Глава 33

…Подари нам снова жизнь
Потому что мы просто хотим быть единым целым…

We are broken by Paramore

12 октября

Белла Каллен

Когда Гаррет похитил меня, я была полна надежд. Опустошенная, невероятно напуганная, но полна надежды. У меня была вера. Мой отец, мой муж, мой всемогущий кузен, мои друзья, кто угодно придут и спасут меня. Но время шло, и я начинала терять веру. Теперь моей целью были побег и поиск способов попасть домой. Дальше было выживание. Шли дни, я боролась за выживание ради своего сына. Я перестала жить ради себя, и такова была моя жизнь, если это вообще, конечно, можно было назвать жизнью, на протяжении длительного времени. И сейчас я расплачиваюсь за это… ведь я больше не знаю, каково это – жить ради себя.

Мои мысли в первую очередь об ЭйДжее. Во вторую о тебе. Потом о папе… и так далее.

И я не знаю, какое место в моих же мыслях занимаю я сама.

Анна заметила это, конечно же, потому что разве есть что-нибудь, что она не замечает?

Сомневаюсь.

На прошлой неделе во время одной из наших встреч, что мы проводили на крыльце, она мне задала ряд вопросов. Это были не какие-то там странные вопросы. Может немного разнообразные. Но я отвечала и даже не задумывалась ни о чем. Пока она прямо не сказала мне, как я отвечала на большинство вопросов. Я удивилась. И ты тоже. Нас обоих застали в врасплох, и… мне было нечего сказать.

Она была права.

Тем или иным способом я отвечала на вопросы о себе, связывая их с кем-то другим.

Задумавшись над этим, я поняла, что делаю всё для всех кроме себя самой. Когда Эсме спрашивала меня, что я хочу на ужин, я тут же вспоминала любимые блюда ЭйДжея или твои и озвучивала их Эсме. Когда ты спрашивал меня, что бы я хотела, чтобы ты сыграл, то отвечала, что для меня не имеет значения, лишь бы слышать твой голос. Когда папа спросил меня, можно ли ему посмотреть игру в нашей гостиной, я не возражала. Я просто взяла фотоальбом, который рассматривала и ушла в кухню. Даже несмотря на то, что мне хотелось посидеть в тишине и спокойствии в нашей гостиной. И ЭйДжей… когда-нибудь я буду способна ответить ему «нет»?

И поэтому Анна сказала, что мне нужно начать думать о себе.

Легко сказать.

Но я пытаюсь.

Я очень стараюсь и не только в этом, надо сказать. Всё в моей жизни требует усилий. Все проблемы и страхи.

Я отказываюсь выходить из дома.

У меня жуткие перепады настроения, что очень выводит из себя.

Я плачу без причины.

У меня бывают приступы удушья, и в то же время я чувствую себя незащищенной.

Мне хочется побыть с тобой наедине, муж мой, но я не могу оторваться от ЭйДжея или папы, или Эсме.

Мне хочется спрятаться, а иногда наоборот.

Мне хочется быть нормальной, а была ли я когда-нибудь нормальной вообще?

Раньше ты целовал мой нос и качал головой с нежной улыбкой на губах, ведь ты никогда не хотел, чтобы я была нормальной. Ты хотел меня такой, какой я была.

Но сейчас. Я просто хочу быть нормальной.

В том-то и дело, даже если внутри у меня всё нестабильно и переменчиво, я все равно чувствую изменения. Прогресс виден каждый день, но часть меня слепа, чтобы это заметить.

Например, я несколько раз уже видела Таню, Эммета и Лиз, но даже когда я сижу с Таней на кухне, у меня ощущение что все впустую.
Вместо того чтобы обратить внимание на тот факт, что я больше не шарахаюсь ни от кого, меня раздражает, что мое тело и разум не слушаются меня, это очень сбивает с толку, потому что часто случаются моменты, когда я сама не знаю, чего хочу. По крайней мере, они длятся недолго.

Ты, конечно же, замечаешь, как и всегда, и успокаиваешь меня. Ты всегда на моей стороне, убеждая, что все будет хорошо. Однажды настанет день, когда мы сможем сделать то, что захотим и когда захотим.

Надеюсь, ты прав, малыш, потому что я просто теряю свой чертов разум.

Слава небесам, что у меня есть ты.

Ты моя опора.

Ты всегда рядом, когда мне нужна защита и когда нужен толчок.

Но нам все еще нужно столько всего пережить, да? Конечно. Вот, например, несколько дней назад ты представил меня Джасперу и Элис. Ну, я уже однажды видела Джаспера, но разве это считается?

Встреча была коротка. Мы сидели на ступеньках примерно час, просто болтая.

Весело.

Нет.

