Глава XXIII. Голограмма. 

BPOV. 

Мы были парой. Мы были ТОЙ САМОЙ парой. 

Каждый день мы проводили вместе, впадая во все ту же рутину. Каждый день без исключения Эдвард подвозил меня в школу. Весь короткий путь до школы моя рука лежала на его колене. Мы держались за руки, вместе шагая по коридорам, стараясь игнорировать взгляды и вместо этого теряясь в наших разговорах. Каждый урок мы сидели вместе; не говоря ни слова, он выдвигал для меня стул; теперь все было устроено так. Всякий раз, когда я чувствовала в нем потребность, его рука оказывалась на моем колене, а затем он наклонялся ближе, и его губы касались моей щеки. А когда у нас были не совместные уроки, он встречал меня у шкафчика в конце занятий, каждый раз с легкой улыбкой на лице, что предназначалась только мне, а потом я целовала его. Это превращалось в рутину, но это не значит, что мне это не нравилось. 

Меня это удивило. Не то чтобы я искала бойфренда. Я не искала ничего, кроме нескольких хороших перепихов, веселья и наркоты, которые помогут мне преодолеть последний учебный год. 

Все менялось. 

Эдвард был всем, чего я от него ждала: джентльменом, весельчаком, другом. И в ответ я изо всех сил старалась быть той, кого, как я думала, он хочет и в ком нуждается. Но у меня всегда возникало чувство, что я терплю неудачу и подвожу его из-за своей чертовой всевластной паранойи. После нескольких недель первого семестра у меня начало возникать ощущение, что все сидят в стороне и только ждут, когда кто-то из нас облажается перед другим. Думаю, я ждала тоже. 

Но мы ругались. Мать вашу, мы ругались как полные долбоебы. По большей части мы ругались из-за ерунды, незначительных вещей, которые тут же забывались. Всякие козлы старались саботировать то, что у нас было, сея не столь аккуратные семена сомнения в наши головы, отпуская хитрые комментарии и слушки то тут, то там. Они были постоянны, но мы были сильнее. Тем не менее, было совершенно очевидно, что мы оба невероятно защищаем друг друга, настолько же, насколько и проявляем свою собственническую сторону. Но, невзирая на причину, мы всегда мирились, в его машине, в пустом классе, иногда даже в кровати. 

Быть с ним было разумно, и я была счастлива. Или была счастлива настолько, насколько могла себе позволить. Я должна была быть осторожной; меня слишком изранило прошлое, чтобы таковой не быть. Кретины, которые в один день были рядом, поддерживали меня, любили меня. На следующий их уже не было. Или они были пьяны. Или оказывались заодно с дрянями. Это была хорошо знакомая мне система. Просто так это было устроено. Так я поступала с людьми. Я хотела, чтобы Эдвард был исключением, но не понимала, как может быть по-другому. Так что, дабы подготовить себя, я искала любой знак на своем пути. 

Элис куда лучше меня вписалась в категорию «девушки своего парня». Настолько, что я, блять, начала ненавидеть себя за неспособность так легко вписаться в определение. Они с Джаспером никогда не ссорились, никогда не разлучались, казалось, они не перестают улыбаться и трахать друг друга глазами. Между ними были сплошные «малыш» и «я тебя люблю». Я не могла понять, меня от этого тошнило или я просто безумно завидовала тому, что для них все было так просто. Для меня это было очевидно, и я не могла не задаваться вопросом, насколько это было очевидно для Эдварда. 

- Думаю, нам нужно сходить на двойное свидание, - сказала днем Элис, беря меня под руку в коридоре. Словно ей не хватало руки Джаспера и пришлось заменить ее на мою на какое-то время, ну или пока она не упадет на колени и не разревется, или еще что. 

- Не знаю, удачная ли это идея, Элис, - пробормотала я, глядя в пол, пока мы шли на следующий урок. 

