Глава 5. Печенье с предсказанием

EPOV

Десять дней спустя, после моей встречи с Изабеллой Свон, я встретился с Джейкобом в китайском квартале Сан-Франциско в нашем любимом ресторане, где готовили димсам*.

Это был день «Д»: День Дискуссий.
Несколько дней назад Элис рассказала ему, что подтолкнула меня сделать ЭТО, и надо заметить, он был не в восторге от того, что я нарушил своё обещание держаться подальше от Изабеллы. Как только его командировка закончилась, он позвонил мне и предложил встретиться и поговорить, как мужчина с мужчиной, лучший друг – с лучшим другом.
И ещё, ему нравились здешние свиные пельмени.

Реально, этот чувак мог их тоннами лопать. Как машина.

В ресторане был в самом разгаре обеденный наплыв, так как большое количество бизнесменов пришло из соседнего Финансового района. Мы попросили выделить нам отдельный столик на балконе второго этажа, с видом на улицу. Обычно я не пользовался этой хренью, типа «моя мама очень важная персона», но владельцы ресторана действительно любили ее, и я решил не упускать возможность перенести эту особенную встречу в более уединённое место.

Джейкоб налил себе ещё немного жасминового чая, а затем начал разговор, которого я боялся на протяжении всей недели. Все эти десять дней я пытался выкинуть из головы Изабеллу Свон, и, к несчастью, потерпел неудачу. Думал ли я, насколько она умная, или насколько сильно мне понравилось брать её у стены в туалете, она занимала все мои мысли. Будь мой мозг кабельным новостным каналом, репортажи о ней не сходили бы с экрана.

– Хорошо, Эдвард. Давай поговорим о «воротах Амтрака», – сказал Джейкоб с разочарованием в голосе.

У меня вытянулось лицо.

– Не думаю, что что-то нужно называть «какими-то там воротами», если не нарываешься на скандал.

Он закатил глаза на моё нытьё. Я невольно содрогнулся: сейчас начнётся допрос.

– Будем надеяться, что до скандала не дойдёт никогда, – проговорил он снисходительно.
– Ты сейчас со мной будешь говорить как мой лучший друг или как пресс-секретарь моей матери? – осторожно спросил я.

Он пожал плечами:
– И так, и этак, всего понемногу.

Я не злился на него за то, что он был на меня зол. Я понимал, что сделал то, чего делать не должен был. Проблема была в том, что то, что я сделал, мне понравилось, и, поскольку вреда в этом не было, я не собирался от этого отпираться.

– В свою защиту могу сказать, что всё это дело заварила твоя жена. И, в конце концов, погода в Бостоне не была такой уж плохой.

Это была правда. Самолет, на котором я должен был лететь в Бостон, задержался всего на сорок пять минут. Я мог успеть на этот рейс и всё равно успеть на встречу вовремя.
– Элис не сказала, почему поощряла тебя в этом, – казалось, Джейкоб немного раздражён своей второй половинкой. – В смысле, кроме того, что тебе, по её мнению, надо немного развлечься. Но поверить не могу, что ты трахался с Изабеллой Свон. И из всех возможных мест ты для этого выбрал поезд!

– Погоди, погоди, – взмолился я. – Никто не должен знать. То, что произошло в поезде, пусть в поезде и останется.
Джейкоб не успел ответить, потому что подошла официантка с нашими клёцками. Когда она ушла, он покачал головой, глядя на меня, и сказал:
– В этом даже смысла-то никакого нет. – Недоверчивые нотки в его голосе показывали, что то, что я сделал, его невольно позабавило. – В поезде, значит, и останется? Что, будете каждый день туда-сюда кататься вдоль северо-восточного побережья? Чёрт, чувак, вот это вы намотаете километров!

Вряд ли многие это знают, но мой заострённый ум является побочным эффектом давней дружбы с Джейкобом. В этом допросе он обязательно должен был опуститься до дешёвого сарказма и ехидных замечаний.

Я ткнул в его сторону палочками, покачивая одной из них, чтобы подчеркнуть свою точку зрения:
– Не преувеличивай. Тут нет ничего серьёзного. Я развлёкся. Всё кончено. Никто ничего не узнает.

– Ты так уверен? – поддразнил он. Он смеялся над моей кажущейся наивностью. – Она же может рассказать, что ты её сексуально домогался!