Было очень больно и ты знаешь почему. Ты заметил, что я узнала себя в Элис, и осознание того, что я уже не такая счастливая девочка и больше ею не буду, сделало это невыносимым. Ладно, Элис более восторженная, что ты тоже заметил. Но я была такой раньше. Счастливой, беззаботной, всегда с улыбкой на лице.

И опять ты сказал мне, что я буду снова такой же.

Чертовски надеюсь на это.

О*О*О

- Ты готова? – спрашиваешь ты.

И мне хочется ответить «нет», но…

- Да.

И мы заходим в комнату ЭйДжея.

Всё ещё очень тяжело.

Волнительно.

Я смотрю на стены, пол, имя ЭйДжея, нарисованное на стене, колыбельку, на… всё. И думаю о том дне, когда ты должен был показать мне эту комнату. Дне, когда всё на этой планете перевернулось с ног на голову для нас.

ЭйДжей не понял, почему мы плакали четыре дня назад, когда впервые показали ему его комнату.

Воспоминание

- Только ты и я, – шепчешь ты. Я крепко сжимаю твою руку.

Да, только ты и я. ЭйДжей ждет внизу с папой и Эсме.

Затем ты открываешь дверь, я чувствую, как всё наваливается на меня. Я вижу синюю краску, что вы с папой использовали для покраски стен. Имя нашего сына, Боже, ты так постарался, муж мой. Но тебе так и не довелось увидеть своего сына в этой колыбельке. Как и мне.

- Давай, малышка, – хрипло выдыхаешь ты.

Я дышу, или точнее пытаюсь дышать.

Мы стоим посреди комнаты ЭйДжея.

Ты думаешь.

Я думаю.

Воспоминания поглощают нас.

Я думаю о телефонном разговоре. Нашем последнем телефонном разговоре, когда я сказала тебе… «Я скоро буду дома, Эдвард»

И стоя в твоих объятиях, я отпускаю свои эмоции.

Все.

Я плачу, всхлипываю. Громко. Я хочу исцелиться, просто пережить это всё, чтобы мне было легче. Я хочу наслаждаться своим вторым шансом. Хочу видеть вас с ЭйДжеем здесь, как вы играете и болтаете о всяких мальчишеских вещах. Хочу, чтобы меня выгоняли из этой комнаты, потому что девочкам не место в комнате для мальчишек. Хочу спотыкаться об игрушки и ругать ЭйДжея за то, что он их везде раскидывает. Хочу наблюдать из дверного проема, как ты читаешь ему сказки на ночь, и когда ты замечаешь, что я там стою, вы оба замечаете, то улыбаетесь этой одинаковой кривоватой улыбкой. И, конечно, я хочу завесить стены детскими фотографиями ЭйДжея.

Только… я этого уже не сделаю. Никогда. По крайней мере, не за первые три года жизни ЭйДжея.

Нет ни одной фотографии с его первого дня рождения. Или со второго, или с третьего.

Ты крепче обнимаешь меня, и мне интересно, о чем ты сейчас думаешь.

О чем ты вспоминаешь?

Я шмыгаю носом.

Ты плачешь.

И снова мое настроение меняется, и я ни с того ни с сего начинаю злиться.

Это все Гаррет виноват, что ты сейчас плачешь.

Но он умер.

Я даже не могу причинить ему боль в ответ на то, что он сделал с нами.

Он ушел из жизни слишком легко.

Справедливости нет.

Голова раскалывается. Всё болит.

Это комната должна была уже быть заполнена воспоминаниями, но нет. Сегодня мы впервые ступили сюда, и мы всегда будем помнить, муж мой. Всегда будем помнить, что когда впервые зашли в комнату нашего сына, мы оба хватались друг за друга из-за того, что болезненные воспоминания ставили нас на колени.

Так несправедливо.

- Муж мой, - выдыхаю я.

Ты качаешь головой, еще неготовый говорить.

Конец воспоминания

Я качаю головой и делаю вдох.

С того момента как мы открыли дверь в комнату ЭйДжея четыре дня назад, это стало нашим обычным делом.

И ты, и я заходим в его комнату по несколько раз в день, чтобы привыкнуть.

ЭйДжей же не впечатлен ею.

Когда ты показал ему его комнату, он не смог понять, зачем она нужна. И до сих пор не понимает. Уединение – это последняя вещь, которую он хочет, поэтому когда он играет с игрушками, которые мы заказали ему, то делает это на кухне или на заднем дворе. Да, теперь у него много игрушек. Черепашки-ниндзя, ЛЕГО, машинки, наборы с животными, кубики. Он на седьмом небе от счастья.

