Глава 3. ФЕНОМЕН

ЧТО-ТО ИЗМЕНИЛОСЬ, КОГДА Я ПРОСНУЛСЯ СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ.

Дело было в освещении. За окном по-прежнему был облачный день и сумрачный лес, но каким-то образом все казалось ярче. Я понял, что туман больше не застилал моё окно. Я подскочил и сразу выглянул наружу, и тут же разочарованно застонал.

Весь двор был окутан тонким слоем снега: он припорошил крышу моего пикапа, выбелил дорогу. Но хуже всего было другое. Вчерашний дождь застыл, покрыв иголки на елях и соснах странными узорами, а подъездную дорожку у дома – смертельно скользкой коркой льда. Класс! Мне и по сухой-то земле не всегда удавалось успешно перемещаться и не падать… Пожалуй, самым безопасным для меня сегодня было вообще не вставать.

К тому времени, когда я спустился, Чарли уже давно уехал на работу. Жить с Чарли, во многом, все равно, что жить одному, и я подумал, что это скорее позволяет наслаждаться предоставленным мне пространством, чем тяготит одиночеством.

Я быстро проглотил миску хлопьев и запил апельсиновым соком прямо из коробки. Мысли о школе отзывались приятным волнением, и это меня беспокоило. Я знал, что дело не в жажде новых знаний, и не в желании увидеть новообретенных друзей. Будучи честным с самим собой, я признавал, что мне не терпелось добраться до школы по одной причине – чтобы увидеть там Эдит Каллен. А это было большой, очень большой глупостью.

Возможно, кому-то из девчонок было просто интересно пообщаться с новеньким, но Эдит не была МакКайлой или Эрикой. Я прекрасно понимал, что между лигой, в которой играл я, и лигой, в которой играла она, не было ни единой точки пересечения. Меня уже беспокоило то, что просто глядя на её лицо, я рискую отдаться иллюзорным ожиданиям, которые будут преследовать меня до конца жизни. И если я и дальше буду смотреть на неё – наблюдать за движением её губ, восхищаться её кожей, слушать её голос – это точно мне не поможет. Правда, я все равно не особенно доверял ей – зачем она врала по поводу глаз? К тому же, меня по-прежнему не отпускало ощущение, что каком-то этапе она действительно желала моей смерти. Так что мне однозначно не стоило предвкушать очередную встречу с ней.

Мне потребовалась вся моя концентрация, чтобы спуститься по обледеневшей мощенной подъездной дорожке живым. Когда я наконец добрался до пикапа, то почти потерял равновесие, но смог-таки ухватиться за зеркало и остаться невредимым. Дорожки в школе станут сегодня большим испытанием… настоящее раздолье для того, чтобы опозориться у всех на глазах.

Пикап, кажется, не испытывал проблем с движением по покрывшей дороги черной ледяной корке. Хотя я все равно вел машину очень аккуратно, не желая, чтобы после меня на Мейн-стрит осталась полоса разрушений.

А когда я приехал в школу и вышел из машины, понял, почему все было так просто. Отблеск чего-то серебристого привлек мое внимание, и я направился к заднему бамперу пикапа – осторожно, держась за кузов, чтобы не упасть – и рассмотрел шины. На каждом колесе были толстые перекрещенные цепи. Чарли поднялся сегодня, Бог знает, в какую рань, чтобы закрепить на колесах моего грузовика цепи против гололеда.

Я нахмурился и с удивлением почувствовал, как что-то сдавило мне горло. Все это было так неправильно… Скорее, это мне нужно было вовремя озаботиться тем, чтобы оснастить его машину цепями – если бы я только знал, как это делается – или хотя бы помочь ему с домкратом…  Это не должно быть его заботой…

Хотя, на самом деле, это, вроде как, и было его заботой. Он же был родителем. И он заботился обо мне, своем сыне. Это было именно тем, что показывали в книгах и телешоу, но мне странным образом казалось все перевернутым с ног на голову.

Я стоял у заднего бампера, силясь перебороть неожиданный прилив чувств, вызванный видом цепей против гололеда, когда услышал странный звук.

Это был пронзительный скрежет, и стоило мне отметить это в своем сознании, как он стал болезненно громким. Я удивленно поднял глаза.

