ПОЦЕЛОВАННЫЙ СОЛНЦЕМ

Раздел: Авторские мини-фанфики по Сумеречной саге

Жанр: романтика, фэнтези

Пейринг: Эдвард/Белла

Рейтинг: 16+

Дисклеймер: Все герои принадлежат Стефани Майер.

Саммари: ￱Всю жизнь Белле патологически не везло с мужчинами. Неудивительно, что её заветной мечтой стала встреча с прекрасным незнакомцем. Что ж, получите и распишитесь! Но кем в действительности может оказаться этот симпатичный парень, копающий землю в соседском саду в четыре часа утра? Ведь не зря же говорят: «Бойтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться».

Саундтрек: Lara Fabian - You're Not From Here

И встретишь ты, когда не ждёшь…

И обретёшь не там, где ищешь…

Совершенно определённо, моя жизнь не удалась. К сожалению, так бывает. Живёшь себе, живёшь и думаешь, что всё ещё впереди, всё ещё будет, все мелкие и не очень мелкие неурядицы останутся позади, а впереди – принц на белом коне – можно, конечно, и не на белом, - брачные клятвы, любовь до гробовой доски и стайка шумных детишек в качестве доказательства той самой любви.

Но однажды в возрасте двадцати семи лет вдруг понимаешь – добрая половина жизни позади, а у тебя ничего нет и не предвидится. Квартира, машина и хорошая работа ведь не считаются, да? Вместо принца одни трёхглавые и двуличные драконы – какая уж тут любовь, а между тем гробовая доска всё ближе.

Я шумно вздохнула, зажмурилась от слепящего солнца, устраиваясь на шезлонге поудобнее, и пошарила рукой в маленьком переносном холодильнике в поисках следующей порции мороженого, с помощью которого вот уже час пыталась реанимировать в себе жалкие остатки былого оптимизма. С последним дела обстояли всё так же из рук вон плохо, зато пару лишних килограмм я себе точно нарастила. Благо, в свете недавних событий толстый зад казался мне теперь наименьшей из всех возможных проблем.

Рука нащупала лишь пустоту – мороженое закончилось, и печальные мысли о несправедливости судьбы набросились на меня с удвоенным рвением.

Мне всегда патологически не везло с противоположным полом, так что время от времени я невольно задумывалась над тем, не лежит ли на мне какое-нибудь проклятье или сглаз.

Началось всё с Майкла Ньютона, который случился со мной ещё в старшей школе. Майк был одним из самых красивых и популярных парней нашей параллели, так что, когда на уроке математики он внезапно пересел ко мне за парту, я едва не скончалась от счастья. А уж когда Ньютон начал оказывать мне знаки внимания в виде подтаявших шоколадок, цветочков, по всем признакам сорванных со школьной клумбы, и предложений проводить до дома, мне и вовсе стало казаться, будто я умерла и попала прямиком в рай.

На грешную землю я спустилась в начале летних каникул, когда выяснилось, что хоть я и «чёткая девчонка», но Майклу больше «по приколу» Джессика Стенли, а за то, что я смогла решить все его проблемы с математикой, он меня, конечно, «во век не забудет».

Так, Ньютон стал первой, но далеко не последней мужской особью, использовавшей меня в корыстных целях. Им всем всегда было что-то нужно от меня: возможность бесплатно пообедать, поужинать и сходить в кино, моя квартира в качестве временного пристанища, помощь на работе с «очередным идиотским проектом босса» - что угодно, только не я сама.

Апофеозом моих любовных мытарств стали отношения с Джеймсом, продлившиеся год – небывалый для меня срок. Конечно, он был далёк от совершенства, но в сравнении с предыдущими ухажёрами казался едва ли не подарком судьбы. Во всяком случае, первое время.

Что-то неладное мне стоило заподозрить ещё полгода назад, когда Джеймс потерял работу и прочно обосновался на моём диване, не предпринимая видимых попыток снова начать зарабатывать. Однако я списала всё на депрессию, в которую поспешил впасть мой возлюбленный, так жестоко отвергнутый работодателем. Не знаю, на сколько ещё хватило бы моего терпения и сострадания, но неделю назад Джеймс сам учтиво избавил меня от своего присутствия. А заодно и от всей мебели, бытовой техники, драгоценностей и наличных денег, хранившихся в нижнем ящике комода. Однако при этом Джеймса всё же нельзя было упрекнуть в патологической жадности: в полном моём распоряжении всё ещё оставался шкаф с одеждой и злосчастный диван, который как раз за несколько дней до этого он основательно залил пивом.

Кое-как справившись с потрясением – конечно, не без помощи своей подруги Элис и бутылки виски, - я взяла на работе двухнедельный отпуск и первые три дня пролежала всё на том же диване, уже, кажется, успевшем принять форму тела Джеймса. Я рыдала, уткнувшись лбом в подлокотник, и буквально чувствовала, как мои волосы и кожа постепенно пропитываются древесным ароматом его одеколона и отвратительным запахом прокисшего пива.

Когда слёзы наконец иссякли, я поймала себя на мысли, что гораздо больше скучаю по картине, закрывавшей пятно от шампанского на обоях в гостиной, чем по мерзавцу Джеймсу, что б его черти слопали! Ещё один день ушёл на сведение дебета с кредитом, составление списка для покупки самых необходимых вещей, и на расчёты того, хватит ли мне на всё это денег, лежащих на моём банковском счёте.

А на пятый день на пороге моей осиротевшей квартиры снова возникла Элис и вместо приветствия заявила, что мне срочно нужно куда-нибудь уехать и сменить обстановку, дабы восстановить душевное равновесие. Эта идея мне несказанно понравилась, но моё сильно пошатнувшееся финансовое положение могло позволить разве что не слишком увлекательное путешествие с одного конца города на другой и обратно.

