Выйдя на крыльцо пансионата, Паттинсон достал сигарету из пачки и сделал несколько затяжек. Почувствовав, как дым заполняет его легкие, Роб с удовольствием выпустил его, выбросил сигарету на дорожку, покрытую разноцветным гравием. В летних сумерках цикады, словно сошли с ума. Они стрекотали невидимым хором в радиусе нескольких миль. Ночная фиалка и еще какие-то летние цветы кружили голову.

Роб решил, что такие ночи влюбленных толкают на безумства. Он прищурился и глянул на темное окно Руби. По карнизу плелась жимолость, закрывая окна первого этажа. Ветви были довольно крепкими. Подбежать, ухватиться за нижние плети, подтянуться – и ты уже на карнизе. А оттуда до открытого окошка любимой девочки всего один шаг.

Помотав головой, Роберт хищно улыбнулся. Вот так-то, Паттинсон! Ты влюбился, как мальчишка и признался в этом самому себе. То ли ночь так действует на психику, то ли магнитные бури, то ли дело в воздержании, которого за коим-то бесом он придерживался последние пару месяцев. Роберт и целибат! Надо будет подкинуть заголовок в прессу. Весь мир согнется пополам от хохота.

Паттинсон направился к своей машине, припаркованной на стоянке. Хардвик оформила ему пропуск, благодаря которому он числился среди сотрудников кинокомпании. Да и «Астон Мартин» был слишком заметным авто, что бы охранники пропускали его без лишних вопросов.

Узкая дорога освещалась желтым светом фар, ни сзади, ни на встречу не двигалось ни одной машины. Роберт был предоставлен сам себе. На небе рыжий месяц косо улыбался, указывая путь.

Мысли Роба были уже почти месяц были сосредоточены на Руби Джеринс. Первоначальный пьяный бред трансформировался в юную блондинку, да еще и старую знакомую. Роберт уже не помнил ту малышку, что была с ним на съемках «Помни меня». Он узнавал ее заново, каждый раз открывая новые черты характера.

Руби казалась такой беззащитной и наивной, но между тем, у нее был сильный характер. Эта девчонка заставила завзятого скептика и циника мечтать. Как же давно Роберт не представлял себе картину спокойного будущего и тихой идиллии. Особенно, в этих фантазиях давно не было женщин. Вернее, их там никогда не было.

Роберт Паттинсон женщин желал, и кинув только один взгляд на проходящую мимо красотку, она тут же становилась его. На небольшой промежуток времени. Но с блондиночкой все было не так. Роб представил, как на семейном празднике, Руби будет стоять рядом с ним. Одной рукой Роберт будет прижимать ее к себе, обняв за талию, а другой держать за руку, подбадривать, что бы она не смущалась.

Испугавшись таких мыслей, Паттинсон включил радио по громче и стал подпевать, что бы избавится от странных и нелепых мыслей. Но песня, как на зло, была лирическая:

«Оступившись, я рухнул в омут глаз бездонных,
Утро без меня мир увидит обновленным…»

Поймав себя на мысли, что он превращается в сопливого романтика, Паттинсон нахмурился и продолжил петь песню, особо не разбираясь в ее смысле.

Роберт вошел в гостиную. Лиззи и ее парня не наблюдалось. Вздохнув с облегчением, Роб поднялся на второй этаж, и тут же столкнулся с Джеймсом, щеголявшим в одних боксерах.

- Был дом сумасшедший, а теперь еще стал публичный, - философски в пространство вынес свой вердикт Паттинсон. Парень сестры ухмыльнулся и пожал плечами. Роберт полюбовался на его странные татуировки, хаотично нанесенные по всему телу.

- У истинного панка и трусы отражают его суть, - себе под нос буркнул он, заметив на боксерах Рокслея изображенный череп со светящимися глазами.

- Роберт мы тебя не ждали так рано, - совершенно не смутился будущий родич. Паттинсон в ответ пожал плечами и направился к себе в комнату. Остановился и кинул через плечо:

- Но я здесь. Так что, будьте любезны, и ведите свои ДОбрачные игры по-тихому. Все-таки Лиззи моя сестра, и мне не очень приятно знать, какие позы она любит больше всего.

Роберт готов был поклясться, что Джеймс покраснел. Вот тебе и панки – аморальные и развязные. Довольный своей выходкой, Роб хотел уже скрыться за дверью, как из комнаты появилась Лиззи. Как ни странно, но одетая. Сестрица самозабвенно трещала по телефону, и не замечала ничего вокруг.

С тех пор, как жители города остались без связи и электричества, они подняли настоящий бунт. И в Олдридже появились несколько сотовых вышек, кабельное и спутниковое телевидение, интернет. Разве, что только тостер не излучал сигналов и не был средством связи. Роберта это раздражало до невозможности. Закончились его спокойные дни вдали от цивилизации.

- Да, мамуль, все в порядке. Роберт здесь, со мной, он абсолютно трезв и даже весел. Передает тебе привет, - Роберт закатил глаза, вопрошая Всевышнего, за что ему дана в наказание такая невыносимо заботливая мамочка, - да, он никуда не сбежит обещаю. Всё, пока.

