Пролог

- Так здорово, что ты наконец соизволил ответить на сотовый. Я звоню несколько дней.
- Ну и? - что мой ответ не нравится собеседнику, я не виноват.
- То что больше я не могу прикрывать тебя. Папа спрашивал, где ты. Мама говорит, что не может дозвониться до тебя. Клиенты жалуются на то, что ты избегаешь их, и пожалуйста, ради Бога, объясни мне такую хрень, как будто Оливия позвонила Моргану и Б.С. Она ведь не беременна? - бушует Гэвин.
- Так и есть, - бормочу я. Мои кишки сворачиваются в тугой комок. Это чертовски тяжело признать, но то, что я хотел, чтобы было ложью, вышло все-таки правдой.
- Черт! - мой брат ругается.
- Упс.
С бутылкой в руке я поднимаюсь с холодного пола в спальне, стараясь удержать равновесие в процессе. Я поворачиваюсь в сторону кровати, пытаясь удержать телефон.
- Черт, - ругаюсь я. Оказывается, в руке может быть либо телефон, либо бутылка. Бутылку я терять не хочу. Она служит мне неплохой отдушиной, даже если не может заглушить отчаяния в моей душе.
- Иисусе, Дрю, ты пьешь?
- Да! - кричу я, нажав на кончик своего носа, как будто Гэвин мог видеть меня.
Комната вращается. Металлический привкус на моем языке вызывает бешеную потребность очистить содержимое желудка. Вместо этого я глотаю остатки из бутылки и швыряю ее на пол, наблюдая, как она разлетается на миллион кусочков. Наполовину стоя, наполовину на корточках я пытаюсь удержаться за угол своей кровати, чтобы обрести подобие равновесия. Когда равновесие более-менее устаканивается, я хватаю ключи с тумбочки возле кровати. Звуки крошащегося стекла раздаются под подошвами ботинок.
- Младший брат, ты не сделаешь этого снова.
Я колеблюсь, боясь потерять равновесие.
- Сделаю что?
- Не потеряешь себя. Я не могу наблюдать, как ты все дальше скатываешься вниз.
- Это не то, что было раньше. У меня все под контролем.
- Что-то не похоже.
Комната продолжает вращаться. Я оперся о дверной косяк, пытаясь удержаться от падения.
- Я...я не могу потерять ее! - я плачу, размазывая слезы по лицу. - Моя вина. Все это моя вина, - поворачиваю дверную ручку, я, шатаясь, иду из спальни к лестнице.
- Она уезжает в Техас. Я должен остановить ее.
- Что? Кто уезжает в Техас?
- Микки, - рыдаю я. - Она уезжает, - я тру лицо рукой.
- Я должен остановить ее! Она не может покинуть меня"
- Подруга Оливии? - спрашивает он, явно сомневаясь.
- Да не подруга Оливии. Моя девушка. Она моя девушка. Не Оливии, - мой желудок булькает, напоминая, что новая порция ликера сеет хаос в нем.
Гэвин молчит, но я слышу каждый его вдох.
- Ты и Маккензи, - пробормотал он. - Я должен был догадаться. Послушай, Дрю. Мы все исправим. Я помогу тебе, но ты должен все мне рассказать, - убеждает меня Гэвин.
- Нет времени. Должен отговорить ее уезжать, - молю я.
- Ладно. Сделай мне одолжение. Никуда не выходи. Я поеду туда.
Я дергаюсь вперед, падая лицом на пол.
- Слишком поздно.
- Черт, Дрю! Не смей садиться за руль. Пообещай мне. Либо возьми Вайэта, но пообещай, что сам не сядешь за руль.
- Остановить ее...я должен... - я хочу засмеяться как Йода, но выходит, как у медведя Фоззи.
- Правда? У тебя есть силы подражать Йоде в таком состоянии?
- Только одно усилие.
Гэвин застонал.
- Я уже в пути. Просто оставайся на месте.
Мой смех исчез.
- Нет! - кричу я, пытаясь ползти вниз по лестнице. - Я сказал тебе, что сам остановлю ее. Она нужна мне. Я люблю ее.
