Саммари: Честно говоря, я не люблю День всех влюбленных. Хотя нет, думаю, мое чувство более сильное – я люто ненавижу этот праздник! И, поверьте, у меня есть на это причины.

Пейринг: Белла/Эдвард

Рейтинг: PG-13

Жанр: Романтика/юмор

Двое ангелов, сидящих на краю бетонной крыши одного из небоскребов Лос-Анджелеса, простому обывателю вполне могли показаться обычными людьми, решившими пощекотать нервы адреналином. Болтая ногами в потертых джинсах и видавших жизнь со всех ее сторон кроссовках, вели неспешный диалог, недоумевая, зачем были вызваны в столь срочном порядке. Нет, святые, конечно, наравне с НИМ, имели все права вызывать рядовых ангелов-хранителей, что и делали без зазрения совести время от времени, сообщая что и как надлежит поправить в судьбах их подопечных по чьей-то молитве, либо божественному замыслу, но чтоб святой Валентин…

- Мир вам, Хранители.

Мягкий голос за спиной заставил их встрепенуться, расправить крылья и ответить хором, согласно протокола.

- Приветствуем тебя, Любовь несущий.

- Оставим протокол, братья, - еще одна пара ног в потрепанной обуви присоединилась к уже болтающимся на высоте сотни метров от земли. - Что нового в жизни Беллы и Эдварда?

- Это ведь не праздный вопрос, Вэл? – заерзал на месте один из ангелов, обращаясь к святому.

- Когда ты произносишь мужское и женское имя в одном предложении – это почти всегда означает, что их Хранителям предстоит неслабая работенка, - подхватил второй.

- Ло́вите на лету, пернатые.

Ангелы взволнованно заговорили, перебивая друг друга:

- Послушай, тут какая-то ошибка, они ведь такие разные…

- И их пути вообще могут никогда не пересечься…

- Белла, например, завтра собирается на свое первое свидание, которое вполне может перерасти во что-то большое и на всю жизнь…

- А Эдвард в этом году заканчивает университет и планирует перебраться в Нью-Йорк…

- Не переживайте, мои быстрокрылые друзья, вы все успеете. Впереди еще пять лет, действуйте…

***

Признаться, мне не раз доводилось наблюдать, как какая-нибудь разодетая в пух и прах дамочка вечером четырнадцатого февраля, помешивая трубочкой экзотического вида коктейль, со скучающим видом вещает бармену что-то типа: «Честно говоря, я не люблю День всех влюбленных. Идиотский праздник, но не сидеть же дома в субботний вечер, правда?» – Он с готовностью соглашается: «Да-да, правда», и ставит перед ней очередной бокал. – «Вы не находите, что дарить розовые сердечки и дурацких плюшевых медвежат взрослой женщине – полнейшая глупость?» – Он согласно кивает, мол «нахожу, согласен, полнейшая глупость», но даже не пытается скрывать жалость к женщине, которой, видимо, этих пресловутых медвежат в очередной раз не досталось.

В этот самый момент я чувствовала себя именно такой идиоткой, хоть и не доставала бармена глупыми вопросами, а лишь потягивала за дальним угловым столиком простой сухой мартини с тоником. Именно этот дурацкий день был единственным днем в году, когда одинокая женщина за столиком кафе смотрится, по меньшей мере, странно, а по большому счету жалко, особенно на фоне обитателей остальных столиков: разного возраста и формата парочек, выглядящих просто тошнотворно влюбленными и счастливыми. Если вы не до конца уловили связь, то замечу, что у меня имеется еще одно неоспоримое сходство с вышеупомянутой канонической героиней – стойкая неприязнь ко Дню святого Валентина. Хотя нет, думаю, мое чувство более сильное – я люто ненавижу этот праздник! И, поверьте, у меня есть на это причины.

- Белла? - прозвучавший рядом глубокий мужской голос будто провел бархатом по верхней части спины, пустив мурашки по задней поверхности шеи.

Ну наконец-то, а то у меня уже чесотка началась от сочувственных взглядов в мою сторону. Поднимая взгляд, я очень надеялась, что обладатель этого «бархата» окажется хотя бы не полным уродом, потому как усиления сочувствия со стороны окружающих мне, боюсь, уже не пережить. Конечно, наша встреча носит исключительно деловой характер, но, Боже, как же хочется хоть раз в этот день, хотя бы номинально, со стороны выглядеть нормальной, поэтому…

Мать моя! Что ЭТО? Разве так выглядят «ботаны»? Может, я что-то упустила в своем постижении прописных истин, но разве ученый червь, пишущий диссертацию с названием, которого мне не произнести даже под страхом средневековых пыток, может выглядеть ТАК? Да глядя на него, все модели ведущих модных домов должны вскрыть себе вены по причине профнепригодности.

- Вы Белла? – еще раз почти осязаемый бархат в его голосе коснулся моей шеи. Я наконец захлопнула рот, даже слегка клацнув при этом зубами, но ком в горле так никуда и не делся, поэтому я лишь быстро закивала на манер китайских болванчиков. – Я – Эдвард Каллен. Спасибо, что согласились встретиться со мной.

Ага, парень, именно такой улыбки мне сейчас и не хватало, чтобы почувствовать контрольный выстрел между глаз. Если не сложно, граждане, покажите куда положить мой бездыханный труп.

Еще раз с большим чувством послав «наилучшие пожелания» на дурную голову своего братца, я мысленно поклялась налить кислоты на его ноутбук, чтобы навсегда отбить охоту делать героиней своих шедевральных опусов собственную сестру. Блогер хренов! Это ж надо было додуматься – выложить в сеть блог с привлекательным для интернет-зевак названием «Проклятие четырнадцатого дня февраля», хронологически и с известной долей юмора поведав мою невеселую историю, колоритно приправив ее имеющимися «вещественными доказательствами описываемых событий» (в простонародье – фото), оформленных в виде открыток-валентинок. Немудрено, что это добавило мне определенной «популярности», а вот этот улыбающийся Адонис (или как там зовут этого полубога) даже решил включить меня в доказательную базу своего научного труда. Он, видите ли, считает, что никаких проклятий не бывает, а люди сами придумывают оправдания своим несчастьям, которые сами и провоцируют, либо являются простыми совпадениями.

