Эдвард POV
Понедельник, 5 апреля 2010, 2:36
Совершенно разбитый я сидел на темной кухне и пил кофе. Я не мог уснуть, никаких шансов. Страх, который за последние дни почти свел меня с ума, несколько минут назад перерос в полномасштабную панику и просто не давал мне покоя. Поэтому я встал, чтобы не разбудить свою сладкую.
Теперь я был здесь – один, дрожащий и в абсолютной уверенности, что сегодня потеряю свою работу. Время пришло, я должен расплатиться за все то, что натворил. Причина моего душевного и нервного кризиса была прекрасна и мирно дремала. Моя прекрасная невеста и мой очаровательный сынишка. Проклятье, я знаю, что не сделал ничего неправильного – следуя за своим сердцем, я честен в своих глазах… но так точно не думают те, перед которыми мне сегодня еще предстоит стоять.
Глубоко вздохнув, я отодвинул свою чашку в сторону, скрестил руки на столе и положил на них голову. Еще никогда во всей своей жизни я не чувствовал себя таким одиноким как сейчас в этот момент. Несмотря на то, что два человека, которых я люблю больше всего были в непосредственной близи, я был один.
Я полечу в Вашингтон как руководящий начальник Линдвудской женской тюрьмы и вернусь домой безработным бродягой. Фантастика. Я все время боялся того, что наша ложь не пройдет. Как отвратительный паразит внутри меня беспрерывно разрасталось чувство паники. Страх перед тем, что не смогу прокормить свою семью и содержать этот дом.
Конечно, мне было понятно, что эта мысль глупая и преувеличенная, так как мои родители всегда рядом и готовы поддержать нас в любую минуту, но я придерживаюсь мнения, что мужчина должен быть в состоянии позаботиться о своих любимых, я так был воспитан, и был в этом твердо убежден. Но после сегодняшнего дня этого может больше не быть и осознание этого просто сводило меня с ума.
- Эй, любимый, что ты тут делаешь совершенно один? – услышал я вдруг тихо рядом с собой и перепугался. Задохнувшись, я вскинул голову в направлении, откуда шел голос и уставился в улыбающееся лицо моей жены. Ну, а кто впрочем, это мог быть? Медленно она подошла ко мне, отодвинула стул рядом со мной и опустилась на него. Она тут же перестала улыбаться и озабоченно посмотрела на меня, но я был не способен говорить и снова вернулся в позу, в которой я был.
Нежно она положила свою дрожащую руку мне на плечи.
- Все будет хорошо, поверь мне и не бойся.
Почему она была настолько убеждена в том, что все будет хорошо? Откуда вообще все берут этот их безграничный оптимизм? Я просто не понимал.
- Откуда ты это знаешь? – спросил я, облегченный тем фактом, что снова мог говорить и, прежде всего, хотел.
- Я просто знаю это, Эдвард.
Она пожала плечами и усмехнулась. Минутку, она усмехнулась?
- Что ты задумала? Белла, я клянусь тебе, если ты…
Мои подозрения последних дней были сильны как никогда, но прежде чем я смог произнести следующие слова, она прижала свою ладонь к моему рту, и я замолчал.
- Тссс… мы просто не будем об этом говорить. Сейчас ты успокоишься и снова пойдешь в кровать, хорошо?
Кивнув, я осмотрел свою горячую невесту, которая сидела рядом со мной, одетая лишь в мою футболку. Внезапно я решил провести остаток ночи не за сном, а за другим занятием, поэтому я поднялся, взял ее за руку и потянул вверх.
- У тебя есть идея? – пробормотала она тихо и, хихикая, спотыкаясь, направилась вверх по лестнице. Она почти потеряла равновесие и грозилась упасть, когда я плавным движением обхватил ее и поднял на руки.
Мгновенно меня окутал ее нежный, фруктовый аромат, и я должен был почувствовать ее, ощутить, во что бы то ни стало. Просто быть с ней. В то время как она положила свою правую руку на мой затылок, я остановился и выдохнул нежный поцелуй на ее удивительные, мягкие губы.
Боже, эта женщина давала мне так много сил. Одно ее присутствие делало из меня сильного мужчину, заставляло снова почувствовать это внутреннее удовлетворение, которое еще несколько минут назад я думал, потерял. Я люблю ее. Очень сильно.