Я видел несколько вещей одновременно. Не было никакого замедленного движения, как обычно показывают в фильмах. Даже наоборот, из-за резкого выброса адреналина мозг стал работать быстрее, и я мог фиксировать сразу несколько картинок происходящего с какой-то пугающей четкостью и детализацией.

Эдит Каллен стояла через четыре машины от меня, её рот был в ужасе приоткрыт. Её лицо выделялось из множества других лиц, и все они были застывшими от шока. Помимо этого, по парковке юзом нёсся темно-голубой фургон, потерявший управление; его тормоза издавали дикий визг. Фургон стремительно приближался прямо к задней части кузова моего пикапа, а я находился между ними. У меня не было времени даже закрыть глаза.

За секунду то того, как я услышал скрежет, с которым фургон впечатался в кузов пикапа, что-то сбило меня, толчок был очень мощным и вовсе не с той стороны, откуда я ожидал удара. Я приложился головой об обледенелый асфальт и почувствовал, как что-то твердое и холодное придавило меня к земле. Я осознал, что лежу на земле за коричневой машиной, припаркованной рядом. Но больше ничего заметить не успел, потому что фургон все еще продолжал свое смертоносное движение. Он замедлился, ударившись о кузов пикапа, но, по-прежнему скользя по инерции, должен был снова обрушиться на меня.

- Да сколько можно! – восклицание было таким быстрым, едва различимым, но я не мог не узнать этот голос.

Две тонкие белые руки вдруг появились прямо перед моими глазами, фургон закачался и остановился в футе от моего лица; её бледные руки идеально повторяли форму глубокой вмятины на боку фургона.

Затем эти же руки начали двигаться с такой скоростью, что их движения сливались в размытое пятно. Одна из них внезапно оказалась под днищем фургона, и что-то потащило меня назад, перебросив мои ноги, как конечности тряпичной куклы, в сторону коричневой машины. Раздался визг сталкивающегося металла, от которого тут же заложило уши,  фургон вдруг остановился, а на асфальт градом посыпалось стекло – именно туда, где еще секунду назад были мои ноги.

На одну бесконечную секунду стало очень тихо. А затем начались крики. В окружившем хаосе я услышал, как сразу несколько человек зовут меня по имени. Но гораздо громче этих воплей был тихий, напряженный голос Эдит Каллен, склонившейся к моему уху.

- Бо! С тобой всё в порядке?

- Все нормально, – мой голос звучал странно. Я попытался сесть и осознал, что она удерживает меня, прижимая к себе. Должно быть, я пострадал больше, чем мне казалось, потому что я вообще не мог сдвинуть её руку. Я что, ослабел от шока?

- Осторожно, – предупредила она, пока я барахтался. – Мне кажется, ты довольно сильно ударился головой.

Внезапно я почувствовал пульсирующую боль, где-то над левым ухом.

- Ого, – сказал я, удивленный.

- Так я и думала, – ничего из случившегося не казалось мне забавным, но по её интонации можно было подумать, что она с трудом сдерживает смех.

- А как… – я остановился, чтобы прочистить голову и немного прийти в себя. – Как ты смогла так быстро оказаться здесь?

- Я же стояла рядом с тобой, Бо, – ответила она, и её голос вдруг снова стал серьезным.

Я повернулся, чтобы сесть, и на этот раз она помогла мне, но тут же отдалилась настолько, насколько было возможно в ограниченном пространстве. Я смотрел в её озабоченное, искреннее лицо, и снова потерялся в этих золотистых глазах. О чем я там только что спрашивал?

Но тут они добрались до нас – толпа людей со слезами на глазах, кричащих друг на друга, кричащих на нас.

- Не двигайтесь! – приказал кто-то.

- Освободите Тейлор из фургона! – крикнул еще кто-то. Вокруг нас кипела бурная деятельность. Я хотел встать, но рука Эдит опустилась мне на плечо.

- Не двигайся пока.

- Но мне холодно, – объяснил я.

Я удивился, когда она снова украдкой усмехнулась. Было что-то неестественное в её усмешке.

- Но ты стояла там, – вдруг вспомнил я, и усмешка тут же исчезла. – Ты стояла рядом со своей машиной.

