Белла пригубила бокал и задержала взгляд на Эдварде — актер, стоявший на другом конце главного зала, притягивал внимание разномастной публики. Навязчивый интерес людей (то один, то другой по очереди старались разжечь его любопытство), казалось, совершенно не беспокоил мужчину. Будь Белла сторонним наблюдателем, наверняка оценила бы лишь принятую мужчиной непринужденную позу: беспечная улыбка искривила губы, плечи расслабились, одна рука пряталась в кармане брюк, вторая удерживала флюте с шампанским. (ПП: флюте — высокий тонкий бокал на длинной ножке, предназначенный для игристых вин и коктейлей на их основе; от фр. flûte — флейта.)

К кому-кому, а к случайным зрителям Белла не относилась, поэтому смогла заметить, как взгляд звезды рыскал по всему помещению. Вокруг Эдварда неизменно сновали люди, на смену одной группе приходила следующая, и в паузах, которые то и дело возникали в общем разговоре, его глаза атаковали каждого новичка, вне всякого сомнения, оценивая на предмет очередной возможной цели.

Пройдясь рукой от груди до бедра, Белла осушила бокал. Если бы ее попросили прокомментировать увиденное, она сказала бы, что согласится занять нужную позицию. Сегодня же вечером. Более того, согласится принять нужную позу.

Белла припомнила обстоятельства первой встречи с Эдвардом. Она присутствовала на площадке и только-только передала последние эскизы своему ассистенту. Уверенной, чванливой походкой мужчина вошел в студию, и команда сразу же оставила все разговоры. И — это было очевидно — даже такое, молчаливое, признание воспринималось им пусть свысока, но с удовольствием.

Месяц за месяцем Белла незримо присутствовала рядом. Следила, чтобы его костюмы своевременно, без морщин и складок — как с иголочки — оказывались в нужной гримерной. Что, поскольку речь велась об Эдварде Каллене, уже само по себе считалось подвигом. Его запросы, как правило, были выше, чем просто высокие.

Конечно, когда она увидела мужчину в эротической сцене, все вышеперечисленное утратило всякий смысл. Вот он услышал выкрик «Снято!» и оттолкнул себя от кровати (раскрасневшаяся и распаленная страстью партнерша осталась меж тем шумно дышать на постели), вот беззастенчиво поправил плотный носок для члена, вот ухмыльнулся, заметив отвисшие челюсти присутствовавших в студии женщин. Нахлынувшие воспоминания вынудили Беллу скрестить ноги и сжать бедра. (ПП: носок для члена — специальное приспособление для эротических съемок, в которое актер-мужчина оборачивает свои гениталии.)

Память услужливо подсунула также звуки, которые тем же днем доносились из гримерки Эдварда — он бисировал вместе с партнершей по фильму. Выход был, правда, приватным. По возвращению домой Белла устроилась на кровати — пальцы скользнули в трусики — и живо представила себе разыгравшуюся ранее сцену. Иллюзорный мужчина, снова и снова врываясь в нашу героиню, лизал и посасывал ее покрытое испариной тело. Случай стал первым из многих. (ПП: бисировать — исполнять на бис, выходить на бис.)

Следующие несколько месяцев дали жизнь другим фантазиям, и в каждой актеру отводилась главная роль. Разоткровенничавшись сама с собой, Белла постановила: не разбрасываться возможностями, а воплотить хотя одну из своих грез в реальность.

Мельком она уточнила время, решительно выдохнула. Сейчас или никогда. Съемки завершены, спустя пару часов закончится вечеринка, и редкая возможность будет упущена.

Отпив из бокала, Эдвард посмотрел на часы. Хотелось свалить отсюда к чертовой матери. Цыпочек явно не доставало — не то, чтобы тут наблюдался недостаток в привлекательных женщинах, но с теми, кто действительно заслуживал внимания, он уже переспал.

Эдвард Каллен не повторялся.

Немногим ранее одна из девиц испытывала на прочность его правило «Никаких повторений». Ее инициатива показалась ему даже заманчивой, чему виной была скука. Справа послышался стук каблуков; со вздохом мужчина стал уповать на удачу: улыбнулся, повернул голову и, увидев направлявшуюся к нему девушку, округлил глаза.

Шелковистые темные волосы — настолько длинные, что они волной легли через плечо, нежная грудь, которую приоткрывало низкое декольте, и бесконечные ноги, откровенно обнаженные благодаря короткой юбке. Чертовы ноги просто обязаны были обвиться вокруг его талии.

Как, блядь, он упустил ее?

— Привет. — Рот девушки растянулся в эффектной улыбке.