Несколько минут мы целовались на верхней ступеньке лестницы. Нежно, искренне и переполненные любовью настолько, что мне пришлось поспешить войти в комнату, прежде чем мои ноги подкосились бы.
Локтем я открыл дверь, как можно тише закрыл ее и нежно положил женщину моей мечты на кровать. Не говоря ни слова, я схватил ее футболку за край и умоляюще посмотрел на нее. В серебряном свете луны она привстала и подняла руки для того, чтобы я смог завершить начатое.
Я избавился от боксеров, и немедленно обнаженная кожа соприкоснулась с обнаженной кожей.
- Пожалуйста, держи меня крепко, - пробормотал я почти отчаянно, лег на спину и притянул ее к своей груди. Она прижалась как можно сильнее к моему боку, обвила мое тело руками и закинула ногу на мои бедра.
- Мммм…
Да, именно это мне было нужно, потому что в эти безутешные минуты, которые я только что провел на кухне, я так скучал. Моя Белла. Мой ангел, моя возлюбленная, моя женщина. Никогда я не пожалею, что она стала самой большой любовью в моей жизни. Она принадлежит мне, и это я объясню сегодня людям в Вашингтоне, чтобы они тоже это поняли.
- Эдвард, - выдохнула она и начала оставлять легкие поцелуи на моей шее и нежным движением колена кружила по моей промежности. Я тотчас закрыл глаза и отдался прекрасному чувству растущего возбуждения, которое посылало мурашки по моему телу.
- Да, мой ангел? – прошептал я и почувствовал, что под целенаправленными поглаживаниями ее колена становлюсь твердым, и начал поверхностно дышать.
- Пожалуйста, возьми меня. Я люблю и нуждаюсь в тебе так сильно. Сейчас. Пожалуйста.
Не тратя время, я высвободился из ее объятий, нежно перекатился на нее и лишь оперся на локти. Странное чувство беспомощности бушевало во мне. Как будто я умру, если потеряю этот телесный контакт, если я не смогу чувствовать ее мягкую кожу на своей.
Я скольжу между нами, кладу свою твердую эрекцию между ее тесно сжатых ножек, которые она слегка развела и снова сжала, и поцеловал ее. Нежно и ласково я ласкал ее нижнюю и верхнюю губы, целовал уголки рта и встречал ее язык, который уже страстно ожидал меня. Я снова и снова медленно поднимал и опускал свои бедра, массируя и стимулируя самого себя, а также ее уже довольно влажную киску, и при этом, вызывая ее стоны, которые мое возбуждение усиливали тысячекратно.
Наши языки сплетались, играли наполненную любовью игру и поклонялись друг другу, в то время как я мог чувствовать ее неистовое сердце на моей груди, и я совершенно потерялся в ней.
- Пожалуйста… возьми меня, - выдохнула она возбужденно и запыхавшись, когда мы закончили этот страстный поцелуй, но ее глаза, как и прежде, были закрыты, а я не хотел этого. Я просто должен был ее видеть, когда медленно скользну в нее, так как я любил этот момент.
- Посмотри на меня, детка. Открой свои прекрасные глазки для меня.
В то время как я сказал это, я широко развел ее ноги, подхватив их под колени. Она тут же отреагировала и обвила их вокруг моих бедер. Очень медленно ее веки поднялись.
- Ты так прекрасна… я люблю тебя, - прошептал я, слегка приподнял свои бедра и почувствовал, что я уже там, где должен быть. Зафиксировав глаза на своей любимой, я медленно стал входить в нее, наполняя, и остановился, когда был глубоко в ней. Глубоким, гортанным вздохом моя любимая прокомментировала наше единение и пристально посмотрела на меня.
- Я люблю тебя, Эдвард. Навсегда.
Трепеща, ее веки опустились, губы раздвинулись и выпустили полный наслаждения стон, который пронесся через все мое тело.
Как и прежде удерживаясь на локтях, лаская руками ее щеки, я нежно целовал ее и начал нежно двигаться в ней. Медленно, почти осторожно и со всей любовью, которую я мог дать, я снова и снова проникал в нее, прямо-таки вжимаясь в ее горячую, влажную женственность, и тихо стонал в ее рот.
