Эдвард POV
- Я желаю тебе всего самого лучшего, братишка, и думай о том, что ты любишь Беллу, а она любит тебя. Ты наконец-то нашел Единственную, ту, которая сможет сделать тебя счастливым, стой на своем и не поддавайся негативному влиянию мамы и папы, - советовала мне Роуз, когда проезжая мимо я заскочил к ней, чтобы забрать платье, которое она выбрала для мамы. Я обещал держаться сегодня, и был рад, что моя сестра так безоговорочно стояла за меня и поддерживала мое решение.
- Спасибо, Роуз, ты лучшая, - заключил я, и поцеловал ее в щеку. Затем я сел в «Вольво», удобно устроился на сидении, пристегнулся и открыл окно.
- Помни о том, что Белла и ваш ребенок единственное, с чем стоит считаться, - кричала она мне в след, пока я не выкрикнул «Как скажешь» и, улыбаясь, начал поездку.
Да, она права. Белла и наш ребенок… наш ребенок… Боже, каким счастливым я бы мог быть, если бы не было всех этих обстоятельств. Как бы удивительно сложилась моя жизнь, если бы мы не увязли обеими ногами в неприятностях. Но мы преодолеем это. Мы ДОЛЖНЫ это преодолеть, и сейчас мысленно существует только один барьер, который я должен преодолеть. Мои родители.
Не отрывая глаз от дороги, я нервно порылся в бардачке, небеса, мне срочно нужна сигарета. С довольным вздохом я нашел свои Luckys, умело вытянул одну из пачки и подкурил ее. Пытаясь успокоиться, я глубоко затянулся и быстро с наслаждением выдохнул в, как и прежде, открытое окно. Боже, как же хорошо. Расслабившись, я откинулся назад, наслаждаясь тишиной и солнечными лучами, которые побудили меня нацепить на нос свои Ray Ban.
И вот, глубоко вздохнув, я задался вопросом, как мне убедить своих родителей в моем будущем с Беллой. Эсме и Карлайл жили в Беркли, который находится в двадцати трех километрах от Сан-Франциско. Поэтому у меня нет много времени, чтобы за время поездки разработать определенную тактику для большой исповеди.
Как отреагируют мои родители, после того как узнают, кем является моя подруга? Смогут ли они поставить мое счастье выше своих сомнений? Будут ли они готовы принять мою девочку, как это сделал я? Нет, не уверен. Родители всегда заботятся о своих детях, даже если им уже тридцать лет, и они уже сами должны отвечать за свою жизнь. Ну что ж. Я буду в любом случае бороться за себя, мою Беллу и нашего ребенка, во что бы то ни стало.
Когда я выбросил окурок из окна, мне вдруг вспомнилась Ванесса. С широкой улыбкой я представил себе как она, сопя, непрерывно посматривает на часы в своей гостиной, бегая из стороны в сторону.
Каким плохим мальчиком я был.
Дерьмо, что когда-то тянуло меня к этой женщине? Только сейчас мне по-настоящему бросилось в глаза, что я полностью изменился. Я больше не нуждаюсь в этом беспорядочном трахе, так как теперь я могу любить свою девочку. И только ее, ни какую другую.
И все Ванессы мира могут поцеловать меня в задницу.
Каждый раз при мысли об этой кукле я смеялся, но смех затих, когда я въехал на улицу, на которой живут мои родители. Я едва сам мог поверить в это, но я трусил, как десятилетний, который должен признаться маме с папой в том, что он разбил стекло у соседа.
Боже милостивый, мне тридцать лет. Это МОЯ жизнь и МОЕ будущее, чего я боюсь? Или мои родители примут действительность такой, какая она есть, или нет, и конец дебатам.
Медленно мой «Вольво» подъехал к правому бордюру, и прежде чем он затих, я в который раз восхитился домом моих родителей. Он был построен в стиле бунгало, не слишком большой, настоящее сокровище. После того как Розали и я съехали, мои родители решились на этот дом, который состоял из пяти больших комнат, которые были роскошными. Мне нравился большой бассейн, окруженный волшебным садом.
Эсме любит работу на свежем воздухе и боготворит свой зеленый оазис.
Когда идешь по мягкому лугу, мимо аккуратно подстриженных кустов и различных цветущих растений, чувствуешь себя как в сказке.
Каждый раз приезжая сюда я восхищался и хвалил свою мать за ее золотые руки, и за то, каким отличным садовником она является, чем всегда зарабатывал плюсики.
- Эдвард, милый, - услышал я голос своей матери и вскинул голову в направлении, откуда она шла. Я закрыл окно, отстегнулся и быстро потянулся к бардачку. В уверенности, что сегодня мне еще понадобятся мои Luckys, я взял пачку сигарет и вышел.
