POV Эдвард
Тридцать шесть дней…
Именно столько прошло с того момента, как Белла и Денни оставили меня.
Тридцать шесть полных боли, страха, гнева и отчаяния дней.
Я не мог найти Беллу, независимо от того, что предпринимал для ее поисков. Нигде не было ни малейшего ее следа. У меня осталось только письмо, которое она оставила мне. Письмо, фактически разорвавшее мое сердце.
Мне не хватало ее… бесконечно...
С каждым днем фасад безразличия, за которым я снова спрятался после ее ухода, все больше рушился, но только вечером, когда я оставался один в своей квартире, я снимал его, выпуская свою боль на свободу.
Белла...
Усталый и эмоционально выжатый я открыл дверь и вошел в пентхаус. Раньше я более чем наслаждался тишиной после повседневной кутерьмы и не мог себе даже представить, что кто-то будет находиться рядом со мной постоянно. Теперь же… Теперь боль от мысли, что я каждый вечер всю оставшуюся жизнь буду возвращаться в пустую квартиру, приносила почти физическую боль.
Мне безумно не хватало улыбки Беллы, с которой она встречала меня в конце долгого дня, мне не хватало веселой болтовни Денни, рассказывающего, как прошел его день. Каждый вечер два человека не могли дождаться, когда я приду домой, и то, что было почти немыслимо для меня прежде, оказалось на поверку чистейшим счастьем.
Трудно поверить, что когда-то я считал, что нет ничего важнее, чем моя свобода. Каждую из своих любовниц я после секса всегда отправлял на такси домой, потому что, после того как получил, что хотел, не хотел ни минутой дольше ни одну из этих женщин видеть. В конце концов, они получили оргазм, и моя часть сделки была выполнена. В качестве платы от них требовалось только одно, чтобы они не устраивали сцен и исчезли, как только вечер закончен. Десятки женщин были гостьями в этой квартире, и никогда у меня не возникало желания ни одну из них удерживать рядом с собой.
С Беллой все было иначе.
Все изменилось уже в момент нашей первой встречи. Все! Мои чувства, мои желания, мой образ мышления.
Вспоминать было мучительно, но я все же по минутам воспроизвел в памяти ту ночь, когда притащил Беллу сюда в стельку пьяную.
Черт, какой же она была сладкой!
В ту ночь я впервые признался сам себе, что с Беллой все по-другому, не так как со всеми остальными. Я хотел эту прекрасную женщину! Хотел ее рядом с собой... навсегда...
Уже тогда мне стало предельно ясно. Для Беллы никогда не будет такси домой!
Больше того, я не хотел, чтобы она сделала даже шаг за пределы этой квартиры. Изнутри меня сжигало тайное желание удержать ее рядом с собой, но в то время я так боялся этих чувств, так боялся честно разобраться с этим желанием, что позорно оттолкнул его.
Я - идиот…
Уже тогда я должен был признаться себе, что по уши влюбился в Беллу. Но въевшаяся в меня, практически ставшая привычкой, преданность Тане в тот момент еще слишком сильно управляла мной, заставляя душить чувства к Белле. И я упирался, ломал себя, причинял ей боль… В общем, поступал как последний мудак...
Черт возьми, мне казалось, что с тех пор пролетело уже полжизни, в то время как фактически прошло всего лишь несколько месяцев.
В подавленном настроении я вошел в гостиную, не глядя, бросил пиджак в кожаное кресло и, как и во все вечера, направился к бару. Графин виски единственный кто теперь ждал меня.
"Ну, хоть кто-то…", - с сарказмом подумал я, наполняя большой бокал до краев.
Поднеся его к губам, я вдохнул острый, жгучий запах виски и опрокинул его в себя. Скривившись, я захрипел, когда алкоголь обжег горло, чувствуя, как жжение постепенно перетекает вниз, формируясь в согревающее тепло в животе. Тряхнув головой, я снова щедро наполнил бокал и побрел к окну.
Бросив задумчивый взгляд на город, я увидел, что уже давно стемнело, и яркие огни освещают Сиэтл. Повсюду, насколько хватало взгляда, город был подсвечен так, что все можно было разглядеть словно днем.
Мысль о том, что ОНА была где-то там, была почти утешительной.
- Ох, милая, - прошептал я с тоской, - где же ты?
Я прислонился лбом к холодному стеклу, думая о Белле. Мне так ее не хватало… так сильно… Пустота и бессмысленность царили в каждой минуте, проведенной без нее. И каждую из них я искренне хотел не быть таким гребаным тупицей. Я потерял Беллу и Денни, потому что, как последний идиот, все еще чувствовал себя ответственным за Таню. И это притом, что не должен был ей абсолютно ничего - ни в прошлом, ни в настоящем. Но я все же снова поспешил к ней на помощь, и для Беллы это стало слишком. На одно пренебрежение больше, чем она смогла вынести.
Съедаемый виной я вспомнил то роковое утро...
Еще до того, как позади меня закрылась дверь, я в глубине души знал, что совершаю большую ошибку. Но картинка сидящей за решеткой испуганной Тани задела меня настолько, что я просто проигнорировал это предчувствие.
Белла всегда прощала меня, она поймет и на этот раз. Поймет, что я просто не могу поступить иначе. В конце концов, она сама была тем, кто всегда помогал людям, когда они нуждались в ее помощи. Она обязательно увидит, что именно этим я руководствовался в данный момент.
То, что я выдавал желаемое за действительное, мне весьма болезненно пришлось осознать в тот же день...
Выехав, я еще в дороге связался со своим адвокатом и договорился, что мы встретимся перед входом в тюрьму. До начала слушания мне не разрешили увидеть Таню, но я хотел, по крайней мере, находиться там, чтобы получить дополнительную информацию о возможностях вытащить ее и при необходимости все быстро сделать. Для начала нужно было выяснить, почему она была арестована и какова сумма залога.
Так как было почти неизбежно, что дело привлечет внимание средств массовой информации, судья провел слушание, не откладывая. Сумма залога оказалась не слишком высокой, так как речь не шла об опасном преступнике, равно как и о побеге или преступном сговоре.
По телефону Таня рыдала, что у нее нет денег на адвоката, и залог она тоже не сможет внести, потому что ее мать - банкрот. Что ей хотят дать неопытного общественного адвоката, и она боялась, что тот испортит все дело. В ее каждом слове звучал просто панический страх и невысказанная вслух просьба вытащить ее оттуда.
