Глава 15. Оружейный барон

EPOV 
 

«Свобода означает возможность выбирать, какую ношу нести.» – Хевсеба Менухин

Моя нога дёргалась вверх-вниз, раздражённо постукивая по холодному кафельному полу больничного коридора. Я сидел здесь уже десять минут и почти готов был вскочить и устремиться к выходу. Я терпеть не мог больницы. Повсюду микробы, и везде топчутся эти больные. Не самое подходящее место для меня. В довершение всего, Белла опаздывала. 

Это был наш первый визит к доктору, и я всё ещё не мог полностью осознать случившееся. Я боролся со страхами, готовыми затопить мой разум, я не впускал их в свой мозг. Прежде чем впадать в панику, мне надо поговорить со своим психотерапевтом, на приём к которому я уже записан. Но не сегодня. Не сейчас. В данный момент я обязан сосредоточиться на Белле. 

Где она, чёрт вас всех побери? 

Со вчерашнего дня, когда меня ошарашили тем фактом, что скоро я стану отцом, я внезапно обнаружил внутри себя совершенно нового человека – человека, которого я не очень-то понимал. Я всегда считал своим долгом охранять Беллу, но теперь был просто одержим идеей защитить её от любой беды и боли, особенно учитывая её прошлую беременность. Всё вокруг стало потенциально опасным. Сегодня утром я отнёс её вниз по лестнице на руках, чтобы она не споткнулась и не упала. Я даже не хотел, чтобы она продолжала ходить на работу. Я должен был оградить её от всех опасностей. 

Было так много всего, что могло пойти не так; и пусть я был не в восторге от этой новости, но Белла-то была. Если она хочет ребёнка, значит, она его получит. 

Я ещё раз проверил свои часы и убедился, что стрелки не стоят на месте. К счастью, прерывая скуку, зазвонил мой телефон. 

– Каллен слушает. 

– Эдвард, это Джейн. У тебя селекторный звонок из Японии. Они хотят поговорить о твоём предложении. Они на линии, ждут ответа. 

– Дерьмо. Я на приёме у доктора, с Беллой. 

– Ой, – запищала она. – Кто это, мальчик? Девочка? Вы его видите? Как он выглядит? Что сказал доктор? Всё хорошо? О господи. Как она себя чувствует? Тебе нужно, чтобы я туда подъехала? 

– Джейн! Пожалуйста, давай не будем отвлекаться. Мы ещё даже в кабинет не вошли. Я нахожусь в процессе покупки крупнейшей на планете компании-производителя оружия, а ты мне втираешь о каком-то там ребёнке. 

– Прости. Меня занесло. Итак, они ждут. Назначить им другое время? 

– Да. И всё остальное, запланированное на сегодня, отмени. 

– Сделаю, Эдвард. Ой, и тот человек с Джексоном Поллоком*, он хотел узнать: ты всё ещё заинтересован в покупке? 

– Его цена? 

– Чуть больше двух миллионов. 

– Что ты думаешь? 

– Даже если это слишком дорого, она бесценна. 

– Белле понравится? 

– Уверена, что да. Это прекрасная картина. 

– Хорошо. Купи её и помести на хранение. 

– Нет проблем. Потом расскажешь мне всё. 

– До свидания, Джейн. – Я повесил трубку. 

Для меня наступали иные времена. Конечно, беременность Беллы существенно вмешалась в мои планы, но я не собирался полностью оставлять прежнюю жизнь. Я несколько сокращал деловую активность, чтобы иметь возможность уделять внимание семье. В моём распоряжении больше не было времени, чтобы успевать делать всю работу самому, и «Cullen Inc.» нуждалась в ком-то ещё, кто возьмёт на себя управление. 

Конечно, большинство акций принадлежало мне, поэтому моя роль не уменьшалась. Я просто не мог находиться в офисе так же долго, как раньше. Но у меня была и другая работа, помимо офисной, реальная, которая тоже требовала времени. Бизнес-аспектами компании сможет заняться Карлайл, когда вернётся, раз уж на бόльшее он теперь не претендует. Пока что я никому и ничего не рассказывал. Даже Белле. 

Я отходил от дел в «Cullen Inc.», но кроме этого существовали ещё и другие обязательства. В двух словах, я обязан был сделать Калленов лучшим преступным кланом в мире. Это включало тактику запугивания, чтобы все боялись связываться с нами. Что произойдёт, если я выступлю в роли владельца предприятия, которое снабжает оружием весь мир? Я скажу вам, что произойдёт. Все в панике разбегутся. Именно это и было моей конечной целью. 

Заполучить в свои руки самое современное в мире предприятие, производящее оружие, было великолепным достижением. Я до сих пор понятия не имел, смогу ли законно провернуть эту сделку, но предполагал, что она ничем не отличается от любой другой. Всегда найдутся те, с кем можно сговориться о цене за их услуги. 

Для правительства или любого другого наблюдателя я считался бы владельцем оборонного предприятия. Ничего суперсекретного типа межконтинентальных ракет или чего-то подобного, но я уверен, что ЦРУ не отказалось бы узнать о моих планах. Теперь, вместо того, чтобы покупать и перепродавать оружие, я сам смогу производить его в больших количествах. Если захочу, то смогу снабжать им целые армии, целые войны. Не думаю, что зайду так далеко, но возможность не исключена. Я ещё не приступал к реализации своих планов, но это вот-вот произойдёт. Пока что требовалось проработать кое-какие вопросы. Забудьте про мелкие сделки с недвижимостью и импорт автомобилей. Оружие – вот во что нужно было вкладывать деньги. Я стану одним из самых влиятельных людей в мире. 

К сожалению, я не был круче всех. То и дело что-нибудь напоминало мне о том, насколько я не дотягивал до своих сверстников. Все они имели наркосиндикаты или торговали живым товаром. В моих кругах занимались контрабандой алмазов, грабили банки и музеи, имели семейные состояния, на которые можно было содержать небольшие страны. Честно говоря, Каллены ничем подобным похвастаться не могли. У нас было оружие, но его больше никто не покупал. Я собирался это изменить. Оружие нужно всем, и если я верно разыграю свои карты, то они либо будут покупать его у меня, либо будут ходить безоружными. 

– Вы первый раз тут? – спросила меня глубоко беременная женщина, сидевшая рядом. Её вопрос вернул меня к реальности. Она читала журнал, и, похоже, её округлившийся живот довольно сильно ей мешал. Я решил, что она выглядит вменяемой, и я могу удостоить её разговора. 

– Да, я жду свою жену. 

– Как мило. – Она вытянула губы. – У меня это в пятый раз. Мы с мужем чуть ли не каждый год рожаем. 

– В пятый раз? Это… это много детей. 