Все вокруг меня замирает. Даже сумасшедшее вращение комнаты приходит в полную неподвижность. Мне становится ясно, что я дошел до ручки. Маккензи не может оставить меня. Она так нужна мне. Что толку заботиться о себе, если ее нет рядом. Быть без нее – какой-то ад. По телефону я слышу, как хлопает дверца автомобиля и заводится двигатель. Гэвин действительно едет.
- Дрю, я говорю серьезно. оставайся на месте. Я буду у тебя через несколько минут. Если ты хочешь поехать за Маккензи, я поеду с тобой. Я запрещаю тебе водить машину в таком виде. Мы обязательно сделаем это. Мы вместе поможем тебе.
- Я не нуждаюсь в помощи, - возражаю я. - Я нуждаюсь в ней.
Из телефона доносится рев двигателя, пока я продолжаю спускаться по лестнице.
- Ты любишь ее? - Гэвин шокирован этим фактом. Не то, чтобы я удивлен его реакцией. Я никогда не полюблю снова, клянусь я себе. Любовь как взрыв. Это как удар по твоим яйцам, от которого ты сгибаешься. Маккензи и я не должны были встречаться. Невозможно полюбить вновь, думаю я, и уж точно не собирался делать Оливию беременной.
Как могло все настолько ухудшиться? Я даже не помню, когда был последний секс с Оливией. Как по ней, так мы трахались во время нашего последнего свидания, но я не могу точно сказать, правда это, или нет. Все, что удается припомнить за тот день, это что я пошел гулять с Оливией и мы полностью разодрались. Проведя лишь один день с Маккензи, я уверился, что не могу продолжать свои отношения с Оливией, потому что вспыхнули чувства к Маккензи. К сожалению, я чуть было не отвернулся от Маккензи. Оливия запросто так сделала пару замечаний, что Маккензи спит с Джаредом. Я оставил это. Конечно, у меня не было причины злиться на то, что Маккензи и Джаред проводят ночи вместе, но я безумно ревновал ее, представляя, как Джаред касается ее, ласкает ее тело. Это выело мне мозг. Единственным помощником, о котором я вспомнил, был алкоголь, чтобы заглушить чувства, разъедающие мозг. Так что второй раз за несколько дней я сломал два года трезвого образа жизни, напившись вхлам.
- Я люблю ее, - тихо говорю я, потирая руками лицо.
- Ну хорошо, младший брат. Мы попытаемся исправить это. Мы поедем к ней.
Моя ступня касается нижней ступеньки лестницы. Я с облегчением выдыхаю. Как мне удалось спуститься по лестнице, не сломав себе шею и любую другую кость, остается загадкой.
Успокоившись от обещания моего брата вернуть ее, я сажусь на нижней ступеньке, стараясь держаться ровно, ведь при каждом движении мой желудок норовит расстаться со своим содержимым.
- Дрю? Ты все еще там?
- Да.
- Я знаю, ты уже отвечал, но Оливия говорит правду, она действительно беременна?
- Да, - выталкиваю я сквозь зубы.
- Ребенок твой?
- Кому еще он может принадлежать?
- Я не знаю. Просто... - Гэвин тушуется. - Просто мне все это кажется не очень правильным.
- О, да ты прав. Только я мог так лажануться.
Гэвин вздыхает. Он ничего не может сказать. Это не единственная моя выходка, и кто может сказать, последняя ли она.
Пока я жду своего брата, опираюсь о лестницу, глядя в потолок. Я недостаточно пьян, не до того состояния, в котором хочу находиться. Если бы я был так пьян, как хотел, я по крайней мере мог бы забыть, сколько раздора вошло в мою жизнь, и как много несуразных вещей я делал до этого.
Быстрое дыхание Гэвина и шум мотора успокаивают меня. Одинокая слеза скатывается по щеке. У меня уже нет сил бороться с болью от ухода Маккензи.
- Дрю, вот я и нарисовался у ворот. А ты не смог бы встретить меня у двери?
- Да, - я кое-как поднимаюсь на ноги. Комната плывет перед глазами снова, но я решительно направляюсь к двери. Я должен сделать все, чтоб ее вернуть.