Лизи отключила мобильник, улыбнулась Роберту, но он проигнорировал сестру, и зашел в комнату, не забыв хлопнуть дверью на прощание. Оказавшись в темноте, Паттинсон не спешил включать свет. Уличного освещения хватало, чтобы не споткнуться об стул или кресло.

Роберт открыл окно. Цикады все еще продолжали безумствовать и выводили новые рулады. Ночные цветы распространяли свой дурманящий аромат с запущенной клумбы, напоминавшей скорее дикие заросли, нежели любимый палисадник бабушки.

Роб содрогнулся, представив, как бабушка будет отчитывать семейство, когда увидит в какое запустение пришел некогда любимый домик. Особенно не порадует приверженную сторонницу консерватизма куча бытовой техники на кухне.

Паттинсон присел на подоконник, закурил и посмотрел в ночное небо. То, что с ним происходит в последнее время, нормальным назвать нельзя. То он впопыхах уезжает из Голливуда, никого не предупредив, то почти на год уходит в загул, то срывается из города в глушь и встречает девчонку, по всем параметрам слишком неподходящую для него. И вот, совершенно неожиданно, мистер-гуляка приходит к выводу, что влюблен и собирается представить девушку семье.

А у него ведь никогда не было девушки, которую бы он привел к себе домой, познакомил с родителями и они все вместе посидели бы за столом, пообщались на простые житейские темы. Даже сестры представляли своих парней, а он никогда не приводил девчонок домой.

Кроме, Бри Ариго, разумеется. Но это ведь совершенно другая история. Их родители дружили, и когда Роб и Бриджет начали жить вместе, только удивились тому, что они еще слишком молоды. Потом, когда Роб расстался с этой истеричкой, мать сказала, что была против этих отношений. И всё.

То, что он задумал было безумием, но отступать поздно. И, черт возьми, ему хотелось представить Руби семье. Показать ее, дать понять, насколько эта девочка хороша для обычной жизни. Тем более. Она была совершенно не похожа на голливудских актрис. Бабуля оценит его выбор, хотя лекций о «янки и манерах» не избежать.

Роберт не заметил, как в комнату тихо прошла Лиззи и села на противоположный край широкого подоконника. Она достала из пачки сигарету, чиркнула зажигалкой, глубоко затянулась и с наслаждением выпустила дым.

- Подаешь дурной пример. А еще старшая сестра! – тихо сказал Роб, докуривая свою сигарету.

- Только не говори, что это не ты сдал меня мамуле, когда она поймала тебя на заднем дворе. Между прочим, сигареты ты спер из моей сумочки, - усмехнулась Лизз.

- И презервативы тоже, когда в первый раз шел на свидание. Тебе жалко?

- И почему красивая говорящая кукла выросла в такую большую небритую буку? – задала сестрица вопрос, явно риторический. Немного помолчав, она продолжила:

- Завтра начнутся приготовления к этому вертепу. Приедут организаторы, мама расстаралась, наняла агентство. На заднем дворе будет установлен огромный шатер, будет играть живой оркестр.

- Она хочет помириться со свекровью. Бабушка так ведь и не одобрила отцовский выбор, помнишь? Она нас не любит, только потому, что мы похожи на мать. А вот Виктория – на отца, потому и в любимицах. Тебя это когда-нибудь задевало? – спросил Роберт сестру.

- Нет, я это прекрасно знала. Тут мамуля еще и список гостей прислала. Ожидается человек сорок.

Роб присвистнул:

- Престарелыми любительницами чая и фиалок не обойдется? Предки решили весь Лондон сюда притащить?

- В общем, - Лиззи замялась, - Роб, будет семейство Ариго в полном составе, включая Бри.

Роберт усмехнулся. Раньше упоминание этой кошки заставило бы его подскочить, нервно вышагивать по комнате, раздумывать над тем, как он ей докажет, что у него все хорошо. Но сейчас, те воспоминания его только забавляли. Она сделал свой выбор. Эта женщина больше ничего не значит для него.

Хотя, Роб не забыл историю, когда вернувшись из штатов, он обнаружил тогда еще свою девушку в объятиях какого-то типа. Недолго думая, он разбил ему нос, и этот жалкий слизняк просто расплакался на глазах у взбешенного Роберта и испуганной Бриджет.

В тот момент она выбрала неудачника с разбитым носом, а по городу поплыли сплетни, насколько Паттинсон жалок и слаб в постели. С тех пор они не виделись. И послезавтра он увидит свою, казалось бы, первую любовь. Но Роб не чувствовал ничего. Бриджет Ариго являлась для него пустым местом.

- Это замечательно, дорогая сестренка, - Лиззи хмыкнула, в последнее время, Роберт вел себя так, будто он старший.