– Ещё как много. Вы и не представляете. – Она вытащила из сумочки шоколадный батончик и принялась его есть. – Но я люблю детей, так что это то, чего я хочу. На каком месяце ваша жена? 

– Я не знаю точно, – признался я. – Это наш первый визит к врачу. 

– Вы не кажетесь слишком уж взволнованным. 

– Я не знаю, как мне к этому относиться. 

– Так говорят почти все мужчины, которые впервые собираются стать отцами. Всё изменится через несколько месяцев. Выбрали уже какие-нибудь имена? 

Я отрицательно покачал головой. 

– Этого малыша мы назовём Йони. – Она погладила свой живот. – На древнееврейском это означает «дар божий». 

Я припомнил свои знания в языках. 

– Да, но на санскрите это слово означает «женские гениталии», а в Англии так называют мартышек.

Она на секунду задумалась. 

– Чёрт возьми. Теперь придётся придумывать другое имя. – У неё задрожала губа. – А мне оно так нравилось. 

Секунду спустя из её глаз полились крупные слезы. Я понятия не имел, что с ней происходит и нужно ли мне что-то предпринять. Это была самая странная вещь из всего, что я в жизни видел. Эта женщина ела свой шоколадный батончик и одновременно плакала. И это не была какая-нибудь пара слезинок. Это был полноценный, качественный, как по заказу, плач, словно она рыдала над свежей могилой своего мужа. Мало того, через несколько секунд она начала в полном смысле этого слова подвывать. 

– Хм, вам нужно перестать. – Люди начали глазеть на нас, и я неловко погладил её по колену. 

– Ну, и как мне теперь, по-вашему, назвать своего сына? – Она шмыгнула носом. 

– Я… не знаю. Это не моё дело. 

– Вас-то как зовут? 

– Эдвард, – ответил я. 

– Мне нравится. – Она вытерла слёзы платочком. – Я, пожалуй, назову его Эдвардом. 

– Я предпочел бы, чтобы вы этого не делали. 

– Почему? 

– Потому что… это моё имя. 

– Я знаю, что ваше, и оно мне нравится. Вы отобрали у меня моё хорошее имя, значит, я возьму ваше. – Она тут же превратилась в фурию, готовую откусить мне голову. 

Что, нахер, не так с этими беременными? 

– Эдвард! – Прямо ко мне по коридору бежала запыхавшаяся Белла. – Прости, что опоздала. Я проспала. 

Я вскочил с места. 

– Ничего, всё нормально. Я уже стал волноваться. 

Белла поцеловала меня, и затем посмотрела на женщину, всё ещё сидевшую рядом. 

– Что ты ей сделал? 

– Почему сразу я? 

– Потому что это из-за тебя люди вечно плачут. Это твой фирменный стиль общения. 

– Он говорил, что имя моего сына – отстой, а потом не разрешал мне назвать моего ребёнка его именем. 

– Не было такого, – возмутился я. – Я просто сообщил ей о том, как не в тему может прозвучать то имя, которое она хочет дать ребёнку. Я не говорил, что это отстой. 

К счастью, нас спасло появление медсестры. 

– Изабелла Каллен! Ваша очередь. 

Я чуть не перекинул Беллу через плечо и не унёс отсюда, лишь бы сбежать от этой психованной дамочки. 

– Приятно было с вами познакомиться. – Продолжая есть свой шоколадный батончик, она помахала нам на прощанье. 

– Эта женщина ненормальная, – прошептал я Белле. 

– Она беременная. Нельзя говорить беременным всё, что взбредёт тебе в голову. Гормоны – тот ещё геморрой. 

Следуя за медсестрой, мы прошли по коридору и вошли в комнату, сияющую чистотой. Я с облегчением вздохнул и огляделся: всё вокруг выглядело стерильным, и я обрадовался, что тут не надо ничего протирать с отбеливателем. 

– Ну-с, доктор придёт после того, как я проведу предварительные анализы и всё такое. – Медсестра улыбнулась и похлопала ладонью по кушетке, приглашая Беллу сесть. Я неловко стоял у входа. 

Белла выглядела немного взволнованной и нервной, но старалась этого не показывать. 

– Так значит, это ваш второй ребёнок? – спросила медсестра. 

– Хм… это вторая беременность, – пояснила Белла. 

– О. – Она вписала что-то в медкарту. – Ну что ж, прежде всего, я проверю уровень гормонов, чтобы узнать, беременны ли Вы вообще. Судя по всему, так и есть, но мы просто должны проверить. Затем мы определим дату ваших родов, возьмем немного крови для анализов, запишем, чем вы болели в прошлом, а потом вы сможете задать доктору любые интересующие вас вопросы. 

Белла кивнула. 

– Звучит неплохо. 

Медсестра повернулась ко мне. 

– У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы, мистер Каллен? 

– Не знаю пока. 

– Ну и хорошо, тогда давайте начнём. 

Мне пришлось выйти из кабинета, пока они совершали свои «осмотры по женской части». В любом случае, не думаю, что я готов был на это смотреть. Медсестра взяла на анализ немного крови, чтобы точно узнать, беременна ли Белла. Белла действительно была беременна, и срок был два месяца. 

– А мы можем его увидеть? – нерешительно спросила Белла. 

– Ну, к сожалению, не сейчас. Ещё немного рановато. Это всего лишь ваш первый визит. Попробуем ещё раз, когда вы придёте на сроке в двенадцать недель. 

– О, ну ладно. – Она кивнула, немного опечаленная. 

И через две секунды на меня снизошло озарение. Когда я увидел, как Белла лежит там, молча, глубоко дыша, увидел выражение её лица – этого оказалось достаточно. У неё был взгляд, который говорил мне: «Я уже люблю этого ребёнка». Пусть сам я не испытывал чрезмерного восторга по поводу всего происходящего, но я не собирался лишать этой радости её. Ведь это же был мой ребёнок. Я создал что-то такое, что она теперь носила в себе. 

И эта мысль взорвала мне мозг. 

Осознав это, я с шумом выдохнул. 

– Хочешь что-нибудь спросить, Эдвард? – сказала Белла. 

– Не прямо сейчас. 

Она взяла мою руку и сжала. 

– Спасибо за то, что не сходишь с ума. 

– Я с тобой и никуда не денусь, Белла. 

Мы просто сидели там, ожидая доктора, и я начинал понимать, что, возможно, это ещё не конец света. Может быть, ребёнок – это даже хорошо. Очевидно, он делал Беллу очень счастливой, так что не всё ещё было потеряно. Я знал, что моя обязанность – произвести на свет наследников, просто никогда не думал, что это произойдёт так скоро. 

Ну а когда же, Эдвард? 

А хрен его знает. Судя по всему, достаточно скоро. Так что, наверное, сейчас самое время. 

Белла от стольких вещей в жизни отказалась, чтобы быть со мной, так что ребёнок – это самое меньшее, что я мог ей дать. 