- Привет, мам, - поприветствовал я ее с широкой улыбкой, в то время как она обвила свои руки вокруг моей шей и повисла на ней.
- Вау, я даже не предполагал, насколько красив твой сад, - добавил я, когда крепко обнял ее, покружил и позволил своему взгляду скользить по яркой зелени. Усмехаясь, я поджидал ее реакцию.
- Ах, действительно? Я рада, что тебе нравится, спасибо. Ты же заешь, как я люблю свой сад, - ответила она гордо, и я снова опустил ее на тротуар. Дааа, заработал плюсик.
- Ну, а теперь пойдем, милый, - пробормотала она заботливо, и вырвала у меня из рук небольшую дорожную сумку, чтобы отнести ее в дом.
- Подожди, - остановил я ее, вернулся и взял из машины платье, которое приобрела для нее Роуз. Мама очень этому обрадовалась, пробормотала что-то про бал и снова отдала мне сумку. Это была та самая сумка, с которой я ездил в Форкс. С моей Беллой…
Я снова почувствовал неприятный укол в сердце, когда с глубоким вздохом я последовал за мамой и поприветствовал отца.
- Привет, сынок, приятно тебя снова увидеть, - помахал он мне темно-синим гипсом и протянул ко мне здоровую руку, чтобы практически раздавить мою руку. Вау.
Усмехнувшись, я поднял свои Ray Ban и позволил себе погрузиться в заботливое приветствие. О, да, мои родители чертовски гордятся мной. Все же я являюсь самым молодым начальником тюрьмы в Соединенных Штатах, и мне постоянно поручается читать лекции о своем гуманном руководстве. Таком гуманном, что даже сделал одну девятнадцатилетнюю заключенную беременной. Дерьмо.
- Я тоже рад, - ответил я, но уже не был так уверен в том, что это все было правдой. Конечно, я люблю своих родителей и всегда рад бывать здесь, но все же мной овладело довольно дерьмовое чувство, от которого я просто не мог освободиться.
- Пойдем, дорогой, - сказала моя мама воодушевленно, схватила за руку и повела на веранду, где она накрыла стол, и я опустился на предусмотренный для меня стул. В своем волнении я даже не обратил внимания на то, как голоден, собственно говоря, я был, поэтому я невероятно обрадовался приготовленным блюдам моей мамы. Она прекрасный повар, и я мечтал о своем самом любимом блюде, которое, как не прошло и пяти минут, уже стояло передо мной. Лазанья.
- Так, а теперь рассказывай, Эдвард. Почему ты был таким странным по телефону? Ты же только влюбился, или нет? Становишься счастливым и возбужденным, когда влюбляешься. Итак, что случилось? Рассказывай.
Дерьмо. Пожалуйста, не сейчас. Я только хочу насладиться лазаньей, неужели я многого прошу.
- Эй, мам, дай дух перевести, - сказал я с натянутой улыбкой. - Я бы с удовольствием поел в тишине, если это возможно.
- О, извини, конечно. Приятного аппетита.
Совершенно довольный этой маленькой отсрочкой, я облегченно вздохнул и целиком посвятил себя моему любимому блюду из лапши. Во время еды велся непринужденный разговор, и это было так хорошо. Конечно, они спрашивали меня, как дела у Розали, нашла ли она наконец-то парня и все такое, но Розали категорически попросила меня ничего не рассказывать маме и папе об Эммете, потому что она не хотела пропустить это радостное событие. Поэтому я ничего не предпринял и закрыл рот.
Улыбаясь, я в спокойствии поглощал лазанью, в то время как холодное пиво утоляло мою жажду, а родители интересовались новостями в Линдвудской тюрьме. Фак, если бы они знали…
Сытый до отвала и всем довольный, я откинулся назад, блуждая взглядом по прекрасному саду, и тут началось.
- Итак? Мы слушаем, - сказала мама, складывая грязные тарелки одну в другую. Я действительно надеялся, что перед моей исповедью она унесет тарелки на кухню, тем самым дав мне еще пару минут спокойствия, но я оказался не прав. Она отодвинула стопку фарфора в сторону, отклонилась назад, скрестила на груди руки и приподняла бровь. Отец сделал тоже самое, и уставился на меня в той же позе, как и она. Окей, тогда начнем.
- Окей, итак… - начал я, но не продолжил, потому что мне срочно потребовалась сигарета. Быстро я схватил свои Luckys, нервно достал одну из пачки и подкурил ее.
- Как, опять? Ты снова куришь? – спросил отец раздраженным тоном, но сейчас мне было все равно. Я не смогу перенести этот разговор без никотина.