Но он отказывается заходить туда. Даже когда мы с тобой там, ему не нравится находиться в своей комнате, и он заходит туда только когда это нужно. Ему не нравится, что все игрушки хранятся здесь. Ему было бы лучше, если бы они были в нашей комнате или внизу.

- О чем ты думаешь? – мурлычешь ты и целуешь меня в макушку.

Мы сидим на новой кровати ЭйДжея, моя голова на твоем плече.

- О том, почему ЭйДжею не нравится быть тут, - вздыхаю я.

Ты молчишь.

- Я тоже об этом думал, - тихо произносишь ты. – И… может, Анна неправа. То есть… - я поднимаю голову и смотрю на тебя. Ты прислоняешься своим лбом к моему. – Ну, я не особо любил сидеть дома, когда был маленьким, – я улыбаюсь, потому что помню это. – Мне всегда хотелось на улицу, ты знаешь. И… - ты пожимаешь плечами, и я обхватываю ладонями твое лицо. – Зачем заставлять его? Может… мы должны позволить ему играть на улице, если он этого хочет. Почему бы нам не попытаться поговорить с ним там, а не здесь?

Это имеет смысл.

Я слегка улыбаюсь.

Искренне.

- А еще мы можем переделать его комнату, - предлагаю я, оглядываясь вокруг. – Можем сделать интерьер в стиле улицы, да? Нарисовать деревья на стенах, постелить зеленый ковер, типа травы… и… О! Сделать навес над его кроваткой. Наподобие палатки.

Когда ты не прерываешь мой поток идей, я смотрю на тебя.

Твои глаза сияют. На губах играет широкая улыбка.

Я робко улыбаюсь в ответ.

- Ты чертовски потрясающая, ты знаешь это?

Я легонько шлепаю тебя по руке.

Ты обнимаешь меня.

Мы целуемся.

- По мне так звучит отлично, ангел, - мурлычешь ты в мои губы. – Правда. Мы должны сделать это вместе.

И да, я вскидываю бровь, потому что именно об этом я и говорила

- Не умничай, Каллен, - фыркаешь ты, закатывая глаза.

Ты назвал меня Каллен.

Я улыбаюсь.

Но…

- Ничего, если мы всё тут переделаем? – тихо спрашиваю я. – То есть… вы с папой так старались, делая эту комнату.

Ты качаешь головой.

- Да, так и есть, но… но даже для меня тяжело на нее смотреть такой, какая она сейчас. Я думаю, нам просто необходимо изменить ее. И кто знает, если нам понравится тут находиться, может и ЭйДжею тоже.

И снова мы упираемся друг в друга лбами. Я так сильно тебя люблю.

- Это будет наш проект, - мурлычешь ты с улыбкой на лице.

- Звучит отлично, - шепчу я.

Так и есть. Это хорошая идея. Ведь это больше, чем просто переделка. Ремонт здесь будет означать, что мы что-то строим вместе, движемся дальше, создаем.

Вместе.

Что-то о чем мы потом будем вспоминать.

И это может помочь нам отвлечься от «процесса лечения», что постоянно сидит в наших головах.

- А если мы и сокровище привлечем к процессу? Думаю, ему еще больше это понравится.

И снова я соглашаюсь с тобой. И киваю.

Ты прав.

Это то, что мы сможем делать вместе. Как семья. Только втроем. Пришло время для нас. Как бы я не была рада, что с нами всегда рядом папа и Эсме, пришло время нам сделать что-то только втроем. И это идеальная мысль.

- Кто бы знал, что ты такой умный? – я хихикаю.

- Эй, я могу и обидеться, - говоришь ты, и начинаешь щекотать мой бок.

Потому что ты знаешь, как сильно я боюсь щекотки!
Не успеваю оглянуться, как ты уже лежишь на мне сверху и щекочешь меня, а я кричу, и аж слезы текут по щекам. Но это слезы счастья. Ну… поверьте мне, меня это тоже сбивает с толку! И я похрюкиваю, потому что, черт возьми, когда ты стал таким сильным? Ты, конечно, всегда был таким, но, проклятье, тебя с места не сдвинуть.

- Боже… Эдвард! - я в прямом смысле кричу.

- Скажи волшебное слово! - хохочешь ты, и сильнее мучаешь меня на этой крошечной кровати. – Волшебное слово, малышка!

Я бы сказала, если бы вообще могла дышать!

Но думаю, что знаю, как заставить тебя остановиться.

Первое слово, что пришло мне в голову…

- ЧЛЕН!

Дерьмо.

Ты замираешь.

Я громко смеюсь.

Еще сильнее…

Это действительно было первое, что пришло мне в голову?

Господи.

- Ты…- ты смотришь на меня как на ненормальную, очень удивлен и, думаю, шокирован, - ты только что назвала меня членом?

- Нууууу, - бормочу я сквозь смех.