Терпеливо выслушав от меня очередной поток жалоб на горькую судьбу и проклятий, адресованных Джеймсу, Элис предложила пожить недельку за городом в доме её родителей, которые, празднуя тридцатую годовщину своей свадьбы, уехали на всё лето в путешествие по Европе. Стоит ли говорить, с каким воодушевлением я приняла это предложение?

И вот уже три благословенных дня я наслаждалась умиротворяющим покоем, мелодичным щебетом птичек, прятавшихся в сочной зелени сада, солнечными лучами, ласкающими кожу, и прохладной водой бассейна, казалось, смывающей не только усталость с тела, но и горечь предательства с души. В этом маленьком кусочке рая на земле мне удавалось почти не думать о том, каким фееричным крахом закончилась моя очередная попытка обрести простое женское счастье.

И всё же я не могла не задаваться чередой очевидных вопросов. Отчего так происходит? Я делаю что-то не так? Или просто всё время выбираю не тех мужчин? И почему они притягиваются ко мне, словно магнитом? А может быть, дело во мне? Вдруг это я каким-то образом вызываю в них всё самое плохое, и рядом со мной они превращаются из нормальных парней в меркантильных гадёнышей? Бред, конечно, но всё же… чем чёрт не шутит? Опять же, нельзя полностью исключать какое-нибудь родовое проклятье и венец безбрачия.

Почувствовав, что на сегодня с солнечными ваннами достаточно, если, конечно, в мои планы не входит превращение в розового поросёнка, я вернулась в дом и остатки дня провела за чтением глупого любовного романа, в котором героине, как водится, посчастливилось встретить лучшего мужчину на планете. Чтобы чем-то разбавить это сладкое чтиво во избежание эротических снов, уже лёжа в кровати, я пролистала вчерашнюю местную газету, издаваемую тиражом аж в двести экземпляров.

На второй странице мой взгляд зацепился за цветную фотографию совсем юной длинноволосой блондинки с карими глазами.

«Полиция так и не обнаружила никаких следов пропавшей Розали Хейл», - гласил заголовок. Прочитав небольшую заметку, я узнала, что две недели назад девушка ушла из дома и не вернулась, а её машина была найдена с пробитым колесом на той самой улице, на которой стоял и дом родителей Элис.

- Тут вон люди за углом пропадают, а ты ещё смеешь жаловаться на жизнь… Поимей совесть, Белла Свон! - назидательным тоном проворчала я, откладывая газету в сторону и выключая ночник.

Уснула я почти мгновенно, и, к счастью, никакие сексуальные красавцы, призывно поигрывающие бицепсами, во сне ко мне не являлись.

Проснулась я в четыре часа утра от ощущения невыносимой духоты, буквально придавившей меня к кровати. Воздух в спальне стал густым и горячим, словно только что сваренный сахарный сироп. Я сделала глубокий вдох – паническое ощущение нехватки кислорода никуда не делось, а в висках появилась болезненная пульсация.

Едва выбравшись из кокона влажных от пота простыней, я торопливо распахнула окно, впуская в комнату прохладный, по-утреннему чистый и прозрачный воздух. Разгорячённого лица приятно коснулся легкий ветерок, наполненный тонким ароматом цветов, и ещё совсем робкие, нежные лучи солнца.

Сев на подоконник, я посмотрела вниз на большой, ухоженный сад. Листва деревьев казалась изумрудно-зелёной, словно только что умытой, на лепестках цветов драгоценными камнями блестели и переливались капельки росы, уже давно проснувшиеся птички радостным щебетом приветствовали новый день. Впервые за долгое время я вдруг почувствовала себя совершенно свободной и по-настоящему живой. А пропавшие деньги… да бог с ними, заработаю ещё! Да и не в деньгах же счастье, в конце-то концов!

Продолжая любоваться утренней красотой природы, я повернула голову влево и увидела парня с лопатой, копавшего землю в соседском саду. На нём были узкие светлые джинсы и белая майка, плотно обтягивающая стройный торс. Солнечные лучи путались в его бронзовых волосах, вплетались в них нитями жидкого золота, создавая иллюзию магического свечения.

Никогда я не была падкой на мужскую красоту, но тут меня словно заворожили. Я не могла отвести от парня взгляд даже на секунду, жадно ловя каждое движение его мускулистых рук, поворот головы, наклон. К величайшему разочарованию, как не старалась, я никак не могла разглядеть лица парня – лишь на мгновение удалось увидеть его точёный профиль, для чего мне пришлось настолько высунуться из окна, что я чуть было не полетела вниз. Вот смеху тогда было бы!

Решив, что из другой комнаты мне удастся рассмотреть этот неожиданно вожделенный объект получше, я опрометью выбежала в коридор и меньше, чем через минуту, уже залазила на подоконник в соседней спальне. Каково же было моё разочарование, когда никакого парня в саду я не увидела – тот словно сквозь землю провалился или растворился в утренней дымке, подобно сказочному видению. И когда только успел уйти? Будто его и не было вовсе... Но ведь был же, был!..

Конечно, с внезапным исчезновением соседа ничего страшного не произошло, небо не обрушилось на землю, но всё же моё прекрасное настроение заметно подпортилось, и никакое пение птичек уже не смогло поднять его до прежнего уровня.

***

- Слушай, Элис, а что за красавчик живёт по соседству? – уже в самом конце телефонного разговора с подругой решилась я на вопрос, мучавший меня весь день.

Несколько раз я поднималась на второй этаж и перемещалась от подоконника к подоконнику в надежде снова увидеть парня с бронзовыми волосами, но тщетно – сад пустовал, а все окна дома, стоявшего по ту сторону забора, были закрыты жалюзи.

