***

Сегодня мой тринадцатый день рождения, и я уже не могу дождаться, когда мне исполнится четырнадцать.

В этом году мама с папой не пригласили Калленов на праздник. Я была разочарована, но не подавала виду. В любом случае, это будний день, и провести немного времени с родителями за любимым отцовским ужином не так уж и плохо.

- Ты официально тинейджер, Изабелла Блисс. Чувствуешь какие-нибудь изменения? – спрашивает папа, возя вилкой по тарелке в попытке разрезать свой рибай.

Ты и понятия не имеешь, как по-другому я себя чувствую, пап.

- Нет. – Я улыбаюсь, поедая свой куриный стейк. – Чувствую себя как обычно.

- Это хорошо, потому что ты все еще моя маленькая девочка.

- Я знаю, пап. – И я знаю, я просто больше не чувствую, что должна быть его маленькой девочкой. Я устала от его опеки и защиты.

Пока мои родители говорят о работе, школе и доме, я погружаюсь в свои мысли. Занятия в школе снова идут посменно уже пару месяцев, и непривычно, что Эдварда опять нет рядом. Теперь он учится в старших классах. Ему это нравится. Очень нравится. Похоже, он думает, что мне там тоже понравится.

- Ты можешь просто потеряться, Блисс, - сказал он мне несколько недель назад.

- Ну, я найду тебя, - пошутила я, лежа рядом с ним на его кровати.

Он лежал поверх одеяла, а я под одеялом.

У Эдварда не было ответа на мой маленький комментарий. Он лишь улыбнулся и прибавил громкость телевизора – его способ сказать мне, что разговор окончен.

Проводить с ним так много времени вроде как страшно. Пити с Беном все еще остаются на ночь, но совсем не так часто, как раньше. Обычно они ночуют у Эдварда в будни, когда мне не разрешают. Когда наступают выходные, и я приезжаю к Элис, Эдвард выдает нам какую-нибудь жалкую отговорку, почему мальчишки не здесь. Но, думаю, я знаю, почему.

Однако, не в эти выходные, потому что сегодня все ночуют у Калленов: Джаспер, Гарретт, Пити и Бен. Элис устраивает небольшую (втайне от моих родителей) вечеринку в честь моего дня рождения. Мы все собираемся делать мороженое с ирисками и спать в гостиной. Я сказала Элис, что хочу смотреть кино, но она подняла меня на смех, а потом назвала дурой.

- Мы не будем смотреть гребаное кино, Белла. Это твой день рождения, так что будем заниматься праздничным дерьмом. – Рот у нее такой же грязный, как у Эдварда.

Еще день, и начнутся мои выходные.

После того, как мы заканчиваем есть, Мария, наша официантка, выносит кусок шоколадного торта и все заведение поет «С днем рожденья тебя». У мамы слезы на глазах, а папа гордо улыбается.

Гордился бы он мной, если бы узнал, что я каждые выходные сплю у Эдварда в постели? Что иногда мы украдкой ходим в лес и играем в нашу собственную версию пряток? Улыбался бы он так, если бы знал, что мне нравится носить свитеры Эдварда так же, как и держаться с ним за руку?

Прежде чем задуть свечу, я загадываю, чтобы он никогда об этом не узнал.

Когда мы приходим домой, на кофейном столике лежит маленькая коробка. Папа стоит сзади, положив руки в карманы, а мама держит коробку на ладони.

- Открой ее, детка.

Я тяну за розовую ленточку и смотрю, как она падает на пол. Поднимаю крышку коробки и заглядываю внутрь. Там лежит еще одна коробочка, поменьше. Я открываю крышку и улыбаюсь.

- Это ожерелье для шармов. Я подумала, что это будет лучше, чем браслет, - говорит мама, проводя костяшками пальцев по моей щеке.

- Мне очень нравится.

На цепочке один-единственный шарм: серебряная буква «Б».

- Вообще-то, веришь или нет, этот шарм называется «Блисс». - Мама помогает мне застегнуть ожерелье на шее. Оно тяжелое, но не настолько, что к нему нужно привыкать.

- Спасибо, - шепчу я, держа маленькую «Б» в руке. Я целую маму и обнимаю папу. Мы немного смотрим телевизор, прежде чем я решаю, что пора спать.