Это все было умопомрачением. Наконец я был в состоянии любить свою девочку, и этот факт сделал меня невероятно гордым. Хотя я знал, что ей нравилось, когда я брал ее жестко, я точно чувствовал, как она с наслаждением извивалась подо мной, и звуки, которые сопутствовали этому, были просто бесподобны.
Она крепко вцепилась пальцами в мои плечи, притягивая своими мускулистыми ногами меня в себя, и крепко держалась за меня. Это чувство было мечтой, и я желал, чтобы это никогда не заканчивалось. Никогда.
- Держи меня, - задыхался я, так как мне просто было нужно это. Сейчас.
- Всегда, Эдвард, - выдохнула она и громко застонала, когда я увеличил темп своих толчков. Эта, с придыханием, версия моего имени затуманивала мой мозг, и я прижался губами к ее губам, чтобы тут же атаковать ее своим языком. Я должен ее чувствовать, ощущать, пробовать на вкус, и ничего более, кроме как быть глубоко в ней.
Через мгновение она судорожно прижала свои ноги к моим бедрам, и я посмотрел на нее. Она была на грани оргазма, и этот вид всегда был прекраснейшим моментом, который я знал.
Она распахнула глаза и пристально посмотрела на меня.
- Я люблю тебя, - выдохнула она, ее веки, трепеща, закрылись, громкий стон сорвался с ее приоткрытых губ, и она кончила. Почти сразу за ней последовал и я, после того как я в последний раз глубоко проник в нее и прерывисто излился.
Я люблю ее. О, да, люблю. Еще никогда во всей моей жизни у меня не было такого секса ни с одной женщиной, и это было просто опьяняюще. Именно сейчас мне нужно было это чувство, быть любимым, желанным и прежде всего понятым. Ничто и никто, никаким образом, не заставит меня прервать этот телесный контакт. Я был не в состоянии опереться на распростёртые руки рядом с ее головой, как всегда это делал, когда брал ее. Нет, я не могу, просто я так нуждаюсь в ней. Я чувствовал ее теплую, мягкую кожу – с первой секунды проникновения до ласкающих волн, которые сообщали о завершении апогея, и это было… вау, слов, на самом деле, нет.
- Отлично сделано, - выдохнула моя девочка рядом с моим ухом, когда мы снова спокойно задышали и наши оргазмы полностью затихли.
- Что… что ты имеешь в виду?
- Малыш, в первый раз ты любил меня по-настоящему, понимаешь? У нас, конечно, был нежный секс, но так… - она сделала короткую паузу и прижалась нежным поцелуем к моим губам, - … так еще не было никогда. Ты знаешь, что мне нравится, когда ты меня жестко… хм… ах, все равно, трахаешь, - она захихикала, - но это действительно было чудесно, Эдвард.
Но она снова стала серьезной и посмотрела на меня. Ее глаза были черными в темноте ночи и при звучании моего имени, я тихо простонал. Эротический оттенок в ее голосе снова и снова что-то делал со мной, что именно я не мог понять, но мой член, несомненно, знал в чем дело.
- Уже снова? – Белла распахнула глаза и усмехнулась мне.
- Да, почему нет? - Внезапно меня охватила глубокая печаль. Я сейчас люблю свою невесту, как успешный, сильный мужчина. Как уважаемая личность и как начальник около сотни служащих. В качестве кого или лучше сказать КЕМ я вернусь, после того как побываю в Вашингтоне? – Детка, - вздохнул я и посмотрел в ее такое же грустное лицо. Белла просто была моим вторым Я, моей второй половинкой, без которой я был не жизнеспособен. И то, что я чувствовал, чувствовала и она. Не всегда это было хорошо, и именно сейчас мне было очень жаль. – Пожалуйста, позволь мне любить тебя. Сейчас. Я не хотел бы бессмысленно пытаться заснуть, думая только о том, что меня сегодня еще… ожидает. Пожалуйста. Ты нужна мне.
Не смотря на то что я и без того шептал, мой голос становился все тише, и она оборвала.
- Тссс… - успокоила она меня и трижды прижала свои бедра тесно к моим. Затем она быстро поцеловала меня, но чертовски сильно, чем сделала меня твердым как камень, и жадно сверкнула на меня глазами.
- Трахни меня, малыш…
Я усмехнулся.
***
- Последнее объявление для рейса номер 1391 на Вашингтон… - проклятье, больше я не мог слышать этот дурацкий голос. Бесконечно эти слова снова и снова проникали мне в уши. Слова, которые я не хотел слышать, потому что ненавидел их.
