Я накинул на себя какую-то одежду, действительно, не беспокоясь об этом дерьме, и схватил пульт к телевизору. Развалившись на диване, я начал просматривать каналы, останавливаясь на «Гремлинах» («Гремлины» - фильм 1984 года. Его персонажи - мифические существа гремлины. Могвай - по фильму – это милое мохнатое существо, покрытое бело-чёрным мехом, совершенно всеядное и умеющее замечательно петь, но самое главное – полностью разумное). Это был мой любимый фильм, когда я был ребенком, и я не видел его уже долгое чёртово время, так что, полагаю, это поможет мне скоротать время, если нет ничего другого.

Наконец, Белла вернулась, заползая мне между ног и ложась на меня на кушетке. Мой член был всё ещё тверд, но в тот момент, когда её глаза встретились с экраном телевизора, она, казалась такой восхищенной, что я не хотел быть задницей и прерывать кино, чтобы порезвиться, тогда как она хотела посмотреть его.

Я когда-нибудь собираюсь, на хрен, кончить? Не был в этом уверен, но если это не произойдет в скором времени, то почти уверен, что я взорвусь к чёртовой матери.

Казалось, по происшествию долгих проклятых лет, фильм закончился, и Белла села, чтобы посмотреть на меня. – Мне понравилось, - сказала она, улыбаясь. Я усмехнулся в ответ, кивая.

- Он был моим любимым фильмом, когда я был младше. К нему есть довольно приличный сиквел, - сказал я. Её глаза расширились от удивления.

- Еще один фильм? – спросила она возбужденно. Я кивнул, проводя рукой по волосам и жалея, что сказал это, потому что действительно не был заинтересован в грёбаном обсуждении гремлинов и могваев, но она выглядела такой восхищённой, что я не мог просто отмахнуться от нее.

- Да, есть ещё один. У меня на самом деле есть, он должен быть где-то там, на полке, если Эммет возвратил его, когда брал в последний раз. Он любит «Гремлинов», - сказал я. Она широко улыбнулась и вскочила, направляясь к полке. Белла пробежала глазами по моим дискам, читая названия. Вытянув один, она протянула его мне, и я кивнул, узнав коробку. Я поднялся и потянулся, в то время как она вставляла диск в ДВД-плеер, выключил свет, говоря ей, что если я должен смотреть проклятое кино, то мы, хотя бы, будем делать это на кровати, где мне, по крайней мере, будет удобно. Она не возражала, я лёг на спину, хватая её, когда она забралась на кровать, и потянул в свои объятья.

Я не обратил внимания как загружался фильм, просто закрыл глаза и молча умолял свой член успокоиться для того, чтобы следующих два проклятых часа не были совершенно неудобными. Я начал думать о несексуальном дерьме, и он, наконец-то, послушался, когда началась дрянная музыка и зазвучал громкий стон – звуки, которые направились прямо к моему члену и подняли этого мудака опять. Я застонал и открыл глаза, в то время как Белла напряглась.

- Я не думаю, что это оно, - сказала она, запаниковав. Я посмотрел на экран, когда она села, сразу же увидев полуголую суку, которая сбрасывала остатки своей одежды. Я начал смеяться, понимая, что это было проклятое порно. Эммет, должно быть, машинально положил его в мою грёбаную коробку от диска и забыл об этом.

Я взглянул на Беллу, ухмыляясь, смотря, как она сжимала пульт и с изумлением смотрела на экран. В кадре появился мужчина, полностью голый и поглаживающий свой эрегированный член, и Белла ахнула. Её глаза расширились от шока, когда девушка через мгновение опустилась на колени и взяла его в свой рот, глубоко заглотнув этого ублюдка. Он начал драматично охать, а сука на экране постанывать с его членом, засунутым ей в глотку, делая вид, что она наслаждается этим дерьмом. Я потянулся и с трудом извлек пульт из её рук, намереваясь выключить это, но она схватила меня за руку прежде, чем я смог это сделать.

