Глава 11

На улице стрекочут сверчки; издаваемые ими звуки звучат резко на фоне ночной тишины. Здесь темно, единственный свет исходит от ламп в бассейне. Я смотрю на блики воды, мерцающие на моей коже.

Ночной воздух свежий и довольно прохладный, и, пока Манчу направляется к небольшому строению, которое внешне похоже на его дом, я, окунув палец ноги в воду, приятно удивлена, что бассейн с подогревом.

Манчу возвращается с двумя полотенцами, оставляет их на стуле и опять покидает меня, удаляясь в ярко освещенный дом.

Сняв трусики, я спускаюсь по ступенькам; вода дарит невероятно хорошие ощущения моему только что использованному телу. Наклоняя голову взад-вперед, я разминаю шею и захожу в воду до уровня талии. Я обвожу вокруг себя руками, вызывая на поверхности воды мелкую рябь, которая бежит от меня и, ударившись о стены бассейна, возвращается обратно.

Услышав, как открывается задняя дверь, я не оборачиваюсь, а просто прислушиваюсь к звукам: на стеклянный стол он ставит бутылку и два бокала. Небольшие волны плещутся вокруг моего тела, и повернувшись, я вижу, как Манчу, нырнув под воду, выплывает в другом конце бассейна. Показавшись из воды, он убирает волосы со лба и лениво мне улыбается.

Я улыбаюсь ему в ответ и продолжаю медленно расхаживать по дну бассейна. Он начинает полностью повторять мои движения; мы проходим мимо друг друга, двигаясь в противоположных направлениях, затем я приседаю до плеч и наклоняю голову назад, чтобы мои волосы намокли.

Он делает то же самое, и мы смотрим друг на друга поверх воды.

- Могу ли я наложить на вопрос вето? – тихо спрашиваю я, не желая нарушать тишину.

- Да, но только один раз. Кроме того, мне нужны полные ответы. «Да» или «нет» не допускаются. Также я имею право попросить разъяснений или задать дополнительный вопрос, если не буду удовлетворен ответом.

- Ничего себе, а ты требовательный.

- Да, я такой.

- А так же ненасытный, - поднимаю я бровь.

- Как будто ты этого еще не поняла, - усмехается он.

Мы медленно плаваем по кругу, друг против друга.

- Почему ты выбрала этот предмет, профессор?

Я раздумываю в течение минуты, понимая, что на этот вопрос нет простого ответа. Прежде чем начать говорить, я вздыхаю.

- Меня интересует поведение, которое, по мнению общества, выходит за пределы норм.

- Ээээ! - он издает неприятный, брюзжащий звук. - Это не является ответом на вопрос «почему».

- Итак, тебе нужна полная версия, да? - он кивает.

Я делаю глубокий вдох и начинаю рассказ.

- Можно сказать, что в какой-то мере в этом есть вина моей матери. Мой папа умер, когда я была совсем маленькой, и после его смерти она стала очень религиозной. Наш дом превратился в место поклонения. Буквально все считалось грехом, - вспоминая, я качаю головой. - Представь себе, когда я была юной девушкой, меня учили, что самые обыкновенные эмоции, которые я испытывала, вызываемые гормонами, были происками дьявола. Как и любое мое действие. Даже что-то столь невинное, как поход на вечеринку, - я смотрю на Манчу; его пристальное внимание побуждает меня продолжить.

- Мне говорили, что я нечиста, а у меня никогда и ничего не было даже в помыслах. Я думаю, за неимением лучшего оправдания, запретный плод стал для меня сладким. А сексуальность человека стала наиболее интересной темой, - я чувствую, что мое лицо горит от этого признания; смешно, учитывая, что между нами было, но тем не менее.

Понимающе кивая головой, он, как и я, проводит своими руками по воде, расплескивая воду и создавая волны.

