Съемки практически подошли к концу. Все сцены с Тайлером и Кэролайн были отсняты, и Руби должна в скором времени вернуться в Лос-Анджелес. Но ей не хотелось покидать Нью-Йорк. Этот город буквально приворожил девочку. Небоскребы и пробки, просторы Центрального парка и Бродвей. Руби вдыхала запах большого города, хотела остаться здесь навсегда.

 

 Лос-Анджелес с его жарой, пальмами и суетой южного города всегда был чужой для нее; каждая девчонка хотела попасть в Голливуд, все разговоры среди одноклассниц сводились к обсуждению нарядов Перис Хилтон или Линдсей Лохан. В Нью-Йорке все было по-другому.

 

Этот город жил по другим законам и правилам. Руби совершенно не представляла, что в этом финансовом центре страны крутятся огромные деньги и мало кто способен достичь высот. Девочку привлекала архитектура старого города, памятники и музеи. А еще она окончательно и бесповоротно влюбилась в первый раз в своей жизни. Всякий раз, когда рядом с Руби оказывался Роберт Паттинсон, девочке казалось, что она сейчас упадет в обморок.

 

Со временем она научилась контролировать себя, и никто не знал о ее маленьком секрете. Несмотря на свой юный возраст, Руби сразу же стала своей среди всей съемочной группы. Уроки и советы Аланы Джеринс не прошли для нее даром. Девочка чувствовала себя перед камерой расковано и сразу же понимала, что от нее требуется. Ей иногда казалось, что она проживает две жизни – свою и Кэролайн.

 

Руби ощущала себя этой одинокой и невзрачной девчонкой. И очень злилась на героя мистера Броснана, который не мог признаться дочери, что любит ее. В отличие от своей героини, Руби была папиной любимицей. И известный скульптор Эдгар Джеринс выполнял любой каприз своей дочери, считал ее необыкновенной, и всегда напоминал ей об этом. Несмотря на такое обожание, девочка не выросла эгоисткой. Она оставалась все еще скромной, но со временем научилась быть уверенной в себе. С коллегами по съемкам у нее так же не возникло проблем.

 

Все старались опекать их маленькую актрису, но в то же время, держались с ней на равных. Давали советы, подбадривали. Руби, под присмотром матери или агента Сони Дэвис, ходила с другими актерами на вечеринки. И больше всех она сдружилась с Робертом. Он даже сказал, что всегда хотел такую сестру, как она. Потому что Лиззи напоминала пацана, и Роб с ней в детстве всегда ссорился. Но такие слова почему-то не радовали Руби. Она пока еще не знала, что хотела услышать от своего «киношного» брата. Но знала одно, когда-нибудь, он скажет ей что-то необыкновенное… Еще одной радостью Руби было то обстоятельство, что номер их с мамой номер в гостинице, и номер Роберта имели общий балкон.

 

И однажды Роб пришел к ней после съемок, обсудить что было сделано правильно, а что нет. Руби эта идея так понравилась, что каждый свой совместный съемочный день они стали обсуждать таким образом. Об этом узнали другие актеры, и все стали подтрунивать над ними. Особенно над Робертом, и называть его, не иначе, как преподавателем по актерскому мастерству. Но ему было все равно. Руби всегда поражалась, что Роб старается быть невозмутимым и скрытным. Не одна эмоция не отражалась на его лице, когда он находился не перед объективом камеры. Руби замечала, как хмурятся его брови, и Паттинсон постоянно пребывает в странной растерянности.

 

Но именно с ним девочка чувствовала себя комфортно и защищенно. Роб мог подшутить над ней, назвать «кнопкой» или «малявкой», но это выходило так легко и совершенно не обидно. В одном из интервью, которое Роба спросили, почему он не женится на Кристен Стюарт, раз у них такая любовь. На что Паттинсон, сделав невозмутимое лицо заявил, что с Робстен покончено. Теперь есть РубиРоб. Только, стоит подождать, пока его любимая партнерша чуточку подрастет. Все еще долго смеялись. А Руби впервые заплакала. Он ведь не мог так пошутить с ней. Роберт всегда говорит правду. И тогда Руби дала себе обещание, что обязательно вырастет и больше никто не будет смеяться. А желтая пресса еще напишет заголовки: «Новый выход РубиРоб» или «РубиРоб объявили о свадьбе».

 

Эти мысли она не доверила никому. Только слезам на своей подушке. На прощальной вечеринке Руби была предоставлена сама себе. Актеры разбились на компании, ходили по огромному залу одного из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка, медленно потягивая шампанское и улыбаясь вспышкам фотокамер. Руби должна завтра улететь домой, в сопровождении своего агента Сони. Мама девочки уже давно была в Голливуде, снимаясь в очередном шоу. Казалось, про Руби забыли все, включая Соню, и уж тем более Роберта.

