Глава 1.

…Я здесь без тебя, детка…
…Я думаю о тебе, детка…
И мечтаю о тебе постоянно…
…Я здесь без тебя, детка
Но в моих снах ты рядом со мной
И сегодня ночью, девочка моя, мы будем вместе, только ты и я

Here without you (Здесь без тебя) – 3 Doors Down

1 Июля

Эдвард Кален

Мне никогда не приходило в голову, что Чарли Свон может стать моим лучшим другом, но мне пришлось поменять свое мнение. Он не только мой лучший друг, он еще и тот, с кем я могу быть самим собой. Тот, кто понимает, тот, кто не надоедает. Потому что он такой же, как и я. Мы одинаковые. Оба разбиты. Оба безмолвны.

Все внутри нас умерло.

Теперь я даже ношу фланелевые рубашки.

Ты бы посмеялась надо мной, а я бы этому улыбнулся, потому что я люблю звук твоего смеха.

Каждый день все повторяется. Я просыпаюсь, принимаю душ, иногда я бреюсь, иногда нет. Одеваюсь - джинсы, майка без рукавов и фланелевая рубашка, которую не застегиваю. Ну и конечно, не могу расстаться со своими поношенными черными кедами All Stars.

Завтрак я пропускаю. Если можно было бы назвать это завтраком. Я просыпаюсь около двух часов дня, так что возможно мне стоило бы назвать его... как там называется прием пищи в это время? Для ланча поздно, да? И слишком рано для ужина.

Поздний ланч. Точно.

Я все равно его пропускаю.

Я сижу пару часов на крыльце. Потягиваю кофе, выкуриваю несколько сигарет. Иногда ко мне присоединяется Чарли, иногда нет. Иногда я бренчу на своей гитаре, иногда нет. Но чаще все же, да.

Я всегда думаю о тебе, когда играю.

Потом, около пяти вечера, я отправляюсь на работу. По дороге я заглядываю в кафе «У РД», потому что к тому времени я уже голоден, а Роуз и ее брат Джеймс делают лучшие бургеры. За исключением солений. Я не люблю соленья, но не могу заставить себя заказать бургер без них. Вместо этого, я выкидываю их в мусор.

Ты всегда улыбалась, когда я отдавал тебе соленья, скорчив рожу.

Кафе «У РД» прямо по соседству с моим баром. Я взял его под свой контроль, когда маме стало уже тяжело управлять им. Она любила этот бар. И сейчас любит. Конечно, она еще не слишком стара для работы в нем, но вымолила себе несколько дневных часов и продолжает немного там работать. Просто, Эсме не ночной человек. А я - да. Полагаю, мы управляем «Сумерками» сейчас на пару. Я слежу за баром, а она занимается делами в офисе, разгребает бумажки и всякую прочую ерунду. Меня это вполне устраивает. Я люблю этот бар. В моих планах всегда было работать именно там, и в этой работе нет ничего, чтобы мне не нравилось. Бар, конечно, не большой, но этого вполне достаточно.

Я бы назвал это маленьким семейным бизнесом. Мама занимается там делами в течение дня, а вечером за баром присматриваем мы с Алеком, а моя кузина Таня работает официанткой.

Ты тоже любила этот бар. Помнишь, ангел мой. Любишь ли ты его еще?

Домой я возвращаюсь около трех утра и тут, я знаю точно, что Чарли ко мне присоединиться. Иногда мы сидим на моем крыльце, иногда на его.

Наши дома вроде те же, но больше не выглядят так, как раньше, хоть и стоят бок о бок. Два здания. Маленькие передние дворики. Но наш дом желтый. Хотя цвет сейчас уже немного потускнел. Мне нужно его перекрасить. Ставни выкрашены в белый цвет.

Ты выкрасила дверь в темно-красный..., а я смеялся, потому что ты испачкала нос в краске.

Дверь тоже нужно перекрасить. Нужно найти именно такой же красный цвет. Она должна быть такого же цвета. Должна быть. По-другому будет просто не правильно. Она сказала, что это идеальный цвет для нашей двери. Двери, которая вела в наш дом. Тоже самое она сказала, когда мы выкрасили наш дом в желтый. Это был идеальный цвет, потому что он излучал счастье, и наш желтый дом выделялся из белых домов на улице.

