Каллен чувствовал, как кровь стучит в ушах.

Стук отдавался эхом, отражаясь от черепной коробки, усиливая все окружающие звуки, заставляя его морщиться и вздрагивать. Громоподобный стук ботинок охранника, ступающих по начищенному полу тюремной камеры, моментально заставил его закрыть глаза. Хруст и шуршание ткани его блядской униформы, раздававшийся с каждым движением его дряблых рук и коротких ног под непрерывный лязг и грохот металла, опоясывавшего запястья и поясницу Каллена, действовали ему на нервы.

Это слишком.

Пока пидорская морда, охранник Номер Один, отстегивал наручники, он стоял молча и безучастно, и вновь оказался в своей камере. Охранник с подозрением оглядел его, плотно поджав губы, и, поведя плечами, закрыл дверь камеры, пребывая в явном замешательстве от ауры смиренного спокойствия, окружившей Каллена.

Но Каллен в своем нынешнем состоянии был так далек от смирения, что умей он читать мысли и услышь размышления охранника, он бы расхохотался, надрывая свой преступный зад, а потом вмазал бы этого ублюдка мордой прямо в разделявшие их прутья решетки.

Потому что именно так он на самом деле себя чувствовал. Он хотел крушить, рвать, метать, пинать, бить, калечить и рвать на куски. Черт, да он бы плевался, кусался и царапался как трусливая сучка, если бы это помогло избавиться от огромного кома лютой ненависти и злости, свинцовым грузом засевшей в самом центре его груди.

Он стоял, уставившись в коридор семнадцатого блока, пытаясь адекватно, по-человечески взглянуть на ситуацию. Он закрыл глаза и сделал вдох. Сжал руки в кулаки и уперся лбом в холодные металлические перекладины.

Она была с кем-то. «Персик» больше ему не принадлежала.

Сглотнув, он стиснул зубы, сжимая челюсти так, что в ушах захрустело, пока холод металла упорно пытался пройти сквозь разгоряченную плоть лица Каллена.

Каллен подумал, что было совершенно нелепо даже думать, что она будет одна. Черт возьми, женщина была чертовски красива, все это видели. Она была умной, страстной, забавной, черт, она смело противостояла ему без тени страха в глазах, что он считал в крайней степени возбуждающим. Наверняка она повсюду привлекала внимание мужчин, не говоря уже о том, что всего неделю назад вообще не имела понятия о существовании Каллена и даже о том, что пятнадцать лет назад после одной памятной ночи между ними возникла сильнейшая связь.

Нет, думал Каллен, разворачиваясь, пока не уперся затылком в прутья решетки, он не имел никаких прав на нее, никаких оправданий первобытному чувству собственности, которое он испытывал к ней, пусть она и была его Персиком. И она всегда останется им для него. Шумно выдохнув, он опустил подбородок на грудь, находясь в таком подавленном и потерянном состоянии, какое вообще не считал возможным.

Ему придется отпустить ее.

Каллен был едва способен на простейшие действия, зная, кем она была, пока сам он застрял в том самом месте, от которого, как он думал, она его сбережет. Не говоря уже о том, что он знал, что она, вероятно, ходила домой к… Джейми каждый раз, когда уходила от него. Его смущало и в равной степени приводило в ярость то, что она видела в нем отвязного преступника (коим он и был), а не мужчину, спасшего ее от неминуемой смерти. Она хоть помнит это? А если помнит, говорила ли кому-нибудь о мальчике, который на протяжении двух часов держал ее в объятьях на пороге какого-то дома, пока она плакала?

Это, черт подери, имело значение?

Он был в тюрьме, а она там, на воле, и даже когда он выберется отсюда, она ни за что на свете не захочет с ним связываться. Она была слишком хороша для него. К тому же, она учила его из жалости, а не потому, что ей нравилось находиться с ним рядом, потому что с чего бы ей вдруг захотелось быть рядом с паршивым бандитом?

Нет, кипятился он, шагая к столу, на котором лежал роман Тичборна, взятый им позавчера в тюремной библиотеке, он просто положит конец власти, которую она имеет над ним.

Поиграли и хватит.

Но даже когда роман с громким стуком ударился о побеленную стену камеры в жалкие четыре на восемь метров, даже когда Каллен плашмя рухнул на кровать, все, о чем он мог думать, все, что видел под закрытыми веками – это взгляд ее глаз, когда двадцать минут назад он сказал ей, что уходит.

Изабелла бросила сумки на пол, не успев даже захлопнуть дверь в квартиру, что в итоге сделала каблуком туфли. Следом полетели ключи от машины, которые она кинула с резким вздохом, проведя рукой по волосам от волнения и растерянности.

Какого черта только что произошло?

Она не понимала, что такое случилось, что спровоцировало такой уход Каллена. Занятие проходило хорошо. Они разговаривали как два цивилизованных человека. Черт, да она даже села рядом с ним (чем до сих пор была потрясена). Что такое, черт возьми, произошло в промежутке между обсуждением метафоры в "Элегии" Тичборна и моментом, когда Каллен решил бросить занятия?

