В подростковые годы я любила представлять, какой будет моя жизнь в будущем. Я ни капли не сомневалась, что к тридцати годам у меня будет интересная работа, квартира на Манхэттене, любящий муж, и, по крайней мере, один ребенок. Мечты, касающиеся работы, сбылись – я переводчик итальянского в одной из крупнейших компаний мира в сфере недвижимости. Планы насчет жилья тоже реализовались – от бабушки и дедушки я унаследовала старую двухкомнатную квартиру в центре города. Муж и дети? Не совсем.

В прошлом году мне исполнилось двадцать девять. В конце ноября я набралась смелости и покончила с отношениями, которые медленно угасали в течение нескольких месяцев, высасывая из меня все жизненные соки. Поначалу я не ощутила ничего, кроме облегчения, но, возвратившись в пустую квартиру, предалась печали. Я оплакивала потерю надежды завести собственную семью и больше всего надежду отыскать истинную любовь. Я сходила с ума, размышляя, что сделала не так, и спрашивая себя: это все, что мне предназначено? Почему я недостойна большего?

Я утопала в жалости к себе все выходные, а затем завязала с этим. Я столько раз пыталась заставить отношения работать, но они никогда не работали на меня. Что-то всегда не получалось. Может, я просто не создана для них? Возможно, некоторым людям не суждено иметь пару? И прекрасная история о родственных душах, которую мне рассказала моя бабушка из Италии, не более чем сказка?

Как бы то ни было, я отказалась поддаться меланхолии. В понедельник после работы отправилась в приют для животных и взяла в домашние любимцы  кота – двухгодовалого белого комочка шерсти с голубыми глазами, метко прозванного мистером Котом. Я всегда мечтала завести его, но всегда находилась причина, почему я не могла себе это позволить. У моего бойфренда Джареда, с которым я встречалась последние три года, была аллергия на шерсть. Теперь этой проблемы не стало. Несомненно, статус одиночки имеет свои преимущества. Мне оставалось лишь выяснить их и наслаждаться.

А потом начали происходить перемены. До меня внезапно дошло, как много всего я упустила, проводя все свое свободное время с парнями и занимаясь тем, чего хотели они, в ущерб своим желаниям. Джаред любил смотреть баскетбол по телевизору, поэтому я всегда была фанаткой этого вида спорта. Если мы вместе ходили в кино, то смотрели триллер, хотя я бы предпочла романтическую комедию. Мы вечно зависали с его друзьями, которые меня постоянно игнорировали, а у меня зачастую не было возможности встретиться со своими, поскольку он с ними не ладил. По выходным мы навещали его родителей в Нью-Джерси, и я не только подозревала, что они почему-то презирают меня, но еще и ненавидела покидать Манхэттен, когда вокруг происходило много интересного. И последнее, я предпочитала здоровую пищу, а Джаред не ел то, что как следует не прожарено.

Почему я не замечала наших различий раньше? Почему пыталась раздуть пламя, в действительности никогда не горевшее? С какой целью пожертвовала своим временем, жизнью, позволяя своему «я»  потонуть в «мы»? Ради того, чтобы быть в отношениях  просто потому, что большинство людей моего возраста в таковых состоят? К черту это. Лозунг IKEA, заключающийся в нахождении счастья путем слияния с массами никогда мне не нравился. К черту IKEA и его простыни за 24 доллара 99 центов. Я лучше куплю красивый постельный набор из египетского хлопка в магазине от дизайнера и буду наслаждаться счастьем в одиночку.

Теперь я могла беспрепятственно читать книги, ходить в кино, посещать музеи… Я даже купила абонемент в тренажерный зал. Моя квартира выглядела как после урагана, потому что у меня наконец  появилось время сделать столь необходимый ремонт. С помощью моих лучших друзей я белила, штукатурила, клеила обои, красила… Мы так повеселились  в процессе! Те две недели в конце декабря стали для меня самыми яркими за прошедший год. Бабушка частенько говаривала, что семья – это люди, которых ты любишь. Я любила моих друзей, и этого было более  чем достаточно.

Поймите меня правильно – я не превратилась в ханжу или феминистку. Меня привлекали мужчины. У меня были замечательные друзья и коллеги мужского пола, и я могла часами любоваться горячими актерами. Но давайте посмотрим правде в глаза: у Лео была Бар Рафаэли, у Райана - Скарлет, у Брэда - Джен, а потом Энджи. Сексуальные мужчины склонны выбирать красивых женщин, а я была простой, ничем не примечательной: светлая кожа, маленькая грудь, карие глаза, скучные темно-каштановые волосы (которые я выкрашивала во всевозможные цвета, пока они почти все не выпали).

Я не питала заблуждений – мои шансы быть замеченной кем-нибудь из объектов моих мечтаний были невелики. В то же время, я не хотела довольствоваться малым и отказывалась верить, что Джаред был лучшим, на что я могла надеяться. Я бы предпочла жить полной, интересной жизнью в одиночку, воспользоваться шансом развиваться как независимая личность, преследующая свои цели и интересы, а потом… Кто знает?