Для меня было важно помочь ей. Хоть я и не любил ее больше, у меня еще оставались чувства к ней, как к старому, сделавшему ошибку другу. Таня не была плохим человеком, она просто была беспомощна и зависима от других, что, безусловно, тешило мое мужское эго. На самом деле то, что она обратилась ко мне за помощью, давало мне ощущение того, что я - герой. Благородный и всепрощающий. Конечно, я же проявляю щедрость, а значит я - значим.
С Беллой такое не проходило. Она всегда и со всем справлялась сама. На протяжении многих лет она пробивалась вперед, полностью держа свою жизнь под контролем, и, хотя часто нуждалась в деньгах, никогда ни от кого не зависела. Белла всегда много работала, но мое стремление сделать ее жизнь как можно проще, чтобы она, наконец, могла подумать о себе, встретила без особого энтузиазма. Это было уничижительно и так отрезвляюще…
Я дал ей все, освободил от всех забот, а что Белла?
А Белла была несчастна...
Более того, она снова хотела работать! Она что недостаточно долго делала это?
Я не понимал этого. Время от времени у меня даже возникало чувство, что я не особо ей нужен, а ведь я всего лишь хотел позаботиться о ней.
Как же мне было погано, когда я понял, что моя жена действительно не была счастлива. Что меня одного для счастья ей было недостаточно.
Белле не хватало тех вещей, которые стали невозможны для нее из-за принадлежности теперь к нашей семье. Страх, что она когда-нибудь сбежит обратно к своей прежней жизни, сделал меня слепым к ее потребностям. Может быть, потому что они не согласовывались с образом жизни Калленов... Не в состоянии решить эту проблему, я выбрал самый просто вариант поведения - я молчал. Молчал - как, впрочем, и Белла - в иррациональной надежде, что проблема в конечном итоге исчезнет сама собой. Я загрузил себя работой, но, мало того, что это не помогло, так еще и - очень ко времени - возникла Таня.
Она невольно польстила моему потрепанному - ею в том числе - мужскому самолюбию своей несостоятельностью. Не то, чтобы я хотел, чтобы моя Белла была такой же беспомощной, нет, я всегда хотел равного брака. Просто невероятная самодостаточность Беллы делала меня неуверенным, иногда давая ощущение, что она и без меня сможет прекрасно прожить.
А для меня без Беллы не было никакой жизни. Я прозябал как бездушный зомби. Работал, что-то ел и пил, тупо ожидая, когда закончится очередной день без нее. С тех пор, как они с Денни ушли, внутри меня поселилась пустота, я как будто занемел, застыл на месте. Не было больше ни радости, ни счастья, ни смысла жизни… ни-че-го…
Я сделал очередной глоток виски, но жжения спирта больше не почувствовал. Закрыв глаза, я сразу увидел красивое лицо Беллы. Вспомнив ту ночь в клубе, когда я с восхищением разглядывал ее потрясающую попку, я невольно улыбнулся.
Белла была просто невероятна. Этот огонь в ее глазах, ее способность противостоять мне и ее упрямство были такими очаровательными.
- Господи, детка... - прошептал я в тишину квартиры, - только вернись ко мне...
Она не могла меня услышать, и я знал это. Но само то, что я произносил свою мольбу вслух, уже успокаивало боль, которая бушевала во мне.
Я сделал еще один глоток, а затем вгляделся в прозрачную золотисто-коричневую жидкость на дне стакана.
Отчаянная тоска играла со мной злые шутки, заставляя даже в ней видеть лицо Беллы. С тех пор как она ушла, я везде видел ее прекрасные черты. Раз за разом мне казалось, что я вижу ее на улице, и я перепугал до смерти несколько незнакомых женщин, хватая их за плечи и разворачивая к себе. Каждый раз, когда это случалось, разочарование грозило убить меня, потому что это была не Белла, не ее глаза сердито и отчужденно смотрели на меня.
Вот и сейчас воображение снова сыграло со мной, и я в приступе ярости швырнул стакан в белую стену гостиной.
- Проклятье! - в отчаянии заорал я. - Где же ты, черт возьми?
Тяжело дыша, дрожа от переполнявших меня чувств, я смотрел, как жидкость тонкими струйками стекает вниз, оставляя желтоватые потеки на стене. Такое случилось не впервые, и пол практически усеян был большими и маленькими осколками.
"Это теперь моя жизнь…", - горько подумал я. - "Просто кучка осколков…"
Эти тридцать шесть дней были самым ужасным испытанием за свою мою жизнь. "Смерть" Тани стала ударом для меня, но она ставила точку в наших отношениях. С Беллой же все было иначе. Между нами все еще могло быть, просто она больше не давала мне шанса исправить то дерьмо, которое я натворил. Она просто и ясно дала понять, что больше не хочет меня в своей жизни. А зачем бы еще она разорвала все контакты со мной?
От нее у меня осталось только письмо.
Мой взгляд автоматически метнулся к столу в гостиной.
Там лежало оно.
Оно уже было сильно потрепанным. Я часто перечитывал его. Десятки, если не сотни раз я подносил его к носу, потому что на бумаге еще оставался намек на ее запах. И я вдыхал его, горюя по своей большой любви, пока он не исчез, также как и она.
Теперь, когда я потерял Беллу, меня почти убивали последние несколько строк, что она написала мне, и все же я снова и снова перечитывал их.
Мне казалось, что этот лист бумаги, лежащий на столе, обвиняюще смеется надо мной, но тихий голос в голове подталкивал взять его в руки.
"Давай, Эдвард, прочитай ее еще раз! Признай, наконец, что ты жалкий неудачник! Ни одна женщина не остается с тобой. Они все бегут от тебя…"
Я чувствовал жжение в глазах.
Неужели это правда? Неужели ни одна женщина в моей жизни не смогла любить меня так, чтобы остаться со мной?
Очередное осознание, каким я был идиотом, снова причинило боль, но, прежде чем я успел раствориться в жалости к себе, раздался телефонный звонок. Я позволил телефону звонить, потому что у меня не было никакого желания слышать укоризненные голоса родителей, которые винили меня в том, что Белла ушла. А еще они тяжело переживали разлуку с Денни. Они так полюбили этого милого паренька, что оба были более чем прохладны в разговоре со мной. Это была еще одна причина, почему я перебрался обратно в пентхаус.