Сбросив туфли, она ринулась в ванную, на пути снимая блузку и юбку и пытаясь понять, что за проблема была у Каллена. Она должна была признаться, что у нее голова шла кругом от перемен в его настроении, которые вот-вот окончательно выведут ее из себя.

Ему, наверное, требовалось немало времени и сил, чтобы постоянно вести себя как конченный мудак! Он, должно быть, совершенно изнурен этим.

Раздевшись, она встала под душ, громко постанывая, когда струи воды хлестали по основанию шеи, массируя огромный комок напряжения, скопившийся в ней с тех пор, как она начала работать в тюрьме Артура Килла. Она позволила мыслям унестись к рабочим часам в учреждении и, в особенности ко времени, проводимому с Эдвардом Калленом.

Изабелла была неглупа. Она понимала, что ее поведение во взаимоотношениях с Калленом было на грани непрофессионализма. Контроль ее поведения с ним был в лучшем случае слабым, и ей лишь каким-то чудом удавалось добиться самообладания. Хотя на этом занятии она старалась изо всех сил. Она пыталась наводить мосты взаимопонимания, даже заложила фундамент для чертового моста, и он, казалось, хотел, чтобы она это сделала. Пока не ушел за сорок минут до окончания занятий безо всякой причины.

Он даже в глаза мне не взглянул.

Она поморщилась, ополаскивая волосы, и подставила лицо под струи воды, отчаянно пытаясь забыть о хаосе прошедшего дня и сосредоточиться на предстоящем вечере.

Через полтора часа она уже входила в двери любимого итальянского ресторана Леи в Сохо, где ее встретила сама Лея. Изабелла подавила смешок, увидев, во что одета подруга. Огромный, мерцающий бейдж с цифрами «25» слева на блузке, дополненной розовым поясом, который, на случай, если бейджа было недостаточно, довольно красноречиво сообщал, что она сегодня именинница.

– Беллс, ты пришла, – рассмеялась Лея, обнимая подругу, и отвела ее в отдельный зал, который ее родители забронировали специально для дочери.

– Конечно, я бы ни за что не пропустила, – ответила Изабелла, вручая Лее открытку и подарок.

Лея тихонько взвизгнула, смотря на коробку, обернутую в серебряную подарочную упаковку.

- Спасибо, - просияла она. - Можно открыть?

- Ну, это ведь твой День рождения, - рассмеялась в ответ Изабелла, положив сумочку на бар из темного дерева. Она быстро огляделась, завидев родителей Леи, ее друзей из колледжа и с работы, и Джейми, притаившимся в углу с… Викторией?

- Я не знала, что он приведет ее, - раздраженно пролепетала Лея, не отрывая взгляда от конверта, который она вскрыла ногтем большого пальца.
Она осязала то напряжение, что нашло на Изабеллу, когда она увидела спутницу ее брата-идиота.

Изабелла закатила глаза и пожала плечами.

- Мне все равно. - Вздохнув, она заказала «Мартини» с оливками.

Как бы сильно она ни беспокоилась, Джейми со своей личной жизнью мог делать все, что ему заблагорассудится - даже если он и был гребаным придурком, притащив сюда Викторию. У Изабеллы с Викторией всегда были натянутые отношения, но только потому, что во время их двухлетних отношений эта сука всячески третировала Джейми. Она вертела им как хотела, обманывала, а после бросила, оставив его с головой, крепко втиснутой в задницу.

Да, определенно, это совсем не походило на любовь.

- Изабелла, - мягко окликнул ее Джейми, когда она опустила свой бокал на бар.
Изабелла повернулась к нему и улыбнулась, подставляя левую щеку для поцелуя.

- Выглядишь великолепно, - заметил он, руками обводя черно-красное облегающее платье, что было на ней в этот вечер.
По правде говоря, выглядела она чертовски сексуальной, но он подумал, что едва ли этой мыслью можно с ней поделиться.

- Спасибо, - ответила она. - Ты тоже.
В черной рубашке с подвернутыми рукавами и двумя расстегнутыми верхними пуговицами Джейми выглядел великолепно. Темно-синие джинсы и темно-коричневые ботинки отлично довершали образ. Изабелла знала, что ее лучший друг приятен на внешность. Проклятье, все девушки, знакомившиеся с ним, называли его «горячим» и «сексуальным», и теперь, глядя на него в этой одежде, она совершенно четко понимала почему.

Джейми, поигрывая с кромкой рубашки, улыбнулся. Он нервничал, и оба знали, в чем причина. Причина эта до сих пор сиживала в углу комнаты, поверх своего бокала испепеляя Изабеллу взглядом, словно ястреб. Изабелла усмехнулась и покачала головой.

- Она смотрит, да? - спросил Джейми, облокачиваясь на барную стойку.

- О да, - ответила Изабелла. - Я поражена, что у меня во лбу еще нет чертовых дырок.

Джейми фыркнул и на секунду прикрыл глаза.

- Ничто не меняется, - признал он.

- Что ты?.. - недовольно начала она, но быстро передумала. - Знаешь, что, Джейми? Неважно, - прошептала Изабелла, сделав большой глоток шампанского.

