Глава 1

Вот я и в еще одном бездушном сверхстильном и сверхдорогом номере отеля. Я кладу сумку на кровать и вручаю чек на двадцать долларов трясущемуся от волнения придурку с улыбкой в тридцать два зуба из PR-службы, который топчется на пороге.

- Я сам найду дорогу… спасибо, - едва слышно бормочу я, давая понять, чтобы все отвалили от меня. Тот придурок, сияющие улыбки и теплые приветствия остаются за дверьми.

В каждой комнате по плазме, кровать размером с Техас и повсюду чертовы цветы. Да, я вернулся в Америку, страну свободы и дома для безбашенных подростков. На весь следующий месяц это место станет моей тюрьмой – спасибо, что в комнате есть балкон, и я хотя бы смогу курить. Я открываю дверь, и меня обдает горячий воздух. Я облизываю губы, слюна моментально испаряется. Проклятье, как же здесь жарко. Только у американцев хватило бы высокомерия построить гребаный оазис, Мекку для игроков в карты, посреди пустыни. Я осторожно выглядываю за перила балкона. Никаких папарацци… пока что. Сейчас полдень, солнце нещадно палит. Я сажусь на пол, вытаскиваю свои «рэй-бэны» из кармана рубашки, достаю сигареты, прикуриваю одну и начинаю перечитывать свой сценарий.

Темнеет около семи. Я оглядываюсь. Дорога становится оживленнее: загораются огни на фоне аквамаринового и опалового заката. О, мне это нравится. Я не отрываю глаз, пока садится солнце. Черт, это завораживает, столько света как на Рождество или в Хэрродз (п.п. магазин в Лондоне). От созерцания прекрасного вида меня отвлекает робкий стук в дверь. Какого черта?

- Войдите.

Проклятье, совсем девчонка… ну, точнее, при близком рассмотрении девушка. Она в нейлоновой форме, каштановые волосы забраны и скреплены нелепой наколкой. Она внимательно изучает пол. У нее чистая, нежная кожа, а на щеках - легкий румянец. Она смотрит куда угодно, только не на меня.

- Приготовить вам постель, сэр?

Обычно я говорю, чтобы меня оставили в покое, но только не этой прелестной, забавно выглядящей и смущенной молодой женщине.

- Пожалуйста, - я не успеваю себя остановить. Я вижу, как она вспыхивает сильней и смущенно направляется в спальню. Я следую за ней, смотрю, как она готовит постель. Она достает из кармана мятный шоколад и кладет его на подушку. Зачем они это делают? Я чищу зубы перед сном, я не хочу чертову шоколадку. Её крошечная ладошка тянется к другому карману. Я знаю, что сейчас будет. Никаких лепестков… здесь и так слишком много цветов.

- Пожалуйста… никаких лепестков, - прошу я.

Наконец-то она смотрит на меня. Ясные, бездонно-карие глаза, исполненные страха – словно она нарушила какое-то важное правило. Я успеваю рассмотреть тень длинных темных ресниц на бледных щеках, когда она мельком взглянула на меня.

- Пожалуйста, - снова прошу я. Возможно, она плохо понимает по-английски. Она хмурится, небольшая складка пролегла между её бровей. Интересно, на что была бы похожа эта складка, если бы я мог её поцеловать? Проклятье. Как это могло прийти мне в голову? Она закусывает нижнюю губу. Вот черт. Что-то сжимается внутри меня. А она облизывает губу. Черт. Страстное желание, потребность в этой забавной девушке возникает во мне из ниоткуда. Она быстро кивает и направляется к двери. Ей нужно пройти мимо меня, поэтому я успеваю прочитать её имя на бейджике, прикрепленном к её небольшой дерзкой груди… Кристабель.

- Доброй ночи, сэр.

И она уходит.

Я качаю головой и пробегаю рукой по волосам. Боже, мне действительно нужно прекратить так делать – нервная привычка, приставшая больше года назад. Ну, это лучше, чем ковыряться в носу.

Боже, я умираю от голода. Я не хочу рисковать и спускаться в ресторан, поэтому ищу меню, к тому же скоро подойдет мой агент. Нам есть что обсудить – вне сомнений, чертову работу. Я устал как собака, мне нужен отдых, но я был фаворитом месяца, поэтому должен работать весь день. Я подумываю о том, чтобы позвонить домой, но в Лондоне три ночи. Не думаю, что мои родители оценят мой ночной звонок. Мой телефон звонит. Где же он? Мой чемодан все еще на кровати.

- Да?

- Привет, Эд. Я поднимусь к тебе?

