Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Истерзанная/TORN. Глава 25.





В субботу утром, когда мы садимся в «Форд», чтобы поехать в Порт-Анджелес, на улице очень холодно. На мне выстиранный любимый свитер, шарф и Barberry, но ноги в лёгких кедах, которые на самом деле годны только для погоды Финикса.

Ну, по крайней мере, здесь сегодня сухо. Правда так пасмурно, что пытаясь найти дорогу, кажется, нужно воспользоваться фонариком, но, по крайней мере, небеса не плачут – как говорила Рене.

Всю пятницу я просидела над заданием по биологии, выкладываясь по полной, и закончила прежде, чем парни вернулись домой. Элис и Роуз были в бассейне, и я предположила, что они поехали туда сразу после школы.

Мысленно я продолжала возвращаться к последнему разговору с Эдвардом. Он сказал, что я в безопасности, и я поверила ему. Вот только я совсем не знаю, что мне делать с этой информацией, поэтому решила пока не зацикливаться на этом.

Я научилась игнорировать то, чего не понимаю или о чём не хочу думать.

В конце концов, у меня появилась возможность переписать себе задание по биологии. Когда вернувшись в свою комнату, Эдвард включил музыку, я услышала ту же самую мелодию. Фортепианная композиция – нежная музыка едва слышна в самом начале, затем становится чуть громче, после чего снова затихает.

И я снова закрылась в себе, встревоженная воспоминаниями, которые вызвала эта мелодия, воспоминаниями, которые находятся на отделенной периферии моего сознания. Это похоже на то, словно мой разум целенаправленно блокирует их, потому что я знаю, эта музыка как-то связана с моим прошлым. Я просто не могу до конца вспомнить её.

Закончив задание по биологии, я скрылась в библиотеке, снова погрузившись в те книги по астрономии, которые нашла, но спустя несколько минут, услышала какие-то звуки с улицы. Сидя на заваленном подушками сиденье у окна, я увидела, что это Джаспер, Эммет и Эдвард в саду играют в мяч.

Будучи уверенной, что они не видят меня, я наблюдала за ними. Они двигались с такой лёгкостью, смеясь и о чём-то разговаривая.

В какой-то момент Джаспер запрыгнул на Эммета и хоть моей первоначальной реакцией был шок и беспокойство, они оба начали смеяться, когда Эммет наклонился вперёд, всё ещё с Джаспером на спине, и попытался скинуть его.

Видя их такими счастливыми и беспечными, я почувствовала, как в улыбке дёрнулись уголки моего рта.

Но то лёгкое настроение уже позади, так как Эсме выезжает из гаража. Мы едем в Порт-Анджелес. За покупками.

Чёрт.

Надеюсь, Элис привлечет к себе так много внимания, что меня просто никто не заметит. Не хочу, чтобы Эсме тратила на меня деньги. Мне нужен только ещё один свитер, и я буду счастлива.

Всю дорогу Элис о чём-то без устали болтает, и когда мне уже хочется закрыться, чтобы не иметь возможности слышать её голос, Эсме объявляет, что мы приехали.

Я выхожу из машины и внимательно осматриваюсь по сторонам. Здесь более многолюдно, чем в Форксе. Но я совсем не против этого.

Три недели назад, в аэропорту, все эти люди напрягали меня. Но кажется, прямо сейчас, мне на это плевать. Вообще я не очень люблю людные места, но пугает меня совсем не то, что происходит за пределами дома.

– Белла? – голос Эсме отвлекает меня от раздумий, и я поворачиваюсь к ней лицом. – Я знаю, что это лишнее, но, пожалуйста… давай обойдёмся без фокусов.

Глядя на неё расширившимися глазами, я пытаюсь осознать смысл последних сказанных ею слов. Неужели она думают, что я попытаюсь сбежать? Моя реакция, судя по всему, придаёт ей достаточно уверенности, потому что она улыбается и приглашает нас с Элис следовать за ней в торговый центр.

Элис говорит, говорит и говорит, а я иду вслед за ней, снова слушая её бессвязную речь и по обрывкам предложений понимаю, что она говорит о школе, одежде, Джаспере, одежде, ткани, одежде, папе, одежде, обуви и одежде.

Эсме слушает и даже задаёт вопросы, а я пытаюсь избавиться от мысли, что именно по этой причине не хочу разговаривать. Это ни к чему не приводит, так к чему такое беспокойство?

Они обе оставляют меня в покое, когда приходят к правильному выводу, что меня совсем не волнует одежда, обувь и ткани.

Мы заходим в некоторые магазины, и Эсме просит меня выбрать то, что я хотела бы себе купить. Я нахожу несколько пар джинсов и топы, которые бы мне хотелось носить, но когда смотрю на ценники, меня начинает тошнить. Эти магазины очень дорогие. Ни за что на свете я не стану просить Эсме купить мне пару джинсов, которая стоит так же, как весь мой гардероб в Финиксе.

Эсме замечает мою нерешительность, и когда я просматриваю толстовки всех размеров и цветов, подходит ко мне.

– Нашла себе что-нибудь?

Отрицательно качая головой, я выпускаю из рук чёрную толстовку, которая кажется мне очень удобной. Она без рисунка и тёплая – как раз то, что мне нужно. Но я уверена, что в другом магазине за эти же деньги можно купить несколько таких.

– Ну, а как насчёт этого? – спрашивает Эсме, беря в руки толстовку, которую я только что отпустила.

Я отрицательно качаю головой и отхожу назад, всем видом давая понять, что не хочу этот свитер.

– Не нравится? – спрашивает Эсме, и по её голосу я слышу, что она уже теряет надежду, Она выглядит так, словно очень хотела, чтобы я купила этот свитер или по крайне мере, сказала бы ей, чего хочу.

Она старается. Я это вижу. Я вспоминаю о том решении, которое приняла не так давно и, сглотнув, решаюсь попробовать. Она старается. И я тоже должна.

Я поднимаю руку и потираю пальцами в универсальном знаке, который обозначает «деньги».

Эсме хмурится и смотрит на ценник свитера.