- Ладно, я сделаю это. Я сейчас пойду возвращать свою девушку.
Я направляюсь к входной двери, чтобы открыть ее.
- Черный эскалейд Гэвина прибыл. - просто говорит он. Брат опускает стекло в машине. Я знаю, что препаршиво выгляжу, но выражение лица Гэвина без слов говорит мне, что я себе льщу.
- Спасибо, Гэв. Ты всегда меня спасаешь.
Грустная улыбка опускает уголки его губ:
- Ну а для чего еще нужны братья?!

- Иисусе, Дрю! Позволь сначала остановить машину, а уж потом ты выпрыгнешь, - орет он, но поздно. Я уже пытаюсь выпрыгнуть и просто грохаюсь. Мои ноги ударяются о землю с последующим приземлением на задницу. Это не остановливает меня. Я чертовски пьян, но все же мне удается подняться и кое-как доковылять до ее квартиры. Свет в комнате горит, так что я понимаю, что она внутри.
Я стучу в дверь, полный решимости. Если только она ответит мне, тогда мы сможем поговорить. Я не люблю Оливию. Я никогда не любил Оливию. Я так что, если она носит моего ребенка, я все равно не женюсь на ней. Я просто позабочусь о ребенке. Оливия и ребенок никогда ни в чем не будут нуждаться, но я не позволю Микки бросить меня. Мы были готовы рассказать Оливии все про нас, и мы расскажем. Но Микки придется остаться!
- Микки! - кричу я.
- Уходи, Дрю! - она кричит через дверь.
- Не раньше, чем увижу тебя, - отвечаю я. - Я люблю тебя. Ты не можешь уехать.
Я наклоняюсь над дверью, расположив руки по обеим сторонам двери. Я вешаю голову, потому что кружение в моей башке начинает заваливать меня.
- Дрю, ну не нужно все усложнять, - умоляет она.
Мир вращается вокруг меня. Все плывет у меня под ногами, и я плыву вместе со всем. Я хватаюсь за раму покрепче, надеясь удержать равновесие.
Осматриваю себя и закатываю глаза от досады. Мой внешний вид оставляет желать лучшего. Я обязан был переодеться прежде, чем ехать к любимой женщине. Рубашка мятая, и несколько дырок со спичечную головку красуются на ней. Я сам проделал их, выкручивая нити. Мои джинсы изорванные и грязные. Я выгляжу нищим бродягой, неудивительно, что Гэвин укоризненно смотрел на меня, когда я усаживался в машину.
- Микки, я не заслуживаю твоего прощения. Но я умоляю тебя, не уезжай. Не оставляй меня одного.
Я совершил ужасную ошибку, избегая ее после того, как Оливия вывалила свою бомбу на нас, но это же не означает, что она должна отойти в тень. Мы могли бы работать вместе. Я расскажу ей обо всем. Я даже расскажу о Ребекке и Отэм. Очень мало людей знают о них, но, если она даст мне шанс, я добавлю ее в этот список.
Потерять свою дочь было самым большим горем в моей жизни. И по сей день я виню себя за то, что случилось с ней. Это была моя вина, что она умерла, и мне до самой смерти нести это бремя.
Слезы наворачиваются на глаза. Я поднимаю лицо вверх, всматриваясь в дверной глазок, как будто что-то могу разглядеть. Потерянный и сломленный. Все, кем я дорожил в этой жизни. И она собирается оставить меня и махнуть в Техас.
- Дрю, пожалуйста, сделай одолжение нам обоим, уходи! Я сделала свой выбор. Ты ничего не сможешь изменить! Прости меня! - ее голос звучит сквозь слезы. Ее слезы разрывают мое сердце.
Теплые руки цепляются за мои плечи.
- Младший брат, она не хочет тебя видеть. Давай убираться отсюда.
Я кладу голову на прохладное дерево двери и закрываю глаза, игнорируя просьбу моего брата. Ночь тихо шелестит вокруг меня. Чем дольше я стояю у закрытой двери, тем больше отчаиваюсь. Она не может покинуть меня. И что из того, что я сам уединился на несколько дней? Это ничего не значит. Она просто должна позволить мне войти, и мы все обсудим.