- Золотко, ты должен расслабиться, - прошептала Белла рядом со мной и в который раз спешно взглянула на часы. Она хочет избавиться от меня, не так ли? Моя возлюбленная однозначно была нервозной, но я, черт возьми, еще не знал, почему.
- Что с тобой? Ты думаешь, я глуп и не замечаю, что здесь происходит что-то, чего я не должен знать? Скажи мне, что происходит?
Испуганно она вскинула свою голову и уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
- Это… ничего, малыш, поверь мне, - уверила она, но я, конечно же, не поверил ей. Точно, она хочет избавиться от меня. Уже несколько минут она заставляла меня пойти, в конце концов, на рейс, причем она постоянно беспокойно и напряженно оглядывалась, и сканировала наше окружение. Она кого-то ждала? Она боялась, что кто-то… о, мой Бог… другой мужчина, которого я не должен увидеть, может появиться здесь? Она обманывает меня? Она бросится на шею сопернику, едва я войду в свой самолет и взлечу?
Задохнувшись, я отпрянул от нее, отошел на пару шагов назад и посмотрел на нее.
- Кого ты ждешь? Чего ты боишься? Почему ты так нервничаешь?
Никакой реакции. Она нервно впилась своими сияющими белыми зубами в нижнюю губу, что меня очень удивило, так как я еще никогда не видел у нее этого жеста.
- Поговори со мной, Белла, черт возьми.
- Эдвард, пожалуйста, я не могу. Но ты должен идти, иначе они взлетят без тебя. Просто доверься мне, пожалуйста.
- Хорошо, как хочешь. Если так важно, что ты не можешь со мной поговорить об этом, пожалуйста. Я смогу с этим жить. – Яростно я наклонился, прижался поцелуем к лобику моего бодрого и глядящего по сторонам сына и, не удостоив больше не единым взглядом Беллу, схватил свой кейс и развернулся. – И передавай ЕМУ привет от меня, - крикнул я через плечо и, пыхтя, направился на свой рейс.
- Кому, Эдвард? О чем ты говоришь? – кричала она в след и… плакала. В гневе я вскинул правую руку вверх и таким образом показал ей не вербально, что она может поцеловать меня в задницу. Я был уверен, что она обманывает меня, потому что если бы за этим не пряталось ничего серьезного, она могла бы мне рассказать, не так ли?
Боже, эмоции переполняли меня, когда я повалился на предоставленное мне место у окна и, скрипя зубами, посмотрел из окна. Я больше не видел Беллу и Энтони, так как они находились с другой стороны самолета, и это было хорошо, черт подери!
Сейчас я прохожу, вероятно, тяжелейший путь в своей жизни, а она мне лжет. Врет мне, и кто знает, что с ней происходит? Я что, слишком стар для нее? Она решилась на другого, несмотря на наше обручение? На одного из этих сраных, горячих индейских парней?
Что она делала все те многие часы, когда находилась лома без меня, пока я должен был быть на работе? Она в любое время могла принимать мужчину, что бы быть отраханной им вдоль и поперек в любой части нашего дома. Жестко, как она любит.
Небеса, о чем я только думаю? У меня вообще все в порядке? Эта чертова встреча не давала мне вообще ясно мыслить, но чем больше я размышлял о возможностях, которые были у Беллы, тем ярче я воображал себе, что прав.
- Привет, красавчик. Какое прекрасное место, - вырвал меня из моих разочаровывающих мыслей очень мелодично звенящий голос. Я повернул голову налево и увидел, что рядом со мной в мягкое кресло опустилась на первый взгляд чертовски горячая блондинка. Теперь мне, собственно говоря, не нравились блондинки. И точно не такие, с не натуральным цветом, который был достигнут передозировкой перекиси водорода.
- Привет, - пробормотал я, снова отвернулся и безучастно уставился в окно, до тех пор, пока не предложили во время взлета пристегнуться. Я тот час последовал указаниям экипажа, перетянул ремень через живот и с тихим «клик» застегнул его.
- Ну? Куда путь держим? – промурлыкала эта женщина, чем действовала мне на нервы. Должен ли я отвечать на ее вопрос, чтобы начать убивающий нервы разговор, или я должен просто молча смотреть в окно и ждать того момента, когда мы приземлимся в Вашингтоне? Ах, насрать на это.
