Глава XIX. Катись отсюда. 

EPOV. 

Потребовались все силы, что, бы оставить ее одну в этой комнате. Мне практически пришлось вытаскивать оттуда свою задницу и не оглядываться назад. Я хотел еще одного взгляда, всего один раз прочесть выражение ее лица, посмотреть, осталось ли все по-прежнему. Но я твердил себе, что ущерб уже был нанесен, и теперь был ее черед сделать следующий шаг. 
Я сказал достаточно. Черт, конечно, сказал, такая открытость была для меня неестественной. В действительности я даже не знал, что пытаюсь ей сказать. Я позволил словам срываться с губ так, как я лучше всего мог изобразить. 

Честным. Таким мне сказала быть Элис. Я не много знал о честности. Не поймите меня неправильно, я буду первым человеком в комнате, кто скажет кому-нибудь не вести себя как мудак. Но когда дело доходит до того, чтобы быть на самом деле честным, это не то, что мне когда-либо приходилось делать, не говоря уже о том, чтобы хотелось. Это не та честность, когда ты сидишь в одиночестве в машине на протяжении часа и говоришь сам с собой, словно тебе в самый раз носить смирительную рубашку. Но это именно то, что я сделал, когда уехал от Джаспера. Сидел в своей машине и уговаривал себя на то, что давно было пора. Все, к чему я приходил на тот момент: Белла Свон чертовски сводила меня с ума. 

Сидение дома никак не способствовало ситуации. Это меня раздражало. Дом был моим хреновым убежищем, анти-бредовой территорией. Он все еще напоминал о моих ошибках в отношении Беллы, что стало особенно остро ощущаться, когда я увидел свою все еще незаправленную кровать, и это заставило мой мозг пуститься в серию воспоминаний, а мое сердцебиение участилось. И конечно теперь это был также дом Карлайла Каллена, Псевдо Отца года. 

- Я не оценил твою резкость в отношении Эсме, Эдвард, - прошептал он из моего дверного проема, словно боялся, что Эсме обнаружит, что его отношения с сыном были абсолютной брехней. Сколько он еще собирается продолжать эту дерьмовую шараду? 
Я попытался проникнуть в дом незамеченным, но Эсме со своей приветливой, дружелюбной и абсолютно честной улыбкой встретила меня в холле. Я посмотрел в пол, снова из-за легкого чувства вины по поводу своей неучтивости. Она, конечно, поздоровалась. Я зашел как всегда, весь в духе эмо, и пробубнил. Я не мог себя остановить; слишком многое менялось вокруг меня, и я не был снаряжен или готов к этому. Моим планом «А» было вести себя как пиздюк. 

- Карлайл, что ты, блять, хотел, чтобы я делал? – завопил я, натягивая свою кожаную куртку. – Всю мою жизнь ты продолжал укладывать девок, играть с ними и бросать. Теперь за неделю ты сделал совершенно противоположное и думаешь, что я просто приму это? На хер это... 
Карлайл подпер кулаком подбородок и вздохнул. 

- Для меня это был такой же шок, как и для тебя. Но сердце получает то, чего хочет. Я думал, ты будешь за меня счастлив. За нас. Я наконец-то нашел кого-то достойного. 

Я содрогнулся от его слов, закрыв глаза, когда они ударяли по мне, намекали на меня и насмехались за мои ошибки, сделанные в этой самой комнате. 
Я сделал яростный вздох и провел рукой по волосам. 

- Я не говорю, что не счастлив за тебя. Я говорю, что у меня на уме сейчас другие проблемы, и на данный момент я не в состоянии играть в любящего пасынка. 

- Ну, теперь Эсме – часть этой семьи и... 

- Семьи?! – воскликнул я с изумленным, саркастическим смехом. – Теперь мы семья? Господи, Карлайл, ты, блять, бредишь. 

Он не усмехнулся. Наоборот он изображал невозмутимость. 

- Она важна для меня, Эдвард. Не порти все. 

- Вот он. Настоящий Карлайл Каллен. Держу пари, ты даже ни разу в ее присутствии не ругался матом, разве не так? Она бы, блять, умерла, если бы узнала о тебе правду? – спросил я, ухмыляясь. 
Карлайл прищурил глаза и ступил в комнату, оставив дверь приоткрытой. Он наклонился ко мне, почти с насмешкой выставив палец. 

- Я предупреждаю тебя, сын. Начинай привыкать к этому сейчас, потому что в ближайшее время ничего не изменится. 

