У всего в этом мире есть начало. Но Белла не помнила, когда всё началось. Прошлое было размытым и нечётким. Может быть потому, что она постоянно плакала и боролась с болью, которой было тесно в хрупком теле. Боль представлялась диким зверем, который рвался наружу, беснуясь и сходя с ума в тесной клетке. Именно тогда у неё появилась нервная привычка - расчёсывать руки до крови.

Может всё началось в тот вечер, когда её отец решил, что в его жизни больше нет смысла, и повесился на дереве на заднем дворе?

Или может в ту ночь, когда полностью разрушенная мать в пьяном угаре, проклиная всё на свете, сожгла проклятое дерево, а на следующий день залетела в психушку?

Начало определённо было. Возможно, оно было таким стремительным, что заметить его было невозможно. Начало было фурой, которая несётся на вас со всей дурью, а в этот момент вы находитесь в состоянии сонного паралича.

А может всё началось так медленно, как отравление ядом долгого воздействия? Токсичность проникла в их семью. Расползлась по всем щелям и просто стала ждать.

Она долго не замечала, как её спокойный мирок становится эпицентром урагана. Насколько слепой она могла быть, чтобы не заметить этого?

Только оставшись одна в пустом доме, Белла вдруг в полной мере осознала своё одиночество. Приветливые и уютные стены стали хранителями ужасной трагедии одной маленькой семьи. Казалось, что цветастые обои вдруг покрылись гнойными язвами и закровоточили.

Первой и самой безумной мыслью оказалась та, где Белла становится посредине гостиной, и, облившись бензином, сжигает себя и дом дотла. Сумасшествие заразно, а воздух вокруг определённо был заражён этим вирусом.

Из лап Смерти её вырвал звонок. Обычный телефонный звонок. Какой-то бедняга пытался дозвониться до своей бабушки. Он просто ошибся номером.

Стоя с прижатой к щеке трубкой, Белла плакала.

Больше не было той щекастой девчушки, которая сидела у папы на коленях, прижавшись спиной к надёжной груди, и лопотала какие-то глупости.

Больше не было той девочки, которая впервые оставшись на ночёвку у подруги, насмотрелась ужастиков, и после ей казалось, что в шкафу живёт монстр.

Больше не было той девушки, которая мечтала ощутить вкус пьянящей свободы, вырваться из-под родительского крыла, чтобы отправиться в самостоятельный полёт.

Повзрослеть - значит потерять невинность. Розовые очки были разбиты и выброшены. Оказалось, что измученная душа болит намного сильнее, чем вывихнутая лодыжка.

От дома ей помог избавиться старый друг семьи. Буквально за бесценок коттедж был продан за неделю.

Белла никогда не могла вспомнить тот момент, когда покидала Форкс. Был её старый грузовик, сумка с наспех собранными вещами и единственное желание - приглушить боль.

Сиэтл встретил её дождями и лёгкостью, с которой она смогла достать транквилизаторы в обход врачей. Она не представляла, как можно объяснить то, что произошло с ней.

Её папа оказался покровителем местного преступника, а мама алкоголичкой, которая вышла из-под контроля. А Белла была просто дурой, которая не видела ничего.

Ксанакс, кломипрамин, прозак, эйсипи. Таблетки и алкоголь отважно спасали её, пока в какой-то момент, ведомая галлюцинациями, она не оказалась на крыше высотки, где снимала квартиру.

Полностью выпотрошенная к тому времени и больше похожая на законченную наркоманку, она была готова покончить с собой.

Босая, в одной лишь толстовке и трусах, с распущенными спутанными волосами и засохшими на щеках слезами и соплями, она стояла на краю, вцепившись костлявыми пальцами в защитную ограду.

Её последняя ночь казалась спокойной и тихой. Словно весь мир замер в тот момент, и только редкие для города звёзды готовы были стать свидетелями её конца.

Она не помнила начала, но она помнила конец.

Очевидно, что Ангел-хранитель Беллы был чёртовым трудягой и отрабатывал каждый цент своей зарплаты.

Чьи-то сильные руки буквально в последний момент стали её спасением. Последнее, что запомнила Белла, прежде чем потерять сознание, это глаза. Яркие, зелёные, полные ярости.

Первый раз она пришла в себя всего на несколько секунд. Кроме светящегося в темноте кардиомонитора она не увидела ничего.

Второй раз был более продуктивным. Белла успела разглядеть светлую комнату, в которой находилась. Прямо за её окном раскинулся настоящий лес. Сочная зелень о чем-то напомнила, но она не успела вспомнить.

На третий раз Белла открыла глаза и почувствовала, что что-то изменилось. Нет, она была всё в той же комнате, правда, исчезли мониторы и капельницы. Изменилось что-то в ней.

- Здравствуй.

Белла испуганно повернулась на звук голоса. Высокий мужчина в белом халате и стетоскопом на шее уверенно вошёл в её палату и закрыл за собой дверь. Отстраненно Белла отметила нестандартную внешность врача. Короткие бронзовые волосы, серьга в ухе, кусочек татуировки на запястье. И та энергетика, которую врач принёс с собой, мгновенно заполнила все углы просторного помещения.

