Легкий летний ветерок колыхал жуть в голубой цветочек, называемую занавесью. Солнце приблизилось к горизонту. Летний день догорел, уступая место летним сумеркам. Застрекотали цикады, на горизонте небо окрасилось в розовый цвет.

На улице было многолюдно. Техники убирали аппаратуру, на них кричал помощник режиссера. Актеры, занятые в сегодняшних съемках, устало расходились по своим комнатам, смывать грим и отдыхать.

К подъездной дорожке с глухим баханьем подкатил лимузин Бибера. Доносившиеся из автомобиля биты заставляли стекла в окнах подрагивать. Столетние рамы были против такого кощунственного отношения к своей персоне, о чем недвусмысленно заявляли дребезжанием. Сам же горе-любовник, громко ругаясь по телефону со своим менеджером, зашел в вестибюль викторианского особняка.

Руби видела все это, сидя в высоком кресле, которое стояло у окна. Но ей не было дела до техники, аппаратуры и партнера по съемкам. Будь ее воля, она бы обходила этого «мужественного» красавца десятой дорогой. Но завтра ей предстоит смотреть на него восторженным взглядом, тесно прижиматься, сидя впереди него на лошади.

Девушка тяжко вздохнула. Ее мысли с упорством, достойным семи мулов, возвращались к Роберту Паттинсону. Синеокий красавец прочно засел у нее в голове и не собирался оттуда уходить ни на минуту. Она шаг за шагом приближалась к тому, что бы вспомнить о предшествующих событиям утра, когда она проснулась обнаженной в его постели. И разобраться во всем, что происходит в ее жизни, после того, как она вновь повстречала героя своих детских снов.

Руби закрыла глаза и на нее нахлынули те чувства, что она испытала, когда он впервые поцеловал ее. Нет, не на съемочной площадке «Помни меня», вполне по-братски и по сценарию в макушку, и не тогда, когда был пьян и не понимал, кто перед ней находится.

Девушка вспомнила тот поцелуй при свете свечей, и по ее телу разлилось доселе неизвестное и трепетное тепло. Она снова пережила тот миг, как будто это было здесь и сейчас. Его пальцы, гладящие её щеки, нежные и настойчивые губы, запах сигарет и дорогого марочного вина. Она растворялась в его прикосновениях, сердце бешено трепетало в груди, как пойманная птица.

Потом в памяти возник утренний поцелуй в квартире Роберта. Он был уже без того трепета, что охватывал девушку, когда Роб приближался к ней. Словно они перешли невидимую черту, за которой остались те неизвестные ощущения. И дело не только в том, что Паттинсон видел ее обнаженной.

На краю сознания Руби мелькнули образы огней и движений, неведомая сила, тянущая за собой и физическое наслаждение. Девушка вспомнила ночной клуб, Бибера, который всем и каждому по нескольку раз объявлял кто он такой.

Бармен сделал два коктейля за счет заведения – Джастину и его милой спутнице. То есть ей, Руби Джеринс, которой по всем законом Старого и Нового Света еще нельзя употреблять спиртное. Только с согласия родителей либо в присутствии совершеннолетних. Джастину двадцать два года, он известный певец, теперь еще и актер. Поэтому по неписаным законам ему можно все, в том числе и споить свою несовершеннолетнюю девушку. Зачем она только выпила эту приторную гадость?

В отличие от Роберта, который все же остановил ее, когда она увлеклась вином, Бибер, похоже, был только рад такому положению дел. Затем Руби пошла танцевать. Как обычно, танец подхватил ее и увлек за собой. Она двигалась, ритмично извивалась в такт музыке. Но потом, как будто бы воспарила над землей. Ей не хватало воздуха. Танцующие люди слились в один разноцветный ком. И ей захотелось чего-то нового, неизведанного. И тут возник Роберт. Руби подумала, что это ее фантазия и давняя мечта. Больше она не помнила ничего.

Но сейчас, вспомнив про первый поцелуй, девушка начала видеть странные картинки у себя в голове. Того, чего не могло быть. Но память упорно ей подсовывала эти образы, будто шулер, раз за разом, доставая из крапленой колоды, одну и ту же карту.