– Исключено, она сама этого явно хотела, – бросил я пренебрежительно. – Не стоит беспокоиться, что она кому-то что-то расскажет. Стратегия взаимного сдерживания, Джейк.

Он в замешательстве нахмурил брови:
– Где-то я этот термин уже слышал.

– Гарантия взаимного уничтожения. Нельзя нанести удар по врагу, потому что в этом случае поражение потерпят все. Всё будет разрушено, – я сложил руки на столе, злясь, что приходится объяснять такую азбучную истину международных отношений. – Если она кому-нибудь скажет – нам обоим конец. Абсолютный.

Он фыркнул. Ладно, я не обязан ему это втолковывать. Он меня настраивает против...
– Погоди, Каллен, дай въехать, – проговорил он. – Ты сравниваешь грёбаную Изабеллу Свон с угрозой применения нашего ядерного арсенала в годы «Холодной Войны»?!
– Эм-м...
У него был настоящий талант ставить меня в глупое положение. Лучшие друзья иногда могут так раздражать.
– Хочешь сказать, твой член – это ядерное оружие? – спросил он с усмешкой.

Я не удержался от смеха:
– Ну... Секс был взрывной.

Он чуть не подавился, сидя с набитым ртом. С трудом её проглотив, он покачал головой, и я мгновенно понял по его глазам, что на самом деле он опять невольно над всем этим забавляется.

– Поверить не могу, что ты трахнул Свон.

Я нахмурился:
– Не смей это так говорить. А то ты так сказал, будто я трахнул птицу (прим. пер.: Надеюсь, все уже знают, что "swan” означает «лебедь», вот и сравнение с птицей) => прим. ред.: здесь игра слов: "a swan” – лебедь, "а Swan” – Свон (какой-то/какая-то, без уточнения, кто именно))

Его глаза загорелись. Я дал ему в руки оружие.

– Сначала с республиканкой, потом со скотом, – азартно заявил он, будто журналюга из таблоида. – Эдвард Каллен жаждет секса. Трепещи, Сан-Франциско. Это тип вышел на охоту.

– Никуда я не вышел.

Он же начал подражать этим дикторам из фильмов Национального Географического общества, безукоризненно копируя их напыщенный, но сухой тон:
– Смотрите, как он пытается привлечь врага с помощью своих зеленых глаз и идеально причесанных волос. Самке сложно устоять в его естественной среде обитания... в поезде.

Я старался сдержать смех, но это прозвучало так смешно.

– Чувак, заткнись.

– Чувак, ты серьёзно? – спросил он уже своим нормальным голосом. – А представь, если бы это всплыло на промежуточных выборах? Или, ещё того не лучше, на президентских? И на них могли быть Баннер против Свона в 2012 году, или твоя мать против Свона в 2016 году. Ты был бы тем негодяем, который трахнул дочь Свона «для коллекции». Впрочем, думаю, мы могли бы обыграть это все в ином свете, выставив её шлюхой.

Я мрачно на него воззрился:
– Во-первых, ничего не всплывёт. Во-вторых, она не шлюха, – подчеркнул я. – И в-третьих, это не был трах «для коллекции».

Он не согласился:
– Вообще, типа был. Ты бы так не сделал, не будь она из вражеского лагеря. Это тоже возбуждало, верно? Как метка на твоем ремне.

– Прекрати делать из меня какого-то «хищника».

Конечно, я был похож на какого-то хлюпика и нытика. Адвокат из меня вышел бы хреновый, это уж точно. Мама всё ещё злится, что я никогда не сдавал тест LSAT**, но я знал, что не хотел поступать в юридическую школу.

У Джейкоба на лице застыла задумчивость. Я догадывался, что он думал о чём-то связанном с политикой. Я оставил его с его мыслями, так как подошла официантка с пельменями и жареными кальмарами.
Мои родители видели у Джейкоба энтузиазм по поводу политики, которого у меня, к их великому сожалению, не было. Когда дело доходит до политических игр, он естественен, и он любит всё выяснять у знающих людей. Его хватка досталась ему от отца, ветерана многих избирательных кампаний, блестящего оратора; но у него самого есть и его собственный талант. Он превосходный стратег, и он способен эффективно доносить до других людей информацию, и его уже сравнивают с моим отцом. Немудрено, что он превосходно вписался в нашу семью.
– О чём думаешь? – спросил я и стянул бесплатное печенье с предсказанием, лежавшее на его тарелке с начала обеда.
Своё я уже съел. Предсказание гласило: «Работай над своими навыками общения!» Мне хотелось менее оскорбительного и более конкретного предсказания.