- Боже, папа, мне тридцать лет. Ты не думаешь, что я уже в том возрасте, когда сам могу решить, курить мне или нет? - Отлично, Эдвард, ты уже все испортил. Разве я не должен был позаботиться о том, чтобы поддержать хорошее настроение родителей, вместо того чтобы злить их еще в начале своей исповеди? В какой-то момент у меня появилось чувство, что я вообще больше не могу делать что-либо правильно, даже элементарное дерьмо.
- Как скажешь, - ответил он холодно, а мама поднялась без комментариев, сходила в дом и поставила передо мной на стол пепельницу. Кивком я поблагодарил ее и продолжил.
- Теперь, да… так и есть. Я влюблен. Нет, не так, я люблю свою девушку большего всего на свете.
Мама вздохнула, просияла ослепительной улыбкой, и положила руку на руку отца.
- Дальше… - сказала она мечтательно, положив голову на плечо отца, и прилипла взглядом к моим губам. - Чтобы я еще раз могла ЭТО пережить.
Моей маме было действительно достаточно этих нескольких слов, чтобы убедиться в искренности моих чувств, но Карлайл все также пристально смотрел на меня, приподняв бровь. Если бы он только знал, что последует дальше.
- И в чем же проблема? – поинтересовался он, потому что я в оцепенении смотрел то на одного, то на другого, не решаясь продолжить разговор, так как чувствовал себя так, будто только что потерял дар речи. Боже, в этот момент я понял, как должно быть себя чувствовала Белла. Я в последний раз затянулся и затушил окурок.
- Как же вы познакомились? Эдвард, не заставляй вытягивать из тебя все клещами, - настаивала моя мама, и я продолжил. Когда-нибудь мне все же пришлось бы это рассказать, итак, глаза открыть и вперед.
- Ее зовут Изабелла Свон, ей девятнадцать лет, и она великолеп…
- ЧТО? Ей только девятнадцать? – прервала меня мама, освободилась из объятий отца, села прямо и уставилась на меня. Дерьмо, и это я только начал свою исповедь, а все уже вышло из-под контроля. Губы отца потянулись вверх, и его ледяной взгляд превратился в веселую усмешку. Превосходно.
- Да, ей столько. Но мама, это самое прекраснейшее и нежнейшее создание, которое я когда-либо встречал. Я люблю ее, и она любит меня, поэтому, почему разница в возрасте должна иметь какое-то значение?
- Хорошо, ты прав. Извини, пожалуйста, - пробормотала она и снова прижалась к отцу. – И? Как вы познакомились?
Фак. Я тотчас схватил пачку сигарет и вытянул следующую сигарету, за что получил еще один злой взгляд от своего отца, но который я проигнорировал. А теперь наступило время для суровой правды, и я решил, всю эту дерьмовую ситуацию вылить на своих родителей единым потоком. Я, по крайней мере, оставлю это все позади.
С глубоким вздохом я провел рукой по волосам, затянулся так сильно, как только возможно, медленно выпустил дым и сделал то, что должен был сделать.
- Белла заключенная в моей тюрьме…
Мама уставилась на меня, затаив дыхание, а отец широко распахнул глаза.
- … она убила своего отца и отбывает многолетнее наказание в Линдвуде.
Тишина.
- Она ЧТО? – прошептала моя мама и начала медленно качать головой. – ОНА ЧТО?! – повторила она довольно громко, подпрыгнула и взбудоражено начала расхаживать по террасе.
- Ты это не серьезно? Ты разыгрываешь нас, не так ли? – ответил отец, усмехнувшись, но я не вербально отрицал его вопросы, вздыхая и покачивая головой. – Дерьмо, - только и сказал он и как-то сник.
- Ради Бога, Эдвард, как ты только мог? О чем ты при этом думал, Боже милостивый? – причитала мама, остановившись рядом со мной, скрестив руки на груди и уставившись на меня. Ее глаза метали в меня отравленный стрелы, и я был слишком слаб, чтобы уклоняться от них. В душе я смирился с тем, что они меня пронзили. Я вынесу все, лишь бы иметь возможность быть с моей любимой Беллой. С благословления моих родителей.
Я снова провел рукой по волосам и вздохнул.
- Ты думаешь, что я это выбрал, или что? Но это просто случилось, мама. Я достаточно долго пытался сопротивляться чувствам к этой девушке, но мне не удалось этого. Я люблю ее, и она любит меня. Я прошу вас, принять этот факт к сведению, но еще больше я прошу понять меня.
Становясь все тише к концу, я все же закончил свои объяснения и стал ждать их реакции. Если они узнают о беременности, то они, вероятно, не моргнув и глазом, снесут мне голову с плеч, поэтому я благоразумно решил умолчать об этой детали.
- Ты знаешь, что это строго настрого запрещено, Эдвард? – пробормотал отец и, вздохнув, закрыл глаза, покачивая головой, и опуская ее между плеч.