- Ты издеваешься? Это лучшая идея! Понятия не имею, почему раньше не догадалась. – Она сжала мою руку и улыбнулась мне. Я слегка улыбнулась ей в ответ и затем прикусила губу. – Я имею ввиду, мы лучшие подруги. Наши парни – лучшие друзья. Как все может получиться плохо? 

Она была права. Все сложилось хорошо. В результате мы пришли к главному клише из клише – ужину и кино. К моему удивлению я на самом деле немного повеселилась, и это до того, как мне удалось сделать Эдварду минет на заднем ряду кинозала. Мы смеялись до коликов в животе, мы говорили об отношениях, людях и ерунде. Мы быстро стали тем союзом, странной четверкой совершенно моногамных. И хотя со стороны мы были кем-то вроде самых высококлассных пар средней школы Форкса, все это казалось мне немного странным. 

Джаспер раскусил меня до того, как даже я сама призналась себе, что сражаюсь с новой собой. 

- Что с тобой происходит? – спросил он, пока мы снаружи ждали своих благоверных, как и всегда по четвергам. 

- Что? – спросила я, дерзко вскидывая подбородок. – Я в порядке. 

- Ну, это правда неубедительная ложь, - сказал он, предлагая мне сигарету. – Дело в Эдварде? 

- Нет, - сказала я, более осторожно, чем намеревалась. – Он в порядке. Мы в порядке. 

- Получается дело в тебе, - произнес он, как само собой разумеющееся. 

Я прыснула от смеха и прикурила сигарету. 

- Спасибо. 

Я знала, что он уставился на меня. Повернувшись к нему, я состроила «какого хрена» лицо. 

Он улыбнулся в ответ. 

- Ты не подумывала о том, чтобы для разнообразия позволить чему-то хорошему произойти с тобой? 

Я злобно вздохнула. 

- Джаспер, я тебя люблю, но не мог бы ты, пожалуйста, попридержать своего Психиатра для 
Чайников? Я правда не в настроении. 

Он не дрогнул, и глубоко затянулся, его глаза были устремлены на меня, как и всякий раз, когда он собирался сказать что-нибудь раздражающе правильное. 

- Я просто советую тебе немного расслабиться. Перестань ждать, пока случится какая-нибудь херня. Херня случается всегда, но если вы честны друг с другом, вы это преодолеете. 

Я словно машинально потрясла головой, потому что правда, правда не хотела что-нибудь испортить между мной и Эдвардом. 

- Я не жду. Я в порядке. Эдвард в порядке. Мы в порядке. Все правда охеренно в порядке, Джаспер. 

Он больше не давил. Может потому, что мы оба уловили то напряжение в моем голосе. Такое напряжение, которое говорит тебе, что человек сейчас расплачется. Я никогда, блять, не плакала. По крайней мере, не перед людьми. Если я плакала, значит существовала проблема. Это значило, что я была проблемой. Это бы значило, что я разрушаю все, как и полагала. 

Большая часть вещей у нас шла хорошо. Лучше чем хорошо. Я жила такой жизнью, которой каждой девушке полагается наслаждаться: сексуальный парень, потрясающие лучшие друзья, хорошее образование, перспективы на будущее, которые внезапно перестали казаться такими недоступными. Обычно у меня было такое чувство, когда мы с Эдвардом были только вдвоем и лежали на его постели в его комнате. Это было мое любимое место. Когда закрывалась дверь, существовали только я и он, вместе и наедине, и я чувствовала, словно это единственное место, где я могла действительно дышать. 

Мы не всегда трахались или пылко целовались. Иногда я просто лежала на его кровати, смотря, как он играет на гитаре. Или он сидел в своем кресле, пока я сидела на кровати и делала домашнюю работу. Я жила такими моментами; теми, когда я терялась в том, чем занимаюсь, и внезапно осознавала тишину, доносящуюся с того конца комнаты. Я поднимала взгляд, и меня сражали эти глаза, это чертовы прекрасные, зеленые глаза, которые поражали меня всякий раз, когда я в них смотрела. 

- Что такое? – спросила я, снова глядя на наблюдающего за мной Эдварда. У него на лице была эта кривоватая ухмылка, и он подпер рукой лицо. 