С новой решимостью я грохнул кулаком по двери:
- Черт возьми, Микки! Открой эту чертову дверь. Я не могу жить без тебя! Разве ты не видишь этого?
- Если ты действительно заботишься обо мне, ты просто уйдешь, - плачет она.
- Все, о чем я прошу, это несколько минут. Позволь мне увидеть тебя. Ты так нужна мне, Микки!
- Я не могу, - каждый вдох, что она делает, становится все более неровным.
- Дрю, серьезно. Давай уйдем прежде, чем кто-то вызовет полицию, - Гэвин тянет меня за плечи, пытаясь оттащить меня от двери.
Я отмахиваюсь от него:
- Как бы ты себя чувствовал, если по ту сторону двери стояла Морган?
Гэвин поворачивает ко мне лицо, в освещении коридора казавшееся мертвенно-бледным:
- Я бы боролся за нее, - признается он.
Кивком головы я вновь переключаю свое внимание на дверь, что отделяет меня от ей любимой. Я снова затарабанил кулаком по двери. Удары не нравятся моим рукам.
- Микки, если ты не откроешь эту чертову дверь сейчас же, я клянусь, я ее вынесу. - Дрю, ты же слышал ее. Маккензи должна уехать, - авторитетный голос Джареда заменяет голос Микки с другой стороны двери.
Я ошеломленно смотрю на дверь: какого хрена Джаред делает у нее? Ей захотелось поговорить с Джаредом, а меня она просто игнорирует. Этот сукин сын признается ей в своей любви, хотя знает, что она любит меня, и теперь рассиживает в ее квартире как король. О, черт, нет! Теперь нет никакой возможности оттащить меня от ее квартиры. Кровь вскипает, желание ударить Джареда срывает мне крышу с орбиты.
Все вокруг наливается красным. Все, о чем я могу думать, так это о том, что посторонний мужчина заперся с моей девушкой в квартире и я собираюсь преподать ему урок. Микки моя! Я так толкаю своим телом в дверь, что она трясется и гремит от удара.
- Ну, теперь держись, Джаред, - рычу я.
Тишина.
- Клянусь Богом, если ты не впустишь меня, я выломаю дверь, - пустая угроза. Гэвин фактически висит на мне, не позволяя снова штурмовать дверь. К тому же, мир вращается так быстро, что я совсем не уверен, что смогу просто идти, не то, что выломать дверь.
Звук отодвигаемого засова эхом разносится в ночи. Я покачиваюсь на своих ногах, ожидая, пока Джаред откроет дверь. Первым делом я хочу врезать ему в челюсть. В следующей позиции числится возможность проникнуть внутрь квартиры, заключить Микки в свои объятия и никогда не отпускать.
Когда дверь чуть приоткрывается, ярость с новой силой вспыхивает во мне. Этот крысеныш намеривается воспрепятствовать мне войти. Ну, ты еще пожалеешь об этом!
- Уходи отсюда, - говорит Джаред.
- Я должен увидеть ее.
Не так много разницы между мной и Джаредом. Он высок и строен, зато я сильнее. Плюс со мной Гэвин. Наша весовая категория явно перевешивает вес Джареда. Мы легко подвинем его с дороги. Призрак ухмылки блуждает по моим губам. Ах, ты сволочь. Я кладу руки на дверь и толкаю изо всех сил.
- Нет! Она не хочет тебя видеть! - голос Джареда становится напряженным.
- Какого черта ты делаешь? - кричиь Гэвин, оттаскивая меня от Джареда.
Я освобождаюсь от рук Гэвина и я смог протащить свое тело через трещину в двери прежде, чем Джаред захлопывает ее. Мои глаза быстро осматривают комнату. Ее присутствие настолько очевидно, что у меня не возникает проблем с ее поисками. Она распласталась по стене позади Джареда.
Свет от торшера ореолом окутывает ее голову и подчеркивает потоки слез, что безостановочно стекают по ее лицу. Ее красивые светлые волосы чем-то заколоты на макушке, и одежда оставляет желать лучшего, впрямь как моя. Ей очень больно, и я причина этой боли. Мне просто необходимо исправить это.