Джейми посмотрел на ее отрешенный вид и немедленно почувствовал себя настоящим уродом. Он знал, что у них с Викторией ничего быть не может, и чувствовал себя дерьмово от того, что Изабелла в нем разочарована. Просто он не мог дать объяснение тому влиянию, что оказывала на него рыжеволосая девушка, сидящая позади него и бывшая почти такой же яркой, как Изабелла. Виктория красива, умна, сексуальна, а секс с ней был просто невероятен, но вместе с тем, если честно, она была настоящей сукой.

Бóльшую часть последних двух суток они провели в постели (на работе он сказался больным - чего прежде никогда не делал и о чем никогда не расскажет Изабелле), и в результате у него не оставалось иного выбора, кроме как пригласить Викторию на вечеринку по случаю Дня рождения его младшей сестры. Когда парочка вошла через двери, держась за руки, Лея была вне себя от злости.

Он хотел попросить Изабеллу не волноваться за него и за его хрупкое сердце, но понимал, что это будет настоящей ложью.

- Я знаю, что делаю, Беллс, - мягко сказал он, смотря своими большими голубыми глазами на все, что угодно, кроме нее.

Изогнутая кверху бровь, послужившая ответом на его заявление, сообщила ему о том, что его лучшая подруга различила вранье. Он тихонько рассмеялся и потер руками свое покрытое щетиной лицо. Изабелла посмотрела на него и не смогла удержаться от того, чтобы не провести ладонью по его спине, пытаясь утешить. Она знала, что ему снова будет больно, но не хотела читать нотаций. Раньше она делала это и все же… теперь он здесь… с ней… снова. Джейми промурлыкал, чувствуя тепло ее руки на своей лопатке, и подмигнул ей.

- Извини, что отвлек тебя сегодня от работы, Беллс, - тихо сказал он, выпрямляясь во все свои сто восемьдесят пять сантиметров роста. - Честно, я забыл, что по вторникам ты задерживаешься. Я не потревожил тебя?

Изабелла закатила глаза, покачивая головой и как раз собираясь отчитать его за прозвучавший во время урока звонок, но остолбенела. Каллен. Он ушел после того, как Джейми позвонил ей. Какого черта? Да, ответить на звонок - непрофессионально, но, будь он проклят, с чего вдруг такая реакция? Когда она посмотрела на него после разговора с Джейми, он выглядел очень сердитым, очень разозленным…

- Изабелла?

Голос Леи вернул ее в настоящее. Она повернулась к подруге, сморгнув стоявшее у нее перед глазами изображение приведенного в ярость Каллена. Лея стояла, прижав к груди подаренные Изабеллой черные туфли от Гуччи с открытым носом, как будто ждала их всю жизнь.

- Они… Они… Боже мой, какие красивые! - Она обхватила Изабеллу руками и крепко поцеловала ее в щеку. - Спасибо. Спасибо!

Изабелла и Джейми рассмеялись и обменялись многозначительными взглядами, увидев благоговейный взгляд Леи, бегающей по комнате с туфлями в руках и хвастающейся ими перед всеми.

- Отлично, Беллс. - Ухмыльнулся Джейми. - Ей как раз нужна еще одна пара херовых туфель.

- Полегче, Дэймон, - предупредила его Изабелла, сощурившись и покачав указательным пальцем. - Эти детки от Гуччи обошлись мне в тысячу двести долларов. Имей к ним хоть какое-то подобие уважения!

Джейми, притворно сдавшись, поднял ладони вверх и усмехнулся, засунув руки в карманы.
- Значит, - продолжил он, жестом веля бармену принести ему бутылку пива, - ты была на уроке, когда я позвонил?

Изабелла быстро глянула на него, а затем опустила взгляд на свои туфли.

- Нет, - спокойно ответила она. - Я… я занималась с Калленом.

- А, - промолвил Джейми, кивнув и старательно пытаясь не замечать румянец на лице Изабеллы, когда она произнесла это гребаное имя. Изабелла всегда была открытой книгой. - Тогда снова извини, Беллс, - честно попросил он прощения.

Он не хотел, чтобы у нее были проблемы.

Изабелла пожала плечами.

- Ничего страшного. Я всего лишь была наедине с сердитым заключенным. - Посмотрев на Джейми, она увидела, как побледнело его лицо. - Шучу, - хихикнула она. - Все нормально.

Возможно, это было лишь половиной правды, но Изабелла не ведала, как объяснить произошедшее после этого звонка.

- Черт тебя дери, Беллс, - выдохнул Джейми, схватившись за грудь. - Это ни хрена не смешно!

- Смешно, - уверенно возразила Изабелла. - Может, пока у тебя наконец голова не отвалится, ты научишься не звонить мне во время уроков.

- Понял, - криво улыбнувшись, ответил он.

Джейми оглянулся на Викторию, заметив ее несколько скучающий и сердитый вид. Он громко выдохнул, прикусил губу и повернулся к Изабелле, которая с сочувствием наблюдала за ним. Это разрывало его надвое.

- Было бы лучше… - Он умолк и указал пальцем за плечо.

Изабелла кивнула и молча улыбнулась ему.
- Да, лучше иди. Иначе она шею себе свернет.

Джейми, нахмурившись, посмотрел на нее, но не смог сдержать легкой улыбки, скользнувшей на его губы, когда он повернулся и направился к рыжеволосой женщине, которая никогда не сравнится с брюнеткой, оставшейся стоять возле бара.