- Подожди! – сказала она. Я замер и вопросительно посмотрел на нее. Она смущённо улыбнулась и нервно прикусила нижнюю губу, её глаза метались между телевизором и мной. – Что… э-э… как она делает это?

Я начал смеяться, и она сильно покраснела. – Много грёбаной практики. Она – профессионалка, ей платят за то, чтобы она знала, как делать это дерьмо. Мужчина на экране сильно закряхтел, и я, посмотрев туда, увидел, как он вытянул свой член из её рта и погладил его пару раз. Он вскрикнул, и его сперма выстрелила, покрывая всё лицо суки. Он сказал ей все проглотить, и она, высунув язык, начала собирать им всё и стонать. Я посмотрел на Беллу и увидел, что она выглядит раздираемой между возбуждением и ужасом. Мужчина шлепнул девушку по щеке своим членом, и Белла выдохнула, её глаза ещё больше расширились, когда она посмотрела на меня.

- Э-э… что… - начала она, сбиваясь, она была полностью ошарашена. – Как они, я имею в виду… зачем? - Я засмеялся, качая головой.

- Лучше не спрашивай, tesoro. Порно не для того, чтобы его анализировать, оно просто для того, чтобы расслабиться, - сказал я. Это было одно из тех истинных «даже не претендую на сюжет» видов порно, в котором не было ничего, кроме секса. Она кивнула, как будто бы поняла и посмотрела обратно на экран. Мужчина поставил сучку на четвереньки и начал трахать её в стиле «догги», будучи при этом грубым и грязно с ней разговаривая.

Белла пристально смотрела на это, а я не был уверен, что, на хрен, мне делать. Она выглядела потрясённой этим, и одна мысль о том, что моя девочка заинтересовалась этим дерьмом, сводила меня с ума, в этот момент я действительно больше не мог выдержать. Мне нужно было, блядь, кончить, потому что мой член пульсировал почти до боли, а моё тело жаждало разрядки.

Я сидел и наблюдал за Беллой, пока она смотрела фильм, краснела и кусала губу. Она заёрзала, как будто бы ей было некомфортно, но при этом совсем не казалось, что она беспокоится из-за этого, что могло означать только то, что она, на хрен, заведена. И эта мысль подвела меня к черте. Я подтянулся к ней, опуская её назад между моих ног. Я откинул её волосы в сторону, забрасывая их ей за плечи, чтобы они мне не мешали, наклонился и нежно начал целовать её затылок. Она вздрогнула, закидывая свою руку назад и проводя по моим волосам, с её губ сорвался мягкий стон.

- Люди действительно так делают? – спросила она тихо, наклоняя свою голову в сторону и предоставляя мне больше доступа.

- Да, - пробормотал я, целуя и полизывая её шейку, спускаясь вниз к плечику. – Хотя, не всё из этого реалистично.

- Например? – спросила она с любопытством.

- Ну, например, когда он кончает ей на лицо и через мгновение снова твердый. Это не всегда работает. Но прежде всего, большинство девушек не позволят вот так кончать им на лицо. Он так же обучен долго сдерживать себя – большинство из нас не могут делать такое дерьмо, - сказал я.

- Правда? – спросила она, звуча удивлённо. – У тебя, казалось, никогда не было проблем… ты знаешь…

Я засмеялся, и она нервно захихикала. – Нет, кажется, с тобой у меня не было такой проблемы. Хотя, это не означает, что её не было раньше. Я не могу просто сказать «подъём, мальчик», и это дерьмо поднимется – я должен быть заведен. А ты, моя Белла, единственная грёбаная штучка, которая сейчас может так со мной делать, - сказал я.

- О, Боже! – завопила она, звуча поражённо. Я посмотрел на неё в замешательстве, удивляясь, что же я, на хрен, такого сказал, и увидел выражение ужаса на её лице. Я посмотрел на экран и опять начал смеяться, понимая, что теперь они занимались анальным сексом.