– Эй! – воскликнул Джейкоб, выходя из задумчивости. – Это моё печенье с предсказанием!

– Ты женат на Элис. Тебе оно не нужно.

– Она твоя сестра, – резко ответил он.

– Думаю, ты это знал несколько лет назад, когда начал спать с ней за моей спиной, – возразил я, наслаждаясь тем, что он угодил в мою ловушку.

Теперь он ткнул палочками в мою сторону:
– Старый подкол, и ты это знаешь. Я влюбился в неё. Теперь она – моя жена. Ты не можешь это использовать против меня. И ты думаешь, это круто, что я твой брат.

Я решил, что дуться – это не по-мужски. Скажу просто, что я скорчил гримасу и успокоился.

– Давай, – подстегнул он, сжалившись надо мной. – Читай своё предсказание.

Я разломил печенье и вытащил предсказание.

– Тут сказано: «Следуй за своим сердцем», – показал я. – Довольно общая фраза, не находишь?

– Заметь, оно говорит, следовать за своим сердцем, а не за твоим членоядерным оружием.

От его комментария мы оба хрипло расхохотались. Прохожие на улице внизу решили, наверное, что у нас крыши поехали.

– Ничего не поделаешь, я хорошо «оснащён», – ответил я, возвращаясь в игру.

Джейкоб тут же начал читать мне лекцию:
– Каждый раз, когда ты будешь думать о том, что делал с Изабеллой, я хочу, чтобы ты думал о 4 буквах: ДНЯО.

Я ухмыльнулся:
– Технически там три буквы, одна повторяется дважды (прим. пер.: по-английски аббревиатура ДНЯО (Договор о нераспространении ядерного оружия) выглядит как NNPT (nuclear non-proliferation treaty)).

– ДНЯО, Эдвард. ДНЯО!

– Договор о нераспространении ядерного оружия? Понял-понял, куда ты клонишь с этим д...
Он использовал против меня моё собственное исследование. Договор призван ограничить распространение ядерных вооружений.
– Ты не можешь делать все, что тебе захочется, – подчеркнул он. – Вокруг тебя люди на выборных должностях. В один прекрасный день ты тоже мог бы куда-нибудь баллотироваться!

– Сильно сомневаюсь, – ответил я на его последнее высказывание.

– Прекрати использовать своё «оружие» против высокопоставленных республиканок.

– Чушь какая-то. Для чего ещё нужно оружие, как не для того, чтобы его использовать против врага? – пошутил я.

Теперь он окончательно развеселился:
– Ах, так ты поэтому смутился? Ты знал, что сенатор Свон для Каллена – враг номер один Калена, и запустил свою «ракету» в его дочь?

– Она сама хотела, чтобы я её запустил, эту «ракету»!

– Вот почему демократов обвиняют, что они бездари насчёт национальной безопасности. Потому что такие, как ты, ни черта не понимают в военной стратегии, – пошутил он. – Кто, чёрт возьми, руководит твоими действиями?

– Всё нормально с моими действиями

Ладно. Зря я у него стянул это печенье с предсказанием. Он действительно наслаждался возможностью меня подоставать до смерти.

– Знаешь, на что это похоже, Эдвард? – спросил Джейкоб. – На то, что будто твой командир написал рапорт об «этих грёбаных республиканцах», но ты прочитал только два последних слова, после чего истолковал их буквально и выполнил приказ (прим. пер.: в оригинале последние два слова: "fucking Republicans”, здесь: букв. «трахать республиканок»).

– Ну да, как же, – возразил я. – Читать-то я умею.

– Мне тебя похвалить за то, что ты читать умеешь? – осведомился он снисходительно. – Убеждён, большинство ядерных ракет снабжены предупреждением типа: «Осторожно: абсолютно-грёбано-опасно. Обращаться осторожно.
– Я со своим оружием всегда осторожно обращаюсь.

Он с сомнением на меня воззрился:
– Ты позволил Изабелле обращаться со своим «оружием»?

– Нет. И раз ты меня так долго достаёшь, я тебе ничего не расскажу о своей военной операции.

