Глава 18

Мой следующий вздох. Hawk Nelson.

10 Сентября.

Эдвард Каллен.

В эту минуту моими самыми любимыми людьми в мире были тетя Лиз и Таня.

Они купили радио-няню.

Поэтому я сижу на крыльце без ЭйДжея.

Они с мамой прилегли вздремнуть наверху.

Я курю одну за другой.

Как и Чарли, который сидит в кресле-качалке.

Мои колени трясутся и я не могу оторвать глаз от радио-няни.

Мы ждем, когда приедет Денали.

- Пива? – спрашивает Чарли.

Я киваю и выдыхаю - даже и не заметил, что не дышал.

Прикурив сигарету, я откинул голову, облокотившись на стену дома, думая о том, как радикально изменится сегодняшний день. С того момента как я проснулся этим утром, меня переполняло чувство спокойствия… уверенности… и всё это благодаря ЭйДжею, конечно же. Мой сын со мной – половинка моего сердца. Но я не глуп. Я знаю, что это словно мыльный пузырь. То, что он здесь, рядом, со мной… в нашем доме… Для меня это очень много значит, но мыльный пузырь вот-вот лопнет прямо мне в лицо.

Меня впереди ждёт ещё очень длинный путь, и было такое чувство, что как только приедет Денали, меня вырвут из состояния удовлетворенности.

Возможно, ЭйДжей всё ещё будет рядом, что подтвердит мне радио-няня, но с Денали прибудет реальность.

Реальность. Та часть, в которой моего ангела удерживают против её воли. Вдали от её сына, её мужа, её отца, друзей и всей остальной семьи. Вот такая реальность, и мне необходимо найти себя в ней. Я должен. Для того чтобы бороться, мне необходимо взглянуть ей прямо в лицо, мне нужно быть внимательным и мне надо смириться с ней. Ради будущего моей семьи мне надо оставаться сильным, но это чертовски тяжело. Тяжело, потому что будут моменты, когда легче будет сдаться.

От одной мысли об этом в моем теле пробуждается ненависть, но это уже привычка. Привычка, которая появилась у меня с тех пор, как у меня забрали мою жизнь. Поражение.
Да, будет легче отступить.

Но я этого не сделаю.

Капитуляция убьет меня.

- Держи, - услышал я голос Чарли, и он сунул мне бутылку пива прямо под нос.

- Задумался? – спросил он, пока я брал у него пиво.

Я пожал плечами.

Мы пили и курили в тишине.

Думая о… да, вы и так знаете. Обо всем об этом.

И, конечно же, о том, что рассказал мне Чарли: о СМИ и о недостаточности версий, о поисковых группах, об успехах в Вашингтоне… Он ввел меня в курс дела.

Не секрет, что я сосредоточился больше на ЭйДжее, чем на расследовании. Я бы не поступил так, если бы не знал Чарли, но я, действительно, знал его, и он единственный, кто так же не сдается, как и я. Его любовь к дочери единственная, которая может соперничать с моей любовью к моему ангелу.

Нахмурившись, я задумался.

Я сразу же сломался.

Проведя несколько дней со своим сыном, я понял, что ничего не может сравниться с этим. Ничего не может соперничать с любовью к собственному ребенку. Даже та любовь, которую ты испытываешь к другому человеку, который является твоей родственной душой. Вот так и должно быть. И думая об этом я понимаю, как должно быть надломлен Чарли. Господи, это же его дочь. Его единственное дитя. У меня заболело в груди только от мысли, что я могу снова потерять ЭйДжея. Черт.

- Как ты с этим справлялся, Чарли? – произнес я хрипло, немного не веря в происходящее, которое все же давило на меня. – Как ты с этим справляешься сейчас?

На протяжении нескольких лет мы были рядом друг для друга. Ничего не было для одного. Мы… справлялись… вместе, но я никогда полностью… нет, это не правда. Я думал, что я понимал. Я думал, что знал каково ему, но на самом деле всё было не так. Теперь мне ясно. Теперь, когда у меня есть мой сын. Наконец, когда у меня есть мое сокровище.

Чарли пожал плечами и отпил пива, тем самым закрыв тему.

Правильно.

Это его дочь. Ответ прост. Он не справляется.

Прикурив еще одну сигарету, я облокотился на колени, глядя в никуда и просто… позволяя волнениям внутри меня улечься.

Я почти фыркнул.

Они не улягутся.

До тех пор, пока я не верну свою жену, до тех пор, пока мамочка ЭйДжея не вернется к нему, до тех пор, пока к Чарли не вернется его дочь.

- Денали приехал, - тихонько проворчал Чарли, кивнув в сторону дороги.
Мой пульс участился, пока я смотрел, как агент прошел по короткой дорожке… поднялся по ступенькам на крыльцо…

- Чарли, Эдвард, – в знак приветствия кивнул он.

Он выглядел измученным. Старше своих лет. Я раньше этого не замечал, но сейчас я вспомнил, что мне показалось, что в нем было что-то… что-то отсутствующее.