Выражение её лица резко стало напряженным.

- Нет, меня там не было.

- Я видел тебя.

Все вокруг нас было хаосом. Я слышал более низкие голоса взрослых, которые прибывали на место аварии, но я упрямо продолжал спор. Я был прав, и ей придется признать это.

- Бо, я стояла рядом с тобой, и я оттолкнула тебя от фургона.

Она смотрела прямо на меня, и со мной происходило что-то странное. Как будто золото в её глазах вспыхнуло, излучая настоящее свечение – её глаза притягивали, гипнотизировали меня. Ощущение было опустошающим и странным, волнующим. Но в выражении её лица была тревога. Я подумал, что она хочет дать понять мне что-то крайне важное.

- Но все было не так, – слабо пробормотал я.

Золото глаз снова вспыхнуло.

- Бо, пожалуйста.

- Но зачем? – спросил я.

- Ты мне доверишься? – попросила она.

Я уже слышал завывание сирен.

- Ты объяснишь мне все позже?

- Ладно, – выпалила она с внезапным раздражением.

- Окей, – пробормотал я, неспособный противостоять еще и скачкам её настроения вдобавок ко всему, что пытался переварить. Что мне еще было думать, когда мои воспоминания были чем-то нереальным?

Потребовалось шесть парамедиков и двое учителей – мисс Уорнер и тренер Клэпп – чтобы отодвинуть от нас фургон и протиснуть носилки. Эдит настаивала на том, что не пострадала, и я пытался сделать то же самое, но она быстро опровергла мои слова. Она заявила, что я ударился головой, а потом еще и сгустила краски, разбрасываясь словечками вроде «сотрясение» и «кровотечение». Когда на меня надели шейный корсет, я хотел провалиться сквозь землю. Судя по всему, тут собралась вся школа, и все они смотрели, как меня торжественно грузят в «Скорую помощь». Эдит позволили ехать в кабине. Все было в тысячи раз более унизительным, чем я представлял себе утром, и это при том, что я ведь так и не добрался ни до одной из дорожек.

Чтобы все стало еще хуже, начальник полиции Свон прибыл до того, как меня смогли увезти подальше.

- Бо! – воскликнул он в панике, когда увидел, кто лежит на носилках.

- Я в полном порядке, Чар… пап, – вздохнул я. – Со мной ничего не случилось.

Он набросился на ближайшего парамедика, чтобы узнать его экспертное мнение. Пока тот пытался его успокоить, я отвлекся от их голосов, чтобы задуматься над мешаниной абсурдных картинок, мелькавших у меня в голове – картинки, которые были совершенно невероятны. Когда меня несли на носилках, я увидел глубокую вмятину в бампере коричневой машины – вмятину очень отчетливую, идеально совпадающую по контуру с плечами Эдит… как будто она вжалась в машину с такой силой, что её плечи оставили отпечаток на металлическом корпусе…

А еще там была её семья: они стояли отдельно от толпы, и на их лицах читались совершенно разные эмоции, от неодобрения (Элеонора) до гнева (Ройял), но не было ни единого намека на беспокойство о безопасности младшей сестры.

Я вспомнил ощущение почти полета по воздуху… и ту тяжесть, что придавила меня к земле… Руку Эдит под днищем фургона, которой она как будто приподнимала его над землей…

Я попытался найти логическое объяснение тому, что только что видел. Единственное, что приходило мне в голову, – у меня начался психоз. Я не чувствовал себя психом, но вроде бы психи как раз и ощущают себя здоровыми.

Разумеется, в окружную больницу «Скорая помощь» следовала при полицейском эскорте. Я чувствовал себя ужасно нелепо, пока они выгружали меня. И что еще хуже, Эдит продефилировала в больничные двери самостоятельно.

Меня доставили в приемную, длинную комнату с рядом кроватей, разделенных пастельного цвета занавесками. Медсестра надела мне на руку манжет тонометра и сунула термометр под язык. Так как никто не удосужился задвинуть занавеску, чтобы оградить меня от посторонних взглядов, я решил, что уже не обязан носить позорный шейный корсет. Стоило медсестре скрыться, как я быстро расстегнул липучки и закинул его под кровать.