– Разглашению не подлежит, так? Уровень Пентагона? Ого, такой секрет – действительно дело национальной безопасности... Постой, так я тебе о том и толкую: не наломаешь дров – нечего будет скрывать.

Я поднял салфетку и помахал ею в знак капитуляции.

– Ладно, всё понял, – заявил я. – Когда речь зайдёт об Изабелле Свон, считай, моё «оружие» разряжено.

– Отлично! А теперь отдай моё печенье.

Я отдал ему две половинки печенья, которые он тут же сунул в рот и съел обе сразу. Бумажку, однако, я решил сохранить: это моя судьба на этот день. Такие печенья пекут именно здесь; интересно, сколько ещё народу, кроме меня, получил именно такое предсказание. Не знаю, сколько разных текстов они утруждаются придумать. С другой стороны, технически это предсказание принадлежит Джейкобу; я его просто украл.

Так или иначе, это предсказание меня всё ещё беспокоило. Следуй за сердцем! Обычно, если я не могу перестать думать о женщине так, как думаю об Изабелле, это значит, что она меня заинтересовала. Но я думаю, что это просто секс. Не надо путать вожделение с чем-то ещё.

Я снял сексуальное напряжение. Наверное, я о ней думаю, потому что секс был великолепным.

Реально, реально великолепный.

И Изабелла сама сказала: я был бы для неё отличным партнёром.

Я не продвинулся в своей статье о Лемоне ни на йоту, потому что каждый раз, когда садился за неё, всё заканчивалось тем, что я отвлекался на мысли об Изабелле. У меня ещё осталась куча дел и комментариев к статье, которые я ещё не прочёл. Жёстких рамок по дополнительной работе мне, ясное дело, никто не ставил – продам в главные и я не буду печататься в крупных журналах, когда статья будет готова, но мне совсем не свойственно вот так, как сейчас, терять сосредоточенность. К своей внештатной работе я отношусь серьёзно.

Я всё ещё обдумывал предложение от одного политического блога из Бостона. Встреча прошла скорее хорошо, чем плохо. Я смог свободно обсудить множество тем с редактором и с двумя его штатными сотрудниками. Они даже сказали, что я могу не переезжать; я бы мог периодически к ним наведываться, если бы захотел, но я мог жить, где хотел, пока мои статьи будут актуальны и хорошо написаны. Конечно, Сан-Франциско – не самый центр политической жизни, так что, возможно, придётся переехать, чтобы уладить кое-какие вопросы внутренней политики.

Но была одна вещь, которая меня всё ещё беспокоила, а именно – то, что они могли угождать мне, только чтобы выслужиться перед моей семьей; мой отец - начальник избирательного штаба Президента, а моя мать - спикер Палаты представителей. Может быть, это предложение слишком хорошо, чтобы быть правдой. Может быть, они просто хотят получить внутренний источник, который будет докладывать обо всём, что происходит в Белом Доме и на Капитолийском холме. Я хочу, чтобы они хотели со мной работать из-за моих способностей, а не из-за моих связей или имени. Я должен сам построить свою карьеру.

Я снова уткнулся в ленч.

– Мог бы, кстати, подробности рассказать, – заметил Джейк простым разговорным, а не агрессивным тоном. – На тебя не похоже, чтобы ты не мог никому довериться. Если, конечно, не хочешь об этом поговорить с Элис.

– Правда, я не хочу об этом говорить, – согласился я. – Лучше об этом не думать.

Заметив, что я внезапно помрачнел, он тоже нахмурился:
– Что случилось?

Я уклонился от ответа, наливая себе ещё чая.

– Эдвард? Ну же, – подталкивал Джейкоб. - Ты же не из-за печенья этого расстроился, или всё-таки из-за него?

В некотором смысле, я расстроился. Но вряд ли смог бы ему в этом признаться.

– Нет, дело не в этом. Все дело в Изабелле... она умная, забавная и красивая. Но она Свон, чёрт возьми. Это несправедливо, ты не считаешь?

– На свете ещё полно женщин, – напомнил мне Джейкоб. – Даже если тебе понравилось с ней разговаривать, перед тем как ты её трахнул, сомневаюсь, что вы бы друг другу понравились, если бы обсуждали какую-то спорную вещь. Вот увидишь, это не сработало бы, потому что на самом деле у вас не так много общего.