– Это не дорого. Тебя именно это беспокоит?

Я киваю, да. По крайне мере, я могу дать ей знать, что плохо себя чувствую, зная, что ей придётся тратить на меня такие суммы. В этом нет ничего плохого.

– Хочешь примерить?

В ужасе я быстро качаю головой. Ни за что на свете я не стану раздеваться в магазине. Просто дайте мне размер побольше, и я буду счастлива. Но если серьёзно, не нужно покупать этот свитер. Не стоит тратить столько денег на кусок ткани.

Держа в руках целую гору одежды, к нам подходит Элис.

– Я собираюсь примерить кое-что, – улыбается она. Но перед тем как повернуться, замирает и смотрит на мои пустые руки.

– Ты так себе ничего и не нашла?

Я качаю головой, а Эсме в то же время отвечает.

– Да, думаю, эту толстовку.

Элис смотрит на свитер, который теперь держит Эсме.

– Это скучно, – заявляет она. Это сказано не для того, чтобы обидеть меня, и я пожимаю плечами. Я скучная. И мне нравится удобная, широкая одежда, которая не бросается в глаза. Всё просто.

– Но, возможно, это именно то, что нравится Белле, – за меня отвечает Эсме. Она смотрит на меня, судя по всему, ожидая подтверждения.

Я киваю ей, давая понять, что она права, но сомневаюсь, что моё сообщение что-то значит. Но это не важно. Я не приму простой чёрный свитер, который стоит столько денег.

Элис уходит примерять одежду, оставляя нас с Эсме стоять возле стойки, где висит чёрная толстовка с капюшоном.

Боже, сколько суеты из-за обычного свитера.

– Белла, если тебе нравится, то мы купим его. Всё очень просто.

Я качаю головой и снова делаю «денежный» жест. Зачем мне покупать такую дорогую одежду? Затем, при желании, они с лёгкостью смогут использовать это против меня.

– Белла, мы подписали договор, в котором говорится, чтобы мы будем заботиться о тебе. Во многих смыслах, – многозначительно добавляет она, имея в виду акт ненасилия, который они подписали на первой неделе моего пребывания у них в доме.

– Мы по закону обязаны предоставить тебе надлежащее жильё, одежду и еду. Не беспокойся о деньгах. Я уже говорила тебе, что мы богаты. Кроме того, мы хотим, чтобы у тебя была хорошая одежда. Мы хотим заботиться о тебе. Неужели это так трудно принять?

Захваченная врасплох её речью, я краснею, слыша правду в её словах. Опустив глаза, я киваю, отвечая на её последний вопрос. Зачем кому-то заботиться обо мне так, как это делают сейчас Каллены? Я вполне довольна тем, что в их доме, кажется, на самом деле нет никакого насилия. Нет никакой необходимости тратить на меня смешные суммы денег.

Радуга, в конце концов, должна закончиться, верно?

– Пожалуйста, прими это. И не чувствуй себя виноватой. Я хочу купить тебе эту толстовку.

Я хмурюсь, расстроенная её настойчивостью. Эсме отпускает свитер и начинает рыться в своей сумочке и, наконец, достаёт какую-то старую квитанцию и ручку.

– Пиши, – говорит она. – Поговори со мной.

Возясь с тонкой бумагой и не имея под рукой поверхности, на которой можно было бы писать, я как всегда, пишу самый короткий ответ. Если они ещё не поняли к этому времени, то, вероятно, мне нужно направить их в нужном направлении.

Я не заслуживаю этого.


Это должно сработать. С бешено бьющимся сердцем, я сглатываю и отдаю Эсме листок бумаги.

Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, почти в ужасе.

– Что заставило тебя думать, что ты не заслуживаешь этого? – спрашивает она так тихо, что я едва её слышу.

Ну, разве это не очевидно? Я имею в виду, посмотрите на меня. Один лишь факт моего рождения является ошибкой, и в остальном, всё, что я когда-либо делала, я делала неправильно. И Лоран, и Стефан говорили мне, да и я сама в этом уверена, что была б я хорошей дочерью, моя мать никогда бы не бросила меня.

– Конечно, ты заслуживаешь, – шепчет Эсме. Она открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но снова на мгновение задумывается и колеблется, и только потом, наконец, начинает говорить.

– Нужно ли мне уточнять, что живя в нашем доме, ты не сделала ничего плохого, чтобы не заслужить свитер?

Мои плечи поникают, когда я осознаю её слова. Я сделала так много неправильного и дело не в том, сделала или не сделала я это у них. Того факта, что эта семья обременена мной уже достаточно, разве не так?

– Белла, что же мне сказать, чтобы ты, наконец, поверила, что совсем не важно, сколько денег будет потрачено на приличную одежду?

Я хмурюсь, ужасно расстроенная, но также напуганная её словами. Я имею в виду, она спрашивает, что ей нужно сказать, чтобы я поверила… но дело в том, что я просто иначе смотрю на это.

Но, как бы там ни было, это не меняет того факта, что свитер стоит дорого и мы слишком долго стоим в этом магазине над куском чёрной ткани, который я смогу купить в другом месте.

– Как насчёт такого решения, – начинает Эсме. – Я выделю тебе сумму денег, которыми ты можешь сейчас воспользоваться. Так тебе будет легче?

Нет. Немного. Возможно.

– Хорошо. У тебя есть тысяча долларов, которые ты можешь потратить. А теперь иди и побалуй себя.

Я не могу двигаться и просто пялюсь на неё. Она издевается надо мной? Тысяча долларов? Тысяча грёбаных долларов?

Чёрт. Да ни за что на свете.

– Белла…

О-о-о. Это раздражение. Мне знаком этот звук. Это опасно.

Эсме на мгновение закрывает глаза и, кажется, напряжённо думает. Когда она открывает их, я вижу в них решимость.

Я готовлюсь.

– Послушай. Я, правда, очень хотела, чтобы ты почувствовала себя счастливой и смогла немного расслабиться. Если ты не выберешь себе одежду, мне придётся сделать это самой. И на это уйдут те же деньги, потому что я очень хочу заплатить за твои вещи, – пауза. – Я теперь твоя приёмная мать, Белла. Прими это.