Он тихо засмеялся. 

- Я не могу просто смотреть на тебя? 

Я скорчила гримасу. 

- Это немного отвлекает, - сказала я, ручкой указывая на страницу перед собой. 

Он вздохнул с улыбкой. 

- Хорошо, - произнес он, вставая с кресла и медленно обходя кровать. 

Ради таких поцелуев я жила. Иногда он просто опирался на кровать, приближался и несколько мгновений медленно целовал меня. Его рука нежно гладила мою щеку, пока наши губы двигались вместе в тишине. В тот момент я чувствовала себя спокойной и удовлетворенной. Словно ничто не сможет сломать нас, даже я. Поцелуи никогда не были столь долгими, как бы я того хотела. Он просто снова садился в свое кресло с улыбкой на лице, полностью осознавая, что только что сделал со мной. 

- Возвращайся к работе, Белла, - говорил он, все еще с той притягательной улыбкой на лице, а затем обращал взгляд к своей собственной работе. 

Он мне нравился. Не только потому, что он был великолепен и сексуален как черт. Он нравился мне как человек. И блять, он мог заставить меня смеяться. Не теми маленькими, фальшивыми вежливыми смешками, что у меня обычно были с парнями, с которыми я хотела переспать. Это был тот смех, который нельзя было сдержать, как ни пытайся. Это был тот безостановочный смех, от которого болел живот. Тот смех, который заставлял тебя хрюкать, не смотря на твои попытки это предотвратить. Я начинала задаваться вопросом, почему мы сразу не стали друзьями. Но, конечно, дело было в обманчивом мирке, в котором мы жили. 

Мы не остались незамеченными в доме. Карлайл начал воспринимать меня как регулярного гостя, даже приглашал меня на ужин, по меньшей мере, раз в неделю. Я вежливо отказывалась, больше потому, что знала, что у Эдварда и его отца все еще был конфликт, и он в любом случае не наслаждался семейными ужинами. Эдвард рассказал мне об этом, о нарисовавшейся мачехе и чудо-папочке. Иногда он звонил поздно ночью, чтобы сказать, что он на улице и ему нужно на какое-то время сбежать. Сама будучи домашней беглянкой, я полностью его понимала. Так что мы катались на машине, мы говорили и приходили к одному возможному заключению: если мы с приветом, но они с приветом в первую очередь. 

Здорово было иметь возможность быть более открытой о своей маленькой ебанутой семейке. Эдвард видел Рене «в действии», хотя я очень старалась снова оградить его от нее. 

- Я не боюсь ее, - сказал он, убрав волосы с моего лица. Это была еще одна суббота, его дом был пуст, и мы проводили весь день в постели, выходя из его комнаты только за едой и дополнительной контрацепцией. Идеальный день. 

- Как и я, я просто не хочу, чтобы она вываливала при тебе свое дерьмо. Это убивает. 

Я слышала, как он вздохнул, и его губы прижались к моему лбу. 

- Пусть она лучше связывается со мной, чем с тобой. Меня она не может ранить. 

Я рассмеялась, беря его за руку и соединяя вместе кончики наших пальцев. 

- Боже мой, она бы так старалась. 

- Единственный раз, когда она ранила меня, это когда я увидел, какую боль она причиняет тебе. 

Тогда я захотел раздавить ее к чертям. 

Мой взгляд переметнулся к нему, и я поджала губы. 

- Эдвард... 

- Нет, я, блять, серьезно, - сказал он, садясь и рукой убирая волосы назад. – Я просто хочу оградить тебя от всего этого. На хер, нам следует просто уйти, просто, блять, уехать и покончить с этим. 

Я улыбнулась ему и села прямо, чтобы поцеловать его в щеку. 

- Эдвард, ты поступаешь в Гарвард. Тебе нужно закончить школу. Это не так уж просто. 

Я задрожала, когда его пальцы прошлись по моей пояснице, аккуратно поглаживая меня, пока он 
говорил: 

- Ну, возможно должно быть. Есть вещи и поважнее. Ты чертовски более важна. 