- Или, например, вот так, - сказал я, качая головой. – Ты не можешь просто так делать это, ты должен подготовиться или это, на хрен, будет чертовски больно.

Её брови нахмурились, и она посмотрела на меня с непониманием. – Что? – спросила она.

- Нельзя просто так заниматься анальным сексом без смазки, Белла, иначе это больно, но трахальщики в порно делают это постоянно. – Еще одна нереальная вещь, - сказал я, пожимая плечами. Она смотрела на меня некоторое время, очевидно, обдумывая, что я только что сказал.

- Смазка? - спросила она. Я кивнул, вздыхая.

- Да, смазка. Лубрикант, это не важно, - сказал я. Она кивнула, как будто бы поняла, но продолжала с интересом смотреть на меня.

- Но люди действительно занимаются сексом… вот так? – спросила она. Я кивнул в подтверждение, и она ещё больше покраснела. А… я имею в виду… ты? Ну, ты знаешь, ты делал так?

Я смотрел на неё, застигнутый врасплох её вопросом. – Ты спрашиваешь меня, трахал ли я когда-нибудь вот так девушку? – спросил я. Её глаза слегка расширились, перед тем, как она виновато улыбнулась. Я вздохнул, проведя рукой по волосам, чувствуя себя немного неудобно из-за этой темы. Последнюю вещь, которую я сейчас хотел делать – это говорить о том, как я трахал других девушек. – Хм, да. Делал, - пробормотал я.

- И тебе понравилось это? – с любопытством спросила она. Я застонал, совсем не наслаждаясь тем фактом, что она давила на меня, чтобы получить больше информации.

- Я полагаю. Я имею в виду, да, это было хорошо. Но ты действительно сейчас хочешь слушать о том, как я был с другими девушками, Белла? – спросил я. Она быстро замотала головой и обратила своё внимание назад на экран. Я опять прижался губами к её шее, и она начала расслабляться, издавая мягкие стоны. Обернув руки вокруг неё, я остановился на её груди, сжимая и нежно массажируя. Она не удосужилась одеть хренов лифчик после того, как вышла из душа, оставляя свою грудь свободной для моих ласк. Я прокрутил её соски между пальцами, и они затвердели под моими прикосновениями.

- Эдвард, - прошептала она, от чего по моей спине пробежала дрожь. Я схватился за низ её рубашки, скидывая её и бросая на пол. Я прижал спину Беллы ко мне и опять начал целовать её шейку, мои руки блуждали по её телу. Она начала дрожать, и я быстро посмотрел на неё, чтобы удостовериться, что она в порядке, замечая, что её глаза были закрыты. Она выглядела такой грёбано расслабленной, такой добросердечной, верящей и любящей.

- Иди сюда, ложись, - тихо сказал я, отпуская её и отодвигаясь. Она открыла глаза и с интересом посмотрела на меня, я кивнул головой в сторону подушки. Она начала ложиться на спину, но я отрицательно покачал головой, хватаясь за Беллу. – Ложись на живот.

Она посмотрела на меня подозрительно, и я усмехнулся. – Верь мне.

Она мягко улыбнулась и без слов перевернулась, лежа на кровати на животе, головой на подушке. Я придвинулся ближе к ней и откинул её волосы в сторону, нависая над ней и целуя вдоль спинки. Она легко застонала, её закрытые веки дрожали. Я целовал всю её голую спинку, мой язык очерчивал тонкие шрамы, которые были напоминанием о долгих годах издевательств, которые она пережила.