- Присаживайтесь, - сказал я, кивнув на стул напротив себя, по другую сторону от кофейного столика. – Могу я Вам что-нибудь предложить? Кофе, пиво, воды…?

- Ничего, спасибо, - вздохнул он, присаживаясь. – Я просто сразу начну, хорошо?

Мы с Чарли кивнули, и я был благодарен за то, что мы сразу приступили к делу. Не было ни нужды, ни прока от задержек.

- Моя команда в Сиэтле практически закончила с портретом, - вздохнул он, вытягивая папку из своего портфеля. – Так как маленький ЭйДжей не смог много нам рассказать о внешности Гаррета, что можно понять, я вызвал четырех художников для каждого из тех, кто давал показания.

Я снова кивнул, впитывая информацию, и вспомнив, что была надежда, когда доктор спросила ЭйДжея о том, как выглядит Гаррет. Но он не смог рассказать много. Никаких выдающихся черт, ничего необычного. ЭйДжею показывали книжки, которые были у агентов, в которых он указывал на стрижки, глаза, носы, тела… Да, книжки, в которых нарисованы такие части тела как носы, глаза, руки, ноги, рты… все нарисованное, и доктор просила ЭйДжея, чтобы он, если сможет, показал все то, что напомнит ему о Гаррете.

Серо-голубые глаза.

Тусклые коричневые волосы, коротко подстриженные.

Прямой нос.

Тонкий рот.

Средний рост и вес.

Очевидно, постоянно носивший один и тот же вид штанов – цвета хаки, со слов доктора. И футбола.

Не много для начала.

- Одиннадцать свидетельских показаний, включая работников в садике Ла-Пуш и некоторых из родителей, - продолжал говорить Денали. – Итого сорок четыре наброска. Надеемся, что благодаря всему этому у нас будет точный портрет Гаррета.

Я почесал бровь.

- Вы хотите, чтобы ЭйДжей посмотрел на все эти наброски, так? – спросил я тихо, заранее зная ответ.

Мне не нравилось использовать своего сына для всего этого, но я знал, что это к лучшему, хоть и не меняло того факта, что мое сокровище был лишь инструментом, ключом, чтобы получить фоторобот Гаррета.

Мои инстинкты говорили мне защищать его, защищать от всего этого, но это, очевидно, будет противоположным от помощи.

- Да, - ответил он, кивнув один раз. – Я боюсь, он нужен нам.

Я знал это.

Вздохнув, я откинулся на спинку своего стула.

- У вас сегодня была встреча с дознавателями? – спросил Чарли, очевидно, ему хотелось узнать об этом побольше.

- Да, мы просмотрели данные о следах и прослушали записи разговоров с ЭйДжеем несколько раз сегодня, и у нас появилось лучшее представление о том, как действует Гаррет, но нам всё ещё нужно больше ответов. – Последние слова он произнес, смотря прямо на меня. Перевод: ему нужно, чтобы ЭйДжей ответил на них. – Мы все сходимся на том, что у Гаррета определенно есть мозги, - продолжал Денали. – Не говоря уже об определенных знаниях. Начиная от всех поддельных документов, которые нам удалось найти, и местонахождения дома в Вашингтоне, мы знаем, что он основательно подходит к своей… работе. Что приводит нас к выводу о том, что у него есть опыт работы в правоохранительных органах или вооруженных силах.

Мы с Чарли обменялись взглядом, который сказал все.

Это не хорошо.

- ЭйДжей упоминал армию? – я скорее спросил, чем сказал утвердительно.

- Да, и это то, к чему мы склоняемся, – кивнул Денали. – Это большой простор для поисков, но мы надеемся на то, что ЭйДжей поможет нам его сузить, и у нас будет больше фактов для продолжения. Единственной проблемой остается то, что мы не знаем настоящее ли имя Гаррет, и у нас нет фамилии. Учитывая все поддельные документы, Гаррет Смит, скорее всего, не его имя.

Я почувствовал себя бесполезным.

Мой сын был ключом ко всему, и я не мог ничего сделать, чтобы защитить его от всего этого. Ему оставалось только пройти через все это.

- Доктор говорила, что ЭйДжею осталось пройти еще пару сеансов, - вздохнул я. – То, что вам от него нужно займет больше времени?

- Я разговаривал с доктором МакКенна и передал ей список вопросов, которые мы добавили, - сказал он нам. – Но не думаю, что нам потребуется больше двух встреч.

Я выдохнул с облегчением.

Еще два сеанса и он с этим закончит.

- Хорошо, – кивнул я, прикуривая еще одну сигарету. – Когда мы начинаем?

- Завтра с утра, в 10 часов. Вторая встреча пройдет после того, как я вернусь с пресс-конференции. Должно быть, около 3-х дня.

*О*О*О*

Я стоял в проходе, который вел в мою спальню, наблюдая как дремлют мама и ЭйДжей. Мама не спала, но лежала ко мне спиной. Я мог бы подумать, что она спит, если бы она не гладила щечку ЭйДжея.

После того как ушел Денали, мы с Чарли немного поговорили о расследовании, но он заметил, что я не могу усидеть на месте. Он видел, как дергались мои колени, как барабанили мои пальцы по ноге… как мой взгляд постоянно обращался к радио-няне.