Даже моя семья наказывала меня, не скрывая своего недовольства. Не говоря уже о Добсоне. Только хорошее воспитание удерживало его от того, чтобы не наподдать мне за мою непроходимую роковую тупость. Вместо этого он наказывал меня холодной вежливостью, и это было справедливо, но невыносимо.
Не сдвинувшись ни на дюйм, я смотрел на неумолкающий телефон, думая, что звонящий на самом деле очень упрям. Медленно встав, я, пошатываясь, пошел, чтобы ответить на звонок, когда включился автоответчик.
- Мистер Каллен, - услышал я мужской голос, - ответьте на звонок, я знаю, что Вы дома!
В тот же миг, как я узнал этот голос, я уже держал трубку в руках.
Это был частный детектив, которого я нанял, чтобы найти Беллу. Лоран Делакруа, хитрый франко-канадец, который имел репутацию человека, способного найти иголку в стоге сена. Парень стоил целое состояние, но я с радостью отдал бы все деньги до последнего цента, если это поможет вернуть Беллу и Денни. Чего стоит весь этот достаток, если я не могу разделить его со своей любимой... нет, со своей семьей?
- Делакруа, есть что-нибудь новое? - спросил я с отчаянно колотящимся сердцем.
Если он звонил так поздно, то должно быть что-то выяснил. Во мне начала прорастать надежда.
- Добрый вечер, к сожалению, нет, - тут же убил ее он, и меня снова словно окатило ледяной волной от очередного разочарования. - Честно говоря, я звоню, чтобы отказаться от этого дела.
- Что??? - я подумал, что ослышался.
Этого не может быть!
- Мистер Каллен, я мог бы еще несколько месяцев потратить на поиски Вашей жены и ничего не найду, - пояснил детектив.
- Блять, не говорите мне этой фигни, - не выдержав, заорал я. - Вы - чертов эксперт в поиске людей. Должны же быть хоть какие-то следы, - я возмущенно заметался по гостиной, вцепившись в волосы. - Вы не можете просто так остановить поиски. Если дело в деньгах, то я добавлю. Только назовите сумму!
Делакруа помедлил с ответом, а я попытался немного успокоиться. Что-то здесь было не так. Он бы просто так не сдался. Вероятно, все же хотел выбить более высокую оплату.
- Дело не в деньгах, мистер Каллен, Вы были более чем щедры, - наконец, заговорил он. - Просто я больше не могу быть в Вашем полном распоряжении. У меня есть и другие дела. Поверьте, если бы я увидел малейший шанс найти Вашу жену, я бы продолжал поиски, но она не оставила никаких следов.
- Ну, должно же быть хоть что-то! - в отчаянии воскликнул я. - Оплата кредитной картой, отель, где она ночевала. Что-нибудь, что даст подсказку о ее местонахождении. Вы уже были в Форксе у ее отца? Может быть, она связывалась с ним.
- Это была моя последняя зацепка, - невесело рассмеялся Делакруа, - но я не нашел никаких доказательств того, что она была у него. Этот тип - моральный урод! Он все время только и делал, что распинался о неблагодарной дочери, которая кинула его. Поверьте, будь я на месте Вашей жены, дом ее отца стал бы последним местом на земле, куда я бы сбежал.
…сбежал…
Это слово было словно удар под дых. И это была чистая неприкрытая правда.
Белла действительно сбежала от меня, потому что я просто не смог сделать ее счастливой. Слишком часто обижал и воспринимал ее прощение как само собой разумеющееся. Я заслужил эту плату за все свои прегрешения.
Чарльз Свон был моим последним шансом, я все же надеялся, что Белла может попытаться помириться с отцом. Но, если верить Делакруа, Свон стал озлобленным стариком, который так и не простил ее. Теперь я молился, чтобы Белла никогда не узнала, как непреклонен до сих пор ее отец. Даже если она думала, что смирилась со всем этим дерьмом, вполне возможно, что в глубине души у нее все же теплилась надежда, что в нем остались хоть какие-то отеческие чувства к ней. Если она узнает, что не осталось ничего, это, конечно, расстроит ее.
Чарли Свон был столь же глуп, как и я.
- Итак, Вы действительно хотите остановить поиски? - переспросил я бесцветным голосом.
Шаг за шагом я терял веру в то, что однажды снова буду держать Беллу в объятиях.
- Мистер Каллен, мне очень жаль, но Ваша жена просто не хочет быть найденной, - сказал Делакруа, и я кивнул, даже не задумываясь, что он меня не видит.
- Я понимаю.
Это была ложь, я ни черта не понимал!
Не говоря больше ничего, я очень медленно положил трубку и уставился на нее невидящим взглядом.
Все кончено…
Автоматически переставляя ноги, я подошел к столу и застыл. Письмо, притягивающее и одновременно пугающее до чертиков, лежало прямо передо мной, и я медленно поднял его. Мои руки так дрожали, что слышался шелест бумаги, но я не хотел успокаиваться.
Я знал, что теперь будет еще больнее, но все же сел, чтобы еще раз прочитать последние слова Беллы.
Едва я взглянул на буквы, как почувствовал, что пришли слезы, и я позволил им пролиться.
Белла, любимая...
"Дорогой Эдвард,
когда ты будешь читать это письмо, я буду уже далеко.
Прости, что у меня не хватает смелости объяснить причины своего ухода тебе лично. Я просто боюсь, что, когда ты будешь стоять передо мной, я снова проявлю слабость. А этим я не помогу этим ни одному из нас.
Ты должен знать, что я по-прежнему очень сильно люблю тебя, но, к сожалению, мне пришлось признать, что только любви в нашем случае недостаточно.
Возвращение Тани стало шоком, который тебе так и не удалось пережить. Надеюсь, теперь ты сможешь сделать это, потому что я больше не буду стоять на твоем пути и мешать осуществлению твоих желаний.
Я возвращаю тебе свободу, любимый.
И хоть мне безумно трудно отпустить тебя, так будет лучше для всех нас.
После нашей замечательной ночи я снова обрела что-то вроде надежды, что я все же важнее, чем она, но твой стремительный отъезд показал мне для кого на самом деле бьется твое сердце.
Очевидно, что Таня все еще номер один для тебя.