Энергичной походкой вошел доктор и немедленно начал речь, с которой он, как я полагаю, выступал перед всеми впервые пришедшими к нему беременными пациентками. Это звучало немного похоже на заезженную пластинку, но он улыбался, как бы говоря этим: «Всё будет прекрасно. Я хороший доктор». Надо будет потом проверить его. 

Он дал Белле витамины для беременных, прописал ей более здоровую диету и проинструктировал нас о том, что следует сделать в первые месяцы беременности. Я точно всё запомнил, потому что не хотел ничего из этого пропустить. Он говорил что-то типа «это будет интересная беременность» и «я надеюсь, вы готовы к тому, что вас ждёт». Это меня нисколько не успокаивало, но я старался этого не показывать. 

К тому времени, как мы покидали кабинет, я был на грани нервного срыва. 

– Ну, так что ты обо всём этом думаешь? – спросила Белла, когда мы, держась за руки и сплетя пальцы, шли к нашим автомобилям. 

– Не знаю пока, – честно ответил я. 

– Это всё так быстро. 

– Я знаю. Осталось семь месяцев. – Я глубоко вздохнул. – Нифига ж себе. 

Белла остановилась и легко поцеловала меня. 

– Увидимся дома. – Она начала отстраняться. 

– Постой-ка, ты куда это собралась? – Я схватил её покрепче. 

– К машине. Она там. – Она показала пальцем. 

Мне совершенно не понравилось, как это прозвучало. Что-то говорило мне, что это плохая идея. Ей не следует водить машину… или ходить, если уж на то пошло. Это опасно. Что угодно может случиться с ней или с ребёнком. Я не был с ней рядом в прошлый раз и мог только вообразить, через какую боль ей пришлось пройти. Белла всё ещё иногда плакала о потере Элизабет, и всякий раз, когда я слышал её плач, меня будто ножом резали. Не думаю, что она смогла бы пережить это ещё раз. 

Всё объяснение доктора состояло в том, что такие вещи просто иногда случаются. Такой ответ меня нисколько не удовлетворял, но другого не существовало. Следовало убедиться, что Белла здорова и в безопасности; вот и всё, что мы могли сделать. 

– Белла, а давай, я сам отвёзу тебя и потом пришлю кого-нибудь забрать твою машину, – предложил я. 

– О, ну ладно. Но зачем? – озадаченно спросила она. 

– Мне кажется, на днях я слышал, что твой двигатель барахлит, – не моргнув глазом, соврал я. 

– Ты уверен? Мне казалось, что с ним всё в порядке. 

– Нет. Он определённо неисправен. Позволь мне тебя довезти. – Я сопроводил её на другой конец автостоянки. Внезапно я понял, что и мой «Saleen» не слишком-то безопасен. Неважно, я в любом случае чувствовал себя лучше, если Белла была в автомобиле вместе со мной. 

Я открыл для неё дверь и сдержал порыв буквально своими руками устроить её на сидении автомобиля как какое-нибудь хрупкое драгоценное яйцо. Белле бы это не очень понравилось; но должна же она понять, что теперь ей нужно вести себя особенно осторожно. 

Этого ребёнка мы не потеряем! 

– Как насчет того, чтобы сделать остановку у продуктового магазина? Тогда мы сможем купить тебе что-нибудь из еды, рекомендованной доктором, – сказал я, трогаясь с места. 

Она открыла одну из тех брошюр, что я прихватил в кабинете врача. 

– Тут сказано, что я должна продолжать питаться как обычно и стараться есть разнообразную здоровую пищу. Тебе не надо возвращаться на работу? 

– Нет. Я взял пару выходных, чтобы убедиться, что ты в порядке. 

– Эдвард, ты не должен делать этого из-за меня. 

– Нет, должен. 

– Это так чертовски мило с твоей стороны. 

– Я могу иногда быть милым, – усмехнулся я. – Итак, возвращаясь к посещению магазина, что конкретно нам следует купить? 

– Ничего, я думаю. 

– Тебе ещё не хочется ничего особенного? 

– Знаешь, вчера я проснулась и мне так сильно захотелось арахисового масла, при том, что на самом деле я его совсем не люблю. Но я думаю, ещё слишком рано говорить о том, что меня на что-то тянет. 

– Значит, нужно купить арахисовое масло. 

– Наверное, да. – Она пожала плечами. – Всё это так странно. Как мы узнаем, что надо делать? 

– Я думаю, предполагается, что мы изучаем вопрос теоретически и обращаем внимание на изменения в твоём теле. Наверное, так. 

– Может, позвоним Эсме? 

– Нет, – отрезал я. 

– Почему? Она бы точно знала, чтό мне нужно делать. 

– Они оставили нас здесь справляться самостоятельно. Очевидно, собственные дети и семья волнуют их не настолько сильно, чтобы быть рядом. Так почему мы должны им звонить? 

– Ты всё ещё злишься на них? 

– Да, Белла, я злюсь. Карлайл не имел никакого права вот так запросто взять и вернуть меня сюда, ради того, чтобы взять себе отпуск. 

Она вздохнула. 

– Я думаю, тебе надо перестать на него сердиться. Он делал то, что считал правильным. 

– И мне это всё ещё не нравится. Кроме того, я не знаю ни их местонахождения, ни номера телефона. Знает только Эмметт, а он мне не скажет. 

– Ну, вообще-то нам нужно с ними как-то связаться. Я беременна их внуком. Думаю, что они хотели бы об этом узнать. 

При слове «внук» моя машина слегка вильнула. 

Грёбаный боже! 

Этот ребёнок, растущий в животе Беллы, был моим, значит, это был внук Карлайла, а это значит – правнук Николя. Невероятно круто. Мой ребёнок – прямой потомок Николя Каллена. Дважды невероятно круто. Наследный принц гангстерской королевской династии – внутри Беллы. 

Я замедлил скорость до тридцати миль в час. 

– Эдвард, в чём дело? Твой автомобиль, что, тоже неисправен? – спросила Белла. 

– Нет, я просто осторожен. 

– О чем это ты? 

– Не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с ребёнком. Вдруг в аварию попадём. 

– Конечно, попадём, если ты будешь так замедляться на скоростной трассе. Кто-нибудь наверняка в нас врежется. 

– Я не собираюсь рисковать. Пока ты беременна, мы будем ездить только с такой скоростью, и ни на милю быстрее, – поклялся я. 

Нам потребовался целый час, чтобы добраться до продуктового магазина. В обычных обстоятельствах я доехал бы туда за пятнадцать минут. Тем не менее, я не возражал. Если от этого зависела наша безопасность, я мог иметь дело с таким темпом своей жизни. 

– Не двигайся, – сказал я Белле, припарковавшись на стоянке и выключив двигатель. – Я подойду и открою тебе дверь. – Я собрался выйти из машины. 