Внезапно мужчине вздумалось накрутить на кулак темную копну ее волос и наблюдать, как эти полные губы станут обвивать его член.

— Привет, — открыто задержав взгляд на ее груди, ответил Эдвард. Брюнетке хотелось, чтобы он смотрел на нее, более того, представлял под собой обнаженной, а потому притворяться, что его манеры хоть как-то ее задели, не стала.

— Меня зовут Белла, кстати, — представилась она и протянула руку.

— Я Эдвард. Полагаю, знаешь. — Он ухмыльнулся и пожал пальцы девушки. Вступив в контакт с ее теплой, мягкой кожей, мужчина ощутил, что местами брюки стали тесноваты.

Прекрасно осознавая, каким самодовольным говнюком он был, Белла снисходительно улыбнулась. Впрочем, она пришла сюда не болтать. Во взаимодействии, ее интересовавшем, разговоры почти полностью отсутствовали.

— Конечно, с самого начала съемок я работала на площадке.

Удивленный — как же на протяжении стольких месяцев он мог упускать из виду такую милую попку — Эдвард приподнял брови.

— Работала на съемках? Чем ты занимаешься? — поинтересовался он. Мужчина действовал не из любопытства, скорее, из желания в дальнейшем удерживать в поле зрения людей ее профессии: вдруг они выглядят столь же ебабельно.

— Художник по костюмам.

— Ага, — кивнул он, — вот почему я тебя не помню. Не пришлось надирать чью-то задницу из-за костюмов. — Его взгляд скользнул ниже, а в голове стали крутиться мысли о том, каково было бы отодрать ее задницу. — Обидно.

— Действительно. Вдруг люди решат, что ты ослабел, раз позволил мне ускользнуть. Не хотелось бы. Сложившуюся репутацию нужно поддерживать, — заметила девушка. Ее намеки были недвусмысленны, глаза — игривы и полны обещаний.

— Детка, — посмеивался он еле слышно, подбираясь все ближе и ближе, — гарантирую, никаких слабостей.

Казалось, Белла не поверила, свидетельством чему стали слегка приподнятый подбородок, поджатый рот и невнятное бормотание. Но когда язык Эдварда прошелся по его нижней губе, она обрадовалась, что мужчина был не способен расслышать ее часто-часто застучавшее сердце.

— Что? Ты не веришь? — Он изогнул бровь: зная, что кто-то сомневался в его сексуальных талантах, ему было не по силам скрывать веселье.

Белла поманила мужчину пальцем, он наклонился. В стремлении стать еще ближе она стала тянуться к нему, пока не дотронулась губами до уха.

— Предпочитаю демонстрацию, не болтовню, — многозначительный тон не позволял сомневаться в намерениях девушки.

На то, чтобы добраться до задней части ресторана и затащить Беллу в кабинет управляющего, потребовалось меньше пяти минут. Дверь за парой захлопнулась, и брюнетка тут же полыхнула румянцем. Эдвард обнял ее за талию, притянул к себе и вцепился мертвой хваткой. Поцелуй вышел требовательным, грубым, и в какой-то момент их зубы лязгнули друг о друга.

— Вот это, — пропыхтел мужчина и потянул вверх ее топ, — прочь.

Он провел ладонью по девичьей груди, в ответ Белла, застонав, накрутила на пальцы его волосы и слегка поцарапала шею.

— Блядь, — проскулил Эдвард и, продолжая перебирать пальцами, нагнулся и зубами прикусил один из сосков, — они настоящие.

— Не то... — короткие паузы между поцелуями едва позволили ей внятно сформулировать вопрос, — что... ты часто видишь? — Опустив руки, она расстегнула его ремень и брюки.

— Отнюдь недостаточно. — Чтобы снять рубашку, мужчине пришлось отступить на мгновение, зато он успел оценить грациозность бедер, изящность талии и то, как вздымалась ее грудь, вторя все ускоряющемуся и даже начавшему сбиваться дыханию.

— Останешься там или подойдешь и трахнешь меня? — Молния на юбке двинулась вниз, ткань упала на пол — на брюнетке остались только туфли и трусики.

Не сводя с нее глаз, Эдвард достал из кармана презерватив и зубами разорвал упаковку. Спустил боксеры и, прежде чем надеть кондом, приласкал член, тот, откликнувшись, дернулся.

— То, чего ты хотела, детка?

Белла даже не удосужилась отвести взгляд от объекта своего вожделения, лишь судорожно втянула воздух. Клитор заломило от боли, сердце пустилось вскачь в предвкушении.

— Да, блядь, да.

Из-под трусиков показалась татуировка, и единственное, о чем тут же принялся думать Эдвард, — как бы изучить ее языком.