- Мне завтра в школу, - говорю я им, тайком унося наверх телефонную трубку.

Туалетный столик в спальне весь заставлен цветами и открытками. Эсме передала мне в школу букет красных, оранжевых и фиолетовых космей. Элис сообщила мне, что космеи – цветы рожденных именно в октябре, что сделало их еще более особенными.

- Цветы а-ля Изабелла Блисс, - сказала Элис, целуя меня в щеку.

От них в комнате стоял чудный запах.

Гарретт сделал для меня открытку, внутри которой был совершенно потрясающе нарисован мой портрет. Я даже не знала, что он умеет рисовать… видимо, умеет, и рисует невероятно.

Джаспер купил мне на день рождения одну «Твинки», и в тот момент это был лучший подарок, что мне когда-либо дарили. Мою любовь ко всему сладкому трудно описать словами. Я съела «Твинки» раньше, чем успела сказать спасибо. Он сказал, что в следующем году купит мне целую коробку, … может, две.

Лорен и Леа не подарили мне ничего, но их улыбок и добрых пожеланий было достаточно. Элис снова назвала меня дурой, но это правда. Хороших друзей трудно найти, и у меня их много.

- Ну, подарки от меня и моей семьи дома, - сказала Элис со ртом, набитым сэндвичем с арахисовым маслом и джемом. – Можешь забрать их в эти выходные.

- Ладно, - сказала я, нюхая цветы.

- О. – Она подняла палец. – Мама купила нам винных соков*. – Она сжала руку в кулак и радостно дернула ее вниз.

Я мысленно улыбаюсь, думая о своем дне. Я ни разу не видела и не слышала Эдварда. Не то чтобы я всерьез этого ждала.

Ладно, да, ждала. Вот зачем я забрала телефон в постель. У меня хорошее предчувствие, потому что сегодня мой день рождения. Он позвонит.

Он в моих мыслях, когда я переодеваюсь в новые фиолетовые байковые пижамные штаны, которые купила мне мама. Я надеваю такую же пижамную куртку, запрыгиваю в постель и выключаю лампу, но перед этим ставлю на минимум звук на телефоне.

Через десять минут телефон звонит.

- С днем рождения, Изабелла Блисс.

- Спасибо, Эдвард.

***

На следующий день после обеда в школе я витаю в облаках. Элис щелкает пальцами перед моим лицом; завязки половины наших браслетов дружбы на ее руке щекочут мне нос. Я улыбаюсь, выпрямляясь над учебником алгебры.

- Я устала. Пришлось просидеть с родителями допоздна, - вру я. Трубку я положила уже за полночь.

Элис с черешневым леденцом на палочке во рту кивает головой. Она комкает свой свитер и убирает с парты мой учебник математики.

- Тогда поспи немного, Би. Нас ждет долгая ночь.

Я закатываю глаза, но следую ее совету. Свитер пахнет Элис - сосновые шишки и духи «Лав Спелл» - свежестью.

- Кстати, мне нравится твое ожерелье, - добавляет она, а затем берет мои бумаги, чтобы сделать за меня классную работу.

Лучшие друзья навеки.

За ланчем я чувствую себя лучше. В классе я не уснула по-настоящему, но глаза отдохнули. Мне нужно стряхнуть этот туман; нужно быть собой, прежде чем кто-то кроме Элис заметит. Я могу сказать в оправдание то же, что и ей, но, в конце концов, если не остановлюсь, я могу выдать себя.

А что тут вообще выдавать? Я не знаю.

Я не понимаю, что происходит между мной и Эдвардом. Я знаю, почему мы храним то, что делаем, в секрете… все изменится, если это не останется только нашим. Если его родители узнают, что я тайком пробираюсь к нему в комнату по ночам, вероятно, будут обязаны просветить моих маму и папу. А что почувствует Элис? Я не хочу, чтобы она думала, что я дружу с ней только из-за ее брата, потому что это совершенно не так. Прежде всего, она моя самая лучшая подруга, но ей нельзя знать. Даже ей.

Полагаю, это делает меня лгуньей.

Однако я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал правду. Я не откажусь от времени с ним.