– Эдвард, я не кукла. Я в состоянии себя обслуживать. – Она взялась за ручку дверцы, но я заблокировал её изнутри. 

Я обошёл машину и помог ей выйти из автомобиля. Она хмуро на меня посмотрела, но не стала больше ничего говорить. 

– Итак, только здоровая пища, – сказал я ей. Она взяла тележку для продуктов. Я вытер ручку тележки, как обычно делал это, с помощью носового платка, который достал из кармана пиджака. 

– Почему ты всегда это делаешь? 

– Ручка магазинной тележки – одна из самых грязных в мире вещей, почти сразу вслед за телефонной трубкой. 

– Ты знаешь такие поразительные вещи. 

Я держался поближе к ней, пока мы шли между полок, ища еду, которая могла быть ей полезна во время беременности. Я помнил, как доктор что-то говорил о диете с высоким содержанием клетчатки и железа. И ещё – употреблять больше молочных продуктов. Но, кажется, из нас двоих я был единственным, кого это волновало. Белла, казалось, уделяла гораздо больше внимания нездоровой пище. 

– Белла, теперь тебе нужно будет изменить весь свой образ жизни. – Я отложил обратно пакет чипсов, который она только что бросила в тележку. 

– Я это знаю, но могу же я себя немножко побаловать. Я их так люблю. – Она снова взяла чипсы. 

– Это тебе не шутки. Наш ребёнок должен быть самым сильным и здоровым. 

– Ложечка мороженого не отнимет у него здоровья. 

– У него? – Это слово вызвало на моём лице неконтролируемую ухмылку 

– Думаю, на этот раз у нас мальчик. – Она широко улыбнулась. – Я это чувствую. 

Не зная, что ответить, я кивнул. 

– Как насчёт того, чтобы вернуться к покупкам? – Белла взяла мою руку, и мы продолжили свой путь между рядами товаров. 

Когда мы закончили, у нас было две тележки. В одной была обычная еда для Алека и меня, в другой – еда для Беллы. Половину её тележки занимало арахисовое масло. Когда она увидела, сколько разных сортов арахисового масла есть в магазине, её глаза широко распахнулись. Ей потребовались они все – с кусочками ореха, без кусочков, сбитое… Все отправились в тележку. 

Для всех наших покупок едва хватило места в «Saleen», но всё-таки мы их там разместили. Через пару минут мы уже ехали домой. На разумной скорости. 

К тому моменту, как мы припарковались на своей подъездной дорожке, время ланча уже прошло, и я полагал, что Белла должна проголодаться. Я знал, что теперь мне придётся контролировать, как она питается, потому что сама она была одной из тех женщин, которые полноценно едят раз в день, а всё остальное время просто что-нибудь перекусывают, пока не придёт время ложиться спать. С этим покончено. Три нормальных приёма пищи – здоровой пищи – и много жидкости; всё, как доктор прописал. 

Я выключил двигатель, и мы вышли из машины. 

– Можно мне донести что-нибудь до дома, или для этого я слишком слаба здоровьем? – Белла нахмурилась. 

– Ты всё верно понимаешь. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы ты не вставала с дивана до самых родов. – На самом деле меня сильнее волновала безопасность Беллы, а не ребёнка. 

– Это смешно, Эдвард. У меня есть работа и другие дела тоже. Я не могу весь день сидеть дома. – Она развернулась на каблуках и пошла отпирать входную дверь. 

– Будешь сидеть, пока это зависит от меня, – пробормотал я себе под нос, неся в дом первые несколько пакетов с продуктами. Я положил их на кухонный стол и услышал, как откуда-то из глубины дома несутся крики, похожие на рычание или вой. 

– Что это такое, чёрт возьми? – спросила Белла. 

– Думаю, это был Алек. 

Мы пошли на звуки и оказались в гостиной. По полу были разбросаны диванные подушки, на одной из которых лежал спящий Фрэнсис; вокруг стояли упаковки со всякой вредной пищей и напитками; часть из них накренилась, из-за чего всё это пролилось и просыпалось на ковёр. Алек, в одних трусах, скорчившись, сидел на диване перед стоявшим у стены огромным телеэкраном. В руках он сжимал джойстик. Он выглядел так, словно только что встал с постели. 

– Что, блядь, здесь творится? – взревел я. 

Алек повернулся к нам, с полным ртом хрен знает какой дряни. 

– О. 

– У тебя тут, что, вечеринка была? – Белла переступила через пакет чипсов. 

– Нет, ну, в общем, у меня сегодня нет занятий, и я думал, что вас, ребята, до вечера не будет. 

– Так вот, значит, чем ты занимаешься, когда нас нет дома? – Я дрожал от злости. Весь мой ковёр был в пятнах, и всюду валялось это дерьмо. 

– Нет, я только что сдал очень сложный зачёт и хотел расслабиться. Клянусь, это не всегда. 

– А обязательно было так орать? – спросила Белла. 

– У нас битва с тем пацаном из Румынии. – Он, как ни в чём не бывало, указал на экран телевизора, где стояла на «паузе» его военная видеоигра. – Из-за того, что сейчас мой партнёр – полное дерьмо, он продолжает уничтожать наши войска. – Около минуты Алек молчал, а затем яростно заорал по-русски в гарнитуру, которая была у него на голове. Похоже было, что они с партнером не могли договориться о том, кто из них действительно главный в этой игре. 

– Алек, выключи это говно и приберись, – потребовал я. 

– Но я же почти выиграл, – принялся умолять он. – Я недолго. Я не могу позволить им нас побить! 

– Хорошо, хорошо. Просто убедись, что после тебя всё будет убрано. – Белла начала потихоньку выталкивать меня из комнаты. 

Мне не терпелось дать ему хорошего пинка под зад, но мне не оставили такой возможности. 

– Дай мне вернуться туда и отлупить его. – Расстроенный, я вцепился себе в волосы. 

– Не надо, он всё уберёт. – Белла села на кухонный табурет. – Оставь его в покое. 

– Он знает правила. Ты видела, во что он превратил мою гостиную? 

– Он ребёнок. Это то, что делают дети. Он всё приберёт. Не волнуйся. 

– Я хочу ему кое-что сказать. – Я отправился обратно. – Алек, выключи это дерьмо. Нам надо поговорить. 

– Держаться! – по-русски крикнул он в микрофон гарнитуры, призывая своего партнера не сдаваться. – Чего тебе, Эдвард? 

– Какого чёрта ты прохлаждаешься тут, идиотничая? 

– Прости. Я не думал, что вы так скоро вернётесь. – Он принялся ковырять ковёр носком ноги. 

Не знаю, почему я так злился, но я ничего не мог с собой поделать. 

– Ты знаешь правила и всё равно их нарушил. 