Я онемел. Я был в хреновом шоке от того, каким идиотом стал Карлайл. Никогда в жизни он не звал меня сыном. Никогда в жизни он не говорил мне о предупреждениях и правилах. Мы были вне этих вещей, мы были друзьями. Это был не мой отец, это был Майк гребаный Брэди*. 

- Что ж, отец, возможно я просто сам найду, что с этим делать. 

Карлайл покачал головой, когда я прошел мимо него в коридор. Я не околачивался в коридорах и не ждал, пока придет Эсме с еще одной из своих виноватых улыбок. Я запрыгнул в машину и стиснул зубы, нажав на газ. Я не знал, куда еду, но чертовски был уверен, что не останусь дома. 
Так что я сделал то, что всегда делал в субботу вечером: пытался напиться в дрова и отвлечься. Отвлечься от ебанутой ситуации в стиле Семейки Брэди, в которую, как я понимал, превращается мой дом. Отвлечься от потери лучшего друга, который, как я уверен, в данный момент покупал подходящие друг другу свитера с надписями «His» и «Hers» в магазине «The Gap». Отвлечься от супермигеры, которая стремительно завладевала каждой мыслью, каждым движением, каждым гребаным моих вздохом. 

В Тонике можно было отвлечься разнообразно, хотя еще и был ранний вечер. Получив жалкое извинение от Эммета, я развернул свою машину и направился к его дому. Я позволил ему отвезти себя в Порт-Анджелес. На хуй, конечно, парень был мудаком, но он был согласен болтаться в хвосте и подбирать мои объедки. Конечно же, когда я забрался в его хреново приложение к члену, Хаммер, меня встретили укуренные улыбки Ньютона, еще какого-то парня и его друга. Это заставило меня почувствовать себя еще большим дебилом, но не то чтобы у меня был выбор среди друзей, с которыми я бы мог потусить на тот момент. 

- Отлично, чуваки! – прогремел Эммет, беспорядочно ударяя рукой по рулю, словно он дрочил в воздухе. – Давайте закончим неделю со вкусом и приступим к охоте на кисок! – вскрикнул он, ревя двигателем в такт своим двигающимся бровям. 
Я слышал громкие выклики с заднего сидения и звуки ударяющихся ладоней. 

- Да, трахнем ВСЕХ сучек! – завопил один. 

- Мне нужна свежая киска! – засмеялся другой. 
Я начал потирать лоб под оглушительные звуки многочисленных хлопков и щелчков одновременно открывающихся и опустошающихся банок с пивом. К тому времени как началась коллективная мужская отрыжка, я сполз на сидении, с косячком в руке, изо всех сил пытаясь смотреть на дорогу перед нами, и ждал, когда все гудение в моей голове просто исчезнет. 

Этого не произошло. 

На самом деле я был благодарен монотонному ритму типичного гангста-рэпа, который громко врубил Эммет, пока мы направлялись в город. Это значило, что я мог закрыть глаза и, по крайней мере, попытаться сконцентрироваться на ритме, а не на Эммете и его группе дебилов, обсуждающих типичные вопросы: «бритая или нет?», «сиськи или задница?», «задница или рот?» 
Было не особо приятно воспроизводить для себя этот документальный фильм об их типичных, деградирующих, дерьмовых разговорах в раздевалке. 
Команде Дебилов пришлось два раза остановится за куриными крылышками, один раз для забега за пивом и три раза, чтобы поссать. Итак, Порт-Анджелес только начал оживляться к тому времени, как приехали мы. Люди сорили на улице, несколько уже шли по тротуару, спотыкаясь и бесконтрольно смеясь над собой. Просто еще один субботний вечер. 

Вопреки здравому смыслу я последовал за движением Эммета: нюхал дрянь, болтал со случайными, симпатичными девчонками, которые подходили и говорили со мной, облизывая свои губы и откидывая волосы с каждым смешком. Но ничто из этого не действовало как раньше. Неважно, сколько я пил или курил, или сколько с виду невинных первогодок трясли своими сиськами у меня перед лицом, она не выходила у меня из головы. Все мои мысли были полностью и совершенно о ней. О том, что она делала. С кем делала. И я не мог избавиться о мысли, что я единственный, с кем ей следовало бы это делать. 