- Красавчик по соседству? – удивлённо переспросила Элис. – Я надеюсь, ты не имеешь в виду семидесятилетнего мистера Джефферсона, живущего в доме справа? Может, он и неплохо сохранился для своих лет, но не до такой же степени! – рассмеялась она.

- Нет, - не принимая её шутливого тона, возразила я и нетерпеливо пояснила: - Он живёт в доме слева.

- Белла, - после некоторой паузы настороженно отозвалась Элис, - мне кажется, ты слишком много времени проводишь на солнце.

- Что ты хочешь этим сказать? – раздражённо переспросила я.

- Только то, что слева уже года три как никто не живёт, - медленно, словно разговаривая с умственно отсталой, пояснила Элис. – Хозяева уехали куда-то заграницу, а дом так и не продали.

- Может, вернулись? – с робкой надеждой спросила я.

- Насколько мне известно, нет… Слушай, Белла, наверное, тебе просто показалось… О, или какой-нибудь бродяга забрёл! С пустующими домами такое иногда случается, тем более что за ним никто не присматривает.

- Да, скорее всего, - не стала спорить я, хотя давешний парень меньше всего походил на бродягу.

- Ну вот всё и прояснилось! – с некоторым облегчением воскликнула Элис. – Ты там не скучай, ладно? И всё-таки постарайся в самые жаркие часы сидеть дома. Это так, на всякий случай. А послезавтра я приеду и составлю тебе компанию!

- Хорошо, будет исполнено! Ещё один день в одиночестве я как-нибудь выдержу, - улыбнулась я.

Простившись с подругой, я снова мысленно вернулась к соседу, который, как оказалось, соседом вовсе не был. Так кто же он тогда? В том, что парень с бронзовыми волосами существовал на самом деле, сомнений не возникало. Ведь не сошла же я с ума, в конце-то концов! И не до такой степени истосковалась по мужскому вниманию, чтобы мне всюду мерещились стройные красавцы с точёным профилем!

Наверняка, соседи вернулись или же продали дом, а Элис просто не в курсе. Такое логичное и очевидное объяснение немного успокоило меня, но не смогло избавить от сомнений полностью. Промучившись ещё какое-то время, я приняла решение лично выяснить, что там к чему, и доказать самой себе, что мой рассудок всё ещё со мной и по-прежнему служит мне верой и правдой.

Не без труда поборов порыв переодеться в мини-юбку, я осталась в джинсах, которые, впрочем, тоже отлично подчёркивали все нужные изгибы моей фигуры, и, нанеся лёгкий макияж, направилась к соседнему дому, на ходу придумывая более-менее правдоподобный предлог для своего вторжения. Решив не «изобретать велосипед», я остановилась на варианте попросить что-нибудь у соседа. Например, соль, спички, пару яиц или что там ещё принято брать в долг, не нарушая рамок приличия?.. Нет, пожалуй, пару яиц просить всё же не стоит – это будет уже явно чем-то неприличным… ещё, не дай бог, подумает, будто я на что-то намекаю!

Поправив волосы и вытерев о бёдра чуть влажные от странного волнения ладони, я открыла ворота – те издали протяжный, оглушительный скрип, известивший о моём визите к соседям, кажется, всю улицу разом.

- С ума сойти, - почувствовав, как кожа покрывается россыпью мурашек, пробормотала я и вошла внутрь.

Даже одного беглого взгляда на сад было достаточно, чтобы понять – это место давно всеми покинуто. Конечно, я заметила некоторое запустение ещё из окна своей спальни, но вблизи всё выглядело совсем удручающе: цветы росли вперемешку с сорняками, кустарники давным-давно не подстригались, одно дерево погибло и теперь стояло раскидистой сухой корягой, словно памятник забвению, сотворённый самой природой.

Скорее, из упрямства, чем действительно рассчитывая на то, что в доме кто-то есть, я прошла по дорожке, выложенной брусчаткой, и постучала в дверь. Как и следовало ожидать, открывать мне никто не спешил. В отличие от сада, дом выглядел довольно неплохо, но всё же было в нём что-то неуловимое, навевающее тоску и рождающее печальные мысли об одиночестве и пустоте – такое можно почувствовать только рядом с давно покинутыми домами.

Так откуда же тогда взялся тот парень, чёрт бы его побрал?! А главное, куда потом делся? Поверить в то, что он мне просто привиделся, я по-прежнему категорически отказывалась.

Спустившись с крыльца, я сошла с брусчатки в траву, сделала несколько шагов в глубь сада и посмотрела на дом родителей Элис, прикидывая, в каком примерно месте находился парень, когда я увидела его из окна.

Снова окинув взглядом сад, я заметила, как в косых лучах уже клонящегося к закату солнца что-то блеснуло в траве всего в метре от моих ног.

Наклонившись, я подняла с земли массивный золотой кулон, сделанный в виде двух роз, переплетённых друг с другом стеблями, – очень красиво и необычно. А ещё очень знакомо. Где-то я уже его видела, видела совсем недавно… но вот где?..

И тут я вспомнила… Перед глазами снова возникло фото пропавшей девушки – точно такой же кулон висел у неё на шее. Совпадение? Вряд ли. Скорее уж… Вот чёрт! Чёрт!! Чёрт!!! Конечно же! Пропавшая девушка, парень с лопатой в заброшенном саду – это же очевидно, как дважды два! Стройный красавчик не был соседом, не был и бродягой – он был маньяком, который похитил симпатичную блондинку, удерживал её в пустом доме две недели, а прошлой ночью убил и закопал в саду!

От этой внезапно пронзившей меня догадки волосы на голове заметно зашевелились, а кровь застыла в жилах, на какое-то время парализуя конечности, и только безрадостные мысли разрушительным вихрем продолжали кружить в голове.