Её голос срывается на последнем слове, и я снова понимаю, как сильно она старается. Она так старается. Но разве она не понимает, как трудно мне принять этот факт?

Просто возьми то, что можешь получить, шепчет моё подсознание, и я даже не знаю злобный или нет голос говорит во мне прямо сейчас.

Просто… раньше в моей жизни не было ничего безвозмездного. Я всё ещё жду, что они потребуют от меня какой-то платы. Мысленно я возвращаюсь к тем дням, когда жила с Рене, и у меня абсолютно ничего не было. Я должна была принять одежду и предметы личной гигиены.

И словно что-то включается у меня в голове. Я знаю, что делать. Я знаю, как смогу отплатить Эсме. Я делала то же самое с Рене.

Я указываю на клочок бумаги, который Эсме всё ещё держит в руках и, отдав его мне, она смотрит с любопытством и надеждой.

Я пишу кое-что и показываю ей.

– Работа по дому? – с удивлением спрашивает она. – Ты хочешь делать что-то, чтобы отплатить за одежду?

Я киваю, радуясь тому, что она так быстро меня поняла.

– Ты на самом деле хочешь этого, Белла? Если ты будешь знать, что каким-то образом отплатишь мне, это облегчит твою совесть?

Я снова киваю, надеясь, что она согласится с этим.

Эсме задумывается на мгновение, после чего её лицо озаряется улыбкой.

– Хорошо. Очень хорошо. Одна работа за каждый предмет одежды.

Она самодовольна и до смешного рада, но я не куплюсь на это. Одна работа… она в своём уме? Этого недостаточно. Я показываю пять пальцев.

Ей Богу, я фактически торгуюсь с ней.

– Нет, Белла, пять – это слишком много. Две.

Думая, хочу ли я настаивать на четырёх, я останавливаюсь на трёх. Это должно сработать и Эсме это знает. Я могу выполнить по три работы за каждую вещь, которую мне купят. От этого мне не станет легче, но по крайне мере, я смогу делать какую-то работу по дому, я смогу внести свой вклад.

– Три? Это очень много.

Я поднимаю голову. Пожааалуйста.

– Ну ладно, пусть будет три. А теперь… ты хочешь этот свитер?

Я не могу сдержать свою победоносную улыбку. Но киваю всё же неохотно. Это очень дорогая вещь.

– Какой у тебя размер? Маленький?

Я встревоженно моргаю. Нет, пожалуйста. Нет, нет, нет, не покупайте мне облегающую одежду. Пожалуйста.

Эсме смотрит на меня, и я вижу растерянность и ужас в её глазах. Осторожно я указываю на свитер, который мы обе держали. Размер большой.

– Ты уверена? – нежно, очень деликатно спрашивает она. Мне не понятно её внезапное беспокойство, но я киваю, и она кивает в ответ.

Когда Элис расплачивается за целую гору одежды собственной кредиткой, я каждый раз съёживаюсь, когда продавец озвучивает цену моего нового свитера. Эсме, не колеблясь, рассчитывается и, выйдя из магазина, я несу в руках одинокий глянцевый пакет, в котором лежит свитер, купленный с такой борьбой.

Мы покупаем ещё несколько вещей. Зная, что смогу отплатить и решив про себя, что сделаю больше чем три работы за каждую вещь, я уступаю более легко и покупаю ещё две пары брюк, несколько свитеров и жилет с капюшоном.

Скоро время обеда, я устала и голодна, но понимаю, что поесть мне будет проблематично. Однако Эсме настаивает на том, что мы посидим в относительно тихом кафе и заказывает еду на троих. Я смотрю на свой салат, но даже не притрагиваюсь к нему, когда голос Элис прорывается сквозь мои мысли.

– Просто ужасно, что ты не можешь поесть с нами. Думаю, ты очень голодна.

В моём желудке урчит, но к счастью этого не слышно из-за шума кафе. Мне некомфортно сидеть здесь, когда нас окружает столько людей.

Отвечая на наблюдение Элис, я пожимаю плечами. Эсме, извинившись, ненадолго уходит, и я остаюсь с Элис, которая смотрит на меня с грустью в глазах.

– Ты, правда, не можешь есть? Берешь еду в рот, но просто не можешь проглотить?

Я киваю. Нет смысла это отрицать. Они знают, что я не ем в окружении людей.

– Вот дерьмо, – говорит она. – Но как ты ела в школе? Ты ведь ходила в школу, верно? Ты что, голодала?

Отвечая на её вопрос, я снова киваю. Я с лёгкостью могла обходиться без еды по нескольку дней. Но, кажется со времени моей болезни, я так больше не могу.

– Почему ты не можешь есть?

В её голосе столько нежности, но я всё же смотрю на неё умоляюще, прося не заставлять меня вспоминать всё то дерьмо, через которое мне пришлось пройти из-за еды. Лоран очень часто отбирал её у меня посреди обеда, или, без моего ведома, клал туда перец, после чего заставлял меня есть. Или опускал в неё моё лицо, пока я не начинала задыхаться. Когда я приехала к Стефану, то просто отказалась есть в присутствии других, стараясь избежать подобного.

Кроме того, это одно из немного, что я могу контролировать в своей жизни. Я могу решать есть мне или нет, когда и сколько. То же самое касается и сна. И моего голоса.

Всё это я либо использую, либо нет. Чаще нет. Это неудобно. Но это последняя нить управления, которая у меня осталась. Позвольте мне самой решать в этом, и вся остальная я в вашем распоряжении.

– Разве ты этого не хочешь? – спрашивает Элис.

И да, и нет. Я хочу сама решать, когда мне это делать. Но, конечно, я не стану объяснять это ей.

Она откидывается на спинку стула и вздыхает.

– Может, мне стоит уйти на какое-то время? Присоединиться к маме? Тогда ты сможешь поесть.

Я качаю головой, но она встаёт, прежде чем я могу её остановить.

