Глава 29.

…Кажется, только вчера
Мы строили планы
На будущее
Но прошло так много времени
…мне не дает покоя выражение твоего лица,
А воспоминания о твоих поцелуях
Сладких поцелуях…
…ты помнишь?
Я все еще помню так многое
Помню, что никогда не чувствовал себя настолько живым…
Мы поклялись, что всегда будем вместе…
Мы знали, что наша любовь пройдет через пространство и время…
…Ты помнишь?
Боже, я помню так много…

I remember by Stabbing Westward

29 сентября.

Белла Каллен.

Ты пьян.

Уже за полночь.

- Милая, я до-ома, - невнятно бормочешь ты, горько улыбаясь.

Рыдания, вырвавшиеся из моей груди, заставляют, наконец, упасть твою маску.

И ты рассыпаешься у меня на глазах.

В буквальном смысле… Я смотрю, как ты опускаешься на колени около моей кровати, и у меня все болит за тебя, за нас. Почему, Эдвард? Почему ты это делаешь с собой… и… со мной?

Нет, я не понимаю и начинаю плакать всё сильнее и сильнее, а ты хватаешься за грудь.

Боковым зрением я замечаю движение и, подняв голову, вижу, что папа и Анна стоят за дверью. Стоят и смотрят через стекло. Они войдут? Я не знаю… я не знаю, что делать.

Анна медленно делает движение рукой, без слов спрашивая, хочу ли я, чтобы она вошла.

Я рада, что она здесь, здесь ради нас, но… думаю, я должна сделать всё сама. Думаю, что я сама хочу этого, поэтому отрицательно качаю в ответ головой. Я сама. Наверное. Мне нужно сделать это самой.

Рукавом твоей толстовки я вытираю свое лицо. Но слезы не останавливаются.

- Эд-двард, - сломанным голосом зову я. – Пожалуйста… – я умоляю тебя, муж мой. Умоляю тебя, поговори со мной. – Пожалуйста, поговори со мной, Эдвард, - всхлипываю я.

Ты качаешь головой и, сжимая грудь, смотришь в пол. Боль. Боже, боль с которой ты не можешь жить. Мы не можем.

Не хочу так, муж мой. Я, черт возьми, отказываюсь. Поэтому помоги мне…

Я сползаю с кровати, немного набравшись сил. Я быстро устаю, но мои мышцы держат меня. Когда дело касается тебя, я не сдамся, Каллен. Я твоя жена, черт возьми.

- Вставай, - выдыхаю я, медленно склонившись над тобой. – Вставай и поговори со мной, малыш.

Ты трясешь головой из стороны в сторону. Не думаю, что ты здесь. Ты копаешься в своей голове, и что бы там ни было, оно убивает тебя. Выбирайся оттуда, малыш. Если ты сам это не сделаешь, я силком тебя оттуда вытащу. Потому что пришло время. Я знаю, мои слова причинили тебе боль, но пришло время тебе выговориться.

Поэтому я подталкиваю.

Я вытащу тебя, Эдвард.

- Если ты не будешь говорить, муж мой… тогда я скажу.

Я сажусь перед тобой на пол в позу лотоса. Просто тону в папочкиной одежде. Твоей одежде. Тебе нужно излить мне душу.

- Пожалуйста, не надо, - выдыхаешь ты. – Я не могу… - снова трясешь головой. – Я не вынесу этого, ангел.

Ты должен. Если ты не будешь говорить, я буду.

Поэтому я начинаю.

- Одна из первых историй, которую я рассказала ЭйДжею… - я делаю глубокий вдох, когда ты напрягаешься, – была о нашей свадьбе. Я рассказывала ему по ночам… когда он был еще совсем крошечным… о нашей свадьбе… о наших друзьях… о нашей песне. Ты помнишь ту песню, которую Эмметт поставил для нас?

Я знаю, ты помнишь.

- Мы танцевали под большим деревом, - всхлипываю я. – Я напевала ее, а ты улыбался… и целовал меня. Это было просто волшебно, Эдвард. Вот что я делала, когда была наедине с твоим сыном. Я пересказывала ему все свои воспоминания.

Я знаю. Мы оба жили только лишь нашими воспоминаниями, поэтому, неужели ты не видишь, что мы оба жертвы всей этой ситуации?

- Скажи мне, - шепчу я. Медленно протянув руку, я касаюсь твоей руки. – Поговори со мной, муж мой. Ты слышал много о том, как я все это время жила. Разве сейчас не пришла моя очередь узнать о том, как ты жил все это время?