Я раскрыла рот и засмеялась. 

- Твое будущее важно, ты болван, прекрати придуриваться. 

- Я, блять, не придуриваюсь. Зачем мне это? 

Я выгнула спину, чтобы поцеловать его. В тот момент поцеловать его было самым разумным поступком, и когда он поцеловал меня в ответ, я перекатилась на него и оседлала. Я не думала, хотя и думала. Все было так четко, то так неясно. Слова слетели у меня с губ, когда я целовала линию его челюсти, и у меня не было шанса их остановить. 

- Я люблю тебя, - прошептала я. 

Время для меня замерло. Все, что я слышала, был свой собственный резкий вздох, и я открыла глаза в ужасе от того, что только что сказала. Я не могла посмотреть ему в глаза. Я не хотела. Это было слишком быстро, слишком честно и открыто. Это была не я. 

Я не дала ему шанса что-либо сказать. Вместо этого я снова прижалась к нему губами, потянулась ниже и опустилась на его эрекцию. Он издал сердитый стон, и я начала двигаться вверх-вниз по его длине. Я держала глаза крепко зажмуренными, пока мои губы начали двигаться вдоль его шеи, по его груди и соскам. Он застонал, когда мои зубы скользнули по его твердому соску, но я знала, что он не позволит взять его в рот. Он быстро сел, взяв меня за попку и притягивая меня ближе, пока я продолжала подпрыгивать на его члене. Я застонала, когда он толкнулся сильнее, зарываясь лицом в его шею, так, чтобы мне не пришлось смотреть на него и принять тот факт, что он не сказал этого в ответ. Черт, я не хотела, чтобы он говорил это в ответ. 
Мы кончили вместе, почти без усилий. Но это было не то, потому что я все испортила тремя словами, которые даже не собиралась говорить. 

- Белла, - прошептал он, проведя губами по моей груди. Я поймала умоляющий взгляд его зеленых глаз. Я потрясла головой и прильнула к нему в поцелуе. 

- Не говори ничего, - взмолилась я, жадно целуя его, пытаясь переступить этот момент. Больше слов будут означать больше боли. – Пожалуйста... 

Будучи джентльменом, он не сказал ни слова. 

Вместо этого мы провели остаток дня одетыми, в его доме, и не обязательно делали это вместе. Я не знала, что сказать, поэтому говорила обо всем, что нас объединяло или заставляло меня забыть о своей поганой, идиотской ошибке. Но неважно, сколько я пыталась притворяться, что все было хорошо, мы оба знали, что это было не так. К вечеру я просто бросила притворяться. 

- Так вот, вечером я собираюсь на вечеринку Эммета, - сказала я, через кухонную столешницу. 

Эдвард решил занять себя готовкой. Я наблюдала, как он режет овощи, последние пять минут в полной тишине. 

Он прекратил резать лук и посмотрел на меня. 

- Правда? 

Я проигнорировала его тон, тон, который сказал мне обо всем, что я уже знала об этой вечеринке; это была еще одна дерьмовая школьная вечеринка, та же, что и миллион предыдущих. В первые недели семестра картина вечеринок обычно была довольно тусклой. Каждый раз, как нам представлялся шанс зажечь, я была в первых рядах. Я не понимала, почему должна поступать иначе в этом году. 

- Да, - сказала я, перебирая ногти. – Элис идет, и у меня просто чувство, что мне нужно немного развлечься. В смысле, я никуда не выходила уже очень долго. 
Эдвард выпрямился, все еще глядя на меня так, будто пытается прочесть мои мысли. Я ужасно хотела, чтобы он мог; возможно, он бы понял меня лучше, чем я сама. 

- Ты хочешь, чтобы я пошел? – спросил он. По его тону я могла сказать, что он не хочет. 

Я пожала плечами, глядя на свой палец, которым водила по мрамору столешницы. 

Он ничего не сказал, вместо этого он вернулся к нарезке лука. Я смотрела, как он отрезал один, два, три раза, а затем вздохнул и покачал головой. 

