Алекс ополоснула тарелки и передала их Дэниелу для загрузки в посудомоечную машину. Одна из собак проскулила за сетчатой дверью; вероятно, то была Лола. Алекс надеялась, что не слишком избаловала их сегодня. Она никогда не считала себя большой любительницей собак, но поняла, что будет скучать по их тёплой и дружной стае. Возможно, когда-нибудь – если сейчас Кевин каким-то чудом всё ещё жив и здоров, а их план продолжает выполняться – она сможет завести собаку. Если все эти радостные мысли реальны, то, возможно, Кевин даже продаст ей Лолу. Вероятно, это было непрактичное…

Короткий тихий звук «пам» прервал её мысли – неуместный, неправильный звук. Пока её глаза в поисках причины шума – упала посуда? хлопнула дверца? – перемещались к Дэниелу, ум уже делал следующий шаг. Прежде чем тело догнало мозг, с веранды раздался дружный громкий лай и ожесточённое рычание. Ещё один глухой «пам», слышный хуже первого среди поднятого собаками гвалта – и лай прервался, сменившись изумлённым и жалобным повизгиванием.

Дэниел всё ещё оборачивался к двери, когда она схватила его и повалила на пол. Он был гораздо тяжелее её, но стоял в неустойчивой позе, так что сделать это было легко.

– Ш-ш-ш, – яростно прошипела она ему в ухо, затем переползла через него и выглянула из-за края кухонного островка, чтобы осмотреться вокруг. Она не видела Эрни. Она взглянула на сетчатую дверь – маленькое круглое отверстие зияло в центре верхней панели. Сквозь шум, издаваемый собаками и телевизором, она прислушалась, но оттуда, где должен был находиться Эрни, не доносилось ни звука.

Выстрел, должно быть, произвели издалека, иначе псы заметили бы приближение стрелка.

– Эрни! – крикнула она хриплым шёпотом.

Ответа не последовало.

Она проползла к обеденному столу, где стоял её рюкзак, прислонённый к ножке того стула, где она сидела за ужином. Рывком вытащив из полиэтиленового пакета с герметичной застёжкой свой «ППК», она по полу запустила его к Дэниелу. Ей требовались обе свободные руки.

Дэниел поймал пистолет на полпути к кухонному островку и выглянул из-за края островка. Он не тренировался в стрельбе из пистолета, но на такой дистанции это не имело принципиального значения.

Она надела на пальцы кольца, а на талию – ремень.

В долю секунды Дэниел вскочил на ноги и упёрся локтями в столешницу. Судя по его виду, он был вполне готов открыть огонь. Она прошмыгнула к соседней стене, отделявшей столовую зону от большой комнаты, на ходу заметив, как чья-то рука жмёт на дверную ручку – только это была не рука. Это была чёрная мохнатая лапа.

Выходит, Кевин отказался от стандартных круглых дверных ручек не только по эстетическим соображениям.

Она с облегчением выдохнула, когда в комнату ворвался Эйнштейн, а сразу вслед за ним – Хан и ротвейлер. С улицы доносилось тяжёлое дыхание, жалобное поскуливание и скрип зубов Лолы.

Пока собаки беззвучно окружали Дэниела, формируя вокруг него мохнатый щит, она надела свою боевую обувь и запихнула в один карман провод гарроты, а в другой – её деревянные ручки.

– Давай команду, – прошептала она Дэниелу.

Сейчас стрелок мог уже бежать к дому, хотя и остерегаясь собак. Если у него был выбор, он мог сменить снайперскую винтовку на оружие, делающее дырки покрупнее [п.п.: например, обрез]. Собаки вроде этих способны продолжать действовать, выдерживая значительную боль.

– Протокол бегства*? – неуверенно прошептал Дэниел.

Эйнштейн навострил уши, негромко гавкнул, затем протрусил в дальний конец кухни и заскулил.

– Следуй за ним, – проинструктировала Алекс Дэниела. Пригнувшись, она быстро перебежала от стены к кухонному островку.

Дэниел начал распрямляться, но, прежде чем она успела хоть что-то сказать, Эйнштейн налетел на него и, пастью прихватив его руку, дёрнул назад к полу.