— Что это? — Он упал перед девушкой на колени и, чтобы рассмотреть рисунок получше, отодвинул вниз кружевную ткань.

— Тату, — от близости мужчины и его прикосновений в животе у нее словно завязался тугой узел, голос стал приглушенным, растерянным.

— Что на ней? — Он успел совсем стянуть с нее трусики, и, для начала прикусив тазовую косточку, уже обводил языком клитор.

— Боже мой, — всхлипнула Белла. — Это плющ. — Его язык прошелся совсем рядом с эпицентром ее напряжения, и девичьи бедра тут же отозвались — затрепетали. Мужчина начал медленно подниматься с колен, попутно покусывая и посасывая ее разгоряченное тело; она извивалась, вплетала пальцы в его волосы, подергивала отдельные пряди. (ПП: в оригинальной истории Белла произносит слово «плющ» по-английски — «ivy». Прозвище Айви еще не раз встретится дальше по тексту.)

Поцелуи, но уже ее шеи, продолжились. Ему как-то удалось втиснуть между собой и Беллой руку — ладонь прижалась к промежности, два пальца легко скользнули внутрь. Вращательными движениями Эдвард стал ласкать влагалище, ладонью — надавливать на клитор. Ритм учащался, нажим все усиливался, наконец ноги брюнетки задрожали, ногти впились ему в плечи.

Страстно застонав, она выгнулась, застыла, и когда накопившееся напряжение высвободилось, ослабевшая, привалилась к стене.

— Не устраивайся там особо, — предупредил он; его член, твердый как камень, пульсировал. Мужчина поднял девушку, ногами она обвила его талию, спиной уперлась в стену. — Я с тобой еще не закончил.

— Лучше не начинай, — успела прошептать она прежде, чем нежно укусить его за ухо.

Он вошел плавно, но сразу на всю длину. Тугое влагалище сжалось вокруг него так сильно, что глаза мужчины чуть не закатились к затылку.

Поцелуи и разговоры закончились; пока его бедра снова и снова двигались ей навстречу, он только сопел и покряхтывал. Придерживая брюнетку за задницу, Эдвард слегка согнул колени — брюки повисли на честном слове — отступил немного назад, а затем резко опустил ее на себя.

— Твою мать, — выкрикнула она, сжала ноги еще сильнее и прикрыла глаза: удовольствие стало до боли чрезмерным. Еще трижды нанеся удар, Эдвард качнулся вперед, из-за чего Белла снова стукнулась спиной о стену, и излился.

— Охренеть, — выдохнул мужчина, прижался лбом к плечу девушки и попытался справиться с рваным дыханием; руки продолжали сильно сжимать ее бедра, сердце колотилось как бешеное.

Вместо ответа Белла промурлыкала что-то невнятное, ее обмякшее, так приятно измотанное тело пылало.

Не торопясь Эдвард отстранился, опустил девушку на пол; ее ноги подрагивали, но она сумела, вскинув голову, выпрямиться.

Попытки брюнетки обрести равновесие позабавили его — он ухмыльнуться, снял презерватив, подтянул и застегнул брюки. Мыслями мужчина был уже не здесь: стало любопытно, заметил ли кто-нибудь его отсутствие.

Глубоко вздохнув, Белла нехотя принялась собирать свои вещи: вкупе с ранее выпитым алкоголем оргазмы совершенно лишили ее сил. Не дыша — в ткань впитался аромат его одеколона — натянула топ, но, пока отвлекалась на юбку, внезапно осознала, что реальность оказалась куда лучше фантазий. Лицо тут же озарила улыбка.

Тем временем у Эдварда никак не получалось сделать выбор: то ли смотреть, как она одевалась, то ли обдумывать, насколько быстро он мог бы уйти, не выглядя при этом полным подонком. Не то, чтобы это по-настоящему его беспокоило. Узнавать номер Беллы мужчина не планировал, однако не понимал, почему она не только ничего от него не ждала, но вообще ни шиша не хотела.

Эдвард рискнул откашляться. Подняв глаза, Белла оценила бесстрастное выражение его лица и из жалости сдержала смех. Как же стремительно он изменился. Только что в кабинете был хищник, быстро и жестко трахавший ее у стены, и вдруг появилась жертва, которая выискивала пути отступления.

— Так что, спасибо. — Пожав плечами, он медленно направился к выходу.

— Было очень приятно. — Улыбка Беллы была сладкой, как сахарин, и в точности как тот насквозь фальшивой.