Я, наконец, вышла из шокового анабиоза и брякнула первое, что пришло в голову:

- Чего без цветов?

О, Господи, ну кто меня все время за язык тянет, а? Хотя, о чем это я? Разве сегодня должно быть как-то иначе? Ха! Сегодня четырнадцатое, будь оно неладно, февраля – время, когда Белла Свон превращается в ходячий источник неприятностей и идиотских поступков, а из ее рта, как из захолустного аэропорта, если что-то и вылетает, то не то, что надо и не вовремя.

Нервно улыбнувшись, мужчина пожал плечами:

- Простите, как-то не подумал, - на мужском лице застыло задумчиво-отрешенное выражение.

- Это была шутка, - угрюмо буркнула я. – Неудачная. Присаживайтесь.

- Ну во-о-от, - немного разочаровано протянул он, усаживаясь напротив, - а я уже мысленно разработал почти безупречный план по добыванию цветов. – И чуть наклонившись ко мне заговорщицки прошептал: - Вон с той стороны уличная терраса кафе украшена симпатичными кактусами в маленьких горшках.

Я невольно прыснула. Ты глянь, ботаны еще и шутить умеют. Срочно пора пересматривать свои устаревшие представления об ученых.

- Отличная идея, - кивнула я. – В полицейском участке День святого Валентина я еще не встречала. Будет классное приобретение в мою великолепную коллекцию.

- Как я уже писал, ваши представления о якобы проклятом для вас дне не являются действительными. Всего лишь цепь совпадений, приправленная чрезмерными эмоциями.

- Да неужели?

Эдвард Каллен вышел на меня две недели назад не без помощи моего не особо обремененного мозгом и совестью брата Джейкоба. Игнорировать навязчивых мужчин мне не привыкать, тем более общение в сети не подразумевает обязательного этикета, обязывающего отвечать каждому придурку, желающему познакомиться. Однако «подкат» был, по меньшей мере, нестандартным – парень утверждал, что он ученый, и моя история (еще раз спасибо тебе, Джейк) – отличный материал для одного из разделов его диссертации. В качестве заманухи Каллен брался доказать мне, что никакого проклятья четырнадцатого февраля не существует, и моя жизнь круто изменится, как только я осознаю это. В результате многодневной переписки было принято совместное решение встретиться на нейтральной территории в символический день (догадайтесь какой): он - чтобы доказать свою правоту, а заодно и свою научную теорию, я – в тайной надежде избавиться наконец от ненавистного проклятья.

Серые глаза внимательно изучали меня из-под пушистых ресниц. Хм, такой взгляд я определенно уже где-то видела...Ах да! В фильмах про сумасшедших ученых, которые вот так же восторженно пялились в микроскоп, либо в сопливых мелодрамах, когда главный герой впервые встречал «любовь всей своей жизни». Второй вариант – точно не мой, поэтому остается чашка Петри и я в ней, в качестве исследуемой болезнетворной бактерии.

- Расскажите мне, пожалуйста, все самого начала, - вежливо попросил Каллен, быстро отдав заказ кокетливо улыбающейся официантке принести мне еще один мартини и себе колы со льдом. На мой вопросительный взгляд, он пояснил: - Я за рулем.

Равнодушно пожав плечами, я одним махом опрокинула остатки алкоголя в своем бокале и завела рассказ.

- На самом деле, основную часть событий вы уже знаете из блога Джейкоба, хотя в реальной жизни все было не таким уж забавным, как он описал.

- Я бы послушал вашу версию. Как давно, хотя бы примерно, все началось?

- Никаких «примерно», - покачала я головой, - все определено с точностью до секунды. Пять лет назад – мною тогда только-только были получены права на вождение – я отправилась на свое первое свидание за рулем новенького, подаренного родителями автомобиля. Понятно, что мои водительские навыки оставляли желать лучшего, прибавьте к этому волнение перед романтической встречей, не очень удобное вечернее платье и высокие каблуки на ногах… И не надо на меня так смотреть: не могла же я пойти в туфлях на плоской подошве?! Короче, обстоятельства были не совсем на моей стороне, и выход на проезжую часть нашей соседки мисс Гонсалес я благополучно прозевала. Этот «премилый божий одуван», - изобразила я кавычки пальцами, - живет в одиночестве через дорогу от дома моих родителей. Ну, как в одиночестве… Старая дева поселила в своем доме порядка тридцати кошек, которые пожрали в округе всех птичек и периодически пугают соседских детей своим утробным завыванием, видимо прославляя свою замечательную кошачью жизнь… – Мне с трудом удавалось не пялиться на своего собеседника, как наивной старшекласснице на рок-звезду, но пристальный взгляд чуть прищуренных глаз немало нервировал меня, хоть я и понимала, что вовсе не моя неотразимая красота является причиной такой заинтересованности. – Так вот, – сглотнув, продолжила я, - эта милая старушенция как раз выползла из-за угла с небольшой тележкой, в которую я прямой наводкой и врезалась. Собственно, больше всего пострадал бампер моего «Форда», но рассыпавшийся по дороге кошачий корм, мешок с которым был погружен в тележку, произвел на мисс Гонсалес куда большее впечатление. Ее крики было слышно за версту, а на мои сто раз произнесенные извинения и обещание купить ее любимым кошкам в два раза больше корма она просто не реагировала. Я решила зайти с другого конца и попыталась найти отклик в ее женской душе (знаю, что я дура наивная!) и рассказала ей душещипательную историю, что сегодня – в День святого Валентина – у меня первое свидание, на которое я так торопилась. Вот тогда она и произнесла ЭТО.