Мы даже не делаем ничего особенного. Едим мороженое в лесу и смотрим телевизор в его комнате. Я сплю, а Эдвард делает все, что он там делает, пока я сплю. Может, тоже спит. Думаю, иногда спит. Мы держимся за руки, но это все. На самом деле, прошлой ночью он впервые позвонил мне по телефону.

Каждый раз, когда я с ним, у меня такое чувство, что я все дальше проваливаюсь в дыру, но ничего не могу поделать. Я хочу быть рядом с ним. Мы с Эдвардом не говорили о том, почему мы держим наши отношения в секрете, но эта причина уже как на ладони: нам стоит держаться подальше друг от друга. Все еще неясно, почему это потенциально так разрушительно, но это так, и я хочу сделать все, что должна, чтобы этого не случилось.

Пока это наш секрет.

- Ты слышала о своем брате, Элис? – спрашивает Ким, сидящая напротив за обеденным столом.

Кимберли никогда не дает забыть, что она с Пити. Если спросить Пити, он будет это отрицать, но они в некотором смысле вместе. Я видела, как они целуются и держатся за руки, а иногда, когда он у Калленов, говорят по телефону.

Думаю, ему нравится, что она привязана к нему, но он ей не верен. Он в старших классах, а Ким со мной в восьмом классе. Она может говорить все, что хочет, но мы с Элис знаем правду, и мы гораздо ближе к Пити, чем когда-либо будет она.

Но Элис обожает, когда Ким играет в эту игру. Когда притворяется, что знает мальчишек и брата Элис лучше, чем на самом деле.

- Я ничего не слышала про Эдварда, Ким, но во вторник Пити привел домой свою новую девушку. Кажется, ее зовут Кейт. Она симпатичная, не потаскуха, как ты. – Элис забрасывает в рот дольку апельсина и улыбается, выставив вместо зубов апельсиновую кожуру.

Джаспер фыркает, глядя на озорной взгляд Элис. Она вынимает корку изо рта и бросает ее в Ким. Шарлотт кричит.

- А теперь что ты там говорила о моем брате?

Ким смотрит так, словно сейчас заплачет, и мне неприятно. Вероятно, это неприятно - раз за разом узнавать, что человек, которого ты считаешь своим парнем, не разделяет твои чувства. Но она сама виновата. Все, что нужно сделать Ким – это заткнуться и оставить Элис в покое.

Но она никогда так не делает.

- Вообще-то я собиралась спросить, слышала ли ты, что у твоего брата был секс с Викторией, но раз ты, видимо, уже все знаешь…

Мое сердце не пропускает удар; его биение ускоряется, и моим рукам хочется дрожать, но я остаюсь совершенно неподвижна. Я закатываю глаза и толкаю Элис локтем:

- Не слушай, ее, Элли.

Лорен спорит с Ким, поддерживая Элис. Все внутри меня разваливается на части, сердце колотится в глотке, но я не могу этого показать. Выходит, я в этом плане я сильнее, чем думала.

- Ты, блядь, лжешь, - шипит Элис. Следующее, что я вижу, как грязные «Вэнсы»** Элис слетают со скамьи в направлении Ким. Мы с Джаспером оба пытаемся поймать ее, но мы недостаточно быстрые. Раньше, чем хоть один из нас успевает встать, Элис уже зажимает под мышкой голову Ким.

После того, как Элис уводят в кабинет директора, где ее отстранят от занятий на два дня, я иду в женский туалет. Роняю рюкзак на столешницу и включаю холодную воду. Я чувствую онемение… холодная вода одной температуры с моей кожей. Мочу коричневое бумажное полотенце и промокаю им лицо, достаточно осторожно, чтобы не намочить челку. Я позволяю рукам дрожать, а подбородку трястись.

Мне хочется позвонить ему и спросить, правду ли сказала Ким.

После того, как звенит звонок, я долго стою, глядя в зеркало. Пристально смотрю на свои веснушки и волосы, надутые губы и бледную кожу. Мои зеленые глаза смотрят на меня в ответ, не полностью убежденные. Я достаю из сумки красную помаду Элис и крашу губы. Взбиваю волосы и щипаю щеки, пока они не розовеют.

Я не такая девушка. Не такая крутая, как Виктория. Я не сексуальная… не такая.

Я приглаживаю волосы и стираю помаду, нанося вместо нее бледно-розовый блеск.