– Ну, так я же сказал, что извиняюсь. Я сейчас всё уберу. – С видом оскорблённой невинности он начал складывать подушки обратно на диван. 

– Ты только что закатил глаза? – Я всё сильнее впадал в ярость. 

Он не ответил, но что-то пробормотал себе под нос. 

– Я задал тебе вопрос. 

– Нет, – ответил он. – Я прибираюсь. 

– Когда я вернусь сюда, чтоб здесь и пятнышка не было. В твоих же интересах. – Я собирался выйти из комнаты. 

– А знаешь, Эдвард, дети всё пачкают. Вообще-то, в первый год жизни они только этим и занимаются, – сердито огрызнулся Алек. 

– Полагаешь, я не в курсе? – заорал я. 

– Как, блядь, ты собираешься тогда детей воспитывать? Нечего орать на меня только потому, что ты на это не способен. 

– Возьми свои слова назад. – Я подступил к нему, и мой кулак сжался, готовый встретиться с его лицом. – Никогда больше не смей так со мной разговаривать. 

– Знаешь, почему ты так на меня злишься? Потому что ты не знаешь, как воспитывать детей. Ты всё ещё думаешь, что беременность сама рассосётся, если ты не будешь о ней говорить. Так вот, спешу тебе сообщить: ты ждёшь ребёнка. Начинай к этому привыкать! – Толкнув меня, он пронёсся мимо, и я услышал, как его ноги затопали вверх по лестнице. 

Я собирался немедленно броситься за ним, но руки Беллы внезапно упёрлись мне в грудь и удержали на месте. 

– Пусть идёт. 

– Ты слышала, что он мне только что сказал? 

– Да, слышала. Вам обоим надо просто успокоиться. 

– Белла, я клянусь Богом… 

– Эдвард, пожалуйста, успокойся. Вы оба начинаете горячиться и в итоге раздуваете из мухи слона. Помнишь прошлый раз? Ты пытался его задушить. 

– Он первый начал, – возразил я. 

– Я знаю, но… Просто дай ему немного больше свободы. Это всего лишь дурацкое подростковое бунтарство. Мы все через это проходили. 

– Я – нет, потому что я своего отца уважал. – Я сел на диван, спихнув оттуда Фрэнсиса. 

– Да что ты говоришь? Как в тот раз, когда угнал его автомобиль и врезался на нём в дерево? – Белла села рядом со мной. 

– Прекрати быть такой рассудительной. – Я откинул голову на спинку дивана. – Мне хочется рвать и метать. 

– Не нужно. – Она сжала мою руку. – Просто глубоко подыши. 

Я сделал, как она сказала, и позволил воздуху наполнять мои легкие. Очень не хотелось признавать, но через минуту или две я действительно почувствовал себя лучше. 

– Думаешь, он прав? – спросил я её. 

– В чём именно? 

– Что я избегаю мыслей о том, каким ужасным отцом стану. 

– Ты не станешь ужасным отцом, могу тебя в этом заверить. 

– Откуда тебе-то знать? 

– Потому что я знаю, что у хороших родителей есть два выдающихся качества: любовь и ответственность. У тебя есть и то, и другое – и в больших дозах. – Она положила голову мне на плечо. 

– А если этот ребёнок будет меня ненавидеть? Если я стану впадать в бешенство из-за того, что он создаёт беспорядок? 

– Конечно, ты будешь сердиться, и досадовать, и пугаться, но я думаю, что это нормально. 

– Я никогда не был нормальным. – Я закрыл глаза. 

– И наш ребёнок тоже никогда не будет нормальным. Не волнуйся, Эдвард. 

– Я должен волноваться. Это входит в мои обязанности. 

– Вот именно. Это означает, что ты уже заботишься об этом ребёнке. 

В самую точку! 

– Я знаю, – сказал я спокойно. 

Белла и я просидели в молчании, по крайней мере, час среди беспорядка и разрухи, оставшихся после Алека. Я снова потерялся в своих мыслях. Кажется, в последнее время это происходило со мной часто. Я просто не мог понять, почему моя жизнь превращалась в такое дерьмо. Я совершенно потерял контроль над вещами, с которыми раньше прекрасно справлялся. Я становился неаккуратным, что просто недопустимо. Мне нужно больше стараться, мне нужен успех. Я возглавлял преступный синдикат, но с момента своего возвращения не так уж и много сделал для его процветания. Наступало время перемен. 

– Думаю, тебе нужно перед ним извиниться, – сказала она мне через некоторое время. 

– Нет, блядь. Я не извинюсь. 

– Он такой же упрямый, как ты. Кто-то должен уступить первым. 

– Ну что ж, это точно буду не я. Он знает, что поступил неправильно. Посмотри, что здесь творится. 

– Алек прав. Дети создают беспорядок. А он подросток. 

– Ему ли, блядь, не знать. Вон что устроил. Придётся мне, наверное, сменить ковер. – Я осмотрел пятна, покрывавшие поверхность ковра. 

– Или… пропылесосить. 

– Нет, он испорчен, безнадёжно. – Я вздохнул. – Вот почему у меня не может быть ничего хорошего.

– Ты уже начинаешь разговаривать, как родитель. – Она поцеловала меня в щёку и встала. – Дай ему ещё немного остыть, а потом поговори с ним. 

– Я не буду извиняться. 

– Я сказала «поговори». 

Сидя на диване, я размышлял о том, что сказал Алек. Возможно, он прав. Вся эта история не должна была разозлить меня до такой степени. Но разозлила, и я не очень понимал, почему. Поправка: я понимал, почему. Я терял контроль над собственным домом. Возможно, я слегка преувеличивал, но это было именно то, что я чувствовал. Сегодня Алек перевернул всё в гостиной, завтра он перевернёт весь дом. И это всего лишь один ребёнок. 

Что будет, когда родится малыш? У меня в доме не останется ничего неприкосновенного, ни одного места. Думаю, именно в этом и была причина. Как только у вас появляется ребёнок, вся ваша жизнь меняется. Наверное, именно это смущало меня больше всего. Моя жизнь никогда не менялась. У меня был строгий график, с того момента, как я просыпался утром, и до того мгновения, как моя голова падала на подушку ночью. Как я смогу вписать в эту жизнь ребёнка? 

– Хм, я не хотел на тебя орать. – Алек шлепнулся на диван рядом со мной. – Я знаю, что ты извиняться не собираешься, так что не напрягайся. 

– Если б захотел, извинился бы, – язвительно ответил я. 

Вот и всё, что мы сказали друг другу; с некоторой натяжкой это сошло бы за извинения. 

– Слушай, мне надо попросить тебя об одолжении, – сказал я негромко, чтобы Белла не услышала. 

– Валяй. 

– Мне нужно, чтобы ты присматривал за Беллой… когда меня нет рядом. Я должен знать, что она в безопасности, и что о ней есть кому позаботиться. 