Спустя два дня Изабелла вновь стояла в привычном для нее кабинете, посмеиваясь на Эмметтом, который лирично воспевал «дурацкого-вашу-мать-Шекспира» и его «идиотскую слезливую лексику».

- Я хотел понять, - громко закричал он, - почему, черт его дери, он не может просто сказать, что Шейлок был вне себя вместо того, чтобы фонтанировать всем этим дерьмом вроде: «ты», «тебя» и прочей херней? - Он, широко раскрыв глаза, выжидающе посмотрел на учительницу.

- Эмметт, ты действительно хочешь, чтобы я дала тебе ответ? - хохотнув, спросила Изабелла.

- Дерьмо, да, мисс Эс! - вскричал он. - Почему он говорит об овцах, «пышношерстной породе» и кто такой, мать вашу, «Иаков»¹?

Изабелла развела руками, дабы он остановился и успокоился. Только что она ознакомила класс с первым актом «Венецианского купца», но оказалось, что слишком поторопилась. Даже с пояснениями и подробно описанными героями весь класс находился в растерянности. Эмметт шлепнулся на стул и резко фыркнул. Его без конца выводило из себя то, что он был совершенно озадачен этими глупыми фразочками, что лежали перед ним.

- Ладно, - вздохнула Изабелла, положив свою копию текста на стол. - Наверное, мы немного забежали вперед.

Коллективный хор согласий и ругательств разлетелся по комнате. Молчал только Сэм, который сидел, приведенный в восторг от стиля. Он любил Шекспира. Изабелла быстро улыбнулась ему, а после сосредоточилась на остальных в классе.

- Все понимают, что Шейлок, ростовщик, был евреем, верно? - спросила Изабелла и увидела, как все утвердительно закивали. - Ладно, из контекста того материала, что я дала вам, что вы поняли о религии Англии в то время?

- Все были христианами, - пробормотал Сэм, до сих пор сидя уткнувшись носом в страницы.

- Абсолютно верно, Сэм. И что же тогда подумали бы люди о человеке, который не исповедовал христианство? Например, как бы все отнеслись к Шейлоку и тому факту, что он еврей?

- Предвзято. Именно поэтому он так… - Он посмотрел на Эмметта. - Разъярен.

Эмметт быстро подмигнул Сэму. - Черт побери, Сэмми, ты только что пошутил?

Класс рассмеялся, и Сэм тоже, но при этом беспечно пожав плечами.

- Квил, - громко сказала Изабелла.

- Мэм, - хитро моргнув, ответил он.

- Какое мороженое ты предпочитаешь?

Он прикусил губу и поглядел в потолок. - Хм… земляничное?

- Сраный пидор, - прошептал Тайлер, за что тут же получил строгий взгляд от Изабеллы.
Тайлер мгновенно сконфузился и удрученно опустил подбородок к груди.

Отношения, которые Изабелла выстраивала с каждым студентом по отдельности, с каждым уроком проявлялись все отчетливее. Она ощущала себя более контролирующей ситуацию и более уважаемой, что, несомненно, было очень приятно.

- Тогда, Квил, представь, что ты Шейлок и живешь в мире, где любишь земляничное мороженое, но все вокруг тебя предпочитают шоколадное. Все. Никто не любит землянику, и все оскорбляют и говорят тебе нелицеприятные вещи из-за этого: день ото дня в течение всей твоей жизни.

- Не так уж и трудно представить людей, которые ненавидят твои кишки, верно, Квил? - с усмешкой спросил Эмметт, закинув за голову свои гигантские руки.
Квил втайне от Изабеллы показал ему средний палец под столом.

- Ну а теперь представьте, что мороженое - это наличные деньги, - продолжила Изабелла. - Эмметт, представь, что ты Антонио и все шоколадное мороженое, что у тебя есть, стоит около двадцати долларов, но земляничное, которое есть у Квила, стоит тысячу. Как это поменяет его положение в обществе?

Эмметт, нахмурившись, посмотрел на Изабеллу, а затем - на довольного Квила. - Я бы сказал: делись этим гребаным земляничным мороженым!

- Точно, - сказала Изабелла. - Но ты и твои любящие шоколад приятели поносили и проклинали Квила и его любовь к землянике. Что бы он почувствовал, попроси бы ты у него долю?

- Я сказал бы: отъебись! - рассмеялся Квил, смачно хлопнув себя по бедру.

- Что показывает нам почему, когда Антонио явился к Шейлоку за ссудой, Шейлок так… рассердился, - завершила Изабелла.

- Потому что Антонио проклинал Шейлока за то, что тот был… - Эмметт сделал паузу, - евреем, но при этом просил у него денег?

- Молодец, - радостно похвалила его Изабелла.

- Двуличный ублюдок, - пробормотал Тайлер, тряхнув головой.

Внезапно лица всех сидящих перед ней мужчин озарились пониманием. Она облегченно выдохнула и еще раз взяла в руки текст.

- Давайте попробуем еще раз. «Венецианский купец», акт первый.