Наши глаза встречаются и в мгновение ока мой гнев утихает. Мой прекрасный ангел рядом. Даже несмотря на свое бедственное состояние, она абсолютно прекрасна и это ощущение тепла, которое всегда присутствует в моей душе, теперь разливается по венам.
Я протягиваю руку, желая коснуться ее, игнорируя попытки Джареда вытолкнуть меня обратно и дергающего меня Гэвина. Одно касание, вот что мне нужно.
- Пожалуйста, - умоляю ее позволить мне забрать ее боль.
- Пожалуйста, Микки! Я не могу представить, что не смогу обнять тебя снова, не смогу любить тебя снова. Пожалуйста.
Она двигается ко мне, протягивая свою руку, собираясь прикоснуться к моей протянутой руке. Ее голубые глаза покрасневшие и опухшие, и она двигается мне навстречу будто загипнотизированная. Затем, без предупреждения, она качает головой и прижимает свои руки обратно к груди. Гнев, обида и печаль превращают ее лицо в маску эмоций. Она вновь прижимается к стене, яростно качая головой, ее руки поднимаются к лицу и грудь заходится в душераздирающем рыдании.
- Малыш, я тебя умоляю, - шепчу я сквозь свои собственные слезы. - Я так люблю тебя. Позволь мне исправить это. Я могу все исправить.
- Черт победи, Дрю! Разве ты не видишь, что делаешь с ней? Ты должен уйти! - Джаред смотрит сквозь меня на Гэвина. - Убери его отсюда!
Естественно, во мне тут же вскипает желание наподдать Джареду. Как он смеет вставать между мной и Микки, но, видя, как она расстроена, что-то надламывается во мне. Вся злость, которая скопилась во мне, в тот же миг улетает. Я чувствую себя таким беспомощным, но, как ни странно, трезвым.
- Джаред, пожалуйста, - умоляю я. - Мне нужно всего пять минут наедине с ней. Я заставлю ее увидеть, как сильно нуждаюсь в ней, как люблю ее и показать, что ничего не изменилось между нами. Я не могу жить без нее. Я уверен, ты меня понимаешь. Пожалуйста.
Ладно, может, и кажется бессердечным упоминать о его чувствах к ней, но я должен достучаться до него. Ведь только он стоит между мной и моей девушкой.
Джаред выглядит так, словно из него разом выпустили весь воздух. В сущности, я причиняю ему боль. Слезы показываются в уголках его глаз, но он не позволяет им пролиться, и тем более, чтобы мы увидели их.
Я чувствую себя в безопасности из-за своей развитой мускулатуры, но в принципе я знаю, что Джаред хороший парень. В первый раз, когда мы встретились, он обедал с Маккензи, и я подумал, что это Нэйт, но быстро понял, что он был еще одним поклонником прекраснейшей Маккензи Эванс. Моим первым впечатлением о нем стали его большие золотистые глаза, спускающиеся до плеч золотистые локоны и потрепанная внешность. Он считает себя современным рокером. И я был близок в своей оценке. Он был музыкантом, но не рокером.
Его ноздри раздуваются, и он выдыхает.
- Я тебя понимаю, Дрю. Но я также понимаю, что ей нужно немного времени, поэтому ты должен отпустить ее. И ты поступишь правильно, мужик. Просто позволь ей уехать.
Кишки в комок скручиваются в животе. Отпустить ее? Это слишком больно отпустить ее. Я не могу этого сделать. Никогда! Она въелась в мою кровь, она часть меня, и я не могу жить без нее. Несмотря ни на что, я все же дорожил своей жизнью.
- Я не могу, - я настораживаюсь, потому что мой голос мне самому кажется слабым. Правда, я слаб, но негоже показывать этого моему сопернику или брату. Если я не могу жить без нее, как мне быть уверенным, что он может?
- Ты можешь, - Джаред осторожно кладет ладонь на мою грудь.
- Если бы она просто выслушала меня, Джаред, - скулю я. - Я не хочу Оливию. Я хочу ее. Микки. Мне нужна Микки.
- Я знаю.