- Да, пап, я знаю это. Но я бессилен, любовь к Белле сильнее всего остального. Немногие знают о наших отношениях, и я со сто процентной уверенностью могу положиться на них. Ничего не случится, поверь мне.
Все еще качая головой, он открыл глаза и взглянул на меня.
- Эдвард, мне жаль, но это чистое сумасшествие то, что ты делаешь, я не могу это одобрить. Ты должен расстаться с этой девушкой, слышишь? Закончи эту связь, прежде чем будет поздно!
О, нет, нет. Всю правду вперед, мне уже нечего терять.
- Уже поздно.
Головы моих родителей тотчас взлетели в моем направлении. Частично напряженно, частично боязливо они уставились на меня и после тихого маминого «Что ты хочешь этим сказать?», я позволил разорваться последней бомбе.
- Она… ну… Белла беременна. От меня.
- О, мой Бог, - прошептала мама и совершенно обессиленная, повалилась на свой стул. Поставив локти на стол, она погрузила свое лицо в ладони и начала плакать.
Отец подскочил, с грохотом повалив свое кресло, и выбежал в сад. Сопя, он снова вернулся, встал рядом со мной и ударил кулаком по столу.
- Ты с ума сошел? Ты знаешь, что это означает? Черт возьми, Эдвард, от тебя забеременела убийца!
Мама все еще плакала и отчаянно всхлипывала в свои ладони.
- Я всегда так мечтала о внуке. Я так сильно хотела, чтобы рядом с тобой появилась сильная, заботливая женщина, Эдвард… - прошептала она, дрожащими руками вытирая слезы с щек.
- У меня ЕСТЬ рядом сильная, заботливая женщина, черт возьми. И мам, ты получишь так давно ожидаемого внука, - ответил я громко, чувствуя, как мое настроение меняется. Разочарование и ярость образовали опасную смесь, которая ни сколько не помогала мне оставаться объективным и спокойным. Разве не важнее всего остального то, что я счастлив? Разве не важнее то, что после долгих лет я наконец-то нашел то, что искал.
- Вы, по крайней мере, выслушаете, что я расскажу о Белле? – спросил я, сжав руки в кулаки, которые я прятал под скатертью. Мое дыхание становилось уже поверхностным, и ярость угрожала придушить меня, когда я пристально посмотрел на своих родителей, принимая их ответ кивком головы. Отец, вздохнув, подошел к столу, сел рядом со своей женой, взял ее за руку и, качнув головой, дал знать, что я могу начинать.
- Спасибо, - сказал я тихо, немного расслабившись и, глубоко вздохнув, заговорил.
- Белла терпела издевательства в течение многих лет. Ее отец был ублюдком, постоянно физически и психически жестоко обращаясь с ней и ее матерью. Поэтому ее мать покончила с жизнью, и это стало причиной того, что Белла застрелила своего отца из его же служебного оружия.
- Служебного оружия? – прервал меня отец. Широко распахнув глаза.
- Да, он был шефом полиции в Форксе, одном маленьком городке в Вашингтоне. У него все было под контролем, он сделал невозможным побег Беллы и ее матери, потому что он со своими связями мог задушить любой побег в зародыше, - объяснил я и продолжил.
- Моя девочка, после этих переживаний, была сильно травмирована, поэтому в течение многих лет не могла сказать ни слова, но пару дней назад мы вместе преодолели эту травму, и… - я остановился не надолго и напряженно провел по волосам. - Черт возьми, я люблю ее и нуждаюсь в ней, - тихо закончил я свое повествование и замер.
Мама беззвучно стирала слеза со своего лица, в то время как отец вздохнул и снова покачал головой.
- Эдвард,… мне ужасно жаль, но ты должен прервать эту связь, так нельзя. Ты рискуешь своей работой, тебе известно это?
Неправильный ответ. К черту, я не собирался слушать это дерьмо.
- Конечно, мне это известно, но любовь к Белле важнее для меня. У меня все под контролем, пап. Никто не знает, что она беременна от меня, не волнуйся. Я хочу эту женщину, и я хочу этого ребенка.
- Нет, дорогой, так не пойдет. Ты должен это прекратить, - начала мама, и мой враждебно настроенный отец, закончил ход ее мыслей. – Эта женщина должна избавиться от ребенка, - заявил он, и этого было достаточно.
- ПРОКЛЯТЬЕ, ЭТУ ЖЕНЩИНУ ЗОВУТ ИЗАБЕЛЛА МАРИ СВОН, И ОНА НЕ БУДЕТ ИЗБАВЛЯТЬСЯ ОТ МОЕГО РЕБЕНКА! – заорал я, вскочил и обеими руками сильно ударил по столу. Задыхаясь от ярости, я опирался на свои дрожащие руки и смотрел на родителей. Казалось, целую вечность я пристально смотрел на них, в то время как они слегка нервно взялись за руки.