Вернувшись домой с новогодней вечеринки, я записала это на стикере и прилепила его на холодильник в качестве плана на 2011 год.

Итак, утром 2 января, я оказалась в центре беспорядка, бывшего когда-то моей спальней, в попытке рассортировать остатки  прошлой жизни на три стопки: оставить, выкинуть, не решила. В первую – и самую маленькую - стопку пошли вещи на вид самодостаточного человека, ведущего насыщенную жизнь. Там же оказались сертификаты с работы, которые я намеревалась вставить в рамку и повесить на стену; фотоальбомы с моими детскими фотографиями;  много хороших и наводящих на размышления книг, подаренных мне моей подругой Элис Брендон, психоаналитиком;  самая красивая обувь и нижнее белье, придающие мне уверенность.

Во вторую стопку отправились слишком старые сумки и дырявые тренировочные брюки; духи, которыми я воспользовалась лишь однажды;  компакт-диски (да кто, черт возьми, пользуется ими в наши дни?); романы, которые я переросла; старые журналы и покрытые пылью плюшевые игрушки, полученные от моих бойфрендов (зачем дарить  мягкие игрушки кому-то  старше 12 лет  выше моего понимания).

Третья стопка вышла самой большой, поскольку содержала почти весь мой гардероб. После некоторых раздумий я решила воспользоваться этой возможностью, чтобы хорошенько пройтись по магазинам, и неохотно запаковала большую часть одежды, чтобы отдать ее на благотворительность. Это каким-то образом принесло мне облегчение, словно я избавилась от старой, несчастной себя и приготовилась вступить в новую, счастливую жизнь.

По иронии судьбы, именно в тот  день я впервые встретила его.

День клонился к вечеру, когда я закончила разбирать вещи и отчаянно нуждалась в смене обстановки. Я взяла потрепанный экземпляр книги от Элис  «Чайка по имени Джон Ливингстон»* в мягкой обложке и направилась в ближайший Старбакс. Считая себя экспертом по кофе, я не любила их напитки, но наслаждалась ароматом и атмосферой кофейни. Я просто хотела  сбежать куда-нибудь, куда угодно на пару часов.

Я взяла свою чашку кофе-латте и уселась за пустующий столик у окна, наблюдая, как снаружи в медленном танце кружатся снежинки. Вскоре я была настолько очарована видом, что, когда краем глаза заметила открывшуюся дверь, то испугалась. Заморгав, я рефлекторно повернула голову  в сторону шума.

В кофейню вошел высокий мужчина. Он был одет в черное, на вид дорогое шерстяное пальто с поднятым воротником, призванным защитить его от снега. Но безрезультатно – светло-каштановые волосы средней длины были взъерошены ветром и посыпаны снежинками. Он был  красив, словно сошел с экрана классического фильма, в его прекрасных чертах прослеживался оттенок утонченности, которая так редко встречается в наши дни. Однако он был молод - по моему предположению, лет тридцати. Мой взгляд последовал вслед за его уверенной и размеренной походкой, когда он зашагал к стойке.

- Двойной капучино, пожалуйста, - сказал он спокойным  бархатистым голосом.  – Меня зовут Джон.

Я невольно улыбнулась. Ох, Джон, позволь мне быть твоей Элизабет.**

Со своего места я не могла разглядеть его глаз, но посчитала, что они должны быть серыми. Холодными. Все в нем казалось холодным. Он выглядел раздраженным, поглядывая на часы и нетерпеливо постукивая пальцами по стойке. Когда его кофе, наконец, был готов, он схватил кружку и вылетел из кофейни, даже не взглянув в мою сторону.

Медленно, но верно моя жизнь продолжала набирать обороты. Первая рабочая неделя года принесла новые проекты, и я с усердием принялась за них. Я была полна энергии как никогда прежде. Работала сверхурочно и не ощущала усталости. По выходным мы с Элис ходили по магазинам. Потратив немало денег на офисную одежду и обувь, я также приобрела несколько чудесных платьев и пару дизайнерских джинсов. Если я не собиралась больше проводить все свое свободное время дома за телевизором, мне бы не помешало что-нибудь приличное.

В следующую субботу я, одетая в новое платье, посетила выставку Поллока в музее современного искусства. Именно там я вновь увиделась с мужчиной из кофейни. Он был в компании элегантной седовласой женщины, одетой в костюм от Шанель и с сумкой от Гермес. Я наблюдала за ними издалека;  они неторопливо  прохаживались, останавливаясь возле каждого экспоната. Она держала его под локоть в интимной манере, но что-то между ними было не так – необъяснимая отчужденность. Он выглядел напряженным, постоянно дергая за идеальный виндзорский узел галстука, словно в комнате недоставало воздуха. Группа туристов закрыли мне вид на них, а затем они исчезли, оставляя загадку, окружающую их, неразгаданной.