Позднее тем же днем Эмметт и Каллен сидели на своем привычном месте под горящим июльским солнцем, куря и наблюдая за игрой в баскетбол, которая начинала быть немного напряженной. Каллен громко фыркнул, когда Лайам О'Райли столкнулся с Квилом, отчего последний растянулся на асфальте.

- Придурок, - пробормотал Эмметт, тряхнув головой.

- Согласен, - признал Каллен, ухмыльнувшись и сделав затяжку.

Каллен медленно выдохнул дым, воодушевленный расслабляющим чувством, которое находило на него всякий раз, когда он брал в руки сигарету. За последние две ночи он едва ли спал, и его спокойствие и терпение к происходящему в Артур Килле сходили на нет. Вообще-то в действительности ему не хотелось болтать, но он давно не виделся с Эмметтом и не мог отказаться от лишней сигаретки.

Мыслями он до сих пор возвращался к своему поведению и к непредвиденному окончанию его урока с Персиком, сделав только одно четкое заключение. Ему нужно перестать с ней видеться. Встречи эти не приносят пользы ни ему, ни его психическому здоровью. Он поговорит с Гарреттом и до встречи с чиновником по УДО что-нибудь придумает. Он обязан. Каллен уже обговорил с Ньютоном свое желание прекратить занятия, и на встрече, которая состоится на следующий день, обсудит эту тему со своим наставником. Ему по хрен, что это повлияет на его заявление о досрочном освобождении, так продолжаться просто не может.

Он медленно учился, но, разумеется, тот факт, что Персик видела его за решеткой в качестве социально недееспособного, нарушившего закон преступника, постепенно опустошал его душу и мучил с того самого момента, когда он понял, кем она является на самом деле. Правда состояла в том, что спасение Персика стало единственно хорошим поступком в его жизни. И теперь, просыпаясь в дерьмовой камере и раздумывая о грандиозном провале в своей жизни, в то время как она была по другую сторону решетки, с этим трудно было смириться. Это обстоятельство сбивало его с толку и угнетало.

Казалось, будто его лишили кислорода и жизни, и Эдвард еще раз потер грудь рукой, пытаясь унять боль, которая обосновалась там, начиная с последнего урока во вторник.

- Так что, Каллен, как проходят твои уроки литературы? - спросил Эмметт так небрежно, как только мог.

По правде говоря, Эмметту до зуда хотелось узнать, как эти двое выживали в непосредственной близости друг от друга. Проклятье, держу пари, что это подобно столкновению двух Титанов. Он улыбнулся, представив, как мисс Эс бьет Каллена по заднице, держа одну руку за спиной, а в другой - томик Шекспира.

Каллен откашлялся и бросил сигарету через перекладину. Он хотел рассказать Эмметту о том, что решил покончить с уроками, что с него хватит, но это повлекло бы за собой возникновение большого количества вопросов, а у Каллена не было ни времени, ни желания отвечать на них.

О, да, Эмметт, оказывается, мисс Свон на самом деле Персик - девочка, которой я спас жизнь пятнадцать лет назад, и с тех пор она заняла место в моей душе… Да, не может того быть, блядь…

- Пока все путем, - быстро ответил он, прислонившись к деревянному скамейному столу. - Ну, если она не становится бешеной сукой, - для пущего эффекта добавил он.

Слова дерьмом прокатились по языку, но дери его черт, репутацию надо сохранять.

Эмметт ухмыльнулся и изогнул бровь, глядя на бледное, перекошенное лицо Каллена. Он выглядел охеренно уставшим.

- Мужик, не такая уж он и плохая, - возразил он. - Бля, она первый учитель, который реально чему-то меня учит. Дерьмо, да мы Шекспира читаем, и он мне очень понравился. - Эмметт расхохотался и вытаращил глаза, понимая нелепость своих слов.

- Шекспир, неужели? - поджав губы, переспросил Каллен.

- Ага. «Венецианский купец», - добавил Эмметт, довольный тем, что помнит название этой охуенной вещицы.

Каллен резко повернул голову, смотря на крупного парня, сидящего сбоку от него.
- Пиздишь, что ли? - почти прокричал он.

Эмметт нахмурился и быстро поглядел на него.
- Нет. А что такого?

Каллен сжал переносицу пальцами и прикрыл глаза.

«Венецианский купец», - подумал он… долг, выплаченный фунтом плоти… охрененно прекрасно, Персик… охрененно прекрасно.

- Да просто спросил, - спустя минуту ответил он, горько рассмеявшись в ладонь, и провел ею по своему лицу.

Следующее его саркастичное замечание было прервано баскетбольным мячом, врезавшимся ему в бок и выбившем из него дух. Через секунду Каллен уже вскочил на ноги, яростно осматривая корт, на котором почти сразу же все замолкли. Он опустил взгляд на мяч, продолжавшийся вертеться возле его ног, и наклонился, чтобы поднять его.

Он без слов взял его в руки, задаваясь вопросом: какому идиоту жить надоело?

Эмметт сидел молча, ожидая неизбежного всплеска гнева, что виднелся уже на лице Каллена. Он наклонился вперед, готовый вскочить, как только начнется этот фейерверк. Через некоторое время вперед шагнул Тайлер Кроули, выглядящий так, будто его сейчас стошнит, и взгляд его метался то на Каллена, то на мяч в его руке и обратно. Твою мать!