- Я люблю ее, поймите это. И я люблю своего ребенка. Ничто и никто не может этого изменить. Если вам важнее все остальное, нежели счастье вашего единственного сына, тогда мне жаль, - сказал я так спокойно, как только мог, выпрямился, одарил обоих ледяным взглядом и ушел.
- ЭДВАРД! – слышал я, как кричала мама, но меня это больше не интересовало. Дрожа от ярости и разочарования, я схватил дорожную сумку, покинул дом, подбежал к «Вольво» и уехал.
- ЧТО ЗА ЧЕРТОВО ДЕРЬМО! – закричал я и как сумасшедший заколотил по рулю. Слезы гнева собрались в моих глазах, и я решил остановиться. Дальнейшая поездка в таком состоянии была опасна, поэтому я остановил машину, чтобы немного успокоиться. С закрытыми глазами я откинул голову назад и попытался дышать спокойнее, но мне этого не удалось. Поэтому я вылез и закурил.
После первой затяжки моих Lucky Strike мне полегчало, и я решил позвонить Розали. Как и прежде дрожа, я схватил свой сотовый и набрал ее.
- Эдвард? – ответила она взволнованно. – Все в порядке?
- Нет, Роуз, не в порядке, - заговорил я, и опустил голову между плеч.
- О, мой Бог, что произошло? Где ты? Тебя нужна помощь? Мне приехать? – тараторила она заботливо. Да, что же произошло? Именно то, чего я так боялся. Теперь я должен выбирать между моими родителями и Беллой и я – конечно – выберу свою девочку. Ах, почему мне приходится от чего-то отказываться?
- Я облажался, Роуз. Мама и папа не хотят ничего знать о Белле, и наш прекрасный отец даже предложил, чтобы она избавилась от нашего ребенка, - выдохнул я в телефон.
- Он предложил ЧТО? Он с ума сошел? – сказала она, и я сам для себя согласился с ней кивком головы. Да, он сошел с ума. Это был его внук, о ком он так говорил, черт возьми!
- Знаешь что, братик? Сейчас успокойся, приезжай ко мне, и мы поговорим, хорошо? Расскажешь мне все, что случилось и мы найдем решение. Все будет хорошо.
Ее слова были бальзамом для моей многострадальной души, и я согласился.
- До скорого, и езжай осторожнее, - добавила она, и отключилась.
Я сделал последнюю затяжку, зажал окурок между указательным и большим пальцем и откинул его прочь. Вздохнув, я повалился на водительское сидение и поехал к моей сестре.
Во время поездки я размышлял о последствиях своих необдуманных действий. Конечно, мои родители были правы. Почти. Я не должен был заходить так далеко. Но, черт возьми, как они могли мне предложить, убить нашего ребенка? Они совершенно свихнулись?
В то время как левой рукой я крепко держал руль, правой я то и дело проводил по волосам. Снова и снова. Затем я принял трудное решение, которое еще повлечет за собою последствия. Я порву со своими родителями, если этого нельзя будет избежать. Я выбрал Беллу, совместное будущее и нашего ребенка. Еще никогда мне не было так ясно, что мне не нужно ничего другого, даже мои родители Я знал, что я смогу прожить без мамы и папы, как бы больно это не было. Но жизнь без Беллы… нет, никогда. Таким образом, я расставил свои приоритеты так, как для меня – для нас – было правильно, и неожиданно понял, что мои щеки были мокрыми. Фак.
Разрыв с моими родителями доставлял неимоверную боль, но я это переживу. Для себя, для Беллы и моего сына.
Вау, моего сына?
Почему я так в этом убежден в том, что мой ребенок будет мальчиком? Может это было что-то типа мужской интуиции, или в этом виноват отголосок моего сна в подсознании?
Полностью погруженный в свои мысли я припарковал «Вольво» у апартаментов Розали, быстро вытер нежелательные слезы со своего лица и на лифте поднялся на пятый этаж. Там я бессильно постучал в дверь, которая через секунду была распахнута моей сестрой.
- Боже, Эдвард, я уже так беспокоилась, входи, - сказала она быстро, схватила меня за локоть и потянула в гостиную.
- Садись, - пробормотала она немного напряженно, и, поспешив на кухню, вернулась с двумя уже открытыми бутылками пива. Я все еще стоял возле темно-коричневого кожаного дивана как приросший к месту, когда она снова попросила меня присесть, что, в конце концов, я и сделал. Плавно она опустилась рядом со мной и отпила из своей бутылки.
- Так, рассказывай. – Окей, она не хотела терять время.
Следующие двадцать минут мы провели за тем, что я детально описывал свою исповедь и реакцию родителей. Она внимательно слушала мой рассказ, при этом попеременно то, вздергивая брови, то морща лоб. То тут, то там она вставляла «дерьмо» или «проклятье», и когда я закончил свой монолог, она закрыла глаза и грустно покачала головой.