- Покинув родительский дом и поступив в колледж, я выбрала занятия по социологии. Так и родилась моя любовь к девиантному поведению. Я думаю, что мне повезло. Вместо того чтобы удовлетворять свое любопытство в реальной жизни, я изучала его, - я пожимаю плечами, подведя итоги своего ответа.

- Почему ты работаешь в баре?

Я поднимаю руки и ударяю ими по воде, наблюдая за созданными мной волнами.

- Ну, когда я переехала сюда, чтобы быть поближе к Эммету, наступило лето. У меня было свободное время, а он нуждался в помощи. Потом я поняла, что мне очень нравится царящая в баре атмосфера и сила, которую она мне придавала: я стала тем, кем не была до этого момента; уверенной, не страдающей застенчивостью женщиной, - я делаю паузу, задаваясь вопросом, стоит ли мне рассказывать дальше. Он, кажется, ловит каждое мое слово, поэтому я продолжаю. - Я упиваюсь имеющейся у меня там властью, напором. Я становлюсь сильной сексуальной женщиной, а ведь раньше у меня с этим были проблемы, - я чувствую, как снова краснею от этого признания.

- Объясни, что за проблемы.

Я так знала, что в этих объяснениях мне следовало остановиться раньше.

- Вето.

- Не принимается, - рявкает он.

- Ты сказал, что я могу наложить вето! – я брызгаю на него водой в знак протеста.

Он уклоняется.

- Я сказал, что хочу полные ответы. Это дополнительный вопрос, пункт «б» к вопросу номер два, если тебе так будет угодно.

Я смотрю на него; он не отступает.

- Хорошо. Проблема была в том, что меня не устраивала сексуальная сторона моих отношений, - объясняю я общими словами.

Он поднимает брови, услышав мое заявление.

- Что было не так с твоими отношениями?

Остановившись, я задумываюсь и понимаю, что пусть мне немного неловко, но быть с ним честной не так уж и сложно, как я это себе представляла. Кроме того, скоро мы перестанем видеться, поэтому я не переживаю, что он осудит меня. А если он это сделает, я смогу уйти.

- Гм, полагаю, что я выбирала мужчин, которые не обладали даром удовлетворения. Кроме того, оказалось, что в спальне я просто теряла способность говорить. Отчего-то сам факт того, что мне нужно будет сказать, что мне требуется для получения разрядки, заставлял меня чувствовать себя вульгарной малолеткой.

- Тогда почему у тебя не возникает таких проблем со мной?

- Если ты заметил, я вообще не очень многословна с тобой во время секса, - я вижу, как, раздумывая, он прищуривается, а через мгновение его глаза округляются.

- Возможно, тебе и нравится сексуальный контроль в баре, но за его пределами ты любишь передавать его мне, - говорит он.

- Я бы объяснила это тем, что ты каким-то образом сам знаешь, что мне нужно, и даешь это, - я нервно втягиваю воздух. – Я полностью ответила на твои вопросы? Их было больше, чем три.

- Три? По моим подсчетам у меня есть право на семь, - лукаво улыбаясь, Манчу медленно приближается ко мне. Он погружается в воду так, что только его глаза находятся над поверхностью воды; словно хищник, преследующий свою добычу.

Я считаю: три в машине, один в офисе Эмма, три вечером. Он почти прав.

- Один из них я доставила себе сама. Он не в счет.

Он не спорит со мной – его голова наполовину погружена в воду, и я чувствую, как, обняв за талию, он притягивает меня к себе. Теперь мы плаваем вместе, и инстинктивно я поднимаю ноги и обхватываю ими его бедра. Он сильнее прижимает меня к себе, и я кладу руки на его татуированные плечи. Он поднимает голову, и его плечи оказываются на поверхности воды. Я провожу пальцами по его художествам; дым от огня, окружающий солнце, закручивается по его коже, обвиваясь, словно лента, вокруг созвездия. Я нежно провожу ногтями по черно-серому сердцу, низ которого плавится, стекая в бурлящие волны океана.