– Присмотри за моими сумками. Мне нужно в уборную.

Она отсутствует вместе с Эсме около десяти минут, и я знаю, они делают это для того, чтобы я смогла поесть. Это лишнее, но мне очень приятно. Я не могу это отрицать. Я опускаю взгляд на свой салат, который выглядит очень аппетитным и свежим. Может, попробовать? Раньше, в Финиксе, я много раз ела за пределами дома.

Я знаю, маловероятно, что во время еды меня побеспокоит незнакомый человек. И, кажется, я больше не могу подавлять свой голод, несмотря на то, что чувствую себя ужасно неловко, зная, что делают для меня Элис и Эсме. Глубоко вздохнув, я ем свой салат, следя за той дверью, откуда должны выйти Элис и Эсме, с опаской осматриваясь по сторонам, и снова бросая взгляд в сторону уборной. Когда они возвращаются, я почти доела и, увидев мою почти пустую тарелку, Эсме широко улыбается.

– Всё, что угодно, чтобы помочь тебе, – улыбается она. Затем берётся за пакеты. – Я уже заплатила. Готовы идти?

Мы киваем и снова идём по магазинам, на этот раз за обувью.

У меня нет никаких сил наблюдать, как Элис примеряет пару за парой, наконец, остановившись на балетках и мокасинах, которые выглядят удобными, но кажутся холодными.

После чего Эсме смотрит на меня.

– Тебе тоже нужна новая обувь.

Я начинаю качать головой, но она останавливает меня.

– Если не для удобства, то для тепла. Твои кроссовки не подходят для погоды Форкса.

Ах, да, она права, конечно.

– Выбери себе что-нибудь, – улыбаясь мне, призывает она.

Кажется, терпение этой женщины просто бесконечно. Я бы разочаровалась в себе давным-давно.

Нерешительно, я просматриваю стеллажи с обувью моего размера. Мне нужно что-то универсальное. Я на каблуках – очень плохая идея, а вот кроссовки или что-то более надёжное, вполне подойдёт. Уверена, что как только начнётся зима, здесь будет много льда.

– Я могу вам помочь? – бойко спрашивает меня консультант по продажам. Когда она подходит ко мне, её светлые, собранные в хвост длинные волосы, покачиваются по сторонам.

Вздрогнув, я делаю шаг назад и быстро качаю головой.

– Ищете что-то особенное?

Я снова качаю головой, сосредоточившись на обуви и надеясь, что она оставит меня в покое.

– Какой у вас размер? – спрашивает она и подходит ближе.

Опустив голову, я делаю ещё один шаг в сторону. Хмурясь от раздражения, я не смотрю на неё, по-прежнему глядя только на стеллажи с обувью.

– Как грубо, – тихо бормочет девушка, но я всё же слышу её.

Ну, если честно, мне плевать.

Именно в этот момент ко мне подходит Элис.

– Знаете, что грубо? Вступать в чьё-то личное пространство и не признавать, что человек не хочет вашей помощи, – резко говорит она девушке-консультанту, чем просто ошеломляет её.

– Мне очень жаль, – запинаясь, говорит она. – Политика компании.

– Я знаю. Но моей сестре не нужна помощь. Я уверена, что она справится сама. Если вы понадобитесь нам, мы вас позовём, хорошо?

Тон Элис смягчается, после извинений девушки, которая, как мне кажется, на самом деле ни в чём не виновата. Она выглядит такой молодой и невинной.

После слов Элис девушка ослепительно улыбается и уходит донимать кого-то другого.

А затем до меня доходит.

Элис назвала меня своей сестрой.

И она подошла, чтобы спасти меня от надоедливой девушки-консультанта.

Она назвала меня своей сестрой.

Я смотрю на неё, и, кажется, мой рот от шока широко раскрыт.

–Что? – недоумевая, спрашивает она.

Я вижу, что Элис задумывается над тем, что могло вызвать у меня такую реакцию.

– Потому что я назвала тебя своей сестрой? Ну, насколько я понимаю, так и есть.

Даже моё подсознание не может найти слов.

Но затем реагирует моё тело, и мой рот растягивается в огромной, от уха до уха, улыбке, открывая, кажется, все 32 зуба.

Святое дерьмо.

Она назвала меня своей сестрой.

Глядя на меня Элис улыбается так же широко, её глаза искрятся, и выглядит она абсолютно счастливой. И гордой.

Злобное подсознание хочет вмешаться, но я затыкаю его. Элис знает достаточно, чтобы оттолкнуть меня. Но она этого не сделала.

Возможно, она на самом деле умственно отсталая.

Или, может…

Может, пришло время пересмотреть мне свои взгляды.

~О~


Мы возвращаемся домой ближе к вечеру, с заполненным вещами багажником. Эсме была непреклонна и кроме джинсов и свитеров купила мне две пары обуви, спортивные штаны и домашние тапочки.

А затем мы пошли в книжный магазин.

У меня больше нет своих книг. Моя приёмная сестра Хайди, чтобы отомстить мне, сожгла их в камине Стефана, хоть я даже не помню за что. Несколько книг, которые у меня остались, Стефан не прислал и скорее всего, уничтожил.

Но когда я увидела большие витрины книжного магазина, не смогла сдержаться и, замерев, стала всматриваться внутрь, чтобы увидеть скрытые за стеклом сокровища.

Эсме, не колеблясь, изменила свой путь и повела меня в магазин, веля мне там осмотреться.

На этот раз уговаривать меня не пришлось. Я быстро нашла дорогу к разделу с художественной литературой и увидела, что в магазине имелась вся классика. С почтением я просматривала корешки своих любимых книг – «Грозовой перевал», «Джейн Эйр», «Ромео и Джульетта». Мне не нравятся романы, но эти я люблю.

Я слишком поздно заметила, что ко мне подошла Эсме и не успела скрыть своё волнение. Я попыталась придать себе обычное безразличное выражение, и была удивлена, заметив хмурый взгляд Эсме.

– Не скрывай то, что делает тебя счастливой, Белла. Пожалуйста, не надо. Какие книги тебе нравятся?