- Побудь со своим сыном, - сказал он, выдавив печальную улыбку, и ушел.

Следующей будет доктор. Мне нужно поговорить с ней. Мне нужно знать… всё. Всё обо… всём. Нет, это конечно невозможно, но черт, мне нужны советы. Рекомендации. Ответы.

Помощь.

*О*О*О*

Когда приехала доктор, мы присели на крыльце. Я снова курил одну за другой. А она начала изъясняться словами, которые были слишком длинными, и их было слишком сложно понять, так что мне пришлось попросить дамочку прекратить это. Мне просто нужен был чертов совет, и чтобы я смог понять его без гребанного словаря.

После чего… она, наконец-таки, заговорила по-английски.

- Он очень сильный мальчик, - сказала она мне, попивая свой модный кофе, который привезла с собой.

Его название было из тех, что никогда не заканчиваются. Женский кофе, так мы с Чарли называли его, потому что у Беллы был тоже один из таких любимых напитков, и мне нравилось над этим посмеиваться. Любимым воскресным желанием моей жены был ванильный кофе с двойной пенкой и корицей.

Отвратительное пойло.

Кофе должен быть черным.

А доктор… она из числа ханжей.

Я сидел в джинсах, майке и фланелевой не застёгнутой рубашке.

Доктор же сидела в своем строгом костюме. В Новом Орлеане. Летом. Невозможно представить, что это может быть удобно, и этот чертов кофе, от которого несло итальянским названием. Ну, вы знаете такие. Я могу себе представить, как она приходит в Старбакс и заказывает кофе Мокко-локо-поко обезжиренное, с двойной пеной и сиропом и роскошным что-бы-там-черт-побери-не-было. Нет, я не знаю, о чем это я сейчас говорю.

Я вздохнул.

Прикурил сигарету.

Сделал глубокий вздох.

Я знаю, что мой сын сильный….

- Но он, всё же, очень зависим, - продолжила доктор. – Гораздо больше, чем большинство детей в его возрасте, и ему необходимо говорить правду, потому что, я боюсь, в противном случае он не сможет понять.

- Что вы имеете в виду? – спросил я, не совсем ее понимая.

- Сейчас, я полагаю, вы единственный кому он может доверять, - сказала она. – Даже если это ему и тяжело. Ему нужно постоянное напоминание того, что является настоящим, а что нет, но вы обеспечиваете его поддержкой и спокойствием, когда его мамы нет рядом. То, что вы говорите, это то, во что он хочет верить, но он так долго жил с тем, что говорил ему Гаррет.

- У него займет очень много времени, чтобы обрести чувство истинной безопасности. Начиная с реальности и притворства, как он говорит. Такие простые вещи, как рассказы о Санта Клаусе или Пасхальном кролике могут сильно запутать его.

Я задумчиво кивнул, затянулся… выдохнул дым через нос… и потер шею.

Хорошо, итак… я имею в виду, что? Я не смогу рассказать моему сокровищу про Санта Клауса. И так до бесконечности. Реальная жизнь полна сказок и фантазий. Фильмы. Комиксы. Телевизионные шоу. Игры. Это все основано на фантазии.

- ЭйДжею нужна уверенность, основа, - сказала она мне. – Что-то, что будет для него без сомнения настоящим, и я бы сказала, что ваш дом будет для него местом спокойствия. Местом, в котором он всегда сможет находиться.

- Хорошо, - ответил я медленно, стараясь все понять. – Другими словами, всё, что ему говоришь, он воспринимает как правду.

- Практически, – кивнула она, немного грустно. – Возьмем, например, Санта Клауса. Многие родители рассказывают своим детям о нем. И это нормально для многих, но ЭйДжей, я боюсь, поймет это совсем по-другому. Он поверит Вам. Если Вы скажете ему, что Санта настоящий, он поверит Вам, потому что то, что Вы говорите и есть правда, или будет правдой, как только он безоговорочно Вам поверит, а это произойдет.

- И потом, когда придет день, когда дети в детском саду или в школе начнут догадываться, что Санта не настоящий, вам, возможно, придется столкнуться с нелегкими временами с ЭйДжеем.

Хорошо, возможно, я могу представить, как это произойдет.

- Хорошо, я не буду рассказывать ему о Санте. Он не настоящий, - сказал я. – Как быть с фильмами, мультиками и игрушками… Он будет думать, что они… настоящие или что?

- Необязательно, - сказала она, немного улыбнувшись. – Он имеет представление об игрушках и знает, как играть. Он знает, что Черепашки, с которыми он играл, ненастоящие. И если бы я была на вашем месте, я бы потихоньку знакомила его с остальными вещами. Не приводите его в магазин игрушек, потому что это может оказаться для него настоящим шоком.

- Вам необходимо помнить о том, что вероятно у ЭйДжея было не много вещей, у него не было собственных игрушек. Поэтому, знакомьте его со всем постепенно, и начните с того, к чему он сможет прикоснуться. Пока не торопитесь с фильмами и телевизором. По крайней мере, на какое-то время, потому что его может запутать то, что он увидит жизнь по телевизору. А как только вы начнете вводить в его жизнь телевизор, начните с мультиков и мультипликационных фильмов. Всё для того, чтобы ему было легче понять разницу между тем, что настоящее, а что выдумка.