Когда мы приехали в Тоник, остальные уже нажрались в дрова и, сонно спотыкаясь друг о друга, направились прямо на танцпол. Я был просто беспомощен. Я не мог не осматривать различные помещения клуба, интересуясь, не здесь ли она со своим спутником на свидании. Не то чтобы это что-то меняло. В любом случае, что бы я предпринял? Накинулся на него? Я не был так глуп. Умолял бы ее? Я не был так отчаян. Что бы я сказал ей? «Пожалуйста, продолжай трахаться со мной и не трахай этого парня?» Ясно, что это не случилось бы в ближайшее время. 
Отбросив свои мысленные планы по превращению в гребаного лидера эмо-романтиков, я направился к бару. Я махнул рукой обычному бармену, и меня быстро поприветствовала еще одна пара блестящих, хирургически увеличенных грудей. 

- Привет, чемпион, - сказала Розали, прижавшись ближе ко мне и заставляя свою грудь вываливаться из своего красного мини-платья, словно силиконовые мешки готовы были расплескаться по всему бару. 
Я подумал, что от части это было интересно, от части интригующе, но это первый раз, когда я тут же не начал планировать, как заставить ее отсосать мой член. Наоборот, я не обращал на нее внимания, не смотрел на нее и даже не кивал в ее направлении. Она ответила на мое молчание, невежливо толкнув меня локтем. 

- Итак, я слышала, что ты ответственный за отметину на лице моего бойфренда, - сказала она, махнув бармену, который тут же подбежал, чтобы наполнить мой пустой бокал. 
Я хотел взять его, но она положила на него руку и притянула к себе. Я злобно вздохнул, и она наклонилась, чтобы пересечься со мной взглядами. 

- Так в чем дело? – спросила она, глупо изогнув свою откорректированную воском бровь. 
Я почувствовал, как помрачнело мое лицо. 

- Нет никакого дела. Он мудак. Ты это знаешь, - пробормотал я, отбрасывая ее руку со стакана и взяв свой напиток. 

- Нет, я имею ввиду, что между тобой и Беллой Свон? – спросила она, наклоняясь немного ближе ко мне. – Я видела, как ты вчера прилетел и спас ее от ее психо-мамочки. Пытливые умы хотят знать, Эдвард. 
Я изо всех сил пытался сохранять равнодушное лицо, игнорируя немедленную острую боль, что ударила мне под дых, когда я услышал ее имя. Я ощутил возрастающую ненависть, когда отметил, каким тоном Розали произнесла ее имя – с режущей, ядовитой, глумливой насмешкой, словно искала способ ее ранить. Но я не отрывал глаз от коричневой жидкости в своем стакане, чтобы не сорваться. Я знал, что Розали ждет реакции, чего-то, что можно добавить к ее длинному списку местных горячих сплетен, потому как такой она была, и все остальные ебанаты Форкса работали, утоляя жажду других людей. Я ни за что бы ей этого не позволил, или кому-то еще. Это было между мной и Беллой. 
Я выдохнул, немного яростнее, чем намеревался. 

- Пытливые умы могут отсосать у меня, - произнес я, уставившись на нее. 

- Это обещание? – хохотнула она, и ее пропитанное вином дыхание ударило мне в лицо, когда она начала поглаживать мое плечо своими ногтями. 

В этом не было ничего необычного; это та же самая бредовая рутина, через которую мы проходили каждый раз, когда она хотела поиграть в одну из своих поощряющих эго игр. Обычно я был в игре, потому что, и теперь, и тогда, она бросала дразнить члены, мы пересекали эту грань, и у меня был неистовый секс. Но в тот момент, когда мой рассудок был полностью занят Беллой, мне было наплевать, в какой замысловатый рисунок выбрита ее киска на этой неделе. 

- Отъебись, Роуз, я правда не в настроении для твоей ерунды, - отрезал я. 

Она запрокинула голову и засмеялась, словно это все было шуткой. Я не мог не заметить, какой вульгарной она была, и удивлялся, как не замечал этого раньше. Платье на ней было смоделировано специально для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что она была абсолютно без белья, в своем любимом стиле. По бокам у платья были многочисленные вырезы, которые обнажали ее кожу, свежеобработанную спреем для загара, под грудью, на бедре, на животе. Это заставило ее выглядеть так, будто под платьем она была совершенно голой. Зная Розали, она такой и была, но теперь и весь остальной Порт-Анджелес знал это тоже. Мысленно я тут же отметил, что Белла ни за что в жизни бы не надела что-то, что заставило бы ее выглядеть дешевкой. Конечно, она одевалась сексуально, но никогда как пятидоллоровая шлюха. 
Я потер лоб, словно это была попытка выбросить Беллу из головы хотя бы на пять счастливых секунд, но безуспешно. Было очевидно, что время иссякало, а я как гребаный идиот стоял у какого-то бара, подвергаемый атакам девчонок, до которых мне не было никакого гребанного дела. 
Розали прижалась ко мне еще ближе и заговорила своим лучшим подобием голоса Лорен Бэколл**: 