- Я все еще не могу поверить, что отец…
- И все же, Роуз, он действительно сказал, что эта женщина должна избавиться от ребенка, - точно повторил я слова отца, и утомленный, размяк. Я, как и прежде, не мог поверить, что эти слова могли слететь с его губ. В этот памятный момент он говорил о своем внуке, черт возьми!
Снова я почувствовал этот неудержимый гнев, который овладел моим телом, заставляя его дрожать. Сопя от гнева, я откинул свою голову на спинку и закрыл глаза. Я просто не мог понять реакцию своих родителей. Почему они меня не поняли? Почему они не обрадовались? Хоть немного? Почему они не сказали мне о помощи, которую они могут предложить мне?
Розали искала подходящие слова, но не могла их найти, так как она молчала и посматривала на меня очень озадаченно, но в тоже время ласково. После мгновения гнетущей тишины, услышав «Хммм…», я открыл глаза и посмотрел на свою старшую сестру, сидящую напротив меня, которая видимо включила режим психолога.
Высоко сконцентрировано она выпрямилась, и взяла мою руку.
- Эдвард?
- Хм?
- Сейчас я задам тебе пару вопросов, и ты должен отвечать спонтанно, хорошо? Отвечать не задумываясь.
- Все, что Вы хотите, Док. – Я не мог не ухмыльнуться, так как я постоянно находил отвратительно веселым то, когда Розали играла со мной в психолога.
- Сконцентрируйся! – настояла она и начала.
- Ты жалеешь о связи с Беллой?
- Нет.
- Ты жалеешь о том, что она беременна?
- Нет.
- Ты любишь маму и папу?
- Д-да.
- Ты любишь Беллу?
- Да.
- Кого ты любишь больше?
- Беллу.
- Готов ли ты, ради нее, пойти против родителей?
- Да.
- Окей, брат, этого мне достаточно. Ты должен жить своей жизнью, с Беллой. Ты уже давно выбрал ее, даже если ради этого тебе придется пожертвовать своей любовью к родителям. Поэтому, сделай это, Эдвард. Не считайся с другими, а делай то, что ты считаешь правильным.
Вау. Конечно, я уже долгое время знал, что я больше никогда не оставлю мою девочку, но услышать все это от Розали, было чертовски большой поддержкой. Все-таки она дипломированный специалист в том, что она делает, и ее суждение в этом деле очень важно для меня.
- Спасибо, Роуз, - сказал я тихо, и она, улыбаясь, погладила меня по руке.
- Мне приятно слышать, что ты все еще любишь наших родителей. Ты немного помедлил на этом «да», но, тем не менее, ты был полностью уверен в этом. Ты знаешь, я полагаю, что они не думают так. Папа уже наверно обвиняет себя, а мама уже точно выплакала все глаза. Ты бы не хотел им позво…
- НЕТ! – тут же прервал я ход ее мыслей. Я не буду молить о прощении, я не готов положить начало. Ни за что. Хоть я и люблю их до сих пор, как своих родителей, но они очень ранили меня, и я хочу дать им почувствовать тоже самое.
- Нет, так нет, - ответила сестра немного испуганно из-за моего однозначного и громкого ответа. Тем не менее, ее глаза выражали сочувствие и понимание, что я очень ценил.
- Спасибо, Роуз, спасибо за все. Сейчас у меня нет сомнений в том, что я хочу именно этого. Я не могу, и не буду общаться с мамой и папой, потому что они встали против всего, что мне дорого. Они должны узнать о последствиях, так же как и я должен сделать это. Мне жаль.
Я глубоко вздохнул, опустошил бутылку и поставил ее на стол. Без комментариев я добрался до стеклянной двери, которая вела на террасу Розали, открыл ее и вышел. Глубоко вдохнув теплый летний воздух, я нащупал нагрудный карман в своей рубашке и вытащил пачку, которая там находилась.
- Почему ты снова куришь? – услышал я сестру позади меня, и почувствовал ее руки на моих плечах. Она терпеть не могла эту вредную привычку, но больше, чем выйти на улицу, я не мог для нее сделать.
- Боже, Роуз, иногда я думаю, что просто все вышло из-под моего контроля. Я постоянно испытываю страх, сделать что-то неправильно, быть пойманным и потерять работу. Это… дерьмово, - объяснил я свою возрожденную зависимость, и после этого подкурил сигарету. – Видишь ли, это просто успокаивает меня.
Я прислонился спиной к перилам и уперся в них руками, опустив голову. Иногда снова и снова начинались этапы, когда моя сложная жизнь казалась слишком удручающей, и теперь это снова было так.
