~ Эдвард ~

Шелк. Мои руки скользили по нежнейшему шелку. Я двинул ладонями вверх, едва касаясь этого шелка кончиками пальцев. Я почувствовал, как он дрожит под моими прикосновениями. Интересно… Я глубоко вдохнул, и в нос проникли ароматы корицы и земляники. Кто-то вздохнул, и этот кто-то был не я. Шелк под моими ладонями колыхнулся, и перед моими глазами появилось прекрасное лицо. Она улыбнулась, укладывая голову мне на грудь. Затем я почувствовал, как ее мягкие губы опускаются легкими поцелуями к моей ключице, и заметил, что мы оба голые. Ее тело и было тем шелком, что я ласкал. Я услышал свой стон, когда ее губы пропутешествовали по моей груди, останавливаясь чуть выше правого соска. Ее глаза медленно поднялись, встречаясь с моими. Вокруг лица струились волосы цвета красного дерева. Я ощутил, что мой член стал еще тверже, когда распознал в ее глазах пламя страсти. Не отрывая от меня своего пристального взгляда, она наклонилась, и я увидел, как ее язык легонько коснулся, а затем обвел по кругу мой сосок, прежде чем втянуть его в рот. Я закатил глаза от удовольствия. Удовольствие, пронзающее меня, походило на ток, бегущий по моим венам подобно огню. Я убрал руку с гладкой шелковистости ее спины и пропустил через волосы. Она мурлыкнула, заставляя меня почувствовать эти мини-вибрации. Выпустив изо рта сосок, она легонько подула на него, отчего я весь покрылся мурашками. Я судорожно вздохнул. Затем медленно, будто пытаясь прикончить меня, она начала облизывать мою грудь, оставляя за собой прохладную дорожку слюны.

– Белла, – простонал я.

Я ощутил кожей ее улыбку, когда она провела языком по моему лобку. Ее рука пробежалась вдоль моего бедра, прежде чем найти основание теперь уже пульсирующего члена. Ладонь была теплой, и она обхватила меня ею, начиная мучительно медленно двигаться вверх-вниз. Боже, она убивала меня. Но когда я почувствовал, как ее язык скользнул по длине моего члена, то едва не кончил тут же на месте. Моя голова откинулась на подушки, пока я изо всех сил пытался утихомирить дыхание.

– Восхитительно, – промурлыкала она, облизывая меня еще раз.

– Ты знаешь это, детка, – застонал я.

Я поднял голову, потому что, будь я проклят, если не посмотрю на то, как она сосет меня. Ее волосы загораживали от меня лицо, и мне это не нравилось.

Белла подняла голову и усмехнулась мне. Она облизнула губы, прежде чем вновь посмотреть вниз – в ее глазах горел голод. Я проследил за ее взглядом, желая видеть, когда она опять возьмет меня в рот.

– Ты такой вкусный, – пробормотала она. Чертовски верно. – Мне так хочется откусить чуть-чуть.

Что?

Она широко открыла рот, спускаясь ниже. Внутри меня начала зарождаться паника. Эта сучка собирается, блядь, укусить меня! Мои конечности были словно мертвые, как бы я ни пытался пошевелить ими, столкнуть ее, да что угодно – я не мог с места двинуться, я не мог ничего сделать, наблюдая за ней будто в замедленной съемке. Завеса из волос слегка приоткрылась, отчетливо показывая мне ее лицо. Ее рот приближался к моему… пирожку?

Пирожку «Хот-покетс»?

А куда, на хрен, подевался мой член?

ЧТО ЗА ЧЕРТ?

Я резко проснулся с бешено колотящимся сердцем, хватая ртом воздух. Быстро выпутался из одеял и засунул руку в штаны.

Слава гребаному Богу.

Я облегченно выдохнул и снова откинулся на подушки – мой член был на месте, целый, невредимый и донельзя возбужденный. Я почувствовал, что с души камень упал, пока лежал там, слегка поглаживая себя рукой. Мои мысли перенеслись обратно ко сну, к Белле. Она снилась мне уже не впервые, но это был первый раз, когда мой член превратился в гребаную еду. Я отогнал от себя эту часть сна, сосредотачиваясь на том, что происходило прежде, чем она вообразила себя Ганнибалом Лектором. Ее губы, ее руки, то, как спадали волосы ей на глаза, ее теплое тело, прижатое к моему… моя рука задвигалась быстрее. Я заерзал, чувствуя себя немного стесненно, и мое колено задело спинку дивана.

Дивана?

Мои глаза широко распахнулись, а рука прекратила движения. Не может быть, чтобы это происходило снова.

