Гитара смокла. Ее струны больше не звучали, не вибрировали в такт. Раздались аплодисменты. Девчонки визжали так, словно за ними по темной улице гонятся несколько маньяков. Сегодня клуб был забит под завязку.

Роберт Паттинсон улыбнулся своей известной на весь мир кривоватой улыбкой. Он любил этот старенький клуб, где когда-то впервые вышел на сцену вместе со своей бандой, любил ощущение свободы, которое дарил ему родной город, любил свою музыку. Роберт, черт возьми, любил жизнь.

Паттинсон вглядывался в толпу, стремясь разглядеть там одно-единственное лицо. Его взгляд выхватил из разноцветного хаоса, что создавали софиты, хрупкую блондинку. Ее волосы, падающие каскадом на плечи, сверкали и переливались всеми оттенками золота. Роб счастливо засмеялся. Поставил гитару около стула с высокой спинкой, на котором сидел на протяжении всего концерта, поднялся и протянул девушке руку. Блондинка подошла к сцене, с готовностью взяла ее, и в тот же момент оказалась в крепких объятиях Роберта.

Зал взорвался овациями. Роберт приложил указательный палец к губам, прося, таким образом, тишины. Как ни странно, но это подействовало на зрителей.

Роб наклонился к микрофону и произнес:

- Дамы и господа, эта женщина – моя жена Руби, - Паттинсон наклонился к ней и их губы соприкоснулись. Руби отстранилась и рассмеялась мелодичным смехом. Зрители подарили новую порцию аплодисментов.

Паттинсон подвел жену к специально поставленному для нее стулу, сам вернулся на свое место, взял в руки гитару.

- «Ruby blues», - сказал Роберт, и принялся перебирать струны. Они охотно следовали за его красивыми пальцами, дрожали и дарили красивую звонкую мелодию: неспешную, плавную, тягучую и завораживающую своей простотой. К нему присоединились ударные, вторая гитара, бас. Казалось, что в этой мелодии сплелись воедино нервные импульсы, биение сердца, ток крови в жилах.

Роберт посмотрел на Руби, завороженно слушающую мелодию. Она вернула его к реальности, заставила понять, что ненавидеть – слишком просто, трудней любить такую жизнь, с ее переплетениями, интригами и прочими вещами, которые подбрасывает порой судьба.

Паттинсон ухмыльнулся, ударил по струнам, растворяясь в ритме, позволяя ему увлечь себя в водоворот звуков, так же, как когда-то позволил себе любить. И теперь у него есть всё, о чем он никогда не задумывался и к чему не стремился. Благодаря Руби Роберт обрел нечто большее, чем можно предположить. Он нашел себя, свое место в мире. И это, черт возьми, ему нравится. Он любит, любим, популярен и это не предел. Всё только начинается.

Роберт еще раз ударил по струнам, повернулся к жене, подмигнул ей и произнес, отвернувшись от микрофона так, чтобы его слышала только Руби:

- Всё для тебя, кнопка.