Прежде чем я успела ответить, Эсме достала с полки «Ромео и Джульетта».

– Эта?

Нехотя я кивнула.

– Эта?

Опять же, мне пришлось признаться.

– Эта?

Так что теперь я счастливая обладательница пяти книг, которые могу читать и лелеять.

Они значат для меня намного больше, чем та одежда, которую мне сегодня купили.

Я достаю из пакетов все свои новые вещи и спускаюсь вниз, чтобы найти Эсме и узнать, с какой домашней работы мне начать, чтобы возместить купленное.

Эсме нигде не видно, но на кухне Элис. Она сидит на кухонной стойке и что-то пьёт из своей чашки.

– Мои ноги просто убивают меня, – улыбается девушка. – Ты должно быть тоже очень устала. Ты рада тому, что у тебя теперь есть?

Я киваю, потому что это правда.

– Хорошо. Я тоже. Должна сказать тебе, что мы не очень часто устраиваем такой шоппинг. Мне показалось, что мама решила выложиться по полной, и всё потому, что с нами была ты. Скажи, тебе ведь не было там страшно, или всё же было?

Медленно, я качаю головой, остерегаясь того, как Элис воспримет мой ответ.

– Может, ты уже начинаешь успокаиваться. По крайней мере, мне так кажется. Знаешь, прикольно, что ты была сегодня с нами.

Она улыбается мне, и я улыбаюсь ей в ответ. Она кажется по-настоящему счастливой, а это делает счастливой и меня.

Я кусаю губу, пытаясь решить, осмелюсь ли я на следующий шаг или нет.

Элис допивает свой напиток и спрыгивает со стойки. Если она уйдёт, то я упущу свой шанс. Я быстро достаю из кармана записку, которую написала ранее и протягиваю ей, в надежде, что она возьмёт её.

Она удивлена, но записку у меня берёт. Я стою позади неё и, кусая губу, прошу у Бога, чтобы она помогла мне.

– Музыка, которую слушает Эдвард? – в замешательстве спрашивает она.

Я киваю. Это всё в записке.

Мне необходимо знать, какую мелодию он слушал эти несколько дней.

– Почему ты не спросишь его сама?

Меня охватывает ужас только от одной этой мысли и Элис смеётся, но я вижу, что этим она не хочет обидеть меня, к тому же её лицо почти сразу становится серьёзным.

– Слишком большой шаг? – ласково спрашивает она.

Я киваю. Это просто огромный шаг для меня. Обратиться и спросить о чём-то, даже у Элис, но мне на самом деле нужно знать название этой мелодии. Возможно, тогда я смогу добраться до тех воспоминаний, которые словно ждут меня. Я чувствую, что мой собственный разум держит их вне моей досягаемости, и это начинает раздражать, особенно когда эта мелодия не переставая, звучит у меня в голове.

– Ладно, я спрошу, когда он вернётся домой, – обещает Элис, и я с благодарностью киваю ей.

А теперь будем надеяться, что она сдержит своё обещание. И не станет использовать это против меня. Но я готова к тому, что это может случится.

Она оставляет меня на кухне и, освободив посудомоечную машину, я подхожу к холодильнику, чтобы взять себе что-то попить. Когда я достаю пакет сока, заходит Джаспер.

– О, это как раз то, что мне нужно, – он кивает на сок, который я держу.

Открыв шкафчик, я просто вместо одного стакана беру два и наливаю в них сок.

Джаспер благодарит меня, когда я ставлю его стакан на барную стойку.

– Хорошо провела сегодня время? – спрашивает он. – Мне кажется, ты не очень любишь ходить по магазинам.

Я улыбаюсь, услышав правду в его словах, и слегка пожимаю плечами. Кажется, я чересчур улыбчива сегодня. Но он прав. Я ненавижу магазины.

– Ладно, мне надо идти, смотреть демонстрацию мод, которую устраивает для меня Элис. Тебе повезло, что не придётся через это проходить, – подмигивает он.

– Я всё слышу! – доносится с лестницы голос Элис.

– Вот и прекрасно! – через плечо отвечает ей Джаспер. А затем поворачивается ко мне. – Пора идти. Теперь у тебя есть всё, что нужно?

Я опять киваю, после чего он тоже оставляет меня, и я снова остаюсь на кухне одна. Я прислоняюсь к кухонной стойке и засовываю руки в карман.

И тогда меня чуть не сбивает с ног запоздалое беспокойство. Желудок сжимается, и на мгновение я перестаю дышать, так как моё сердце, кажется, пропустило удар.

Джаспер просто вошёл и попросил у меня сока, и я без колебаний дала ему его. И он поблагодарил меня.

Святой Иисус.

Это было тем, что можно считать обычной встречей. И я не запаниковала. И он вёл себя со мной как с обычной девушкой.

И я полностью потеряла свою бдительность.

Я выдыхаю, надувая свои щёки, и пытаясь избавиться от несвоевременного напряжения.

Затем слегка отталкиваюсь от стойки и иду наверх, чтобы сделать то, чего совсем не хочу – начать примерять купленную мне одежду.

Для меня действительно не имеет значения, как она смотрится на мне. Мне нужно убедиться, подходит ли мне эта одежда и удобно ли мне в ней. Раньше я всегда проверяла, не слишком ли ткань натирает мою израненную кожу. Опасно надеяться, но, кажется, это больше не является проблемой.

Всё очень свободно, но меня это совсем не беспокоит. В любом случае я не люблю облегающую одежду, к тому же думаю, что с моим четырёхразовым питанием, вскоре я смогу набрать какой-то вес. И тогда эта одежда больше не будет такой большой и мне не придётся беспокоиться о покупке новой.

Ещё один весомый плюс.

После ужина я устраиваюсь поудобнее в кресле-качалке, укутавшись в одеяло и взяв одну из своих новых книг. Эсме была права, заметив, что я достаточно общалась за день, и я была благодарна, когда она сказала мне, что я могу пойти в свою комнату. Благоговейно поглаживая обложку, я подворачиваю под себя ноги и потихоньку раскачиваю кресло. Затем открываю книгу и погружаюсь в драматичный мир Ромео и Джульетты.