- Вот что я тебе скажу. Что бы ни заставило эту твою бровку хмуриться, это не важно. Я могу сделать так, что это все уйдет всего за несколько щелчков своего языка. 
Я не успел среагировать, когда она потянулась под барную стойку и схватила мой чрезвычайно вялый член. Я почти ухмыльнулся, когда ее красные губы раскрылись в удивленном «О». Возможно Свон и сводила меня с ума, но, по крайней мере, я совершенно излечился от наваждения Хейл. 

Я убрал ее руку, откинув ее в сторону. 

- Я остановлюсь на последнем вышесказанном. И добавлю, что в тебе полно дерьма, - произнес я, пальцем отталкивая свой пустой бокал. 
Она взяла меня за руку, возможно, немного отчаянно. 

- В этот раз я даже позволю тебе испортить мой макияж. Я обещаю, - промурлыкала она в правое ухо и начала прижимать свои липкие губы к моей мочке. 
Я тут же отстранился от ее прикосновений, отталкивая ее от себя. Во-первых, потому что она начала меня раздражать. И во-вторых, потому что это было невероятно и по сути своей неправильно, как и в любой другой раз, когда девчонка пыталась подкатить ко мне с лучшим предложением. Вся эта ебля не работала. Я должен был убираться оттуда к чертям и найти ее, пусть даже для того, чтобы она сказала мне отъебаться. 

- Какого хера ты делаешь, Каллен? – выпалила Розали с такой свирепостью, что я не мог на нее не посмотреть. 
Я ухмыльнулся ее размазанной по щеке красной помаде и слегка спутанным волосам. Ее глаза были дикими и полными ярости. В кои-то веки Розали Хейл, Безупречную принцессу Форкса, отшили. 

- Клянусь богом, Каллен, если ты оставишь меня, больше никогда этого не получишь. Ни посмотреть, ни подразнить. Ты больше ни черта не получишь от моей киски. 
Я улыбнулся ей, покачав головой. 

- Не проблема, - ясно произнес я, проталкиваясь мимо нее сквозь толпу, не желая и не нуждаясь в том, чтобы оглянуться. 

Войдя в вип-зону клуба, я быстро заметил Элис у бара, окруженную группой девчонок, которых я смутно помнил по школе. Моя грудь сжималась, пока я быстро осматривал каждое лицо, но здесь не было Свон. Как бы сильно мне этого ни не хотелось, я понимал, что лучший способ найти Свон – это через Элис. Элис, которая стрельнула в меня одним из этих коварных взглядов, которые у нее так хорошо получались. 
Я осмотрелся в поисках Джаспера. Конечно, я должен был перед ним извиниться и в данный момент я абсолютно с радостью бы это сделал, просто чтобы восстановить между нами мир. Но его не было в поле зрения. Так что я превратился в сталкера. Белла была обязана как-то связаться с Элис, пусть даже будучи вместе с гребаным псом. Я сел у бара, на достаточном расстоянии, просто чтобы поддерживать зрительный контакт с ее компанией, и стал ждать. Я ждал, пока группа девчонок опрокидывала стопки. Я ждал, пока они все, как и ожидалось, улыбались под песню «I kissed a Girl» на танцполе. Я ждал, пока Розали присоединилась к ним и начала поочередно с Элис стрелять в меня злобными взглядами. Я ждал, пока они неотчетливо споют «Happy Birthday» изрядно подвыпившей девушке. Ее все еще нигде не было. 

Довольно значит, блять, довольно. 

А потом я заметил свое спасение: телефон Элис, ненадежно лежавший на краю стола. Это была моя лучшая ставка на то, чтобы узнать, где, черт возьми, Белла. 
Я огляделся, чтобы посмотреть, привлекаю ли внимание к тому, что делал. Эммет запрокидывал стопки с кучкой первогодок и остальной Командой Дебилов. Постоянные стервозные взгляды Розали в мою сторону были временно перекрыты тройкой парней, что размахивали вверх кулаками в такт музыке. Элис тараторила с группой девчонок, пока именинница вырубилась лицом на столе с открытым ртом. 

Момент настал. 

