Я осторожно ступала по ведущему к больнице тротуару и открыла парадную дверь, сумка с одеждой болталась на плече. Джейкоб остался верным своему слову и без протеста подвез до места. Он оставил мне ключ от квартиры, номер телефона и заставил пообещать позвонить ему, если буду нуждаться в помощи. Через два дня он возвращается в Вашингтон к семье, в свою новую жизнь.

Автоматические двери впустили дальше, и я вошла в немного прохладный холл, с интересом оглядываясь вокруг. Здесь я была всего один раз, на прошлой неделе, когда меня выписывали. Я двинулась к темно-фиолетовому полукруглому столу, зная, что без чьей-либо помощи не смогу найти травматологическое отделение. Администратор оторвалась от документов и подняла глаза на меня. Ее длинные рыжие волосы были заплетены во французскую косу, она улыбнулась и посмотрела на мои костыли.

- Здравствуйте, у вас назначен прием? – спросила она с теплым сочувствием дружелюбной медсестры, искренним это точно не назовешь. Но меня это не волновало.

Я улыбнулась, не в силах сдержать внутреннее воодушевление.

- Не сегодня. Я пришла навестить пациента.

- Хорошо, - она задвигала мышкой, щелкнула один или два раза, и снова обратила свой взгляд на меня. – Имя пациента, пожалуйста.

- Эдвард Мейсен, - я произнесла вслух, и внутри будто завязался тугой узел. Было легче, чем я когда-либо помнила, и мне очень нравилось это чувство.

Медсестра постучала по клавиатуре, щелкнула мышкой и нахмурилась, прочитав что-то на экране компьютера.

- Хм, кажется, единственный Эдвард Мейсен в нашей системе выписался несколько дней назад, - она еще пару раз пощелкала по клавиатуре, нажала большую клавишу ENTER и покачала головой, прежде чем взглянуть на меня с извиняющейся улыбкой. - Да. Он выписался. Могу я еще чем-нибудь помочь?

Я отрицательно покачала головой, заставляя себя улыбнуться и поблагодарить ее за помощь, и поковыляла в направлении зала ожидания. Ручка от сумки немного врезалась в плечо и морщила рубашку. Я села и поставила вещи на пол.

Почему я не подумала об этом? Ведь знала, Эдвард тоже шел на поправку. Вторая операция на правую руку должна была пройти три дня назад, это последнее, что нужно было сделать до выписки. Глубокие раны и ушибы, покрывавшие его тело и руки, зажили, состояние внутренних органов окончательно стабилизировалось, когда я уже стояла на костылях. На самом деле, единственная причина, по которой он мог оставаться здесь так долго, это доктор Хэйл.

Конечно, он был излечен. Я, не обдумав все, но вооружившись добрыми намерениями, покинула свою квартиру и теперь оказалась в ситуации, которая даже не приходила в голову. У меня не было адреса или номера телефона Эдварда, не было возможности связаться с ним. В тот вечер, как только он уснул, я высвободилась из кольца его рук вокруг моей талии и выскользнула из палаты, игнорируя разрывающееся сердце. Мы оба согласились с тем, что я уеду с Джейкобом.

Другая мысль поразила меня. Что если он больше не хотел меня видеть? Конечно, он понял, почему мне пришлось уехать, но, сомневаюсь, что от этого ему стало легче. Если всю прошлую неделю Эдвард находился в подавленном настроении, как и я, то злится ли он на меня из-за того, что я оставила его, снова сломанного? Сможет ли он опять доверять мне? Или еще хуже: а что если он вообще не скучает? Эдвард бесповоротно изменил меня, но если это не главное? Что если он всегда воспринимал "нас" как нечто временное, легкое увлечение?

Мысли противоречили сами себе. Он бы не предложил жить с ним, если бы не хотел меня видеть за пределами больницы. Но толика неуверенности все же поселилась где-то внутри, и я ничего не могла с этим поделать.

Я долго сидела в холле, слишком гордая, чтобы вернуться в свою квартиру и к Джейкобу. Это означало поражение, а я не могла смириться.

- Мисс Свон?

Услышав знакомый голос, я подняла голову. Справа стояла доктор Хэйл и оглядывала меня сверху вниз. Ни разу не видела ее такой: красивый фиолетовый свитер обтягивал стройную фигуру, а темные джинсы сидели на ней идеально. Пара чёрных балеток дополняла образ. Её волосы непослушными волнами спадали на плечи, словно она распустила пучок и встряхнула головой. Она выглядела так просто, но всё же красиво.