На следующей неделе в пятницу я встретилась с Элис и ее парнем – Джаспером Уитлоком, тоже психоаналитиком, в клубе. Элис и Джаспер встречались так долго, что это казалось вечностью, но, насколько я знала, съезжаться не собирались. Элис всегда утверждала, что два психоналитика, живущие под одной крышей, станут катастрофой. В любом случае, они, казалось, были довольны  тем, что имели, и после парочки мартини я начала задаваться вопросом, являлись ли границы ключиком к счастью.

Я даже не удивилась, когда, кинув взгляд на барную стойку, увидела его там. Мы, словно два спутника, вращались на разных орбитах, но неизбежно и регулярно пересекались. На нем был черный костюм без галстука, и мне стал интересен род его занятий – фондовый брокер? Менеджер по продажам? Адвокат? На этот раз компанию ему составляла молодая блондинка модельной внешности. Она оживленно говорила, а он улыбался ей, потягивая напиток, но его улыбка казалась вынужденной, снисходительной. У него был скучающий вид, и по какой-то причине я вдруг подумала, что он, должно быть, очень одинок.

- Куда ты смотришь? – Элис проследила за моим взглядом. – А, на этого парня.

- Что? – Я подняла бровь. – Ты знаешь его?

- Да, это Эдвард Мейсен. Мы познакомились у моей тети – он работает на их фирму. Недавно они сделали его партнером. Он архитектор, изобретательный и высокомерный. Даже не заморачивайся – не твой тип.

Я хотела попросить ее разъяснить, что она имела в виду под «мой тип», но потом решила – это спорный вопрос. Я не в его вкусе – это довольно очевидно.

Между тем, я свыкалась с жизнью без отношений. Я почти позабыла, как это фантастически  – не держать не перед кем ответ. Я могла готовить, когда была в настроении, и перебиваться легкой закуской на следующий день. Я могла покупать всякий ненужный хлам без объяснений кому-либо его практического значения. Я могла смотреть «Дневники Вампира», и на меня никто бы не посмотрел косо. Я могла допоздна зависать с друзьями, потому что дома меня никто не ждал, и головная боль наутро была от чрезмерного шума, а не от капания на мозги за безответственное поведение.

В точности так произошло на День Святого Валентина – я, вместе с моим соседом и приятелем  Джейкобом Блэком, решила отпраздновать. Его недавно бросил бойфренд, и я отчитывала Джейкоба за зависимость от его партнера. Наша вечеринка на моей кухне затянулась дальше, чем за полночь, а утром моей единственной заботой было удержать глаза открытыми и не умереть от обезвоживания. И как назло, когда я совершала семнадцатый по счету бросок к офисному кулеру с водой, столкнулась с мистером Баннером, моим боссом.

- Белла! Я искал тебя! – взволнованно проговорил он, поправляя очки. – Джессика прислала тебе е-мейл с деталями командировки?

- Командировки?  – Я заикалась. – Какой командировки?

- Ох, помнишь проект «The Renaissance Hotels»?

Я кивнула. Я переводила документацию по этому проекту в прошлом месяце. Мы участвовали в тендере на получение мультимиллионного контракта на реставрацию старого  дома в Венеции, Италия, под пятизвездочный отель.

- Мы были на грани провала. Клиент отклонил наше предложение, поэтому нам пришлось разработать новое, без промедления. К счастью, нам удалось разыскать архитектурную фирму, согласившуюся сделать это в сжатые сроки. Так что завтра ты будешь сопровождать архитектора в Милан и переводить его презентацию Марко и мистеру Росси.

Я сглотнула, пытаясь подавить внезапную волну тошноты.

- Завтра?

- Пойдем со мной. Я тебя представлю.

Я взяла себя в руки, следуя за ним по коридору в офис. Сегодня вселенная была ко мне неблагосклонна. Я пожалела, что не вымыла голову этим утром.

- Иногда с ним бывает сложно, - тихо предупредил меня мистер Баннер, его рука застыла на ручке двери. – Но он профессионал, как и вы. Я верю, вы двое найдете общий язык. Игра слов здесь намеренна.

Он стоял у окна спиной к нам. Когда он обернулся, я наконец  рассмотрела цвет его глаз. Серо-зеленые. Он был одет в черный костюм, темно-серый галстук поверх рубашки на белоснежных пуговицах, волосы аккуратно зачесаны назад.

Он выглядел безупречно, а я дерьмово.

- Итак, - произнес мистер Баннер. – Изабелла, это Эдвард Мейсен из «Cullen Architecture». Эдвард, это Изабелла Свон, наш штатный специалист по итальянскому.

Он слегка приподнял бровь, оценивая меня.

- Мисс Свон, - пробормотала я.

- Мисс Свон, - кивнул он, протягивая руку для пожатия.

Она была холодной.

*Чайка по имени Джон Ливингстон – книга Ричарда Баха о самосовершенствовании.

**Джон и Элизабет главные персонажи фильма 1986 года  «Девять с половиной недель», воплощенные на экране Микки Рурком и Ким Бэсинджер.