Ей было так грёбано плохо, с ней жестоко обращались те, кто должен был, блядь, оберегать и любить её. Она была одной из самых потрясающих людей, с которыми я когда-либо сталкивался. Она была доброй и сердечной, такой чертовски любящей и жертвенной. Она была понимающей, самоотверженной и сострадательной. Она ни разу не осудила меня, даже когда имела на это все причины. Она имела полное право ненавидеть меня, с того самого момента, когда зашла в этот дом, но она не сделала это. Она открыла себя мне, даря мне своё доверие и свою любовь, и я никогда не буду принимать это дерьмо как должное. Те ублюдки, может, и плохо обращались с ней, но я никогда не буду. Она была моей жизнью, моим сердцем, моей причиной вставать, на хрен, утром с постели и сталкиваться со всем дерьмом, что подбрасывала мне жизнь. Она была principessa, и она, может быть, никогда не узнает об этом факте, но остальные пусть будут, блядь, уверены, я сделаю все, чтобы заставить Беллу почувствовать себя ею.

Целуя, я спустился к её талии, и, схватившись за верх её штанов и трусиков, спустил их вниз. Я полностью раздел Беллу и присел, мои глаза блуждали по её телу. Я протянул руку и легонько провел ею по всему телу Беллы, кончиками пальцев скользя по её коже, от макушки до кончиков пальцев на ножках. Она извивалась и мягко хихикала, её кожа покрылась мурашками.

Я провел рукой по округлости её попки, тихонько говоря себе под нос: – Ты знаешь, ты действительно красивая, - сказал я. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на меня, и нежно улыбнулась.

- Спасибо, - краснея от комплимента, сказала она. Я ухмыльнулся.

- Это я должен благодарить тебя, - сказал я. – Это ты согласилась голой лежать здесь для меня после того дерьма, что посмотрела.

- Я верю тебе, - сказала она серьезно. Я кивнул.

- Именно так, - пробормотал я.

Я сбросил свою рубашку и откинул её в сторону, выбираясь из остальной своей одежды. Я схватил пульт и скрутил громкость телевизора, потому что драматические вопли экстаза суки трахали мне голову и отвлекали моё внимание. Я оставил телевизор включённым для света, перелез через Беллу, возвышаясь над ней, расставил её ножки в стороны и устроился сзади между ними. Она с интересом посмотрела на меня назад, наверное, гадая, что же я, на хер, такое делаю. До этого у нас никогда не было такого секса, и после всего, что она только что увидела, часть меня ожидала, что она испугается и оттолкнёт меня к чертям собачим, но она не сделала этого. Она просто смотрела на меня, веря в то, что я не причиню ей боль, и я ценил это. Я не хочу никогда, блядь, обидеть её и сделаю всё, что в моих силах, чтобы убедиться, что боль больше никогда не вернётся к ней.

Я захватил свой член, направился к её входу и медленно вошел в неё, выдохнув от ощущений.

Белла мягко застонала, её глаза опять закрылись. Я нежно лёг на неё сверху, стараясь не налегать всем телом, чтобы не придавить её, и начал заниматься любовью со своей девочкой.

Мы могли трахаться – она бы разрешила мне так делать. Она бы разрешила мне пронзать эту киску и брать её таким способом, каким бы мне захотелось. Я мог поиметь её около двери или вонзиться в неё сзади, мы могли бы играть в такие же игры, как и в моем сне. И я любил бы каждую такую грёбаную минуту, и уверен, что она также, на хрен, наслаждалась бы этим… но это не были мы.

Я любил её, больше, чем кого-либо на свете, и не хотел ничего так сильно, как показать ей это. Я хотел, чтобы она почувствовала это, просто, блядь, ощутила мою страсть и преданность по отношению к ней. Я действительно нуждался в ней, как в чертовом воздухе, которым дышал. Я всё ещё нуждался обладать ею, но в этот момент я просто хотел, чтобы она знала, что она – единственная для меня. Она была единственной, кто мог успокоить меня и заставить чувствовать себя вот так, единственной, кто мог утолить мою жажду.

Я целовал её вдоль лопаток, медленно толкаясь в неё и выходя обратно, смакуя каждый толчок, утопая в этих ощущениях. Её тело было такое упругое и теплое, трепещущее от страсти подо мной.