Руби увидела, как Роб несет ее на руках, целует в такси. А затем она оказалась на кровати, ее любимый целовал ее и ласкал. Вспомнив, как он снял с нее трусики, Руби судорожно схватила ртом воздух, и почувствовала, будто бы руки Роберта скользят по ее телу. Память услужливо нарисовала картину тех поцелуев, что Руби просила у Роба.

И девушка поняла, отчего тот утренний поцелуй дался им двоим с такой легкостью. Она уже была его. Руби принадлежала Роберту целиком и без остатка, и он знал об этом. Еще он знал о количестве родинок на ее теле, интимной прическе и тихих стонах во время оргазма.

Руби не заметила, как за окном летняя ночь окончательно вступила в свои права. На небе сияли звезды осколками алмазов, цикады пели свои песни, одуряюще пахла ночная фиалка на клумбе. Девушка подошла к раскрытому окну и села на подоконник, не боясь выпасть.

Все мысли Руби были сосредоточены на Роберте Паттинсоне. Вот она и получила своего синеглазого принца. Но не он вымаливал разрешения на поцелуй, совсем наоборот. Все повторяется, как шесть лет назад. Только Роб не ушел на этот раз. Он выполнил свое обещание. Только отчего-то Руби не испытывала ликования.

Она просто запуталась. Было бы слишком просто, что бы он прошептал ее заветные три слова, которые она сама не раз повторяла, глядя на его фотографию. Чем она отличается от фанаток, которые теряют голову только от одного взгляда сапфировых глаз? Правильно, ничем. Руби Джеринс очередное развлечение Паттинсона, про которое он в скором времени позабудет. А может быть, все не так.

Руби совсем ничего не понимала в происходящем вокруг нее. Ей казалось, что она сметена лавиной из чувств, ожиданий, желаний и надежд. И еще, она безумно хотела увидеть Роба, прижаться к нему, и при этом, боялась смотреть ему в глаза. И не только потому, что ей было неловко из-за воспоминаний, а потому, что девушка боялась увидеть там равнодушие или насмешку.

Но переборов себя, она достала телефон из кармана джинсов и написала смс-сообщение:

«Роб, спасибо тебе за все. Я не знаю, как завтра буду смотреть тебе в глаза, но кажется, я вспомнила все, что было у тебя в квартире. И знаешь, мне… понравилось. Не знаю, зачем я пишу тебе все это, но я хочу, что бы ты знал. Я не жалею. И… спасибо тебе».

Посидев еще у окна и послушав игру маленьких скрипачей-цикад, Руби легла спать. Проснулась она с тяжелой головой, дурным настроением и обреченно поплелась гримироваться. Спустя три часа она уже была облачена в средневековое платье, ее светлые волосы, скрепленные дополнительными искусственными прядками, были уложены под сетку. Девушка вышла из палатки гримера, которая приступила к накладыванию грима Джастину. Тот лучезарно улыбался девушке, но Руби «не обратила» на это внимание.

«Настрой, мне нужен настрой» - словно заклинание проговаривала она про себя. Съемки сегодня должны были проходить под открытым небом, на фоне «замка», выстроенного декораторами. Массовка, изображающая воинов дикого шотландца, уже пребывала в гриме и боевом настрое, выводили своих коней на луг размяться перед основным действием в кадре.

Руби увидела Хардвик, которая в своей обычной манере объясняла что-то оператору. И тут ее взгляд остановился на актрисе Денизе Кредон. Она играла сестру главного героя, которая должна ненавидеть его жену-англичанку. Дениза от природы, или от хорошего стилиста, была рыжей, поэтому Кетрин сразу же утвердила ее на эту роль. Кредон была уже в гриме, и первая сцена должна быть с ее участием. Но главное для Руби была не сама актриса, а ее собеседник, который сидел рядом с ей на непонятной конструкции, которую декораторы оставили чуть в стороне от камер и освещения.