Я затянулся, подался вперед, облокотившись на колени, и подумал о том, как сегодня утром мое сокровище дотрагивался до моего носа, до дома… всё это было для него реальным, потому что он мог к этому прикоснуться. Должно быть это значит, что я сделал что-то хорошее, так?

- Поэтому, должна быть четкая грань между тем, что реально, а что нет, - заключил я, проведя рукой по волосам. – Начинать с игрушек… поменьше, чтобы он мог их подержать… так?

- Точно, - кивнула она. – Ничего, что будет больше него, - немного хихикнула она. – Ничего такого, что может потрясти его. Куклы или… подвижные фигурки. Побольше ЛЕГО возможно. То, с чем он знаком. Только помните, что все, что вы скажете, он будет воспринимать серьезно.

Я снова кивнул. Нужно было до хрена всего понять.

- Есть еще кое-что, Эдвард, - сказала она. - ЭйДжей очень хрупкий и он не хочет с Вами расставаться, что тоже можно понять. Но это значит то, что если Вы говорите ему, что не оставите его, он воспринимает это очень буквально. Для Вас это значит, что Вы не оставите его одного, Вы просто не бросите его. Но для него это будет значить… насовсем. Если Вы говорите ему, что не оставите его, для него это значит, что Вы всегда будете рядом. Каждый раз, когда он просыпается, вы будете рядом.
Точно. Конечно.

Дерьмо.

- Я полагаю, Вы понимаете, что ЭйДжею потребуется психолог, да?

- Да, - ответил я.

Уж это я понимаю.

- Хорошо. Я с радостью Вам посоветую хорошего психолога для него. Кого-нибудь, кто сможет помогать вам обоим, потому что, возможно, Вы этого и не понимаете, но Вам, Эдвард, тоже стоит посетить такого специалиста, - сказала она многозначительно.

Какая-то часть меня возмутилась этому.

Конечно, мне нужна помощь, но… психолога? Мне?

Черт.

Проигнорировав это заявление, я выпалил следующий свой вопрос.

– Так, что же мне делать дальше? В смысле, в каком направлении мне продвигаться?

- Как только закончатся наши сеансы, - сказала она и сделала паузу… как если бы подбирала слова. – Я бы предложила вам дать ему несколько дней отдыха, побыть с Вами и с вашей семьей… а потом Вам нужно начинать процесс его восстановления. Под этим я подразумеваю то, что Вам нужно начинать посещение психолога. Но даже сейчас, после моего ухода есть вещи, с которых Вы можете начать.

Я кивнул, чтобы она продолжала.

- Чтобы ЭйДжею было полегче, я бы начала с чего-то рутинного. Например, с времени для игр. Какое-то время дня, в которое Вы будете играть в игрушки или что-то в этом роде. И определенное время приема пищи. Время для купания… и подготовки ко сну. По сути, вводить его в свою жизнь.

- У меня есть кое-какие бумаги, - сказала она потом, копаясь в своем портфеле. – Они помогут Вам начать. Просто прочтите и применяйте то, что как Вам кажется, будет хорошо для вашего сына, но не делайте этого самостоятельно. Привлекайте членов вашей семьи, потому что они все часть этого.

Я взял папку с бумагами, которую она передала мне, и слушал, потому что она продолжила говорить.

- То, что мы узнали от ЭйДжея, это, что они тоже жили по расписанию с Гарретом. Особенно в том, что касалось приемов пищи.

Я понимающе кивнул, вспомнив, как мое сокровище рассказывал нам про одинаковую еду, которую им давали.

- Я бы посоветовала Вам придерживаться определенного порядка, но добавлять в него какие-то новые элементы. Очевидно, что Вы не захотите, чтобы он каждое утро ел один и тот же завтрак, и ему вовсе и не нужно. Но вы, все же, можете создавать определенные ритуалы. Например, если вы завтракаете около 9 часов утра или примерно в это время, вы можете завести правило готовить его вместе. Он может выбирать, что он хочет кушать… с ограничениями, конечно же, - улыбнулась она. - Но таким ритуалом может быть и то, что вы будете вместе кушать завтрак в определенное время. Но при этом вы можете есть совершенно разное, так сказать.

- Я понимаю, - сказала я. – Определенные вещи будут взяты за основу, но внутри них все можно будет выбирать или заменять.

- Точно.

Хорошо, так я смогу.

Я… я напишу список. Звучит довольно просто. Я напишу список того, чем мы будем занимать наш день, и мы привыкнем к нашему порядку. Да, так я смогу.

- Могу я спросить какие у вас планы относительно работы и дошкольного образования? – спросила она.

Мой ответ вырвался легко.

– Я не хочу, чтобы он ходил сейчас в дошкольный класс, и я какое-то время не буду работать.