- Я задал четыре вопроса. Теперь твоя очередь, если хочешь.

- Ну, ты начал с работы, поэтому я задам аналогичный вопрос. Почему детская онкология?

Я вижу, как темнеют его глаза, как в них появляется печаль.

- У нас с Роуз была младшая сестра, Маргарет. В шесть лет у нее обнаружили лейкемию, и в течение трех лет, до того, как она умерла, я наблюдал за ее страданиями.

- Мне очень жаль, - я крепче сжимаю руки вокруг его шеи; почти обнимая его, но не уверена, хочет ли он этого.

- Мне тоже. Сейчас ей было бы двадцать семь.

- Она была бы моей ровесницей. Сколько тебе исполнилось, когда...

- Мне было девятнадцать, когда она умерла. Роуз - шестнадцать.

- Ах, мужчина постарше, - я нежно подразниваю его относительно нашей десятилетней разницы в возрасте.

Он одаряет меня легкой улыбкой, продолжая перемещаться со мной по бассейну. Вода теплая, и когда ночной воздух касается моей кожи, по ней пробегают мурашки. Сильно не раздумывая, я склоняюсь и прижимаюсь губами к его рту. Он нежно отвечает на поцелуй; нет никакой спешки, мы просто продолжаем плавать.

- У меня начинает морщиться кожа, - я смотрю на свою скукожившуюся кожу рук, наконец-то, отведя их от его шеи. Мы целовались на протяжении, как мне кажется, вечности; я не воспользовалась своим правом задать еще один вопрос, но была благодарна, что и он не продолжил задавать свои.

- Давай вытрем тебя, - он ставит меня на ноги, и мы идем к ступенькам. Он не отпускает моей руки, пока мы поднимаемся вместе на бортик. За это время воздух стал еще прохладнее.

Он быстро хватает полотенце и оборачивает его вокруг меня, а затем дотягивается до своего. Мы спешим в сторону дома, но на полпути он оборачивается и бежит обратно, чтобы захватить вино и бокалы.

- Ну, пожалуй, я пойду переоденусь и перестану докучать тебе, - я начинаю двигаться к лестнице, но его голос останавливает меня.

- Ты можешь остаться на ночь, если хочешь, - я поднимаю на него взгляд; он внимательно смотрит на бутылку, изучая ее так, будто никогда раньше не видел.

- Я не знаю… я имею в виду... – я замолкаю, думая, как бы сказать: «спасибо за трах, но мы оба знаем, что между нами происходит».

Он резко поднимает взгляд; вся нежность в его глазах, которую я видела в бассейне, исчезла, и передо мной снова предстает игривый парень.

- Уже поздно, а я видел, что ты приехала на мотоцикле. Ты не должна ездить ночью одна.

- Я и позднее езжу, когда возвращаюсь из бара Эммета.

- К тому же я не закончил с тобой. Мне казалось, что я это уже говорил, - ухмыляется он.

- Я - лошадь, помнишь? - говорю я, указывая на себя. - Меня нужно объезжать медленно.

Какое-то время мы смотрим друг на друга; я раздумываю, а он ждет, видимо, надеясь, что я решу остаться.

- Я пойду собираться.

- Конечно. Одевайся не спеша, - он идет к раковине, и я смотрю, как он ставит в нее бокалы, а затем поворачиваюсь и бегу вверх по лестнице, стараясь не сильно намочить полы.

Одевшись, я подхожу к выходу, а Манчу, все еще обернутый в полотенце, приносит мне куртку. Мы стоим, неловко прощаясь.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, а я в это же время протягиваю ему ладонь для рукопожатия.

Он смотрит на мою руку и поднимает бровь.

- Серьезно?

- Я - новичок в этом. Можешь подать на меня в суд, - я улыбаюсь и слегка нервничаю, когда он наклоняется и нежно целует меня в губы.

- Удачно добраться до дома, Изабелла.

