Она не хотела себе в этом признаваться, но приготовленный Дэниелом большой сэндвич существенно смягчил её взгляд на инцидент. Пока они ели, она перечисляла ему основные правила (время деталей наступит потом, когда перед ними встанет какая-нибудь конкретная задача), а он внимательно слушал.

– Я не умею смотреть на мир с такой точки зрения, – признался он. – Все это кажется очень паранойяльным.

– Точно! Паранойя – именно то, к чему мы стремимся. Паранойя – это хорошо.

– Это немного противоречит тому, как нас учат смотреть на вещи в реальном мире, но я поработаю над сменой мировосприятия. Я знаю, чтó я точно могу сделать: с этого момента буду согласовывать с тобой всё. Каждый вздох.

– У тебя получится. Через некоторое время это входит в привычку. Но не думай о своей прежней жизни как o реальном мире. Вещи, которые происходят в этом мире, гораздо более реальны и постоянны. Это первично – инстинкты выживания. Я знаю, что у тебя они есть; ты с ними родился. Тебе нужно просто прийти в соприкосновение с этой частью себя.

– Я должен думать и чувствовать так, как будто на меня идёт охота. – Он попытался сохранить спокойное выражение лица, но она видела, насколько тягостна для него эта мысль.

– Да. Это так и есть – на тебя идёт охота. На меня тоже. На твоего брата – тоже. Судя по всему, и на Эрни тоже, чёрт возьми. Здесь это очень популярное состояние.

– Но ты, – медленно произнёс он, – и мой брат, и, вероятно, даже Эрни – вы ещё и хищники. Я же – лишь добыча.

Она покачала головой.
– Я начинала как добыча и училась. Ты имеешь преимущества, которых я никогда не имела. У тебя абсолютно одинаковый генетический код с братом – а он хищник, вершина пищевой цепочки. Я видела тебя на стрельбище – как только эти инстинкты в тебе проснутся, ты прекрасно сможешь о себе позаботиться.

– Ты говоришь так, только чтобы я не расстраивался.

– Я говорю так, потому что завидую. Мне бы твои рост и силу, мне бы твоё умение стрелять как дышать – и я бы тогда вела совсем другую игру.

– Мне бы твой ум и твою паранойю – и я не поставил бы нас под угрозу.

Она улыбнулась.
– Это нельзя сравнивать. Научиться ты сможешь, а вот я не смогу вырасти ни на дюйм.

Он усмехнулся в ответ.
– Зато такая, как есть, ты гораздо незаметнее.

– Да нý тебя, – простонала она. – Пойдём-ка сделаем что-нибудь полезное, например, постреляем по тюкам сена.

– Ладно, но мне нужно вернуться… – Он бросил взгляд на часы над кухонной плитой. – …не позже шести часов вечера.

– Что, в это время начинается твоя любимая телепередача? – растерянно спросила Алекс.

– Нет. Я должен тебе ужин, и не похоже, что я могу прогуляться с тобой в город. – Он улыбнулся извиняющейся улыбкой. – Я поехал за покупками и поэтому тоже, а не только из-за голода.

– Э-э-э…

– Я же тебя поужинать приглашал. Забыла?

– О, я не забыла. Просто думала – возможно, всё, что ты предлагал до того, как я тебя похитила, отменяется.

– Я чувствую себя не в своей тарелке, если не делаю ничего полезного. В любом случае, кто-то же должен готовить еду, а я в этом кое-что смыслю – и уже знаю, что Кевин и Эрни по этой части бесполезны.

Алекс вздохнула.
– Я, вероятно, ничем не лучше их.

– Что ж, вот и договорились. А теперь пошли поработаем над меткостью.

*** *** ***

Дэниел схватывал всё очень быстро; ничего удивительного, что в своё время в ЦРУ оценили способности Кевина. Пока они практиковались в стрельбе, Дэниел рассказал Алекс об успехах Кевина в спортивных состязаниях, особенно стрелковых – к этому у него был особый дар. По-видимому, мальчики и их отец участвовали во многих соревнованиях, и Кевин почти всегда выигрывал призы за первые места.

