибытия в порт Кингстона. Одетая Белла стояла посреди палубы, и держала в руках порванный бюстгальтер:

- Жаль, что так получилось, - я вздрогнул, когда она начала говорить, - он мне нравился. В нем мне казалось, что мои сиськи шикарные.

- У тебя самая красивая грудь в мире, - тихо сказал я, не подходя к ней.

 - Наверное, это действительно так, раз сам Мистер-Зануда-Каллен не сдержался при виде моих буферов, - она изобразила, что трясет грудью как заправская стриптизерша. – Кого я обманываю? У меня нет буферов, - она вздохнула и лукаво посмотрела в мою сторону, - Но ты все-таки потерял свой гребаный самоконтроль!

Она улыбалась так, словно в ее руках вместо лифчика была как минимум премия «Грэмми». Я подошел к ней, и она обвила руками мою шею, даря мне нежный поцелуй.

- Прости меня…

- Шшш… - Она прижала палец к моим губам. – Ты еще не понял насколько мне сейчас хорошо, знать, что ты не совершенен?

- Я совершенен?

- Ты гребаный идеальный мудак, Каллен. Но я заставлю тебя повторить то, что сейчас произошло.

- У тебя большие планы на уикенд? – Несмотря на подавленное состояние и мокрые штаны, я не мог сдержать довольной улыбки.

- Ты – мой подарок, и я не собираюсь от тебя отказываться! – Она смутилась от того, как это прозвучало, и поспешно добавила, - По крайней мере, в эти выходные.

Мы шли к выходу на причал, и я думал о том, от чего нам обоим придется отказаться после этого уикенда.

***

Почти всю дорогу до Форкса Белла спала, уютно свернувшись, как котенок, под моим пиджаком.

Сначала она пыталась приставать ко мне прямо на ходу автомобиля, но как только мы выехали за город, и мой Volvo набрал скорость, она объявила меня психом, и перестала со мной разговаривать до тех пор, пока я не сброшу скорость. Спустя пятнадцать минут я услышал сонное сопение со стороны пассажирского сиденья, и, повернув голову, обнаружил, что Белла спит. Так я узнал, что спящая Белла для меня не менее привлекательна, чем Белла бодрствующая, и гораздо привлекательнее, чем Белла - болтающая без умолку.

Во сне она стала выглядеть еще младше своих восемнадцати, и я с трудом подавил в себе размышления на тему нашей разницы в возрасте. Святое дерьмо, она во сне сосала палец! Не как младенцы, засунув целиком большой пальчик в рот, а прижав зубками самый кончик. Этот невинный жест возбудил меня сильнее, чем любое порно. Я положил ладонь поверх болезненно напрягшегося члена. Успокойся, Каллен, это твои последние чистые брюки, и тебе просто повезло, что они оказались в багажнике.

До Форкса мы добрались быстрее, чем предсказывала Белла. Вместо двух часов, уже менее чем через полтора часа я увидел вывеску «Городок Форкс приветствует вас». Я последний раз с тоской посмотрел на спящего ангела, и слегка потряс ее за плечо:

- Белла, просыпайся, мы на месте.

Она потерла глаза кулачками, как маленький ребенок, вновь вызывая в поем подсознании эпитеты «Грязный педофил» и «Похотливый извращенец». Отбросив мой пиджак назад, она потянулась всем телом, вытянув ноги под приборную панель, а руки закинув за подголовник кресла. Вид ее вытянувшегося тела ничуть не облегчил мою эрекцию.

- Если ты начнешь умываться как кошка, то попроси меня остановить машину.

- Я не буду вылизывать у себя под хвостом, - скривила она мордашку.

- Я сам это сделаю, - тихо произнес я, притягивая ее к себе для быстрого поцелуя, и замечая, как распахнулись от смущения ее глаза. – Куда нам ехать?

- В дом шерифа, - хрипло пробормотала она.

- Куда? – Я чуть было не вывернул руль к обочине.

- Мой отец – шериф Форкса. Я же рассказывала. – Кажется, она искренне забавляется моей реакцией.

- Как-то я упустил этот момент…

- Испугался, Каллен?

- Показывай дорогу, Свон.

***

Указания Беллы были на удивление лаконичными и четкими, поэтому, без лишних разговоров, вскоре мы подъехали к небольшому двухэтажному дому с крыльцом и большим чердачным окном.

На подъездной дорожке лежали два мотоцикла в состоянии конструктора «Собери сам». Над ними, спиной к нам, на коленях стоял парень.

Вот так и возникают комплексы неполноценности у мужчин среднего возраста.

Когда Эммет снимает рубашку, улыбается, и ты перестаешь существовать для всех женщин в радиусе пятисот метров. Или, когда ты подъезжаешь к дому симпатичной девочки, а там уже полуголый черноволосый качок.

Парень обернулся на шум мотора моей машины, и я оказался в еще большей заднице. Он еще и молод. Ему же лет восемнадцать, Каллен,  ты в пролете. Прощай Белла, нам не успело стать хорошо вместе.

А Белла уже выскакивает из машины, и с криком «Джейкоб!» виснет на шее у качка, рабочие штаны которого еле держатся на бедрах.

- Вау, моя малышка ездит на крутых тачках!

Я сжал кулаки и вышел из машины. Будь вежливым, Каллен. Если ты выхватишь ее из его рук, то тебе светит сотрясение мозга.

Я замер, облокотившись на открытую дверцу машины, и смотрел, как мой грёбаный ангел летает в накачанных руках парня. Да уж, теперь я понимаю к кому она так рвалась в Форкс.

Бл***, это нормально, что он так прижимает ее к своему обнаженному торсу? Я еще сильнее стиснул кулаки и зубы.

Наконец, он соблаговолил поставить ее на землю, не разжимая при этом хватку на ее талии. А Белла, наконец-то, соизволила вспомнить обо мне:

- Ой, Джейк, я же не одна. - Неужели… Они подошли ко мне, а он так и не перестал прижимать ее к себе. – Знакомься, это мой парень, Эдвард. 

Хорошо, что я еще не отпустил дверцу.

- Эдвард, это Джейкоб – мой младший брат.