 

Паттинсон, одетый сегодня в обычные джинсы и черную рубашку, стоял рядом с Эмили де Раввин, облаченной в короткое вечернее платье, расшитое стеклярусом, и чему-то улыбался. Руби подошла к ним, но ее опять не заметили. Девочка вздохнула и отпила из своего бокала сок. Она посмотрела на вечернее платье Эмили, высокие каблуки, пепельные пряди, уложенные в высокую прическу, яркий макияж. И поняла, хочет быть, такой, как эта девушка. Руби всегда считала, что те, кому около тридцати лет – уже глубокие старики. Но Эмили в свои двадцать девять выглядела юной и свежей. Все мужчины смотрели на нее с восхищением. Особенно Роб. Девочка еще раз посмотрела на Эмм, взгляд ее переместился к вырезу на платье.

 

Грудь у актрисы была хоть и не большой, но она была. Что нельзя было сказать о груди Руби. Она провела рукой, по тому месту, где должны быть привлекательные выпуклости но их не было. Грудь Руби была плоской, как гладильная доска. Девочка почувствовала, что ее начинают душить непрошенные слезы. Быстро заморгав глазами, она справилась с собой.

 

Но в этот момент Эмили со смехом произнесла:

 

- Робби, малыш, докажи мне это! Не на площадке, не на репетиции я не ощутила того блаженства, о котором мечтают все девочки-подростки!

 

Роберт громко рассмеялся:

 

- Не играй с огнем, Эмми. Никто еще не жаловался. И в том числе ты, несколько месяцев назад.

 

 - Робби, я актриса, не забывай, - Эмили продолжала смеяться.

 

 И в этот момент Роберт подошел к ней, и прижался своими губами к ее накрашенным прозрачным блеском губам. Эмили не сопротивлялась, и даже прильнула к нему, запустив свою руку в волосы Роберта. Руби стояла ни жива, ни мертва, и думала, что упадет в обморок. Видеть поцелуи по телевизору – это одно. Но вот так, в живую, стоя в нескольких метрах от целующейся парочки, и, тем более, что в этом принимал участие Роб. Девочке захотелось оказаться далеко отсюда. Но вот Роб отпустил Эмили, и принялся вытирать рот.

 

Эмили еще больше развеселилась.

 

- Черт, Эмм, что это за липкая гадость?!

 

- Блеск, малыш. На губах. А тебе еще учиться и учиться. И что, на это Стюарт не жаловалась? – девушка смеялась в голос.

 

- Эмми, я тебя сейчас удушу, - прошипел Роберт.

 

На них уже начали оглядываться другие и посмеиваться. Тут взгляд Роба остановился на Руби.

 

- Эй, кнопка, а ты что здесь делаешь?

 

- Ищу Соню, - сказала девочка первое, что пришло ей в голову.

 

 И резко, развернувшись, побежала в сторону дамской комнаты. Умывшись, и уняв злые слезы, Руби нашла своего агента и попросилась вернуться в отель. Соне явно не хотелось уходить с вечеринки, и она искала глазами, кто же выходит из ресторана, что бы упросить, проводить девочку в номер. Увидев Роберта, она подбежала к нему и долго что-то шептала на ухо.

 

Роб в ответ тяжело вздохнул, но все же в знак согласия кивнул головой. Руби совсем не рассчитывала, что увидит Паттинсона сегодня вечером, уж тем более не собиралась ехать в отель вместе с ним. Но Соня была непреклонна. В свой номер Руби должна вернуться только в сопровождении взрослого, иначе у них всех возникнут проблемы. Сев в такси, Роб буркнул что-то вроде: «Поздравляю, Роб, ты теперь еще и нянька».

 

 Но Руби постаралась не придавать услышанному значения. Желтая машина нью-йоркского такси летела сквозь ночной город. Свет желтых фонарей и уличной неоновой рекламы отражался в стеклах. Роберт задумчиво смотрел в окно. Руби притихла, боясь нарушить тишину внезапным словом. Ей казалось, что это молчание правильное. Оказавшись у нее в номере, Роберт улыбнулся Руби и опустился на диван в гостиной, устало прикрыв глаза. Руби села рядом.

 

Внезапно Паттинсон произнес:

 

- Ну вот и всё, кнопка. Твоя первая большая роль сыграна. Теперь остается премьера, красная дорожка, автографы. Тебе понравится.

