* * *

– Ах ты, чёрт! – раздался крик Эдварда. 

Бросив взгляд на свои серебряные часики, я поспешила в ванную комнату, посмотреть, что там у него стряслось. 

– Ну что такое? 

– Я порезался. – Он промокнул каплю крови под подбородком. – Эта долбаная бритва меня в могилу сведёт. 

– Ты слишком торопишься. – Я подошла ближе. – Давай лучше я. 

Он отдал мне бритву, и я начала медленными движениями брить его. 

– Это очень сексуально, – хрипло прошептал он. 

– И не мечтай. Нам выходить через полчаса. 

– Я так больше не могу. 

– Слава Богу, завтра День Благодарения; может, хотя бы еда немного отвлечёт тебя от секса. 

– Считаешь, раз я мужчина, то думаю лишь об этих двух вещах? 

– Да; и не вздумай это отрицать. 

Он и не стал. 

Я продолжала брить его, тщательно и медленно, в то время как он внимательно наблюдал за мной в зеркало. В последние дни всё, что он делал, было предельно сексуальным, и сейчас его взгляд творил с моим телом то же самое, что делает с самолётом пилот, когда посылает его в штопор. Я пыталась сопротивляться исходившему от него импульсу и полностью сосредоточиться на бритье, но он делал эту задачу чрезвычайно трудной. 

К счастью, на столешнице рядом с раковиной зазвонил его телефон, и его вибрация рассеяла чары. 

Он нажал кнопку громкой связи. 

– Каллен. 

– Эдвард, привет. 

– О, Самбатука. Как дела? 

– Мои нормально, а как твои? 

– Будут намного лучше, если у тебя есть хорошие новости. 

Я понятия не имела, кто был этот мужчина и зачем он звонил, но ни о чём не спрашивала. 

– Вообще-то, есть. Они сказали, что смогут перевести деньги. 

– Фантастика. Как быстро? 

– В течение суток. Но это обойдётся примерно в миллион долларов. 

– Они берут с меня деньги за перевод денег? 

– Типа того. Так чтό, мне открывать счетá? 

– Да, открывай, два в Женеве, один в Париже. 

– Сделаем. Счастливого Дня Благодарения. 

– И тебе того же. – Эдвард завершил разговор. 

Я закончила брить его, взяла полотенце и вытерла остатки пены. 

– Не хочешь спросить меня, что это было? – сказал он. 

– Нет. 

– Ты слишком доверчива. 

– Я не хочу знать. 

– Это мой бухгалтер. Вернее, один из них. 

Я кивнула. 

– Окей, вот и прекрасно. 

Оставив его в ванной, я вернулась в спальню, чтобы закончить собственные приготовления. 

Десять минут спустя Чарли уже кричал «Пора!». Двадцать минут спустя я всё ещё выбирала, какие туфли надеть. Тридцать минут спустя я старалась убедить себя, что малыши будут в безопасности с Амуном. Следующие десять минут я, охваченная дурными предчувствиями, ничего не делала – просто умирала от волнения. 

Благодаря урокам, полученным от Кэйти Наны, Амун был вполне в состоянии позаботиться о детях, а нас не будет рядом всего несколько часов, но всё-таки я чертовски нервничала. Мы впервые оставляли малышей на попечение кого-то, не являющегося членом семьи. Что, если он не будет знать, что делать? Что, если малышам не понравится его общество? Они будут плакать и звать меня, а меня там не окажется. Всё это страшно волновало меня и выбивало из колеи. 

Наконец, мне удалось справиться с нервами и взять себя в руки – в достаточной мере для того, чтобы покинуть дом и сесть в автомобиль. 

Эдвард был за рулём одной из машин, а Чарли ехал в своей с Анной, Бобби и Бет. 

– Как ты думаешь, малыши в порядке? – спросила я Эдварда. 

– На дурацкие вопросы не отвечаю. 

– Но что, если… 

– Да ничего, «если». Нас не будет самое большее два часа, и он своё дело знает. Кроме того, они спят. 

– Ты прав. – Я вздохнула. 

Эдвард въехал на автостоянку средней школы, где было полно машин. 

– Наверное, все действительно хорошо относятся к твоему отцу, – сказал Эдвард, придерживая мне дверцу. 

– Наверное. 

Я выбралась из автомобиля, и мой каблук заскользил, попав на обледеневший участок асфальта, но Эдвард поймал меня, не дав упасть. 

– Узнаю ту самую Беллу, которую встретил в первый раз. 

– Прекрати меня высмеивать. Я уже гораздо лучше справляюсь. 

– Слава Богу. – Он взял меня за руку, и мы направились в спортзал. 

Внутри зал выглядел замечательно; в оформлении преобладали синий и белый цветá. Это было очень классно – не напоминало больше тот ужасный выпускной и ничем не походило на то, что я увидела вчера. Здесь собралось, должно быть, больше людей, чем когда-либо видел этот спортзал. Он был забит под завязку. Официанты в чёрно-белых костюмах сновали по комнате, разнося напитки; бокалы мелодично позванивали на подносах. 