– Не разгибайся, – шёпотом перевела она.

Как и ожидала Алекс, Эйнштейн повёл их к прачечной; строй замыкали Хан и ротвейлер. Ныряя из большой комнаты в затемнённую прихожую, она попыталась увидеть, где же Эрни. Сначала она увидела одну только неподвижную руку, но затем разглядела брызги на дальней стене. Очевидно было, что это мозги, смешанные с кровью. Значит, тащить его с собой не имело смысла. Для Эрни было уже слишком поздно. И стрелок, очевидно, был снайпером. Прямо-таки одна хорошая новость за другой.

К удивлению Алекс, Эйнштейн, не дойдя до прачечной, остановился в коридоре и положил лапы на дверцу стенного шкафа. Дэниел открыл дверцу, Эйнштейн протиснулся мимо него, запрыгнул в шкаф и потащил что-то оттуда. Алекс подползла ближе как раз в тот момент, когда из стенного шкафа на неё вывалилась тяжеленная куча меха.

– Что это такое? – выдохнул Дэниел ей в ухо.

Она ощупала кучу.
– Я думаю, это шуба – но в ней что-то ещё. Она слишком тяжёлая… – Она быстро провела рукой по рукавам; под мехом прощупывались какие-то жёсткие прямоугольники. Пытаясь понять, что это такое, она сунула руку внутрь рукава, и наконец поняла, с чем имеет дело. Может, она и не догадалась бы, если б недавно ей не пришлось вынимать Кевина из Бэт-костюм.

Эйнштейн сбросил на них ещё одну большущую и увесистую меховую кучу.

– Подкладка из кевлара, – прошептала она.

– Нам нужно их надеть.

Напяливая свой костюм, Алекс размышляла: кевлар – это понятно, но для чего стесняющий движения мех? Кевин тренировал собак в холодную погоду? Просто готовился к природным капризам? Разве здесь вообще бывает настолько холодно? Но пока она, освобождая кисти рук, подтягивала рукава, которые, конечно же, оказались ей слишком длинны, она заметила, до какой степени шуба Дэниела сливается с мехом Эйнштейна – не разобрать было, где кончался один мех и начинался другой. Камуфляж.

У шубы даже имелся бронированный кевларом капюшон, который она натянула на голову. Теперь они с Дэниелом стали просто ещё двумя мохнатыми силуэтами в темноте.

Эйнштейн прошёл прямиком через собачью дверцу в дальнем конце прачечной, и Дэниел выбрался вслед за ним. У себя за спиной она чувствовала близкий жар Хана. Пробравшись через дверцу, она увидела, как Эйнштейн тянет Дэниела, сделавшего попытку встать на корточки, назад к земле.

– Ползи на четвереньках, – объяснила она.

Это было мучительно медленно; шуба с каждым шагом становилась тяжелей и жарче, а острый гравий вонзался в ладони и колени будто острия ножей. Когда они выбрались на стерню, боль немного уменьшилась, но Алекс так спешила, что едва это заметила. Пока Эйнштейн вёл их к той постройке, где жили собаки, она беспокоилась, что он пытается доставить их к пикапу, который она велела Эрни переставить. Но пикап был не лучшим вариантом для бегства. Стрелок мог просто оставаться на своём месте, дожидаясь, пока кто-либо попытается уехать по единственной дороге. Или же новый вариант: у него имелись напарники, которые, пока он будет ждать, прочешут дом и выкурят оттуда его жертв.

Она уже слышала, как впереди нетерпеливо волнуются запертые в своих отсеках псы, все как один недовольные происходящим. Они преодолели три четверти пути, когда рядом раздался ещё один короткий резкий «пам», поднявший ей в лицо облако пыли. Эйнштейн коротко и резко гавкнул, и Алекс услышала, как позади неё, зарычав низким басом, отделилась от их группы одна из собак. По тяжёлому, но быстрому и ровному топоту лап она уверенно предположила, что это ротвейлер. Ещё один «пам», подальше, но рычание продолжалось. Она услышала что-то, возможно, приглушённое ругательство, а затем град выстрелов из чего-то, что совершенно определённо не было снайперской винтовкой. Ползя вслед за Дэниелом так быстро, как только могла, она напряглась, ожидая неизбежного звука – жалобного визга ротвейлера. Этого не произошло, но рычание прервалось. Слёзы обожгли ей глаза.

