Глава 7. Новые чувства.

Эдвард.

Элис ставит противень в духовку, в то время как я продолжаю ныть.

- Элис, пожалуйста. Может, просто на не полный рабочий день?

Она смотрит на меня.

- Как она собирается работать, Эдвард? Делать минеты, пока я буду разносить круасаны и кофе? – мое лицо скривилось, и она поднимает руки в защитном жесте, – Прости за мои слова. Мне нужен перерыв, а не… ну, ты понимаешь.

- Это просто печенье и пироги. Насколько это может быть сложным? – спрашиваю я её, и она упирается кулачком в бедро… Это напоминает мне о моей матери.

- Хм, ну, я даже не знаю. Насколько трудно лечить насморк или накладывать повязку во время хны-хныкания?

Я заслужил это. Элис чувствует себя изгоем, потому что она единственная в нашей семье, кто не пошел в медицину. Я вздыхаю и прислоняюсь к прилавку.

- Прости. Это не значит, что твоя работа проста. Я просто думаю, что тебе будет легче учить кого-то. Ты очень терпелива, и тебе будет не сложно сделать это, – она изумленно приподнимает брови, – Пожалуйста, Элис? – но она только качает головой и продолжает работать.

- Откуда ты знаешь, что она хочет работать? Ты спросил у неё? – ответ написан на моем виноватом лице, и она стонет с досадой, – Послушай, я всегда помогаю людям, и я уверена, что Белла хорошая девушка, но пойми, у меня бизнес, Эдвард. Ты просишь нанять меня неопытную… девушку… о которой ты ничего не знаешь. Она может быть воровкой или преступницей. Черт, да она и есть преступница.

Я смеюсь.

- Нет, это не так.

- Она продает свое тело за деньги. Это не легально. Я уверена, что это далеко не всё.

- И что, черт возьми, это должно означать?

- Она может быть наркоманкой, воровкой, пьяницей. Я не знаю... Тебе заморочили голову.

- Заморочили?

- Кто ты? – вдруг спрашивает она.

- Эмм… Эдвард Каллен. Приятно познакомиться.

- Нет, ты – доктор Эдвард Каллен. Парень, который играет в гольф с другими докторами и вносит вклад в благотворительность. Люди, которые знакомы с тобой, знают, что ты порядочный гражданин нашей страны, и те, кто действительно понимают тебя, знают о том, что ты любишь искусство и играешь на фортепиано в свободное время. Ты интеллектуальный и добрый, и не пьешь содовую.

Я лишь только смотрю на неё, на что она закатывает глаза.

- Люди вокруг тебя – это твое окружение. Ты не тусуешься с преступниками, наркоманами и подобными. Как ты думаешь, какие люди окружают её? Чем она занимается в свободное время? Я сомневаюсь… черт, да я уверена, что она не будет ходить на обеды к мэру и слушать музыкальные произведения.

- Ты ничего не знаешь, Элис. У политиков такая репутация только потому, что многие на их стороне, – я хмурю брови, и она бросает в меня прихватку.

- Прости, Эдвард. Если ты хочешь залечить кровоточащее сердце Беллы, тогда дай ей работу… в своем офисе, пусть приносить документы или подобное, что угодно. Но я не могу тебе помочь.

***

Позже, в моем кабинете, Розали вручает мне конверт. Я улыбаюсь, когда вижу изображение с мультяшками и понимаю, что это приглашение. Как быстро прошел год. Кажется, только вчера она перекатывалась по офису и жаловалась на слишком округлившийся живот.

- Даже не думай делать мне сотню замечаний о том, что торт вреден для моего ребенка, потому что… – она тычет в меня пальцем, – …это праздник!

- Сливочный крем, искусственные красители и ароматизаторы. Зажжете дополнительные свечи для меня? – шучу я, и она закатывает глаза, – Что я должен принести?

Она вздыхает, и я жалею о том, что спросил…

***

В полдень Эсми присоединяется ко мне за обедом в комнате отдыха. Она достает домашний картофель с салатом и бутерброды из кондитерской Элис. Я беру несколько кусочков индейки, проверяя сообщения в своем телефоне. Я чувствую, что она смотрит на меня, но ничего не говорит. Я же разочарован тем, что Белла молчит, хотя это меня и не удивляет.