Во что же ты вляпалась, Белла?! И как только тебя угораздило?! Хотя, чему тут удивляться? После всех сомнительных мужчин, к которым тебя всё время тянуло, неудивительно, что в конечном итоге ты наткнулась на маньяка! Поздравляю! Это будет логичным завершением твоей никчёмной жизни!.. Нет, нет, нет! Я не хочу умирать, только не сейчас, только не так!.. Нужно бежать, бежать, пока не поздно!.. Ведь ещё же не поздно? Господи, скажи, что ещё не поздно!

И я побежала. Я мчалась куда-то вперёд, не разбирая дороги, лишь краем сознания понимая, что бегу, кажется, в противоположную от ворот сторону. Сердце гулко стучало в груди, кровь пульсировала в висках, затуманивая разум, – сейчас я больше походила на загнанного в ловушку беспомощного зверька, чем на разумное человеческое существо.

Внезапно на моём пути будто из-под земли вырос куст цветущего жасмина – даже если бы попыталась, я всё равно не успела бы вовремя остановиться. Впрочем, никаких попыток притормозить я и не делала, на полном ходу протаранив куст, ощутив при этом, как всё тело будто накрыло горячей волной. Моя нога зацепилась за одну из веток, и я со всего размаху повалилась вперёд, в полной мере испытав на себе всю силу земного притяжения.

Чьи-то руки, кажется, без особого труда разорвали мой тесный контакт с газоном и поставили на ноги, но отпускать не спешили. Снова похолодев от ужаса, я вывернула шею под немыслимым углом и заглянула себе за плечо – самые худшие мои опасения немедленно подтвердились. Бронзовые волосы незнакомца, всё ещё удерживающего меня в кольце своих рук, не оставляли никаких сомнений в том, что я угодила прямиком в смертоносные объятия того самого маньяка, от которого убегала.

- Отпусти меня, отпусти меня немедленно! – резко оборвав свой протяжный крик, уже более связно заголосила я, отчаянно брыкаясь и извиваясь всем телом. – Я уже вызвала полицию! Они приедут с минуты на минуту!.. Отвали от меня, извращенец! А-а-а, помогите! Убивают!

- Я отпущу тебя, если ты перестанешь орать и царапаться, как дикая кошка! – стараясь меня перекричать, отозвался маньяк. – Тебе нечего бояться, клянусь! Ты же переполошишь всю округу… ах ты чёрт, не лягайся!

Почувствовав, что хватка заметно ослабла, я извернулась и со всей силы впилась зубами ему в руку. От недавнего страха не осталось и следа: адреналин, кипящий в крови, полностью выжег его, и на смену ему пришла злость. Даже больше, чем злость, - это была почти животная ярость.

- Отцепись, чокнутая! – взвыл мерзавец, перестав удерживать меня, но теперь уже я не спешила ослаблять хватку, ещё крепче сжав челюсти, полностью отдаваясь завладевшей мной ненависти. – Откуда ты вообще взялась, сумасшедшая?!

Каким-то образом маньяку всё же удалось вырвать руку из капкана моих зубов. Он оттолкнул меня, и я больно плюхнулась задом на землю, вдруг разом почувствовав себя обессиленной и опустошённой, словно шарик, из которого выпустили весь воздух. Отчаянная мысль о необходимости снова пуститься наутёк бледной тенью блуждала где-то на периферии сознания – даже ради спасения собственной жизни я больше не была в состоянии ни то что бежать, но даже просто подняться на ноги.

- Успокоилась наконец? – раздражённый, чуть хрипловатый голос маньяка вывел меня из странного оцепенения и заставил на него посмотреть, невзирая на страх, снова сковавший сердце прочной ледяной коркой.

Он присел на корточки рядом со мной, и первым, что я увидела, медленно поднимая глаза, были его колени, обтянутые чёрными штанами. Скользнув взглядом чуть выше, я посмотрела на его руку – на светлой коже остались глубокие следы от моих зубов, и выступило несколько капель крови. Из горла против моей воли вырвался какой-то странный булькающий звук.

- Нет-нет, спокойно, - мягко проговорил маньяк. Его тёплые ладони коснулись моих запястий, от чего по телу быстро растеклось неожиданно приятное тепло. Корка льда, всё ещё больно сжимавшая сердце, растаяла, и оно снова забилось ровнее. – Всё хорошо. Я не знаю, что так сильно напугало тебя, но причин для страха нет, поверь мне, пожалуйста. Ты в полной безопасности. Я обещаю.

«Ага, как же, в безопасности!» - язвительно усмехнулся мой внутренний голос, но вышло у него на удивление неуверенно.

В голову стали постепенно закрадываться сомнения в правильности моих недавних умозаключений – возможно, я всё же несколько погорячилась, записав парня в ряды маньяков. Не знаю, что именно заставило меня сменить гнев на милость, но с каждой секундой во мне продолжала крепнуть слепая уверенность в том, что я ошиблась и повела себя, как полнейшая идиотка, нанеся невинному бедолаге телесные увечья.

Уже терзаемая чувством вины, я наконец отвела взгляд от его повреждённой руки и посмотрела чуть выше – обтянутая бирюзовой футболкой грудь; длинная шея; широкие, чётко очерченные скулы; затем губы, чуть растянутые в кривоватой улыбке; прямой нос с несколькими едва заметными золотистыми веснушками и, наконец, глаза… Боже, какие у него глаза! Цвета сочной летней зелени, только что напоённой кристальной росой и согретой ласковыми лучами утреннего солнца – с ума сойти! Уже окрепшая было уверенность в собственной безопасности снова пошатнулась, ибо ни о какой безопасности не может быть и речи, когда на тебя смотрят такие глаза! Да не просто смотрят, а смотрят с явным интересом, изучающе, словно ты представляешь из себя нечто совершенно удивительное, даже уникальное.