- Эй, - прошептала Роуз, положила палец под мой подбородок и подняла его вверх. Улыбаясь, она посмотрела на меня и этим маленьким жестом придала мне много мужества. – Ты решился, Эдвард. Стой на своем и не отказывайся от того, что правильно для тебя. Ты любишь Беллу, а она любит тебя. Кроме того она носит под сердцем твоего ребенка. Черт, братик, не вешай голову. Борись за вашу любовь, даже, если это будет длиться месяцы или даже годы, но, пожалуйста, не сдавайся.
Вот, дерьмо, она права, еще как права. У меня нет причин, подвергать сомнению свое будущее. Мои приоритеты были расставлены, и я буду придерживаться их.
Я почувствовал, как завибрировал мой мобильный. Мама? Папа? Кто позвонит мне первый и извинится передо мной?
С победной улыбкой я достал нервирующий предмет из заднего кармана, и застыл. Ванесса. Боже, эта женщина не может просто оставить меня в покое? Роуз недоверчиво вскинула бровь и скрестила руки на груди, а я решил немного развлечься.
- Привет, детка, - промурлыкал я в трубку и весело ухмыльнулся, потому что лицо моей сестры сразу же застыло.
- Эдди, золотко, почему ты меня кинул?
- Извини, произошло кое-что серьезное. Все случилось так быстро, что я совсем забыл сообщить. Я нужен был своей сестре.
Розали фыркнула и несколько раз постучала по своей красивой голове.
- Ты можешь меня простить?
- Хм… только, если ты тотчас приедешь ко мне. Мне одиноко, и моя киска тоже скучает по тебе.
О, мой Бог…
- Буду сейчас же, - ответил я, усмехаясь, и отключился. Немного веселья сегодня не повредит, день и без того был достаточно дерьмовым.
- ТЫ С УМА СОШЕЛ? – зашипела моя сестра и больно ударила меня в плечо.
- Ах, не волнуйся, это не то, о чем ты подумала, - улыбнулся я снова, поцеловал растерянную сестру в щеку, и с громким «Bye» исчез из ее апартаментов.
- О, детка, это ты… - выдохнула Ванесса, закутанная лишь в тонкий пеньюар, и позволила своему жадному взгляду скользить по моему телу. На мне были узкие, черные джинсы и темно-зеленая рубашка, рукава которой, конечно же, были закатаны до локтей. Первые две пуговицы были расстегнуты как всегда, просто таким был мой стиль. Мне нравилось так. Скрестив ноги, и засунув руки в карманы, я облокотился на дверной косяк и улыбался ей.
- Входи же, милый, - промурлыкала она, схватила меня за руку и затащила в гостиную. Она уже собиралась обвить руками мою шею и повиснуть на мне, когда я сделал пару шагов назад, и она легко потеряв равновесие, пролетела пару метров по комнате. Я, конечно, не мог скрыть довольную улыбку, забавляясь по полной.
- Что. Это. Было? – зарычала она и гневно сверкнула на меня глазами.
- Это было… блестяще и это, по меньшей мере, девять баллов, - ответил я, как и прежде, смеясь, так как не мог выбросить из головы вид спотыкающейся Ванессы. Медленно я успокоился снова и попросил блондинку присесть.
- Я кое-что скажу тебе, а ты послушай, - начал я чрезвычайно серьезно и посмотрел в ее испуганное лицо. – Договоренность на вчерашний вечер в восемь… что ж, мне жаль, но я обманул тебя. Ванесса, я нашел единственную, ту, которую искал долгие годы, и это не ты. Я люблю эту женщину и намереваюсь связать с ней свою жизнь. Все кончено, прими это к сведению. Я прошу тебя воздержаться от звонков в мой кабинет, знай, я не желаю этого. Как ты уже поняла, я здесь не для того, чтобы трахнуть тебя, этого больше не будет. Я просто хотел лично поговорить с тобой, и… поэтому я здесь. Мне жаль.
Нет, это не так, но все равно.
- Ну, если ты считаешь, что твоя дерьмовая единственная лучше меня, тогда, пожалуйста. - Холодно прокомментировала она мое заявление, поднялась и подошла к окну, чтобы направить пристальный взгляд на лазурное небо.
- О, да, это она, поверь мне, - ответил я раздраженно, встал и пошел к двери.
- Эдвард! – крикнула она. Хоть я и остановился, но не повернулся.
- Это твое последнее слово?
Боже, о чем она думает? Неужели она верит, что меня, встретившего наконец-то женщину, которая делает меня счастливым, будет иногда делать счастливым небольшой трах с Ванессой?
- Да. - Этого должно быть достаточно.
- Тогда проваливай.
Отлично, этого тоже достаточно. Не тратя больше времени, я закрыл за собой дверь, сбежал вниз по лестнице, закурил сигарету и почувствовал себя… свободным. Усмехаясь, я прислонился к «Вольво», насладился сигаретой, выкинул ее и поехал домой.