- Ты придешь на вечеринку Джоша в выходные? – спрашивает, наконец, Эсми.

Я киваю - Розали пригласила меня утром.

- Элис готовит восхитительный торт. Она показала мне проект, когда я забирала бутерброды. Шоколад с ванильной глазурью и жевательными медвежатами. Она хотела сделать жевательных червяков, но Розали запротестовала, – смеется она.

- Бьюсь об заклад, я должен очистить мое расписание на понедельник, чтобы приготовиться ко всем тем жалобам детей на боли в животе, которые будут спровоцированы моей собственной сестрой. Я, наверное, возьму её помощницей в течение дня, – шучу я, и тут же получаю улыбку Эсми, после чего она тянется через стол, чтобы погладить меня по щеке.

- Один день сладостей не навредит, – успокаивает она.

- Это мы ещё посмотрим.

***

Дома я застрял в своей проклятой прачечной, потому что Розали забыла позаботиться об экономке для меня из-за дня рождения Джоша. У меня выходной, и я должен лежать на диване, расслабляться, смотреть телевизор или ещё что-то, но я этого не делаю. Я жду одежду из сушки и проклинаю всё, потому что, к чему не притронься, всё в жуткой пыли. Я подумываю выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха, но понимаю, что также буду раздражаться от состояния внутреннего дворика, поскольку всё засорено и развалено. Есть кто-нибудь, кто будет так гордиться своей работой?

Я немного успеваю прибраться, когда слышу, как вибрирует сушилка. Сложив вещи, я несу их на второй этаж, и, добравшись до своей комнаты, просто бросаю всё и ложусь на кровать. Это колоссальный труд, и совершенно никакой оплаты.

Я принимаю душ и собираюсь в магазин, поскольку это второе, о чем я должен подумать. Моя кухня пуста, и я ненавижу покупки.

Я беру кое-что для вечеринки, а менеджер магазина помогает мне выбрать несколько подарков. Он заворачивает их и подписывает карточку. Всё это будет храниться в моём чемодане до субботы.

Вернувшись, я готовлю овощное рагу, проверяю электронную почту и счета, одновременно следя за игрой по телевизору…

В комнате горит камин, а за окном падает снег. Последний счет оплачен, и вот я сижу на Таниной скамье и смотрю в окно. Поднимаю колени к груди и пытаюсь увидеть, как она делает снежного ангела, но всё, что вижу, является туманным, темным и пустым.

Там только пустота, и ничего больше…

***

Сидя за столом, на котором стоит огромный торт, в окружении воздушных шаров, ребенок задает мне сотню разных вопросов о динозавре, который изображен на салфетке. Я пытаюсь вспомнить всё, что знаю о птеродактилях, но, кажется, не удовлетворяю его интерес.

Он просит попрыгать с ним на батуте, но я отказываюсь, говоря, что слишком тяжелый, но он все-таки уговаривает меня, в итоге, я пристраиваюсь с краю, пока он там скачет. Я подпрыгиваю немного неуклюже, неловко, и это не удивительно, скорее смешно, тем более что я выбрал профессию, которая предполагает общение с детьми. Не поймите меня не правильно, я люблю детей, просто… я, типа, не умею с ними играть.

Когда мальчик полностью перестает обращать на меня внимание, я обуваюсь и решаю прогуляться по парку; необходимо отдохнуть, так как второй раунд не за горами. Все эти дети уже вымотаны, а они ещё даже не ели торт.

Сегодня немного теплее, и большая часть снега растаяла. Я уставился на облака, засунув руки в карманы. Ноги же сами несут меня к скамье, с которой связаны воспоминания, известные только мне. Я сажусь на неё, опираясь руками о колени, и смотрю на свое кольцо, задаваясь вопросом, должен ли я похоронить его здесь, под скамьей. Это имело бы смысл. Больше смысла, чем его ношение.