Хан переместился в позицию сбоку от неё – с той стороны, откуда стреляли – и она заметила, что Эйнштейн точно так же закрыл собой Дэниела. Кевин говорил, что собаки пожертвуют за Дэниела жизнью, и сейчас они это доказывали. Вероятно, Кевина задело бы, узнай он, что они делают то же самое для неё.

Кевин. Что ж, сейчас шансы, что он жив, были выше. Сообщение исчезло из новостей не потому, что ЦРУ нашло Кевина, а потому, что они успешно определили местоположение Дэниела.

Они добрались до постройки, где жили псы. Она с удовольствием заползла в маскирующую тьму. Собаки внутри поскуливали и тревожно лаяли. Борясь с тяжёлым и громоздким меховым «бронепальто», она с усилием встала с четверенек на корточки – так, хоть и оставаясь в согнутом положении, она могла двигаться быстрее. Дэниел сделал как она и взглянул на реакцию Эйнштейна – не против ли тот. Но Эйнштейн в этот момент не обращал внимания на Дэниела. Вместе с Ханом он бежал по центральному проходу собачьего жилища, делая остановки у каждой дверцы, а затем быстро перескакивая к следующей. Сначала она подумала, не побежать ли за ними, но затем поняла, чтó они делают. Две ближайшие к ним дверцы распахнулись, затем – следующая пара. Кевин научил своих лучших учеников открывать двери ячеек снаружи.

Выпущенные на свободу псы немедленно умолкали. Первые две собаки – похожие друг на друга немецкие овчарки обычного окраса – выскочили наружу и помчались в северном направлении. Они ещё не успели скрыться из виду, как мимо неё уже пронеслись три ротвейлера, которые направились на юг. За ними последовал один доберман, а потом – в новом направлении – квартет немецких овчарок. Собаки буквально лавиной сыпались из псарни – так быстро, что она совсем потеряла им счёт. Их было больше тридцати, хотя некоторые были ещё очень юными. Одна её часть хотела поощрить псов: «Рвите их, мальчики!», – в то время как другая рвалась предупредить их: «Будьте осторожны!» При виде щенков Лолы, убегающих последними, из глаз у неё вновь полились слёзы.

В ночной тьме раздался чей-то панический крик. Выстрелы, затем вопли. Её губы растянулись в скупой безрадостной улыбке.

Однако новости были не только хорошими. С другой стороны тоже доносились выстрелы. Нападавший определённо был не один.

– Пистолет? – шепнула она Дэниелу. Он кивнул, вытащил его из-за пояса джинсов и протянул ей. Она покачала головой, потому что просто хотела узнать, не бросил ли он его. Она истекала пóтом в этой толстой шубе. Снова натянув капюшон, она вытерла лоб тыльной стороной предплечья.

– Что теперь? – прошептал он. – Мы должны ждать здесь?

Она уже собралась сказать, что ожидание и бегство как-то не очень согласуются между собой, но тут вернулся Эйнштейн, который снова заставил Дэниела опуститься на четвереньки. Опираясь на руки и колени, она последовала за Эйнштейном. Тот вывел их наружу через ту же дверь, в которую они вошли. Хан всё так же сопровождал их, по-прежнему замыкая строй. На этот раз Эйнштейн повёл их в северном направлении, хотя, по её представлениям, там не было никаких строений. Вероятно, ползти придётся долго, поняла она, а её руки были уже сильно поцарапаны о сухую стерню. Она попыталась защитить ладони, натянув на них манжеты рукавов шубы, но у них не было бронированной подкладки, так что это лишь немного помогло. По крайней мере, того, кто стрелял, окружало слишком много мохнатых теней, чтобы беспокоиться о тех четырёх, которые не нападали. Она оглянулась назад, на дом вдалеке – никаких новых огней там не загорелось. Они ещё не начали зачистку внутри дома. По-прежнему был слышен шум, издаваемый собаками: рычанье вдалеке, заливистый лай щенков Лолы, время от времени – ещё чьё-то сердитое отрывистое гавканье.