Три года особо ничем не занимаясь, я сэкономил немного денег, поэтому не то чтобы они мне нужны были прямо сейчас, и думаю, мама меня поймет. А что касается ЭйДжея, я не глуп. Я знаю… что в будущем, он пойдет в школу. Но не сейчас. Определенно не до тех пор, пока продолжается расследование, и уж точно не до тех пор, пока он не будет готов к этому. Я, возможно, никогда не буду к этому готов, но… я не хочу сейчас об этом думать.

Но потом в моей голове прозвучал жестокий голос, который сказал, что расследование может продолжаться годами. И сейчас все не так, как было раньше.

Еще одну боль я спрятал.

- Взять перерыв на несколько месяцев это абсолютно нормально, - уверила она. – Но я хочу, чтобы Вы знали, что Вам рано или поздно придется столкнуться с вопросом расставания, Эдвард. Защищайте его, и пусть дома ему будет комфортно, но не огораживайте его от окружающего мира полностью.

Можно я ей сейчас скажу, чтобы она отвязалась от меня?

- Я не говорю, что Вам нужно его оставить, - добавила она. – Но не закрывайтесь. Привлекайте членов семьи. Позвольте ЭйДжею узнать своих дедушек и бабушек и всю остальную семью. Он достаточно был изолирован за свою жизнь.

Принято к сведению.

Я, конечно же, это знаю, и не буду его ограждать. Не стану.

- Эй, Эдвард… Ох, извините, я не увидела Вас сразу, Рейчел, - услышал я радостный голос Элис, когда она поднялась и остановилась на последней ступеньке. - Я просто зайду попозже.

- Нет, нет, все в порядке, - сказала доктор, я поднял глаза и увидел ее задумчивый взгляд. – На самом деле, я хотела кое-что обсудить с вами двумя, так что это просто замечательно, что ты зашла.

Я был немного в замешательстве, но что же тут нового?

- Хорошо? – сказала Элис, улыбаясь с любопытством. – Я просто хотела спросить, не захочет ли Эдвард прийти к нам на ужин с ЭйДжеем.

Я вздохнул и прикурил уже бесчисленную по счету за сегодня сигарету.

Взгляд на доктора не помог мне решить, потому что очевидно она хотела, чтобы я принял это чертово предложение на ужин. Но я не хочу. Пока нет. Я пока не готов. Черт, можно мне дать еще несколько деньков? Неужели я о многом прошу?

- Я подумаю об этом, хорошо? – тихо произнес я, потерев шею.

Доктор сморщила губы, очевидно думая о моем ответе и я понял, что пытаюсь найти способ выставить ее из моего дома. С моего крыльца. Эти мысли успокаивали меня. Только у меня в голове. Там, в моих мыслях, я говорил ей, чтобы она шла к черту. Снова и снова.

- Как насчет того, чтобы мы нашли компромисс, Эдвард? – сказала она. – Как насчет того, чтобы отложить поход к Элис и ее мужу на потом, но на завтра пригласить Эсме и Чарли к себе. Тогда сегодня вы сможете побыть с ЭйДжеем наедине.

- Хорошо, - сразу же согласился я, кивнув.

Так намного лучше.

Мама и так уже была здесь и, все равно, уже было пора добавлять Чарли во всё это.

- А потом, через пару дней, возможно, вы сходите на ужин к Элис? – спросила она, глядя то на Элис, то на меня.

Непреклонная маленькая сучка.

Доктор. Не Элис. Хотя, я полагаю, и Элис тоже.

Потом Элис Уитлок еще и уставилась на меня своими щенячьими глазками.

- Да, да, через несколько дней, как скажете, - пробурчал я.

- Очень хорошо, Эдвард, - похвалила меня доктор.

Словно я был чертовой псиной.

Нет, нельзя сказать, что мне это было приятно.

- Хорошо, раз уж ты здесь, Элис, - сказала доктор, переключив свое внимание на нее. – Я думала о следующем нашем сеансе с ЭйДжеем и о том, что ты говорила, чтобы переместить его.

- Да, я подумала, что, возможно, так будет лучше, - пожала плечами Элис. – ЭйДжей немного закрывается, когда мы только входим в класс, и если ему придется вернуться в школу… позже, когда он будет готов… мне кажется, что его классная комната, не лучшее место, чтобы продолжать.

Я об этом даже не подумал, но… полагаю, она права.

ЭйДжей будет ассоциировать свою классную комнату с вопросами о Гаррете и это уж точно будет не хорошо, ведь так? Черт, так о много нужно задумываться.

- Хорошо, я согласна, - сказала доктор. – И я сказала об этом агенту Денали. И… либо мы можем провести последующие два сеанса в моем офисе, который находится в участке, или мы можем определиться с другим местом, где ЭйДжей будет чувствовать себя более комфортно, где обстановка будет более домашней.

Появились многозначительные взгляды.

Они ждут предложения от меня? Потому что я пока ничего не понимаю.

- Мы могли бы провести его у нас дома, - предложила Элис. – Уверена, Джасс не будет против.

20 минут спустя Элис и доктор ушли.