Где, на хрен, я?

Я вытащил руку из штанов… Штанов. Ну, это хороший знак – я все-таки одет. Я откинул покрывала и обнаружил, что на мне все еще рабочие штаны. О, ну теперь я окончательно запутался. Я быстро сел, пробегаясь рукой по волосам и озираясь по сторонам. Случайно проведя рукой по переду рубашки, я задел что-то гладкое. Посмотрев вниз, я нашел листок бумаги, прицепленный ко мне. Я разогнул скрепку и закатил глаза, читая записку.

Меня зовут Эдвард Каллен, и я - осел.

Если найдете меня, пожалуйста, позвоните моему гораздо более сексуальному отцу, Карлайлу Каллену, желательно до трех часов дня.

(360)374-ХХХХ.

P.S: Я больше лаю, чем кусаюсь, так что нет причины меня бояться.

Я скомкал листок. Чертова Белла. Пока я сидел, оглядывая гостиную, на меня нахлынули воспоминания о прошлом вечере. Шлифовка в сарае, насмешливые замечания, пиво… Я потер лицо. Я был настолько вымотан, что, должно быть, вырубился на ее диване. Слава Богу, она не использовала посреди ночи прием Лорены Боббит. Мысль о Белле вблизи моего члена вернула воспоминания о сне, и я снова возбудился, чувствуя в то же самое время отвращение. Я встал, потягиваясь, и посмотрел на время – 11:27. В доме стояла тишина, и, судя по времени, я понял, что Белла или на работе, или обедает с Элис. Она ведь упоминала что-то об этом? Я огляделся. Ну и, если бы я был ванной, то где бы располагался? (п.п.: Джон Уэйн Бо́бби и Лоре́на Бо́ббит - американская супружеская пара из Манассаса, штат Виргиния, США, получившая всемирную известность после того, как в 1993 году Лорена в ответ на домашнее насилие со стороны Джона отрезала ему ножом половой член.)

Разминая узел в затекшей шее, я пошел по коридору. За первой дверью, у которой я оказался, скрывались лишь одеяла и подобное дерьмо. Я закрыл дверь и пошел дальше. За следующей дверью, которую я открыл, пряталась крошечная ванная. Ах, удача. Я направился к унитазу и приготовился было сделать свое дело, когда заметил желтый листок, прилепленный к крышке. Я с любопытством отодрал его.

Когда маленький Эдди сделает свои дела, пожалуйста, опусти сиденье унитаза.

Я фыркнул, швыряя записку в плетеное мусорное ведро. Маленький Эдди, как же. Я бы в любое время с радостью показал ей, насколько она неправа… откуда, черт возьми, взялись эти мысли? Мне нужно убираться отсюда. Я закончил в ванной и вернулся в гостиную. И, да, я опустил гребаное сиденье. В животе громко заурчало. Дерьмо, кажется, я вчера не поужинал. Я взглянул в сторону кухни. Белла не стала бы возражать, если бы я перед уходом немного перекусил? То есть, я ведь помог ей вчера.

Учитывая ее записку в ванной, я не был удивлен, обнаружив очередной листок на холодильнике.

Теперь уже ешь мою еду? Сначала ночевка, потом завтрак? Ненасытный, не так ли? Просто удостоверься, что прибрал за собой, Эдди.

Я не мог не усмехнуться на ее выходки. Белла определенно была единственной в своем роде. Я открыл холодильник и просто уставился на содержимое. Внутри было почти пусто: там стояли лишь коробки с китайской едой, пакет молока, пиво и что-то, похожее на какое-то тесто. В морозилке было не лучше – «Хот-Покетс», корн-доги и замороженные пиццы. Что за хрень? Это что, общага?

Расстроившись, я начал шариться в шкафчиках. А затем я нашел ее – зажатая между лапшой «Топ Рамен» и печеньем «Нестле», стояла коробка «Коричных хрустяшек». Я не ел этого дерьма со времен школы. Насыпав хлопьев в миску и даже понюхав молоко, чтобы убедиться, что оно не скисло, я сел за стол. Кажется, я даже застонал, когда съел первую ложку. Проклятье, как же это вкусно. Я внезапно вспомнил, как сидел за столом с завтраком каждое утро перед школой и передо мной была миска этих хлопьев. Эсме всегда удостоверялась, что приберегла коробку для меня. Я улыбнулся, позволяя себе окунуться в воспоминания.