- Где я?

Собственный голос показался Белле бесцветным и безжизненным.

Рука с длинными пальцами протягивала Белле стакан с водой, который она не заметила раньше.

- Выпей.

Белла сделала всего несколько глотков, просто не находя сил, чтобы удержать стакан дольше.

С растерянностью она вновь взглянула на мужчину, который казалось практиковал на ней невербальную лоботомию.

Отчего-то лицо молодого доктора казалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, где видела его. Но мужчина без лишних реверансов напомнил ей всё сам.

- Ты пыталась покончить собой.

И в тот же момент Белла вспомнила ту ночь. Впав в какое-то коматозное состояние, Белла вдруг услышала голос папы. Он звал её за собой, как когда-то в детстве. Он называл её утёнком из-за её смешной походки. Папа звал её к себе.

А потом были зелёные глаза, крепкие руки и оглушающая боль.

- Вы спасли меня?

Белла почувствовала, как давно забытое чувство стыда просыпается в ней, и жаркие языки застенчивости вылизывают её щёки.

Она заметила, каким странным взглядом наградил её мужчина, когда она сказала о спасении.

- Иногда я выхожу покурить на крышу. Я бы не дал тебе нарушить мою рутину.

После того разговора Белла ещё несколько раз видела странного доктора. В очередной раз ей на помощь пришёл Билли Блэк. Каким-то неведомым образом старому знакомому удалось отвадить от Беллы всех нежелательных личностей, которые могли усомниться в её психическом здоровье.

И пока мужчина разбирался со всем остальным, Белла разбиралась с собой.

Странное чувство, которое она почувствовала при пробуждении вернулось. Она ощущала себя так, как будто кто-то просто вырезал из неё остатки её разбитого сердца. Удалил нерв. Словно всё, что осталось в груди, было лишь гулкой пустотой. Ничего. Её боль пропала.

Около трёх недель Билли провёл с Беллой, когда она наотрез отказалась уехать вместе с ним. Дома мужчину ждала семья: жена и сын.

Когда наконец-то Билли решил, что Белла стабильна, то он уехал.

«У тебя осталась мать, которая нуждается в тебе, помни об этом. Не ищи встречи с тем, кто ушёл, помни о тех, кто остался».

Только спустя три месяца Белла решилась подняться на крышу. Она хотела понять, что произошло.

Замерев в ярде от края, Белла смотрела вдаль. Миллионы мыслей проносились в её голове с невероятной скоростью, но ни одна из них не была верной.

У Беллы была целая жизнь, с которой она не знала, что делать. Она была жива. Была жива и относительно здорова. Руки и ноги, всё было на месте. Кроме сердца.

- Ты бы умерла ещё в полёте. Сердце не выдержало.

Низкий полный иронии голос она узнала с лёгкостью. Эдвард жил на три этажа выше Беллы. Он работал в клинике своего отца, именитого доктора, который позволял сыну быть самим собой, пока тот исправно выполняет свои обязанности. Белла провела в квартире мужчины много времени, исповедуясь странному парню, который выражал себя через татуировки и пирсинг, дрянную одежду, которая бы больше подошла какому-нибудь панку, и чёрный юмор на грани фола.

- Я всегда мечтала летать. Полёт был красивой метафорой.

- Поверь, нет ничего красивого в том, как тебя, точнее, то, что от тебя осталось, соскребали бы с асфальта.

Белла нахмурились, и в несколько шагов оказалась возле мужчины. С ещё некоторой боязливостью она прижалась к сильному натренированному телу, удобно устраивая голову на груди, и удовлетворённо промычав, когда мужчина усилил объятия, обхватив её руками.

Она не знала, что происходило между ней и человеком, который спас её. Странная привязанность, которая появилась в ней, быстро перерастала в зависимость. С пугающей скоростью Эдвард заполнял своим присутствием всё её пространство, вытесняя всё остальное. Он был старше, умнее, сильнее и увереннее. И к счастью Беллы он, кажется, готов был взять ответственность за неё на себя.

Грубый снаружи, мужчина оказался заботливым и нежным внутри. Внимательный, даже немного контролирующий, он заставлял Беллу прислушиваться к тому, что она чувствовала и хотела сама. Мужчина нашёл аргументы, которые помогали Белле осознавать, что не она была причиной по которой её семья перестала существовать. Она была маленькой и наивной, слишком хрупкой, и её родители любили её, поэтому и скрывали от неё свои проблемы. Если они не справились, то именно Белла должна была продолжать жить.

- Обещай, что не оставишь меня, - Белла зажмурилась и крепко вцепилась в мужчину, сминая ткань его старой футболки.

- Я не оставлю тебя, - послушно повторил Эдвард. Белла открыла глаза и встретилась с чутким взглядом.

Она верила ему. Возможно, однажды у неё получится вновь заполнить пустоту в груди. Начало или конец. Больше это не имело значения.