Моя голова поворачивается на звук закрывшейся за нами двери. Гэвина уже нет позади меня. Джареду как-то удается оттеснить меня за порог и вернуться обратно. Мое сердце кричит мне, что надо оттолкнуть этого человека, но разум говорит и тело чувствует себя побежденными. Микки сделала свой выбор, и ее выбор в том, чтобы оставить меня.
Я прижимаюсь спиной к стене, опираюсь на нее и сползаю на пол. Вся моя уверенность и бодрость будто испарились. Скрещивая руки на коленях, я взвываю в потолок. Ничего больше не осталось для меня. Мои надежды пропали. Она оставила меня!
- Дрю, прекрати это. Ты ведь не только Маккензи причиняешь боль, но и себе тоже. Посмотри на себя. Ты никогда не выглядел так, как сейчас.
- Я у тебя есть, - бормочет Гэвин, его руки скрещены на груди. Брат на два года старше меня, но и на два дюйма короче. Его светло-коричневые волосы начинают седеть, поэтому он без конца подкрашивает их и стрижется под Цезаря. Он сильный, мудрый и он несет семейную торговую марку: голубые глаза Вайзов, только они у него более темного оттенка, чем мои.
Приглушенный смешок вырывается из моей груди.
- Ты прав, Гэв. Я плохо выгляжу.
Джаред скидывает свою выцветшую бейсболку, чтобы запустить пятерню в свои волосы.
- Возможно, это и так, но, мужик, ты не вернешь ее этим способом.
Мои глаза расширяются и сердце трепещет в груди.
- То есть ты хочешь сказать, что еще есть надежда для меня? Что у меня есть еще шанс?
Он опускается на колени передо мной и кладет свои руки мне на плечи.
- Конечно, есть. Дрю, она любит тебя. Поверь мне. Я наблюдал за ней, когда она была с Нэйтом. Она никогда не смотрела так на него, как смотрит на тебя, - Джаред опускает голову, пряча от меня глаза. - Да и на меня она так никогда не смотрела.
Чувство гордости распирает мне грудь от его слов. Микки любит меня больше, чем любила своего экс-бойфренда Натаниэля Фуллера. Я ненавидел этого ублюдка за то, что он заставил ее пройти через ад, хотя я даже никогда не встречался с ним. Он не заслуживал любви Маккензи после того, как оставил ее одну переживать потерю ребенка.
Однако какая-то часть меня сочувствует Джареду. Он выглядит почти таким же потерянным, как и я. Меня поражает, что ее решение переехать в Техас причиняет боль не только мне, но и ему тоже. Я облизываю губы, почувствовав соленый привкус слез на своих губах.
- И как же мне вернуть ее?
Джаред хмыкнул, потирая затылок.
- Ну... для начала ты пьешь и ведешь себя, как ублюдок. Этим ты только оттолкнешь ее.
- Наконец - то! - восклицает Гэвин. - Пожалуйста, выслушай этого человека.
Я перевожу взгляд с Джареда на Гэвина. Они оба выглядят суровыми, но вместе с тем и заботливыми.
- Протрезвись. Да, я сидел в этом вагоне прежде чем...
Я хмурю брови и скашиваю глаза на Джареда с вопросительной миной. Но, я лишь отмахиваюсь, не желая вдаваться в подробности того, что он имеет в виду. Он кривит губы и клонит голову, взглянув на моего брата. Гэвин только головой качает. а Джаред пожимает плечами.
- Ты также должен вспомнить и то, что не являешься единственным пострадавшим. Маккензи пришла в голову идея уехать, потому что так ты и Оливия найдете способ наладить ваши отношения и создать счастливую жизнь для ребенка.
- Это абсурд! - выкрикиваю я. - Нет для меня никакого пути с Оливией. Это путь в ад. Микки - мой путь.
- Очень может быть, но Дрю, ты должен посмотреть на это с ее точки зрения. Хотя мы оба знаем, что Оливия - это порождение Сатаны, - я хихикаю в ответ на эту реплику. - Маккензи считает ее своим близким другом. С тех пор как Оливия дала понять, что ты видишь свое будущее с ней и ее ребенком, Маккензи просто отступила.