Я съел две миски хлопьев, затем вымыл посуду и все убрал на место. Удостоверившись, что сложил покрывала, я просто оставил их на диване, не уверенный, где она их держит. Я уже собрался уходить и озирался, чтобы убедиться, что все сделал, когда мой взгляд наткнулся на полку над камином. Она была уставлена рамками с фотографиями. Мои глаза задержались на черно-белом снимке Беллы с Элис. Они были сфотографированы в беседке моих родителей: Элис сидела на поручне перил, прислонившись к одной из балок, а Белла стояла рядом с ней, сложив руки на перилах перед собой. Она смотрела на мою сестру, которая, видимо, как раз что-то говорила, жестикулируя руками, будто рассказывала какую-то историю. Сразу было понятно, что снимок делался без их ведома, что делало его более… не знаю… реальным, что ли? Я снова посмотрел на Беллу, и моя рука невольно поднялась, очерчивая линию ее лица. Она казалась такой беззаботной, такой другой – совсем не такой, какой обычно видел ее я. Она выглядела… красивой. Моя рука застыла. Откуда, черт возьми, это взялось?

Сделав глубокий вдох, я отступил от фото и хотел уже отвернуться, но вместо этого посмотрел на другие снимки. Я заметил, что на многих засняты члены моей семьи: в боулинге, на бейсбольных играх, на вечеринках в честь дня рождения, покрытые дурацкими аэрозольными нитками. Я рассмеялся над последним фото. Мне бы хотелось думать, что это сделали Шейн с Брианной, но я знал лучше – это была проделка Эммета. Я почувствовал в груди странное жжение, вспомнив, что я должен был присутствовать на этой вечеринке, но вместо этого обменял свой билет домой на билет до Нью-Йорка с Джеймсом. Ту поездку нельзя было даже назвать поездкой, учитывая, что нас обоих арестовали еще до того, как мы покинули аэропорт.

Я потер заднюю часть шеи, продолжая разглядывать ряд фотографий. Мой взгляд перенесся к одной из тех рамок, которые могут вмещать несколько снимков, - в ней было шесть мини-фото группы подростков с непривычно длинными волосами. Хмм… интересно, кем приходятся эти парни Белле. Постойте-ка, разве она не говорила, что ее отец переехал в Ла-Пуш? Кузены, а может ее парни? Мои глаза сузились при этой мысли, и я вновь посмотрел на снимок. На сей раз я узнал в одном из них парня, который приходил в книжный в тот первый день, когда я увидел Беллу. Мой ум начал воспроизводить тот день – они встречались? Они вели себя довольно дружелюбно по отношению друг к другу. Разве он не спрашивал у нее что-то насчет ужина или что-то такое? Мои челюсти крепко сжались, и именно это вывело меня из оцепенения. Какое, на хрен, мне дело, есть ли у нее парень?

Слегка раздраженный сам собой, я повернулся к последней фотографии. Из-за нее у меня едва не случился гребаный сердечный приступ. Там была Белла, и, насколько я понял, фото было сделано в день ее окончания школы, но сердце мое остановилось из-за мужчины, стоящего рядом с ней. С глупой усмешкой на лице Беллу обнимал чертов Берни Файф.

Свон.

Ее фамилия. Я поднапряг мозги, пытаясь вспомнить свой первый вечер здесь и офицера, который меня задержал. Свон. Ее отец. Вы, должно быть, издеваетесь надо мной. Я не мог не рассмеяться над этой ситуацией, но быстро остановился. Белла знала о том вечере? Уверен, что нет, потому что, зная ее, она бы не преминула воспользоваться этой информацией в своих целях. Я снова взглянул на фото Беллы. Хмм… дочь шефа полиции. Разве такое дерьмо не под запретом в маленьких городках?

Должен сказать, я никогда не был с дочерью блюстителя закона. Что-то в этом дерьме мне просто казалось неправильным, учитывая все мои стычки с законом. Зная мою удачливость, все закончилось бы тем, что я трахнул бы дочь своего офицера-наблюдателя. Джеймс уже такое делал, но, если честно, Джеймс мало чего не делал. Он всегда бахвалился тем, что эти хорошие девочки в постели ведут себя как плохие. Относилась ли Белла к таким хорошим девушкам, обещающим быть проказницами? Я посмотрел на верх лестницы. Есть только один способ узнать.

Когда я добрался до верхней площадки, то понятия не имел, куда же дальше идти. Там было три двери: две по сторонам, а одна – передо мной. Решив начать с левой, я открыл дверь и обнаружил там кабинет Беллы. Я знал, что ей нравится читать, но, черт… Я пробежался пальцем по корешкам книг, останавливаясь, чтобы прочитать отдельные названия. Здесь были книг всех жанров, о которых я только мог подумать. Интересно, бывала ли она в библиотеке моих родителей? Я без труда мог представить ее там – глаза горят, на лице широкая улыбка… Прекрати, Каллен, конечно, она бывала там. И какого хрена я поглаживаю ее книги?

