Здравствуйте, наши дорогие читательницы!


Поздравляем Вас с началом лета!

И в честь этого мы приготовили Вам очччень горячую главку!!!

Наслаждайтесь!!!


Эдвард

За последние тридцать минут я уже в пятый раз проверяю свой телефон. Я уже давным-давно написал сообщение Белле. Неужели нужно так много времени, чтобы ответить на простой вопрос: «Что делаешь?». Если и есть что-то, что просто выводит меня из себя, так это когда меня игнорируют.

Я отсылаю ей ещё одно сообщение, где пишу, чтобы она пришла ко мне, а затем начинаю барабанить пальцами по столу. После этого отсылаю ещё одно, написав, что у меня для неё сюрприз, и жду.

Наконец, спустя четыре минуты она отвечает. «Я занята, но – спасибо».

Чувство вины – довольно интересная эмоция. Я не думаю, что сделал что-то неправильно, но мне ненавистно осознавать, что я причинил ей боль. И особенно я не хочу думать о том, что, возможно, испортил наши отношения даже прежде, чем они куда-либо завели.

«И чем же ты занята в четыре дня в воскресенье?» - спрашиваю я.

Блядь, я ненавижу, когда Финна забирает его мама. Я не против (да и как я могу?), но привык, что в такие дни рядом со мной находится Белла, и вот теперь мне невыносимо сидеть здесь одному. Мне скучно, я ужасно нервничаю, потому что ничего не могу сделать – лишь сидеть, погрузившись в собственную вину.

Мой телефон звонит, и я быстро его открываю. Но прочитав сообщение, недоверчиво фыркаю. «Мою голову», – вот что там написано.

Неужели она на самом деле это написала? Словно не могла придумать лучшего предлога. «У меня здесь есть душ. Я могу помыть её тебе. Приходи».

Я отказываюсь принимать её ответ, ведь почти уверен, что, кусая ноготь большого пальца, она сидит дома возле своего компьютера.

«Всё в порядке. Думаю, что справлюсь сама. И уверена, что ты можешь найти кого-то ещё, чтобы удивить своим сюрпризом», – отвечает она.

Ради Бога. Она никогда не забудет об этом дерьме. Хорошо только то, что теперь её ответы приходят быстрее.

«Ты всё никак не успокоишься? Давай, Би, я тебя жду. Или я приду за тобой».

«Ты не можешь просто заявиться ко мне или заставить меня прийти. Я мою голову, а это занимает много времени».

«Хочешь поспорить? – отвечаю я. – Детка, у меня оооочень много способов заставить тебя прийти (п.п. – здесь игра слов. «Сome» – прийти, а также кончить;)). У тебя 20 минут, чтобы притащить сюда свою задницу».

«Дай мне 30», – отвечает она.

«Договорились. Я включил таймер. Поспеши».

Я смеюсь над своим сообщением, представляя её покрасневшую и взволнованную, когда она читает его. В этом вся Белла. Есть в ней что-то настолько невинное, свежее и забавное. Но всё дело в том, что она не так уж проста. Я имею в виду – девушка выглядит безумно сексуально. Она практически излучает сексуальность, вот только ей нужно понять, чего она лишена. Если бы она так не нервничала и не смущалась, было бы намного проще сдвинуться с мёртвой точки.

Я приготавливаю всё для того, чтобы устроить ей сюрприз, и смотрю на часы. Если она опоздает, то я собираюсь выйти и найти её.

Когда у неё остаётся лишь две минуты, слышится стук. Я подхожу и открываю дверь. Белла безумно раздражена, её волосы влажные, а руки скрещены на груди способом, который, как предполагается, должен охладить меня, но это увеличивает её груди, к тому же на ней одна из тех маек, которые, кажется, она так сильно любит.

– Привет, – говорю я и тяну её в квартиру. – Ты чуть не опоздала.

Игнорируя меня, она приседает и позволяет Уолту лизнуть её лицо. Всё ещё не обращая на меня никакого внимания, она что-то бормочет ему, а когда он ложится на пол, то почёсывает ему живот.

– Знаешь, – наконец, медленно говорит она, – нельзя угрожать людям, чтобы получить то, что хочешь.