- Произнесла что? – чуть подался вперед Эдвард, который до этого момента не проронил ни слова, внимательно меня слушая.

- Она прокричала: «Будь проклят твой идиотский Валентин! И ты вместе с ним!».

- И это все? – откинулся он на спинку кресла, а уголок красиво очерченных губ насмешливо пополз вверх.

- Нет, это только начало, - вздохнула я, с сожалением заглянув в свой пустой бокал. – И я рада, что вам весело.

- Извините, - ему хватило ума смутиться и стереть с лица ухмылку. – Продолжайте, пожалуйста.

- Собственно, с этого момента все и пошло по наклонной. Быстро доехав и кое-как припарковавшись на площадке ресторана, я, выходя из машины, зацепилась каблуком за подол длинного платья и шлепнулась прямо под ноги моего ухажера. Результатом сего конфуза явилось порванное дорогущее платье, взятое на прокат, и перелом лодыжки.

- Ах, вот почему на этой фотографии вы в вечернем платье и на костылях? – Каллен достал из конверта одну из открыток , видимо распечатанных с сайта.

- Любимый братец не преминул запечатлеть мой торжественный выход из больницы, гаденыш мелкий… Но сути это не меняет.

- А что же ваш мужчина?

- Я как-то не склонна считать мужчиной человека, настолько застеснявшегося своей неуклюжей девушки, что, помогая мне подняться, упорно делал вид, что мы незнакомы, до той поры, пока хихикающие зеваки не разошлись. А потом и вовсе прочитал мне нотацию, что я испортила, видите ли, его грандиозные планы на вечер.

- Редкостный мудак! – сквозь зубы процедил Эдвард, почти неслышно прибавив еще что-то про мать и способы зачатия.

- Отрадно слышать из уст ученого мужа столь поэтичные высказывания, - ухмыльнулась я.

- Простите, Белла, вырвалось.

- Что вы, что вы, мне понравилось, - одарила я благодарной улыбкой своего неожиданного защитника. – И суть передана верно.

Ответная улыбка в очередной раз перебила мое дыхание, и я поспешила продолжить рассказ, переведя взгляд на более безопасный объект, коим оказался пожилой лысый дяденька за соседним столиком, нежно прижимающий к губам пальчики своей уже немолодой, но очень симпатичной спутницы.

- Вторая часть эпической истории произошла на следующий год и ознаменовалась пожаром в моем доме.

- Дайте угадаю, - вклинился в рассказ Каллен. – Вы уронили романтические свечи, которыми украсили весь дом?

- Мимо, - покачала я головой. – Я уронила горящую газету, которой пыталась махать, подпрыгивая к датчику пожарной сигнализации. А она, зараза, все никак не хотела срабатывать.

- Постойте, зачем вам в День всех влюбленных орущая сигнализация?

- Понимаете, Алекс – парень, с которым я уже месяц вроде как встречалась, работал пожарным, и, как назло, в этот день был на дежурстве. А мне так хотелось не просто получить СМСку с сухим «поздравляю», а, хоть и очень короткого, но настоящего свидания со свечками, сердечками и марципановыми розочками на пирожном.

- И как? Получилось? – хмыкнул Эдвард.

- А как же! Свечки, сердечки – все как положено… - сарказм в моем голосе был встречен чуть более широкой улыбкой. – Только все это благополучно было смыто пеной из огнетушителей Алекса и еще четырех бравых парней из пожарной бригады… И мои неординарные методы он почему-то не оценил, - пожала я плечами.

- Действительно, как было не оценить по достоинству таких порывов? – достал он из конверта очередное фото ?

Приступ еле сдерживаемого смеха моего собеседника вот-вот норовил вырваться на свободу. Я невольно улыбнулась в ответ. Ситуация и вправду выглядела идиотской, так чего корчить из себя святую невинность?

- Вот именно тогда, сидя на мокром диване своей гостиной, я и поняла, что это не что иное, как проклятье.

- Не вижу логики.

- Логика очень проста, - терпеливо попыталась я разъяснить свои выводы. - Мисс Гонсалес прокляла мой День святого Валентина, и даже если я знакомлюсь с кем-то в течение года, то пятнадцатое февраля неизменно встречаю одинокой, потому как четырнадцатого февраля достается не только мне, но и тому, кто имел несчастье отправиться со мной на свидание.

- Но это ведь не все?

- Нет, конечно, - снова нахмурилась я. – По своей наивности, я считала, что только настоящее свидание может для меня кончиться плохо.

- А бывают еще ненастоящие свидания?

- Если свидание просто изображается, его нельзя назвать настоящим.

- Зачем что-то изображать? – не понимал Эдвард.

- Просто, чтобы оказать услугу, - пояснила я. - Моя подруга Розали упросила меня сходить на мнимое свидание с ее двоюродным братом. Джас очень застенчив, к тому же он – гот. Вернее, он – гот, потому как очень застенчив, ведь за фриковским прикидом и мейк-апом так легко спрятать свое настоящее лицо. Необдуманная бравада перед друзьями вылилась для Джаспера серьезной проблемой, ведь ему нужно было доказать, что у него настоящее свидание, а пригласить девушку для него было равносильно смерти.

- Надеюсь, обошлось без травм?

- В физическом плане – да… - кивнула я, пожав плечами. – Чтобы поддержать Джаса, я вырядилась в розовую юбку-пачку и розовый парик – часть своего костюма с недавнего Хэллоуина - и смело отправилась в ресторан, с альтруистическим намерением изображать свидание двух неформалов.

- Вас с ним не пустили в ресторан? – снова попытался догадаться Каллен.