Снова показался больничный персонал, и к соседней койке принесли еще одни носилки. Я узнал Тейлор Кроули из моего класса по обществознанию; её голова была плотно замотана окровавленными бинтами. Тейлор выглядела в сто раз хуже, чем ощущал себя я. Но при этом она тут же перевела на меня свой взволнованный взгляд.

- Бо, мне так жаль!

- Со мной все хорошо, Тейлор, а вот ты выглядишь ужасно. Ты в порядке?

Пока мы говорили, медсестры начали разматывать её окровавленные повязки, и стали видны дюжины мелких порезов по всему её лбу и левой щеке.

Она как будто не слышала.

- Я думала, что убью тебя! Я ехала слишком быстро, и потом этот лед… – медсестра стала обрабатывать её лицо, и она поморщилась.

- Не переживай, ты меня не задела.

- Как ты так быстро убежал оттуда? Ты только что был там, а потом раз – и исчез…

- Эээ… Эдит оттолкнула меня.

Она озадачилась.

- Кто?

- Эдит Каллен – она стояла со мной рядом, – как обычно, мое вранье было более чем неправдоподобным.

- Эдит? Я её не видела… Ох, все произошло так быстро… Она в порядке?

- Кажется, да. Она где-то тут, но её не заставили ложиться на носилки.

Я же знал, что не сошел с ума. Что же случилось? Невозможно было найти объяснение тому, что я видел.

Потом меня увезли, чтобы сделать рентген головы. Я говорил им, что все в порядке, и я был прав. Даже никакого сотрясения. Я спросил, могу ли я пойти домой, но медсестра сказала, что сначала меня должен осмотреть доктор. Так что я оказался в ловушке приемного покоя, где меня тут же атаковала Тейлор со своими бесконечными извинениями и обещаниями мне все возместить. Сколько бы я ни пытался убедить её, что со мной все в порядке, она так и продолжала умолять о прощении. В конце концов, я закрыл глаза и постарался её игнорировать.

- Он спит? – произнес музыкальный голос. Мои глаза сразу распахнулись.

Эдит стояла в изножье моей кровати, и на её лице была скорее ухмылка, чем улыбка. Я уставился на нее, пытаясь собрать все воедино по кусочкам. Она не была похожа на того, кто был способен голыми руками остановить несущийся на полном ходу фургон. Но с другой стороны, она вообще не была похожа ни на кого из тех, кого я когда-либо видел в своей жизни.

- Ой!.. Эмм, Эдит, мне правда очень жаль… – снова завела любимую пластинку Тейлор.

Эдит подняла руку, чтобы остановить её.

- Нет пролитой крови, нет ущерба, – сказала она, показывая в улыбке свои белоснежные зубы. Она присела на краешек кровати Тейлор, лицом ко мне. И снова ухмыльнулась. –  Итак, каков вердикт? – спросила она.

- Со мной всё в порядке, но меня не отпускают, – объяснил я. – А почему это тебя не приковали к каталке, как нас?

- Все дело в связях, – ответила она. – Но не переживай, я пришла тебя освободить.

Тут из-за угла вышла доктор, и у меня отвисла челюсть. Она была молодой, она была блондинкой… И она была красивее любой кинозвезды, которую я когда-либо видел. Как будто кто-то соединил Одри Хепберн, Грейс Келли, Мэрилин Монро, взял от них самое лучшее и вылепил из этого одну богиню. Правда, она была бледной, и выглядела усталой,  под её темными глазами залегли тени. По описанию Чарли я понял, что это, должно быть, мать Эдит.

- Итак, мистер Свон, – мягко произнесла она, – как вы себя чувствуете?

- Я в порядке, – ответил я, в надежде, что это будет последний раз за сегодня.

Она подошла к экранам на стене и включила их.

- На рентгене все в порядке, – сказала она. – А голова болит? Эдит сказала, что вы сильно ударились головой.

- Все нормально, – повторил я, бросая быстрый вопросительный взгляд в сторону Эдит. Она избегала смотреть на меня.

Холодные пальцы доктора легко обследовали мой череп. Она заметила, когда я поморщился.

- Больно? – спросила она.

- Не особенно.

Бывало гораздо хуже.

Я услышал тихий смешок и поднял голову, чтобы увидеть, как улыбается Эдит.