– У неё, что, телохранителей нет? 

– Я не говорю о физической безопасности. Иногда я чувствую, что она не хочет быть со мной откровенной в некоторых вещах, потому что боится – и правильно делает, наверное – что я слишком остро отреагирую. Я просто не хочу, чтобы она думала, что должна держать всё это в себе. Ей нравится говорить с тобой. 

– Это потому, что я весь из себя такой классный. – Он пожал плечами. – Я понял. Я присмотрю. Она всегда может поплакаться мне в жилетку. 

– Ну что ж, спасибо. Это то, что мне было нужно от тебя. 

– Нет проблем. Белла и её ребёнок для меня важнее всего. 

– Ну… так что это за игра, на которой ты так зациклился? – спросил я, пытаясь сменить тему. 

– Лучшая в мире штука. – Глаза Алека загорелись возбуждением. – Ты можешь объединяться с людьми во всём мире и создавать команды, чтобы воевать с другими командами. 

– Военная игра? 

Он кивнул. 

– Какое оружие в ней используется? 

– Ты бы от такого не отказался. Давай, я тебе покажу. – Он встал с дивана и сунул мне в руки один из джойстиков. 

Час спустя я был таким же одержимым, как он. Я никогда особо не увлекался видеоиграми, но это дерьмо было захватывающим – реалистичным и не похожим ни на что из того, во что мне прежде доводилось играть. «ПакМан» и «Марио» годились, чтобы позабавиться пару минут, но они были ничем по сравнению с этой совершенно классной игрой. Я ещё не освоил её полностью… но быстро набирался опыта. 

В нашу новую команду вошли два каких-то пацана – один из Австралии, другой из Франции. Оба были фигόвыми игроками, но клялись и божились, что они лучше всех. 

«Эй, Эдвард, почему бы тебе не пойти посидеть в уголке вон того дома, просто подождать, пока мы закончим игру», – раздался в наушниках моей гарнитуры голос шестнадцатилетнего сопляка. 

– Марсель, разве тебе уже не пора в постельку? – огрызнулся я, яростно нажимая кнопки своего джойстика, стреляя во всё, что двигалось в темноте. Чаще, чем «врагов», я убивал кого-то из «своих». Как и в жизни, я следовал философии «сначала стреляй, а вопросы задашь потом». 

«Эй вы, двое, поосторожнее там», – сказал Алек, одновременно в моих наушниках и рядом со мной. 

– Слушайте, ну это уже ни в какие ворота не лезет. Вы оба хотя бы представляете, который час? – Белла вошла в комнату, громко грызя морковку или ещё какой-то овощ. Я только отмахнулся от неё. 

Алек и я хором запротестовали, когда своим телом она закрыла экран телевизора. 

– Не понимаю я мужчин с их игрушками, – посетовала она. – Вы ведь даже не обсуждаете между собой ту схватку, которую вместе ведёте? 

– В этом и состоит различие между полами, Белла. – Алек лихорадочно жал на кнопки пульта. – Нам не нужно говорить. Мы и так друг друга понимаем. 

– Точно, – согласился я. – Ты можешь отойти от экрана, любовь моя? 

– Почему у мужчин одноканальный ум? – Белла села между мной и Алеком. – Научите меня, как играть. 

– Не сейчас. – Алек был так вовлечён в игру, что, предвидя свою победу, вскочил с дивана. 

Белла прислонилась головой к моему плечу; не прошло и минуты, как она уже спала. 
 

* * *

Была поздняя ночь – возможно, раннее утро – и я больше не мог уснуть. В последние две недели мне удавалось поспать не больше двух часов в сутки. Сегодняшняя ночь не стала исключением. 

Грудь Беллы слегка поднималась и опадала, она тихонько похрапывала. Должно быть, она и в самом деле устала из-за этого ребёнка. За все годы, что я знал Беллу, она никогда не храпела, и не похоже было, что сегодня мы делали что-то, что могло её сильно утомить. Но всё же вид у неё был чертовски умиротворённый. Её сны, обычно столь живые и яркие, казалось, успокоились, что было хорошо – она не лягала меня под одеялом. 

Я пытался определить, не стала ли она по-другому выглядеть. Беременность могла бы, по моим предположениям, полностью изменить её внешность, но этого пока не произошло. По крайней мере, я ничего такого не заметил. 

– Белла, ты не спишь? – прошептал я. 

Она не ответила. 

Сменив позу, я склонился над ней и потихоньку, чтобы не разбудить, начал приподнимать её ночную рубашку. Дойдя до живота, я впился в него взглядом. 

– И как же это будет выглядеть? – спросил я, ни к кому не обращаясь. 

– Могу себе представить, – сказала Белла сонным голосом. 

– О, ты проснулась. 

– Ты разбудил меня, – пробормотала она, не открывая глаз. 

– Засыпай снова. Я просто смотрел. 

Не знаю, что заставило меня это сделать, но я наклонил и поцеловал её живот. От прикосновения моих губ она хихикнула, поэтому я сделал это ещё раз. 

– Мне любопытно, может ли он это чувствовать, – сказал я. – Беременность – это что-то завораживающе непонятное, восхитительное. Это так интересно наблюдать. 

– А испытывать самой – ещё интереснее. 

– У тебя что-нибудь болит? 

– Нет, просто нездоровится иногда. 

– Мне не нравится, как это звучит. 

– Это нормально. Беременным приходится терпеть всякие недомогания. 

– Да, и в книгах тоже так пишут, – согласился я и ещё раз поцеловал её живот. 

– Ты читаешь книги о беременности? 

– В свободное время… если только оно у меня есть. 

– Ты слишком много работаешь. – Она погладила меня по волосам. – Я беспокоюсь за тебя. 

– Не надо. Тебе нельзя волноваться. 

– На прошлой неделе ты ежедневно уходил из дому в пять утра и возвращался после полуночи. 

– Ничего не поделаешь. – Я вздохнул. – Но я же взял сегодня отгул, верно? 

– Тебе нужен отпуск подлиннее, чем один день. 

– Нет такого слова – «отпуск». Если я не в офисе, я должен разгребать дерьмо «семьи». 

– Не выражайся при ребёнке, – отругала она меня. 

– Он меня не слышит, – сказал я, надеясь, что так и есть. 

– Ещё раз повторяю, я за тебя беспокоюсь. Что сказал твой доктор? 

– Э-э-э… что я здоров. 

– Ты так и не сходил к врачу, верно? 

– Нет. У меня нет времени. – Я отодвинулся от неё. 

– Эдвард, мы вернулись куда больше месяца назад, и ты всё ещё не был на медосмотре. Тебе необходимо провериться. 

– На этой неделе схожу, – пообещал я. 