- Я… я виноват, Каллен - прохрипел он, подступая к потенциальному психопату. - Мяч отскочил от решетки и… Я не хотел… бля, чувак, извини.

Тайлер продолжил запинаться и переступать с ноги на ногу, внезапно почувствовав легкое головокружение при мысли о нависшем над ним ебаном шторме, но внимание Каллена было устремлено на автостоянку с другой стороны решетки и находившегося там чуда.

Персик стояла возле своей машины и что-то вынимала из багажника.

Стояла она, наклонившись над своим небольшим автомобилем, одетая в чертовски узкую и сексуальную юбку серого цвета и туфли на высоком каблуке, благодаря которым ее ноги выглядели настолько длинными, изящными и красивыми, что у него перехватило дыхание. Каллен, пронизанный страхом, продолжил наблюдать за ней, отвернувшейся от «Мини Купера» и держащей в руках большую сумку.

Солнце, от которого плавился асфальт, освещало ее волосы так, что на долю секунды она показалась ему ангелом с ореолом вокруг темно-каштановой головки.

Офигенно красивая.

Тайлер решился оглянуться, чтобы посмотреть на то, что завладело вниманием Каллена, и усмехнулся, увидев, как попка мисс Свон исчезает в дверях главного здания.

- Черт побери, да, - прошептал он, прикусив губу. У сучки отменная задница.

- Что ты сказал? - прорычал Каллен, сжав зубы с такой силой, что они могли бы погнуть сталь.
Неужели этот болван настолько туп, что прокомментировал его Персика, не говоря уже о том, каким взглядом он только что глазел на нее. Мужик, похоже, серьезно умереть вздумал.

- Что ты только что сказал? - спросил он мертвенно спокойным голосом, от которого даже Эмметт дернулся.

Тайлер непонимающе посмотрел на Каллена, нахмурившись глядя ему в лицо. - Я… я просто… - Он дернул плечом. - Мисс Свон и…

- Мисс Свон и… блядь, что? - заорал Каллен, кинув мяч так, что он дважды подпрыгнул и подкатился к ногам Сэма, тот удивленно посмотрел на него, сидя на соседней скамейке, где увлеченно читал книгу.

Тем временем Тайлер пытался изо всех гребаных сил придумать тот ответ, после которого ему бы не помяли лицо. Он понятия не имел, почему Каллен так отреагировал, но взгляд его глаз был убийственно ужасающим. Глаза его выделялись черным цветом на фоне бледной кожи, от чего он выглядел жутким хищником, готовым выпустить из него кровь.

- Я… Я… - продолжил Тайлер, растерявшись в море слов и паники.
Он быстро глянул на Эмметта, взгляд которого был устремлен на Каллена, медленно приближающегося к стоявшему перед ним ублюдку. Если и нужно ввязываться в эту срань, то для начала ему придется усмирить Каллена - в этом не было никаких сомнений. Эмметт никогда еще не видел его настолько опасным.

- Понравилось тебе таращиться на нее? - спросил Каллен низким голосом, вырвавшемся из его груди почти рыком.

Тайлер отступил на шаг назад, делая быстрые вдохи, обжигающие его горло. Он сглотнул и попытался заговорить, но его голос пропал, как и свалили так называемые приятели, оставляя его в одиночку драться с обезумевшим человеком, возвышающимся над ним.

- Она… - наконец вымолвил Тайлер.

- Она - что? - спросил Каллен, наклоняя голову вправо. - Ну же, Тайлер. Что ты подумал о мисс Свон?

Блядь!

- Она… она милая, - прохныкал он, понимая, что если бы упомянул о том, какая клевая у нее задница, и как по ней хочется шлепнуть, то это стали бы последними в его жизни словами.

Он понимал это, и Каллен тоже.

Но в отличие от Тайлера, Каллен не понимал причин и даже не пытался успокоиться. В окружившем его тумане ярости он ничего не замечал. В лице Тайлера он видел лишь посягательство на его Персика, и не нужно быть телепатом, чтобы знать, какие грязные, извращенные мыслишки вертелись в его голове. Моя!

Кровь словно цунами пробежалась по его венам, когда вокруг него, будто эхо, раздался голос Персика, говорящей по телефону. Джейми. Она принадлежала ему… и Каллен ни хуя не мог с этим поделать. Тайлер же в свою очередь фантазировал о ней, хотел ее и стоял от него на расстоянии в один фут. Сраный неудачник.

И так же быстро, как и пришедшая ему в голову мысль, Каллен поднял правый кулак и ударил им Тайлера по лицу. Удовлетворяющий его хруст сломанного носа немедленно приглушился криками от других заключенных, смешанными со свистом и громким топотом охранников, которые целую минуту не обращали внимания на этот разговор между обоими мужчинами.

Тайлер грузно упал на землю, крича и закрывая руками лицо и глаза. В этот момент он не понимал, что уже лежит на земле, пока над ним не возвысился Каллен, ударяя его кулаками, ногами и швыряя так, что Тайлеру показалось, будто у Эдварда выросли дополнительные ноги и руки - лишь для того, чтобы хорошенько отдубасить его. Каллен бил без устали. Он вообще не контролировал свое тело. Просто позволял гневу, боли и отвращению к самому себе вступить в силу.