Ты лишь качаешь головой.

И стираешь слезы с моих щек.

- Ты такая… странная, ангел, - посмеиваешься ты, но в твоих глазах нежность, любовь. – И ты лишила меня дара речи, ты знаешь об этом?

И я замолкаю.

Вот оно.

Ты знаешь, что мне нужно.

Медленно ты приближаешься ко мне. Ближе и ближе. И мы целуемся.

На этот раз по-другому.

Медленно, но да… я чувствую страсть. Она всё еще есть между нами. Возможно, даже более сильная, мощная. И я не удивлена. Ты всегда был для меня крышесносом, муж мой. И сейчас… сейчас наконец-то мы становимся самими собой.

- Я люблю тебя, – бормочешь ты.

Дрожь пробегает по моему телу.

- Я тоже тебя люблю.

Мы углубляем поцелуй.

Ты расслабляешься, мы наслаждаемся… Думаю, что скоро мы захотим большего.

- Черт, малышка, - выдыхаешь ты, – мне нужно… - я знаю, что тебе нужно остановиться.

Мы еще не готовы, и тебе не нравится, что твое тело начинает реагировать.

Ты такой глупый, боишься, что я обижусь.

- Прости, - вздыхаешь ты, скатываясь с меня и ложась на спину.

Я хихикаю.

- Даже не смей извиняться, муж мой, - улыбаюсь я, чувствуя покалывание на своих зацелованных губах. Это было так давно, малыш. – Ты слышал, чтобы я жаловалась?

Кстати…

Я подползаю ближе к тебе и кладу подбородок тебе на грудь.

- Я нахожу это довольно… приятным, Эдвард.

Моя улыбка становится еще шире, когда ты закатываешь глаза к потолку и бормочешь «Проказница» в мой адрес.

- Хммм, - мычу я, теперь моя очередь быть сверху. – Но я твоя проказница. Твоя дразнилка… да?

- Чертовски правильно, - бормочешь ты, немного улыбаясь. – Но, моя маленькая проказница, я не готов пойти на поводу у твоей порочности.

- Я? Порочная? - я пытаюсь звучать невинно, но у меня не получается.

Ты улыбаешься.

И щелкаешь меня по носу.

- Боже, как же я скучал по тебе, малышка.

- Я тоже скучала по тебе, - просто отвечаю я и несколько раз чмокаю тебя в губы.

Я наслаждаюсь моментом. Так хорошо. Кто знает, может я начну неконтролируемо рыдать через пятнадцать минут. А может, закричу и разозлюсь от того, как же наша жизнь несправедлива. Я никогда не знаю, что будет, но пока мое тело чувствует удовлетворение и покой, я буду наслаждаться этим моментом. Я должна принимать то, что пока не могу контролировать.

- Мы такие ужасные родители, - хихикаю я, оглядываясь вокруг нас. – Мы дурачимся как подростки на крошечной кровати нашего сына.

О, Калленовская улыбка во всей красе.

- Да, но это из-за тебя я чувствую себя чертовым подростком, ангел. Поэтому… ты во всем виновата.

- Хорошая попытка, - фыркаю я в ответ, размещаясь попой на твоем животе, убедившись, что не побеспокою заживающую рану. – Но ты не такой уж и невинный, Каллен.

- Нет, я именно такой… Каллен. Я чертов джентльмен. Даже там.

Я смеюсь.

- Ты милый засранец с грязным языком. Можешь спросить свою маму. Хорошо, что я люблю тебя именно таким.

- Я расслышал только «милый», и что ты любишь меня…

- Мамочка! – мы оба тут же оглядываемся на дверь, и я не знаю мне плакать или смеяться при виде его выражения лица. ЭйДжей такой невероятно очаровательный, когда хмурится. – Почему ты сидишь на папочке, мамочка?!

Что это? Мне послышалось рычание?

Господи, маленький мужчина.

- Точно! – восклицаешь ты, тихо смеясь. Я с наигранной злостью смотрю на тебя, на что ты мне лишь показываешь язык в ответ. Очень по-взрослому. – Тебе лучше поспешить сюда, сокровище! И помочь мне!

И ЭйДжей несётся «спасать» папочку.

Но этого я и хотела, ведь так?

Да.

Я улыбаюсь, когда меня атакуют два моих мальчика.

Это то, чего я так хочу.

Мои мальчики борются со мной, против меня, потому что… они ведь всегда заодно.

Мы уже создаем новые воспоминания…

Возможно, мы все еще сломлены… но это то, что у нас есть.

И, наконец, я чувствую прогресс.

Спустя всё это долбанное время!

Кулачок вверх за Беллу Каллен!

Боже, я такая странная.

Источник: http://robsten.ru/forum/49-1398-33