- МЕНЯ не пустили... Надо было видеть лицо Джаспера, когда я позвонила ему, возмущаясь, что не могу пройти «фейс-контроль», и он вышел из ресторана мне на встречу… в классическом костюме, галстуке и без грима. – У Каллена снова хватило наглости хохотнуть. – Знаете, в тот момент я поняла, что, пожалуй, перевыполнила свою норму по добрым делам на пару лет вперед, а брат Роуз узнал о себе и своих ближайших предках много нового. Я была так зла! И… этого «розового позора» мне, пожалуй, не забыть до конца жизни.

- А, по-моему, вы выглядели очень мило, - склонился над фотографией Эдвард. – Не сказать, что розовый цвет – мой фаворит в цветовой палитре, но вам идет…

- Вы что, издеваетесь? – закатила я глаза. – Да я считала, что совершила самый идиотский поступок в своей жизни… по крайней мере, целый год так считала.

- А потом пришли к выводу, что все было не так уж плохо?

- Нет, просто после четырнадцатого февраля прошлого года образ розового парика слегка померк в моих глазах перед лицом новой личной катастрофы.

- Что на этот раз?

- Виртуальное свидание, - выдохнула я.

- Простите?

- Конечно, можно было просто просидеть весь День святого Валентина дома, отключив электроприборы и обложившись подушками, но, если честно, я все еще не теряла надежды найти решение своей проблемы.

- И решились на виртуальное свидание.

- Именно, - кивнула я. - Я подумала, что если мужчина будет на расстоянии, то, возможно, ничего плохого не произойдет. Знаете, мне даже было наплевать, что я почти не знаю его. Так, познакомились на форуме любителей фентези-литературы…

- О! Любите сказки про гоблинов и ведьм? – проявил Эдвард подобающую случаю осведомленность.

- Скорее про вампиров и оборотней, - улыбнулась я, – но это было не столь важно, так как пойти на свидание в этот день, хотя бы виртуальное, было делом принципа, а уж с кем – несущественный вопрос.

- Так оно состоялось?

- Как вам сказать…И да, и нет. - Каллен непонимающе уставился на меня, но подгонять не стал. – Сеанс видеосвязи начался вполне удачно, и даже атмосфера была вполне романтическая, ну там зажжённые свечки, вино в бокале и все такое. Меня даже не особо расстроило то, что «брутальный блондин», каким себя описывал парень, оказался прыщавым юнцом с белесым пушком на голове. – Я протяжно выдохнула, вспомнив последующие события. - Однако дальше все пошло наперекосяк. Камера забарахлила, какой-то контакт в ней периодически отходил. Пытаясь устранить неполадку, я опрокинула бокал с вином на клавиатуру ноутбука. Почти сразу что-то затрещало, защелкало… И ведь знала, что нельзя прикасаться к проводам, но так надеялась спасти свою технику…

- Вас ударило током?

- Ударило – не то слово! Дернуло так, что, рефлекторно оттолкнувшись от стола, я опрокинулась вместе со стулом назад. Встреча моего затылка с полом ознаменовалась гулким звуком, напоминающим удар в пустой медный таз – этакое «бздынь» ...И вот я, тихонечко поскуливая, лежу на полу, ожидая, когда звон в голове уляжется, и краем сознания констатируя, что даже мое виртуальное свидание стремительно накрывается медным тазом. Как ни странно, ноутбук при этом продолжает работать, и парень истошно орет: «Белла! Белла! Вы в порядке?». Идиот! Какой в порядке? Я валяюсь на полу, в голове работает наковальня, а мои ноги болтаются в воздухе, так как стул подо мной никуда не делся, и я как-бы «сижу», лежа на спине. Вы хоть представляете эту картинку? – Эдвард сочувственно кивал, но глаза старательно отводил в сторону. Ржет ведь про себя, зараза! А, пусть, чего уж там. Не обращая на него внимания, я порылась в распечатанных открытках и, вытащив нужную , протянула ему, продолжив: - На мое счастье, комп наконец-то задымился и испустил дух, избавив меня хотя бы от позора… Думаю, парень до сих пор думает, что я пала смертью храбрых, сраженная его «блондинистой брутальностью». Конец истории.

Минуту спустя, взяв наконец себя в руки, Каллен прочистил горло и с почти серьезным видом спросил:

- Так вы считаете, что все, рассказанное вами – звенья одной цепи?

- Эдвард, вы меня вообще слушали? Я бы не связывала все это вместе, если бы не пугающая регулярность дурацких историй, год за годом происходящих в один и тот же день.

- А если предположить, что все события – отдельно, то есть, это просто события вашей жизни, а четырнадцатое февраля – отдельно.

- Ага, именно поэтому на всех этих фотографиях одна дата.

- Знаете, Белла, в теории вероятности есть такое понятие, как «не равновозможные события».

- А попроще можно?

- Пожалуйста. – В этот момент Эдвард и впрямь стал походить на ученого. Правда, весьма сексуального ученого. - Если вы сто раз подбросите монетку, то вероятнее всего получите примерно одинаковое количество «орлов» и «решек». Если же у монеты, например, смещён центр тяжести, то гораздо чаще будут выпадать вполне определённые грани.

- Вы хотите сказать, что мой центр тяжести смещен?

- Что-то вроде того, - просиял он. В этом месте я прям обиделась. – Нет-нет, не подумайте чего плохого, просто ваше сознание само «вылепило» себе монстра и каждый год ждет, когда он выползет и наградит вас очередным несчастьем.

- Судя по вашему довольному виду, у вас есть предложения, как подправить мой «центр тяжести».

- Имеется пара идей. – Хитрая улыбка и чуть прищуренные глаза вполне сгодились бы для того, чтобы вести тысячи зачарованных женщин через леса, горы и пустыни (я была бы где-то в первой сотне этих несчастных). – И начнем мы их воплощать прямо сейчас.

- Да? – недоверчиво покосилась я на ставшего вдруг энергичным и веселым мужчину. – И что я должна делать?

- Ничего сложного, просто пойти со мной на свидание.

- Какая связь? – не врубалась я.

- Самая что ни на есть прямая. Соглашайтесь.