- Вашингтон. – Я впервые сознательно посмотрел ей в лицо и должен был признать, что она действительно довольна сексуальна. Ее глаза были светло голубыми и были окружены длинными, густыми ресницами. Хорошо, возможно нужно было поменьше косметики, но ладно. Белле все это не нужно. Природа одарила ее сногсшибательной красотой, и в большем она не нуждалась.
- Понятно, - рассмеялась блондинка рядом со мной, - мы же заказали беспосадочный перелет.
- Зачем Вы тогда спрашиваете? – Я раздраженно провел по волосам и снова позволил своему скучающему взгляду скользнуть из круглого окна. Боже, я покинул свою плачущую девочку в аэропорту, что же я за идиот. Но откуда я должен был знать, что именно сейчас она не целуется с другим? Как я могу быть уверен, что она не трахалась с другим в течение долгого времени в нашем доме? Фак, у нас был прекраснейший и самый горячий секс, прежде чем в шесть утра мы покинули наш дом, она же не… или все же?
Вздохнув, я закрыл глаза и откинул голову назад.
- Прекрасно, - выдохнула моя соседка, не отреагировав на последний комментарий, и я молча посмотрел на нее. Совершенно озадаченно я отметил, что она уставилась на мои губы, а свои облизала. Черт возьми, что еще за дерьмо?
Вскоре после этого она отстегнулась и наклонилась в мою сторону.
- И ты пахнешь так хорошо, - выдохнула она, пока обнюхивала меня как суку в период течки. Ах, ты ж…
- Я не могу припомнить, чтобы предложил Вам перейти на «ты», - прошипел я ей, в то время как она имела наглость положить свою правую руку мне на бедро и нежно гладить туда-сюда. Вау…
- Не могли бы Вы прекратить с этим дерьмом?
- О, кто-то в дурном настроении. Просто расслабься, детка. Закрой глаза и отпусти это, - прошептала она и нежно укусила за ухо. Что за хрень? Я открыл свой рот и хотел ее обругать последними словами, когда она прижала свою ладонь к моим дрожащим от ярости губам, а другую на мой… чертово дерьмо, ну теперь было достаточно.
- Если Вы сейчас же не прекратите лапать меня, тогда…
- Что тогда? – засмеялась она. - Сбежишь от меня, горячая штучка?
Тут же она снова стала серьезной, похотливо сверкнула на меня и снова прижала свою руку к моему члену. Но честно – я любил его в этот момент, так как он продолжал мирно дремать и мечтать о своей Белле, и только о ней.
С веселой усмешкой я опустил свой взгляд вниз на него, пожал плечами и уставился на белобрысую бестию. Она проследила за моими глазами, слегка занервничала и снова погладила мою промежность. И снова, и снова. Я должен был рассмеяться и покачал головой.
- М-да, дерьмо случается. Он не реагирует на тебя, детка, и знаешь почему? – Она уставилась на меня и безмолвно покачала головой. – Потому что я обручен с прекраснейшей женщиной в этой вселенной, она подарила мне обворожительного сына, и она абсолютно красивейшее, самое горячее и совершенное создание, которое только существует. Знаешь… - восторгался я дальше, делая ее только нервознее, - у моей сладкой непослушные, каштановые локоны, которые достигают ее бедер, грудь, о которой можно только мечтать, - усмехнувшись, я опустил взгляд, поднял бровь и рассмотрел силиконовую долину, которая вываливалась из ее выреза, - губы, которые имеют ее вкус, а не дерьмового блеска для губ, к которому все прилипает. Секс с ней просто…
- Да, все, я поняла. Хватит, - прервала она меня, отдернула свою руку и сжалась. Я тихо засмеялся, отвернулся и подумал о том, что я только что говорил.
Да, Белла определенно самое чудеснейшее создание, которое когда-либо мне попадалось на пути. Но что же тогда вызвало эту противную нерешительность, которая сковывала мое тело? Она же любит меня, почему же я сейчас сомневаюсь в этом? Вздохнув, я провел по волосам.
- Но есть что-то, что мешает большой любви, не так ли? – захихикала эта идиотка рядом со мной.