Я отдернул руку от книжной полки и вышел, удостоверяясь, что закрыл за собой дверь. Следующая дверь привела меня в ее ванную, и, да, я заглянул в ее аптечный шкафчик. Я даже понюхал ее шампунь, как гребаный психопат. Но, проклятье, он пахнул в точности, как она. Гребаной земляникой. Я сердито закрыл крышку, поставил шампунь обратно в душ и покинул ванную. Я начинал пугать сам себя.

Перед последней дверью я немного помедлил. Ее спальня. Черт, мой член начал подниматься лишь от одной мысли об этом. Сделав глубокий вдох, я толкнул дверь и вошел. Комната Беллы была довольно-таки простой, по крайней мере, не чересчур девчачьей. «В точности, как она», – улыбнулся я себе. Я сел на кровать, слегка подпрыгивая на ней. Твердость как раз в меру. Ничто не портит хороший секс больше, чем слишком мягкий матрас. Это дерьмо должно удерживать. Я взял с тумбочки книгу и открыл ее на закладке, быстро пробегаясь глазами по странице. Святое дерьмо! Она, блядь, читает порно. Что-то с участием Джина Клода, Ашера и какой-то цыпочки по имени Анита. Определенно плохая девочка.

Я осторожно положил книгу на место, стараясь не выронить закладку. Мой взгляд упал на ее комод. Я не смог удержаться и подошел к нему, протянув руку к верхнему ящику. Я действительно собираюсь сделать это? Черт, да. Я выдвинул ящик и расхохотался. Прямо сверху лежала очередная записка.

Извращенец. Убери свои мерзкие ручонки из моего ящика с бельем.

Откуда, черт возьми, она узнала, что я поднимусь сюда? Я сложил записку и убрал ее в карман. Оглядев содержимое ящика, я увидел разнообразие цветов и фактур. Мои руки замерли над вещами. Это дерьмо неправильно. Белла позволила мне переночевать здесь сегодня, накормила меня, и, помимо этого, я не какой-то жуткий сталкер, роющийся в ящике с женским бельем, чтобы удовлетворить чертову фантазию, которой, между прочим, даже не существует.

Я со стуком закрыл ящик, не изучая его содержимое, и вышел из комнаты. Удостоверившись, что все находится на своих местах, я покинул дом, запер входную дверь и направился к родителям. Мне нужно было принять хороший душ, прежде чем ехать на работу.

Вот что я понял о Форксе, так это что время здесь протекает совсем не так, как в других остальных местах. Иногда дни прям-таки тянутся с черепашьей скоростью, а иногда – пролетают как один миг. Уставившись на календарь в кабинете Карлайла, я никак не мог понять, как так получилось, что уже середина марта.

– Эдвард, что ты делаешь здесь?

Я обернулся, оказываясь лицом к лицу с отцом.

– Я… э-э… заносил эти карты, – я показал пластиковые папки, которые были у меня в руках.

Он какое-то время просто смотрел на меня.
– Спасибо. – Забрав их у меня, он направился к своему столу и сел. Спустя мгновенье он вновь поднял голову. – Что-нибудь еще?

Я покачал головой.
– Нет, это все.

Я развернулся на пятках и вышел из кабинета. В больнице сегодня было спокойно, а самым тяжелым случаем оказался вывих пальца. Сегодня как раз был такой день, когда время тянулось медленно. В кармане зажужжал мой телефон. Я нырнул в комнату отдыха, прежде чем ответить на звонок.

– Каллен.

– Эдвард, привет, это Джаспер.

Я не знаю, почему Джаспер чувствует необходимость представляться каждый раз, когда звонит. Если его не выдавал предательский акцент, то уж определитель абонента точно это делал.

– Джаспер, чем могу тебе помочь? – спросил я, наливая себе чашку кофе. Это была уже третья моя ночная смена на этой неделе, и я валился с ног.

– Я просто звоню, чтобы узнать, в какие дни на следующей неделе ты свободен. Ну, знаешь, чтобы съездить к портным.

Примерка. Это совсем выскочило у меня из головы.

– Хмм, я свободен завтра, а затем в среду.

Я услышал, как Джаспер шелестит какими-то бумажками.

– Среда хорошо подходит, даже идеально. У Эммета тоже выходной, значит, мы может взять и Шейна. Встретимся в районе четырех часов. Я, надеюсь, смогу освободиться от уроков пораньше – у меня в тот день экзамен, и если дети раньше закончат, то я просто отпущу их.