- Здравствуйте, доктор Хэйл, - пробормотала я, немного смущенная тем, что она увидела меня, дующуюся на саму себя, словно ребенок.

- Что ты здесь делаешь? Я думала, у тебя назначен прием только на следующей неделе.

- Я не… - я нервно скрестила руки и проклинала то, что из всех людей мне встретилась именно она. - Я пришла навестить Эдварда, но его уже здесь нет.

Она изогнула бровь, поправляя свою большую сумку на плече.
- Неужели? – произнесла она таким тоном, будто была искренне удивлена моим рвением.

- Да, - достаточно твердо ответила я и выпрямилась на своем месте, стараясь вложить во взгляд как можно больше уверенности, которой не было.

Она явно сомневалась, стоит ли мне верить.
- И почему это?

Обиженная и возмущенная, я мысленно приготовилась отстаивать свою дружбу с Эдвардом перед женой его брата. Я хотела напомнить ей о том времени, когда Эдвард не желал разговаривать с ними, зато всем делился со мной. Хотела объяснить, что он знает меня лучше, чем кто-либо другой, так же, как и я знаю его. Хорошо мне не станет, но это может обидеть её чувства. И плюс, если быть честной с самой собой, я понимаю, почему она так холодно ко мне относится. Она заботится о своей семье, и я рада, что у Эдварда есть такая поддержка.

Я чувствовала себя опустошенной, откинувшись на спинку стула. Поправила бандаж на колене и, наконец, произнесла единственное, что имело значение:
- Я скучаю по нему.

Доктор Хэйл, постукивая ногой по плитке, скрестила руки на груди. Она громко выдохнула и нетерпеливо спросила:

- Так почему же ты тогда здесь сидишь? Это совсем не поможет.

Я удивленно посмотрела на нее.
- Что? – выдохнула я. Она не стала продолжать, вместо этого уставилась на меня, как будто ответ был очевиден. - Ну, эмм… Может, потому что я не знаю, где он?

Она подавила смешок, снова поправляя сумку на плече.

- Да уж, за это Эдвард должен будет купить мне украшение или еще что-нибудь... Пойдем со мной. Я отвезу тебя к нему.

Я не верила своим ушам.

- Почему? Почему вы делаете это?

Мне всё ещё было трудно понять, из-за чего люди делают мне одолжения? Амнезия только лишь все усложняла для всех, кто общался со мной, и приходилось делать что-либо, чтобы заслужить их доброе отношение.

- Потому что ты любишь моего глупого шурина, хотя я и понятия не имею за что. Он такой депрессивный, - она подняла мою сумку с пола и, перекидывая через другое плечо, направилась к выходу. Когда я не пошла за ней, по-прежнему поражённая всем, что происходит, то она оглянулась и закатила глаза. – Ты идёшь или как?

Передвигаться на костылях было неудобно, хотя не могу сказать из-за чего: или из-за ее слов, или потому, что я резко подпрыгнула. Она снова закатила глаза, и я заметила тень улыбки на ее губах.

По сравнению с маленьким зелёным автомобилем Джейкоба, красный «Мерседес» доктора Хэйл казался роскошным. Я удобно расположилась на сидении, двигатель автомобиля тихо гудел. Мы проезжали по центральным улицам Чикаго, мимо небоскрёбов и аристократических особняков, по узким дорогам города, минуя старинные музеи, потом вниз по автостраде, пока не оказались в каком-то жилом районе. Моё сердце пустилось вскачь, каждый раз, как автомобиль притормаживал, я задавалась вопросом: неужели мы, наконец, добрались? Было невозможно ждать так долго.

Спустя приблизительно двадцать минут с момента выхода из больницы, доктор Хэйл нажала на тормоз и повернула руль, машина медленно остановилась на подъездной дорожке около не очень большого рыжевато-коричневого дома. Перед крыльцом красивая клумба с цветами. В другой, обычный день я бы долго все рассматривала, пытаясь уловить мельчайшие детали, и отметила бы, насколько этот дом отличается от соседних. Но сегодняшний день не был обычным, и центр моего внимания был сосредоточен совершенно на другом.

Здесь живет Эдвард. Ноги и руки задрожали, я почти могла ощущать его присутствие. Я не сразу заметила, как доктор Хэйл вышла из машины и взяла обе сумки с заднего сидения. Звук захлопывающейся двери вырвал меня из раздумий. Я как могла быстро выбралась с костылями из машины и следом за нею последовала к дому. Она поднялась на крыльцо и постучала, в то время как я очень медленно, шаг за шагом, преодолевала ступеньки.