Только не вини себя, родной, ты не можешь влиять на свои чувства. А я не могу позволить, чтобы мы продолжали обманывать и разочаровывать и себя, и Денни. Хватит и того, что мы уже сделали.
Только не вини себя, родной, ты не можешь влиять на свои чувства. А я не могу позволить, чтобы мы продолжали обманывать и разочаровывать и себя, и Денни. Хватит и того, что мы уже сделали.
Я так понимаю, тебе все же не хватило мужества, чтобы признаться, что ты любишь и меня, и ее. Помнишь, я говорила, что ты не сможешь быть одновременно с нами обеими, а, так как ты не решался принять окончательное решение, я сделала это за тебя. Сделала в надежде, что однажды ты поймешь, - это к лучшему.
Прости, но я больше не могу постоянно быть на вторых ролях и каждый день ждать, что после очередного звонка ты снова поспешишь, чтобы помочь ей.
Знаю, было эгоистично с моей стороны просить тебя разорвать все контакты с Таней, когда ты не довел еще ваше прошлое до логического конца. Ослепленная своим отчаянием я не видела другого выхода. Мне казалось, что иначе это никогда бы не закончилось.
К сожалению, все оказалось бесполезно. Даже, несмотря на данное мне обещание, ты не можешь держаться подальше от нее.
Я верю тебе, когда ты говоришь, что любишь меня, но я не единственная, кто живет в твоем сердце. А именно этого я хочу.
Эдвард, я хочу быть для тебя единственной, а этого ты не можешь мне дать. Таня по-прежнему слишком глубоко сидит в тебе. Ты не смог забыть ее за все эти годы, и даже твоя любовь ко мне ничего не изменила. Было очень больно признаться в этом самой себе, и мне придется жить с этим, но я справлюсь.
Я обязательно справлюсь!
У меня есть Денни, и, даже если невозможность почувствовать тебя разрывает мне сердце, ради него я постараюсь жить полноценной жизнью и без тебя.
Знай, что когда я пишу, что желаю тебе счастья, я более чем искренна. Твое счастье для меня важнее, чем мое собственное. Надеюсь, Таня в состоянии дать тебе ту жизнь, которую ты хотел, даже если это означает, что ты навсегда потерян для меня.
Любовь к тебе всегда будет жить в моем сердце, и я с радостью буду вспоминать дни, что провела с тобой. Эти дни были самыми лучшими в моей жизни.
Спасибо за то, что, показал, каким бывает совершенство. Не всем доводится испытать такое в жизни, и я счастлива, что ты подарил мне такую возможность.
Прошу, не ищи меня. Не надо. Когда буду готова, я сама свяжусь с адвокатом, который оформит документы на развод.
И еще…
Думаю, будет лучше, если мы больше не увидимся. Встреча причинит только еще больше боли.
Прощай, твоя Белла"
Письмо выпало из моих дрожащих рук, и я спрятал в них лицо.
Делакруа только что забрал у меня последнюю надежду найти ее, и я сломался. Все тело стало покалывать, в комнате внезапно сгустилась духота, горло сжалось, не давая возможности вздохнуть.
Я представил себе, как Белла сидит за столом и пишет эти строки. Самым отвратительным было то, что я мог предотвратить все это, если б только проявил больше внимания и не гнался за собственными призраками.
Белла любила меня, я любил ее. Все могло было быть так просто, если б я не был так глуп. Все выглядело так, что ее решение оставить меня было окончательным, раз уж она заговорила о разводе.
Случилось то, что я всегда считал невозможным.
Белла сдалась. Она отказалась от меня! Отказалась от нас!
Я никогда не увижу ее снова?
О боже, как же мне жить без нее?
Мне нужна Белла! Я не могу дышать без нее.
Стоило только мне осознать это, как паника, словно волна-цунами, накрыла меня, лишая воздуха. Я вскочил на ноги, хватаясь за горло и делая несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться. Растерянно осмотревшись вокруг, я вдруг понял, что все в этой квартире казалось мне чужим. Как будто это не был мой дом.
А ведь так оно и было!
Белла была моим домом. Она была домом для моей души и моего сердца, моим раем и моим единственным шансом на счастье.
А я просто просрал все это, даже не осознавая, что делаю.
Мой взгляд упал на фотографию родителей, стоявшую на полке в шкафу. С сияющими улыбками они смотрели на меня, и меня вдруг накрыла такая тоска, что впору было только взвыть.
Как же я скучал по ним.
Пока не передумал, я, шатаясь, подошел к телефону и набрал номер своего родного дома. Мне необходимо было услышать человеческий голос, или я просто сойду с ума.
- Карлайл Каллен, - отозвалась трубка.
Слава богу, отец!
- Папа... - больше я не ничего смог произнести, потому что мой голос сорвался от рыданий.
Белла...
- Эдвард, Эдвард, это ты? - звал меня отец, но я не мог ему ответить, потому что внезапно начал смеяться и никак не мог остановиться. - Эдвард, ради бога, все в порядке? - в голосе отца зазвучала тревога.
- Все кончено, папа, - еле смог выдавить я. У меня больше не осталось сил держаться, потому что уход Беллы теперь казался окончательным. - Даже детектив отказался искать ее, потому что нет никаких следов. Я знаю Беллу, она не вернется, если я все не исправлю. Но я не знаю где она! Как я могу просить прощения, когда она скрывается от меня...
- Эдвард, мальчик мой, все будет хорошо, - как будто издалека донеслись до меня слова отца, и гостиная поплыла перед глазами.
Снова непрошеные слезы...
Я, как чертов ребенок, плакал в телефон, и мне было абсолютно насрать, что мой отец это слышит.
- Ничего больше не будет хорошо, - низким ломающимся шепотом ответил я. - Она ушла, а я понятия не имею, где ее искать.
- Стой, где стоишь, Эдвард! - отрывисто бросил отец. - Я сейчас приеду, - и, не дожидаясь моего ответа, повесил трубку.
А я так и остался стоять, глядя на стол перед собой, не в силах пошевелиться, скованный захватившей мое сердце и мою душу болью.
Когда в дверь позвонили, я стоял на том же месте, впившись взглядом в темное дерево столешницы. Я никак не отреагировал на звонок и не сдвинулся ни на миллиметр, застыв словно статуя. Все вокруг казалось каким-то ненастоящим. Выпитый алкоголь сделал меня сентиментальным, и я больше ничего не хотел, кроме как, чтобы моя Белла вернулась ко мне.