– Ладно, значит, в среду. Я внесу тебя в расписание. – Я подразумевал это как шутку, но в трубке повисла тишина.

Я крутил чашку рукой, пытаясь придумать, что бы еще сказать. Что, черт возьми, с нами случилось? Когда у нас вдруг закончились темы для разговора? Мои мысли перенеслись в прошлое, во времена колледжа, к временам ночей сессий, когда мы выпивали по столько кофе, что потом дрожали на экзаменах, к пятничным вечерам в местной пиццерии, где, независимо от того, какой была неделя, мы всегда встречались и просто общались. Я внезапно осознал, что скучаю по этому. Конечно, я неплохо ладил с Джеймсом, но это было совсем по-другому. С Джаспером было легко раньше, теперь же постоянное напряжение вызывало головную боль.

– Итак, – услышал я его, – как дела на работе?

– Чертовски медленно, – ляпнул я не подумав. Он рассмеялся, и я обнаружил, что смеюсь вместе с ним.

– Доктор Каллен? – послышался голос позади меня.

Я повернулся к двери и увидел там Хайди.

– Одну секунду, Джаспер. – Я прикрыл трубку рукой. – Да?

– Там пришел пациент, который просит вас, – ответила она. Мои брови недоуменно нахмурились. – Третья смотровая. Рваная рана на правой руке.

Она подарила мне улыбку и вышла. Я вздохнул, вспомнив затем, что Джаспер все еще ждет на линии.

– Хей, Джаспер, у меня там пациент. Могу я перезво… – я хотел сказать, что перезвоню ему, когда освобожусь с работы, но он меня прервал.

– Все в порядке, Эдвард. Увидимся в среду.

Мой рот еще не успел закрыться, когда Джаспер повесил трубку.

– Увидимся, – пробормотал я гудку.

Засунув телефон обратно в карман, я вылил неиспользованный кофе в раковину. Что ж, это было бессмысленно.

Я думал о третьей смотровой, когда шел по коридору. Возле двери я немного помедлил, размышляя, кто же там с другой ее стороны. Попадались некоторые женщины, и, да, я, черт возьми, думал, что это одна из них – тех, кто появлялся время от времени и нещадно флиртовал со мной, – но я не думал, что они будут напрямую спрашивать меня. Одернув свой халат, я толкнул дверь.

Вы, черт возьми, должно быть, шутите надо мной.

На смотровом столе, покачивая ногами, сидела Белла. Она не слышала, как я вошел, и просто смотрела в окно, прижимая к груди правую руку. Я прочистил горло, чтобы заявить о своем присутствии. Ее голова дернулась в мою сторону, а глаза расширились, но она быстро пришла в себя.

– Мне, наверное, нужно было уточнить, какого Каллена я спрашиваю, – насмешливо произнесла она, наблюдая за тем, как я подхожу к ней.

Я взметнул руку к сердцу.
– Ты меня не хочешь? Я уязвлен.

Она закатила глаза.

– И где настоящий док?

Я взялся за ее карту.

– Я – настоящий доктор, мисс Свон. – Я проглядел записи. Святое дерьмо, эта девушка уже должна быть мертвой. Мое лицо не смогло скрыть изумления, и я услышал, что она смеется.

– Не думаю, что это хорошо, когда доктор бледнеет лишь от одного взгляда на твою карту.

– Ты это видела? – спросил я полным недоверия голосом.

Она приподняла брови.
– Нет, я этим жила.

Я захлопнул карту, положил ее на стол и спросил:
– Забавно. Что привело тебя сюда сегодня?

Ее щеки слегка порозовели, и она отвела руку от груди, а затем развернула большое полотенце, медленно обнажая ужасную рану, начинавшуюся в нескольких дюймах от локтя и заканчивающуюся почти у запястья. Ритм моего сердца подскочил от этого вида, и я тут же поспешил к ней, аккуратно обхватывая ладонью запястье.

– Белла, что, черт возьми, ты сделала? – Не отпуская ее руки, я придвинул табурет и сел перед ней, затем, все же отпустив руку, натянул латексные перчатки и начал чистить рану, чтобы посмотреть, насколько она глубока.

– Ну, – вздохнула она, – я шлифовала брусья, когда вдруг поняла, что одна деталь длиннее другой. Я не могла этого допустить, иначе вся эта штука просто завалилась бы. Поэтому я решила использовать пилу, которую мне одолжил твой папа.

Я вскинул голову.
– А ты когда-нибудь раньше использовала электропилу?

