Она быстро проделала мысленный обратный отсчет. Она понятия не имела, сколько времени у них заняло выпустить собак на волю, сплавиться вниз по реке и загрузить «Хамви». Не знала, когда именно Гектор вошёл в дом, и сколько ему потребовалось времени, чтобы добраться до её комнаты. Что она знала, так это что после того, как кто-нибудь откроет её дверь, баллон со сжатым газом, который она оставила приведённым в боевую готовность, ещё минут пятнадцать будет бесшумно испускать в воздух усыпляющую химическую смесь. Как только содержимое баллона подойдёт к концу, у неё останется в запасе около тридцати минут – в зависимости от того, насколько крупным будет человек – прежде чем жертва проснётся. Её время было на исходе.

Она запрыгнула в «Хамви» и придержала за собой дверь, чтобы Эйнштейн тоже мог вскарабкаться внутрь. Сорвав очки, она кинула их Дэниелу обратно. Перед тем, как вновь лишиться зрения, она успела кинуть взгляд на его лицо. Всё, что она смогла рассмотреть – это напряжённое выражение.

– Подъезжай к дому. Если оттуда кто-нибудь выйдет, план прежний. Остановись достаточно далеко от дома, чтобы видеть обе его стороны, и наблюдай, не появится ли из-за них кто-нибудь.

– Собаки дадут мне знать, если что-то заметят.

– Верно, – согласилась она. Оказывается, у стаи было ещё больше преимуществ, чем она предполагала.

Она вынула из кобуры свой «ППК» и вложила на его место «Глок». Револьвер убитого она сунула за пояс, «ППК» запихала в рюкзак, стоявший у её ног, а затем на ощупь нашла в нём вещи, которые, как она чувствовала, ей понадобятся. Пуленепробиваемую кепку она сменила на противогаз – быстро надела маску, проверила плотность её прилегания и ввернула фильтр – затем вынула ещё два баллончика со сжатым газом, кабельные стяжки, тонкие боевые перчатки и коробочку со своими серёжками; всё это она рассовала по карманам бронежилета. Последними она достала мощные кусачки и засунула их за пояс рядом с пустой кобурой, одной ручкой внутрь, другой наружу. Хотя кусачки, несмотря на мощность, и были довольно компактными, концы их ручек всё равно доставали ей почти до колена. Они будут немного затруднять движение, но, если всё пойдёт по её плану, кусачки ей потребуются.

У неё не было времени думать о переживаниях Дэниела – о том, чтó он сейчас может чувствовать по поводу того, что она убила беспомощного человека.

Им уже был виден весь дом, и все обращённые к ним окна первого этажа были освещены. Окна наверху были слишком хорошо затемнены, чтобы она могла сказать, горит там свет или нет.

– Видишь кого-нибудь?

– Тело – вон там. – Дэниел указал на надворную постройку.

– Нужно убедиться, что он мёртв. – О троих мужчинах у неё всё ещё не было никакой информации. Меньше народу – больше кислороду.

– Уверен, он мёртв. Похоже, он там… по частям. – Его голос прозвучал немного глухо.

Её – был по-прежнему звонким.
– Хорошо.

Рядом с домом не было видно ни души. Очевидно, у них хватило ума не выбегать наружу, чтобы посмотреть, а кто это там приехал. И в окнах не возникало ничьих силуэтов. Если б они собрались стрелять из какого-нибудь окна, то наверняка выключили бы свет. Может, с верхнего этажа… там окна были затемнены с такой тщательностью, что она даже не могла точно определить их местонахождение. Или же где-то ставни и шторы были открыты, и кто-то наблюдал за ними из тёмной комнаты.

– Тебе видно верхние окна?

– Похоже, они все закрыты, – сказал Дэниел.

– Ладно, начинай замедляться. Через две секунды после того, как мы с Эйнштейном выйдем из машины, остановись и приготовься стрелять.

Он кивнул.
– Ясно.

– Эйнштейн, ко мне. Будь готов.

Дэниел развернул автомобиль своей стороной к освещённым окнам дома. Она надеялась, что останется невидимой на тёмной стороне машины. Открыв дверцу, она выскользнула на медленно двигавшуюся под ней траву. Это была попытка воспроизвести трюк*, виденный ею в сотне фильмов: приземлившись на согнутые ноги, она сразу же упала на колени и перекатилась на бок; Эйнштейн перемахнул через неё. Наверняка она сделала это неправильно, но вот насколько неправильно, ей не узнать, пока не закончится действие «Выживания».