Я не знаю, какая часть меня болит, или откуда они берутся, но позволяю себе пару слез, прежде чем вытираю их и выпрямляюсь. Я важна для Эдварда, и если то, что сказала Ким, правда, я буду уничтожена, но Виктория – всего лишь человек, с которым я буду вынуждена иметь дело до… не знаю… до тех пор, пока что-нибудь не узнаю.

Занятия окончены, и Эсме ждет меня на улице.

- Элис нельзя появляться на территории школы до среды, но она дома и ждет тебя, - говорит она.

Я сажусь в «Мерседес», осознавая, что она приехала, чтобы забрать меня.

- Я думаю, мне тоже нельзя.

Эсме усмехается.

- Почему? Потому что моя дочь не может контролировать свой нрав? Ее, конечно, не сравнить с Эдвардом, и я не позволю этому испортить твою вечеринку.

Если бы это я участвовала в драке, и моим родителям пришлось бы приехать и забрать меня раньше из школы, потому что меня отстранили от занятий, я бы месяц не увидела белого света. Элис с Эдвардом совершенно не боятся своих родителей, да и с чего бы? Карлайл и Эсме не делают ничего, чего бы стоило бояться.

Мы с Эсме немного болтаем по дороге домой. Она рассказывает о клиентах своего мужа и как сильно она ненавидит их жен.

- Я должна ходить на эти ужины и притворяться, что я люблю этих женщин, тогда как на самом деле я бы лучше сидела дома вместе со своими детьми.

- Должно быть, это трудно, - говорю я, улыбаясь. Я люблю слушать, как она рассказывает о своей жизни. Она у нее такая шикарная и так далека от того, к чему я привыкла дома.

- Это трудно, Белла. Ты и понятия не имеешь… - Она все говорит, говорит, говорит. Я зачарована.

Элис ждет на крыльце в футболке с группой «Bad Religion», доходящей ей до бедер и светло-голубых джинсах-бойфренд. На ногах у нее черные балетки, которые я купила ей на день рождения в этом году. Она показывает на них, чтобы я заметила, но я уже увидела их.

- Это так нечестно, - скулит она, когда я поднимаюсь на крыльцо.

Я целую ее в лоб и беру за руку.

- Ты не можешь бить людей, Элис.

- Но ты же слышала, что она сказала.

Я вздыхаю.

– Да, слышала.

Она улыбается.

- Сегодня Пити позвонил Ким, когда пришел домой. Он окончательно порвал с ней. Она плакала.

Старшеклассников отпускают на два часа раньше, чем средние классы. Мальчишки всегда дома раньше нас, но сегодня Элис победила всех.

- Они здесь? – спрашиваю я, пытаясь заглянуть через сетчатую дверь.

- Нет, вообще-то они недавно ушли. Вроде как встречаться с каким-то парнем по имени Диметрий. Не знаю, но они вернутся к твоей вечеринке. – Мы кричим и бежим внутрь.

Внутри дома Калленов, похоже, взорвалась осень. Дюжина или около того букетов цветов как тот, что Эсме прислала мне в школу, расставлена по гостиной и кухне. Фальшивое чучело в углу, фальшивые тыквы на музыкальном центре и книжных полках. В воздухе пахнет пряной тыквой и хмельным гоголь-моголем. Кофейный столик ломится от подарков, на кухне полно еды и там Карлайл, снова в джинсах и «Конверсах».

- Как будто День Благодарения, - шепчу я, сжимая руку Элис.

- Ну, нет. Это твой день рождения.

- Пойдем, посмотрим на кухню. – Элис тянет меня за собой. Эсме, как гордая мать, стоит у плиты. – Она ничего не делала, так что не покупайся на это, - шутит Элис над своей мамой. Эсме закатывает глаза и признается, что ничего не готовила.

На стойке, прямо рядом с небольшим шоколадным фонтаном стоят нарезанные фрукты и «Райз Криспи»***. А еще «Твинки», брауни и капкейки. Элис открывает морозилку, и там лежит мороженое с ирисками.

Элис открывает холодильник, и там, на верхней полке рядом с молоком стоят две упаковки по четыре бутылки клубничного винного сока от «Бартлз и Джеймс».

- Нас ждет море веселья.