Я снова был один и, вздохнув, отметил, что выходные теперь я должен провести, не отвлекаясь на родителей. Без материнских поглаживаний, и прежде всего, без Беллы. Все, что мне осталось это предвкушение радости от понедельника, но до него было еще так далеко, что я едва мог это вынести.
В уверенности, что меня ждут ужасно скучные и одинокие выходные, я бросился на диван и включил телевизор. В этот момент я понял, что мои родители не позвонят. Очевидно, им было по фигу, как я себя чувствовал. Я поклялся себе НЕ делать первый шаг к примирению, во что бы то ни стало. И теперь я сидел в своей большой, пустой гостиной. Один.
- Входи же, милый, - промурлыкала она, схватила меня за руку и затащила в гостиную. Она уже собиралась обвить руками мою шею и повиснуть на мне, когда я сделал пару шагов назад, и она легко потеряв равновесие, пролетела пару метров по комнате. Я, конечно, не мог скрыть довольную улыбку, забавляясь по полной.
- Что. Это. Было? – зарычала она и гневно сверкнула на меня глазами.
- Это было… блестяще и это, по меньшей мере, девять баллов, - ответил я, как и прежде, смеясь, так как не мог выбросить из головы вид спотыкающейся Ванессы. Медленно я успокоился снова и попросил блондинку присесть.
- Я кое-что скажу тебе, а ты послушай, - начал я чрезвычайно серьезно и посмотрел в ее испуганное лицо. – Договоренность на вчерашний вечер в восемь… что ж, мне жаль, но я обманул тебя. Ванесса, я нашел единственную, ту, которую искал долгие годы, и это не ты. Я люблю эту женщину и намереваюсь связать с ней свою жизнь. Все кончено, прими это к сведению. Я прошу тебя воздержаться от звонков в мой кабинет, знай, я не желаю этого. Как ты уже поняла, я здесь не для того, чтобы трахнуть тебя, этого больше не будет. Я просто хотел лично поговорить с тобой, и… поэтому я здесь. Мне жаль.
Нет, это не так, но все равно.
- Ну, если ты считаешь, что твоя дерьмовая единственная лучше меня, тогда, пожалуйста. - Холодно прокомментировала она мое заявление, поднялась и подошла к окну, чтобы направить пристальный взгляд на лазурное небо.
- О, да, это она, поверь мне, - ответил я раздраженно, встал и пошел к двери.
- Эдвард! – крикнула она. Хоть я и остановился, но не повернулся.
- Это твое последнее слово?
Боже, о чем она думает? Неужели она верит, что меня, встретившего наконец-то женщину, которая делает меня счастливым, будет иногда делать счастливым небольшой трах с Ванессой?
- Да. - Этого должно быть достаточно.
- Тогда проваливай.
Отлично, этого тоже достаточно. Не тратя больше времени, я закрыл за собой дверь, сбежал вниз по лестнице, закурил сигарету и почувствовал себя… свободным. Усмехаясь, я прислонился к «Вольво», насладился сигаретой, выкинул ее и поехал домой.
Я снова был один и, вздохнув, отметил, что выходные теперь я должен провести, не отвлекаясь на родителей. Без материнских поглаживаний, и прежде всего, без Беллы. Все, что мне осталось это предвкушение радости от понедельника, но до него было еще так далеко, что я едва мог это вынести.
В уверенности, что меня ждут ужасно скучные и одинокие выходные, я бросился на диван и включил телевизор. В этот момент я понял, что мои родители не позвонят. Очевидно, им было по фигу, как я себя чувствовал. Я поклялся себе НЕ делать первый шаг к примирению, во что бы то ни стало. И теперь я сидел в своей большой, пустой гостиной. Один.
И все-таки родители Эдварда не смогли поддержать его и одобрить его отношения с Беллой. Можно ли их понять или же они были не правы и слишком жестоки по отношению к своему сыну?
От автора:
Хм… мне жаль, мои дорогие, но все должно было так случиться. Я, дважды мать, возможно, отреагировала бы также. Кроме идеи с абортом! Возможно, у Карлайла у самого скелет в шкафу!
Не смотря на это, желаю вам приятных выходных и надеюсь, что вы сможете извинить меня!;)
До среды :)
От автора:
Хм… мне жаль, мои дорогие, но все должно было так случиться. Я, дважды мать, возможно, отреагировала бы также. Кроме идеи с абортом! Возможно, у Карлайла у самого скелет в шкафу!
Не смотря на это, желаю вам приятных выходных и надеюсь, что вы сможете извинить меня!;)
До среды :)
Источник: http://robsten.ru/forum/19-983-158
0
Даже очень!(( 