- Я не понимаю, - сказал он, кладя нож на стол и глядя на меня. 

- Что тут понимать? – плоско произнесла я. 

- Белла, это вечеринка Эммета, какого черта тебе захотелось туда пойти? 

Я не моргнула. 

- Почему нет? 

- Потому что это вечеринка. У Эммета. Там будут те же люди, принимающие те же наркотики и трахающие тех же людей. 

Я изогнула на него бровь. Адреналин начал подступать к моей груди, когда я осознала, куда ведет разговор. 

- И что? Не то чтобы мы здесь чем-то занимались, - сказала я, скрестив руки. 

Он нахмурился, снова взяв нож, и начал шинковать маленькие кусочки лука. 

- Слушай, я не иду и не понимаю, почему бы тебе туда хотеть. 

- Ах, вот так? Ты просто не хочешь, чтобы я пошла? – выпалила я повышающимся голосом. 

- Я никогда не говорил, что я... 

- Нет, отъебись, я знаю, что это. Это все связано с тем, что я «твоя девушка». С тем, что я должна вешаться на тебя, как какая-то трофейная хренова подружка. 

Он швырнул нож на разделочную доску. Я видела, как пара кусочков лука отлетела на пол. 

- Ты, блять, с ума сошла? Откуда, на хрен, это взялось? 

Я проигнорировала его. 

- Ну, знаешь что? Я принадлежу сама себе, Эдвард. Я буду делать, что, блять, хочу. Ты мной не обладаешь. 

Он внимательно посмотрел на меня. 

- Когда, мать твою, я намекал, что обладаю тобой? 

- Да все время! – завопила я, разводя руками. – Мы вечно здесь! Мы всегда вместе! Один намек на то, что я хочу пойти куда-то еще, и ты начинаешь полностью меня контролировать! 
Он раскрыл рот, и это только подтолкнуло меня на большее. 

- Белла, какого хрена? То ты говоришь, что любишь меня, и в следующий момент обвиняешь в том, что я собственник?! 

Мой живот скрутило от этого слова. Оно ужалило, потому что произнесла его я, но не так, как хотела. Или не хотела вообще, я не была уверена. 

Я злобно вздохнула, прислонившись к столешнице и глядя в пол. 

- Какая разница, ты знаешь, что это делаешь. – Это все, что я смогла изобразить, направляясь к двери. – Сегодня я иду. Приходи если хочешь, мне плевать, - выплюнула я слова, а затем захлопнула за собой дверь. 

Идя по коридору, я, от части, ожидала, что он последует за мной, просто чтобы продолжить спор. Выйдя за парадную дверь, я замедлила шаги, давая ему время поймать меня, схватить меня за руки и вынудить меня остаться, чтобы все прояснить. Закрыв за собой дверь авто, я сидела в нем, считая до тридцати, давая ему возможность остановить меня, заключить в объятия и сказать мне, что все будет хорошо. 

По правде говоря, мне было наплевать на вечеринку. Это было обычным делом, и думаю, в определенном смысле я так привыкла отвлекаться. Я чувствовала, как адреналин от нашей ссоры утихает, пока я гнала по пустой дороге. Приехав домой, я осознала, что просто хотела с ним поссориться. Я хотела дать ему шанс сказать мне отвалить, убраться из его жизни. Я хотела, чтобы он оказался козлом, так что я бы смогла развернуться и уйти от него, прежде чем слишком глубоко привяжусь. Неважно, любила ли я его, потому что знала, что в итоге он только возненавидит меня, как и все остальные. 

Я захлопнула дверь своей спальни и включила стерео-систему, увеличивая громкость до тех пор, пока мои мысли не заглушили гулкие басы. После быстрого звонка Элис я потратила больше времени на поглощение водки, чем на выбор того, что надену. К тому времени как приехала Элис, я уже была в хлам. 