Роберт громко смеялся, а рука Кредон шаловливо стукнула его по плечу. Роб еще что-то сказал ей и Дениза же звонко рассмеялась. Так, что даже лошади ноги подогнули. Руби не стала подходить к ним, а направилась к своему стулу, недалеко от мониторов. Взяв в руки сценарий, девушка старалась сосредоточиться полностью на нем. Но визгливый смех Кредон все еще разносился по площадке.

Руби проговаривала свой текст, когда за ее плечами возник Роберт. Он положил руки к ней на плечи, и девушка вздрогнула, но не оторвалась от своего занятия.

- Привет, Руби. Консультант прибыл, - радостно проговорил он, попытался поцеловать девушку в щеку.

Но Руби уклонилась и продолжила бубнить текст. Роб обошел стул, на котором восседала особо занятая актриса, и присел на корточки около нее. Руби не подняла глаз. Тогда Паттинсон коснулся ее руки. Девушка соизволила поднять на него свои бирюзовые глаза. Роб улыбался самой своей широкой улыбкой.

- Я пытаюсь запомнить текст, а ты пока только мешаешь. И да, привет Роб, - сухо проронила Руби, и опять уткнулась носом в сценарий.

Паттинсон недоуменно пожал плечами, и направился в сторону Хардвик, которая разбудила его рано утром и затребовала его присутствия на площадке. Кетрин хмуро смотрела в монитор, пока главный оператор выбирал удачный ракурс.

- Явился по высочайшему требованию. Что случилось? – Роб уселся на стул помощника режиссера.

Кетрин устало опустилась в свое начальственное кресло и произнесла:

- Просто хочу, что бы ты кое-что посмотрел. Это будет незабываемое зрелище.

- Опять Бибер? – Роберт нахмурился. Он еще не спросил у этого павлина за Руби.

- Он самый. Мы с гримером и главным костюмером вчера полдня потратили на то, что бы ему подобрать подходящий наряд. Без него вроде бы смотрится нормально. Но когда я увидела его в гриме, - Кетрин замолчала и схватилась за голову, - Роб я так больше не могу. Я хочу разорвать с ним контракт. Процесс запущен. «Саммит» подавится своими выгодными условиями. Теперь главное – окупить все затраты. Поэтому хоть с Бибером, хоть с самим чертом, но фильм должен выйти в прокат.

Роберт обдумывал сказанное Хардвик. Она права, но дело рисковое. И захотят ли продюсеры из «Саммит» видеть его, Паттинсона в этом фильме, который начался и так не гладко. И если учесть, с каким скандалом он разрывал контракт и громко уходил, в буквальном смысле, хлопая дверью.

И тут на площадке появился Бибер в гриме. Хардвик чуть не взвыла от этого зрелища, а Роберт постарался скрыть усмешку, но ничего с собой поделать не мог.

Парик с челкой, падающей на глаза, бутафорский меч, который в буквальном смысле Бибер волочил за собой – это полбеды. Парень озирался по сторонам, словно ожидая насмешек. Роб был уверен, что Джастин не принял своего персонажа, как внутренне, так и внешне.

Хардвик тяжело вздохнула, и уставилась в монитор.

Руби была в кадре. К ней присоединился Бибер. Они начали диалог главных героев, Кетрин вроде бы осталась довольна происходящим. Роберт наблюдал за Руби, ее мимикой, жестами, и все больше давал себе мысленных пинков. Надо было соглашаться. Он уже было представил себя рядом с блондинкой, как вдруг почувствовал чьи-то руки у себя на плечах. Оглянувшись, Паттинсон заметил Денизу Кредон, всё никак не оставившую попытку затащить его в койку. Ехидно улыбнувшись, Роб в мыслях пожелал ей удачи, и продолжил созерцать попытки Бибера взобраться на лошадь без посторонней помощи.

Дениза что-то проворковала ему на ухо, но Роберт старался не заострять на этом внимания. Отчаянные попытки этой рыжей бестии не приносили заслуженного результата вот уже года три. Он играла роль эпизодического плана в одном из последних фильмов вместе с Паттинсоном. И черт же его дернул флиртовать с ней на вечеринке! Не то, что бы Роб так уж был против, просто чересчур навязчивых женщин он не терпел. Как среди фанаток, так и среди актрис. Особенно среди коллег по цеху.