Мягкий стук в дверь остаётся почти незамеченным, и я хмурюсь, недовольная чьим-то вмешательством. Уже поздно, должно быть около десяти.

Моё тело напрягается, прежде чем разум начинает всё осознавать, сердце бьётся в бешеном ритме, а руки мгновенно становятся липкими.

О Боже, о блядь. А я-то думала, что в этом доме этого не будет.

Ещё один стук.

Я замираю, не в силах сделать ни малейшего движения. И с ужасом понимаю, что даже не заперла дверь.

Идиотка! Кричит моё подсознание.

И на этот раз я согласна с ним.

А затем поворачивается дверная ручка. Медленно, как в фильме ужасов.

Я на миг закрываю глаза и готовлюсь.

– Белла?

Это Элис.

Очень осторожно она открывает дверь и заглядывает внутрь.

Я всё ещё сижу под своим стёганым одеялом и смотрю на неё, широко раскрыв глаза.

– Прости, я напугала тебя?

Да, напугала, и даже очень.

– Я могу войти?

Я киваю, задаваясь вопросом, чего же она хочет.

– Я просто хотела поблагодарить тебя за этот день, – говорит она, заходя в комнату и оставляя дверь за собой приоткрытой. – Это, должно быть, было нелегко для тебя, даже если ты кажешься более спокойной.

Я не отвечаю на это, поскольку я действительно не отвечаю на риторические вопросы.

Глядя на мой свитер, Элис ласково улыбается.

– Кажется, ты не любительница ярких цветов, да?

Я качаю головой, опустив взгляд на печально известную чёрную толстовку, в которой решила остаться после того, как перемерила вещи. Дело в том, что я не хочу выделяться.

– Тебе нравятся твои книги?

На этот раз я киваю с большим энтузиазмом, понимая слишком поздно, что однажды я уже лишилась своих книг и это может произойти снова.

Но Элис просто улыбается и когда снова говорит, то в её голосе не слышно никакой злости.

– Рада видеть, что ты счастлива. Я знаю, ты через многое прошла и мне кажется, ты заставляешь себя оставаться спокойной, просто чтобы со всем справиться. Но тебе на самом деле здесь рады и то, что я сказала в магазине, было искренно. Я уже считаю тебя своей сестрой. Я надеюсь узнать тебя получше.

Я потрясена её речью и её слова вызывают во мне какие-то чувства. Заставляю себя оставаться спокойной, просто чтобы со всем справиться? Элис настолько права, что это даже пугает.

Я не думала, что это так заметно.

И она считает меня своей сестрой.

Слишком непросто мне всё это осознать.

Элис просто улыбается мне.

– В любом случае, спокойной ночи. Я ночую сегодня у Джаспера, так что сейчас иду к нему. Мы посмотрим какой-нибудь фильм.

Ах, Элис, совсем необязательно мне об этом слышать. Да, я знаю, что нормальные пары делают это, но честно говоря, я не хочу об этом знать. Но я киваю ей, чтобы пожелать спокойной ночи, и она снова оставляет меня одну.

После её ухода, я понимаю, что больше не могу сосредоточиться на своей книге, и иду к столу, чтобы проверить свою электронную почту. Как обычно, меня ожидает сообщение от Рене.

От: Рене Дуайер.
Кому: Белла Свон.
Тема: Re: Расскажи мне больше.
Конечно, все они оставили тебя в покое. Они никогда не сделают ничего, что сможет причинить тебе боль или обидеть. Рада слышать, что ты начинаешь это понимать. Но расскажи мне подробнее. Что ты думаешь о каждом из них?

Она хочет подробных отчётов. Она всегда хочет подробных отчётов. Расскажи мне больше. Боже, она истинный врач.

От: Белла Свон.
Кому: Рене Дуайер.
Тема: Re: Расскажи мне больше.
Ты хочешь узнать моё мнение о каждом из них? Карлайл добр, но я боюсь его. Эсме терпелива и очень добра. Элис – просто сгусток энергии, она часто приходит, чтобы поговорить со мной. Эммет очень большой и шумный. Я стараюсь не попадаться ему на глаза. Джаспер спокоен, но нервничает, оказавшись рядом со мной. Розали холодна, но меня это не беспокоит.

Я нажимаю «отправить» и снова выключаю ноутбук, решив, что попытаюсь немного посмотреть телевизор. Я уже знаю, что уснуть у меня не получится. Моя голова слишком забита тем, что сегодня произошло, всем тем, что я поняла, всеми сказанными словами.

Но я считаю, что просто невозможно расслабиться и поверить им, даже если я на самом деле думаю, что они были сказаны со всей искренностью. Честно говоря, я смею надеяться, что всё не станет здесь плохим.

Но это не меняет того факта, что я ужасный человек, и я всё ещё жду, что они узнают об этом и отвернутся от меня.

Эдвард сказал, что не будет думать обо мне иначе, и что он на моей стороне.

Но что это значит? И почему он отказывается видеть, что происходит на самом деле? Он был так добр ко мне, а ведь у него нет на это абсолютно никаких причин. Он много раз извинялся за то, что напугал меня в тот первый вечер и могу сказать, он на самом деле чувствовал себя плохо из-за той коробки.

Это не имеет для меня никакого смысла. Это так отличается от того, что я знаю и мне трудно поверить, что моя жизнь настолько изменилась.

Приехав сюда, я была полностью готова к резким словам, чётким правилам, побоям, если я облажаюсь. Возможно, к ночным визитам, ведь они так долго были частью моей жизни. Ну, по крайней мере, я ждала, что они потребуют, чтобы я убирала дом, готовила для них, была на побегушках.

Я даже предположить не могла, что они на самом деле захотят, чтобы я стала частью их семьи, и само это понятие пугает меня. Я не знаю правил социального поведения. Я не люблю общаться с людьми и никогда не знаю, чего именно они от меня хотят. Я всегда боюсь всё испортить, ведь это то, что я так часто делала прежде.