- Заткнись. – Все. Этого было достаточно. Я решил игнорировать эту блондинистую девицу весь остаток полета и делать вид, как будто меня здесь нет. Я закрыл глаза и на самом деле задремал. Когда я проснулся, я слегка смущенно осмотрелся и понял, что, как и прежде, нахожусь в самолете. Эта блонди рядом со мной уставилась на меня и нагло усмехалась, когда я направил свой взгляд на нее.
- Некий неизвестный мешающий фактор лишил тебя сна, - усмехнулась она, чувственно отбросила свои волосы за спину и улыбнулась.
- О, нет, это был фантастический, перехватывающий дыхание, многочасовой секс, который и лишил меня сна, - ответил я, развлекаясь. – Разочарована?
- Заткнись, - просопела она в ответ, украв мои слова, и чем заставила меня рассмеяться. Я снова успокоился, когда нас попросили перед посадкой пристегнуться, и тот час страх снова пополз через все мое тело и заставил меня почти оцепенеть. В какой-то степени я был благодарен этой глупой курице за то, что она меня отвлекла. Или бы я думал о нашем первом маленьком кризисе с Беллой, или о своей предстоящей встрече.
С каждой секундой реальность наваливалась на меня как много килограммовая гиря, и я чувствовал, что холодный пот сочился из каждой моей поры. Блонди наконец-то оставила меня в покое и не говорила больше ни слова, но когда я, в конце концов, покинул самолет, я чувствовал себя просто плохо. Я боялся, нервничал, и мне было тошно.
Так как у меня еще было немного времени в распоряжении, я хотел собственно что-нибудь съесть, но я не мог. Уже при одной мысли отправить что-то в свой желудок, меня могло вырвать, поэтому я оставил это и вместо этого купил себе сигарет. Поспешно я разорвал упаковку, вытянул сигарету и, чертыхаясь, установил, что у меня нет ничего, чем бы я мог прикурить. Поэтому я вернулся, приобрел еще коробку спичек, покинул здание аэропорта и насладился тлеющей сигаретой между моих пальцев. О, да, именно это то, что могло еще успокоить меня в некоторой степени в этой ситуации.
После того как я докурил, я вызвал такси и назвал шоферу адрес, который изменит мою жизнь. У меня было крайне неприятное чувство, чего коснётся эта встреча, и я абсолютно не мог понять оптимизма моих друзей, а также Беллы и моей сестры.
Фак, я чувствовал себя плохо, одиноко и раздраженно, потому что я оставил свою девочку плачущей в Сан-Франциско. Что, если я просто все это надумал? Что, если она, безусловно, любит меня, а я огромный мудак? Что, если у нее нет никакого…
- Сэр? Мы на месте. – Пробормотав извинения, я сунул в руку таксисту тридцать долларов, схватил свой кейс и вышел. Сияя улыбкой, он попрощался со мной и пожелал удачного дня. Да, он будет очень удачный, в этом я был убежден. С саркастической улыбкой я стоял перед зданием, в которое должен войти в течение ближайших десяти минут, и рассматривал его.
- Нос выше и вперед, - сказал я самому себе, глубоко вдохнул воздух, задержал его на несколько секунд, выдохнул и вошел внутрь.
Кажется, я ожидал лет десять перед кабинетом №241, когда смог услышать за собой тихие голоса, которые приближались.
- Мистер Каллен? – Мужчина пятидесяти лет подошел ко мне, осмотрел меня с высоко поднятой бровью и поприветствовал меня, лишь кивнув головой.
- Да, - ответил я и чрезвычайно обрадовался, что не должен буду пожимать ему руку своей вспотевшей.
- Следуйте за мной. – Трое других мужчин потеснились и вошли в помещение передо мной. Мои ноги чувствовались, как будто каждая весила по сто килограмм, когда медленными шагами я шел по полированной паркетной доске. Один из этих мужчин строго приказал мне сесть и указал на стул, который находился в двух метрах перед их кафедрой, которая тянулась почти через все помещение. Поблагодарив, я сел и почувствовал себя бесконечно слабым.
- Ну, мистер Каллен, - начал пятидесятилетний, - мое имя Джеймс МакДауел, и я председательствующий в этом… деле.