Карлайл с Эсме смеются.

У меня уходит час, чтобы выпить один. Я сижу за стойкой, поедая «Твинки», заставляя себя допить последние капли из бутылки, когда через парадную дверь входят Эдвард, Бен и Пити. Мы с Эдвардом встречаемся глазами, он улыбается и бежит вверх по лестнице. Бен и Пити остаются.

- Младшие сестренки больше не такие маленькие. – Пити смеется, обнимая меня сзади. Я падаю к нему на грудь, чувствуя легкое головокружение. – С днем рождения, - шепчет он, целуя меня в висок.

- Спасибо, - говорю я, заталкивая остаток «Твинки» в рот.

Бен тянет меня за волосы и говорит:

- Для меня ты все равно маленькая.

- Блин, спасибо. – Я закатываю глаза, рот набит желтым бисквитом.

Как только моя бутылка пустеет, Элис дает мне другую; она уже выпила половину третьей. Щеки у нее красные, глаза блестят. Она скачет по всему дому, умоляя отца разрешить ей покататься на скейте внутри. Он говорит «нет», и она усаживается к нему на колени, поедая брауни.

Эдвард спускается, быстро бормочет «с днем рождения», открывая холодильник и доставая колу. Он ставит в ряд три чашки, разливая в каждую «Капитана Моргана»****, а сверху наливая содовую.

- Полегче, Эдвард, - предупреждает его Карлайл со смехом в голосе.

- Конечно, пап. – Эдвард закатывает глаза и отпивает из чашки. – Готова к вечеринке, именинница? – спрашивает он с глупой улыбкой, стоя по другую сторону кухонного островка. Я не позволяю тому, что узнала сегодня, испортить мне праздничную вечеринку. Спрошу у него когда смогу.

- Я готова! – Элис встает, берет свою бутылку и мою, а затем вылетает с кухни в гостиную. Пити и Бен идут прямо за ней. Я иду следом, уже падая с ног. Я слышу, как Эдвард смеется, но не обращаю внимания.

Передняя дверь открывается, чуть не ударяя меня по лицу. Эдвард оттаскивает меня, схватив за свитер на спине. Это соседи по улице с бутылкой вина. Женщина и мужчина проходят мимо нас с Эдвардом, направляясь прямиком на кухню, где Карлайл уже достает бокалы для вина.

- Они теперь весь вечер не будут мешаться у нас на пути, - шепчет Эдвард, отпуская мой свитер. Он проходит мимо меня и садится с Пити на диван поменьше. Я сажусь рядом с Элис.

- Открывай свои подарки. – Она вручает мне маленький подарочный пакет.

- Но Джаспер с Гарреттом еще не пришли.

- Тебе надо, чтобы они подержали тебя за руку, или что, Блисс? – говорит Эдвард, держа в руках пульт от музыкального центра.

- Нет, - бросаю я, - но я не хочу вести себя невоспитанно.

- Ты и не будешь. Открывай свои подарки. – Он даже не смотрит на меня.

В доме звучит музыка, заглушая все более тихие звуки. Басы отдаются у меня в груди, посылая по венам адреналин. Теперь Эдвард смотрит на меня, улыбается, ухмыляется. Он поднимает брови и отпивает из своей чашки.

Элис выхватывает из моей руки маленький пакет и вместо него дает мне коробку побольше.

- Держи, окажем любезность моим родителям, - говорит она, перекрикивая музыку. – Этот от моего отца.

Я трясу коробку. Питер с Беном называют меня обманщицей. Эдвард выглядит незаинтересованным. Но я-то знаю, что это не так.

Карлайл, Эсме и их друзья входят в гостиную с бокалами вина в руках. Карлайл кладет руку на плечо Эсме, прислоняясь к стене. Они оба улыбаются.

Элис бросается ко мне, сдувая челку со своих голубых глаз.

- Открывай, открывай, открывай! – Она хлопает в ладоши, переводя взгляд с родителей на меня. – Тебе понравится.

Я медленно разрываю оберточную бумагу; Элис решает, что я делаю это слишком медленно и берет дело в свои руки, роняя развернутую коробку мне на колени.

Мои родители очень разозлятся.

- У нас у всех такие, смотри… – Элис достает из заднего кармана мобильный телефон. – «Айфоны». Классно, да? Было очень трудно держать это от тебя в секрете весь день.