– Очевидно ведь, что нет, – ответила она, кивнув на свою руку, и вздрогнула, когда я нажал чуть сильнее. – Мне нужны будут швы? – спросила она тоненьким голоском.

Что это? Она, кажется, слегка напугана? Я почувствовал, как приподнимается уголок моего рта. Хорошо все-таки знать, что есть какие-то вещи, которые, кажется, воздействуют на нее. Я поднял глаза, встречаясь с ней взглядом, и удивился, когда увидел, что ее глаза слегка блестят. Моя улыбка немного спала, когда я протянул руку и отвел прядь ее волос в сторону.

– Да, тебе нужны будут швы, – мягко ответил я. – Тебе повезло, что понадобится только это. – Я услышал, что она фыркает. – Я серьезно, Белла. Ты могла нанести себе довольно серьезные увечья.

– Спасибо за предупреждение, док. А швы мне накладывать будешь ты?

Она не хотела, чтобы это сделал я? Она думает, что у меня не хватит квалификации? Боже, что бы я только не отдал, чтобы узнать, о чем она думает.

Я сдернул перчатки и положил их на поднос.
– Я могу позвать Карлайла, если ты хочешь именно этого.

Ее взгляд пробежался по моему лицу, ища одному Богу известно что. Она чуть слышно вздохнула, и ее плечи слегка поникли.

– Нет, все нормально. Ты не должен беспокоить его. – Ее глаза внезапно сузились. – Тебе лучше не напортачить. Я хочу, чтобы эта рука работала так же, как и прежде, приятель.

Я, для большего эффекта потирая подбородок, сморщил лицо, словно нахожусь в глубоких раздумьях.
– Ну, учитывая, что ты будешь моей первой, я изо всех сил постараюсь, чтобы не осталось шрамов.

Рот Беллы распахнулся, а цвет покинул лицо. Я наклонился вперед, практически вплотную к ней. Аромат земляники нахлынул на меня, и я вздохнул.

– Дыши, Белла. Я шучу.

Я наблюдал за тем, как возвращается ее цвет лица, а глаза наполняются пламенем. Она толкнула меня прямо в грудь, и я, посмеиваясь, рухнул на табурет.

– Иди в задницу, Эдвард.

Я потер грудь, все еще смеясь.
– Делаем теперь непристойные предложения доктору? Не знал, что ты на это способна. – Я закатал рукава халата и потянулся за перчатками.

Она сжала челюсти и посмотрела мне прямо в глаза.

– Откуда ты знаешь, что я не думала о том, как ты, в одном лишь халате и со стетоскопом, перегибаешь меня через этот стол и овладеваешь мной сзади?

Теперь наступила моя очередь лишиться чертова дыхания. Она действительно думала о таком? Она хотела, чтобы я овладел ею сзади? О, черт. Я почувствовал, что мой член затвердел, когда представил Беллу, распростертую на столе, ее гладкую фарфоровую кожу, умоляющую о моем прикосновении…

– Дыши, Эдвард, – поддразнила она. – Ну а теперь, ты собираешься меня лечить или что?

Я выпустил воздух, который удерживал сам того не подозревая, и занялся другой парой перчаток, пытаясь усмирить тело.

– Ты краснеешь, доктор? О, боже, готова поклясться, что это так, – она потянулась и ткнула меня в щеку. Я отбил ее руку, перебирая свои инструменты.

Она захихикала.
– Я заставила великого Эдварда Каллена покраснеть. Я даже не знала, что такое возможно.

Я сделал глубокий вдох, прежде чем повернуться к ней лицом. Жар с моих щек по-прежнему не сходил, но я притворился, что так и должно быть. Ну и покраснел я, ну и что? Это естественная реакция тела. Белла все еще улыбалась сама себе, когда я потянулся к ее руке.

– Сейчас тебе придется сидеть неподвижно. Ты сможешь, или я должен буду тебя связать? – я усмехнулся, пытаясь вернуть узды этой чертовски странной беседы в свои руки.

Она положила руку мне в ладонь, слегка поворачивая ее так, что пальцы скользнули по моему предплечью.

– О, пожалуйста, свяжите меня, доктор, – промурлыкала она.

Ее голос прозвучал точно так, как в моем сне, и я уронил ее руку, вскидывая свои в воздух.

– Черт, Белла. Ты выиграла. Ладно? – Она уселась на место и заулыбалась. – Теперь мы можем, пожалуйста, просто закончить это?

Ее лицо при напоминании о ране исказилось в гримасе. Она закусила нижнюю губу и нахмурила брови. В этот момент я понял, что это ее маленькое шоу сегодня – просто отвлечение. Я взял ее руку и нежно притянул к себе.