– Однажды, когда нам было девять, я совершил ошибку, победив его. Этого делать не стоило. С тех пор я составлял им компанию, чтобы не огорчать папу, но в действительности не соревновался с ним. Я нашёл свои интересы – то, на что Кевину было плевать. Книги. Общественная работа. Бег на длинные дистанции. Кулинарные курсы. Девчачьи штучки, как он часто меня информировал.

Алекс вставила новую обойму. Они транжирили запасы Кевина, но это её ничуть не волновало. Он мог позволить себе обновление арсенала.

Сегодня она тщательно обыскала весь амбар и нашла несколько заначек Кевина с наличностью. Похоже, часть выручки от продажи наркотиков приехала вместе с ним из Мексики. Как правило, она избегала красть, если были иные варианты, но сейчас испытывала большое искушение взять столько денег, сколько сможет унести. В конце концов, в том, что она оказалась куда беднее, чем месяц назад, была и доля вины Кевина.

– Интересно, как сложилась бы моя жизнь, будь у меня в школьные годы брат, лучше меня разбирающийся в химии и биологии? – спросила она. – Забросила бы я это увлечение? Стала бухгалтером?

Она выстрелила и улыбнулась. Прямо в сердце.

– Может, ты честолюбивее меня. Может, поборолась бы за первенство.

Небрежно прицелившись, он всадил пулю в мишень из сена, стоявшую ярдов на сто дальше той, в которую стреляла она.

Она сделала ещё выстрел.
– Может, я была бы счастливее, став бухгалтером.

Дэниел вздохнул.
– Вероятно, ты права. Я был очень счастлив, работая учителем. Не блестящая карьера, но ординарность может приносить достаточно удовлетворения. На самом деле обыкновенную жизнь очень недооценивают.

– Я этого не знаю. Но звучит здорово.

– Ты никогда не была обыкновенной, – произнёс он с утвердительной интонацией.

– Не была, – согласилась она. – На самом деле, нет. К несчастью, как оказалось. – Она всегда была слишком уж умной, хотя осознала это далеко не сразу. Она выстрелила своей мишени в голову два раза подряд.

Дэниел выпрямился и приставил к плечу длинноствольную винтовку. Эйнштейн встал c земли и как следует потянулся всем телом.
– Вообще-то, были некоторые области, в которых я выходил за рамки ординарности, – сказал он, и по его тону Алекс поняла: он специально старается поднять ей настроение. – И сегодня вечером тебе повезёт, – продолжил он. – Ты увидишь, как я работаю на своём любимом поприще.

Алекс положила «ЗИГ» и потянулась почти так же, как пёс. Её травмированные мышцы уставали быстрее, и двигалась она не как обычно – берегла повреждённые места. Приходилось заставлять себя в равной мере использовать все конечности.

– Звучит заманчиво. И я голодна, так что очень надеюсь, что поприще, о котором ты говоришь, это кулинария.

– Так и есть. Пошли? – Свободной рукой он махнул в направлении пикапа.

– Как только уберём свои игрушки.

*** *** ***

Кажется, Дэниел действительно чувствовал себя очень комфортно, когда, мурлыча какую-то мелодию, нарезáл кубиками продукты, одни посыпал специями, другие клал в кастрюльки. Конечно, она не могла не заметить, что многие кухонные приспособления выглядят абсолютно новыми и она не видела их, когда раньше шарила по шкафчикам. Она решила, что удержится от нотаций насчёт того, что люди, оказавшись в городе проездом, редко покупают там всякие кухонные принадлежности. Комната начинала наполняться удивительными запахами, и она боялась что-нибудь сглазить.

Подвернув под себя ноги, она бочком сидела на диване, следя одновременно и за новостями, и за Дэниелом. По телевизору не было ничего интересного – только всяческие местные новости и немного о праймериз, до которых оставалось еще месяцев девять. Избирательная компания раздражала Алекс. Когда она начнётся по-настоящему, ей, вероятно, придётся совсем перестать смотреть новости. Левые, правые... её это мало трогало. Слишком хорошо она представляла себе, что происходит за сценой и как мало отношения имеют к принятию любого важного решения вещающие на публику народные избранники.