Было решено, что последние два сеанса пройдут в доме у Элис, на противоположной стороне улицы, и после того, как доктор объяснила все мне, я признал, что был благодарен за их вмешательство. В смысле, они-то знают, что делают, а я нет. Не совсем. Но они знают, и они поняли, что классная комната не должна ассоциироваться у ЭйДжея с дискомфортом. Я об этом не догадался. Не удивительно, что я не догадался. Я обычно не думаю наперед, что, черт побери, понятно, но это еще и доказывает, что мне стоит успокоиться и привлечь семью.

В любом случае, доктор уехала, чтобы заняться разрешениями и бумажной работой, чтобы провести сеансы у Элис дома, а я поднялся наверх, чтобы побыть со своим сыном.

11 Сентября.

Первая сессия дома у Элис и Джаспера была… странной.

От вопросов мне было совсем не по себе.

Они были совершенно разными, и временами мне казалось, что они путают мысли ЭйДжея, что было моей чертовой погибелью в каком-то смысле. Погибелью, просто потому, что его боль – это моя боль, а когда я не могу быть рядом с ним, когда я не могу быть в той же комнате, ну или, по крайней мере, в нашем случае, на их заднем дворе, все причиняет боль.

Все вопросы были о поведении Гаррета, и мало того, что они сами действовали мне на нервы, но еще и без конца повторялись, от чего расстраивался мой сын.

Одни и те же вопросы задавали по-разному, на случай если ЭйДжей ответит на них по-разному, и они не переходили к следующему вопросу до тех пор, пока не были уверены на 200 %, что вытянули из моего сокровища всю информацию. Да, это чертовски больно, и все это время мы с Чарли и мамой торчали в гостиной Элис и Джаспера – в чертовых наушниках, глядя в чертов ноутбук.

ЭйДжей, рассказывал ли Гаррет тебе о своей работе?

Рассказывал ли он тебе, что ему нравилось делать?

ЭйДжей, а Гаррет работал как другие дяди?

ЭйДжей, скажи, Гаррет был дома целый день или уходил на работу с утра?

Да, гребаные повторения. И они продолжали. Все о каждодневной рутине Гаррета.

Временами я был, черт возьми, в бешенстве, потому что казалось, они забывали о возрасте моего сына. Ему только три года, ради всего святого. У меня, конечно, не много опыта с детьми, но, мать вашу, трехлетний ребенок не знает ничего о работах… и о взрослых делах. Но все же им удалось получить некоторые ответы. Дознаватели знали свое дело и к концу дня все пришли к выводу, что у Гаррета есть прошлое в армии.

Даже Джасс заметил это, но, скорее всего, из-за того, что у него было свое собственное прошлое в армии, и он узнавал много подсказок, которые прятались в ответах ЭйДжея. И, точно так же, как и дознаватели, Джаспер понял, что Гаррет был мозговитым. Он умный ублюдок, и это, черт побери, убивало меня. Одной только мысли о том, что этот больной выродок удерживает мою жену достаточно, чтобы сбить меня с ног, но то, что он еще и умен… Господи, это просто… черт, никакими словами не описать затапливающее тебя чувство страха, отчаяния, чертового поражения.

Есть ли еще надежда?

Черт.

В любом случае, это была первая сессия, которую с нами слушал Джаспер, поскольку мы были у него дома, и поначалу я думал он будет… ну, не знаю, что конкретно я думал, но… да, он вел себя как-то странно. Он не был просто обеспокоенным другом или соседом, он был, черт побери, напряжен. Стоя рядом с нами у ноутбука, тоже в наушниках, он напряженно слушал, выглядя очень серьезным и это было так… дерьмо, я не могу даже составить чертово предложение. Я просто… устал, запутался. Измотан. Раздражен.

Джаспер вел себя так, словно он был там, чтобы все решить и вычислить. Да, вот так. Он вел себя так, словно был профессионалом. Не отставным сержантом, а очень даже действующим.

К тому времени, как закончилась сессия, мы с ЭйДжеем были одинаково измотаны, но по разным причинам, поэтому я принес его домой и мы вместе дурачились и расслаблялись на втором этаже в кровати. Другими словами, мы боролись, а потом задремали. Это было нужно нам по разным причинам. Не будучи достаточно близко, чтобы держать его, устаешь чертовски быстро.

Потом… несколько часов спустя, мама позвала нас на ужин вниз, и черт, это было еще одно болезненное событие. Болезненное, потому что Чарли был слишком близок к тому, чтобы расклеиться.

Он теперь дед ЭйДжея.

Только подумайте об этом.

Мы сидели на нашей с Беллой кухне, ели ужин с ЭйДжеем, немного шутили, разговаривали… и всё это время было это огромное незаполненное пространство пустоты, которое напоминало нам о том человеке, которого не было с нами. С нами не было Беллы, чтобы она могла увидеть, как ее сын и отец устанавливают связь.

Слово «Семья» тяжелым грузом весело в воздухе, пока мы там сидели.

Семья. Ага, конечно, но где же, черт побери, моя недостающая половинка? Где же часть моего сердца? Где мама ЭйДжея? Где смысл жизни Чарли?