Продолжая игнорировать настырную девицу, Роб с прищуром и косой ухмылкой наблюдал за тем, как Джастин Бибер забрался в седло. На это ушло каких-то сорок минут. Хардвик уже буквально рычала от злости. Солнце неумолимо катилось к горизонту, и все эту сцену придется дублировать еще и завтра, если она не будет отснята с первых трех дублей. А в этом Роберт сильно сомневался.

Паттинсон вспомнил свои уроки верховой езды. В преподаватели ему досталась бывшая чемпионка Объединенного королевства по конкуру, строгая леди с замашками тюремного надзирателя. Агент Паттинсона заявил, что эта дама – профессионал, и Роб, скрепя сердце, пошел на урок. Он был просто потрясен, когда миссис Томсон, именно так звали строгого инструктора, ворковала с лошадью и кричала на него. То, видите ли, у Роба руки не оттуда растут и он не чувствует «великолепное животное», то посадка у него, как у погонщика верблюдов.

После этих занятий пятая точка у него просто отваливалась, и Роберт был готов бежать из конюшни, крупной рысью. Даже быстрее, чем каурый иноходец, любимчик миссис Томсон.

И вот сейчас Паттинсон жалел, что Бибера в седле не видит эта гроза «дуболомов» и знатная лошадница. Роберт зажмурился от удовольствия, представив, как леди с кнутом у пояса кроет этого мальчишку всякими словами и жалеет «благородное животное, за то, что на него взгромоздился этакий болван.

Кетрин махнула рукой и остановила съемки. Она была подавлена. Еще бы! Кроме того, что сегодня не сняли запланированного, так еще придется потратить на это завтрашний день. С такими темпами этой картине грозит приличное отставание от графика.

Роберт посмотрел на руби, которая скрылась в огромной палатке. Пошла сдаваться на милость костюмеру, догадался он. Что бы вылезти из этих тряпок девчонке понадобится услуга не одного человека.

Мысли Роба переместились к ночи, когда он исполнил роль камеристки. Усмехнувшись, Паттинсон сделал, невеселый вывод, что атмосфера фильма его поглотила основательно, и он стал даже употреблять мысленно слова из той эпохи. Зачем он, поддавшись минутному порыву, выбросил этот сценарий? Ответа не было, как и сожаления. Пока Роберта тревожили сомнения.

Но все же, он больше склонялся к тому, что пора гнать этого Бибера отсюда подальше, пока он не завалил все съемки и окончательно не стал посмешищем. Может быть, парнишка и вырос красавцем, и на сцене у него есть своя армия фанатов. Но два крупнобюджетных клипа еще не позволяют считаться актером. И уж тем более, провальная роль не добавит индексов в пошатнувшийся рейтинг.

Паттинсон заметил, как Руби успела переодеться в обычную майку и потертые джинсы. Она стояла около палатки и что-то живо обсуждала с Денизой, которая все еще была в костюме.
- Роб, ты все еще здесь? Может быть, съездим в Лондон, когда у меня будет свободное время? – Кредон сверкнула глазами и сделала шаг в сторону Роберта.

- У меня по плану бегство от городского шума и отдых на лоне природы, - с вежливой светской улыбкой произнес он, возблагодарив бабулю, которая с детства пыталась вдолбить в голову непутевого внука основы этикета.

«А ты актер, Роб! Поздравляю! Еще не все для тебя потеряно», - мысленно произнес Паттинсон, и тут же испугался такой нездоровой тенденции, как внутренние диалоги. Интересно, что бы сказал тот мозгоправ, которого сватал ему агент. Это была первая причина, по которой Роберт смылся из Лос-Анджелеса. Еще психотерапевта ему не хватало для полного счастья!

Но Роберт и не заметил, что обрел для себя новую разновидность счастья. Вот оно, стоит хмурое рядом, не смотрит в глаза. Руби Джеринс своим внезапным появлением всколыхнула то болото, в которое он сам же себя загнал. А теперь совершенно не смотрит на него.