– На самом деле мы вроде как обсуждали такую вещь, – сообщил я, немного проясняя в памяти события того утра. – Мы говорили о моём исследовании по Положении о запрещении государственной религии.

– Ты серьёзно? – встревожился Джейкоб. – Ты знаешь, сколько ультраконсервативных судей за много лет было назначено в федеральные окружные суды при содействии Свонов? Держу пари, они все в один голос сказали бы тебе, что отделение церкви от государства просто продукт судебного активизма из Верховного суда.

Хотя этот комментарий меня немного беспокоил – потому что, скорее всего, это правда, – вспоминая весь наш стеб в поездке, я почувствовал странную смесь счастья и сожаления.

– Вы же не обменивались телефонами, надеюсь? – поинтересовался Джейкоб, прищурившись.

Чёрт! У меня, наверное, было задумчивое выражение на лице.

– Нет, точно нет, – заверил я его. – Мы не идиоты. Это был всего один раз.

– Ладно, ладно. Просто хотел убедиться.

Я пытался поднять себе настроение.

– Я приду в себя, – настаивал я. – Просто немного обидно, что у всех вокруг, кроме меня, есть вторые половинки.

– Элис всегда говорит, что однажды ты кого-нибудь найдешь.

– Да, говорит.

Но почему она отправила меня на один поезд с Изабеллой Свон? Может, это какой-то знак мне? Может, пора перестать валять дурака? Может, пришло время искать себе жену?

– Да, а ты когда-нибудь собираешься прочитать ту книгу, которую Элис заставила меня тебе купить? – спросил Джейкоб.

– «Американскую жену»? Нет. Я отказываюсь читать это.

– Она велела напомнить тебе об этом. Когда я уезжал из Вашингтона, она начала перечитывать ещё одну книгу этого автора.

Я стал щёлкать пальцами пытаясь вспомнить другие названия книг, которые упоминала Элис.

– «Подготовка», – вспомнилось мне. – Я запомнил.

Я запомнил это, потому что это напомнило мне о том, чтобы «быть готовым», а это, в свою очередь, – об использовании «защиты», когда я был с Изабеллой.

Джейкоб, однако, покачал головой.

– Нет, не эту, – сказал он. – Другую.

-Какую ещё другую?

– У этой дамочки, Ситтенфельд, есть ещё одна книжка. Как же она называется? Чёрт, как же трудно вспомнить...

– Чувак, понятия не имею.

– Чувак... Есть! – закричал Джейкоб, будто только что приз выиграл. – «Мужчина моей мечты». Название, правда, изрядный отстой. Наверное, книга дерьмово-скучная, но вчера вечером Элис снова о ней говорила.

Я уставился на него:
– Ты издеваешься?

Эту самую книжку читала Изабелла в поезде. Когда я дразнил её насчёт названия, я был слишком занят мыслями о том, чтобы увидеть её голой. Я не заметил имя Ситтенфельд, когда Джейк купил мне книгу, и Элис никогда не упоминала имя автора.

Решив, что я с ним согласился насчёт отстойного названия, Джейкоб энергично закивал головой:
– Работай я в издательстве, я бы удостоверялся, что там есть какой-нибудь специальный сотрудник, который отбраковывал бы такие отстойные названия со всякими клише.

– Да, – ответил я, не в силах сформулировать ни одного вопроса из тех, что крутились у меня в голове.

Что Элис со мной вытворяет? Это какое-то мозготрахание. Вот из-за чего я не могу пойти в политику. Я не хочу иметь дело с людьми, которые играют со мной.

– Во всяком случае, не спрашивай её об этом, – посоветовал Джейкоб. – Она начнёт тебе рассказывать историю персонажа, который ищет истинную любовь, и бла-бла-бла. Я люблю её, но правда, не могу это слушать.

– Я не звонил ей сегодня.

– Думаю, Эсми что-то замышляет, так что не спрашивай Элис, сможет ли она предсказать, когда будет назначено голосование по налогообложению, или чем оно закончится. У неё от этого будет головная боль.

Элис не всегда нравится использовать свои способности, чтобы предсказывать, какие законодательные инициативы получат больше голосов в Конгрессе. Когда слишком много людей сразу каждую секунду мысленно меняют решения, следить за результатами может быть для неё слишком утомительно. Это как постоянно смотреть канал C-SPAN.