На ночном столике, прерывая наш разговор, громко зазвонил сотовый. 

– Не бери. – Белла со стоном перевернулась. 

– Я должен. – Увидев номер звонящего, я вздохнул. – Алло. 

– Эдвард, нам нужно идти. – Это был Эмметт. – Встреча, которой ты хотел. Сейчас. Он мне только что звонил. 

– Хватай Джаспера, и будьте здесь через пять минут. 

– Сделаю. 

Мы оба одновременно быстро дали отбой. 

– Что на этот раз? – спросила Белла. 

– «Семейное» дело. – Я поцеловал её в плечо. Она злилась на меня, я видел это, но ничего не мог поделать. 

– Когда мне ждать тебя на завтрак? – Она приподнялась, опершись на локти, и наблюдала за тем, как я надеваю серый костюм, который приготовил заранее, специально для этого случая. 

Я взглянул на свои часы, на них было три. 

– Я ненадолго. Вернусь в семь. 

– Будь осторожен, – крикнула она мне вслед, когда я уже выбегал из комнаты. 

Я забарабанил в дверь Алека. 

– Подъём! Мы уходим. 

– Нет, – крикнул он в ответ. 

Я вошел в его охуенно грязную комнату, где царил полный бардак, и сдёрнул с него одеяло. 

– Подъём. 

– Так рано. – Чтобы согреться, он покрепче обнял Фрэнсиса. – В чём дело? 

– Дело в делах. 

– Сукин ты сын, – огрызнулся Алек, встал с постели и поплёлся одеваться. 

– Чем это, мать твою, так воняет? – Я понюхал воздух. 

– Я ничего не чувствую. 

– Когда вернёмся, прими душ. Это же позорище. – Я не мог больше выносить вида его комнаты, поэтому вышел. 

Я ждал его внизу, постукивая ногой по выложенному плиткой полу кухни, пока он не притащил туда свою жопу. 

– Хуёво выглядишь, – прокомментировал я, вручая ему чашку кофе. 

Я не расслышал, что он там пробурчал в ответ, и мог только предположить, что он посылает меня далеко и надолго. Мы вышли из дома, и я убедился, что запер дверь. 

Стоя у входа, я спросил себя, имею ли право сейчас покидать Беллу. Мне совсем не нравилось оставлять её одну в пустом доме, пусть даже на минуту. 

– Я свихнусь от этого, – качая головой, сказал я сам себе и сел за руль своего «Астон Мартин», где на переднем сиденье меня уже ждал Алек. 

Я выехал на дорогу. Почти немедленно за мной пристроился «Хаммер» с Эмметтом и Джаспером. Следуя за мной, они доехали до города и влились в утренний поток машин. Никогда не мог понять, откуда в Чикаго столько автомобилей, даже в этот час, но их движение никогда не прекращалось. 

Потратив больше времени, чем должен был, я, наконец, доехал до большого жилого здания в центре города. Я заметил, что из всех домов в квартале один только этот не был в моей собственности. Это меня взбесило. 

Как ни странно, в подземном гараже, где мы поставили машину, не оказалось ни одного охранника; но я не сомневался, что наверху их более чем достаточно. Наверняка, так и есть. Перед выходом из автомобиля я проверил магазин своего «Eagle». Алек сделал то же самое со своим оружием. 

– У меня на члене болячка, – сказал Эмметт, выпрыгивая из «Хаммера». 

– Какого хера? – Алек скривился. – Что за мерзость. 

– Я просто подумал, что вам всем следует знать. 

– Это не имеет никакого отношения к тому, зачем мы здесь. – Джаспер поправил галстук. – Мы на работе. 

– Да я просто так сказал. Надо, наверное, к доктору сходить. 

– А я тебя сразу предупреждал, что Розали бог знает какую заразу разносит, – пробормотал я, идя к лифтам. 

– Ага, уж тебе ли не знать. Как же меня бесит, что вы двое трахались. 

– Забудь. Она была не так уж и хороша. – Я, не оборачиваясь, услышал, как Эмметт дёрнулся, собираясь мне врезать. Джаспер тихо заговорил с ним, пытаясь успокоить. Я беззвучно усмехнулся при мысли о том, как легко вывести его из себя. Меня нисколько не волновала Розали, как и любая другая женщина из моего прошлого. То, что происходило между нами, было простой физиологией и, как я уже сказал, было не так уж и хорошо. Хотя, возможно, отпускать шуточки на эту тему было ещё слишком рано. Я имею в виду, кое для кого рано, не для меня. 

Двери лифта открылись, и мы вошли внутрь. Эмметт, напустив на себя презрительно-угрюмый вид, встал как можно дальше от меня. 

– Мы здесь не для того, чтоб друг с другом собачиться. Соберитесь, мы же на дело идём, – отчитал нас Джаспер. – Ведёте себя как два подростка. 

– Это он начал. – Эмметт пнул стену. 

– Нет. Ты – та язва на члене, которая всё это начала, – ответил я. 

– Поверить не могу, что встал в такую рань, чтобы выслушивать такую дрянь. – Алек закатил глаза. 

Лифт внезапно остановился, так что нас хорошенько тряхнуло, и свет в кабине погас. Примерно полминуты стояла тишина; никто из нас не двигался. 

– Вот так всегда и начинаются фильмы ужасов, – сказал Эмметт в темноте. 

На панели управления лифтом что-то запищало, и я стал ощупывать стенку кабины, ища в темноте кнопку. 

– Это просто обычная проверка безопасности, – донёсся резкий голос из переговорного устройства. – Имена. 

– Эдвард Каллен… и гости, – ответил я. Мои братья тут же собрались возражать, когда их назвали «гостями». Щёлкнув пальцами, я велел им заткнуться. 

– Зачем вы здесь? – спросил голос. 

– По личному делу. 

– Мне нужен ответ получше. 

– Что ж, другого ответа вы не получите. 

Целую минуту я, держа палец на кнопке, ждал ответа, но так и не дождался. 

– Алло, сэр. Не знаю, кто вы такой, но у меня тут дела, – рявкнул я. – Впустите нас. 

Ответа по-прежнему не было. 

– Он меня сейчас доведёт. – Я сделал шаг назад. Я был слишком возбуждён и сделал себе мысленный выговор за то, что перед тем, как сесть в машину, не принял свои таблетки. Сейчас я готов был буквально взорваться. 

К счастью, прежде чем у меня полностью снесло крышу, в лифте вновь зажёгся свет, и мы поехали дальше. 

– Слушай, не надо сходить с ума. – Алек похлопал меня по плечу. Я отпихнул его от себя. 

Лифт ехал быстро, и вскоре мы добрались до нужного этажа. 

Как только дверь лифта открылась, охранники грубо выволокли нас наружу и прижали к стене. 

– Руки не распускай, – прорычал я, пока один из них молча обыскивал меня. 