Руби тяжело дышала, и чувствовала, как ее душат совершенно не нужные, предательские и постыдные слезы. Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Колкая боль переключила внимание девушки. Сделав глубокий вдох, Руби старалась не смотреть на эту рыжую дрянь и Роба, который столь мило улыбается этой «актрисе».

Неужели он слепой? Да у нее на лице написано, что Кредон не прочь поразвлечься с Робертом. Целый день сегодня насмарку. Сначала у нее не вышло с Джастином отыграть все сцены, теперь еще и это. Больше терпеть девушка не могла, и, развернувшись, не говоря ни слова, быстро зашагала в сторону пансионата.
Она опомнилась только около своей двери. Руби не помнила, как взяла ключ от номера, как поднялась по широкой лестнице, устланной золотистым персидским ковром. Все ее мысли были заняты Робертом Паттинсоном.

После того, что было, он делает вид, что не замечает ее и нагло ухмыляется этой рыжей Денизе. И волосы у нее на морковку похожи, вообще-то, и глаза навыкате. Обесценив соперницу, Руби легче не стало, совершенно. Девушка готова была разрыдаться здесь и сейчас. Прошло столько лет, а детская ревность вновь дает о себе знать. И на этот раз ей не просто обидно.

Руби не знала, как вести себя с Робертом дальше. Больше всего на свете девушке хотелось просто прижаться к нему всем телом, почувствовать вновь его губы. И пусть все видят, что…
От неожиданности Руби вскрикнула. Она настолько была погружена в мысли, что не заметила, как предмет ее дум подошел сзади и притянул к себе.

- Руби, почему ты убежала? А теперь стоишь, застыв, как статуя около двери? – Роберт развернул ее к себе.

Девушка молчала. Она хотела так много сказать ему. Но всякий раз, когда Паттинсон оказывался рядом, все слова улетучивались. Она молча открыла дверь в свой номер, и Роб, не дожидаясь приглашения, вошел следом.

Руби присела на край кровати. Паттинсон последовал ее примеру. В воздухе повисло молчание, которое с каждой секундой становилось все тягостнее. Руби только приоткрыла рот, что бы сказать хоть слово, как Роберт резко наклонился к ней и коснулся губ своими губами. Девушка от неожиданности вздрогнула, но Паттинсона не остановила. Напротив, она приоткрыла свои губки, приглашая продолжить поцелуй. Роберта не пришлось упрашивать. Он был нежным, таким родным и желанным, что Руби не удержалась и запустила свою руку в волосы Роба.

Спустя минуту Паттинсон отстранился, и чмокнул ее в нос.

- Я хотел это сделать с первой минуты, как только увидел тебя сегодня утром. Я скучал, кнопка, - Роб улыбался, а Руби чувствовала себя настоящей маленькой дурочкой.

Никчемная и глупая ревность ушла, оставив после себя неприятные воспоминания в виде досады на свою глупость.

Роберт наклонился к ней, убрал светлую прядку за ухо и произнес, щекоча своим дыханием кожу девушки:

- Руби, помнишь, как я говорил тебе, что настоящая проверка актерского мастерства случается в реальности?

- Помню, - просто ответила она, не сводя глаз с Роберта.

Сегодня он выглядел почему-то еще более привлекательным, чем обычно. Возможно, дело было в двухдневной щетине, а может быть в тех воспоминаниях, что не покидали Руби уже сутки.

- Так вот, забудь про то, что тебе надо будет разыгрывать мою девушку перед моим семейством. Я хочу, что бы ты пошла со мной на праздник к моей бабушке. В качестве кого – решать тебе. Руби, я просто хочу, что бы ты была рядом, - тихо произнес Роб.

Ошеломленная Руби не находила слов, а Паттинсон провел большим пальцем по ее влажным и приоткрытым губам, наклонился и очень нежно поцеловал. Девушка просто растворилась и забылась в ощущениях. Но Роберт прервал поцелуй, быстро произнес:

- Подумай и позвони мне завтра, я буду ждать.

Паттинсон ушел, а Руби осталась вновь наедине с пением цикад в синих сумерках летнего дня. Она легла на кровать и закрыла глаза. Опять Роберт всё переворачивает с ног на голову! Но, черт возьми, она не откажется от столь заманчивого предложения.