Она должна вернуться... и Денни... по нему я скучал не меньше.
Я никогда раньше не осознавал, как сильно привязался к этому мальчишке, а теперь при одной только от мысли о том, что я не увижу, как он растет, на глаза снова наворачивались слезы.
Пока не передумал, я, шатаясь, подошел к телефону и набрал номер своего родного дома. Мне необходимо было услышать человеческий голос, или я просто сойду с ума.
- Карлайл Каллен, - отозвалась трубка.
Слава богу, отец!
- Папа... - больше я не ничего смог произнести, потому что мой голос сорвался от рыданий.
Белла...
- Эдвард, Эдвард, это ты? - звал меня отец, но я не мог ему ответить, потому что внезапно начал смеяться и никак не мог остановиться. - Эдвард, ради бога, все в порядке? - в голосе отца зазвучала тревога.
- Все кончено, папа, - еле смог выдавить я. У меня больше не осталось сил держаться, потому что уход Беллы теперь казался окончательным. - Даже детектив отказался искать ее, потому что нет никаких следов. Я знаю Беллу, она не вернется, если я все не исправлю. Но я не знаю где она! Как я могу просить прощения, когда она скрывается от меня...
- Эдвард, мальчик мой, все будет хорошо, - как будто издалека донеслись до меня слова отца, и гостиная поплыла перед глазами.
Снова непрошеные слезы...
Я, как чертов ребенок, плакал в телефон, и мне было абсолютно насрать, что мой отец это слышит.
- Ничего больше не будет хорошо, - низким ломающимся шепотом ответил я. - Она ушла, а я понятия не имею, где ее искать.
- Стой, где стоишь, Эдвард! - отрывисто бросил отец. - Я сейчас приеду, - и, не дожидаясь моего ответа, повесил трубку.
А я так и остался стоять, глядя на стол перед собой, не в силах пошевелиться, скованный захватившей мое сердце и мою душу болью.
*****
Когда в дверь позвонили, я стоял на том же месте, впившись взглядом в темное дерево столешницы. Я никак не отреагировал на звонок и не сдвинулся ни на миллиметр, застыв словно статуя. Все вокруг казалось каким-то ненастоящим. Выпитый алкоголь сделал меня сентиментальным, и я больше ничего не хотел, кроме как, чтобы моя Белла вернулась ко мне.
Она должна вернуться... и Денни... по нему я скучал не меньше.
Я никогда раньше не осознавал, как сильно привязался к этому мальчишке, а теперь при одной только от мысли о том, что я не увижу, как он растет, на глаза снова наворачивались слезы.
Стерев рукавом влагу с лица, я громко втянул воздух, но открывать не пошел. Звон прекратился, сменившись энергичным стуком в дверь.
- Эдвард! - услышал я крик отца. - Эдвард, сейчас же открой дверь, или я ее выбью!
Отец!
Черт, я совсем забыл о нем.
Шаркая ногами, как столетний старик, я потащился к двери и открыл ее. Мой отец стоял там с занесенным для очередного удара кулаком.
- Бога ради, Эдвард! - воскликнул он в ужасе, увидев меня. - Что произошло?
Я ухмыльнулся и снова попытался вернуть на лицо равнодушное выражение, но попытка казаться безразличным с треском провалилась.
И я сдался.
Мне было все равно, что отец видел меня таким. Мне было глубоко насрать на это. Да, мне на все теперь было насрать!
- Входи, пап, - сказал я, сопровождая слова театрально преувеличенным приглашающим жестом. - Проходи в мое милое жилище.
Лицо отца тут же стало суровым. Сочувствие, читавшееся на нем до этих слов, словно испарилось.
- Ты пьян! - обвинительно бросил он, протискиваясь мимо меня.
- Да, я выпил всего лишь стаканчик. Ну, или два, - улыбнувшись, пожал плечами я. - До "пьян" мне еще далеко.
Не обращая на меня внимания, отец направился в гостиную, я же на минуту задержался в коридоре и закрыл глаза.
Возможно, я сейчас вел себя как сумасшедший, но, неужели я не имею права быть несчастным и разбитым?
Когда оттягивать момент разговора уже не представлялось возможным, я последовал за отцом и увидел, что он стоит на том же месте около окна, где чуть раньше стоял я, и, казалось, о чем-то напряженно размышляет.
Усталый и морально истощенный я сел на диван и, откинувшись на спинку, положил руку на лицо.
- Детектив только что отказался заниматься этим делом. Он думает, что Белла просто не хочет, чтобы ее нашли, - глухо проговорил я. - По его мнению, продолжать поиски пустая трата времени.
- Понимаю...
Такой ответ так удивил меня, что я убрал руку, чтобы посмотреть на отца.
- И это все, что ты можешь сказать?
- А что ты хочешь услышать, сын? - жестко спросил Карлайл. - Он - профессионал, и если уж он не найдет ее, то никто другой точно не сможет этого сделать.
Это выбило почву из-под моих ног.
- Значит, ты тоже не веришь, что я когда-нибудь увижу ее снова, - горько прошептал я.
- Этого я не говорил, - отец, словно определившись, выдохнул и несколькими шагами сократил расстояние между нами, садясь рядом со мной. - Ты хоть понимаешь, что натворил в отношении Беллы?
Мои глаза сузились.
- Конечно, понимаю!
- А вот я не думаю, что ты действительно до конца осознаешь это, - возразил отец.
- И что заставляет тебя так думать? - сердито парировал я.
- А вот скажи мне, почему она ушла? - вопросом на вопрос ответил он.
Этого с меня было достаточно, и я упрямо выпрямился.
- Знаешь, я хотел получить поддержку, а не подвергнуться перекрестному допросу, - сказал я, но отец никак не отреагировал на мой выпад.
- Скажи, ты все еще контактируешь с Таней? - неожиданно спросил он, и я растерялся.
- Не напрямую, - смутившись, постарался выкрутиться я.
- И что именно это должно значить?
- После ее освобождения из-под ареста, я пару раз разговаривал по телефону с Кармен, - через силу ответил я. - Она сообщала мне о состоянии Тани, но я отказался от встреч с ней, зная, что это причинит боль Белле. А я этого больше не допущу. Больше никаких ошибок. Теперь я буду держать свое слово.