– Ладно, о налоговом законе – ни слова, – пообещал я Джейкобу.

А вот об Изабелле я её очень даже спрошу.

Отлично, теперь, когда я принял это решение, она, наверное, уже знает, что я собираюсь ей позвонить.

Мой телефон зазвонил. Что ж, оно и не диво. Показав Джейкобу экран своего айфона, я ответил на вызов.

– Привет, Элис.

– Привет!

Голос у неё был взволнованный. А когда у неё такой взволнованный голос, я всегда нервничаю, когда она звучит так возбуждено.

– У нас с Джейкобом сейчас ленч, – сказал я. – Хотя ты, наверное, это и так знаешь.

– Да, он мне позвонит, когда вы закончите. О чём разговариваете, ребята?

– О ядерном разоружении, – ответил я иронично.

Джейкоб фыркнул.

– Серьёзное дело, – отозвалась Элис.

– Так ты чего звонишь-то, сказать что-то? – подтолкнул я её, стараясь выудить соответствующий ответ.

– Да, конечно, – ответила она так, будто я сморозил глупость. – Регулярно проверяй электронную почту на этой неделе.

– Я её проверяю время от времени. Ты о какой почте говоришь? Об университетской или о личной?

Мне придёт важное письмо по электронке? И оно каким-то образом касается Изабеллы Свон?

– Конечно, почту УСФ (прим. пер.: Университет Сан-Франциско). Можно подумать, твою личную почту можно найти в Гугле.

Я не понимал, о чём она. Я даже не думал, что мой личный почтовый ящик зарегистрирован на сайте Университета Сан-Франциско, несмотря на то, что я там неполный рабочий день преподаю в колледже искусств. Может, стоило проверить. Может, надо было сделать его доступным.

– Ладно...

– Не буду отвлекать, продолжай ленч, – пропела она. – Потом поболтаем. Пока!

Она отключилась. Я в замешательстве посмотрел на свой айфон.

– Иногда я жалею, что она мне не рассказывает, о чём её видения, – пожаловался я Джейкобу. – Её указания по большей части совершенно бессмысленны. Ты просто должен ей слепо верить.

Он пожал плечами; у него вера в видения Элис явно была, и немалая. В конце концов, она знала, что они поженятся, за несколько лет до свадьбы.

– Просто смирись, – посоветовал он. – Её путь точнее печенья с предсказанием.

– Гораздо точнее.

Я снова начал думать об Изабелле.

Я скучал по нашему стебу.

И я бы хотел снова заняться с ней сексом.

Джейкоб опять почувствовал, что мои мысли где-то витают.

– Эдвард, помни о ДНЯО***.

– Ага, ага, – отозвался я и позвал официантку, чтобы заказать рисовой лапши.

Я мог бы попросить ещё несколько печений с предсказанием. Возможно, в конечном счёте я бы получил сообщение, которое смог бы использовать.

Было бы интересно узнать, сколько разных предсказаний выпускают кондитеры. Но, как говорится, одну вещь я знал точно: наверняка ни одно из них не относилось к «ядерному оружию».

__________________________________________________________________________________________


* Димсам, или дяньсинь (в переводе с китайского – «сердечно тронуть», «заказать для сердца») – это целая коллекция блюд, которые в Китае считаются лёгкими, но русскому человеку вряд ли покажутся таковыми. Димсам в китайской традиции чаепития подают к столу вместе с чашкой китайского чая сорта пуэр, как правило, до обеда. Они представляют собой разложенные по нескольким блюдцам небольшие порции десерта, фруктов, овощей, морепродуктов или мяса, завернутых в тонкий слой теста, и готовятся на пару. Также доступны запечённые, слабо и сильно прожаренные димсам в маленьких порциях, предназначенные для макания в чай. – Прим. пер.
** LSAT (Law School Admission Test, дословно «тест на допуск в юридическую школу») – общеобразовательный тест на определение вербальных и аналитических способностей, подлежит сдаче при поступлении в юридические школы США. – Прим. пер.
*** Аналогия с персидским царём Дарием I: после поражения у Марафона (490 г. до Р.Х.) он велел слуге трижды в день, т.е. каждый раз перед едой, говорить ему: «Владыка, не забудь о греках!» – Прим. ред.