Именно поэтому я молчу. Именно поэтому я предпочитаю одиночество. Так я не смогу никого разочаровать и не останусь разочарованной сама.

Ещё не знаю, как я смогу это сделать, но когда полностью повзрослею, хочу жить одна и завести себе кошку или какое-нибудь другое животное, которое не нужно будет выгуливать.

Может, я смогу заняться писательством. Знаю, это смело, но возможно, я смогу хотя бы попробовать. До того как сбежала от Стефана, бессонные ночи я тратила на то, что придумывала различные истории. У меня в запасе очень много разнообразных сюжетов, героев, идей. Возможно, со временем, я постараюсь воплотить их в жизнь, и может, даже попытаюсь опубликовать. Я стала бы одной из тех таинственных личностей, которые не любят личные встречи, и все сообщения получают на электронную почту.

Качая головой, я молча посмеиваюсь своим глупым мечтам и, заперев за собой дверь, ложусь на кровать. Я даже не стала раздеваться. Всё равно не смогу уснуть.

Два часа ночи. Я решаю, что с меня достаточно и, выйдя в тихий дом, спускаюсь вниз. Достаю из шкафа своё пальто и, надев старые кроссовки, отпираю входную дверь и выхожу на улицу, где сажусь на первую ступеньку крыльца.

Холодно, но мне нравится. Это проясняет мою голову. Надеюсь, Эсме не будет возражать, если узнает, что я нахожусь за пределами дома, ведь благодаря свету из кухни, можно увидеть, что я сижу здесь. Не похоже на то, что я сбежала или что-то в этом роде.

Не это ли она имела в виду сегодня днём? «Давай обойдёмся без фокусов»? Как будто я могла сбежать. Куда бы я пошла? У меня нет денег, я не могу водить машину. В Форксе нет городских автобусов. Я не любитель приютов и не настолько глупа – если бы там узнали, что я не говорю, меня бы сразу забрали оттуда. Уверена, у психиатров появилась бы возможность повеселиться.

И помимо всего этого, я не хочу убегать отсюда. Мне здесь нравится. У меня своя комната, и меня ещё ни разу не потревожили. Эсме старается изо всех сил, чтобы у меня была еда, которая мне нравится и всё время удостоверяется, что я поела, удостоверяется, что у меня есть приличная одежда. Она никогда не сердится на меня, даже когда я швырнула стакан в стену, даже когда я обожглась. Даже когда я просто закрывалась от неё.

Её терпение кажется каким-то сверхъестественным.

И хоть я понимаю, что испытываю его снова и снова, я также понимаю, что пользуюсь им. Она ставит чёткие границы, но я не всегда следую им.

Она может проявить разочарование или неодобрение одним только словом. И она, кажется, с такой лёгкостью понимает меня. Когда она напугала меня на кухне, я подумала что всё, время пришло, но она сама была так потрясена, что плакала. Она не стала бы плакать, если по какой-то причине хотела причинить мне боль.

– Пенни за них.

Я резко вздрагиваю и, обернувшись, вижу, что надо мной возвышается Эдвард. Я громко вздыхаю, проклиная себя за то, что не сдержалась и издала звук, и начинаю подниматься. По крайне мере, теперь я буду стоять на ногах.

– Эй, я не хотел пугать тебя. Ты на самом деле задумалась, да? – пауза. – Успокойся, – улыбается он. – Правда, не паникуй. Это всего лишь я.

Судорожно вздохнув, я рассматриваю его. Я могу лишь смутно разобрать его фигуру в неярком свете, исходящим от дома. На нём, как и на мне, пальто, и он очень рискованно держит в одной руке две чашки.

Проследив за моим взглядом, он объясняет:

– Я сделал тебе чаю. Просто вскипятил воду.

Его улыбка, как всегда, обезоруживает.

– Я могу присоединиться к тебе?

Я потрясена его вопросом и прежде, чем успеваю хоть как-то отреагировать, он садится рядом со мной на крыльцо. Спасибо, что он держится на безопасном расстоянии, но я поворачиваюсь к нему лицу и опираюсь спиной на перила, для того, чтобы лучше видеть его.

– О, ради Бога, успокойся. Мы оба не можем уснуть. Я просто подумал, что ты захочешь какой-то компании.

Его слова сбивают меня с толку. Он раздражён, но терпелив. И он не сердится. Он ставит обе чашки на пол крыльца между нами и садится так же, как и я, прислонившись спиной к противоположным перилам.

– Я ничего туда не добавлял, – говорит он, кивая на чай. – Я подумал, поскольку ты пьёшь чёрный кофе...

Я киваю, давая понять, что с этим всё в порядке.

Он просто... сделал мне чай. Это такой добрый жест и всё, о чём могу я думать, это чего он хочет взамен, или как я могу отблагодарить его.

– Ну что, тебе понравилась сегодняшняя поездка? Ты была взаперти практически несколько недель.

Задав свой вопрос, он смотрит в лес, и у меня такое чувство, что он и не ждёт от меня ответа. Вместо этого он берёт чашку с чаем, сдувает пар и делает глоток.

– Даже смешно, но кажется, у нас обоих проблемы со сном, – бормочет он в свою чашку. – Захотела выйти на улицу, чтобы немного прояснить голову?

На этот раз, отвечая на его вопрос, я киваю. Он кивает в ответ.

– У меня иногда такое чувство, что по ночам мне намного легче думается. Дерьмово, что каждый день нужно так рано вставать в школу, но во время каникул, я часто не сплю до четырёх утра.

Да, очень похоже на меня. Раньше я спала после школы, перед тем как Стефан возвращался домой. А ночью бодрствовала, ожидая, придёт он ко мне в комнату или нет.

Но всё же думаю, что Эдвард не ложится спать вовсе не из-за страха. Он просто не жаворонок. То, что он недавно проспал, только доказывает это.

Когда Эдвард снова замолкает, я беру свой чай и сдув пар, пробую его. Это травяной чай и мне очень нравится его вкус.