Эмметт сразу же вскочил, обхватив лапищами Каллена за талию и пытаясь оттащить его, крича, чтобы он успокоил свою идиотскую агрессивную задницу до того, как все они окажутся в карцере. Он оттаскивал его и поднимал в воздух со всей имеющейся у него силой. Каллен же был поглощен адреналином и болью в своих кулаках, еще пару раз с силой ударив Тайлера, а после обмяк, откидываясь на гиганта, ощущая боль в душе, и упал, полностью разгромленный, когда заявилась охрана.

- Что вы имеете в виду под словами «он не явится»? - спросила Изабелла, не в силах скрыть в голосе раздражение и недовольство, сложив на груди руки и испепеляя взглядом Майка Ньютона, который сидел за своим большим деревянным столом в кресле с кожаной спинкой.

Изабеллу вызвали к нему за пятнадцать минут до начала урока с Калленом и сообщили, что ее студент принял участие в некоторого рока перебранке, от чего не сможет посещать ее занятия… на неопределенный срок.

- Что еще за перебранка? - продолжила Изабелла, не дав Ньютону времени, чтобы ответить на первый ее вопрос. - То есть… - Она сделала паузу. - Он в порядке?

При этих словах голос ее стал тише. Отрицать своих переживаний о том, не пострадал ли он, она не могла. Иначе почему он не сможет заниматься на неопределенный срок? Как сильно его покалечили?

- Все с ним в порядке, - усмехнулся Ньютон, взяв со стола ручку и начиная вертеть ее между пальцами. - В отличие от другого парня.

Это немного его покоробило. Тайлер Кроули остался со сломанным носом, челюстью и побитыми ребрами. Прошлись по нему хорошенько, так что Тайлеру придется остаться в клинике на целую неделю - как минимум.

- Тайлер Кроули тоже будет отсутствовать на какое-то время. Я уведомлю вас, если что-то изменится.

Изабелла опустила руки вниз.

- Погодите. Что? Тайлер и Каллен? Черт возьми, да что же сегодня произошло?

Ньютон внимательно поглядел на Изабеллу и увидел не только раздражение из-за его скрытности, но и беспокойство. Она реально волновалась из-за этих двух лузеров. Твою мать.

Он откашлялся, признавая, что оказался перед необходимостью быть с ней честным, и подался вперед.

- Сегодня на тюремном дворе Каллен решил выместить ярость на симпатичном личике бедного Тайлера. В результате он вернулся в карцер на сорок восемь часов, затем ему сделали предупреждение и перевели в другой блок, где он, скорее всего, больше проблем не вызовет. - Ньютон мог и не надеяться.

Изабелла нахмурилась, решив подумать о том, что Каллен сознательно избил человека, позже.

- Но это не объясняет причину, по которой он не сможет присутствовать на моих занятиях на следующей неделе. Вы сказали, что он будет отсутствовать на неопределенный срок.

- Да, - быстро ответил Ньютон, резко кивнув. - Мы с Калленом вчера обсудили ваши уроки, и он решил, что больше не хочет принимать в них участия. Он был крайне лаконичен, говоря об этом.
«И это еще мягко говоря», сухо подумал Ньютон.

Каллен, отказываясь от частных уроков, на самом деле заявил о своих гражданских правах. Когда первым на разговор с ним пошел Каллен, а не его тупоголовый советник Гарретт Вольтури, Ньютон чрезвычайно удивился. Стало ясно, что Каллен чем-то расстроен, и как бы Ньютон ни хотел не думать об этом, мысли его все чаще возвращались к тому, что все произошедшее связано с красавицей, стоявшей сейчас в его кабинете.

Изабелла слушала Ньютона, пытаясь уложить услышанное в голове. Он не могла понять, почему внезапно почувствовала нехватку кислорода и слабость в ногах.

- Чт… что?

Ньютон сардонически улыбнулся, заметив, как нахмурилось ее личико от явного непонимания.

- Каллен был непреклонен в своем решении больше не заниматься английской литературой.

- Но как же его досрочное освобождение? - перебила его Изабелла, вытянув ладони вперед. - Он должен посещать их, чтобы раньше освободиться.

Ньютон не стал скрывать веселье в своем голосе.

- Мисс Свон, после сегодняшней стычки он навряд ли получит досрочное освобождение, даже если сотню раз пропоет на латыни «Аве Мария» или возьмет на поруки славных малышей.

Изабелла проигнорировала его радостный тон, с силой прикусив язык, но не удержалась от того, чтобы не сузить глаза, смотря на сидящего перед ней урода.

- Он больше не хочет заниматься, - решительно сказал Ньютон, замечая выражение ее лица. - Очевидно, он не создан для мира литературы. - Он невежественно пожал плечами и откинулся на спинку кресла.
Изабелла была убеждена, что он считает его гребаным троном.

- Чтобы вы знали, мистер Ньютон, - плавно сказала она, сделав перед этим глубокий успокаивающий вдох. - Каллен чрезвычайно умный, одаренный мужчина, чье знание литературы уникально.

Ньютон ухмыльнулся.
- Да неужели? - спросил он, покровительственно наклонив голову.