– Я не сделаю тебе больно, Белла. Обещаю. – И прямо тогда я осознал, что действительно это имею в виду. Каким-то странным образом мне не хотелось ранить ее. Боже, это дерьмо становится слишком трудным для меня.

– Просто сделай это, – в конце концов произнесла она с натянутой улыбкой.

– Ах, «Найк». Лозунг для жизни, – ответил я, улыбаясь. (п.п.: «Просто сделай это» – слоган компании «Найк».)

Белла закусила внутреннюю часть щеки, пытаясь сдержать улыбку, что только заставило меня улыбнуться еще шире. Довольно скоро мы уже оба смеялись, а когда успокоились, я начал очищать рану. Белла отвернулась в сторону, стараясь не смотреть. Я дважды проверил содержимое подноса, чтобы удостовериться, что имею все необходимое, и повернулся к Белле. И только сейчас увидел, в чем она одета.

– Белла? – невозмутимо спросил я. Она посмотрела на меня. – Что это, черт возьми, на твоей футболке?

Она взглянула вниз.
– Что? Я ничего не вижу.

– Ты не видишь этих пяти гнусных рож, взирающих на тебя с футболки?

Она снова посмотрела на меня.
– Не издевайся над моей футболкой. Они в свое время были прототипом бой-бэндов. – Я приподнял бровь. Она мечтательно вздохнула. – Я думала, что когда стану старше, то выйду замуж за Джо.

– Элис мечтала о том же с Джорданом.

Она покачала головой, сморщив нос.
– Мне никогда не нравились «крысиные хвостики».

Я рассмеялся.
– Ты знала, что у Эммета тоже был такой?

Она посмотрела на меня широкими от изумления глазами.
– Нет, расскажи, пожалуйста.

– Ну, это было прямо после того, как вышел тот клип… ах, дерьмо, как же его… «Hangin' Tough». Эммет бегал по дому в рваных джинсах, распевая во все горло и утверждая, что он станет следующим Марком Уолбергом или каким-то подобным дерьмом.

– Донни, – сказала Белла.

– Что? – озадаченно спросил я.

– Донни Уолбергом. Марк – актер, а в группе был Донни.

– Знаешь, мне плевать, Белла, – ответил я.

Она пожала плечами.
– Да, но когда ты говоришь со мной о моих мальчиках, то используй правильные имена.

Я закатил глаза.
– Прекрасно, Донни Уолбергом. Как скажешь. Как бы то ни было, он отрастил этот дурацкий «крысиный хвостик», так чтобы когда мы пошли на шоу талантов…

– Шоу талантов?

Дерьмо, я не хотел рассказывать эту часть истории. Я быстро попытался исправиться.

– То есть, когда Эммет пошел на шоу талантов, ну, знаешь, в школе… – быстро протараторил я.

– Нет-нет, Каллен, ты сказал «мы». Теперь колись. Не заставляй меня делать тебе больно, – она сжала левую руку в маленький кулачок, стараясь выглядеть грозной. Я не мог не улыбнуться на это. Она выглядела такой хорошенькой с этим маленьким кулачком, в футболке «Нью Кидс» и волосами, убранными в неряшливый пучок на макушке.

– О, нет, пожалуйста, только не кулак! Я все расскажу! Расскажу! – воскликнул я с притворным страхом. Она засмеялась и опустила руку. – Эммет с кое-какими друзьями записались тогда на шоу талантов. Боже, он был, наверное, где-то в четвертом классе, а я во втором. Не знаю. Мне было шесть или семь лет. Так или иначе, один из ребят отказался от участия в день шоу, и Эммет каким-то образом уговорил меня занять его место. И я согласился, потому что он мой старший брат и я боготворил его. Он не говорил мне, что я буду солистом, пока я не согласился. Мне хотелось прибить его, но я сделал это и мы выиграли.

Я снова посмотрел на нее и увидел, что на ее лице расплылась широкая усмешка, а в глазах пляшут смешинки.

– Что? – спросил я.

– И ты смог выучить песню за один день? – знающе спросила она.

Черт.

– Что это была за песня? – Я покачал головой. Никоим образом я не собираюсь говорить ей этого. – Да ладно, Эдди. Ты можешь мне сказать. Клянусь, я никому не разболтаю.

– Обещай, что больше не будешь звать меня «Эдди», и я скажу, – услышал я свои слова. Что, черт возьми, я творю?

– Договорились, – выпалила Белла, и я не смог удержаться от улыбки.

Сделав глубокий вдох, я посмотрел ей в глаза и проговорил:
– «Не уходи, пожалуйста, девочка».