Но девушку это вполне устраивало. Ей надоело быть сильной. Пусть хотя бы брат позаботится о ней.
Роберт сидел, прислонившись спиной к откосу окна, и смотрел на звезды. Лиззи молча курила, и ждала, что же ей ответит брат. Она знала, что неожиданные новости он преподносит долго обдумывая. Наконец Роб решился:

- Знаешь, Лизз, а я ведь буду не один, - свет уличного фонаря падал к нему на лицо, и девушка заметила странную улыбку, появившуюся на лице Роберта. Эта улыбка была очень загадочная. Но в ней не было и следа от былого ехидства и вызова, что бросал её звездный братец всем и вся. В последнее время с ним что-то творится, и перемены эти явно шли ему на пользу.

- Роб, только не говори, что ты снял проститутку или подкупил фанатку за пару автографов, что бы она сыграла роль твоей девушки. Бабуля враз расколет и тебя, и её. Манеры, и еще раз манеры. И никаких «котиков», «зайчиков», и упаси Господи, «пупсиков».

- Фи, - Роберт скривился, - Лиззи у тебя напрочь отсутствует воображение. Меня бабушкины нотации и мамины заботы не волнуют очень давно. И я никогда не сделал бы такую пошлую вещь, как нанятая незнакомка.

- Ага, потому что ты живешь за океаном. Пожил бы ты с ними в одном городе, завыл бы. Уж поверь, - сестрица хихикнула. Роберт тоже не выдержал и рассмеялся.

- Со мной будет одна девушка. Зовут Руби Джеринс, она актриса, молодая и довольно успешная. Критики ее хвалят, манеры лучше не придумаешь, и вообще, Лизз, она мне нравится.

От таких слов, Лиззи чуть не упала на пол. Что бы Роберт признался, что есть просто девушки, которые могут нравится, надо быть, как минимум с луны, как максимум – собственной Галатеей неповторимого мистера Паттинсона.

Сестра наблюдала за Робертом с отвисшей челюстью, а он и не подумал смеяться или хотя бы сказать, что эта шутка.

- Лиззи, я серьезно. Мне она нравится, и я хочу, что бы вы на нее посмотрели. Дора, по крайней мере, уже в ней души не чает.

- Погоди, - Лизз с трудом переваривала информацию, - так это та самая блондинка, с которой тебя Викки застукала?! Ты не представляешь чего она наговорила маме. Про твое «аморальное поведение», - девушка передразнила старшую сестру, - я уже молчу. Хотя Дора сказала, что «невеста дяди Роба», красивая, как принцесса, а Джимми, похоже решил, что может составить тебе конкуренцию.

Вот теперь Роб усмехнулся и стал похож на привычного младшего брата. У Лиззи отлегло от сердца. А Роберт прибавил двоих союзников в голосовании за то, что бы Руби Джеринс стала членов чокнутой семейки Паттинсонов. Хотя, Лиззи сюда тоже можно включить. Она всегда нейтрально относилась к его выходкам, и особенно женщинам, потому как, в ней самой еще жив бунтарский дух.

- Лизз, вот скажи мне, - протянул задумчиво Роб, - я думаю, говорят « в семье не без урода». А как быть, что мы с тобой два нормальных человека среди такой больной семейки?

Сестра разразилась звонким смехом, Паттинсон к ней присоединился. Отсмеявшись, она добавила:

- Вообще-то, все считают наоборот. Роб, ты взрослый человек, поэтому поступай, как будет лучше для тебя. Но я боюсь, что эта твоя Руби сбежит от тебя со скоростью света, как только увидит весь наш «террариум». Честно.

- Я не дам ее в обиду. Но тебе она понравится, Лизз. Она не может не нравится.

Лиззи хмыкнула, встала со своего места и произнесла:

- Я присмотрю за ней, особенно, что бы эта гадюка Бри к ней не приближалась.

- Это будет моя забота. Спасибо, сестренка.

Сестра ушла, а Роб остался в одиночестве среди благоухающих цветов, стрекотанья цикад и глупых мыслей о том, что быть влюбленным не так уж и плохо. Оказывается, в этой жизни он еще по-настоящему не любил. Роберт прикрыл глаза и увидел перед собой Руби.

Роберт решил, что девушка сама должна сделать выбор. Если она согласна быть с ним, то пусть это будет не игра или дешевый фарс, а самые обычные спокойные отношения с семейными обедами, прогулками и … свадьбой.

Роб рассмеялся над собой и покосился на сигарету. Вдруг он не уследил, и Старидж опять туда намешал травки?! Но нет, табак был, как и ему положено, медово-сладким, а дым – терпким и горячим. Ничего подозрительного там не было.

Роберт слез с подоконника, сел в любимое кресло, взял гитару в руки. Струны звенели, требовали, что бы ими больше не пренебрегали. Мелодия получалась звонкая, надрывная и в тоже время, влекущая. Роб отдался своим чувствам и ощутил, что ритм диссонирует с биением его сердца. Он только что сочинил новую песню, и не заметил, как это у него получилось. Остается только позвонить агенту и попросить выслать все сценарии, что скопились за время его отсутствия. Пора завязывать с нытьем. Жизнь только начинается.