Качая головой, отец разочарованно смотрел на меня.
- Неужели я действительно вырастил такого дурака?
Я удивленно пронаблюдал за тем, как он встал и, выпрямившись передо мной, угрожающе поднял указательный палец.
- Эдвард! - услышал я крик отца. - Эдвард, сейчас же открой дверь, или я ее выбью!
Отец!
Черт, я совсем забыл о нем.
Шаркая ногами, как столетний старик, я потащился к двери и открыл ее. Мой отец стоял там с занесенным для очередного удара кулаком.
- Бога ради, Эдвард! - воскликнул он в ужасе, увидев меня. - Что произошло?
Я ухмыльнулся и снова попытался вернуть на лицо равнодушное выражение, но попытка казаться безразличным с треском провалилась.
И я сдался.
Мне было все равно, что отец видел меня таким. Мне было глубоко насрать на это. Да, мне на все теперь было насрать!
- Входи, пап, - сказал я, сопровождая слова театрально преувеличенным приглашающим жестом. - Проходи в мое милое жилище.
Лицо отца тут же стало суровым. Сочувствие, читавшееся на нем до этих слов, словно испарилось.
- Ты пьян! - обвинительно бросил он, протискиваясь мимо меня.
- Да, я выпил всего лишь стаканчик. Ну, или два, - улыбнувшись, пожал плечами я. - До "пьян" мне еще далеко.
Не обращая на меня внимания, отец направился в гостиную, я же на минуту задержался в коридоре и закрыл глаза.
Возможно, я сейчас вел себя как сумасшедший, но, неужели я не имею права быть несчастным и разбитым?
Когда оттягивать момент разговора уже не представлялось возможным, я последовал за отцом и увидел, что он стоит на том же месте около окна, где чуть раньше стоял я, и, казалось, о чем-то напряженно размышляет.
Усталый и морально истощенный я сел на диван и, откинувшись на спинку, положил руку на лицо.
- Детектив только что отказался заниматься этим делом. Он думает, что Белла просто не хочет, чтобы ее нашли, - глухо проговорил я. - По его мнению, продолжать поиски пустая трата времени.
- Понимаю...
Такой ответ так удивил меня, что я убрал руку, чтобы посмотреть на отца.
- И это все, что ты можешь сказать?
- А что ты хочешь услышать, сын? - жестко спросил Карлайл. - Он - профессионал, и если уж он не найдет ее, то никто другой точно не сможет этого сделать.
Это выбило почву из-под моих ног.
- Значит, ты тоже не веришь, что я когда-нибудь увижу ее снова, - горько прошептал я.
- Этого я не говорил, - отец, словно определившись, выдохнул и несколькими шагами сократил расстояние между нами, садясь рядом со мной. - Ты хоть понимаешь, что натворил в отношении Беллы?
Мои глаза сузились.
- Конечно, понимаю!
- А вот я не думаю, что ты действительно до конца осознаешь это, - возразил отец.
- И что заставляет тебя так думать? - сердито парировал я.
- А вот скажи мне, почему она ушла? - вопросом на вопрос ответил он.
Этого с меня было достаточно, и я упрямо выпрямился.
- Знаешь, я хотел получить поддержку, а не подвергнуться перекрестному допросу, - сказал я, но отец никак не отреагировал на мой выпад.
- Скажи, ты все еще контактируешь с Таней? - неожиданно спросил он, и я растерялся.
- Не напрямую, - смутившись, постарался выкрутиться я.
- И что именно это должно значить?
- После ее освобождения из-под ареста, я пару раз разговаривал по телефону с Кармен, - через силу ответил я. - Она сообщала мне о состоянии Тани, но я отказался от встреч с ней, зная, что это причинит боль Белле. А я этого больше не допущу. Больше никаких ошибок. Теперь я буду держать свое слово.
Качая головой, отец разочарованно смотрел на меня.
- Неужели я действительно вырастил такого дурака?
Я удивленно пронаблюдал за тем, как он встал и, выпрямившись передо мной, угрожающе поднял указательный палец.
Черт, я моментально почувствовал себя провинившимся ребенком.
- Эдвард Каллен, ты до сих пор не заметил, в какие грязные игры играет Кармен? - возмущенно спросил Карлайл, и я опешил.
- Какое, черт возьми, Кармен имеет отношение к моему браку?! - взвился я, не понимая, к чему он ведет. - Я не виделся с Таней, и не буду больше этого делать! Разве этого недостаточно? Я что должен сбрасывать звонок, когда Кармен звонит?
- А вот последнее было бы очень неплохо, - промолвил к моему великому удивлению отец.
Интересно, почему он так сказал?
До сих пор у меня всегда складывалось мнение, что он довольно хорошо относился к Кармен. Вот моя мама всегда была очень сдержана, когда речь шла о матери Тани, но она никогда не была особо впечатлена и Таней. Впрочем, не объясняя мне причину такого отношения.
- А что ты имеешь против Кармен? - осторожно спросил я. - Да, она не святая, и я был чертовски зол на нее за то, что она выловила Беллу после нашего возвращения с Гавайев, - Карлайл поморщился, услышав об этом, но я не остановился. - Белла простила ее тогда, поэтому я не вижу причин ее игнорировать. Я никогда не искал с ней контактов, Кармен сама всегда звонила мне. В конце концов, я помог вытащить ее единственного ребенка из тюрьмы. Дерьмо, папа! - я вскочил на ноги. - Она просто благодарна за все, что я для них сделал, и считает, что обязана поддержать меня из-за исчезновения Беллы.
Отец презрительно рассмеялся.
- И, наверняка, вскользь не забывает упомянуть, какая Белла невероятная эгоистка, - я удивленно вскинул на него глаза, не понимая, откуда он это знает. - А еще, что она никогда не любила тебя, и ты заслуживаешь лучшего. Но при этом забывает, что ее распрекрасная маленькая дочь даже рядом с Беллой не стояла.
Проклятье, таким злым я редко его видел.
До этого момента я не придавал ее словам никакого значения. Обычно я выдерживал несколько минут разговора, просто игнорируя фигню, которую несла Кармен, а потом бросал трубку. Но теперь я начал задаваться вопросом, как ему удалось так точно ее оценить... Как ему удалось буквально парой предложений описать поведение Кармен?