***

Следующая неделя пролетает просто мгновенно. В воскресенье я навещаю в больнице Тимми. Малыш идет на поправку, и к нему пропускают по одному человеку, не являющемуся членом семьи. Мы с Кейт по очереди сменяем Элис или Джаспера, в зависимости от того, кто находится в больнице, чтобы они могли дома принять душ, поесть и повидаться с Томми.

Я очень рада видеть Тимми в обычной больничной одежде. Он выглядит настолько маленьким в этой кровати с кучей окружающих его проводов и мониторов; но уже заметно, как к нему возвращается его нормальный цвет лица, и мой любимый Тимбо улыбается.

Мы играем в крестики-нолики и слегка боремся на пальцах, но очень скоро приходит время уходить. Я целую его в голову и обещаю вернуться в конце недели.

***

Во вторник днем мы с Тори сидим в кабинете кафедры социологии и кушаем салаты. Она жалуется мне, что в ближайшие несколько месяцев ей придется присутствовать на огромном количестве свадеб.

- Клянусь, похоже, что все мои друзья сговорились и решили обручиться в одно и то же время. А во сколько мне обойдутся подарки, девичники и платья подружки невесты! И к тому же у меня нет спутника для всех этих мероприятий.

- Полагаю, я тоже скоро пойду на свадьбу, - мы с Анж по-прежнему ждем, когда Бен подарит ей найденное у него кольцо. И чем больше проходит времени, тем серьезней она начинает задаваться вопросом, в чем его проблема. Я мельком представляю себе, как мы с Манчу вместе идем на свадьбу. Опасные мысли.

Я быстро возвращаюсь к разговору с Тори и предлагаю, чтобы она организовала один из девичников у нас в баре. Она, кажется, заинтересовывается этой идеей и говорит, что предложит ее другим девушкам.

- Может быть, я найду какого-нибудь милого ковбоя-байкера, который будет сопровождать меня на этих свадьбах, - она шевелит бровями, улыбаясь мне.

- А как насчет Джеймса? – спрашиваю я, жуя морковь.

- Кого?

- Джеймса, преподавателя "Социологии кино".

- О, твоего парня? Нет, я бы никогда не сделала такого по отношению к тебе, - говорит она, качая рыжими волосами.

- Я не встречаюсь с Джеймсом.

- Он - милый, - отмечает она.

- Так и есть, поэтому ты должна попробовать сходить с ним на свидание.

Она морщит нос, глядя на меня.

- Не знаю, обычно я не встречаюсь с очкариками.

- Ну, ты должна попробовать что-то новое, ведь ничего невозможно предугадать, - вроде занятий сексом с амбициозными людьми, которые работают в области медицины, мысленно усмехаюсь я.

Сделав себе в уме заметку пригласить Джеймса, когда Тори приведет своих друзей, мы с ней переходим к другим темам.

***

В четверг утром, пробираясь к задней части кофейни, я удивляюсь, увидев, что с Мими кто-то сидит.

Я удивляюсь еще больше, поняв, что это никто иной, как Манчу, одетый в костюм врача. Мое сердце пропускает удар, когда я подхожу ближе, окидывая взглядом потертую байкерскую кожаную куртку, накинутую поверх его хирургической формы; на ногах кроссовки. Он выглядит так мило.

Я сажусь за свой столик; на моем лице явно выражается замешательство. Они оба глядят на меня.

- Разве сегодня пятница? Или я перепутала дни? – я постукиваю пальцем по подбородку. - Нет, не может быть. На тебе нет костюма, - улыбаюсь я. Манчу выпрямляется, запрокидывая руку на стул, стоящий напротив меня, и наклоняется между столами.

- Я подумал, что ты захочешь увидеться со мной не только в пятницу, - ухмыляясь, отвечает он.

- Ну, все мы когда-нибудь ошибаемся, - отвечаю я, мило улыбаясь. - Серьезно, почему ты здесь?