Не сказать, что меня не воодушевляла идея пойти на свидание с Эдвардом Калленом, скажу больше, мое сердце совершило радостный кувырок от перспективы пойти с ним… да все равно куда, но я по-прежнему не понимала зачем это ему.

- Ну… допустим. А когда? – осторожно закинула я удочку.

- Странный вопрос. Конечно же в День святого Валентина! – мое удивление постепенно переходило в стадию полного офигевания. – С этой минуты у нас свидание!

- Ка.. – я аж поперхнулась. - Какое еще свидание?

- Самое настоящее, такое, какое бывает в День всех влюбленных – со свечками, сердечками и пирожными с этими… ну, как их там…
- Марципановыми розочками ?

- Точно.

Я откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и глухо застонала, тихо пробормотав:

-Приветствую тебя, на смерть идущий!

-Что-что?

- Ничего, - бодро откликнулась я, - просто хотела поинтересоваться, есть ли у вас страховка? – Эдвард непонимающе взглянул на меня. – А, неважно. С чего начнем?

- Предлагаю начать с перехода на «ты», а то неудобно как-то на свидании «выкать».

- Никаких возражений. Начнем с начала, - я протянула через стол руку. – Привет, я – Белла Свон.

- Эдвард Каллен. Очень приятно с тобой познакомиться.

Теплая ладонь легко сжала мои пальцы и… тысячи пузырьков побежали по моему телу, волнами расходясь от точки соединения наших рук. Кажется, он тоже почувствовал электрические разряды, так как провел большим пальцем по центру моей ладони. Скорее всего, пытливый мозг ученого пытался определить источник возникшего электричества, мне же было не до научных изысканий, так как от этого легкого касания сердце забилось со скоростью трепетания крыльев колибри. Я отчетливо понимала, что надо бы разорвать эту неожиданно возникшую связь застывших взглядов и рук, однако мозг никак не хотел давать подобную команду, несмотря на то, что по продолжительности происходящее перестало подпадать под категорию «дружеское рукопожатие»…

Изящный полет юной официантки, несущей нам напитки, я увидела, как в замедленной съемке, боковым зрением. Споткнувшись на ровном месте, она неотвратимо падала в сторону Эдварда, который ничем не мог ей помочь, так как сидел к ней спиной, зато его черная рубашка в один момент потеряла свою однотонность, приняв на себя большую часть колы, опрокинувшейся с подноса. От неожиданного ледяного душа мужчина подскочил, а на меня напал приступ неожиданного веселья.

- Поздравляю, профессор, – хохотала я, - самое время доставать протокол и фиксировать первый факт. И кстати, не говори, что я тебя не предупреждала. Ты сам на это подписался.

Каллен пытался салфеткой стереть с рубашки остатки колы, а быстро подскочившая официантка чуть ли не плакала, выражая крайнюю степень сожаления о случившемся и предлагала любую помощь, которая хоть как-то загладила бы степень ее вины.

Быстро придя в себя, Эдвард послал подобие улыбки неуклюжей сотруднице кафе и в качестве компенсации попросил принести еще салфеток, свечи на стол и десертное меню. Девушка пулей улетела, оставляя за собой приторный шлейф духов.

Он что, издевается? Какое меню? Неужели до сих пор не понял, что дальше будет только хуже?

- Так на чем мы остановились? – как ни в чем не бывало продолжил мужчина, расстегнув пару пуговиц и пытаясь просушить мокрую одежду. Вот зря он это. Я еще от рукопожатия не вполне отошла, а он тут грудь решил продемонстрировать – немилосердно это как-то.

Принудительно оторвав взгляд от расстегнутого ворота, что позволило мне наконец вернуться на землю, я подумала, что и моему собеседнику самое время спуститься с небес.

- Э-эй, камикадзе, - помахала я рукой перед его носом, - тебя только что колой окатили.

- Ты очень наблюдательна. И что с того?

Я открыла было рот для решительной отповеди, но спустя секунду быстро захлопнула. В конце концов, кто я такая, чтобы мешать упрямому ученому совершать глупости?

- Ничего, - широко улыбнулась я.

Кажется, мне начинает нравиться это свидание. Если поддерживать вот такую же дружески-непринужденную беседу, то может…

- Белла, тебе когда-нибудь говорили, что у тебя невероятно красивая улыбка? – чуть склонив голову набок, негромко произнес Эдвард.

А, нет, рано расслабилась.

- По расписанию сейчас комплимент? – постаралась я замаскировать смущение шуткой.

- По расписанию сейчас должен был быть бейсбол по телевизору и банка пива.

-Вау, вот это жертва! И что ты здесь делаешь, несчастный?

- У меня свидание, помнишь? – саркастически приподнятые брови над смеющимися глазами лишь добавили очарования моему визави. – Бейсбол можно потом и в записи посмотреть, а сейчас я нахожусь именно там, где хотел бы находиться.

- Кхм… я прошу прощения, - выросла возле нашего столика официантка, быстро расставив напитки и держа в руках странного вида предмет, – к сожалению, свечей у нас не нашлось, поэтому вот. - Это самое «вот» ознаменовалось установкой на стол небольшого портативного светильника в виде божьей коровки. – Обычно мы используем такие на детских праздниках, - смущенно пролепетала она, хлопая глазами, и нажала на кнопочку на спинке жука. – По-моему, очень мило и уютно, вы не находите?

-Эээ… - пытался найти подходящий ответ Эдвард в то время, как я давилась от смеха, наблюдая за мучениями мужчины.

- Ах, да, - спохватилась девушка, - вот меню, которое вы просили. У нас прекрасные блинчики с шоколадным, клубничным или кленовым сиропом.

- А пирожных с марципаном у вас случайно нет? – все еще пытался спасти положение Каллен.

- Ой, к сожалению, наш кондитер недавно уволился, поэтому только блинчики.