– Белла, – прошептал мне Эдвард. 

– Да. – Я посмотрела на него. 

– На нас все пялятся. 

Оказывается, я была так увлечена рассматриванием нового художественного оформления, что абсолютно упустила из виду всё остальное. Я узнавала лишь немногих людей вокруг себя. Прошло столько времени с тех пор, как я их всех видела, что я с трудом вспоминала имена. Но все они, казалось, помнили меня. Рты были приоткрыты, глаза выпучены, пальцы указывали в мою сторону, и шёпот голосов нёсся по комнате. 

– Как насчёт того, чтобы пойти сесть? – Эдвард повёл меня прочь от толпы к тому столику, где сидел Чарли и все остальные. 

– Это так чуднό, – сказала я отцу. 

– А я тебя предупреждал. 

– Хоть бы они прекратили пялиться. 

– На нас всегда пялятся, Белла. Должна бы уже и привыкнуть, – шепнул Эдвард. 

– Точно. 

Вечер начался, роль конферансье исполнял ди-джей местной радиостанции. Атмосфера была оживлённой и доброжелательной. После нескольких вступительных речей, до начала обеда, люди смогли встать и пообщаться. Эдвард и я оставались сидеть на месте, но вскоре Чарли заставил меня «выйти в люди». 

Следующее полчаса я провела, заново представляясь горожанам как Изабелла Каллен, жена Эдварда Каллена. Ничего другого обо мне нынешней они ни знали. Я старалась не отпускать Эдварда далеко от себя и немного хвасталась им; все хотели с ним познакомиться, но одновременно боялись. Ситуация была необычной, поскольку, как правило, именно Эдвард таскал меня за собой, представляя общественности. Сейчас было наоборот. 

Он справлялся со своей ролью довольно хорошо. Его улыбка заставляла женщин таять, а мужчин – думать, как он крут. Я ощущала что-то вроде гордости за своего мужа. 

Откуда-то все много знали о нашей жизни в Чикаго. Чарли сказал, что люди следили за моей полной приключений жизнью. Мне пришлось без подготовки отвечать на вопросы о бомбе и о малышах, и даже о более ранних событиях – моём аресте и исчезновении. Конечно, мы отвечали очень уклончиво, но люди упорно продолжали допытываться. 

– У меня больше нет сил, – сказала я Эдварду во время секундной передышки у чаши с пуншем. – Теперь я понимаю, почему ты всё время такой нервный и измотанный. Нелегко выдерживать всю эту маету с представлением тебя широкой публике. 

– А меня почему-то ничего не напрягает. 

– Да потому что тебе всего-то и нужно, что улыбаться и выглядеть симпатягой. Для тебя этот вечер – возможность отдохнуть. 

– Которую я использую в полной мере. 

Я подняла свою чашку и зачерпнула пунш из общей чаши. 

Эдвард выхватил чашку из моей руки. 

– Белла, ты с ума сошла? Кто знает, сколько в этой штуке микробов. 

– Но я же пить хочу. 

– Тогда мы попросим у официантов воды; но никогда даже не думай ничего пить из общественной посуды. 

– Иногда твоя гермафобия не даёт мне жить нормальной жизнью, – с досадой проворчала я. 

– А с чего это вдруг тебе захотелось нормальной жизни? – Чья-то рука, потянувшись, схватила чашку и наполнила её красной жидкостью. – Ты же никогда не хотела быть нормальной, Изабелла. 

– Майк? – Я повернулась и с удивлением воззрилась на него. 

Эдвард напрягся всем телом и теперь напоминал статую. Я сжала его руку. Майк выглядел по-прежнему. Светлые волосы, синие глаза, симпатичное лицо, хорошее тело. 

– Привет, Белла, – натянуто улыбнулся он. 

– Привет. 

Я больше не знала, как вести себя с ним. Мы были лучшими друзьями, начиная с детского сада, и даже больше, чем друзьями, всю старшую школу. Затем произошла та неудачная встреча, после которой всё изменилось. 

– Ты должна представить меня своему мужу. – Подчеркнув последнее слово нарочитым сарказмом, он глотнул из своей чашки. 

– Думаю, ты и так знаешь, кто я. – Эдвард смахнул несуществующую пылинку с лацкана своего костюма за десять тысяч долларов, убеждаясь, что привлёк к этому факту внимание Майка. 

– Конечно, знаю. Я всё ещё оплачиваю счета за пластические операции после твоих ударов по лицу. 

– Неужели всё было так плохо? – ахнула я. 

Майк пожал плечами. 

– Нос практически слепили заново, зрение на правом глазу потеряно полностью, и весь следующий год жрать мне приходилось исключительно через соломинку. 

– Прости, пожалуйста. Он не хотел тебя т… 

– Не извиняйся перед ним, – оборвал меня Эдвард. – Насколько я помню, он говорил о тебе оскорбительные и лживые вещи, за которые его следовало наказать. 