- Эдвард, оно огромное! – она прикрывает рот рукой, и я смеюсь.

- Я уже сделал предложение, милая. Не стоит мне льстить, – она кладет руку на мою грудь, и я жду. Она берет мое лицо в свои ладони и соприкасается со мной лбом. – Таня Денали, ты выйдешь за меня? – она продолжает кивать с закрытыми глазами. Теплые слезы текут по её щекам, в то время как я целую её лицо. – Спасибо, – она обнимает меня за шею, а я до сих пор стою на коленях. Меня не заботит ни грязь, ни трава на моих брюках. Я только держу её… просто держу…

Я глубоко вздыхаю и потираю лицо. Мои воспоминания меркнут, и я фокусирую взгляд на фигуре, сидящей на земле. Это Белла. Она что-то читает под деревом. Только подойдя ближе, я замечаю, что она, на самом деле, не читает. Её глаза закрыты, а голова склонилась в сторону. Она… спит?

Я оглядываюсь на место вечеринки. Все до сих пор бегают. Медленно я подхожу ближе к дереву. Я стараюсь не шуметь и не напугать её, но это бесполезно, и её глаза начинают часто моргать. Она смотрит на меня, потирая лицо, и оглядывается вокруг. Я присаживаюсь рядом, опираясь на дерево.

- Дремлешь? – спрашиваю я.

- Преследуешь?

Я улыбаюсь.

- Просто хотел убедиться, что ты ещё дышишь.

Она поднимает свою книгу.

- Это самое скучное дерьмо из всего, что я когда-либо читала, – я наклоняю голову, чтобы прочесть название на обложке. Она читала Библию, и я уже подумываю над тем, чтобы исповедаться на воскресном служении.

- Что ты здесь делаешь?

- У сына моих друзей сегодня День рождения, – я киваю головой в толпу, – Ему сегодня исполнился год.

- О, – она размышляет секунду, – Я думала, что ты должен быть там, с детьми.

- Я просто взял перерыв, – отвечаю я, пожимая плечами, – Я шел и увидел тебя, как и сказал…

- Да, да. Хотел убедиться, что я не скончалась. Поняла.

- Как ты себя чувствуешь?

- Отлично, доктор. Просто отлично.

И тут меня дергает за руку ребенок – это тот малыш, с которым я не захотел прыгать на батуте. Он заставляет меня вернуться к взрослым, но я не хочу идти. Я смотрю на Беллу.

- Как ты относишься к сладостям в больших дозах?

- Я не собираюсь никуда идти. Так что, даже не пытайся.

- Там есть и обычная еда. Гамбургеры и хот-доги. Ну ладно… это не совсем еда, но всё же.

- Я сказала «нет», Эдвард.

Я смотрю на малыша.

- Разве ты не хочешь пригласить Беллу поиграть с нами?- он улыбается и кивает. Она явно недовольна, но он тут же тянет её за руку в сторону праздника. Кажется, дети для неё не особо приятны. Это очень забавно.

Мама улыбается, когда видит меня. Я же усаживаю малыша на колени. Его пальцы синего и розового цвета, и я предполагаю, что это остатки сахарной ваты. Теперь вся моя рубашка в этой фигне, будь оно проклято...

- Это мой друг, Белла, – обращаюсь я к маме. Она вытирает руки и обнимает Беллу. Моя мать чудесная. Никто не замечает этого, но она удивительная. Для неё не важно, кто вы. И Белла не стала исключением.

Белла же съеживается от прикосновений. И я улыбаюсь.

- Здравствуй, милая. Очень приятно с тобой познакомиться. Присаживайся, угощайся. У нас слишком много еды…

Эсми так же добра, как и дети. Она ухаживает за Беллой с материнской заботой, подавая ей гамбургеры и подносы с едой. Белла кажется пораженной, но я не собираюсь вмешиваться. Ей нужно поесть и провести время с хорошими людьми. Моя мать очень хорошая.