Я шумно вздохнула и только тогда осознала, что последнюю минуту не дышала вовсе. Смех, да и только! Но в действительности смеяться мне совсем не хотелось. Понимала ли я в тот момент, что, начиная с этого мгновения, моя жизнь уже никогда не станет прежней? Вряд ли. Но уже следующие несколько минут перевернули мой мир с ног на голову. Или же, напротив, с головы на ноги? Как знать, как знать…

- Ты в порядке? – улыбка парня стала чуть шире, а вокруг глаз, в которых плясали весёлые искорки, появилось несколько морщинок, удивительным образом придав ему ещё более молодой и задорный вид.

- Кажется да... а… ты? - робкой овцой проблеяла я и почувствовала, как впервые в жизни мои щёки заливает румянец.

- Жить буду! – рассмеялся он и только сейчас убрал ладони с моих запястий, видимо, убедившись, что я больше не представляю для него опасности.

Наконец найдя в себе силы отвести от него взгляд, я осмотрелась по сторонам – увиденное поражало до глубины души.

Всё вокруг утопало в сочной зелени и клумбах замысловатых форм с разнообразными цветами, большинство из которых я видела впервые. По периметру сад окаймляли кусты роз и жасмина, чередующиеся с плодовыми деревьями. В центре всего этого живописного великолепия весело журчал небольшой фонтан из белого камня. Слева от меня стояла беседка, увитая тёмно-зелеными резными листьями винограда, а позади в некотором отдалении возвышался дом с двумя башнями, на одной из которых виднелся флюгер.

А где же соседский заброшенный сад с засохшим деревом и сорняками? Где одинокий, всеми покинутый дом? Куда всё это запропастилось? Неужели я так резво убегала, что не заметила, как перемахнула через забор и вторглась на чью-то территорию? Вот стыд-то!

- Встанешь или так и будешь джинсы в зелёный цвет окрашивать? – несостоявшийся маньяк поднялся и протянул мне руку, продолжая добросовестно рекламировать своего дантиста.

Я неловко встала, крепко ухватившись за протянутую руку. Мой взгляд, снова блуждающий по лицу парня, остановился на его взлохмаченных волосах – как и этим утром в саду, солнечные лучи снова переплетались с бронзовыми прядями, наполняя их золотистым свечением. Ну прямо ангел, спустившийся с небес, только крыльев за спиной не хватает! При этой мысли я невольно усмехнулась: забавно было бы, окажись он в действительности маньяком.

Стоп! Солнце… Я посмотрела на чистое голубое небо – солнце было высоко и светило по-полуденному жарко. Но как такое возможно?! Когда я пошла к соседям, был уже вечер, а теперь… Неужели при падении я так сильно стукнулась головой, что потеряла сознание и провалялась на чужой лужайке больше двенадцати часов?! Но мне показалось, что между малоприятной встречей с землёй и появлением парня с золотистой шевелюрой прошли считанные мгновения… Да и голова совсем не болела... На всякий случай я как бы без всякой цели осмотрела взглядом траву вокруг, но ничего не увидела – только идеально подстриженный газон почти такого же цвета, как и глаза парня, всё ещё продолжавшего сжимать мою ладонь. Нет, стукнуться головой тут было решительно не обо что…

А что, если у меня опухоль головного мозга, и всё, что сейчас происходит, - это только лишь галлюцинация, вызванная болезнью?

От этой жуткой мысли горло мгновенно сжалось в болезненном спазме, а в ногах появилась неприятная слабость.

«Да брось, Белла! Тебе нужно просто ненадолго прилечь или даже поспать, - очень кстати дал о себе знать мой внутренний голос. – Наверняка, всему этому есть какое-то другое разумное объяснение!»

- Что ж, я, пожалуй, пойду домой, - наконец высвободив свою ладонь, пробормотала я. Улыбка парня, как по волшебству, трансформировалась в кривоватую ухмылку. Я внутренне сжалась и, чувствуя себя до крайности неловко, снова осмотрелась по сторонам, а вслед за этим выдала совсем уж глупую фразу: - У вас тут миленько… все эти цветочки… опять же, башенки на доме… и вообще… Где тут, кстати, выход?

- Спасибо. Ворота там, - он стёр с лица ухмылку и кивком указал в нужную мне сторону.

- Извините за… нанесённый вред, - в который раз запнувшись, попросила прощения я и торопливо зашагала к выходу, стремясь как можно скорее убраться отсюда.

Может, мне только казалось, но я продолжала чувствовать на себе прожигающий насквозь взгляд и вроде бы даже слышала за спиной шаги, но обернуться и проверить, идёт за мной парень или нет, так и не решилась.

«А вдруг он и правда маньяк?!» - уже открывая ворота, подумала я.

Это была последняя более-менее связная мысль, посетившая мою голову до того, как в ней образовался абсолютный, идеальный вакуум.

Обжигающе-ледяная волна ужаса затопила меня от кончиков пальцев ног до самой макушки. Я физически чувствовала, как страх опутывает прочной паутиной, сжимает, сдавливает каждый сантиметр моего тела – не убежать, не спрятаться. В голову будто закачали дым – она стала непомерно тяжёлой, в ушах звенело, а перед глазами замелькали чёрные мушки.

- Господи, этого не может быть, - сдавленно прошептала я. – Это просто невозможно… Невозможно!

И всё же факт оставался фактом: широкая улица, с двух сторон которой стояли утопающие в зелени и цветах дома, была мне совершенно незнакома; более того, в той стороне, где раньше виднелось оживлённое шоссе, ведущее к городу, теперь плотной стеной возвышался лес. Где я, чёрт возьми?! И что тут вообще происходит?!