Мы сидим в тишине, я позволяю чаю согревать мои внутренности, пока холодный ветер проясняет голову. Я прислушиваюсь к нежному шелесту деревьев вокруг меня и понимаю, что чувствую себя довольно спокойно рядом с Эдвардом Калленом.

– О, пока не забыл. Элис интересовалась, какую музыку я слушаю? – он утверждает это, но получается как вопрос.

Я смотрю на него с надеждой, боясь и переживая из-за того, какие чувства вызовет во мне название этой мелодии.

– Ты имела в виду ту фортепианную мелодию, которую я слушал, когда ты ушла?

Я краснею от его наблюдательности. Я ушла тогда довольно неожиданно. Надеюсь, он не сердится. Я киваю в ответ на его вопрос.

– Это «Лунный свет» Дебюсси. Я хотел бы научиться играть её на рояле, поэтому так часто слушаю, понимаешь?

Нет, не понимаю, но это имеет смысл. Но я разочарована. Я надеялась, что название мелодии, что-то вызовет во мне. Но... ничего.

– Тебе знакома эта музыка?

Я киваю прежде, чем могу остановиться, и, злясь на себя, опускаю взгляд. Не спрашивай меня, откуда я её знаю, пожалуйста.

– Тогда у тебя хороший вкус, – улыбается Эдвард.

Не зная, что делать, я смотрю на свой чай.

Он проводит рукой по волосам и делает глубокий вдох, но, в конце концов, ничего не говорит. Вместо этого медленно выдыхает и, расслабившись, снова смотрит в невидимую чащу леса.

– Мне нравится приходить сюда, чтобы подумать, – после долгих минут молчания, тихо говорит он. – В такой семье как наша, редко удаётся на самом деле побыть одному.

Да уж, с этим не поспоришь.

Боже, я думаю, мне нравится этот парень, хотя бы за то, что он иной раз говорит.

Мы выпиваем чай, а затем вместе встаём. Почему-то мне не хочется оставаться здесь, после того как он уйдёт. Он протягивает руку, чтобы забрать мою чашку и немного поколебавшись, я отдаю ему её. Он принимает её с улыбкой, и идёт впереди меня в дом.

Я закрываю за нами дверь и вешаю в шкаф своё пальто. Эдвард подходит сзади, чтобы сделать то же самое и, позволяя ему сделать это, я отступаю на шаг.

Закончив, он смотрит на меня и подмигивает.

– Видишь? Никакой опасности в этом доме. Спокойной ночи, Белла.

Он поднимает первым и, выключив везде свет, я следую за ним в свою комнату, где закрываю дверь. Не раздеваясь, я скольжу под покрывало и сразу же засыпаю.

Мне снится сон.

Нежная фортепианная мелодия медленно плывёт через задний двор. Мне знакома эта музыка. У мамы есть крошечный приёмник, и она очень часто слушает эту мелодию. Она говорит, что любит её. И мне она тоже нравится, потому что нравится ей.

Мама в гамаке. На ней ее любимый сарафан. Она часто надевает его на следующий день после того, как дедушка злился. Она смотрит на меня и протягивает руку.

– Иди ко мне, моя Белларина. Полежишь со мной на солнышке?

Я залажу к ней в гамак, и она помогает мне. После чего я прижимаюсь к ней и прячу лицо в сгибе её шеи. Мама всегда пахнет солнцем, когда лежит в гамаке.

Она гладит меня по волосам и напевает мелодию.

– Я встретила мужчину, Белларина, – тихо говорит она, так, чтобы услышать её могла только я. – Я хочу уйти отсюда и уехать с ним. Он обещал, что будет заботиться о тебе. Мне будет хорошо с ним. Нам будет хорошо. Мы сможем жить долго и счастливо. Его зовут Лоран. И когда мы уедем отсюда, он станет твоим папой. Ты хочешь этого?

– Да, мамочка, – говорю я, потому что знаю, именно это она хочет от меня услышать.

– Мы уедем молча. Так что не говори ничего бабушке или дедушке, хорошо? Им не нужно знать. Мы уедем как девушки с секретной миссией.

Я улыбаюсь, услышав её небольшую историю. Да, мы не должны ничего говорить дедушке. Он часто кричит на маму. Называет плохими именами. Я не люблю его. Боюсь. Но он никогда не обидит меня. Потому что когда он подходит ко мне, мама всегда встаёт между нами.

– Ты хочешь этого, милая девочка? Уехать и никогда не возвращаться?

Я киваю ей в шею и счастливо вздыхаю, так как она обнимает меня немного крепче. Если мама хочет, я тоже этого хочу. Мама часто плачет, а я не хочу, чтобы она грустила.

Она качает нас в гамаке и напевает мне вместе с фортепианной мелодией, пока я не засыпаю в тёплых лучах солнца.

Завтра мне исполнится пять лет.


~О~


Форум...

Источник: http://robsten.ru/forum/49-1397-71
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: IHoneyBee (24.07.2013)
Просмотров: 2671 | Комментарии: 42 | Рейтинг: 4.9/56
Всего комментариев: 421 2 3 4 5 »
0
42   [Материал]
  Что еще там за дедушка - тоже что-ли любитель поиздеваться?

41   [Материал]
  Спасибо

40   [Материал]
  Может матери Беллы было бы лучше бросить свою дочь с ее бабушкой и дедушкой,а не с чужим мужиком Лораном!

39   [Материал]
  Вот и открылось немного прошлое Беллы, был дедушка, может он еще жив и ищет ее? 
Спасибо за главу

38   [Материал]
  Ну вот и небольшая завеса ещё Белкиного прошлого...
Она и правда начинает успокаиваться...
Спасибо большое за главу... good good good good good

37   [Материал]
  Спасибо за главу

36   [Материал]
  А ночные посиделки становятся традицией good ,спасибо за главу.

35   [Материал]
  Спасибо за главу!!!)))

34   [Материал]
  спасибо за главу lovi06032

33   [Материал]
  Всё таки бережная забота семьи делает своё дело...
Спасибо за перевод.

1-10 11-20 21-30 31-40 41-42
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]