Она потеряла счёт времени – лишь чувствовала, сколько по ней льётся пота, слышала собственное тяжёлое дыхание, понимала, что они всё время движутся немного в гору и что Дэниел ползёт всё медленнее, и ощущала, как в ладони, несмотря на натянутые на них рукава, вновь и вновь что-то впивается. Но она полагала, что они ушли не слишком далеко, когда Дэниел тихо охнул и остановился. Она подползла к нему.

Это был забор. Они добрались до северной границы ранчо. Она посмотрела на Эйнштейна, гадая, что им делать дальше, и обнаружила, что пёс находится уже на другой стороне. Он посмотрел на неё, затем ткнулся носом в низ забора. Она ощупала землю около того места, куда он указал; оказалось, что почва там круто опускается, и в тёмном камне под сеткой имеется узкий проход, который она поначалу приняла за обычную тень – проход достаточно большой, чтобы она легко могла в него протиснуться. Она почувствовала, что Дэниел схватил её за лодыжку, чтобы двигаться следом за ней. После того, как оба они оказались на другой стороне, она обернулась и увидела, как в узкую щель с трудом пролезает Хан. Она вздрогнула, понимая, что сейчас нижний край сетки-рабицы врезается в его кожу и оставляет на ней борозды. Он не издал ни звука жалобы.

Они вышли к краю неглубокого каменистого обрыва. Между домом и этим местом находился небольшой холм, благодаря которому они были оттуда не видны – а ведь она и не догадывалась, что хоть что-то нарушает плоскость равнин, простиравшихся к северу от ранчо до самой Оклахомы п.п.: однако ранчо и правда расположено на самом краю территории Великих равнин, а к северу, в Оклахоме, местность уже довольно холмистая, гористая даже, например, в окрестностях того же Лотона – городка, где Эрни покупал собачий корм]. Эйнштейн уже спускался вниз, скребя когтями по камням; похоже, он двигался по какой-то тропке для спуска, узкой и малозаметной. Хан подтолкнул её сзади.

– Пошли, – прошептала она.

Встав с четверенек на ноги, она присела на корточки и, не получив возражений со стороны Эйнштейна, начала осторожно спускаться по склону обрыва. Она чувствовала, что Дэниел следует прямо за ней. Казалось, здесь был предусмотрен спуск, или, возможно, то была звериная тропа. В темноте она расслышала новый звук – тихое посвистывание или шуршание; ей потребовались несколько секунд, чтобы распознать журчание водного потока. Она и не думала, что река протекает так близко к дому.

До основания обрыва было всего около пятнадцати футов [п.п.: немногим менее пяти метров], и когда они спустились туда, Алекс почувствовала, что может без опасений распрямиться. Вода неспешно текла мимо них в темноте. Ей казалось, что она видит другой берег; в этом месте река была намного ýже, чем около амбара. Эйнштейн что-то рывками тащил из-под уступа – мéста, где вода обтекала выступавшую из неё каменистую отмель. Она приблизилась к псу, чтобы помочь, и с радостью увидела, что это была небольшая вёсельная лодка. Кажется, теперь она поняла, чтó конкретно подразумевал протокол.

– Никогда больше не скажу о твоем брате дурного слова, – опрометчиво пробормотала она, помогая вытянуть лодку из укрытия. Если Кевин был всё ещё жив – и если они с Дэниелом переживут эту ночь – она, несомненно, нарушит своё обещание, но сейчас благодарность переполняла её.

----------------------------------------

*«Протокол бегства»: в 13-й главе я выбрала для этой команды перевод «Протокол спасения», который, как выяснилось только теперь, оказался не совсем подходящим; подразумевалось именно бегство c ранчо. И бегство это совершается именно по протоколу, т.е. это определённая заранее спланированная сложная последовательность осмысленных и целенаправленных действий. И на данный момент последовательность эта ещё не завершена (как и перевод 17-й главы).

Прошу прощения за эту небольшую оплошность, но своими самовыдуманными командами Кевин совсем перегрузил мой мозговой процессор :) .

Перевод: leverina

Редакция: helenforester

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!