Она забыла сказать Дэниелу закрыть дверцу и запереться изнутри, но это было довольно-таки очевидно, а он сегодня ночью, вроде бы, соображал быстро. Возможно, ему снова помогали гены – природа одарила его для такого рода ситуаций точно так же щедро, как брата. В любом случае, если кто-то попытается проникнуть в «Хамви», там его будет ждать Хан. Она могла представить себе ощущения того, кого только что атаковала большая свора собак, когда он, в темноте забравшись в машину, столкнётся там с Ханом. Это не могло не сказаться на его меткости и скорости реакции.

Ползти по гравию, даже в перчатках, было бы дико больно, если б не препарат, который она себе ввела. Поспешно отползая от «Хамви», она расслышала рядом шуршание быстрых собачьих лап по сухой траве – лап не одного только Эйнштейна, но и множества других оставшихся в живых. Ещё никогда в жизни у неё не было такой подстраховки. Если у какого-нибудь окна на втором этаже находился снайпер, ему будет нелегко вычленить её фигуру в этой массе.

Она на корточках подобралась к крыльцу. «Хамви» уже остановился. Она услышала, как хлопнула дверца машины. Негромкий стон почти у самой её головы заставил её замереть на месте. Снова тихий стон. Не человеческий.

Она вскарабкалась на крыльцо, перекатилась под прикрытие перил и замерла ниже уровня подоконников. В дальнем углу веранды, свернувшись клубком, лежала Лола. Алекс знала, что Лола, даже раненая, подняла бы тревогу, будь рядом кто-нибудь ещё. Она поползла к собаке, и её руки в перчатках заскользили по кровавому следу. Лола на полдюйма приподняла голову и тихонько стукнула по полу хвостом.

– Всё будет хорошо, Лола. Я скоро вернусь. Держись, ладно? – Она разок погладила её уши, и Лола часто и тяжело задышала.

Эйнштейн ждал её в тени у двери. Алекс подползла к нему.

– Оставайся с Лолой, Эйнштейн.

Он одарил её взглядом, значения которого она не уловила. К счастью, он понял. В этот раз она должна была войти одна.

Если она переживёт эту ночь, то раздобудет собачий противогаз.

Припав к полу сбоку от двери, Алекс осторожно вдела в уши серёжки. Изящные и изысканные, они абсолютно не сочетались с остальным обликом, но волноваться по поводу внешнего вида было не время, а вот до драки дело вполне могло дойти. Она вынула из переднего кармана бронежилета один из баллонов – тот, что побольше – скрутила с него крышку и, потянув на себя входную дверь, кинула баллон внутрь.

Никакой реакции. Ни крика, ни звука шагов – никто не убегал от заполняющего комнату газа. Подождав две секунды, она немного привстала и, не разгибаясь, вбежала в дверной проем. В правой руке она сжимала «Глок», в левой – обрез. Стрелять с левой ей будет не с руки, но на таком близком расстоянии прицельная стрельба из оружия вроде этого и не требуется.

Она не потрудилась обыскивать первый этаж. Если в ближайшие пять минут там кто-то появится, чтобы напасть на неё и у него не будет противогаза, он быстро отключится. Идя к лестнице, она прикидывала: Гектор вошёл внутрь, ища Дэниела или Кевина – или их обоих. Поскольку он вошёл один, она предположила, что ему заказали всего двоих, и, убрав Эрни, он счёл, что будет один против одного. Всё-таки он должен был быть твёрдо уверен в том, что сможет справиться в одиночку.

Наверное, он проверил все помещения внизу, а затем – все двери наверху.

Она была уже на середине лестницы. Туман, который испускал оставшийся внизу баллон, был тяжёлым и не поднимался вместе с ней. Взглянув вверх, она увидела, что дверь в спальню Дэниела открыта, и дверь в ванную – тоже. Откуда-то издалека справа падал свет, и единственным его источником могла быть её кладовка.

Она убрала обрез в кобуру, ползком добралась до верха, оперлась локтями о верхнюю ступеньку и выглянула за перила.

В коридоре лежал мужчина, одетой в прочные чёрные брюки и высокие ботинки в военном стиле. Его голова и плечи покоились поверх другой пары ног, торчавших из её комнаты – ног в похожих брюках, но обутых не в ботинки, а в чёрные кроссовки.

Если мужчина в костюме назвал события в правильной последовательности, то на полу в её комнате должен был лежать Гектор. Предположительно, он открыл дверь в кладовку, включил свет и свалился. Через несколько минут пришёл Энджел – посмотреть, не нужна ли помощь – увидел его ноги, стал приближаться, вжимаясь в стену и держа в руках пистолет, а потом газ одолел и его.

Она понятия не имела, как давно они были без сознания.