В доме Чарли дверь белого цвета. Ее тоже было бы неплохо перекрасить. Возможно, нам стоит заняться этим как-нибудь.

На другой стороне улицы, прямо напротив моего дома, живут Элис и Джаспер. Элис не полуночник, а вот Джаспер напротив, и иногда он заходит на наши с Чарли посиделки на крыльце. Ну и на пару бутылочек пива. Хотя он и не играет на гитаре. Но он играет на губной гармошке.

Вот так мы и сидим, по несколько часов. Много не разговариваем. Только чуть-чуть, когда есть необходимость.
А это не часто. Вместо этого, мы наслаждаемся тишиной, или музыкой, и ночью. Мы все любим ночи. Не имеет значения лето это или зима, мы все равно сидим там. Все равно зимой здесь, в Новом Орлеане, не бывает уж очень холодно. Тем не менее, сейчас лето. Июль. Завтра 4-ое.

Улыбка, которую ты дарила мне, когда мы вместе смотрели фейерверк....

Когда на небе появляется зарево и цвет неба начинает меняться от черного к красному, мы расходимся по домам и ложимся спать. Я иду спать один. Скучая по ней. Моей Белле. Моей жене.

Жив ли наш сын? В порядке ли ты?

В кровати я лежу без сна еще час или около того. Думаю о том времени, когда дни были только нашими. Мы были так счастливы. Все было просто идеально. Беременность, конечно, была неожиданностью, огромной неожиданностью, но мы были счастливы. Так чертовски счастливы, и когда стал расти животик, я был рядом все время. Я не мог от нее глаз оторвать. Я наблюдал за ней, за тем как рос ее живот, и мы улыбались каждый раз, когда встречались наши взгляды, потому что в то время пока я наблюдал за ней, она наблюдала за мной. Всегда с таким обожанием.

Я скучаю по тебе, крошка… пожалуйста…

У нас было все, чего мы хотели. У меня был бар. Уже тогда. И у нас был наш дом. Желтый дом, который выделялся из всех остальных, а теперь я живу в нем один. В доме, в котором мы собирались растить наших детей. Вместе.

Помнишь? Мы всегда говорили, что хотим двоих детей.

Белла мечтала либо работать со мной в баре, либо работать с детьми.
Иногда она говорила, что хочет заниматься и тем и другим, а я смеялся над ней и, касаясь ее носа, говорил: «Когда ты собираешься спать? Заниматься детьми днем, а потом еще и взрослыми в баре вечером?»

Она одаривала меня сердитым взглядом, и тут же надувала губки, потому что долго не могла сердиться. Все заканчивалось тем, что я старался задобрить ее своими поцелуями. В то самое особенное место, косточку внизу живота, от чего она нежно вздыхала. Это я любил больше всего. Этого сладкого вздоха было достаточно, и я клал голову ей на живот, а она запускала пальцы в мои волосы.

В нашей кровати мы могли лежать вот так часами, особенно по выходным, от этого в мою голову лезли разные мысли, в основном о нас. Иногда она начинала хихикать, от чего моя голова подпрыгивала у нее на животе, но это все из-за того, что некоторые свои мысли я произносил вслух, сам того не замечая, что очень веселило ее.

Я помню день, когда все изменилось для нас с Беллой. Это было 4 Июля и мне только исполнилось 14. Ей же до четырнадцати оставалось еще пару месяцев, и я безумно влюбился в нее. Несомненно, все дело было в половом созревании, это невозможно отрицать. С ума сойти, у моего лучшего друга вдруг появилась грудь.

Она была такая красивая.

- Белла, где ты это взяла? - удивленно прошептал я, указывая на две бутылки пива в ее руках.
Хотя я и догадывался, потому что чертовски хорошо знал, какое пиво любил Чарли.

- Тшшш, - захихикала она, беря меня за руку и ведя к себе на задний двор. - Не переживай, Эдвард, папа не заметит.

Боже, надеюсь, что нет, потому что получать за это придется мне…

Я всегда нравился Чарли, я это знал, но если он поймает нас с этим чертовым пивом… не уверен, что после этого я все еще буду ему нравиться.