Я просто уже слышу своих родителей: «Ты слишком мала. Ты должна вернуть его. Ты наша дочь, а не их. Тебе всего тринадцать, Изабелла».

Я улыбаюсь Карлайлу и Эсме. Они светятся.

Элис включает мой телефон, быстро показывая мне как им пользоваться. – Мы уже записали тебе свои номера. Я занималась этим всю прошлую ночь.

Я прокручиваю номера, которые уже есть в телефоне: Элис. Карлайл. Дасти. Эсме. Дом.

Не мой дом. Их дом. Этот дом. Не тот дом, что я делю со своими родителями.

Я смотрю на Эдварда. Он набирает что-то на своем мобильном. Мой телефон пищит. Написано, что я получила сообщение от Дасти. Элис смеется, жалуясь, что хотела быть первой, кто напишет мне сообщение.

Я читаю сообщение:

Привет, принцесса.

Я точно знаю, что это значит.

Я роняю телефон на диван и встаю, чтобы подарить своим вторым родителям самые долгие и крепкие объятия на свете.

После моих полных экстаза и веселья бесконечных «спасибо» Карлайлу и Эсме, я открываю остальные подарки. Элис дарит мне маленький шарм в виде скейтборда для моего ожерелья. Эсме сказала, что моя мама между делом упомянула об этом подарке, и она подумала, что было бы здорово подарить мне еще несколько шармов. Она дарит мне шарм в виде помады.

Мне уже кажется, что все это слишком, но остается еще целый стол подарков. Эсме купила мне несколько новых пар джинсов и несколько футболок. Она купила мне набор косметики, который выглядит точно таким же дорогим, как и телефон.

- Здорово, что я могу покупать кому-то эти вещи, - говорит она, подшучивая над Элис. Элис высовывает язык, большими глотками допивая третью бутылку винного сока.

Джаспер с Гарреттом появляются между новыми брюками и платьем, которое мои родители никогда не разрешат надеть на улицу.

Эдвард искусно игнорирует меня все то время, что я открываю подарки, но наблюдает. А после появления Гарретта наблюдает по-настоящему.

Я держу платье. Оно короткое, с эластичным поясом и супертонким белым верхом без рукавов. Цветочный рисунок на юбке действительно красивый, и низ не такой обтягивающий, как верх, но это платье я дома не надену. Это определенно один из самых лучших подарков. Не только потому, что оно красивое, но и потому что оно показывает, что я взрослею. Мне нравится, что Эсме это осознает.

- Надень его! – Элис вырывает его у меня и швыряет Гарретту, который выглядит немного напугано. Элис толкает меня на диван, поднимает мне ноги и стягивает черный ботинок.

- Элис. – Я смеюсь до слез. – Я могу пойти в ванную.

Она снимает с меня носок. Я шевелю пальцами. Я только накрасила их, и они выглядят красиво.

Карлайл, Эсме и их друзья теперь решают оставить гостиную детям.

- Элис, отведи ее в ванную, - говорит Эдвард раздраженно. Пити и Бен прикрывают глаза руками, но оба смотрят.

Второй ботинок и носок сняты.

- Встань. – Элис поднимает меня с дивана. Я босиком. Она стягивает с меня черный кардиган, и я остаюсь в белой майке. Надевается платье. Она расстегивает мои джинсы и стягивает их.

Джаспер с Гарреттом отводят взгляд.

Эдвард багровеет от ярости.

Я не обращаю на него внимания, отпивая еще винного сока.

- Вот! – Элис закидывает мои джинсы себе на плечо. – Блядь, ты выглядишь красиво, Блисс.

Теперь все смотрят, но я не краснею. Я действительно выгляжу красиво. Из-за тесного верха округлости моей груди плотно обтянуты. Юбка платья доходит до середины бедра. Я покачиваю бедрами и смеюсь, когда материал щекочет мне кожу.

Я отдаю Элис свою бутылку и провожу пальцами по волосам, разделяя кудри. Я кружусь, встав на цыпочки, и мне нравится то, что я чувствую.

Я чувствую себя старше.

* слабоалкогольные напитки

** марка кедов

*** сладкие батончики из воздушного риса

**** марка рома