Я все еще пила. Ох блять, как же я пила. Словно восполняла потерянное время, и я из последних сил старалась наплевать на все. Я танцевала с Элис и Розали, я терлась о других парней, которые, я знала, не могли поверить своему счастью и тому, что Эдвард остался без присмотра. Я смеялась, флиртовала и шутила с людьми, словно была старой Беллой, той, которая с виду не придавала значения ничему в этом мире. 

- Где Эдвард? – спросил Эммет, выхватив косячок у меня из рук, и передал его Джасперу. Мы сидели в его абсурдно большом кабинете, который оказывался чем-то вроде небольшой нарко-резиденции каждый раз, как случалась вечеринка. Обычно я игнорировала всевозможные пакетики с херней. Сегодня было иначе. 

Я пожала плечами, неторопливо затягиваясь, и позволила своему рассудку временно насладиться кратковременным кайфом. Когда я снова посмотрела на Джаспера, он глядел на меня тем самым гребаным взглядом. 

Я закатила глаза. 

- Он дома, я не знаю, - сказала я, размахивая руками в воздухе и пытаясь сменить тему разговора. 
Эммет засмеялся. 

- Ты, должно быть, вешаешь ярлычки на этого засранца, Белли, тебе следует знать, какой он. 

- На твоем месте я бы вешала ярлычки на свою собственную подружку-членососку, а потом уже беспокоилась о том, что делает Эдвард, - выпалила я, показывая ему средний палец, и начала кивать головой под музыку, что вибрировала по всему дому. 
Эммет раскатисто засмеялся. Потому что, конечно, в его голове была больше заложена идея: «как будто кто-то может изменить Эммету». 

- Ты меня убиваешь, Белли, честное слово! – сказал он, шлепая меня по плечу сильнее, чем следовало, а потом сделал затяжку травы. 

Как по заказу, после своих небольших одурманивающих посиделок с Эмметом и Джаспером, я застала очень пьяную Розали, что получает какой-то печальный куни от Майка Ньютона, в ванной на верхнем этаже. Бедная сучка даже не осознавала, что я их застала, пока я не начала смеяться. Майк буквально выглядел как кот, которому перепало сметаны. 

Розали практически закричала, когда увидела меня, и, вставая, пнула своей шпилькой в липкий лоб Ньютона. Я расхохоталась еще сильнее, когда увидела, с какой силой его отбросило назад к кафельной стене, и он сполз на пол. Он был без сознания, но его стояк все еще пытался найти выход из штанов. 

- Оу, вау, Роуз, я даже не могу описать тебе, что заставила меня испытать эта картина. Господи, теперь, когда Джаспер уже недоступен, ты так отчаянно нуждаешься в орале? – произнесла я, все еще смеясь и опираясь на дверь. 

- Пошла ты, Свон! – выпалила она, натягивая штаны и шагая к двери. По ее глазам я могла сказать, что она употребляла больше чем водку. 

- Белла... – нечленораздельно произнес Майк с расплывающейся улыбкой. – Хочешь немного любви от Ньютона? 

Я изобразила гримасу отвращения, когда он хитро посмотрел на меня. 

- Майк, я пришла сюда, чтобы использовать ванную, как нормальный человек. Знаешь, твоя склонность к туалетному оральному сексу очень беспокоит, тебе нужно с этим к кому-то обратиться. 
Он еще раз мне улыбнулся, а затем снова закрыл глаза и отправился в свой маленький мир забвения. Стояк пропал. 

- Это был просто пустяк... – пролопотала Розали, подталкивая меня в плечо. – Кроме того, - лопотала она дальше, выставив палец у меня перед лицом, - Эдвард довольно жевал мой клитор несколько часов назад... 

Я прыснула от смеха, махнув у нее перед лицом рукой. 

- Бла, бла, конечно. Сто пудов так и было. 

Она пыталась сконцентрировать на мне внимание, но безуспешно. 

- Думай, что хочешь. Все знают, что он изменяет тебе. Возможно, настал и твой черед тоже, - глумилась она, изогнув верхнюю губу. 