Как обычно мы направились в ее домик на дереве, но на этот раз все было по-другому. Все что я видел, были ее пухлые губки, ее грудь, и… мне хотелось вдохнуть запах ее волос. С чего бы это мне хотелось нюхать ее волосы?

Я и так знал, что они пахнут вишней. Мне нравилось это. Точно так же как мне нравилась вишневая Кола.

- Держи, - сказала она, передавая мне пиво, пока мы усаживались на пол.

В домике на дереве не было мебели. Только несколько подушек и пару пледов.

- Ты раньше пробовала пиво, Белла? - спросил я, скептически оглядывая бутылку, прежде чем взять ее из рук Беллы.

- Нет, но все бывает в первый раз, не так ли? – ответила она, очаровательно ухмыльнувшись, и открыла крышку своей бутылки. – А ты сам то? Пробовал пиво, я имею в виду?

- Однажды, - усмехнулся я. – Алек дал мне сделать глоток пару недель назад. Мне оно не показалось таким уж классным.

- Алек – это новый бармен, да? – спросила она. – Таня рассказывала мне о нем в школе.

Я усмехнулся. Ничего удивительного в этом не было, потому что моя кузина втрескалась в Алека. Ей было 15, а Алеку 21! Таня сумасшедшая, клянусь.

- Да, так оно и есть. Тебе стоит зайти к нам в гости в ближайшее время. Мама по тебе скучает, - сказал я ей от души. Мама действительно скучала по Белле, если не видела ее хотя бы раз в неделю, в какой-то мере она видела в Белле свою дочь. Практически, как и я был для Чарли, как сын.

У мамы и Чарли было много общего, оба родители-одиночки с одним ребенком. То же сходство было общим для нас с Беллой. У нас у обоих были родители, которые от нас сбежали. Тем не менее, нас это не огорчало. Рене не заслуживала Беллу, а Эдвард старший уж точно не заслуживал меня. Это было потерей лишь для них.

- Конечно, зайду. Я тоже по ней скучаю, - улыбнулась она. – А теперь давай-ка выпьем пива, пока не начался салют.

Я рассмеялся.

– Это звучит так странно, Белла! Тебе тринадцать, а ты говоришь о пиве!

Она лишь закатила глаза и ударила меня в плечо.

Потом мы пили пиво. Оно было отвратительным на вкус, но мы выпили его всё. Мы морщились и корчились, но это не имело значения. Мы вели себя, как взрослые.

Пока она не начала хихикать.

- Чарли меня убьет, Белла, - бормотал я, стараясь сфокусировать свой взгляд. Это было немного сложнее, чем обычно.

У меня начинали косить глаза, и Белла от этого хохотала еще сильней.

- Он накажет и тебя, - сказал я, указывая пальцем на нее.

- Может быть, - пожала она плечами, все еще хихикая. – Но ты же придешь меня спасти, правда?

Я ухмыльнулся и выставил вперед грудь.

– Всегда!

- Эдвард, ты такой милый! – засмеялась она… и покраснела!

Я знал своего лучшего друга, и она краснела только тогда, когда смущалась.

- Почему ты покраснела? – спросил я, посмеиваясь над ней.

Я отпил пива, пока ждал ее ответа. Теперь на вкус оно уже не казалось таким ужасным. Хмм.

- Я не покраснела, - соврала она, пытаясь прикрыть свои щеки распустив волосы.

А ну-ка постойте.

– Ты только что сказала, что я милый?

Она так и сказала, ведь так?

- Мальчишки не бывают милыми, Белла. Мальчишки бывают классными или сексуальными или красивыми. Но милыми никогда.

- Ты считаешь мальчишек классными? – подразнила она меня.

Я издал стон и закатил глаза. Но все еще улыбался. Не мог удержаться. Она была такая… да, она была милой. Очень милой. И классной. И роскошной.

Ммм, пиво.

- Ладно, ладно, - призналась она. – Ты не милый. Ты классный, сексуальный и красивый. Так лучше?

- Это зависит, - ухмыльнулся я, - говоришь ли ты правду?

- Возможно, - ответила она стыдливо, снова пытаясь спрятать свой румянец. – Можно подумать ты этого не знаешь, - добавила она рассердившись.