Отец странно взглянул на меня, и мне показалось, что он колеблется. Он явно был на взводе, потому что ходил взад-вперед и что-то бормотал себе под нос. Мне послышалось, что он сказал что-то похожее на "Эсме меня убьет", прежде чем он резко остановился и уставился на меня.
- Я думаю, пришло время, чтобы рассказать тебе о Кармен и моем прошлом с ней, - выпалил он, и я офигел.
Ебать! Какое еще прошлое?! Кто из нас двоих вообще пьян?
- Ты что шутишь? - обалдело спросил я, но Карлайл только покачал головой.
- Много лет назад Кармен Денали была моей любовницей. Она оставалась ею и некоторое время после нашей свадьбы с твоей матерью.
Сказать, что я потерял дар речи, это ничего не сказать.
- Ты лжешь, - усилием воли взяв себя в руки, сказал я, но Карлайл только снова покачал головой.
Нет! Это не может быть правдой!
Мои родители никогда не стали бы скрывать от меня нечто подобное. Если бы это было действительно так, то...
- Я не лгу, Эдвард, - отец виновато смотрел на меня. - Это правда. Кармен довольно долго была моей любовницей. Тебе стоит знать, что наш брак с твоей матерью изначально был не более чем деловым соглашением. У меня на тот момент был давний роман с матерью Тани. Я был молод, а Кармен почти так же красива, как сейчас Таня. Между мной и Эсме не было любви, и каждый из нас шел своим путем. В то время мне казалось, что я действительно влюблен в Кармен, и у меня не было никакого намерения отказываться от нее.
- Ты изменял матери? - не веря своим ушам, переспросил я.
Ебать, а передо мной разыгрывали образец высокий морали! Да они были гораздо хуже, чем я!
Они лгали... Лгали мне в течение долгих лет.
Если бы я только знал об этом! Может быть, тогда все было бы иначе. Может быть, я бы внимательней прислушивался к Белле!
Может быть… может быть… может быть...
- Недолго, - стыдливо стал оправдываться явно смущенный Карлайл, но я совершенно не сочувствовал ему. - Я на самом деле очень быстро влюбился в Эсме и никогда не пожалел о женитьбе на ней. Кармен, естественно, была очень зла. Она клялась тогда, что однажды, несмотря ни на что, будет принадлежать семье Калленов, твердила, что мы созданы друг для друга и все такое... Да что я тебе рассказываю? Ты и сам прекрасно знаешь угрозы отвергнутой женщины, - я автоматически кивнул, и он посуровел. - После того, как я популярно объяснил ей, что между нами все кончено, она нас больше не беспокоила. Представь себе наше замешательство, когда ты появился в нашем доме с ее дочерью. Ты хоть понимаешь, что простая случайность сыграла на руку Кармен? Она достигала своей цели, пусть и через дочь. Поверь, Эдвард, в создавшейся сейчас ситуации Кармен Денали сделает все возможное, чтобы снова свести тебя с Таней. Не ведись на ее игры. Белла - твоя женщина! Только она!
Он, безусловно, не сказал мне ничего нового, но то, что они обманывали меня в таком важном вопросе… Я едва мог в это поверить.
- Как вы могли скрывать от меня такое все эти годы? - все еще пребывая в шоке, спросил я.
- Ты был влюблен, а твоя мать просто хотела забыть обо всем этом... - начал было Карлайл, но я перебил его.
- Как??? - вскричал я. - Ебать, ты хоть понимаешь, что Кармен была на волосок от того, чтобы стать моей тещей. Вы что всерьез верили в то, что вечно будете делать вид, что ничего не произошло? В каком вообще мире вы живете?
Совершенно охреневший я смотрел на мужчину, который вырастил меня.
- Мне нужно пару минут побыть одному, - не дожидаясь ответа, я развернулся и пошел в ванную.
Карлайл не сделал ни единой попытки, чтобы удержать меня, и вскоре я уже сидел на опущенной крышке унитаза, пытаясь навести порядок в своих спутанных мыслях.
Они скрыли от нас с Таней очень важную часть своего прошлого. Мы имели право знать правду, но они предпочли промолчать. В то время, наверное, ничего бы не изменилось в моих чувствах к Тане, но на многие вещи, например, на постоянное вмешательство Кармен в жизнь дочери или на ее стремление направлять наши решения, я не смотрел бы столь наивно.
Боже, многое теперь обрело смысл.
Таню же практически вырастили, чтобы она стала идеальной женой Каллена.
Вынашивала ли Кармен надежду, что я буду реагировать на ее дочь так же, как мой отец когда-то реагировал на нее?
Было это намеренно или нет, но это сработало. Я запал на Таню так быстро, что не мог ясно мыслить. Кармен должно быть внутренне ликовала. А потом эта "смерть" Тани, и все вроде было кончено, но все же она сумела зацепиться. Она пробудила во мне неподъемное чувство вины и вцепилась в меня, как клещ, распаляя и подпитывая его. Все эти годы Кармен оставалась частью семьи Калленов. Даже без дочери.
Моя свадьба, должно быть, вызвала у нее панику. Конечно, я же начал освобождаться от своего прошлого. Я отправил ей все остававшиеся у меня фотографии Тани и сосредоточился на других вещах.
Ее реакцией стала попытка вывести Беллу из равновесия, бросая ей полуправду в лицо, но это не сработало. Мы с Беллой, слава богу, устояли, и Кармен снова выпала из гонки.
Но тут возвращается Таня, и все ее надежды вновь воскресают. Ей всего лишь нужно было заставить Беллу перестать доверять мне.
Господи боже, а я со своими мозгами идиота сделал все, как ей было нужно. Точно по ее сценарию.
Эта пресс-конференция, которая так удивила Таню, да и нас тоже... Все это было проделано только ради одного - заставить Таню кинуться ко мне за утешением!
И это стало стопроцентным попаданием. Кармен всегда могла нащупать мои слабые места, она точно знала, чем меня можно пронять.
А та анонимка, что привела Таню в тюрьму...
Причиной ареста Тани стало написанное неизвестным заявление, в котором ее обвиняли в страховом мошенничестве в пользу обанкротившейся матери. В нем утверждалось, что она осознанно поддержала всеобщее заблуждение по поводу своей гибели и не предприняла никаких попыток исправить эту ошибку. Более того она позволила своей матери получить по страховке сумму, которая ей не полагалась.