Ты поднимаешь голову, твои глаза налиты кровью.

Боже, тебе это просто необходимо.

- Как я жил все это время? – ты стискиваешь зубы. Да. Давай, расскажи мне. – Ты хочешь узнать, что я делал, пока ты жила в аду?

Я киваю. Я не отступлюсь, даже несмотря на то, что ты злишься. Мне все равно.

- Я ничего не делал, - злобно отвечаешь ты. – Моя жизнь остановилась. Я остановился. Сдался. Как чертов трус.

Нет, нет, нет, нет, муж мой. Не надо так! Не принижай себя!

- Перестань, - я делаю вдох. – Ты не…

Ты обрываешь меня на полуслове. Предел достигнут.

- Нет, Белла. Ты, черт возьми, просила меня, поэтому позволь просветить тебя. – Ты поднимаешься на ноги и я тоже. Иду за тобой, ты садишься в кресло, а я на кровать. Пожалуйста, только не подавляй это больше в себе. Твоя боль настолько очевидна. – Я… дерьмо… Я… - ты иронично усмехаешься, дергая себя за волосы.

А потом смотришь на меня, и я вижу грусть в твоих глазах, от которой у меня перехватывает дыхание.

Ты молчишь.

Но я могу читать тебя. Знаю, что ты потерялся в воспоминаниях.

Я вижу отрешенность на твоем лице.

- Ты была… есть… всё для меня, Белла, – шепчешь ты. – Мы все и всегда делили, малыш. – Твои глаза наполняются слезами. И мои тоже. – И всё было… чертовски идеально…

Я пытаюсь сморгнуть слезы.

- А потом ты просто исчезла, – ты тихо выдыхаешь и медленно опираешься локтем на колено. – Я потерял своего лучшего друга… любовь всей своей жизни, свою жену… мать своего неродившегося ребенка… Своего сына. Поэтому… не надо говорить о воспоминаниях, Белла, потому что я, черт возьми, помню, - ты снова трясешь головой и вытираешь щеки от слез. – На протяжении более чем трех лет я видел тебя. Я видел тебя везде, Белла. В нашем доме… в баре… дома у Чарли… на фотографии с УЗИ, что висит на холодильнике.

О Боже, Эдвард!

Я в ужасе прикрываю рот рукой.

Она все еще там, да? Фотография? Она все еще на холодильнике?

Ты… ты ничего не изменил в доме? Наш дом в точности такой же, как и был?

Ты всхлипываешь.

- Но тебя не было, ангел. И каждый раз… каждое утро… я снова проходил через собственную смерть. Просыпался в нашей постели… без тебя… тебя больше не было рядом.

Пожалуйста, Эдвард… Я… Господи, ты нужен мне.

Я тихо плачу.

Я тоже без тебя не жила.

- Я даже представить не могла, - говорю я хриплым голосом.

На самом деле не могла. Черт, та боль, которую ты испытывал, живя в нашем доме, где всё было нашим общим. Все те планы, что мы строили на будущее. Все воспоминания.

Я хранила их в сердце, но ты жил с ними.

- Нет, - ты фыркаешь. – Ты не понимаешь, Белла, – смотришь на меня. – Я был жалок, - злобно выплевываешь ты. – Пока какой-то психопат мучил тебя, я плакал, потому что не мог заснуть, ведь тебя не было со мной рядом!

Я вздрагиваю.

Ты встал, и теперь ближе ко мне. Ближе к тому, чтобы рассыпаться на части.

- Пока этот гребаный лунатик удерживал тебя взаперти в подвале, я ничего не делал. Ничего, Белла! Как ты не понимаешь? Как ты не понимаешь, насколько я был жалок?

Господи, какая боль. Ты ничего не видишь… И не говори мне, что я ничего не понимаю, потому что именно ты не видишь ада, в котором сам жил.

Ты шагаешь передо мной, дергаешь себя за волосы, качаешь головой.

Они грязные, а ты ненавидишь этого. Твои мысли съедают тебя изнутри, затягивают в свою дыру.

Пожалуйста, малыш, поговори со мной!

Пойми! Умоляю тебя, муж мой.

Мне нужно, чтобы ты понял, насколько все было ужасно для тебя. Мне нужно, чтобы ты понял как… как… как невероятно тяжела твоя боль, как она давит на тебя, насколько она имеет значение. Дело не только в моей боли, но и в твоей.

- Каждый Божий день я погружался в воспоминания, - стонешь ты. - Я делал всё что мог, чтобы чувствовать тебя рядом. Черт… твое лицо преследовало меня… Ты виделась мне повсюду. Все фотографии, ангел, - ты усмехаешься. – Твой запах… Господи, все те видео с барбекю… твой чертов смех, Белла. Он непрестанно повторялся в моей голове.