- Блинчики – это замечательно, - решила наконец вмешаться я, мило улыбнувшись официантке. – Мне с кленовым сиропом и кофе.

- Мне то же самое, спасибо, - кисло выдохнул мужчина, отпуская девицу.

-Не переживай, - ободряюще подмигнула я ему. – Поверь, я бы очень удивилась, если тебе удалось бы разом переломить пятилетнюю традицию и волшебным образом создать для меня пасторальную картинку «свечки-розочки-сердечки».

- О! – загорелись энтузиазмом серые глаза. – Точно!

Быстро просканировав взглядом все вокруг, Эдвард схватил с нашего стола фигурную подставку с красиво расставленными белыми салфетками и, подскочив на ноги, направился к соседнему столику. Не знаю, что он там говорил, но пожилая пара, внимательно выслушав его тираду, в конце концов благодушно улыбнулась и закивала. Назад он вернулся с точно такой же салфетницей, но уже наполненной бледно розовыми салфетками. Следующие несколько минут я с удивлением наблюдала, как один очень симпатичный ученый, кромсая длинными пальцами мягкую розовую бумагу, воодушевленно что-то пытался сделать... Ну, вот, а я-то думала, что это у меня мозги набекрень.

- Эдвард, - осторожно попыталась вклиниться я в бурный процесс, - с тобой все в порядке?

- Да-да, все просто отлично, - пробормотал он, собрав в кучку видимо ненужные остатки, и широко улыбнулся, торжественно выложив передо мной несколько клочков салфеток весьма подозрительной формы. – Вот, это тебе.

- И… что это?

- А на что это похоже, как ты думаешь? – светился Каллен, как новая пятицентовая монета.

- Ну, если быть объективной, то я бы сказала, что это – розовые поросячьи задницы. Не хватает только маленьких хвостиков крючком. Возможно, это какая-то аллегория или ассоциативный тест, но я никак не пойму в чем его смысл.

- Это сердечки, - обиженно выпятилась нижняя мужская губа.

- Да? – я еще раз взглянула на бумажки и захихикала. – Извини, не признала.

Наш заказ на удивление быстро плыл к столику, и я вознесла молитву, чтобы в этот раз одежда Эдварда не оказалась украшенной еще и кленовым сиропом, в случае, если официантка вновь запутается в собственных ногах.

- Скажите, на что это похоже? – обратился к девушке Каллен, едва она подошла, выложив перед ней одну из бумажек.

- Ммм… - ее щеки моментально окрасились в пунцовый цвет. – Я не знаю как это называется по научному, но видимо это … попа? – почти прошептала она.

Моя выдержка приказала долго жить, и я расхохоталась, начиная потихоньку сползать под стол. Эдвард, с железной выдержкой поблагодарив и отпустив официантку, почти целую секунду пытался с укоризной взирать на меня, но все же сдался, с мальчишеским задором присоединившись к моему веселью.

Оказывается, это так приятно – просто смеяться и болтать с мужчиной, к которому безумно тянет. Разговор, казалось бы, на отвлеченные темы совсем не был скучным. Эдвард оказался замечательным собеседником: он не только с интересом слушал меня, внимательно вникая в перипетии моей жизни, но и сам много рассказывал, с определенной самоиронией описывая события, много шутил и смеялся, при каждом удобном случае касаясь моей руки, лежащей на столе. Я затаивала дыхание, стараясь не разорвать тонкой стенки нашего собственного пузыря, и уже не отводила глаза, когда мужской взгляд казался слишком уж пристальным…

Никогда еще несколько часов не пролетали для меня так стремительно, несмотря на волны предательского жара, периодически накатывающие и вызывающие противоречивые желания выйти охладиться либо подвинуться еще ближе к моему собеседнику, чтобы уловить тонкий аромат, вобравший в себя смесь хорошего парфюма и запаха мужской кожи. Впервые в жизни я не хотела, чтобы этот день так быстро заканчивался, и отчетливо видела отражение своего желания в глазах Эдварда.

- Хочешь потанцевать?

Я оглянулась по сторонам. Интерьер кафе не подразумевал места не то что для дискотеки, но даже для локального топтания на месте. Десятка полтора столиков, перемежаясь легкими изогнутыми перегородками, ютились на небольшой площади, и лишь у бара оставался крохотный островок свободного пространства.

- Здесь не танцуют, Эдвард, - смущенно прошептала я.

- Здесь нет. Но я знаю одно место… - он встал и, бросив на стол пару купюр, протянул руку. – Пойдем.

Если и есть на свете сильные духом женщины, способные противостоять притяжению, подобно возникшему между нами, то я точно не относилась к их числу. Может позже мой разум и найдет путь домой, но сейчас мне не хотелось думать ни о чем, кроме того, что через секунду я опять почувствую тепло его руки. Даже периодически включающееся где-то на задворках сознания световое табло с ненавистной датой «14 февраля», не смогло помешать мне вложить свои дрожащие пальцы в твердую мужскую ладонь. Кажется, я даже глупо хихикала, еле поспевая за своим решительно продвигающимся к выходу спутником. И кажется, мне было абсолютно все равно, куда мчит меня по ночному городу автомобиль. И возможно, я лишь частично отдавала себе отчет, что еду в неизвестном направлении с практически незнакомым мужчиной. Более того, я не могла дождаться, когда мы уже доедем туда, куда мы там ехали…

- Не замерзла? - на секунду оторвавшись от дороги, взглянул на меня Эдвард, застав врасплох за разглядыванием совершенного мужского профиля и не менее совершенных рук на руле.

- Немножко, - обхватила я себя руками, почувствовав озноб, но отнюдь не от холода. – А куда мы едем? – завертела я головой. Весьма своевременный вопрос, учитывая, что я совсем не узнавала района, который проносился за окном, мелькая в темноте неоновыми витринами и освещенными указателями.

- Увидишь, - загадочная улыбка тронула губы мужчины. – Почти приехали.