- Я люблю тебя, моя Белла, - прошептал я, нежно целуя мочку её уха. - Ti amo tantissimo. Farт di tutto per voi. (Я так сильно тебя люблю. Я всё сделаю для тебя)

Она застонала в ответ, поворачивая голову в сторону, чтобы посмотреть на меня. Её глаза потемнели от страсти, она отрывисто вздохнула.

- Я тоже тебя люблю, - захныкала она. Я наклонился и поцеловал уголок её рта.

- И я так рад, что ты любишь, tesoro. Так чертовски рад, - сказал я. Я проскользнул под неё рукой и крепко обнял, переворачивая её на мою сторону и подтягивая за собой. Я случайно выскользнул из неё, но сразу же толкнулся обратно, не желая прерывать контакт с ней. Руками я продолжал держать её, и она почти инстинктивно закинула свою ногу на меня, ещё больше открываясь мне. Я застонал и продолжил врезаться бедрами в неё, погружаясь так глубоко, насколько это было возможно.

- Tu sei la mia vita, - прошептал я, целуя её шею. - Se avessi potuto passare il resto della mia vita con te come questo, sarei l'uomo piщ felice della terra. (Ты – моя жизнь. Если бы я мог вот так провести с тобой остаток своей жизни, я был бы самим счастливым человеком на земле)

- Ты – потрясающий, - промурлыкала она, снова резко закрывая глаза. Я ухмыльнулся, борясь с желанием сказать что-то дерзкое или саркастичное, не желая испортить этот момент своим комментарием.

- Ты действительно так думаешь? – мягко спросил я. Она кивнула, издавая ещё один прерывистый вздох. Я мог чувствовать, как дрожит её тело и как с каждым её вздохом проскакивают мягкие гортанные звуки, которые говорили мне, что она уже близка. Я соскользнул рукой вниз по её животику, где мы были связаны, и провёл пальцами по её клитору. Она вскрикнула и напряглась, когда я потёр и нежно ущипнул его, зажав между своими пальцами.

- Да, - захныкала она. – Так чудесно. Так… ох… Боже! Ох! - Её голос стал приглушенным, превращаясь почти в рычание, тело начало дрожать, и её накрыл оргазм. Я ускорился, ощущая, как её киска содрогается вокруг меня, сводя с ума и приближая к собственной разрядке. Моё тело задрожало, и я почувствовал покалывания в позвоночнике, между нами увеличивалось напряжение. Оно всегда было здесь, витая в воздухе между нами, когда наша кожа соприкасалась, но когда мы кончали вместе, как сейчас, это было ещё более интенсивнее. Воздух вокруг нас был насыщен страстью, и это переполняло мои ощущения.

Когда тело Беллы расслабилось, я убрал руку от клитора, снова крепко обнял и одним рывком притянул её спиной назад ко мне. Наша кожа гладко скользила одна напротив другой, нас обоих покрыл лёгкий налёт пота.

- Черт, - задыхался я, чувствуя, как мой приближающийся оргазм рвётся наружу. Я поцеловал её в шейку, пробуя слегка солоноватый привкус. Белла подняла руки вверх, правой сжимая одну мою руку, а левой хватая вторую так, чтобы переплести наши пальцы, поднося их к своему лицу. Она оставляла нежные влажные поцелуи на тыльной стороне моей ладони, и её тёплое дыхание ласкало меня, когда она вздыхала.

- Мне нравиться быть с тобой так, - прошептала она, посредине предложения её голос надломился. – Ты – единственный, кого я буду когда-либо так хотеть.

От её слов у меня заныло в груди, мое сердце переполнилось грёбаной любовью к ней. -- Ты никогда не будешь нуждаться в ком-то ещё, - сказал я хриплым голосом. Я попытался прочистить горло и взять себя в руки, но это было бесполезно. – Только я и ты, Белла. Навсегда. Нахрен, sempre.