- Я серьезно. Я подумал, что ты захочешь меня увидеть, - он смотрит на свою собеседницу. – Чего она не понимает, Мими? – поворачиваясь обратно ко мне, он продолжает: - На самом деле, я здесь обсуждаю последнюю книгу Стивена Кинга с моей новой любимой компаньонкой по кофе.

- Ну, что ж, тогда не буду отвлекать вас, ребята, - я вытаскиваю свой ноутбук и включаю его, ожидая, пока появится небольшой значок яблока.

- Я могу разговаривать с вами обоими.

- Нет, все нормально. В самом деле, - я начинаю рыться в поисках файла, чтобы чем-то себя занять.

- Ну, хорошо, может быть, я просто хотел увидеть тебя, - это объяснение приводит меня в ступор, и подняв глаза, я вижу, что Манчу и Мими улыбаются мне. - Ты прекрасно выглядишь сегодня, Коротышка.

Несмотря на то, что мысленно я в восторге от его комментария, я прищуриваюсь.

- В чем подвох? Тебе нужна помощь с переездом, или ты хочешь, чтобы я подкинула тебя в аэропорт? Сегодня ты слишком добр.

Он потягивает кофе, игнорируя мои комментарии, а затем берет салфетку и вытирает кофе с усов.

- Твои усы становятся длинными, - замечаю я, любуясь ими.

- Нужно подрезать, - он рассеянно проводит рукой по лицу, потирая усы.

Пока Манчу размышляет о чем-то своем, Мими пользуется моментом и спрашивает меня про Тимми. Некоторое время мы говорим о его выздоровлении, о том, как держатся его родители, и я упоминаю, что сегодня во второй половине дня собираюсь снова его навестить.

- Во сколько ты там будешь? - вклинивается в разговор Манчу; я даже не осознавала, что он слушал.

- Приблизительно часа в три. Почему ты спрашиваешь?

- Зайди поздороваться.

Мои глаза распахиваются.

- Ты хочешь, чтобы я зашла к тебе в офис, чтобы поздороваться? – это не входит в понятие «сексуальные отношения», не так ли?

- Конечно, почему нет? Я не кусаюсь, - его улыбка становится игривой, и он плотоядно смотрит на меня.

- Если бы ты кусался, возможно, нравился бы ей больше.

Глаза Манчу становятся такого же размера, как и мои, и мы оба смотрим на Мими, которая улыбается дьявольской улыбкой.

- Что? Думаешь, старые женщины не могут подкалывать? - она поднимает бровь, и я начинаю смеяться.

- О, Мими, если бы я уже не спал с Коротышкой, я бы определенно обивал порог твоего дома, - после этого комментария, я закрываю ладонями лицо, хотя мне бы и не стоило так сильно удивляться. Кроме того, Мими уже услышала о том, что мы с ним переспали.

- Прости, малыш, но мне нравятся мужчины повзрослее.

Я издаю смешок, в то время как Манчу произносит: «Ауч!» - и встает.

Перед тем, как пойти к выходу, он поворачивается ко мне.

- Загляни ко мне, когда будешь уходить, - его глаза нежные, а улыбка такая милая, что я киваю головой и говорю, что мы увидимся позже.

- Молодец, Мими, - хвалю я ее, как только Манчу отходит от нас. Мы ударяем кулаками, и, оглянувшись назад, я с улыбкой наблюдаю, как он уходит прочь.

***

Нервничая, я стою у двери кабинета Манчу. Я только что покинула очень счастливого Тимми, к которому сегодня пропустили Томми. Два мальчика сидели рядом на кровати и ездили по своим ногам игрушечными машинками. Это выглядело очень трогательно.

Я была здесь раньше и уже не переживаю по этому поводу; за последние две недели, из-за болезни Тимми, я достаточно часто оказывалась в детском крыле. Я больше нервничаю из-за того, что это скорее дружеский визит, а не сексуальное влечение. Разве что у него имеется какая-то эротическая фантазия о враче и пациенте, которую он хочет воплотить в жизнь. У меня в голове всплывают непристойные картинки; я закатываю глаза и вхожу в кабинет.