С противной ухмылкой он закончил свой первый комментарий и представил также остальных, но я больше не слушал. В моей голове шумело так сильно, что я абсолютно не мог сконцентрироваться. Мое сердце неистово колотилось, и я снова чувствовал этот холодный пот, который выделялся из каждой отдельной поры моего напряженного тела, заставляя меня содрогаться. Черт возьми, я должен быть сильным и не должен позволять продолжаться этому. Речь идет о моей семье, и я просто обязан бороться за нее.
- Итак, - продолжил этот МакДауел и полистал дело… МОЕ дело? Боже, и теперь я знал, как должна была чувствовать себя Белла во время своих слушаний. Эти ощущения были ужасны, и я ненавидел их. – Что Вы думали в тот момент, как вели с заключенной интимные отношения и ко всему еще и сделали ее беременной?
- Я не знаю, - сказал я, пожав плечами, и опустил голову. Черт возьми, что я должен был ответить на этот вопрос? Чего ждали от меня эти идиоты? Хотя правда была одна, конечно, я любил ее.
Я выпрямил спину, глубоко вздохнул, снова шумно выдохнул и уверенно направил свой взгляд на МакДауела, который строго смотрел на меня.
- Я люблю ее, - ответил я, - Я люблю мисс Изабеллу Мари Свон. Она подарила мне чудесного сына, мы обручены и скоро поженимся.
Господа склонили головы вместе, перешептываясь, а я продолжил.
- Несколько недель я сопротивлялся этой любви, пытался держать дистанцию и игнорировать мисс Свон, отталкивал ее от себя, но этого мне не удалось. Я был просто бессилен и в какой-то момент прекратил сопротивляться. Она очень важна для меня, и я буду бороться за эту любовь, будь, что будет.
- Будь, что будет… - усмехнулся один из этих типов и окинул меня неблагоприятным взглядом. – Понятно ли Вам, мистер Каллен, что этим Вы нарушали несколько правил, предписаний и законов?
- Да, это мне понятно, сэр, но я не могу, не хочу и не буду ничего менять. Слишком поздно.
В этот момент я почувствовал странную силу, которая промчалась по моим усталым мышцам. Сила, которая сделала меня невероятно сильным и снова превратила меня в того, кем я был. В мужчину, который стоял на том, на что он решился и не сдвинется ни на миллиметр с предназначенного ему пути! Ни на единый, черт возьми.
- Вы слишком легко представляете себе это, мистер Каллен, - снова вступил мистер МакДауел, взял распечатанный лист бумаги и начал зачитывать мне, что я натворил и какие пункты нарушил. Без комментариев я позволял всему этому проходить через себя, задохнувшись, когда факты почти убили меня, и я больше не знал, что я должен делать или говорить. Только что достигнутая с таким трудом сила снова исчезла.
- Что Вы ТЕПЕРЬ скажете?
Что? Чего ожидают от меня эти идиоты? Я люблю Беллу, и я люблю Энтони, что я должен был сказать на это? Неудержимая ярость вытеснила все, что я чувствовал до этого, и я заметил, что мои пальцы сжались в кулаки и мои ногти впились в ладони.
- Что я должен сказать на это, черт возьми? – прошипел я ему и все четверо вздрогнули.
- Вы в своем уме, мистер Каллен? – огрызнулся МакДауел. – Я думаю, Вам стоит подумать, что Вы здесь делаете, мистер Каллен. Что Вам вообще взбрело так себя вести? Вы должны показывать раскаяние и немедленно закончить отношения с этой бывшей заключенной, если Вам еще хоть немного дорога Ваша работа?
Он гневно сверкнул на меня глазами и откинулся назад.
- Я должен ЧТО? – спросил я, задохнувшись, и медленно поднялся, - Я ДОЛЖЕН ЧТО? Вы вообще понимаете, что Вы мне предлагаете? Черт возьми, я обручен с этой женщиной, собираюсь на ней жениться и быть вместе с ней и моим сыном. Это ВСЕ, что я скажу на это.
- Ах, да, Ваш сын. Эта Свон предпочла неизвестного индейца, не так ли? Вы уверенны, что этот ребенок от Вас?
С отвратительной усмешкой МакДауел скрестил руки на груди, но я вспомнил о документах, которые были со мной в кейсе.
Не говоря ни слова, я достал папку с документами, открыл ее, вытащил все, что в ней было, и шлепнул это на кафедру.
- Это МОЙ сын, - прошипел я гневно, развернулся и сова сел.