- Sempre, - повторила она. Я застонал, когда удовольствие пронзило меня, моё тело дрожало от нахлынувшего оргазма. Он был настолько мощным – намного интенсивнее, чем я ожидал, что я громко зарычал и выругался. На секунду всё моё тело было парализовано, после чего сразу же начало покалывать, мои движения стали неуверенными, несмотря на то, что я пытался сохранить скорость.

- Грёбаное дерьмо, - выругался я, слова вылетали просто сами, когда сквозь меня протекало наслаждение. Я сильно сжал её руку и зарылся лицом в волосы, вдыхая их клубничный запах.

- Чёрт возьми, проклятье. - Я пролился в неё, и после того, как уже не был способен ни на что, прекратил движения. Некоторое время я просто лежал, держа Беллу, тяжело дыша в её волосы и дрожа.

Она начала хихикать, и я поднял голову, нахмуривая брови в замешательстве. – Что здесь такого смешного? – спросил я, зашипев, когда выходил из неё. Я был чертовски истощён.

Она перекатилась на живот и, задорно улыбаясь, посмотрела на меня. – Было слишком много плохих слов, - игриво сказала она. Я закатил глаза и рассмеялся.

- Да, ладно, но я ничего не могу поделать, - сказал я. - В любом случае, это твоя грёбаная вина.

Её глаза слегка сузились. – Как это моя вина? – спросила она с подозрением, выглядя почти готовой к грёбаной обороне. Я ухмыльнулся.

- Хмм… давай посмотрим, - пробормотал я, протягивая руку и нежно лаская её спину. - Прежде всего, я бы так не загорелся, если бы эта киска не была так хороша.

Её глаза расширились от шока, и она покраснела, заставив меня рассмеяться. – Хм, ладно, - смущённо улыбнулась она. – Думаю, это принимается.

Я рассмеялся и наклонился, нежно целуя её в губы. – Я рад, что ты увидела логику, amore.

Некоторое время мы молча лежали, просто смотря друг на друга. Я чертил узоры на её спине, рисуя случайное дерьмо своими пальцами. Потом я начал игру, в которой вы на участниках что-нибудь начёркиваете, и они угадывают, что, на хрен, вы нарисовали или написали, но у нас это получалось ужасно, а Белла была настолько далекой от чертовых азов, что мы просто рассмеялись и сдались. Я понятия не имел, как она, на хрен, получила слово «кайен» из слова «конфета», которое я написал, когда у них даже не одинаковое количество проклятых букв – или, как она могла подумать, что я напишу «кайен», когда я даже не догадывался, кто был этот хренов кайен (красный стручковый перец). Хотя, это было хорошо – смеяться с ней. У нас никогда не было достаточно вот таких моментов, когда мы просто могли полежать вместе, полностью грёбано голые и удовлётворённые, и просто смеяться вместе. У нас никогда не было достаточно беззаботного времени.

Вскре я встал и сказал Белле не двигаться ни на один грёбаный дюйм, пока я бегал и искал по дому за настоящим диском «Гремлины-2». Я нашёл его в комнате Эммета и вернулся наверх, увидев Беллу на том же месте, её глаза были закрыты, а на губах играла удовлётворённая улыбка. Она услышала, что я пришёл, и открыла глаза, посмотрев на меня. Я обернул диск к ней, показывая, что нашёл его, и направился к ДВД-плееру. Я хотел было извлечь порно, которое всё так же тихо играло на экране, но голос Беллы остановил меня:

- Постой! – закричала она. Я замер с пальцем на кнопке и обернулся, чтобы посмотреть на Беллу. Она сидела и смотрела на телевизор, её брови нахмурились. – Что они делают?

Я вздохнул и посмотрел на экран, ухмыляясь.

- Это, моя Белла, называется поза шестьдесят девять.

Редактура: Нотик