 

 

В ответ Руби помотала головой. Она боялась толпы, истеричных криков девчонок, странных мужчин с фотоаппаратами. Слава ее пугала. Девочке хотелось просто играть. Раз за разом проживать новые жизни и судьбы, перевоплощаться в разных и непохожих на не саму людей. Зачем ей эти деньги, что заплатят по выходу картины? Она отдаст их родителям. Руби не хотела, что бы ее узнавали на улицах, так, как Роберта. Во всех уличных сценах, съемочная площадка была окружена плотным кольцом охраны.

 

Но вездесущие папарацци смогли проникнуть и туда. С криками: «Роб, какого черта? Зачем тебе эта малявка?», она щелками своими фотоаппаратами. Руби же казалось, что все эти люди нажимают на спусковой крючок. Ей стала страшно, и она теснее прижалась к Роберту. На следующий день вышли газеты с заголовками: «Руби и Роб? Не может быть!».

 

Мама и Соня скрыли от нее это, но девочка все равно узнала. Но в отличие от взрослых, ей было приятно. Роберт лишь усмехнулся в ответ.

 

Они еще помолчали и Руби спросила:

 

- Роб, а как это?

 

- Что? – не понял Паттинсон.

 

- Как это, в каждом фильме целовать разных девушек? Говорить, что любишь. Ты и вправду влюбляешься всякий раз?

 

Роберт помолчал еще какое-то время и спросил:

 

 - Зачем тебе это, Рубс? Если ты видела меня и Эмили, то мы так дурачились.

 

Руби не понимала. Как можно дурачится с поцелуями? Люди влюбляются, и поэтому им хочется целоваться. Или это не так. Девочка не могла разобраться в себе и происходящем вокруг.

 

 - А я бы так не смогла. Я просто подумала, что не буду сниматься в фильмах, где мне придется целоваться.

 

 Руби присела к Робу, подвинулась к нему поближе. Он не обратил на это внимания. Паттинсон задумался, и только прикосновение Руби вернуло его в реальность.

 

- Знаешь, кнопка, со временем ты поймешь. Распробуешь, - сказал Роб и засмеялся, - знаешь, мне кажется пора.

 

- Роберт, пожалуйста, останься со мной. Мне страшно, - Руби постаралась придать голосу дрожащие нотки. И ей это великолепно удалось.

 

Роберт нахмурился, но сказал:

 

-Ох, малявка. И что мне с тобой делать?

 

- Научи меня целоваться. Исключительно для актерского мастерства, - выпалила девочка, и зажмурилась. Она только сейчас поняла, какую глупость сотворила.

 

Руби все ждала, когда Роб начнет смеяться над ней. Но вместо этого он принялся очень внимательно смотреть на нее. А девочка, в свою очередь стала рассматривать красивые сапфировые глаза. Роб был так рядом. Ей захотелось прижаться к нему и остаться в таком положении навсегда. Но Паттинсон с тоской в голосе тихо проговорил.

 

- О, Руби…. И ты тоже? – Роб взъерошил свои, и без того, непослушные волосы. – Я думал, что ты моя младшая сестренка и подруга. А ты оказывается не такая малышка, какой кажешься. Давай поступим так. Я научу тебя целоваться. Но не сейчас. Ты вырастешь, превратишься в красотку, но останешься собой. Мы встретимся на съемках. И будем играть влюбленных. И тогда, мы будем целоваться на камере и на репетиции. Идет?

 

Роберт протянул руку всхлипывающей Руби. Она кивнула и пожала ему руку в ответ.

 

 - Вот и хорошо. Я буду ждать Руби. А пока, спокойной ночи, сестренка. И с этими словами, Роб чмокнул девочку в макушку и вышел из номера, тихо прикрыв дверь.

 

Руби горько расплакалась, не стараясь утереть бежавшие по щекам ручейки слез. Ну почему, она еще маленькая? Почему он такой красивый? Ответов на свои наивные вопросы Руби не находила. Успокоившись, девочка вышла на балкон.

 

Свежий ветер высушил остатки слез. Руби посмотрела вниз пятнадцатого этажа, и увидела огоньки проезжающих по улице машин. Тут ее внимание привлек громкий смех. Смеялась девушка. Но потом к ней присоединился второй голос, мужской. Она бы узнала этот голос среди тысячи других голосов толпе. Руби подошла к балконной двери номера Роберта. И увидела, как Роб стоит около кровати, без рубашки, в одних только джинсах, держа в руке стакан с каким-то алкоголем. А на кровати лежит незнакомая девушка в коротком красном платье. Роберт притянул ее к себе и принялся целовать. Руби развернулась и быстро пошла к себе в номер. Она больше не плакала. Девочка дала себе клятву, что вырастет, как можно быстрее. И будет красивее Эмили, красивее этой незнакомки. А Роберт Паттинсон еще будет умолять ее, что бы Руби разрешила поцеловать себя