Бормоча «Мммм» эти четверо мудаков рассматривали свидетельство о рождении, которое мы смогли изменить в последний момент, тест на отцовство и письменное подтверждение того, что у нас с Беллой уже есть совместное место жительства. Много всего.
- Ну, тогда я Вас сердечно поздравляю, - сказал председательствующий с дерьмовой ухмылкой на лице, и моя ярость выросла до предела. – Хотя… кое-что мне бросилось в глаза. Протокол, составленный после того, как стало известно, что мисс Свон беременна, таким образом, был ложью, Каллен, что…
- Мистер Каллен, я попросил бы, - прервал я его и гневно сверкнул глазами. – Кроме того Вы не можете принять ничего касательно мисс Свон. Она отбыла свой срок, и нет никаких законных оснований, которые бы предусматривали наказание за это. Поэтому прекратите с этим дерьмом, МакДауел, - прошипел я гневно. Проклятье, я просто больше не мог успокоиться, было слишком поздно. Я больше не мог выносить постоянные провокации и эти проклятые усмешки, поэтому я медленно поднялся, и из меня тут же вырвалось.
- Я люблю эту женщину и моего сына, черт возьми, и я даже не думаю о том, чтобы покинуть их. Я знаю, что пошел против правил, предписаний и законов, но я не могу теперь этого изменить. Мои приоритеты установлены, и они также не изменятся. Это все, что я должен сказать.
Все четверо уставились на меня большими глазами, а МакДауел покачал головой. Больше ничего. Тишина.
- Ну, МИСТЕР Каллен, - начал он, кажется, спустя вечность и выделил «мистер» ударением, - тогда Вы знаете, что это для Вас означает, ведь так?
Я слегка зажмурил глаза и мои губы вытянулись в тонкую линию, когда я безмолвно посмотрел на него и ждал того, что сейчас произойдет. Ледяное чувство разлилось по моим венам и заставило меня замереть, после того как я скрестил руки на груди, вставая в защитную позицию.
- Если Вы расстанетесь с мисс Свон, мы сможем внести предупреждение, приобщить к делу и дать Вам еще один шанс. Будьте благоразумны и сделайте то, что мы Вам советуем, тогда ничего не произойдет, и все будет, как и прежде.
Теперь он довольно рассматривал меня и, улыбаясь, откинулся назад.
Я не медлил ни единой секунды, подошел на несколько шагов к кафедре, уперся в нее дрожащими руками и наклонился к ним.
- Теперь я скажу Вам кое-что, а Вы слушайте меня, пожалуйста, внимательно. Хрен я это сделаю. Я даже не думаю о том, чтобы покинуть мисс Свон и моего сына, что Вы себе вообще вообразили? Если я пренебрег определенными предписаниями и нарушил разные законы, тогда Вы также должны поступить соответственно. Если Вы скроете это дело, то сами нарушите закон, или это не так?
Черт возьми, что я несу? Я чертов идиот сам рою себе могилу, чтобы, совершив плавный прыжок, самому похоронить себя в ней. Фак.
- В сущности, Вы совершенно правы, МИСТЕР Каллен, таким образом, мы все обсудили. С данного момента Вы освобождены от своей должности, от Вас требуется не позднее конца недели освободить свой кабинет и все ключи сдать секретарю. - Он захлопнул мое дело и… вот и все. – Удачного дня и счастливого пути домой.
Я даже не заметил, как задержал воздух, когда с громким вздохом выпустил его. Мои легкие горели и слезы гнева собрались в моих чертовых глазах, когда я, не проронив ни слова, развернулся к двери и покинул кабинет.
Я очень бы хотел, чтобы кто-нибудь ждал меня, встречал, утешил, обнял или подбодрил меня, но я был один. Ни одной человеческой души, чтобы поддержать меня, просто никого… никого. Да и кто это должен был быть?
Вздохнув, я медленно опустился на маленькую скамейку, которая влачила свое одинокое существование у противоположной стены, и уперся локтями в колени. Я опустил лицо в свои потные ладони, запустил их в волосы и сильно сжал их. Что я наделал? Все было кончено. Все что я возводил годами, все, чем я гордился… все кончено.
Я неудачник, ни кто иной, как чертов неудачник.
Конец связи.
От автора:
Простите…
Простите…
Источник: http://robsten.ru/forum/19-983-323
0