– Я делаю то, что мне нужно, – просто отвечаю я и запираю дверь.

Белла встаёт и вытирает руки о свою коротенькую юбку. Я кладу руку на её затылок и улыбаюсь, глядя на неё сверху вниз.

– Я рад, что ты пришла. У меня на самом деле для тебя сюрприз, – говорю я и наклоняюсь, чтобы накрыть её губы своими – отчасти потому, что она просто напрашивается на это, но в основном потому, что я чертовски этого хочу.

В последний момент она поворачивает голову, и мои губы касаются её щеки. Я недовольно рычу. Мне уже начинает надоедать это дерьмо.

– Будет лучше, если это стоящий сюрприз. Ведь ты не дал мне нормально помыть голову.

– Серьёзно, ты всё ещё не целуешь меня? – спрашиваю я, не обращая внимания на её реплику. Моё разочарование очевидно.

Она отворачивается и уходит, после чего, встав возле барной стойки в моей кухне, не глядя на меня, проводит по столешнице пальцем.

– Серьёзно. Где сюрприз?

Ладно. Поиграем. Поиграем, детка.

– Иди сюда, – говорю я, встав за стойку бара. – Или ты уже и стоять не будешь рядом со мной?

Она закатывает глаза и, подойдя ко мне, проводит пальцем по каждой бутылке, которые я принёс для неё.

– Где Финн? – спрашивает Белла.

– У своей мамы, – говорю я, хоть она уже знает ответ. Если ребёнок не здесь, значит у Саванны. – Так что происходит между тобой и этим кретином, которого ты привела в мой бар?

– Ты имеешь в виду Майка? – рассеяно спрашивает она. – Ты видел его, когда приходил ко мне на работу, не так ли? Он работает в кабинке рядом со мной. Он хороший, хоть и может распускать руки.

– Ты позволила ему лапать себя? – Глядя на неё, я сужаю глаза, но она всё ещё не смотрит на меня. Что-то сжимается в моей груди при мысли о руках придурошных соперников и всех её бывших.

Она хихикает, но в её смехе больше нервозности, чем веселья, а затем проводит рукой по моей спине.

– У него нет привилегий Уолта. Он безвреден. И почему для тебя так важно, что кто-то лапает меня?

Я крепко сжимаю зубы и считаю до десяти, раздражённый тем, что она продолжает играть в эту игру, и, ужасно злясь, представляя как какой-то член трогал её сиськи.

– Хочешь свой сюрприз? – спрашиваю я, полностью меняя тему.

– Да, пожалуйста. Я имею в виду, я ведь проделала весь этот путь сюда.

– Я раскрою тебе секрет «Ла Беллы», – говорю я ей.

Она улыбается мне – первой искренней улыбкой за эти дни – и слегка приподнимается на цыпочках.

– Правда? Я вообще не знаю, как делать коктейли. Кроме «Shirley Temple», но не думаю, что это считается.

Я подхожу ближе и становлюсь прямо за её спиной, зажав её тело между собой и барной стойкой. Убрав с шеи её волосы, я опускаю свои губы прямо к её уху. Я накрываю руку Беллы своей и тянусь к первой бутылке. Мы оба открываем её и затем наливаем содержимое в бокал.

– Половина «Stoli Razberi», – шепчу я в её ухо. – Для твоей сладости.

Она дышит всё чаще и чаще, но не пытается двигаться. Я прикасаюсь губами к местечку чуть ниже её уха и, поцеловав, облизываю языком, пробуя её. Затем перекидываю волосы с другого плеча, и беру следующую бутылку – её рука всё ещё в моей.

– Одна четверть персикового шнапса, – шепчу я, а затем лижу её шею, от плеча до самого уха. – Потому что на вкус ты как персики, и я хочу знать, является ли такой же вкусной и твоя киска.

Я трусь об неё, и Белла тихонько хныкает и прижимается ко мне.

– И последняя четверть – «Triple Sec». – Я наливаю каплю на свой палец и втираю в её нижнюю губу. – Попробуй, – шепчу я.