- Да, - ответила Изабелла, еле шевеля губами. - Если бы вы поговорили с ним и относились бы к нему как к человеку, а не как к животному, то сами могли бы разглядеть это в нем.

Ньютон моментально рассердился.
- Следите за тоном, мисс Свон, - гаркнул он. - Может, сей факт вам и не по душе, но я ваш начальник, и вы обязаны относиться ко мне с должным моему положению уважением.

Изабелла быстро прикусила язык и опустила глаза вниз, изумившись тому, что они стали наполняться слезами. Она сделала долгий вдох и сглотнула.

- Простите, - пробормотала она, медленно поднимая взгляд и надеясь, что он не заметит сквозящие в ее глазах чувства. - Вы правы. Я вышла за грани дозволенного и приношу извинения.

Ньютон посмотрел на нее, ожидая увидеть, что она лжет, но обнаружил ее искренность. Он медленно кивнул.

- Извинения приняты, - тихо промолвил он.
Прижал ладони ко столу и вздохнул. Спустя несколько напряженных молчанием секунд он уже был готов рвать на себе волосы.
- Слушайте, - пробормотал он. - Я понимаю, что вы чувствуете… - Он пренебрежительно махнул рукой. - Вы волнуетесь из-за заключенных…

- Студентов, - мягко перебила его Изабелла.

- Да, - раздраженно согласился Ньютон. - Но они заключенные, мисс Свон. Преступники. Они отвернулись от ценностей и нравственности общества, показали им фак и жили своей жизнью, принося всем вокруг боль и страдания. Поэтому они здесь. Они потеряли свободу из-за того, что украли у пожилой леди ее последние сбережения, чтобы купить дозу, украли машину, потому что это приносит им острые ощущения.

Изабелла попыталась понять то, о чем он говорил. Она, как никто другой, знала, каково находиться по другую сторону баррикад от тех, кто отвернулся от нравственности и ценностей, сделав выбор в пользу причинения боли и страданий другим людям. Но ее студенты находились в иной лиге, чем те мужчины, что лишили ее отца. Те были истинным злом. А ее студенты просто свернули на неверную дорожку. Она, возможно, могла быть недостаточно осведомлена, но уже была знакома со злом, и в тех мужчинах, которым она преподавала, и намека на злобу не было.

Тем более в Каллене.

Она ощутила необъяснимое напряжение в груди.

- Вы понимаете, о чем я, мисс Свон? - спросил Ньютон, вздернув подбородком и наблюдая за сотней мерцающих на ее лице эмоций.
Она молча кивнула в ответ.

- Хорошо, - ответил он. - Еще раз сожалею насчет Каллена. Он непредсказуем, но теперь вы должны быть рады, что у вас осталось больше свободного времени. - Он улыбнулся, но Изабелла не ответила ему тем же.

Она совершенно не могла понять, почему так внезапно Каллен расхотел видеться с ней. Они только-только начали ладить. Их общение стало лучше. Она заметила проблески, а он лучше стал управляться со своим взрывным характером. Что же, черт его дери, изменилось? Почему он не хочет проводить с ней время, и какого черта ей так обидно?

Она опустила плечи и взглянула на Ньютона, с надеждой смотрящего на нее.

- Увидимся утром, - ответила она, развернувшись и выходя из душного кабинета и от такого же душного его хозяина.

Изабелла забрала из учительской свои сумки и, выйдя из здания, направилась к машине, мельком посмотрев на заключенных, слоняющихся по корту и двору. Ее мысли сразу же вернулись к Каллену и его поступку. Не больно ли ему? И как он справляется с этим наедине с самим собой?

Она мгновенно почувствовала вину, понимая, что после неспровоцированного нападения, Тайлер должен быть в ужасном состоянии. И, что являлось самым главным вопросом: какого хрена она так сильно об этом беспокоится?

Она закинула сумки в багажник и, захлопнув его, рухнула на водительское сиденье. Что-то еще случилось, должно было случиться. Она просто не понимала, почему Каллен так себя повел: в гневе ушел от нее и до полусмерти избил человека. Ему до отчаяния нужно было это досрочное освобождение - любой дурак бы это понял. Очень странно.

Она запустила руки в волосы, ругаясь на себя и на свой упрямый настойчивый характер. Ей нужны были ответы, и Изабелла поняла, что есть только один человек, способный дать ей их.

Поразмыслив несколько минут, она открыла телефон и пролистала телефонную книгу, нажав на кнопку вызова.

- Алло? - ответил голос после третьего гудка.

- Алло, Гарретт, это Изабелла Свон. Вы не заняты? Я звоню насчет Каллена.

Примечания к тексту:
1 - Имеется в виду диалог между Антонио и Шейлоком ("Венецианский купец", акт первый, сцена третья):

Перевод: RebelQueen & Sensuous
Редактура: gazelle

Девушки, у нас в команде пополнение - к нам присоединился новый переводчик - Лера! Ей тоже спасибы за главу)))
И еще) Большущее спасибо всем читателям, проголосовавшим за "Плоть")) Пока результатов не знаем, но надо же отдать вам должное
Не стесняйтесь забегать на форум (кликаем на баннер) :)