– С оружием нельзя. – Мужчина вынул «Eagle» у меня из-за пояса и собрался его разрядить. 

Я развернулся и, прижав предплечье к его горлу, толкнул его к стене. Я застал его врасплох, и у него не было времени среагировать; теперь он не мог вырваться. 

– Никто не прикасается к моему оружию. – Другой рукой я выкручивал ему запястье, пока пистолет не упал на пол. 

– Джентльмены, не надо драк. У нас мирная встреча, – сказал кто-то с другого конца холла. 

Я отпустил охранника и, подняв свой пистолет, вернул на место. 

Нетвёрдой походкой к нам шёл Аберто Маджикавальо. Возможно, он был пьян. В халате, с растрёпанными волосами. Я ощутил исходивший от него зловонный запах пота и секса. 

– Забыл про нашу встречу? – спросил я. 

– Нет. Я ждал вас. – Он ухмыльнулся. – Прошу за мной. – Аберто двинулся обратно, ожидая, что мы за ним последуем. 

– Не выходи из себя, Эдвард. Не будь таким импульсивным, – прошептал мне Алек. 

– Да не умею я по-другому, – признался я. – Я же не виноват. 

Только не убивай его, Эдвард. Не сейчас. 

Скоро мы пришли в его кабинет в конце длинного коридора. Это была тёмная и мрачная комната с мебелью, поблёскивавшей металлическими деталями. 

– Свободен, – сказал Аберто своему телохранителю. 

– Но, сэр… 

– Уверен, всё будет в порядке. – Он закрыл дверь. – Дайте мне одну секунду, я переоденусь. – Аберто поставил бутылку джина и скрылся в ванной комнате. 

– Похоже на спальню Шер. 

– Эмметт дотронулся до выкрашенных чёрной краской стен. 

– Не думаю, что он мне нравится, – сказал Алек. – Он вроде как… под мухой. 

– Просто помалкивайте, а я со всем разберусь, – сказал я им. 

Аберто появился вновь пару минут спустя, в элегантном костюме, в котором на удивление неплохо смотрелся в своём пьяном дурмане. Похоже, что за время пребывания в ванной комнате он довольно прилично протрезвел. 

– Итак, джентльмены, прошу садиться. – Он указал на ряд стульев перед своим столом. Мы сели. – Я слышал, ты хотел поговорить со мной, Эдвард. Я очень рад, потому что мне тоже не терпелось с тобой познакомиться. Твой отец был очень… интересный человек. Полагаю, ты такой же. 

– Карлайл ещё не помер, – напомнил я. – А я совсем не такой, как он. 

– Ну-с, ты настаивал на этой встрече, так чего же ты хотел? 

– Мне нужны обратно мои территории в Чикаго. Ты похозяйничал тут пару лет, но это территория Калленов. Ты это знаешь. 

Аберто мрачно усмехнулся. 

– У меня создалось впечатление, что это земли Аро. Он передал их нам. 

– Твои предположения были неверны, – непреклонно сказал я. – Держись подальше от Западного Чикаго. 

– Прости, не могу. У меня очень… прибыльный бизнес в этом районе. 

Не убивай его. 

– Я вышвырну тебя, если потребуется, – сказал я. – Я не очень терпеливый человек; моё сегодняшнее предложение позволяет тебе отступить с наименьшими потерями. 

– Я не могу этого сделать, Эдвард. – Он потёр подбородок. – Просто не могу. 

Я вздохнул. 

– Тебе же хуже будет. Сейчас я стараюсь быть дипломатичным. Я не хочу убивать тебя. 

– Ты мог бы попробовать. – Он пожал плечами. – У тебя бы не вышло. Не думаю, что ты хотел бы рисковать тем, что для тебя важнее всего. 

– Что ты имеешь в виду? – Я продолжал сидеть, но весь подобрался. 

Аберто достал большую чёрно-белую фотографию Беллы. Снимок был сделан издалека. Она шла на работу и понятия не имела, что её кто-то фотографирует. 

Он взял зажигалку и поджёг фотографию. Красные и оранжевые язычки пламени охватили снимок, и через несколько секунд он превратился в горстку пепла. 

– Не хотелось бы узнать, что твоя хорошенькая жена вдруг исчезла неизвестно куда. Убей меня, и я начну войну, которую ты не выиграешь никогда. 

Не убивай его. 

Легче сказать, чем сделать. 

Я вытащил свой «Eagle» и направил его прямо ему в лицо. Глушитель на конце ствола поглотил звук выстрела, когда пуля вырвалась из оружия и впилась в стену позади него. 

– Посмей угрожать моей жене ещё раз, и я попаду куда надо, – в гневе прорычал я. – Я вообще не желаю слышать, как твой рот произносит её имя. Я понятно выразился? 

Аберто, казалось, моментально растерял всю свою самоуверенность. Он вжался в кресло и кивнул. 

– Он угрожал Белле. Вы слышали, как он это делал, – сказал я. 

Боковым зрением я заметил кивок Алека. 

– Ты заплатишь за всё, Каллен. 

– Очень на это рассчитываю. Это было твоё первое предупреждение. Убирайся из города. 

– Нет ли каких-то других вариантов? – Он нахмурился. 

– Работай на меня. Если это тебя не устраивает, уходи с дороги. – Я бросил свою визитку ему на стол. – К сожалению, вынужден покинуть это место. Мне пора поболтать кое с кем из Бразилии насчёт поставок кокаина. Позови меня, когда будешь снова готов к разговору. 

Я встал и направился к двери. Я слышал, что братья идут за мной следом. 

– Ну что ж, дело сделано, Эдвард. – Эмметт похлопал меня по плечу. – Обошлись без труповозки. 

Я наконец-то выдохнул, а до этого момента всё время сдерживал дыхание. Того, чего я никак позволить не мог – помимо всего остального – были угрозы в адрес моей семьи. Особенно, если речь шла о Белле. Аберто знал, что совершил большую глупость. Если в ближайшие два дня он не сделает правильный выбор, то может слегка зассать от того, какой оборот примут его дела. 

Мы вошли в лифт, и прежде, чем закрылась дверь и мы поехали вниз, я увидел в другом конце холла Аберто. Взгляд, которым он на меня смотрел, ясно говорил: «Наш разговор не окончен». 

* – Paul Jackson Pollock (1912 - 1956) – американский художник-абстракционист, оказавший значительное влияние на искусство второй половины XX века. 

Автор: johnnyboy7 


Желаю всем приятного прочтения, ждём ваши комментарии под главой, а так же на форуме. 
Огромное спасибо Кате, (leverina)без тебя мы не увидели бы продолжения))Спасибо большое) 
Большое спасибо Дашке (Leonarda_Ria) за редактуру главы. 
Ждём всех на форуме! 
Не забываем благодарить!