Парень всё-таки оказался маньяком и, вколов мне какую-то дрянь, отвёз неизвестно куда? Это же могло объяснить и непонятную ситуацию с изменением времени суток, но… То ли шестое чувство, то ли ещё что-то подсказывало мне – буквально кричало! - что ничего подобного не было. С каждой секундой всё крепла уверенность, что парнишка никакой не маньяк, да и не чувствовала я себя, как человек, получивший травму головы или очнувшийся после укола снотворного. Физически со мной всё было в полном порядке, и этот факт рождал в душе ещё больший страх, поднимал тёмные волны паники. Это был абсурд, сюр, бред – называйте, как хотите, но суть одна: или же я сошла с ума, или… Никакого другого «или» мне в голову упорно не шло.

Жадно хватая ртом воздух в попытке справиться с внезапным приступом удушья, я развернулась на сто восемьдесят градусов, совершенно не понимая, что мне делать со всем этим безумием. Ладони парня, всё это время стоявшего у меня за спиной, легли на мои плечи и крепко сжали их. Он наклонился вперёд и, заглянув мне в глаза, торопливо заговорил:

- Дыши, просто дыши, хорошо? Вот так, да… молодец, у тебя отлично получается! Это всего лишь небольшой шок – скоро пройдёт. А пока послушай меня. Ты не сошла с ума, и это даже не сон, ясно? Ничего страшного не случилось… ну или почти ничего. Я всё тебе объясню, но сначала ты немного успокоишься, и мы зайдём в дом, хорошо? – парень замолчал и вопросительно посмотрел на меня, видимо, ожидая какого-то ответа.

Но я вряд ли была в состоянии оправдать его ожидание. Всё, на что я была способна в тот момент, - это просто стоять и пыхтеть, словно пожилая леди, пешком поднявшаяся на пятнадцатый этаж. Каждое слово, произнесённое им, в конечном счёте достигало моего сознания, но с большим опозданием. Однако тёплые руки, лежащие на моих плечах, приятно звучащий чуть хрипловатый голос и глаза, глядящие с добротой и сочувствием, понемногу успокаивали меня. А ещё они же вызывали странное желание ухватиться за их обладателя и больше никогда не отпускать, словно тот был спасательным кругом в бушующем море, моей последней и единственной надеждой.

- Как тебя зовут? – так и не дождавшись от меня никакого ответа, спросил он. Это был самый простой из всех возможных вопросов, но даже на него я не смогла ответить сразу: буквы разбегались в разные стороны, и мне никак не удавалось соединить их в одно слово. - Ну? Это же просто. Я – Эдвард, а ты…

- Белла, - хриплым шёпотом наконец проговорила я.

- Красивое имя, - губ Эдварда коснулась едва заметная улыбка. – Белла, - произнёс он мягко, чуть нараспев, - пойдём в дом и там поговорим. Ты можешь идти?

- Да, конечно, - мой голос всё ещё звучал незнакомо, надтреснуто.

Только оказавшись в просторной, прохладной гостиной, я поняла, насколько же жарко было снаружи. Мысли в голове всё ещё текли вяло, вязли где-то в закутках сознания, а затем, так до конца и не сформировавшись, бесследно исчезали. Ноги тоже передвигались с неохотой и представляли из себя опору весьма ненадёжную. Видя это, Эдвард усадил меня на диван, затем куда-то исчез, а вернувшись, вложил в мою руку стакан прохладной воды, которую я тут же выпила несколькими жадными глотками.

- У тебя самой есть какие-нибудь версии случившегося? – сев напротив меня, спросил Эдвард.

- Помимо мыслей о помутнении собственного рассудка? Нет, вряд ли. – О том, что пыталась втиснуть его в ряды маньяков, я предпочла тактично умолчать.

- Хорошо, - кивнул он. Лично я решительно не видела в этом ничего хорошего, но спорить не стала. – Я сейчас скажу то, что тебе не понравится. В это трудно поверить, но придётся, потому что это правда… да, невозможная, но правда. – Эдвард ненадолго замолчал, а затем снова продолжил: - Ты не отсюда. Как именно ты сюда попала, я не знаю, но, думаю, так же, как и Розали.

- Розали? – зацепилась я за знакомое имя.

- Да, - подтвердил он и указал подбородком на электронные рамки с фотографиями, стоящими на полке. – Это жена моего брата Эммета. Они поженились неделю назад и сейчас уехали в свадебное путешествие.

Я посмотрела в нужном направлении и на одном из фото с изумлением обнаружила пропавшую девушку, чей кулон до сих пор лежал в кармане моих джинсов. На снимке она, облачённая в наряд невесты, стояла рядом с высоким, широкоплечим брюнетом в смокинге – оба счастливо улыбались в объектив. В этом не было бы ничего странного, если бы не одно «но»: как могла пропавшая две недели назад девушка выйти замуж НЕДЕЛЮ назад? Как?!

- Примерно полгода назад она точно так же, как и ты, внезапно появилась в моём саду, едва не сбив с ног Эммета…

- Полгода?! – громко воскликнув, перебила я. – Розали пропала всего две недели назад!

- Две недели? – нахмурился Эдвард. - Нет, почти полгода… точную дату я сейчас не назову, но что-то около пяти с половиной месяцев прошло точно… Ты знаешь Розали?

- Нет, я просто увидела вчера в газете объявление о её пропаже… или это было позавчера? Чёрт, чёрт! Совсем запуталась! – не в силах больше усидеть на месте, я вскочила с дивана и принялась наворачивать по комнате круги. – А ещё, прежде чем развалиться на твоей лужайке, я нашла в соседском саду её кулон, - я достала из кармана украшение и протянула его Эдварду.

- Надо же, мы столько времени потеряли, пока искали его здесь, а оказывается, Розали потеряла его там, - улыбнувшись, покачал головой тот, рассматривая кулон.

- Сочувствую вам, но объясни мне, пожалуйста, где именно находится это «здесь», и что значит «там»?! – окончательно потеряв терпение, воскликнула я. Оказывается, ситуация, когда ты не понимаешь ровным счётом ничего, могла очень быстро вывести из себя.