Я оттолкнула ее назад так, что она ударилась спиной о дверной косяк; это была естественная реакция. Она стояла слишком близко, и ее дыхание вызывало у меня тошноту. Розали с глухим звуком ударилась головой и потом начала смеяться. 

- Задела за живое, не так ли? – захихикала она, а потом снова наклонилась ко мне, пьяно нахмурившись. – Если скажешь кому-то, что видела... 

Я махнула рукой ей в лицо. 

- Уберись от моего лица, Розали, ты убиваешь мой кайф. 

Я снова толкнула ее, и вышла через дверь, оставляя их. Мне становилось жарче, пока я проталкивалась через толпу в коридорах и на лестницах. Я схватила наполовину пустую бутылку водки со столика и зашагала мимо, а затем стала пробираться к одной из незапертых спален. Я направилась прямо в прилежащую ванную, быстро захлопывая за собой дверь. Прислонив голову к двери, я боролась с чувством подступающей тошноты. Я закрыла глаза, то мне не удалось увидеть ничего, кроме Эдварда с Розали или девчонкой из сауны, или еще с кем. 

Я вытерла лоб тыльной стороной ладони. Я была горячей, потной и без причины запыхалась. Свет резал мне глаза, и звуки музыки сотрясали меня. Запинаясь, я добралась до раковины и попыталась открыть кран. Сложив ладонь под водой, я наслаждалась ощущением прохладной воды на кончиках пальцев. Я задержала дыхание и стала умывать ей лицо, раз за разом, каждый раз более настойчиво и менее внимательно к своему макияжу и прическе. Когда мое сердце перестало бешено колотиться, я выключила кран и неохотно посмотрела в отражение, глядящее на меня. Тушь затенила впадины вокруг глаз, а пряди мокрых волос прилипли ко лбу и шее. 
Мне было все равно, тщеславие исчезло; все, о чем я могла думать, это Эдвард. Те три слова. 

Поцелуи Эдварда. Смех Эдварда. Мой смех. Наш. 

Розали насмехается. 

Возможно, Розали говорила правду. Я не прекратила связи с ее парнем просто потому, что он был с 
ней. Здесь так было заведено. Все так поступали, почему не мог Эдвард? Почему я в первую очередь не могла? Отличались ли как-то мы с Эдвардом от Розали и Эммета? Как мы могли? 
Улыбка Эдварда снова промелькнула в моем сознании, и я прижала пальцы к векам, чтобы прояснить картинку. Я вытерла лицо одним из полотенец рядом с раковиной, глядя, как черные отметины портят белую ткань. Мне было все равно. Единственное, до чего мне было дело, это до того, чтобы было все равно. Это был лучший выбор, так было проще. Это был тот выбор, который следовало сделать еще до того, как я его поцеловала. Я привязалась больше, чем когда-либо. 
Я смотрела, как полотенце упало на пол, и заметила бутылку водки. Она мерцала в ярком свете мраморной ванной и выглядела куда более привлекательной, чем что-либо пробегающее в моей голове. Мне не надо было быть трезвой; это единственная вещь, которая имела смысл. Я припала к бутылке, глотая жидкость большими порциями, пока она не начала жечь мое горло. Меня не рвало; в этом я видела маленькую победу. Но я чувствовала, как она движется от груди к моему животу, согревая меня, распространяясь по телу. Я слишком быстро ее прикончила. Я кивнула себе самой, придя к выводу, что хочу еще. 

У меня не было времени думать о том, куда я собираюсь идти, когда я вышла из ванной. В голове все кружилось, ноги не слушались, а рот пересох в ожидании большего количества выпивки. Но это не то, что заставило меня встать как вкопанную посреди дурно обставленной комнаты. Я проморгалась пару раз, уверенная, что буквально спотыкаюсь и меня преследуют силуэты ебанутого прошлого. Независимо от того, сколько я моргала, он все еще стоял здесь, блять, улыбаясь мне, словно не пришло ни капли времени с нашей первой встречи. Это была не галлюцинация; это не была игра света. Там, стоя прямо передо мной, был Джеймс.