До сих пор у неё не возникало повода сомневаться в словах мужчины в костюме, поэтому она решила, что достаточно безопасно будет убрать «Глок» в кобуру и приступить к делу. Сначала она взяла пистолет, который был в руках у первого мужчины, и сбросила его вниз через перила. Второй пистолет был засунут сзади за пояс его брюк – и он отправился туда же. У неё не было времени как следует его обыскать. Она сожалела, что не может вколоть ему что-нибудь, от чего он ещё какое-то время побудет в отключке, но, в отличие от газа, который исчезнет из его организма в ближайшие полчаса, седативный препарат [п.п.: успокоительное, снотворное] длительного действия задержится в крови и станет железной уликой для любого, кто подозревает, что она может быть здесь. Она связала ему руки за спиной кабельными стяжками, а затем такими же стяжками связала вместе его лодыжки.

Гектор был не таким мощным, как Энджел – тот, за исключением цвета волос, напоминал мёртвого блондина во внедорожнике; оба, и Гектор, и Энджел, были темноволосыми, как она и ожидала, исходя из описания мужчины в костюме. Ростом и весом Гектор был не выше среднего, в хорошей физической форме – но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Он был чисто выбрит, на коже не было никаких отметин, по крайней мере, насколько она могла видеть; на нём была чёрная футболка с длинными рукавами. У Энджела были татуировки на трёх пальцах и ещё одна на шее, сбоку. Гектор был умнее. Если собираешься зарабатывать на жизнь мокрым делом, лучше не выделяться из толпы и не иметь примет, которые любой свидетель с лёгкостью опишет полицейскому художнику.

Огромный бесшумный «Магнум» [п.п.: «Smith & Wesson Model 500», иногда называемый также «Магнум» по типу используемых патронов, позиционируется как самый мощный пистолет в мире и по спецзаказу дополняется встроенным глушителем (как в нашем случае)] лежал на расстоянии нескольких дюймов от правой руки Гектора. За его спиной в чехле была снайперская винтовка. Она вынула из винтовки магазин с патронами, взяла массивный пистолет, вышла с ними обратно в коридор и скинула то и другое вниз через перила. Она услышала, как они ударились о паркет внизу и звякнул металл – что-то упало на оружие, сброшенное ею раньше.

Она вернулась обратно – следовало обездвижить Гектора.

Тело мужчины, лежавшего в её кладовке, исчезло.

Она выхватила из кобуры обрез и вжалась спиной в стену у двери. Не было слышно ни звука. Ему придётся пройти через дверь. Когда он это сделает, она его подстрелит. С изрешеченными ногами не опасен даже самый опытный наёмный убийца.

Движение возникло, но не в дверях. Энджел начал извиваться и стонать, что-то бормоча по-испански. В ту долю секунды, когда Алекс отвлеклась, от тела Энджела отделилась тень и бросилась прямо на неё, выбив из её рук обрез. Они оба с размаху упали на пол. Она сгруппировалась перед падением, хотя ей приходилось одновременно удерживать его руки, пытавшиеся сорвать у неё с пояса пистолет. Его руки были сильнее, но, когда они оба упали, крошечные стеклянные пузырьки разбились.

Она ощутила, как жгучим газом ей обожгло шею и ту часть лица, которую не закрыла маска противогаза. Ещё несколько часов эти места будут красными как после солнечного ожога, но и глаза, и лёгкие были целы.

Её противник был к такому не готов. Он поперхнулся, руки непроизвольно метнулись к горлу, к ослепшим глазам. Она развернулась – револьвер был уже выхвачен – и выстрелила, целясь ему в коленную чашечку. Пуля попала в левое бедро.

Рухнув на левый бок, он покатился и ударился в Энджела, который уже вовсю бился, пытаясь вырваться из пут. Стяжки были крепкие, но и он был сильным мужчиной.

Она не справится с обоими. Придётся делать выбор. Быстро.

Голова Энджела была к ней ближе всего. Она дважды выстрелила ему в затылок. Он затих.

Гектор хватал ртом воздух и тёр глаза, одновременно пытаясь откатиться от неё в направлении лестницы. Она забежала ему за спину и вжалась в стену, чтобы он не мог до неё дотянуться. Он ещё не пришёл в себя настолько, чтобы схватить её. Вытащив из-за пояса кусачки, она ударила его ими по затылку. Его конвульсии прекратились.

Если она его только что убила, то вся её затея была напрасна, но его необходимо было сначала связать и только потом проверять хотя бы пульс.