- Эдвард, - всхлипываю я.

Мое сердце сжимается, дыхание затруднено. Больно. Как же чертовски больно. Везде - в сердце, в груди… чувство тяжести, вины.

- Ты понятия не имеешь, Белла… Просто не понимаешь, настолько, блять, мне жаль, - хрипишь ты, все еще вышагивая передо мной. Ты не смотришь на меня. – Я умирал, Белла, - ты замираешь на месте и смотришь на меня глазами полными боли и терзаний. - Я месяцы пытался найти смерть в бутылке, пока у тебя не было другого выбора кроме как бороться за свою жизнь.

И мое сердце разбивается вдребезги.

Я кашляю, захлебнувшись в рыданиях.

- Да, ты не знала, не так ли? – с горечью произносишь ты. – Ты думала, я такой чертовски сильный? Так вот, пока ты сидела взаперти в Финиксе или в Гамильтоне и вела борьбу за свою жизнь и за жизнь ЭйДжея, я… я пытался упиться до смерти.

- Эдвард, - всхлипываю я, мотая головой. – Не делай так. Не веди себя как…

- Как кто, Белла? – фыркаешь ты, глядя мне прямо в глаза. - Я не должен был себя вести так, будто твой ад был хуже моего? Черт, так и есть! Ведь это чистая правда! Ты боролась за свою жизнь больше трех лет! А я месяцами пытался расквитаться со своей! Со всем и вся! И я ничего не хотел с этим делать!

- Эдвард, хватит! - всхлипываю я.

Я не могу. Черт, нужно дышать, Белла. Глубоко.

Нет.

Ты убиваешь себя.

- Мне все равно, - плачу я. – Мне все равно как ты пытался справиться со своей чертовой болью, Эдвард! Всё что мне сейчас важно - это наше будущее!

Глотаю воздух, желудок сжимается, черт…

- Прошлого не изменить, - всхлипываю я. Глаза закрыты. Боль. Жгучая, пронзительная. Повсюду. – Я просто хочу, чтобы мы смогли справиться со всем этим, муж мой. Пожалуйста.

- Я не могу с этим смириться, Белла, - твой голос звучит пораженно. Это еще хуже. - Я всегда буду жить с этим тошнотворным чувством вины.

Я плачу.

Трясу головой.

Хочу проснуться.

Скажи мне, что это просто ночной кошмар. Скажи, что все это неправда.

- Не из-за чего испытывать чувство вины…

- Чушь, Белла! – выкрикиваешь ты. Пожалуйста, хватит. Я вздрагиваю и сворачиваюсь калачиком. – Несмотря ни на что, я всегда будут тем, кто забил на свою жизнь, пока его жена боролась всеми силами за свою!

Нет!

- Прекрати говорить это! – кричу я. Я задыхаюсь, хриплю, мне нужно побороть это. – Даже, черт возьми, не смей, Эдвард. Не смей говорить о том, что ты забил на свою жизнь! – я встаю с кровати и за две секунды оказываюсь перед тобой. Ты такой высокий, так чертовски нервничаешь, Эдвард. Я дотрагиваюсь до твоей груди, как бы пытаясь касанием донести до тебя свои мысли. – Во-первых, мы живы, – я сжимаюсь, но смотрю в твои глаза, – поэтому перестань себя вести так, будто мы умерли, потому что, поверь мне, Эдвард, я знаю каково это чувствовать смерть.

Ты вздрагиваешь, но все еще не понимаешь.

- И ты тоже, - я тяжело дышу, вытирая слезы злости и переживаний. – Я знаю, муж мой… я знаю, как сильно ты любишь меня. Знаю, что в день, когда меня похитили, тебя будто лишили жизни. И меня тоже, - я дрожу. – Ты чертовски вне себя от этого, Эдвард, но помоги мне Боже… - я в агонии, я себя не контролирую, но мне есть, что сказать тебе. И я делаю это. – Это истинная правда, ты не должен испытывать чувство вины.

Ты пытаешься отвернуться, но я знаю, ты ничего не забыл. Поэтому я не сдамся. Становясь на носочки, я обхватываю ладонями твое лицо. Ты плачешь. Я плачу.