Ее глаза округлились, а улыбка стала еще шире.
– О, боже, это, должно быть, было та-а-ак прекрасно. Шестилетний Эд… – Я стрельнул в нее взглядом. – Вард, изливающий в песне свое маленькое сердце.

– Ага, чертовски прекрасно, – пробормотал я.

Я практически чувствовал, как Белла довольно мурлычет передо мной, когда заулыбался и слегка постучал по ее руке.

– Вот и все. Готово.

Она изумленно посмотрела на меня, потом на руку и обратно на меня.

– Как… Я даже ничего не почувствовала, – запинаясь, проговорила она.

– В этом и суть. Я подумал, что если буду достаточно долго тебя отвлекать, то ты даже не заметишь, как я наложу тебе швы. – Я встал и швырнул перчатки в контейнер для спецотходов.

Белла все еще сидела на столе, любуясь рукой.

– Ничего себе. Даже когда Карлайл делал это, я все равно чувствовала укол. – Она посмотрела затем на меня. – Полагаю, ты действительно такой же талантливый, как и говорят.

Я ощутил, как от ее слов воспарила моя гордость. Я был счастлив, что не причинил ей боли. То есть, я, в конце концов, обещал ей это, даже если на тот момент так и не думал. Белла начала вставать, и я быстро двинулся к ней, чтобы помочь слезть со стола. Она прислонилась ко мне, когда ее ноги коснулись пола, и мне пришлось бороться с инстинктивным желанием обернуть вокруг нее руки.

– Ты в порядке? – прошептал я ей в ухо.

Она повернула ко мне лицо и кивнула. Мы оба стояли там, всего в нескольких дюймах друг от друга, и я чувствовал, как сквозь меня снова проносится знакомый поток электричества. Мой взгляд медленно опустился к ее губам, и они слегка раскрылись. Черт, как было бы просто наклониться и…

Я уронил ее руку и отступил, пробегаясь пальцами по волосам.

– Эмм, перед тем, как ты уйдешь, удостоверься, что записалась на следующий прием, – пробормотал я.

Она лишь кивнула, слегка покраснев, схватила свою сумку и направилась к двери.

– Эй, Белла? – Она медленно обернулась. – Эмм, спасибо, что позволила мне переночевать у себя на прошлой неделе.

– О. – Она выглядела удивленной. – Нет проблем. Ты казался уставшим, и мне не хотелось сталкиваться с твоим гневом, если вдруг разбужу тебя как-то не так или что-то такое.

Я рассмеялся.
– Милые записочки, между прочим.

– Ага, я подумала, это будет прекрасным штрихом.

Несколько минут мы стояли в неловкой тишине.

– Тебя нужно подвезти домой? – спросил я. Болван ты, Эдвард, смена у тебя закончится только через шесть часов.

Она покачала головой.
– Нет. Меня ждет Элис. – Я, должно быть, выглядел озадаченным, и она пояснила: – Она обнаружилась в моем доме прямо после того, как я сделала это. Я была на кухне, пыталась промыть рану, когда она явилась. Клянусь, эта девушка умеет выбирать время.

Словно услышав это, в комнату ворвался сгусток энергии – моя сестра.

– Белла! – прощебетала она.

– Это уж точно, – пробормотал я, а Белла улыбнулась.

Пока Элис удостоверялась, что Белла цела и готова идти, я немного прибрался в комнате. Я стоял спиной к ним, когда почувствовал обнимающие меня руки. Оглянувшись через плечо, я увидел Элис.

– Спасибо, что позаботился о ней, Эдвард, – сказала она.

Я приобнял ее одной рукой и слегка сжал.
– В любое время, – ответил я ей, но смотрел в это время на Беллу. Она залилась краской и опустила глаза. Черт меня подери, мне начинало нравиться это. Я взглянул на Элис, которая пялилась на меня со странным выражением на лице. Затем она припустила к Белле, и они направились на выход.

– Белла, – снова позвал я.

Она закатила глаза.
– Да, Эдвард?

Я подошел к ней и обхватил ладонью ее щеку.
– Пообещай мне, что больше не будешь играться с электроинструментами без присмотра взрослых.

Я не смог побороть расплывшуюся улыбку, когда на лице Беллы вспыхнуло раздражение. Она оттолкнула меня свободной рукой.

– Да пошел ты, Эдвард, – прошипела она, утаскивая Элис из комнаты.

– Куда? – крикнул я им вслед, а когда она подняла руку над головой и показала мне палец, смотровая заполнилась моим смехом.

Ну что, никого не поразило начало главы? ))))