- Конечно, Тайлер, номер 1114.

Я нажимаю «отбой». С чем он придет сегодня? Конечно с кучей сценариев.

На следующий день съемки начнутся в пять утра. Черт, как же рано. Слишком рано. Я беру с подушки мятную шоколадку, вспоминая ту девушку и мою странную реакцию на нее. Черт, я же уже почистил зубы. Ладно, съем на завтрак. Я забираюсь в постель и беру один из сценариев, что Тайлер в порыве энтузиазма оставил для меня и начинаю читать.

***

Первый день прошел неплохо. Режиссер действительно знает свое дело, и было нечто новое в том, что сценарист всегда под рукой, чтобы внести изменения. И конечно есть Таня. Красивая, избалованная, сексуальная, меркантильная чертова Таня, главная актриса…. Однажды мы уже работали с ней, когда оба были еще неизвестными актерами, а затем она поверила в собственную значимость. Теперь она пугающе повзрослела, и мне нужно держать её на расстоянии вытянутой руки – я так не хочу возвращаться к прошлому. Мне ничего от нее не нужно. Все, что мне нужно, – это душ.

Должен замолвить словечко за янки… они хороши в сантехнике – великое достижение. Безусловно, у них лучшие душевые на всей планете. Намыливая волосы, я удивился, что мне удалось избежать сумасшедших фанатов-подростков, пока я добирался до места, и на секунду задумался, как долго мне будет везти. Освежившись, я вышел из душа. В дверь робко постучали. Ооо, та крошка из обслуживания номеров – должно быть интересно.

- Войдите, - приглашаю я.

Она, скромная и застенчивая, входит. Она вновь смотрит в пол.

-  Приготовить вам постель, сэр?

Она смотрит на меня темными-темными глазами, а я стою перед ней мокрый в полотенце, и её щеки вспыхивают. Ситуация становится еще более неловкой для нас обоих.

- Эээ, пожалуйста, - бормочу я и отхожу в сторону, давая ей пройти в спальню.

Она спотыкается о собственные ноги и падает, но я успеваю её поймать. Она такая легкая. Вообще ничего не весит. Она ест? От нее пахнет цветами и корицей или чем-то домашним, уютным и успокаивающим. Спасибо, что мое полотенце не спало, иначе я покраснел бы не меньше её.

- Вы в порядке? – вежливо спрашиваю я.

Она судорожно вдыхает и краснеет еще сильнее.

- Простите, - едва слышно произносит она. Очевидно, что она напугана. Боже, я настолько страшный без одежды.

- Хей, все в порядке… ты просто запуталась в своих ногах, - стараюсь приободрить её я и закрепляю свои заверения улыбкой. Убедившись, что она не собирается больше падать, я отпускаю её и отступаю. Никаких рук. Она смотрит вниз, на сплетенные в замок руки и бормочет слова благодарности и извинения, а затем стремглав мчится к кровати.

- Прелестная, правда?

Вот черт, я спросил это у нее вслух.

Мгновение-другое она смотрит на меня, её карие глаза широко распахнуты. Она действительно довольно милая… возможно, даже красивая, если распустит волосы. Она игнорирует мое замечание, и её крошечные руки быстро и умело расправляют кровать, точно она расправляет все кровати на этом этаже. И не только на этом. И эта мысль мне почему-то не по нраву. Она кладет мятную шоколадку на подушку, а затем вопрошающе смотрит на меня. Я замечаю, что её румянец стал бледнее, теперь он нежно-розовый. Да, она красива. Мой взгляд скользит по её груди и останавливается на бейджике. Кристабель. Прекрасное имя для прекрасной девушки.

- Лепестки? – спрашивает она. И её голос тих и мягок, и я не слышу акцента.

- Нет, спасибо.

- Я могу идти? – нервно спрашивает она, прикусывая губу. Она снова смотрит в пол. Ооо… небольшие белоснежные зубки. Почему она не смотрит на меня? Я понимаю, что она задает этот вопрос, потому что я стою здесь голый (полотенце не в счет) и выжидающе на нее смотрю.

- Эм, да, спасибо, - бормочу я, совершенно сбитый с толку, а она снова облизывает губу. И я пропал. Желание пронзает меня. Оно сильнее, чем вчера. Она кажется чертовски хрупкой и ранимой. Во мне возникает непреодолимое желание защитить её… и непреодолимое желание попросить её остаться… возможно, просто для того, чтобы поговорить. К черту!

- Доброй ночи, сэр, - говорит она и уходит. А я выдыхаю. Что, черт возьми, это было? Глупая девчонка…. Какого черта?