В какой-то степени это соответствовало фактам, но прямых доказательств преднамеренности действий Тани не было, на что и опирался мой адвокат. Следуя его указаниям, Таня отрицала все обвинения, а также то, что знала о существовании страховки у матери. Адвокат сумел доказать, что Таня неоднократно подписывала документы, не зная, что в них значилось. А Кармен впоследствии подтвердила, что Таня действительно не заботилась о таких вещах, что она подписывала бумаги, не зная их содержания.
Таким образом, прокуратура оказалась в тупике. Чтобы посадить Таню, были необходимы неопровержимые доказательства, что она действовала преднамеренно, но их не было. В общем, иск был отозван, и единственное, что Тане могли предъявить, - обвинение в инсценировке собственной смерти. В тюрьму, благодаря стараниям адвоката, она, конечно, не попадет. Максимум, что ей грозит, это - социально-общественные работы. (п.б.: Социально-общественные работы состоят в выполнении осужденным по приговору суда в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ, вид которых определяют органы местного самоуправления.)
Могло ли оказаться правдой, что Кармен написала анонимку на собственную дочь, только чтобы снова заманить меня в ловушку моего эгоистичного самолюбования?
Если это действительно так, то Кармен не просто эгоистична и бессердечна. Женская тюрьма не самое приятное место, и если она на самом деле пошла на такое ради своих целей, то она намного больше, чем просто эгоистка. Она просто монстр! Она опасна!
Еще одна ужасающая по своему значению мысль кружила у меня в голове.
А была Кармен причастна к такому своевременному возвращению Тани?
Господи, каким же я был слепцом! И в немалой степени потому, что не знал всю правду.
Гребаное дерьмо, собственные родители лишили меня возможности объективно оценивать происходящее, скрыв такую важную деталь своего прошлого.
Эта женщина добралась даже до Беллы!
Неудивительно, что Белла была так чрезвычайно чувствительна ко всему, что касалось Тани. Наверное, она не рассказала мне и половины того, что Кармен ей нашептала. А еще и все то, что я сам наговорил...
И, тем не менее, она верила мне, пока я - идиот - не переполнил чашу ее терпения.
Тихий стук отвлек меня от мыслей.
- Оставь меня в покое, папа! - заорал я, не желая его сейчас видеть.
- Эдвард, пожалуйста, - через дверь взмолился Карлайл. - Я знаю, что мы с твоей матерью сделали большую ошибку, но ты не можешь всю вину перекладывать на нас. Белла ушла не потому, что я когда-то был влюблен в Кармен, а потому что ты не смог разобраться с Таней.
Разъяренный донельзя я вскочил и рывком распахнул дверь.
- Это я и сам знаю, - обрушился я на отца, - но знаешь, что?! Я исправлю эту ошибку и верну свою жену и своего сына. Срать я хотел на этого неумелого детектива. Я буду искать их сам, даже если это займет чертовы годы. А когда придет время, и Белла будет стоять передо мной, я буду ползать перед ней на коленях, умоляя, чтобы она простила и снова приняла меня.
Папа вдруг улыбнулся.
- Вот это мой мальчик, - похвалил он меня, а потом на мгновение замолчал и серьезно добавил: - Ты назвал Денни своим сыном, Эдвард, и я бесконечно рад этому. Мы с твоей матерью действительно полюбили его и очень скучаем.
Черт побери, а я ведь даже не заметил того, настолько естественно это слово сорвалось с моих губ. Но это была чистая правда. Денни был моим сыном, хоть я и не являлся его биологическим отцом. Мои отцовские чувства еще не окрепли, и я еще не до конца понимал их, но они уже жили во мне. Во мне горела необходимость стать для него главным мужчиной. Стать тем, кому он будет доверять. Полностью. Я знал, что это будет нелегко, и нас, наверняка, ждут трудности, к тому же та связь, что возникла между нами, была разорвана нашей разлукой. Но я хотел пройти этот путь! Это было очень важно для Денни, для меня и, конечно, для Беллы.
- Я начинаю чувствовать себя его отцом, как мне кажется, - тихо сказал я. - Денни заслуживает самого лучшего в жизни, а это включает в себя наличие папы рядом, и я приложу все силы, чтобы стать ему лучшим в мире отцом. Если, конечно, смогу получить еще один шанс.
- Это хорошо, - в голосе Карлайла прозвучала неприкрытая гордость, что вызвало у меня улыбку. - Эдвард, - продолжил он, - сможешь ли ты простить нас с матерью?
Его вопрос прозвучал неуверенно, ему явно было сложно озвучить его. И хоть я все еще был зол на них, моя тоска по Белле и желание найти ее и Денни были несоизмеримо больше. На данный момент в моей голове не было места для других решений.
- Я злюсь, но я люблю вас, - твердо расставил я приоритеты, понимая, что не позволю отцу мучиться сомнениями и безызвестностью, достаточно того, что это происходило сейчас со мной. - Вы были неправы, скрывая все от меня, но я сделал ошибку гораздо хуже вашей. Давай поговорим обо всем этом как-нибудь в другой раз, сегодня я не в состоянии. У меня все мысли только о том, что делать дальше, чтобы найти Беллу.
- Думаю, что могу помочь тебе с этим! - сказал Карлайл с таинственным выражением лица и странно улыбнулся.
Что бы это значило?
От переводчика и беты:
Ну что ж... Что имеем - не храним, потерявши - плачем…
Вот наш главный герой и добрался до осознания, что любовь и преданность не удержишь финансовой зависимостью.
Если он действительно собирается вернуть в свою жизнь маленькую независимую брюнетку, то свою самооценку придётся повышать за счёт поступков, а не привычно выписанного чека, не пытаясь за маской безразличия заранее уберечь себя от разочарований.
Итак, урок усвоен - любовь нельзя купить. Осталось узнать, что же теперь он сделает, чтобы заполучить её назад.
Не ждите, что он кардинально изменится прямо завтра. Мудасик, он и есть Мудасик))) Он никогда не умел объясняться и делать всё верно от начала и до конца. Но, похоже, именно такого непутёвого его и любит Белла.
Источник: http://robsten.ru/forum/49-1471-414
0
Уж прочувствовал Эдвард все, так прочувствовал... 