Господи, ангел мой, я стараюсь быть сильным… Это так чертовски сложно.

Я мягко прижался губами к затылку ЭйДжея, аккуратно, стараясь не разбудить его.

Да уж, длинный день. Но, по крайней мере, мой сын здесь, со мной, лежит рядышком на кровати.

Но Беллы нет.

Она одна.

Мои глаза закрыты, и как обычно, я вижу ее. Моего ангела. Улыбающуюся мне. С глазами полными озорства. Солнцем в ее волосах. Веснушками на носу.

Этот образ проигрывается как фильм у меня в голове.

Я вижу ее.

Я слышу эхо ее смеха.

Столько воспоминаний, так много…

Наш дом полон ими.

Они всё, что у меня осталось от нее.

Открывая глаза и смотря на моего спящего сына, я понимаю, что это, конечно же, не правда.

Он – всё то, что у меня от нее осталось.

Я откашлялся, глотая эмоции, которые камнем застряли в горле, но это бесполезно, и мой взор затуманился… когда мое сокровище пробормотал во сне.

- Настоящий, мамочка… мамочка…

О, Боже.

Кусая губу, чтобы сдержать звуки, я зарылся лицом в подушку Беллы.

Она… она больше не пахнет тобой, мой ангел…

Мне нужны силы. Пожалуйста.

Пожалуйста, помоги мне.

*О*О*О*

12 Сентября.

В семь утра этот человек начинает свой маршрут.

Маршрут, который пройдет из Мемфиса и от надежного бункера… в сторону Нового Орлеана.

Триста пятьдесят девять миль. (п.п. примерно 578 км)

Он одет в свои армейские штаны, майку и военные ботинки.

Со зловещей улыбкой на лице.

На всем протяжении штата Миссисипи она не сходила у него с лица.

На въезде в штат Луизиана, всё о чем он мог думать, было то, как ему безумно хотелось снова испытывать желание к своей Ирине. Это было единственным его желанием. Ему хотелось испытывать сильное желание прикоснуться к ней. Ему хотелось снова любить ее. Но у них на пути было двое людей. Его Ирина не будет его, а он не будет принадлежать Ирине.

До тех пор пока не умрут Кейт Денали и Эдвард Каллен.

Поэтому, когда он, наконец, добрался до Нового Орлеана, спустя семь часов и тридцать две минуты с момента, когда он завел двигатель своей машины сегодня утром, он чувствовал это. Он чувствовал дрожь, знакомое волнение. Скачки адреналина. Это всегда было одинаково, каждую его миссию всё было так же.

Человек был в состоянии повышенной готовности. Каждое чувство обострено.

Всё под контролем.

Это то, что он знал. Он знал это.

Его опыт давал о себе знать, когда он доехал до определенной улицы. Той самой улицы.

Он знал это.

Он прекрасно знал машины с затемненными окнами, которые были припаркованы там.

Он знал их расстановку.

Он просто-напросто всё знал.

Поэтому, он наблюдал. Это было ключом ко всему – наблюдение.

Он продолжил ехать, и если он был прав, а он всегда был прав, желтый дом был тот, что был ему нужен. Он не мог подъехать достаточно близко, чтобы рассмотреть номер дома, но и черт с этим, потому что он ему не был нужен. Достаточно было сосчитать. Желтый дом был тем, что был нужен.

Он наблюдал, запоминал всё, просчитывал, планировал.

А потом он увидел. Спустя какое-то время. Он увидел мужчину, переходившего улицу. Мужчина нес на руках маленького мальчика, который был странно ему знаком.

Через бинокль он наблюдал, как мужчина подошел к другому дому.

Агенты. Человек пренебрежительно скривился при мысли об агентах. Любопытные придурки. Ему доводилось знать одного из них. Того, которого он звал своим свекром. Черт с ними.

Это не имело никакого значения. Ничего не имело значения.

Единственное, что имело значение это то, что человек, который нес ребенка, вышел из желтого дома. И это могло значить только одно.

Этот человек и был Эдвардом Калленом.

Он улыбнулся при мысли о том, что у Эдварда Каллена был ребенок.

Если бы только Ирина знала, что ее драгоценный Эдвард предал ее.

Почти так же, как и они обе, ее сестра и она, предали его тогда, все эти годы назад.

Человек вернулся к наблюдению и планированию.

Дело было только во времени.

*О*О*О*

Эдвард Каллен.

В четыре часа вечера я перенес мое сокровище на противоположную сторону улицы.

Пришло время его последнего сеанса с доктором МакКена.

Весь наш сегодняшний день пока проходил нормально, и в нем не было ничего кроме ЭйДжея, мамы, меня и Чарли… ну вы понимаете - продолжаем устанавливать связь. ЭйДжей даже немного хихикал. Это всё ещё очень много значило для меня, черт возьми, и когда мама подарила моему сокровищу мою старую игрушку Черепашку-ниндзя, я думал, что не выдержу.

Сейчас ЭйДжей держал в руках моего старого Рафаэля, и время от времени тихонько бормотал: «Он мой, он мой».

Это первая игрушка, которую он смог назвать своей.