Она высовывает язык, и я засовываю палец в её рот. И, ебать меня, она сосет мой палец. Пусть в течение секунды, но она на самом деле делает это. И мой член так охеренно напряжён и прижимается к ней.

– Ко всему этому нужно добавить немного льда и, возможно, клюквенного сока для цвета. – Я кладу руки на её живот и опускаю губы к пространству, где её плечо встречается с шеей.

Я поворачиваю её к себе лицом и вновь прижимаю к бару. Она смотрит на меня своими шоколадными глазами, обрамлёнными длинными ресницами.

– Я хочу поцеловать тебя, Белла. – Её дыхание, как и моё, становится всё чаще и чаще. – Мне это нужно. И я знаю, что нужно и тебе.

Она опускает подбородок к груди и тихо бормочет:

– Не знаю, могу ли я.

Я тяну её за волосы и наклоняю к ней своё лицо.

– Можешь. – Я прижимаюсь губами к её губам – не целуя, всего лишь прикасаясь, сдерживаясь, прося меня впустить. – Можешь, – повторяю я.

Она качает головой, и её волосы закрывают от меня её очаровательное лицо.

– Не думаю, что тебе это так уж необходимо.

– Белла. – Одной рукой обняв её за талию, свободной рукой я откидываю назад её волосы. – Я никогда так сильно никого не хотел.

После этих слов она смотрит на меня, её взгляд нервно мечется между моими губами и глазами, и я понимаю, что должен сделать ещё одну попытку. Я с большей силой тяну её за волосы и снова прижимаю губы к её губам – уверенно, но нежно посасываю, слегка кусаю и обвожу языком.

И наконец, её губы приоткрываются, язык выскальзывает наружу и касается моего, и жар просто взрывается между нами. Я держу её голову и целую со всей страстью.

Мне очень нравится, какова Белла на вкус – сладкая, пряная и просто охренительно горячая. Её пальцы сжимают мои волосы, и я стону ей в рот. Я обхватываю руками её талию и, приподняв, сажаю на стойку бара. Подняв обе руки, я обхватываю ими её лицо, поглаживая пальцами щёки, и с жадностью терзаю её губы, как хотел этого прошедшую неделю. Мне кажется, что я мог бы целовать эту девушку ближайшие сто лет.

Она обнимает меня и притягивает ближе к себе. Я устраиваюсь между её ногами и прижимаюсь к ней своим стояком. Я трусь об неё своим членом, а затем кладу руку на её живот и поднимаюсь вверх, чтобы накрыть ладонью её грудь. Я прерываю поцелуй и прижимаю губы к местечку на её шее, что всегда заставляет её просто извиваться.

Через майку я пощипываю её сосок, и тихий стон, который возникает в глубине её горла, в сочетании с тем, как она вибрирует в моих руках, заставляет меня завестись ещё сильнее. Я люблю звуки, которые она издаёт, когда не может сдержать своего удовольствия. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня кончить в штаны.

Её руки на мне, потирают и гладят мою спину, а затем опускаются на мою задницу и притягивают ближе к ней до тех пор, пока я не чувствую через нашу одежду жар её киски. Её сосок такой твёрдый в моих пальцах, и я так сильно хочу вобрать его в рот. Я хочу услышать, как она выкрикивает моё имя.

Целуя кого-то, я, блядь, прежде никогда не слышал звон колокольчиков. Лишь какой-то слабый шум, может фейерверк один или два раза, но колокольчики – никогда. Интересно, какой звук я услышу, когда, наконец, окажусь внутри неё.

Но её руки останавливаются и вместо того, чтобы притягивать ближе, отталкивают меня. Но я не уступаю и прижимаюсь к ней. Я не позволю ей сейчас остановиться, когда зашёл уже так далеко.

Я пытаюсь снова накрыть её рот своим и раздражённо рычу, когда она отстраняется и кладёт руки мне на грудь.

– Дверной колокольчик, – говорит она, и этот звук – наполовину вздох, наполовину стон. – Кто-то звонит в дверь, Эдвард.

– Перестанут. – Я запускаю пальцы в её волосы и слегка наклоняю голову, чтобы поцеловать в шею. Но она ёрзает напротив меня, достаточно для того, чтобы заставить меня отступить и посмотреть на неё. – Ты действительно хочешь, чтобы я сейчас пошёл открывать дверь?