В комнате ожидания никого нет, телевизор выключен, поэтому я предполагаю, что сегодня посещения пациентов уже закончились. Я подхожу к стеклянной перегородке, чтобы объяснить смотрящему на меня секретарю в приемной, для чего я сюда пришла, когда появляется Роуз, которая, увидев меня, резко останавливается.

- Иззи? Привет! - ее глаза вопросительно распахиваются, и я объясняю ей, что ее брат попросил меня зайти к нему после посещения Тимми. Она спрашивает о самочувствии мальчика, и мы несколько минут болтаем, а затем приглашает меня зайти в кабинет.

- Он не говорил мне, что ты придешь, - Роуз выглядит обескураженной, и я начинаю задаваться вопросом, не против ли она, что я здесь.

- Ох, мне очень жаль… я не вовремя?

Должно быть, она видит беспокойство на моем лице, поэтому улыбается и добавляет:

- Нет! Вовсе нет, я просто очень удивлена. К Эдварду никто раньше не приходил. Он никогда не сближался с женщиной до такой степени, чтобы пригласить ее к себе.

Оу.

- В самом деле? - мой голос предательски пищит, и Роуз принимает это за удивление или облегчение; как вам будет угодно.

Улыбаясь, она объясняет:

- Онкологи - странная порода. Обычно они немного замкнуты.

Сидящий во мне профессор социологии заинтригован.

- Это связано с его профессией? Как так?

Лицо Розали приобретает серьезное выражение, и она отвечает:

- Им трудно открыться и сблизиться с кем-то. Это побочный эффект того, что треть их пациентов умирает. И он сказывается и на личной жизни.

Ее прямота поражает меня, но я предполагаю, что это часть ее работы, и она просто принимает ее. Я молчу, не зная, что ответить на эти искренние слова.

- С другой стороны, спасая жизни, они становятся немного высокомерными, - подмигивает она, мгновенно разряжая тяжелую атмосферу.

- Вот это больше напоминает парня, которого я знаю. Он, определенно, высокомерный.

- Я слышал это, - при звуке его голоса мои нервные окончания становятся по стойке смирно. Я оборачиваюсь и вижу улыбающегося мне Манчу, который выглядит чертовски горячо в хирургической форме, узкой синей шапочке и маске, свободно свисающей с его шеи.

- Привет, Коротышка.

- Привет.

Я обращаюсь к Роуз.

- Было очень приятно снова увидеть тебя, Роуз, - она улыбается мне и напоминает Манчу заполнить медицинские карты, прежде чем он уйдет.

- Как Тимми? - спрашивает он, поворачиваясь обратно в выходу. Я следую за ним, на ходу рассказывая о последних изменениях.

Мы немного болтаем о разных пустяках, пока он ведет меня к двери в задней части офиса.

- Мне нужно кое-что сделать, хочешь присоединиться ко мне?

- Что именно? – спрашиваю я, шевеля бровями.

- К сожалению, это не то, о чем ты подумала, хотя… - он останавливается в коридоре, в который мы вошли, и наклоняется ко мне. - Доверься мне, профессор.

Мои внутренности сжимаются от желания.

- Ох, у тебя есть банальная фантазия секса с учителем, да? - я провожу пальцем по пуговице на воротничке. – Должна ли я для этого забрать волосы в пучок и надеть очки?

- И больше ничего, - рычит он мне на ухо, и я тут же становлюсь влажной. Возможно, в конце концов, мне удастся превратить это в нечто сексуальное.

- На самом деле мне нужно проверить пациента, - он отклоняется назад, переключая мое внимание.

- О… я могу уйти...

Улыбаясь, он касается моей руки; его тепло просачивается через шелк.

- Хочешь познакомиться с моими детьми?

Перевод: koblyktet
Редакция: mened,Maria77