Когда и последняя ступень поддалась, тяжёлая дубовая дверь со скрипом распахнулась, и я, затаив дыхание, замерла: передо мной показалось бледное лицо и уставшие зелёные глаза.

Эдвард выглядел изнуренным, с трудом держащимся на ногах, хотя его лицо было чисто выбрито, а волосы казались на два оттенка светлее, чем в больнице.
- Почему ты стучишься, Роуз?
Я поморщилась, услышав его безжизненный голос. Доктор Хэйл впилась в него взглядом и указала на меня пальцем. Эдвард в замешательстве нахмурил брови, а затем, наконец, заметил меня. Наши взгляды встретились, и он, спотыкаясь, сделал два шага, пока не оказался на крыльце. Он пристально осматривал моё лицо в поисках изменений, как и я разглядывала его. Эдвард попытался заговорить, и я почти рассмеялась над тем, каким взволнованным он казался.
- Что за..?

- Я тут поразмышляла… - ухмыльнулась доктор Хэйл. Опустив мою сумку на пол, она взглянула на меня с улыбкой. - Она для тебя все. А значит, ты должен мне подарок.
С этим она похлопала его по спине и прошла в дом, закрывая за собой дверь.
- Мария, что ты…

- Не надо. Прошу, не называй меня так.

Эдвард с любопытством оглядывал меня, но молчал, а я, не отрываясь, смотрела на него. Он был все еще взволнован, как и я. Это утешало. Я подошла чуть ближе, нагнувшись, положила костыли на крыльцо рядом с сумкой.

- Я не хочу быть ею. Я хочу быть Беллой. Я хочу быть твоей Беллой! – слова отчаянно сорвались с моих губ вместе с новым потоком слез, что дорожками скатывались по щекам и падали на землю. На мгновение он замер, заглядывая прямо в мои заплаканные глаза, быть может, искал любые тени сомнений или что-то другое. После долгого молчания Эдвард, наконец, поднял дрожащую руку, и тогда я почувствовала холодный след от его пластиковой скобы на разгоряченной коже шеи. Другими пальцами он провел по моей щеке, аккуратно смахивая слезы.

- Моя Белла…

- Твоя, - прошептала я. А потом что-то щелкнуло.

Его руки обрушились на мою талию, сжимая так крепко, как могли, и я потянулась к его лицу, скользнув пальцами в беспорядочные бронзовые кудри. Мы теснее прижимались друг к другу и слились в одно целое, когда его губы, наконец, коснулись моих.

Мы медленно плавились в ощущениях: нежных движениях губ, влажной теплоте языков, танцующих свой танец, мягких поглаживаниях его левой руки по моей талии, в то время как пальцы поврежденной руки отчаянно боролись за контакт с моей кожей. Я не была уверена ни в чем в этом чертовом мире, но я знала, что сейчас находилась там, где должна была быть. Нам предстоит о многом поговорить, выяснить, как мы относимся к нашим проблемам и друг другу. Но это все может подождать. Я крепко держалась за Эдварда и позволила совершенному чувству его губ на моих наполнить меня. Это было тем, в чем я нуждалась. Снова стать целой.

- Господи, Эдди, пригласи ее в дом для начала!

От этого теплого смеха жаркие губы Эдварда отстранились, и я посмотрела ему за спину. Наверное, лицо стало ярко-красными. Мускулистый мужчина с темно-коричневыми волосами и голубыми глазами, прислонившись к двери и широко улыбаясь, глядел на Эдварда и меня.

- Ты, должно быть, та цыпочка из больницы? Так приятно, наконец, увидеть тебя.

- Эммет, клянусь Богом! - я услышала раздраженный голос доктора Хэйл, прежде чем она загорелой рукой схватила парня за локоть и затащила в дом.

Эдвард поднял руку с моей талии и запустил в волосы.

- Мой брат...

- Я так и поняла, - захихикала я, не в силах подавить счастье. Я отступила немного, стараясь успокоиться, в то время как Эдвард моргнул и глубоко вздохнул.

- Эмм, - усмехнулся он и запнулся, через пару секунд поднял зеленую сумку с крыльца и закинул на левое плечо. – Не хочешь зайти?

Его глаза заблестели, легкий румянец покрыл щеки и шею. По коже пробежал электрический заряд. Я безнадежно зависима от этого сломанного мужчины. Никогда не подозревала об этом.

- Да, - ответила я без тени сомнения, - действительно хочу.