- Что ж, в приемной ожидает ваш отец, и вы можете пойти с ним домой. Но возвращайтесь сразу же, если начнется головокружение, или будут проблемы со зрением.

- А в школу мне нельзя вернуться? – спросил я, представив Чарли, старательно исполняющего роль сестры милосердия.

- Сегодня лучше бы без нагрузок.

Я взглянул на Эдит.

- А ей можно будет вернуться в школу?

- Ну кто-то же должен донести радостную весть, что мы выжили, – жизнерадостно заявила она.

- Вообще-то, – вступила доктор Каллен, – кажется, почти вся школа собралась в холле.

- О, нет, – простонал я.

Доктор Каллен подняла брови.

- Ты хочешь остаться здесь?

- Нет-нет! – воскликнул я, перекинул ноги через кровать и быстро спрыгнул. Слишком быстро – я закачался, и доктор Каллен поймала меня. Она была крепче, чем казалась на первый взгляд. – Все в порядке, – снова заверил я. Не стоило объяснять, что мои проблемы с равновесием никак не были связаны с сегодняшним ударом по голове.

- Выпей «Тайленол» от боли, – предложила она, удерживая меня прямо.

- Но у меня не так уж сильно болит, – настаивал я.

- Похоже, ты очень везучий, – сказала доктор Каллен, с улыбкой выводя на моей карте диковинный росчерк.

- Очень повезло, что Эдит стояла рядом, – поправил я, снова стрельнув взглядом в объект нашего разговора.

- О, ну да, – согласилась доктор Каллен, внезапно очень заинтересовавшись документами.

Потом она отвернулась к Тейлор и отошла к соседней койке. Я был уверен, что она что-то знала.

- А вот вам, боюсь, придется остаться у нас чуть дольше, – сказала она Тейлор и принялась осматривать её порезы.

Как только доктор повернулась к нам спиной, я обратился к Эдит.

- Мы можем поговорить минутку? – прошептал я. Она сделала шаг назад, и заметно сжала челюсти.

- Тебя ждет отец, – процедила она сквозь зубы.

Я взглянул на доктора Каллена и Тейлор.

- Мне надо поговорить с тобой наедине, – надавил я.

Она метнула в меня недобрый взгляд – хотя и не такой, как в первый день; гораздо менее кровожадный, – поэтому я просто ждал. Через секунду она повернулась и быстро зашагала по длинной комнате. При всей длине моих ног мне пришлось почти бежать, чтобы не отстать. Как только мы повернули за угол, в короткий коридор, она развернулась ко мне лицом.

- Что тебе нужно? – спросила она раздраженно. Её глаза были холодны.

Меня смутила её враждебность. Поэтому слова вышли не такими уверенными, как я планировал.

- Ты должна мне все объяснить, – напомнил я.

- Я спасла тебе жизнь – я ничего не должна.

Я отпрянул от злобы в её тоне.

- Почему ты себя так ведешь?

- Бо, ты ударился головой и не знаешь, что говоришь.

Она резала голосом, как ножом.

Но её гнев только сильнее убедил меня в том, что я прав.

- Все с моей головой нормально.

Она впилась в меня взглядом с еще большим жаром.

- Чего ты от меня хочешь, Бо?

- Я хочу знать правду, – сказал я. – Я хочу знать, зачем я вру ради тебя.

- А по-твоему, что именно произошло? – потребовала она.

Было сложнее произнести это вслух так, чтобы не показаться полным психом. Это пошатнуло мою уверенность, но я постарался говорить ровно и спокойно.

- Я знаю, что ты не стояла рядом со мной, и Тейлор тебя тоже не видела, так что это не из-за сотрясения. Фургон должен был раздавить нас обоих, но этого не случилось. Похоже, что твои руки оставили вмятины на боку фургона, а плечи – отметину и на другой машине, но ты вообще не пострадала, даже не ушиблась. Фургон расплющил бы мои ноги, но ты приподняла его… – чем больше я говорил, тем хуже и хуже все это звучало. Я не смог продолжать.

Она буравила меня взглядом, её глаза были широко открыты, в них было удивление. Но она не могла полностью скрыть напряжение и желание обороняться.