– А вдруг это Финн? Или что-то произошло? А вдруг ребёнок потерялся? – не открывая глаз, шепчет она припухшими губами.

– Финн не настолько высокий, чтобы достать до звонка. – Я вожу ладонями вверх и вниз по её обнажённым, гладким бёдрам. – А Саванна, прежде чем привести малыша, позвонила бы мне.

Тихий стон срывается с её приоткрытых губ.

– Ты должен проверить... чтобы убедиться.

– Ладно. – Я завожу руки под её колени и рывком сажаю на край столешницы. Затем прижимаю губы к её губам и отстраняюсь. – Не двигайся.

Я пячусь к двери, чтобы убедиться, что Белла слушает меня. Когда она, наконец, открывает глаза, то сильно краснеет, прикусывает нижнюю губу и опускает голову. Я усмехаюсь, потому что она настолько грёбано мила – в один момент её ноги обхватывают мои бедра, и она трётся об меня, а в следующий – она ужасна застенчива.

Я со злостью открываю дверь, потому что, кто бы ни был этот грёбаный идиот, намёк он не понимает и теперь чередует звонки с громким стуком в дверь. Это Эммет. Конечно.

– Я занят, – говорю я ему и пытаюсь закрыть дверь прямо перед его лицом.

Он выкидывает вперёд руку и пытается заглянуть в квартиру.

– Кто там?

– Я не один. Ты мешаешь. Это срочно или может подождать?

– Я просто хотел сказать Финну, что взял билеты на матч на следующую неделю.

– Он у Сав. Завтра я приведу его к тебе.

Эммет усмехается и, подняв руки в воздух, медленно отступает.

– Хорошей ночи, – говорит он, многозначительно подмигнув и закрыв дверь, я разворачиваюсь и возвращаюсь в кухню.

– Я сказал тебе оставаться на месте. – Белла бродит по моей кухне, рассматривая содержимое шкафов и ящиков.

Она вздрагивает и быстро идёт к центру комнаты.

– Я не знала, как долго тебя не будет. Для того, кто не готовит, у тебя очень много продуктов.

– Я никогда не говорил, что не готовлю. – Я делаю несколько шагов в её сторону, но она идёт дальше. – Саванна оторвала бы мне яйца, если бы я кормил малыша нездоровой пищей.

Она смеётся и опускает взгляд на свои ноги.

– Мама Финна? Саванна? – спрашивает она, прикусив свою губу.

Я медленно киваю.

– Я уже говорил тебе это. Разве нет?

Белла смотрит на меня своими большими карими глазами, в которых я вижу множество вопросов.

– Может и говорил. Трудно вспомнить. Думаю, в то время твой язык был у меня во рту, и это очень отвлекало. Так вы двое – друзья?

– Мне нравится, кода мой язык у тебя во рту, – говорю я и смеюсь, когда она краснеет. – Но да, мы с Саванной друзья. – Я прислоняюсь к кухонной стойке позади меня и складываю на груди руки. – Хочешь продолжить этот разговор на диване, или тебе нравится стоять?

Она с трудом сглатывает.

– А у нас будет разговор? – Белла заламывает руки. – Просто... ты, как правило, избегаешь его, а у меня есть вопросы, но я не хочу любопытствовать. Но если ты готов, то тогда диван, пожалуйста.

Я чувствую себя ужасно из-за того, что она выглядит такой неуверенной, желая задать мне всего лишь несколько простых грёбаных вопросов. Я не хочу, чтобы она нервничала рядом со мной. Я беру её за руку и веду в гостиную. Когда сажусь, то тяну её к себе на колени.

– Ты можешь спросить меня, о чём хочешь.

Она кивает и, вздохнув, встречает мой взгляд.

– Ты и мама Финна когда-то были больше, чем друзья? Я имею в виду, вы были влюблены?

Я играю с кончиками её волос, а затем, пытаясь избавить её от напряжённости, пальцами пробегаюсь верх и вниз по её спине.

– Мы с Саванной... – я задумываюсь, пытаясь найти нужное слово. – У нас были очень изменчивые отношения. Мы большие друзья, и я люблю её, но никогда не был в неё влюблён.