- «Там» - это… там, - показав рукой куда-то вправо, ответил Эдвард, не внеся в ситуацию и капли ясности. – Там жили вы с Рози. А «здесь» - это будущее… я имею в виду, будущее относительно того времени, откуда появились вы. Во всяком случае, к такому выводу пришли мы с Эмметом и Роуз. Хотя разница в скорости течении времени… если здесь прошло почти полгода, а там – две недели… Очень может быть, что вы не из прошлого, а из другого измерения – такая версия у нас тоже была… Нет, я всё же склоняюсь к прошлому.

Я замерла на месте, во все глаза уставившись на Эдварда, выглядевшего сейчас предельно серьёзным и сосредоточенным, что сразу на корню зарубало надежду на то, что он просто шутит.

Какие, к чёрту, прошлое и будущее, какое другое измерение? О чём это он толкует?! Нет, кто-то из нас точно сошёл с ума! Я, скорее, готова была поверить, что в действительности уже давно сижу в смирительной рубашке в обитой поролоном комнате, а всё это происходит только в моей голове, чем в реальность случившегося.

- Я понимаю, насколько бредово всё это звучит, - сделав шаг в мою сторону, проговорил Эдвард. – Мы тоже долго не могли в это поверить, но всё сходится, и факты говорят сами за себя. Подумай сама: вот ты только что была там, а через секунду ты уже здесь – в месте, которое тебе совершенно незнакомо. Как, по-твоему, это можно объяснить?

- По-моему, никак. А по-твоему? – прищурившись и скрестив руки на груди, с вызовом спросила я.

- Конечно, наличием некого портала, на который ты случайно наткнулась. Видимо, на тот же самый, что и Розали, раз перед этим нашла её кулон. Это во-первых. А во-вторых, вы обе жили… то есть живёте в две тысячи каком-то там году.

- В две тысячи девятнадцатом. А ты? В каком же году живёшь ты?

- В триста семьдесят втором, конечно, - не раздумывая, выдал Эдвард.

- Ты сам-то понимаешь, что говоришь? – не без злорадства спросила я. – Как триста семьдесят второй год может быть будущим по отношению к две тысячи девятнадцатому?

- Очень даже может, ты просто ещё не всё знаешь. Я тебе объясню, но не это сейчас главное. Прежде всего ты должна мне поверить. – Эдвард подошёл почти вплотную и посмотрел на меня сверху вниз. – Хотя, если подумать, вокруг столько доказательств моей правоты, что у тебя просто не будет шанса не поверить.

Путешествия из прошлого в будущее и обратно, порталы и машины времени – сколько книг было написано об этом, сколько снято фильмов. Ведь откуда-то же всё это взялось. Возможно, это всегда было чем-то большим, чем простой человеческая фантазия, которая, как известно, не знает границ. Как ещё можно было объяснить то, что со мной случилось? К тому же, если есть доказательства… Нет, Белла, нет! О чём ты вообще думаешь? Ведь не можешь же ты действительно верить во весь этот наркоманский бред?!

Но, глядя в эти кристально чистые зелёные глаза, не поверить было невозможно. Уже в который раз за последние полчаса я ясно чувствовала на себе какое-то магическое воздействие этого парня. Стоило ему только вторгнуться в моё личное пространство, как меня начинало одолевать сильнейшее желание дотронуться до него, свести на нет оставшееся между нами расстояние.

- Доказательства, говоришь? И какие же? Летающие машины? Поездки в отпуск на соседние планеты и дружба с инопланетянами? – с ничем не прикрытым сарказмом в голосе спросила я.

- Нет, ничего такого, - раздражённо передёрнул плечами Эдвард.

- Тогда что же?

- Так в двух словах и не скажешь, но я постараюсь быть кратким. – Он взял меня под руку и снова усадил на диван, на этот раз присев рядом со мной, а не напротив. – В две тысячи сто двенадцатом году случилась страшнейшая природная катастрофа: огромная часть суши навсегда ушла под воду, немалая площадь была затоплена только какое-то время – это унесло жизни почти одной трети населения планеты…

- Конец света? – поражённая до глубины души выдохнула я. Не знаю, что я ожидала услышать, но только не это. Кожа мгновенно покрылась россыпью мурашек, а в животе стало как-то пусто и морозно. Весь мой сарказм и злорадство тут же сошли на нет.

- Конец? Да, пожалуй, - уголки губ Эдварда скорбно опустились вниз. – Не одно десятилетие оставшиеся в живых люди жили с этой мыслью. Это сейчас, спустя триста семьдесят два года, можно с уверенностью сказать, что в действительности та катастрофа скатала не концом, а началом – началом новой жизни для человечества. И очень символичным в этом плане было решение начать новый отсчёт времени с того рокового года. Пусть слишком поздно, но люди всё же поняли, что нужно многое кардинально менять, и чисто потребительское отношение к природе в очень скором времени сможет полностью уничтожить всю планету. Справившись с первым горем и ужасом, люди снова стали искать пути развития и решения проблем, снова стали двигаться, но сменили курс. Если раньше человечество стремилось вверх (взять к примеру развитие космоса, нанёсшее по экологии страшный удар), то теперь, условно говоря, оно стало развиваться вширь, то есть прежде всего стало усиленно искать альтернативные источники энергии и замену почти исчерпанным природным ресурсам. Я читал о том, что и до катастрофы люди занимались чем-то подобным, но то ли делали это недостаточно усиленно, отдавая основное время другим направлениям, то ли случившаяся трагедия как нельзя лучше мотивировала учёных. Теперь же в этом направлении были достигнуты огромные успехи… Прости, я обещал быть кратким… - Эдвард замолчал. На его щеках заиграл лёгкий румянец, вызванный пылом его тирады.