Атмосфера современного города постепенно сменилась силуэтами старинной архитектуры, и мы свернули, наконец, на автомобильную стоянку, протянувшуюся вдоль длинного кованого забора. Несмотря на слабую освещенность, я узнала это место – это была парковка университетского кампуса, соединившего в себе не только учебные и жилые корпуса, но и будто объединившего разные эпохи. Старинные классические здания удивительным образом гармонировали с современными постройками, некоторые из которых были довольно высокими.

- Эээ… Я думала, мы едем танцевать, - пробормотала я, выбираясь из теплого салона автомобиля.

- Что заставляет тебя думать, что наши планы изменились?

- Ну… Это вроде университет?

- Он самый, - кивнул Эдвард. – Пошли.

Я совершенно точно знаю, что не могла чувствовать сквозь легкое пальто тепло руки, едва касающейся моей поясницы, однако оно проникало сквозь кашемир и разливалось по всему телу, делая ноги, шагающие по университетским дорожкам, ватными, а сознание – чуть размытым.

Электронный пропуск открывает для нас несколько дверей, и вот уже современный лифт стремительно несет нас вверх, на вершину самого высокого на территории кампуса здания.

- Ты здесь работаешь? – нарушаю я повисшую в кабине лифта тишину.

- Здесь моя лаборатория, но она осталась ниже.

- А…

Движение плавно прекращается, прерывая мой следующий вопрос, а металлические двери разъезжаются в стороны, открывая взору закрытую лестничную площадку. Видимо, это последний этаж, так как лестница ведет только вниз, а маленький коридорчик упирается в тяжелую металлическую дверь, закрытую на электронный замок, которую Эдвард с легкостью открывает, проведя «волшебной» карточкой.

Дискомфорт от нескольких шагов в почти кромешной темноте сменяется восторгом от открывшейся панорамы. То, что мы вышли на какую-то открытую площадку, скорее всего, на крышу, я понимаю сразу по смене тепла помещения на уличную атмосферу, но то, что перед нами предстанет такая красота, становится для меня полнейшей неожиданностью. Неоновые огни большого города были бы прекрасно видны, окажись мы на другой стороне здания, но эта часть открывает пусть не такой яркий, но неизмеримо более красивый образ цепочек огней, тоненькими ручейками стекающих к океанскому побережью, над которым россыпью серебристых точек мерцают звезды.

- Как красиво! - выдыхаю я, подходя к металлическому ограждению, огибающему край площадки. – Никогда не думала, что в городе можно увидеть такие яркие звезды.

- Мне тоже очень нравится это место, - руки Эдварда по бокам от меня упираются в перила, однако он умудряется сохранять межу нами расстояние, лишь его дыхание я ощущаю своим затылком, отчего по телу разливается огонь.

- Часто приводишь сюда девушек? – я очень стараюсь, чтобы вопрос звучал непринужденно, даже игриво.

- Ты первая.

Не знаю, что я слышу в его голосе, но почему-то верю ему.

- Как считаешь, эта площадка достаточно просторная? – хрипло произносит он.

- Просторная для чего? – поворачиваюсь я вокруг себя, и Эдвард делает шаг назад, в противном случае я неизбежно оказалась бы с ним нос к носу.

- Я пригласил тебя на танец, помнишь? - быстро вытащив из бокового кармана пальто маленькие наушники, он вставляет одну «каплю» себе в ухо, второй проводок протянув мне. Быстрый поиск в памяти смартфона, и звуки музыки делают и без того вибрирующую атмосферу между нами просто густой. – Потанцуй со мной.

Я уверенно вкладываю руку в протянутую ладонь и делаю шаг в раскрытые мужские объятия. Крепкие руки мягко притягивают меня настолько близко, насколько позволяет наша верхняя одежда. Эдвард уверенно ведет, и я даже не пытаюсь сосредотачиваться на своих движения, просто плыву, следуя его посылу. Думала ли я, просыпаясь сегодня утром, что столь ненавистный для меня день завершу, танцуя под звездами на крыше с удивительным мужчиной, гулкие удары сердца которого я чувствую под своей ладонью?

- Ты совсем не планировал приглашать меня на свидание, так ведь? – я не спрашиваю, а скорее констатирую факт.

- Не планировал, - честно признается Эдвард, ни на миг не отрывая от меня взгляда.

- Чем же были вызваны перемены в твоих планах?

- Хотел бы я это знать, мисс Сплошное несчастье.

- Ага! Все-таки ты признаешь, что проклятье существует?

- Я признаю, что кто-то должен присматривать за тобой, - длинные пальцы аккуратно заводят за ухо упавший на мое лицо локон. – И раз на часах, - он на миг подносит к глазам левое запястье, - почти двенадцать, то есть через несколько минут можно будет официально констатировать наступление пятнадцатого февраля, и заметь, что все до сих пор живы и здоровы, то, видимо, именно я являюсь катализатором окончания твоих злоключений.

- А как же…

- А разлитая кола – лишь результат природной неуклюжести официантки.

- Но ведь так и не было никаких свечей, сердечек и марципановых розочек.

- Никогда не видел ничего, более романтичного, чем «божья коровка», освещавшая наши блинчики с кленовым сиропом, - довольно улыбается он. – Ну, возможно, с сердечками вышел прокол, - я хмыкаю, вспоминая, что вышло у начинающего горе-дизайнера вместо сердечек, - но, во всем остальном это был лучший вечер в моей жизни. Спасибо, Белла…

Возникшая пауза «глаза в глаза» стирает напрочь налет легкости и веселья, а выражение лица Эдварда ясно говорит о его намерениях. Он не торопится приближаться, ловя мой взгляд, который, несмотря на все усилия воли, то и дело соскальзывает на его губы. Белла Свон, похоже, ты вляпалась по самые уши, раз дрожишь, как осиновый лист в ожидании, когда этот рот прикоснется к тебе. Медленно… слишком медленно он склоняется к моему лицу, будто спрашивая разрешения… будто давая мне последний шанс сделать шаг назад… будто сдерживая себя, боясь напугать напором, ярко горящим в его глазах. И уже непонятно, чья дрожь сильнее… похоже, нас обоих колотит, как в лихорадке. Со сдавленным стоном губы Эдварда наконец накрывают мои, будто пробуя их на вкус… отрываются на секунду, чтобы вновь обрушиться, уже миновав стадию нежности, смело проникая языком внутрь, отчего мои ноги абсолютно отказываются признавать, что их обязанность – держать меня на земле. К счастью, руки, рефлекторно обхватывающие крепкую мужскую шею, позволяют мне не стечь вниз, нахально забираясь в растрепанные ветром волосы и притягивая его еще ближе.