- Ответь мне, Эдвард Каллен, - я дышу, дышу, дышу. – Если бы ты не забил на свою жизнь, ты бы чувствовал себя менее виноватым? Если бы ты попытался жить дальше. Не обязательно всё забыл, но… если бы ты попытался смириться, если бы ты почувствовал себя лучше, если бы ты попытался жить по-другому… без меня, без ЭйДжея… сейчас бы ты не чувствовал себя таким виноватым?

Я все еще не закончила, глубоко и тяжело делая вдохи.

- Не знаю насчет тебя, муж мой, но, если бы тебя похитили… - Господи, дыши Белла. Я пытаюсь, но это больно. – Если бы тебя… - я всхлипываю, ты зажмуриваешься, но я вижу твои слезы. – Если бы тебя забрали у меня, а я бы продолжала жить дальше. Сейчас бы я чувствовала себя гораздо хуже. Возможно, это эгоистично, но я всего лишь человек, малыш. Тот факт, что ты забил на свою жизнь… это лишь доказывает то, насколько я нужна тебе. Это говорит о том, что мы не можем жить друг без друга и, возможно, некоторые назовут это ненормальным, но мне, черт возьми, плевать.

Ты всхлипываешь. Но я чувствую прикосновение твоих рук к моим бедрам.

Наши лбы соприкасаются.

- Прости меня, ангел, - хрипло шепчешь ты. Глаза все еще закрыты. – Сегодня… я должен был быть здесь.

- Да. Должен был, - мой голос ломается. – Ты определенно не должен был напиваться. И ты чертов идиот, что полез в бутылку.

Ты сжимаешься. Снова. Но я еще не закончила.

- Но сейчас ты здесь. Ты перестанешь закрываться от меня. И отныне ты будешь разговаривать со мной обо всем, правильно?

Ты киваешь но… почему ты не смотришь на меня?

- Открой глаза, - всхлипываю я, поглаживая большими пальцами твое лицо. – Пожалуйста, посмотри на меня, муж мой.

И когда ты отвечаешь на мою просьбу, мне открываются все эмоции в твоих глазах. Разбитое сердце, чувство вины и стыда, любви и привязанности, грусти и отчаяния. Я вижу свежую боль, тяжесть и все воспоминания, что ты хранишь в своем сердце. Но теперь мы разделяем эти эмоции друг с другом.

В болезни и здравии.

Когда тебе нужен будет толчок, я помогу тебе. Когда тебе будет нужно плечо, чтобы поплакать, я буду рядом. Потому что мы команда, Эдвард.

- Скажи мне, Эдвард, - выдыхаю я. – Просто… скажи… что-нибудь.

Ты облизываешь губы, я вижу, что ты хочешь признаться в чем-то. Есть что-то, что ты должен сказать, но не хочешь.

Слезы льются сильнее. Я люблю тебя. Вытираю их с твоих щек.

- Просто… просто очень больно, ангел, - выдыхаешь ты, и я слышу, как сердце выворачивает наизнанку от страданий. - Везде.

Наконец-то, ты признался.

Киваю.

- Я знаю.

Ты не сдался, я знаю, что нужна тебе, и я рядом. Поэтому я веду тебя к твоему креслу, а ты не сопротивляешься, когда я подталкиваю тебя сесть в него. Ты не сопротивляешься, и, когда я сажусь на тебя верхом, потому что знаю, как ты измучен переживаниями и насколько сильно тебе это нужно. Нам обоим это нужно, ты знаешь. Мне больно от того, как сильно ты мне нужен.

- Я здесь, – шепчу я, сцепляя в замок руки на твоей шее. – Я здесь, муж мой.

Наконец-то, ты сдался.

Ты крепко обнимаешь меня и плачешь, плачешь. Извиняешься и говоришь о том, как сильно любишь меня. Плачешь и плачешь.

Я знаю, это только начало. Но я знаю, что скоро ты мне будешь нужен еще больше, скоро настанет время, когда мне нужна будет твоя крепкая опора, потому что скоро мы вернемся домой. Наступит завтра, а потом мы пойдем спать и проснемся 30 сентября. И поедем домой. И тогда ты будешь мне очень нужен. Едва могу думать об этом. Лишь от одной мысли о том, что я увижу тебя и ЭйДжея в нашем доме… слезы текут сильнее.

Я так сильно этого хочу, но знаю, насколько это будет трудно вынести.

Мне страшно, так страшно.

Я помню, муж мой. Так много всего помню. У нас было всё - дом нашей мечты, планы на будущее. Мы жили там нашими мечтами. И были счастливы, малыш.

Я была твоей Изабеллой.

Мы были неудержимы.

Неодолимы.

А сейчас?

Источник: http://robsten.ru/forum/49-1398-31#1110926