Глядя на него, я вдруг ясно осознала, что верю ему. Да, чёрт возьми, верю! Пусть даже всё это и смахивает на сюжет очередного фильма-апокалипсиса. Разве не о такой печальной судьбе человечества уже много лет твердят нам учёные? Но человек всегда до последнего отказывается верить в то, что с ним может случиться нечто плохое – это у него в крови. А однажды становится слишком поздно.

- Но самое главное, - снова заговорил Эдвард, - люди наконец поняли, что важнее всего – любовь. Если любить природу, относиться к ней бережно, с заботой, то и она ответит тем же. И это не просто красивые слова. Всегда хорошие урожаи, заметное сокращение серьёзных заболеваний, отсутствие даже незначительных природных катаклизмов – вот главные доказательства того, что человечество встало на правильный путь дружбы с окружающим миром.

Несмотря на то, что здесь и сейчас, спустя почти четыре сотни лет после величайшей трагедии, человечество явно неплохо устроилось, я вдруг остро почувствовала нестерпимое желание немедленно вернуться домой – в своё несовершенное время, когда до катастрофы оставалось меньше века.

- Предположим, что я верю тебе, - на этих словах брови Эдварда выразительно поползли вверх. – Хорошо, - из моей груди вырвался вздох, - я тебе верю. Но что мне теперь делать? Я хочу вернуться назад. Мне нужно вернуться домой, понимаешь? Наверняка, есть какой-то способ! Неужели Розали даже не пыталась?

- Сказать по правде, нет, - медленно покачал головой Эдвард. – Её там ничто не держало: мать умерла год назад, а отчим, всегда любивший выпить, после этого совсем потерял над собой контроль. По словам Роуз, трезвый он был неплохим человеком, но в пьяном виде мог взбеситься безо всякой причины. В тот день, когда она оказалась здесь, отчим сильно ударил её. Розали взяла его машину и уехала, но проткнула колесо и хотела попросить помощи, однако в двух домах ей никто не открыл, а потом она оказалась в каком-то заброшенном саду, просто шла и в какой-то момент очутилась здесь, почти врезавшись в Эммета.

- Хорошо, семьи у неё не было, но друзья… не знаю… парень, может быть? Неужели она так просто взяла и смирилась?!

- Если Роуз и переживала первое время – о чём лично мне ничего не известно, - то Эммет смог очень быстро её утешить. Он тогда как раз был в отпуске и гостил у меня. Через неделю после случившегося брат вернулся в город, а Розали уехала вместе с ним.

- Хорошо, допустим, Розали нечего было терять, но мне-то есть! Я должна вернуться назад! А ты должен мне в этом помочь!

- Я бы с радостью, но не знаю, как. Я ведь даже понятия не имею, что именно с тобой произошло.

Я во всех подробностях рассказала Эдварду о случившемся, не упуская из виду ничего, потому что даже самая незначительная деталь в итоге могла оказаться очень важной. Единственное, что я скрыла от него, - это истинная причина своего похода к соседям. В самом деле, не признаваться же в том, что он вызвал во мне неподдельный интерес с самого первого взгляда! Вместо этого я выдала всё ту же легенду о внезапно закончившейся соли. На моих словах о том, что я решила, будто он маньяк, Эдвард громко расхохотался, запрокинув голову назад. Я смотрела на его длинную шею с двигающимся вверх-вниз кадыком, и впервые поймала себя на мысли, что, пожалуй, не так уж и много потеряю, оставшись здесь. Но эта мысль исчезла также внезапно, как и появилась, оставив после себя чувство опустошения и безнадёжности. Ещё в самом начале рассказа Эдварда я пообещала себе, что ни за что не стану плакать при нём, но сейчас слёзы сами собой потекли из глаз, и, как ни старалась, мне не удавалось их остановить.

- Прости, Белла, - оборвав смех, виновато проговорил Эдвард, кончиками пальцев вытирая с моих щёк непрошенные слёзы. – Мне очень жаль, правда, жаль, что с тобой всё это случилось, но я не знаю, как тебе помочь. Прости.

Умом я понимала, что никакой его вины в произошедшем нет, однако в те несколько минут собственной слабости почти ненавидела Эдварда.

Уже ночью, лёжа на кровати в гостевой спальне, в которой когда-то жила и Розали, я вспоминала, как мы с Эдвардом облазили весь сад в поисках злосчастного портала, но так ничего и не нашли. Затем мои мысли постепенно измени своё направление. Я снова стала думать о доме и о том, что потеряю, если навсегда застряну здесь. Не считая материальных ценностей в виде пустой квартиры и машины, была Элис – моя лучшая и единственная подруга на протяжении вот уже шести лет. Лишиться её стало бы невосполнимой утратой, по сравнению с которой даже бесконечная череда сердечных разочарований становилась сущей ерундой. Но самой страшной и трагичной потерей был мой отец, вырастивший меня в одиночку. Я любила его так сильно, как только ребёнок может любить своих родителей. Мы всегда были больше, чем просто отец и дочь, – мы были друзьями, понимающими друг друга с полуслова, полувзгляда. Узнал ли он уже, что я исчезла? Нет, точно нет. Если я правильно рассчитала – а с математикой у меня всегда было отлично, - то время здесь текло в двенадцать раз быстрее по отношению к тому, как оно текло там. Если здесь прошло двенадцать часов, то там – всего час… Папа… Что же с ним будет, когда он поймёт, что единственная дочь бесследно пропала?..

При мысли о том, что больше никогда его не увижу, я снова расплакалась – на этот раз громко, навзрыд, уткнувшись лицом в подушку, и сама не заметила, как постепенно провалилась в тяжёлый сон без сновидений.

***

ПРОДОЛЖЕНИЕ >>>