Пройдя к бару, она налила себе виски. Неловкое прощание не значилось среди интересов девушки, ей хотелось, чтобы мужчина вел себя предсказуемо — как говнюк — и просто ушел. Эдвард схватился за дверную ручку и взглянул на часы.

— Может, отпустишь меня, а сама задержишься на пару-тройку минут? На тот случай, если меня кто-то ищет, — он старался говорить непринужденно, будто выносил вопрос на обсуждение. Но интонация подвела: в голосе сквозило превосходство, прекрасно знакомое Белле по съемочной площадке: мужчина ожидал, что она не станет препираться, а сразу кинется выполнять им предложенное.

— Само собой, — сделав глоток, кивнула Белла. — Ты не единственный, кому нужно поддерживать репутацию. — Она переместилась за письменный стол и по-хозяйски расслабилась в кресле. Реагируя на едва сдерживаемую брюнеткой ухмылку, Эдвард прищурился.

Он не знал, что за туз скрывался в рукаве у Беллы, однако понимал — она определенно что-то задумала. Невозможно, чтобы ситуация, когда в один момент ее трахали у стены, а в другой — велели держаться подальше, совершенно не беспокоила девушку. Разве что она часто проделывала подобное. Тем не менее мужчина не мог не злиться на равнодушие, которое Белла проявляла к его отговорке. Так что он повел себя сообразно кодексу Эдварда Каллена (читай: как мудак).

— Ладно. Вряд ли ты хочешь, чтобы другой ведущий актер прознал, что он станет моим последователем. Это может отбить охоту.

Его догадка — будто бы Белла могла вытворять нечто похожее — поселила внутри нее досаду. Но о том, что Эдвард стал ее первой и единственной «любовью на одну ночь», девушка умолчала — его эго и без того казалось слишком раздутым.

— Именно так, — монотонно ответила она и с совершенно пустым лицом продолжила: — Не хотелось бы осложнять жизнь бедняге.

Эдвард осознал, что она потешалась, и ухмыльнулся. Однако на самом деле мужчина не лгал: ни один парень не хотел бы знать, дотягивал ли он до уровня Эдварда Каллена.

Высунув нос за дверь, актер с облегчением обозрел пустой холл, потом обернулся к Белле. Она продолжала потягивать виски и, видимо, слегка перебрала. Его взгляд в последний раз проследовал вниз, к ее юбке. Гребаные ноги.

— Еще раз спасибо, Айви. — Он усмехнулся и, прикрыв за собой дверь, смылся.

— Пока-пока, Эдвард.

Ее палец проник под юбку — к татуировке. Взяв курс, которым ранее следовал язык мужчины, Белла по контуру обвела нанесенный на тело плющ, закрыла глаза; ее мыслями завладела фантазия — он опять стоял перед ней на коленях, руки сжимали бедра, язык ласкал кожу.

Допив, Белла встала, прошлась по кабинету и полностью скопировала поведение Эдварда: выглянула в холл, скользнула за дверь. Затем сделала короткую остановку в дамской комнате, удостоверилась, что не выглядела соответственно самочувствию — как недавно оттраханная, и наконец отважилась выйти на публику.

Тем временем Эдвард пожимал руку режиссеру, а симпатичная блондинка (она повисла на актере, как только тот вернулся в главный зал), прижималась к нему все теснее и теснее. Появилась Белла. Мужчина проследил, как она наклонилась к рыжей девушке и прошептала той что-то на ухо, как рыжеволосая кивнула, быстро ответила и, обняв подругу, вместе с ней вышла на улицу.

Белла ни разу не оглянулась.

— Еще выпьешь? — посасывая и покусывая нижнюю губу, спросила блондинка. Прежде чем повернуться к ней и одарить той улыбкой, что почти любую заставила бы сделать минет, Эдвард еще раз взглянул на дверь. Брюнетка — скоро он ее забудет — садилась в такси возле здания.

— Конечно, — бросил он.

Скинув туфли и упав на постель, Белла глубоко вдохнула. Мысли и тело по-прежнему походили на желе. Чувствовалось, что девушка увлеклась алкоголем с верхней полки, кроме того, был жесткий секс, что увлек ее. Герой ее фантазий предсказуемо оказался надменным засранцем. Но когда пальцы оказались в трусиках, и Белла вспомнила, как поигрывал его пресс, напрягались мышцы на руках, а член заполнял ее почти до боли, она перестала искать причины для сомнений. Брюнетка в любом случае не рассчитывала на новую встречу. (ПП: в заведениях, где подают спиртное, на верхней полке принято размещать элитный алкоголь.)

Но в том и была скрыта ирония: разве когда-нибудь судьбу волновали чужие ожидания?

Что думаете?