Для надёжности она ещё раз выстрелила ему в левую коленную чашечку, после чего выкинула револьвер через перила. Там в любом случае оставалась всего одна пуля. Она стяжками пристегнула к перилам его здоровую правую ногу – за лодыжку и колено, а затем правую руку – за запястье и локоть. Его левая нога сейчас была практически нерабочей. Левую руку она, за неимением лучшего выбора, пристегнула к большому черному ботинку Энджела. Обмякшее тело Энджела весило, должно быть, не меньше двухсот семидесяти фунтов [п.п.: более ста двадцати килограммов] – лучше чем ничего. Коснувшись запястья Гектора, она нащупала его пульс. Он был ровным – хоть какое-то утешение. Он был жив; а вот чтобы узнать, цел ли его мозг, придётся подождать.

На всякий случай она решила продублировать все стяжки. Застёгивая вторую стяжку вокруг ботинка Энджела, она услышала, что дыхание Гектора изменилось: он пришёл в себя. Он не издал ни звука, хотя должен был испытывать ужасную боль. Это было нехорошо. Раньше ей уже приходилось допрашивать закалённых бойцов, умевших хорошо контролировать свои болевые реакции. На то, чтобы их сломать, уходило много времени.

Но те мужчины были преданы своим товарищам или миссии. Она была уверена, что именно на это ей надо будет давить. Гектор был ничем не обязан тем людям, которые предложили ему эту работу.

Она быстро отползла на несколько футов назад, крепко сжимая в руках «Глок» и следя за тем, насколько хорошо справляются со своей задачей её стяжки. Было слишком темно. Не спуская глаз с фигуры на полу, она встала, отступила к дверному проёму ванной комнаты, у себя за спиной ощупью нашла на стене выключатель и зажгла свет.

Лицо Гектора было повёрнуто к ней; его тёмные глаза смотрели чрезвычайно сосредоточенно, хотя продолжали слезиться. Боль, которую он испытывал, никак не отражалась на его лице. У него был смущающий пристальный взгляд, хотя в других отношениях его лицо было одним из самых заурядных, которые она в жизни встречала. Черты лица были плавными, симметричными и не поддающимися описанию. Не привлекательный, но и не урод. Очень маловероятно, что человека с таким лицом вы сможете выбрать на процедуре опознания в полиции.

– Почему ты меня не убила? – спросил он охрипшим от газа голосом. За исключением этой хрипотцы, его голос не имел отличительных черт. Совершенно никакого акцента. Он мог бы быть диктором в новостях – его речь не содержала ни малейших подсказок на то, откуда он.

– Хочу узнать, кто нанял тебя, – отрывисто произнесла она через маску. Противогаз немного искажал её голос, придавая ему не совсем человеческий оттенок. Она надеялась, что это приведет его в замешательство.

Он коротко кивнул, как будто отвечая своим мыслям. Она заметила, что его кисти чуть заметно двигаются, как будто проверяя стяжки.

– С чего бы это мне рассказывать тебе хоть что-то? – В его голосе не было ни злости, ни вызова. Казалось, ему просто любопытно.

– У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто я?

Он не ответил, и на его лице не отразилось ничего.

– Вот тебе и первая причина рассказать мне, чтó ты знаешь. Кто бы ни послал тебя сюда, они не дали тебе информации, необходимой для успешного выполнения задания. Они не подготовили тебя к тому, с чем ты здесь столкнулся. Ты им ничего не должен.

– Я и тебе ничего не должен, – отметил он по-прежнему вежливым – словно у них шла обычная беседа – голосом. Его пальцы тянулись вниз, пытаясь добраться до стяжек.

– Нет, не должен. Но если не расскажешь, я причиню тебе боль. Это вторая причина.

Он обдумал её слова.
– А третья причина… если я расскажу, ты сохранишь мне жизнь.

– Ты бы поверил такому обещанию?

– Хм-м. – Он вздохнул, на мгновенье задумался, а затем спросил: – Но как ты узнаешь, можно ли верить тому, что я расскажу?

– Бóльшую часть я уже знаю. Просто хочу, чтобы ты заполнил некоторые пробелы.

– Боюсь, что не смогу тебе помочь. У меня есть менеджер; он является посредником. Я никогда не видел того, кто за это заплатил.

– Просто расскажи мне, чтó сказал тебе твой менеджер.

Он обдумал это, затем его плечи дёрнулись, как если бы он хотел ими пожать.
– Твоё предложение мне не нравится. Попробуй придумать что-нибудь получше.

– Что ж, придётся мне тебя переубедить.

----------------------------------------

*см., напр., на 21-25 секундах этого клипа.

Перевод: leverina

Редакция: helenforester

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Копирование и распространение запрещено!