Она поднимает руку и начинает кусать ноготь большого пальца.

– И Финн оказался сюрпризом? Но вы не остались вместе?

Я обхватываю пальцами её запястье и отвожу её руку ото рта.

– Если бы я думал, что Финну будет лучше, если мы останемся вместе, то женился бы на ней. Но мы ругаемся, спорим. Много. А воспитывать ребёнка в доме, напоминающем зону военных действий, – несправедливо.

– Это имеет смысл, – медленно кивнув, говорит Белла. – Иногда люди просто не могут жить под одной крышей. Но это не значит, что дети должны страдать. Значит, вы нашли вот такой выход? И нет никакого недопонимания?

– Никакого. – Я снова глажу её бедро, потому что просто не могу перестать касаться этой девушки. – Мы действительно очень хорошие друзья.

– Тогда Финну очень повезло. Не многие люди могут сказать, что их родители хорошие друзья.

Я запускаю руку в её волосы и выписываю небольшие круги на коже её головы.

– Твои – нет?

Она пожимает плечами.

– Мои родители живут отдельными жизнями, и для них это нормально. Они никогда ничего не делают вместе. Вряд ли можно сказать, что они друзья. Но они любят меня, так что мне не на что жаловаться, верно? – Она вздыхает и, используя свою свободную руку, я притягиваю её ближе к себе. – А как насчёт твоих родителей?

Я прижимаюсь лбом к её плечу и делаю глубокий вдох. Я не готов сегодня говорить об этом, но так как жду, что она будет честна со мной, то промолчать просто не смогу.

– Когда мне было девять, мои родители погибли в автокатастрофе. – Говорить об этом вслух – словно срывать пластырь. Чем быстрее, тем лучше.

Белла с дрожью вздыхает и поворачивается ко мне. Её руки поднимаются к моему лицу, и она прижимается лбом к моему.

– Я знаю, вежливость велит сказать, что мне очень жаль, – шепчет она. – Но я не хочу быть настолько банальной. Но это ужасно. Просто ужасно.

Я улыбаюсь и трусь носом об её нос.

– Согласен.

– И что дальше? Что произошло потом? – она слегка касается моих губ, а затем обнимает.

Я сжимаю руками её талию и утыкаюсь лицом в сгиб её шеи.

– Я был зол. Я имею в виду, охеренно зол. Просто невозможно было находиться со мной рядом. Никто не хотел меня. А затем, несколько лет спустя, меня приняла женщина с самым сочувствующим сердцем в мире, и её муж, который просто ни в чём не мог ей отказать. – Я улыбаюсь ей в шею, вспомнив о Карлайле и Эсме.

Белла запускает руки под мою футболку и начинает чесать мне спину. Я вздыхаю, чувствуя лёгкую приятную дрожь.

– Готова поспорить, она удивительна. И я уверена, что она обожает тебя и позволяет есть нездоровую пищу.

Я смеюсь и слегка отстранившись, целую её в губы.

– На самом деле Карлайл просто одержим фаст-фудом. Посреди ночи мы украдкой выбирались из дома, чтобы купить себе каких-нибудь гамбургеров, потому что Эсме это не одобряла.

Она кладёт голову мне на плечо и с тоской вздыхает.

– Звучит удивительно.

Я просто обнимаю её. Белла здесь, в моих руках, и так крепко прижимается к моему телу, а я раскрываю ей все свои секреты и при этом чувствую себя... хорошо. Это так здорово. Я никогда и никому об этом не говорил, но поделиться всем этим с Беллой - просто замечательно.

– Мне всё же нравится твоя история. У неё есть уверенная сюжетная линия и немного счастливый конец.

Всегда, когда она говорит об этих непонятных странных историях, в её голосе чувствуется грусть.

– Мне повезло, – кивнув, говорю я. – Мне на самом деле повезло.

Как Вам скучающий нетерпеливый ревнивый Эдвард и любопытный Эммет?

А заявление Беллы: «У него нет привилегии Уолта?»

С нетерпением ждем Вас на ФОРУМЕ, чтобы обсудить последние события