– Ну, я полагаю, она сделала свой выбор, не так ли? 

– Полагаю, что так. – Эдвард очень старался не застрелить этого мужчину. 

Майк с грохотом поставил чашку на стол, повсюду расплескав красный сок. 

– Думаешь, она такая вся из себя навеки-тебе-преданная-верная-распрекрасная жёнушка? Ну, так не забывай и о том, что она была моей прежде, чем ты вообще нарисовался на горизонте. 

– Ты был её детской игрушкой, мальчиком на побегушках, но ей был нужен мужчина, и она нашла меня. Ты лучше всех присутствующих знаешь, каким опасным я становлюсь, когда меня рассердят. 

– А хочешь, я расскажу тебе, как жёстко мы трахались в первый раз? – Майк медленно придвинулся ближе. 

Эдвард был разъярён. Я пыталась его удерживать, но к этому моменту Майка уже можно было, с некоторой (заметно отличной от нуля) вероятностью, считать трупом, валяющимся на задворках около спортзала. Надеюсь, ввязываясь в эту перепалку, он успел привести в порядок свои дела и составить завещание. 

– Джентльмены, – между ними внезапно выросла фигура Чарли, – здесь для этого не место. 

– Шеф Свон, я бы на вашем месте получше присмотрелся к тем, кого вы называете роднёй. Этот парень – не лучший выбор; я вам уже говорил. 

– Майк, я знаю, как ты к нему относишься, но, что бы там ни было, он мой зять, поэтому я должен просить тебя либо малость прикрутить фитилёк, либо покинуть помещение. 

Я не очень-то знала, чтό делать, но знала одно: Эдвард вынесет окровавленное тело Майка из комнаты, под завязку набитой полицейскими, на их глазах выкинет его в мусорный контейнер и отсидит допрос в участке, только для того чтобы спустя час быть признанным невиновным. Так с ним происходило всегда. 

– Мне жаль, что ты связалась с таким жалким типом, Белла. – Сердито топая, Майк направился прочь и, громко хлопнув дверью, покинул вечеринку. 

Пару секунд я стояла не шелохнувшись, боясь даже моргнуть. Эдвард мог вспыхнуть от любого – наималейшего – движения. 

– Он мне никогда не нравился, Белла, – проворчал Чарли. – Я тебе об этом всегда говорил, ещё со старшей школы. 

– А я припоминаю, как ты говорил, что мне следовало бы выйти за кого-нибудь вроде него. 

– Ну, так это когда было-то. – Мой отец неловко потрепал Эдварда по плечу и отошёл. 

Моя челюсть отвисла; я пыталась понять, не приснилось ли мне то, что я только что видела. Я повернулась к Эдварду. Он курил, не заботясь о том, нравится это остальным или нет. 

– Вот это момент. – Я чуть не начала подпрыгивать. Это был успех. 

– Требуется всё моё самообладание, чтобы не пойти и сию же минуту не убить этого мужика. Майка, не твоего отца, – уточнил он. 

– Чарли любит тебя. – Я обняла его. 

– Не смеши меня. Он любит тот факт, что я родил ему внуков. 

– Ты родил ему внуков? 

– Ну, моя сперма. Без разницы. – Он ухмыльнулся. 
 

* * *

Когда тем вечером мы возвратились в дом Чарли, я бросилась наверх, перепрыгивая через четыре ступеньки за раз, спеша увидеть малышей. Оба, и Роман, и София, бодрствовали, размахивая ручками. 

– Привет, крохи. – Взяв Романа на руки, я прижала его к груди. – Хорошо себя вели с дядей Амуном?

– Прекрасно. У нас тут были небольшие проблемы с газиками. – Он указал на Софию. 

– Да что вы? 

– Прямо не остановить было. Сейчас, вроде бы, всё в порядке. 

Я сдержалась, чтобы не рассмеяться над возникшими в моей голове картинками. 

– Думаю, раз уж вы так хорошо с этим справились, вы заслужили премию. – Эдвард вошёл в комнату и, подхватив Софию, расцеловал её в обе щёчки. – Соскучилась, bambina? 

- Если бы этой ночью мне позволили отдохнуть и выспаться, это было бы более чемдостаточной премией. – Амун вздохнул. 

– Тогда «вольно». Можете идти, – пошутила я. 

– Спасибо, мэм. – С максимально возможной скоростью он покинул комнату. 

– Ну как, в целом каникулы вроде бы пока проходят неплохо? – спросил Эдвард. – За вычетом твоего придурка-бывшего. 

– Да, пока всё ничего. 

Автор: johnnyboy7 


Желаю всем приятного прочтения, как всегда ждём ваши комментарии под главой, а так же на форуме. 
Огромное спасибо Кате, (leverina)за перевод очередной главы)) 
Большое спасибо Дашке (Leonarda_Ria) за редактуру главы. 
Ждём всех на форуме! 
Не забываем благодарить!