Я ставлю ребенка на ноги, и он сообщает, что собирается прятаться, и нужно найти кого-нибудь, кто пойдет искать его, чтобы я остался с Беллой. Как только малыш убегает, я вижу, что теперь и Элис разговаривает с ней. Это немного меня волнует, что только разжигает любопытство Элис, но, всё же, она не может навредить Белле.

Элис смотрит на меня, и я не вижу ничего хорошего в её взгляде.

- Так ты нашел кого-нибудь на место секретаря, Эдвард?

У Розали теперь не хватает времени на две должности. Она смотрит на меня, но я сам нахожусь в замешательстве.

- Я не знал, что мы кого-то собрались нанимать?

- А мы и не собирались, – я смотрю на Элис «заткнись» - взглядом. Она же улыбается и продолжает выдумывать.

- Ты же сам говорил, что тебе нужно нанять кого-то… кого-нибудь… помоложе тех, кто у тебя работает, – она запихивает чипсы в рот, в то время, пока я хочу дать ей хорошего пинка под столом. Я начал соображать быстрее, чтобы прикрыть свою задницу.

- Я говорил об экономке.

Но Розали уже зацепилась за слова Элис- Что ты имеешь в виду «помоложе»? Я не старая!

- Я не тебя имела в виду, Роуз, – Элис вернула свое внимание ко мне. – Итак, когда ты собираешься нанять домработницу?

- Как только найду ту, которая мне подойдет, Эл. Что ещё ты желаешь знать о моей жизни? Может, сколько я трачу денег на телефон, или что я ел вчера на ужин?

Она смеется в ответ

- Какой ты раздраженный.

Когда я смотрю на Беллу, она жует гамбургер и, кажется, не обращает внимания на нашу перепалку. Я вижу, как подходит Эм с сыном на плечах. Он ставит его на стол напротив Розали и загребает горсть чипсов. Он смотрит на Беллу, и их взгляды встречаются. Я замечаю, как она начинает волноваться и паниковать. Она выглядит испуганной. Я оглядываюсь на Эма, который пытается прийти в себя; он берет крендельки и садится, в то время как Белла всё ещё ошеломлена.

В этот момент ко мне приходит только одна мысль, объясняющая такую реакцию, и я её ненавижу.

- Я должна идти. Эм… спасибо за еду, – она встает, хватает свою сумку с земли и бросается из-за стола, оглядываясь на Эммета.

Он выглядит виноватым. Я встаю и иду за Беллой, стараясь не делать из этого сцену. Я хватаю её за руку и тяну на себя.

- Какого черта это было? – спрашиваю я.

- Я не вмешиваюсь в семейные дела. Было глупо, с твоей стороны, пригласить меня.

- Ты знаешь Эммета, не так ли?

- Нет.

- Не ври мне, Белла. Я видел, как вы смотрели друг на друга.

- Мне нужно идти, – но я снова хватаю её и удерживаю на месте.

- Или ты мне скажешь, или он. Я не собираюсь портить День рождения ребенка, говоря, что его отец лжец и предатель.

- Он не такой, – выпаливает она жестко.

- Тогда откуда он тебя знает? Он… твою мать, он твой клиент?

- Нет. Это не так. Он видит, что мы разговариваем. Отпусти, – она пытается вырваться, но я все еще удерживаю её, – Эдвард, пожалуйста. Я не могу сказать тебе.

- Розали – моя семья. Я никому не позволю причинить ей боль.

- Всё не так. Просто… он работает охранником в одном клубе, ясно? Черт.

- Был ли он когда-нибудь с тобой?

- Нет.

- Был ли он когда-нибудь с другими девушками?

- Нет.

- Просто охранник? Ради всего святого, Белла, это правда? – она молчит, и я притягиваю её к себе.

- Когда я пошла на первую встречу, Джон меня чуть не изнасиловал, и прочее дерьмо, а Эммет меня спас. Он, блядь, охраняет меня, ясно?, – она вырывает руку и шипит ,– Он следит за мной, и больше никому не позволят делать со мной подобные вещи. Ты, блядь, доволен теперь?

Она вырывается и убегает.

Удовольствие, это последнее, что я чувствую сейчас.