Где-то в центре университетской площади часы старинной башни пробили полночь.

Высокий молодой мужчина, сидя за столиком небольшого кафе, уже пятый раз за последние пять минут циклично переводил взгляд со странного кондитерского изделия, стоящего на столе, на часы, затем на вход в кафе и вновь возвращался к пирожному. Его классический темно синий костюм забавно контрастировал с несерьезного вида светильником в виде божьей коровки и какими-то розовыми обрывками салфетки, расположившимися на столе. Барабанящие по столешнице длинные пальцы и периодически закусываемый край нижней губы говорили о некотором волнении. Наконец он облегченно выдохнул и улыбнулся, увидев впорхнувшую в кафе темноволосую девушку, радостно помахавшую ему с порога.

- Чего без цветов? – с усмешкой подлетела она, быстро чмокнув гладко выбритую щеку.

- Я все еще надеюсь осчастливить тебя кактусом в горшке.

- Отлично, - хихикнула она, плюхнувшись она на сиденье напротив, и на секунду застыла, внимательно рассматривая натюрморт из странных предметов на столе. - У меня два вопроса, Эдвард. Во-первых, где мои счастливые блинчики? И второе: что это за уродец?

Тоненький пальчик указывал на кривоватое пирожное, больше походившее на сломанный шоколадный кекс, сверху украшенный какими-то розовыми и зелеными лепешечками и колбасками – такие часто можно увидеть на столе трехлетнего ребенка, увлекающегося лепкой из пластилина.

- Малыш, извини, блинчики сегодня отменяются, - прочистив горло, сообщил мужчина, - а этого «уродца», - изобразил он оскорбленное достоинство, - сделал я сам, поэтому, будь добра, прояви уважение к моему кондитерскому таланту.

-Са-а-ам? – удивленно захлопала глазами Белла. – Вот это да-а-а! А оно хоть съедобное?

- Обижаешь! Я же ученый, поэтому расчет белков, жиров и углеводов произведен с математической точностью. Так что пробуй смело.

- Прямо сейчас?

- Если тебе не сложно.

- Ты как-то странно заволновался, - с усмешкой заметила девушка. – Точно не хочешь меня отравить?

- Да откуси ж ты его уже, в конце концов.

- Ладно, ладно, попробую я твой шедевр.

Осторожно поднеся пирожное ко рту двумя пальцами, Белла зажмурилась и откусила. В следующую секунду в ее глазах отразился ужас, а большой кусок во рту так и остался не разжёванным.

- Эдважд, оно вежнулошь!

- Что вернулось?

- Пжоклятье! Кажетча я шломала жуб…

- О господи! Дай сюда, - поднес он ко рту девушки салфетку. Она аккуратно вытолкала языком содержимое рта, все еще со страхом смотря на парня. К ее ужасу в следующий момент он раскрыл салфетку и начал пальцем исследовать ее содержимое. – Это не зуб, Белла, это кольцо.

Быстро протерев найденное украшение салфеткой, Эдвард опустился рядом со столиком на одно колено и с волнением в голосе произнес:

- Я очень люблю тебя, малыш. Наверное, с той самой минуты, как увидел те дурацкие открытки в блоге Джейкоба. Ты добрая, умная, забавная, иногда несносная… но я безумно люблю каждую твою клеточку, каждый волосок и даже каждую твою глупую выходку. Ты выйдешь за меня?

***

Два крыла довольно дали друг другу «пять».

- Ну, кажется все прошло успешно.

- Не скажу, что это было просто…

- Ага, чего мне только стоило уговорить ангела-хранителя старухи Гонсалес позволить ей выползти на дорогу со своей тележкой… Дальше уже достаточно просто было следовать естественным наклонностям Беллы, лишь изредка подкидывая нужные идеи и атрибуты.

- А мне пришлось выстраивать сложную комбинацию «случайностей», чтобы Эдвард не укатил в Нью-Йорк. Да и «озарение» насчет темы его диссертации далось не сразу.

- Нам еще здорово повезло, что брат Беллы Джейкоб оказался таким балбесом, выложив в сеть тот дурацкий блог. Если бы не эта случайность…

- Кхм, кхм, - раздалось за спинами негромкое покашливание, - насчет случайностей… Я бы не стал так быстро сбрасывать меня со счетов.

Легкая розовая дымка и запах роз сообщили о прибытии Святого.

- Приветствуем тебя, Любовь несущий.

- И вам мир, Хранители.

- Думаешь, у них все сложится? – кивнул ангел на молодую пару, самозабвенно целующуюся возле столика кафе, на котором осталось забытым странного вида пирожное.

- У них уже все сложилось, – добрая улыбка коснулась губ Святого, взглядом заботливого родителя взиравшего на счастливых влюбленных. – Да, отлично получилось, - кивнул он и, достав свой видавший виды IPhone, запечатлел момент, когда молодой человек надевал кольцо на безымянный палец девушки. – Ну-с, с этими все понятно… Кто там у нас дальше? – Святой провел большим пальцем по экрану своего гаджета, и на экране возник парень, с довольным видом печатающий что-то в ноутбуке. – О, Джейкоб… вот и твое время настало.