Белла считает меня классным!

Да!

Мне захотелось разбить воздух кулаком.

- Почему ты выглядишь таким гордым? – спросила она потом. – Ты выглядишь так, словно бы и не догадывался.

Я пожал плечами.

В смысле, я знаю, что в школе есть пара девчонок, которым я нравлюсь, но мне не было до этого никакого дела. Никто не мог сравниться с Беллой. Я знаю, что выгляжу довольно не плохо, но это имеет смысл только, когда Белла говорит об этом.

- Я не знаю, - сказал я.

Мое пиво закончилось.

Испарилось.

- Ты на самом деле такой, - сказала она, скромно улыбаясь. – И сильный…

Я вытаращил глаза. Она правда только что это сказала?

И какого черта она смотрит на мои бицепсы?

Может мне напрячь их?

Я напряг мышцы.

Она прикусила губу. О, Боже!

- Ты что флиртуешь со мной? – выпалил я.

Вот блин! Неужели я только что это сказал? Черт!

- Может быть и да, - прошептала она. – Ты хочешь, чтобы я перестала?

Черт!

Нет!

- Нет, - сказал я, бешено закачав головой.

Мы пялились друг на друга. Но не только в глаза, потому что я не мог оторвать свой взгляд от ее рта. Мне хотелось поцеловать ее. Чертовски сильно.

Но я не знаю как. Никогда раньше этого не делал… Что если у меня получиться плохо и она больше не захочет, что бы я был рядом?

- Ты хочешь поцеловать меня?

Мои глаза снова выпятились. Больше некуда. Она что читает мои сумасшедшие мысли?

Лучше быть честным.

- Еще как, - едва выдавил я, с трудом сглотнув.

- Тогда поцелуй меня. Я тоже этого хочу, - произнесла она на выдохе.

Она едва успела договорить, как я набросился на нее.

Это были поцелуи губами, языками, столкновения зубами. Я был так плох в этом, да и у нее получалось не лучше, но мне нравилось это. Мне хотелось все больше и больше.

- Нам нужна практика, - хихикнула она между моими неуклюжими поцелуями.

Я улыбнулся, но не мог остановиться и перестать целовать ее. Мне нравились ее губы.

– Я только за.

Потом начался салют, и мы с Беллой смотрели его из домика на дереве, и в течение нескольких часов практиковались в поцелуях.

После воспоминаний… я, наконец, провалился в беспокойный сон.

Потом я проснулся около двух часов дня, и моя рутина началась заново.

0*0*0

Я сижу на краю нашей кровати. Потирая грудь, смотрю на часы. Лучше бы я этого не делал. Часы не только показывают время, они еще показывают и дату.

4 Июля.

Я закрыл глаза, и, уткнувшись локтями в колени, позволил голове упасть на руки.

Увижу ли я тебя когда-нибудь снова, Белла?

За все эти годы единственное, что я довел до совершенства, было мое поражение. Я знал это. Но мне уже было все равно. Не заботило это и Чарли, именно это нас сейчас так и сближало. Мы оба скучали по одной и тоже женщине. Оба терялись в догадках… мечтах… боялись надеяться. Не было никакого конца, но я не уверен, что мы хотели этого конца. Я уверен, мы оба этого не хотели. Во мне все еще есть та часть, которая задается вопросами, и эта часть заставляет меня дышать. Эта та часть меня, благодаря которой я каждый день встаю с кровати.

Один раз. Один единственный раз, мне задали вопрос о том, не стоит ли мне двигаться дальше. О том, не стоит ли мне вновь попробовать найти свое счастье.

Об этом спросил меня Джаспер, а он никогда не встречал Беллу.

Из-за этого вопроса он попал в больницу со сломанной челюстью.

Каждый, кто знал Беллу, каждый, кто был рядом, когда мы росли вместе, знал, что для меня никогда другой не будет. Это невозможно. Она единственная в ком я вижу истинную красоту. Она единственная, кого я могу так любить, единственная с кем я могу быть… так.

Джаспер извинился, когда я объяснил ему, что Белла была моей Эллис, потому что я видел, какими глазами он смотрит на свою жену. Я знал о каждом чувстве, которое было в его взгляде, обращенном к ней. Взгляде, полном привязанности, обожания и любви.