- Ты думаешь, что я подняла фургон над тобой? – в её тоне было сомнение в моей вменяемости, но что-то в нем было неправильное. Её фраза была похожа на реплику, произнесенную опытным актером – было так сложно усомниться, но в то же время границы телеэкрана напоминали о том, что на самом деле реальность была совсем другой.

Я просто кивнул.

Она улыбнулась, насмешливо и жестко.

- Ты же знаешь, что тебе никто не поверит.

- Я и не собираюсь никому об этом говорить.

По её лицу пробежала тень удивления, и улыбка померкла.

- Тогда какое это имеет значение?

- Это имеет значение для меня, – ответил я. – Я не люблю врать, поэтому предпочитаю делать это только при наличии веской причины.

- Ты что, не можешь просто поблагодарить меня и забыть об этом?

- Спасибо, – сказал я и сложил руки на груди. Поза ожидания.

- Ты не оставишь все так, как есть, так ведь?

- Не-а.

- В таком случае… Надеюсь, тебе понравится разочарование.

Она смотрела на меня, а я отвечал на её взгляд; мои мысли путало то, насколько она была прекрасна в гневе. Я заговорил первым, стараясь быть сосредоточенным. Была велика вероятность совершенно отвлечься. Это было, словно смотреть сверху вниз на ангела-разрушителя.

- Если ты с самого начала так к этому относилась, – сказал я, – зачем вообще утруждала себя?

Она помолчала, и на краткий миг её идеальное лицо стало вдруг неожиданно ранимым.

- Я не знаю, – прошептала она.

А потом она повернулась ко мне спиной и ушла.

Только через несколько минут я смог пошевелиться. Когда я смог сделать шаг, то медленно пошел к выходу в конце коридора.

Как я и предполагал, в холле меня поджидал настоящий кошмар. Было такое впечатление, что каждый житель Форкса, с кем я когда-либо был знаком, пришел сюда на меня поглазеть. Тут же ко мне бросился Чарли, я же предупреждающе поднял руки.

- Со мной все в порядке, – заверил его я, довольно резко из-за всего этого безумия.

- Что сказал врач?

- Доктор Каллен осмотрела меня и сказала, что все хорошо, и я могу идти домой.

МакКайла, Джереми и Эрика – все были тут, они стали пробираться в нашу сторону.

- Пошли, – поторопил я.

Чарли приобнял меня одной рукой, будто считал, что я нуждаюсь в поддержке. Я быстро припустил к дверям, неохотно помахав друзьям рукой. Надеюсь, завтра они об этом забудут.

Что, конечно, вряд ли.

Было огромным облегчением – впервые в жизни – сесть, наконец, в полицейскую машину.

Мы ехали молча. Я так сосредоточился на своих мыслях, что едва вообще замечал присутствие Чарли. Я был уверен, что агрессивное поведение Эдит в холле подтверждало те безумные вещи, в которые я едва ли вообще мог поверить…

Когда мы подъехали к дому, Чарли наконец заговорил:

- Эээ… Тебе нужно позвонить Рене.

Он виновато повесил голову. Я же был обескуражен.

- Ты сказал маме?!

- Прости.

Выходя, я хлопнул дверью машины чуть сильнее, чем следовало.

Разумеется, у мамы была истерика. Мне, по крайней мере, раз тридцать пришлось сказать ей, что со мной все в порядке, прежде чем она успокоилась. Она умоляла меня вернуться домой – упустив из внимания тот факт, что дом в данный момент стоял пустым, – но оказалось, мне было легче противиться её просьбам, чем я ожидал. Я был полностью поглощен тайной, которую представляла собой Эдит Каллен. И стал немного одержимым самой Эдит. Дурак, какой же дурак… Мне уже даже не так не терпелось удрать из Форкса, как следовало любому нормальному, вменяемому человеку.

Я решил, что сегодня вполне можно лечь пораньше. Чарли продолжал взволнованно наблюдать за мной, и это действовало мне на нервы. Я заглянул в ванную и выпил три таблетки «Тайленола». Они помогли, и, когда боль ушла, я погрузился в сон.

В эту ночь мне впервые приснилась Эдит Каллен.

Перевод MonoLindo

Редакция bliss_

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды. Копирование и распространение запрещено.