Я быстро встал и небрежно направился к столику, словно мне было плевать на все. Одним быстрым движением я схватил телефон и направился к выходу. Я даже себя удивил своей быстротой. 
Ступив на тротуар напротив Тоника, я принялся тыкать на кнопки телефона, пытаясь понять, как, черт возьми, работает блестящий, розовый кусок дерьма. Я проигнорировал полуголое фото Джаспера, которое украшало ее заставку, и с жадной свирепостью нажал на смс. Я резко вдохнул, когда увидел, что Белла была первой в списке диалогов. 

Элис: Где ты? Ты в порядке? Мы собираемся в Тоник на день рождения. Как твой привлекательный бармен? Ты правда ездила в Ла Пуш? 

Меня совершенно вывела из себя идея о том, чтобы обнаружить Беллу в какой-то лачуге пса в Ла Пуш. Но ее ответ дал мне надежду. 

Белла: Я в порядке. Я не собираюсь в Тоник, еду в Boujis. Позвоню тебе. 

Еще не захлопнув телефон, я начал идти к другому клубу района, который не являлся на сто процентов дерьмом. Глядя на землю, я проталкивался через маленькие группы людей, что устроились на тротуаре. По-моему, я слышал, как мое имя выкрикнули из толпы, но проигнорировал сей факт. На тот момент мне было все равно; я просто должен был ее увидеть. 
Я не очень хорошо знал Boujis, это был тот клуб, в который я редко ходил, и как только я вошел, то понял, почему. Место было крошечным, окруженным зеркалами, которые безуспешно пытались создать видимость того, что помещение было больше своих реальных размеров. Поп-музыка содрагала танцпол, пока каждый безупречно двигался под песню, которую я не узнал. 

Я огляделся в поисках бара и увидел ее сквозь толпу. Или то, что я принял за нее и на самом деле являлось ее отражением. Когда я увидел ее настоящую, она улыбалась и смеялась на танцполе, словно ей не было дела до всего мира. Пес покружил ее, и они завалились друг на друга, когда она запрокинула голову и рассмеялась. Она была охеренно красива. 
Мой разум быстро метнулся к слову, которое упоминала Элис: «честность». Я буду с ней честен. Я, блять, должен. Я буду честен в том, что чувствую, хотя и не знал, что, блять, именно. Все, что я знал, это то, что мысль о том, чтобы не видеть ее и не проводить с ней время, волновала меня больше, чем следует. 

У Беллы было полно тараканов в голове, как и у всех, кого я знал. Она никогда не была унылой, никогда скучной, никогда не притворялась тем, кем не является. Она была веселой. Она была доброй. И когда мы были вместе, мне не нужно было думать, я мог просто существовать. Должно быть, это и стало причиной того, почему я не запомнил вещей, что Белла сказала мне той ночью, когда я повез ее домой. На тот момент я просто отнесся к этому безразлично. Но возможно, было что-то, что всегда объединяло нас. И я был слишком, блять, высокомерен, чтобы признать это. 
И тогда до меня дошло: я нуждался в ней. И я был чертовски уверен, что и она во мне тоже. 
Когда я схватил ее, это было отчаянное движение. Она было ко мне близка, и я не хотел снова ее отпускать. Когда на ее лице отразилось замешательство и, возможно, даже немного ярости, я не смог ничего с собой поделать; я должен был снова ее поцеловать. И я был в гребаном экстазе, когда она поцеловала меня в ответ и затолкала в гардеробную. В первый раз за вечер я был совершенно опьянен, но только потому, что я снова был с ней, и это было такое правильное чувство. Я понял, что какая бы хрень между нами не происходила, она не могла закончиться. 

Я сделал пару шагов в сторону от гардеробной и почувствовал, как ее рука обернулась вокруг моего предплечья, останавливая меня. Я развернулся, вероятно, слишком нетерпеливо, хотя меня не ебет. Она все еще выглядела ужасно растерянной и даже немного злой на меня. Ее нижняя губа слегка приоткрылась, и она тяжело выдохнула через рот. Ее взгляд бегал по моему лицу, и я отступил от нее, поднеся руку к ее щеке, нежно поглаживая ее, и улыбнулся ей. Затем медленно, совершенно медленно, ее хмурый взгляд начал исчезать, и я дал себе и ей обещание. 

*Майк Брэди – персонаж сериала «Семейка Брэди» (Brady Bunch) о семье, где все до тошноты неправдоподобно идеально. 
**Лорен Бэколл – американская актриса.