Я вздохнул, поднял глаза и окинул взором нашу спальню. С одной стороны она выглядела так, словно она никогда и не покидала ее. Здесь все по-прежнему. Все белого цвета с несколькими цветными акцентами. Ей нравилась наша спальня, и мне нравилась. Деревянный пол и стены выкрашены белой краской. Шторы белые, старый деревянный комод, который мы нашли на барахолке, был тоже белый. Зеркало в полный рост в белой раме. Постельное белье тоже белое. Изголовье нашей большой кровати тоже белое.

Но есть и контрастные детали. Подушки цвета темно-красного вина и зелёного мха. Торшер на лампе цвета темной сливы. Ароматизированные свечи на комоде – темно-красные и золотые. Плюшевый ковёр на полу темно-синего цвета.

Мой ангел, это была твоя любимая комната. И моя тоже.

Она была отличным декоратором. Ей нравилось украшать наш дом, а мне нравился её вкус. Все ещё нравится. В какой-то мере она все ещё здесь.

Миссис Коуп, пожилая женщина, живущая в доме напротив Чарли, убирает у нас в доме раз в неделю. Это она следит за тем, чтобы старания Беллы не были утрачены. Потому что из-за меня бы все исчезло. В каком-то смысле это я поддерживаю это все, оплачивая помощь миссис Коуп за то, что она убирает, но я бы никогда не смог сделать этого сам. Я бы не смог подойти к свечам, которые не зажигали уже три года и сделать так, чтобы на них не было пыли. Я бы не смог стирать пыль с чёрно-белых фотографий, которые висят у нас над кроватью. Красивейшие фотографии меня с женой в день нашей свадьбы. Двенадцать чёрно-белых фотографий. В белых рамках. Фотографии нас и тех, кого мы любим. Смеющихся, улыбающихся. Целующихся. Танцующих.

Ты так душераздирающе красива, мой ангел.

Двенадцать фотографий каждый день смотрят на меня.

Наша свадьба была просто идеальной для нас. Мы устроили ее у Чарли на заднем дворе. Деревья были украшены мерцающими гирляндами. Под которыми мы танцевали. Она улыбалась, даря свою особенную улыбку только мне, когда смотрела на огоньки, безмолвно давая понять мне, что она безумно счастлива. Эта улыбка… Только она могла мне так улыбаться.

Нам было только по девятнадцать, когда мы поженились в тот жаркий августовский день. Мы готовили мясо на гриле, пили, ели и много смеялись. До самой поздней летней ночи. У нас было не много гостей. Только те, кого мы считали своей семьёй. Чарли, мама, Таня, которая была подружкой невесты, мама Тани – сестра моей мамы, Алек, который был моим шафером, кузен Беллы – Эмметт, который прилетел аж из Небраски, где раньше жила семья Свон, до того как они переехали в Новый Орлеан, Бен и Анжела – двое наших самых близких друзей, оставшихся со школы, Майк и Джессика Ньютон – близкие друзья Чарли, и, конечно же, Джеймс, Роуз и их родители. Они занимались грилем, потому что знали, что мы с Беллой без ума от того, как они готовят.

Когда глаза Беллы начали слипаться, я сказал ей, что пора идти домой.

- Что ты имеешь в виду, Эдвард? – усмехнулась она в замешательстве. – Мы и так дома.

Теперь была моя очередь одарить её таинственной улыбкой.

Потому что - всё, мы больше не живём с Чарли. Это было лишь временно, только лишь на несколько месяцев, потому что после окончания школы нам хотелось жить вместе, пока мы готовились и планировали нашу свадьбу.

Я, ничего не говоря, взял её за руку и, после того как Чарли мне одобрительно подмигнул, отвёл её к дому по соседству. К дому, который я купил для нас. К дому, который мы с Чарли тайно приводили в порядок все лето.
И там, стоя перед этим домом, я уткнулся подбородком ей в макушку, протянул ключ и сказал:

– Добро пожаловать домой, мой ангел.

После того как она отошла от первоначального шока, с неимоверной скоростью посыпались вопросы.