Эрни снова съел замороженный ужин и примерно в полвосьмого – похоже, такова была его привычка – отправился спать. Алекс попыталась убедить его, что домашняя еда стоит ожидания, но он даже не потрудился ответить на её уговоры. Она была удивлена тем, что Дэниел никак не присоединился к её попыткам, но, возможно, он был слишком сосредоточен на приготовлении пищи, чтобы замечать что-то ещё. Она пару раз предложила ему свою помощь, на что ей было недвусмысленно заявлено: его дело приготовить, её – съесть.

Дэниел поворчал себе под нос, когда она достала из шкафчиков разномастные тарелки, смешанные столовые приборы и кофейные кружки. Ей пришлось напомнить ему, что ещё один шопинг-загул – с целью покупки китайского фарфорового сервиза с монограммами – в их программе не предусмотрен. Он выставил на стол всю еду, и она с энтузиазмом поспешила присоединиться к его компании, проголодавшаяся и отчасти одурманенная витавшими в комнате разнообразными ароматами. Он выдвинул для неё стул, что напомнило ей кадры из старых фильмов. Нормальные люди ведут себя так? Она не знала точно, но подозревала, что нет. По крайней мере, не в тех заведениях, где доводилось питаться ей.

Эффектным жестом он достал зажигалку, зажег свечку в форме цифры «1» в голубой и розовый горошек и вставил её в булочку.

– Тонких свечей не было, только эти, – объяснил он, когда увидел выражение её лица. – А это – лучшее, что я смог найти, – продолжил он, указывая на бутылку, стоявшую открытой рядом с её кофейной кружкой. Слова на этикетке были ей незнакомы. – Отборное вино из подвалов «Юнайтид Супермаркет» [п.п.: «United Supermarket»» – техасская сеть продуктовых магазинов, 66 торговых точек в 30 городах штата. В Чилдрессе магазин расположен на выезде из города.].

Он потянулся к бутылке, очевидно, чтобы налить ей вина, и она автоматически накрыла кружку ладонью.

– Я не пью.

Он поколебался, затем налил немного себе.
– Сегодня утром я купил яблочный сок. Или, может, воды?

– Сок, пожалуйста.

Он встал и направился к холодильнику.
– Можно вопрос? Что за причина – «AA» [п.п.: движение «Анонимные алкоголики», к которому присоединяются люди, стремящиеся бросить пить] или религиозные взгляды?

– Безопасность. Четыре года не прикасалась ни к чему, что может затуманить разум.

Вернувшись к столу, он налил ей полную кружку сока, а затем уселся напротив неё с нарочито невозмутимым лицом.

– Ты же ударилась в бега всего три года назад?

– Да. Но как только до меня по-настоящему дошло, что меня могут попытаться убить в любой момент, трудно было думать о чём-то ещё. Я не могла позволить себе быть беспечной – так можно что-то упустить. Наверное, я и в самом деле что-то упустила. Барнеби сейчас мог быть жив, если бы я была бдительнее. Нам не следовало медлить.

– Ты не чувствуешь себя здесь в безопасности?

Она посмотрела на него, удивленная вопросом. Ответ был настолько очевиден.
– Нет.

– Из-за моей глупости сегодня утром?

Она покачала головой.
– Нет, вовсе не поэтому. В безопасности я себя не чувствую никогда и нигде.

В её словах прозвучала усталость и невысказанное, но очевидное «иного не дано». Она заметила, как чуть осунулось в ответ его лицо.

– Слушай, не бери в голову. У меня, вероятно, ПТСР [п.п.: посттравматическое стрессовое расстройство]. Не обязательно у всех так. Уверена, кто-нибудь другой мог бы справляться с этим лучше.

Он приподнял бровь.
– Да уж, Кевин выглядит абсолютно нормальным.

Они снова рассмеялись. Так много она не смеялась за все три последних года вместе взятых.

Он поднял вилку.
– Ну, приступим?

Перевод: leverina

Редакция: helenforester

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!