Как мы можем себе это позволить?

Как это произошло?

Когда ты его купил?

Он действительно наш?

- Да, он действительно наш, мой ангел, – рассмеявшись, я чмокнул её в нос. – Я купил его за неделю до того, как мы закончили учиться… за неделю до того, как сделал тебе предложение. И да, мы можем себе его позволить, потому что мама сделала меня совладельцем бара.

- О, Боже мой! – задыхаясь от восторга, сказала она. – Правда сделала?

Я утвердительно кивнул и самодовольно улыбнулся.

– Да! Теперь я официально владелец бара! Ну, его половины, – радостно заявил я. – И не волнуйся, малыш? Я все подсчитал, нам вполне будет хватать на проживание, даже когда ты поедешь в колледж на следующей неделе.

Той ночью на мою долю выпало много любви. И не один раз.

Следующим утром, когда мы проснулись, она, прыгая от восторга, заявила:

– Нам нужно покрасить наш дом в жёлтый цвет!

И Белла начала учиться в колледже. Каждый день, когда она возвращалась домой, она рассказывала мне о своих занятиях и о том, как они ей нравились. Она выбрала специализацию преподавателя младших классов, как и всегда хотела, а после этого, если у неё было не много домашних заданий, она шла со мной в бар и работала вместе с Таней, которую я нанял на работу, когда уволилась старая официантка.

Я вздохнул. Провёл рукой по лицу. Выругался.

Она так и не закончила учёбу.

И дело было не в беременности, которая не помешала бы ей продолжать ходить на занятия.
Нам только стало известно, что у нас будет мальчик. Сын. Боже, мы были на седьмом небе от счастья. Белле оставалось всего несколько месяцев до окончания колледжа, и пока она была на занятиях, мы с Чарли переделывали комнату рядом с нашей спальней в детскую.

Это был очередной сюрприз, и Белла ничего не знала. Ну, кое-что она, конечно, знала. В смысле, это же был наш дом, и ей было известно, что одна из комнат вне её досягаемости. Ей было запрещено туда заходить. Я запирал ее каждый день.

Ты пыталась дуться на меня, но долго у тебя никогда это не получалось.

Мы с Чарли собирались показать ей комнату, когда она будет готова. Она была просто идеальной. Там была синяя кроватка, которую мы с ним сами смастерили. Кресло-качалка и пеленальный столик, которые я купил. Комод, который купил Чарли. Стены выкрашены в нежно-голубой цвет с белыми звёздами, то тут, то там. И пол, выкрашенный в белый.

Над кроваткой, на стене, темно-синим было написано его имя.

Белла хотела, что бы его назвали в честь меня. День, когда она объявила это, был переполнен эмоциями.

Ты улыбалась так самодовольно, потому что растрогала меня до слез.

Эдвард младший.

На стене было написано ЭДжей. (п.п. сокращенно от Эдвард Младший – Edward Junior - EJ).

Оно всё ещё на стене. В его комнате. В комнате, в которую я не осмеливаюсь заходить с того дня.
Мы с Чарли сидели на нашем крыльце и ждали, когда Белла вернётся домой. Мы отмечали успешное завершение дел витаминным напитком и парой сигарет. Бренчали на гитарах.

Ты так и не вернулась домой.

Несколько часов спустя в нашу дверь постучала полиция.

У меня на глазах уже были слезы.

Офицер привез нас в участок и благодаря тому, что до пенсии Чарли был Шефом полиции, нам удалось получить хоть какие-то ответы, до того как начались вопросы.

Нас привели в маленькую комнатку с телевизором, и то, что мы увидели на записи… Видео было с камеры наблюдения на заправочной станции… Мы видели мужчину в маске и в черной одежде, и он…он забрал ее. Она была там лишь из-за нашей ржавой разваливающейся машины, с которой мы никак не могли расстаться, она жрала больше бензина, чем самолет. Но это была наша первая машина, и мы любили ее. Так вот, она была там, по дороге домой ко мне… и этот мужчина подошел к ней. Затолкнул ее в машину… и умчался прочь.

Это был последний раз, когда я видел свою жену.

_______________
Ну вот и начало. Если вам понравилось, добро пожаловать на форум