Да. Боль. Спрячем ее поглубже. Он пропустил так много всего.

А сейчас… сейчас время сеанса.

Не могу дождаться.

Чувствуете сарказм.

- Мистер Каллен, - произнес агент, пока я подходил к дому Элис и Джаспера.

- Эдвард, - поправил я его, почувствовав как ЭйДжей крепче прижимается ко мне.

- Хорошо. Эдвард, - кивнул он, пожимая мне руку. – Я специальный агент Джейкоб Блейк. Но, пожалуйста, зовите меня Джейкоб… или Джейк.

Он показал мне свой мега-чертовски-потрясающе-не-из-этого-мира-крутой значок, до которого мне не было абсолютно никакого дела, и я кивнул в ответ.

Я помнил его, конечно же, нас не представляли друг другу, но он был здесь с самого первого дня, и я помню, как Чарли говорил мне, что отец этого типа отвечал за безопасность ЭйДжея до того, как пришли результаты ДНК-теста.

- Где Денали? – спросил я.

Я всё ещё настороженно относился к новым людям и не знал, что думать об этом. Очевидно, я слишком много придавал этому значения, но ничего не мог с этим поделать, пока изучал этого человека перед собой, строя догадки и оценивая…Мужчина, далеко за тридцать, возможно… черные волосы… темные глаза… шикарный гребаный костюм…

…Я понял, что превращаюсь в одного из них, чертовых дознавателей.

В смысле, он выглядел как нормальный человек, по моим предположениям. Но какой псих так не выглядит? В смысле, на самом деле.

Черт, мне кажется, я теряю свой чертов рассудок.

- Ему нужно было уехать, - сказал агент-зовите-меня-Джейкоб… или-Джейк. – Он сказал, что только что из Сиэтла передали фотороботы и то, что он вернется через несколько часов. На это время я буду здесь.

Ага, ты и еще десять таких же агентов.

- Хорошо, - пробормотал я, слегка пожав плечами.

Когда мы зашли в дом, нас как обычно со всей своей веселостью приветствовала Элис.

- Привет, ребята, - просияла она, кинувшись всем своим крохотным телом к нам.

- Посмотрите, мисс Элис, - сказал ЭйДжей, сунув черепашку прямо Элис в лицо. – Папа и бабуля мне дали. Теперь это мое. У меня их много, но этот самый любимый. Папа говорит Рафаэль тоже его любимый.

Я улыбнулся и немного потерся носом о его щеку.

- Оу, это так круто! – восторженно ответила Элис. Да уж, у нее хорошо получалось заставить моего сына чувствовать себя комфортно. – Ты сказал спасибо бабуле и папе, да?

Я с гордостью улыбнулся, а ЭйДжей скромно кивнул.
Невозможно отрицать, что мой сын вежливый мальчик, и я… полагаю, мне стоит благодарить за это моего ангела.

Прячем поглубже эту боль, пока.

- Конечно же, он поблагодарил, - я тихонько рассмеялся, от чего ЭйДжей зарылся личиком в основании моей шеи. – Что с тобой, приятель? Ты что, стесняешься? – прошептал я, пощекотав его бока и прикусив губами его щечку.

За что заслужил его хихиканье и легкий взвизг.

Это согревало мое сердце.

- Нет, папочка, не ешь меня! – вырвалось у него сквозь смех.

- Но ты же такой вкусный, лучше гамбургера, - прорычал я игриво, стараясь укусить его размахивающую в воздухе руку. – А папочка голоден.

Это было так эмоционально. Каждый раз, когда я слышал его смех, у меня пересыхало в горле.

Я ждал три года и пять месяцев, чтобы услышать его, увидеть его и подержать его.

- Вы двое слишком хороши, чтобы вас можно было описать словами, - хихикала Элис, качая головой от восторга. – И вы сможете продолжить ваши игры уже скоро, но сейчас Рейчел уже здесь.

Я отрезвел. Вздохнул.

ЭйДжей тоже перестал смеяться и слегка скривился, а я оттолкнул очередную боль.

Я хочу, чтобы он смеялся. Всегда.

Последняя сессия. Это последняя, напомнил я себе.

Слишком скоро я отпустил мое сокровище, и он пошел с Элис и доктором, а я направился в гостиную, где уже меня ждали Чарли и мама.

- Давайте покончим с этим, - вздохнул я, кивнув в знак благодарности, когда один из агентов передал мне наушники.

Потом начались вопросы.

ЭйДжей, часто ли Гаррет упоминал про армию?

Он будил тебя каждый день в одно и то же время?

Его когда-нибудь не бывало с вами?

ЭйДжей, часто ли Гаррет говорил по телефону?

Были ли у Гаррета какие-нибудь друзья?

Говорила ли мама тебе когда-нибудь что-нибудь о Гаррете?

А потом, конечно же, шли дополнительные вопросы.

Это были два часа заполненные ничем, кроме напряжения и сдерживания эмоций.

Мы не много узнали, только те факты, которые укрепляли теорию о том, что Гаррет был военным. В этом был смысл. Человек, этот больной ублюдок, жил по расписанию. Все было словно по часам. Распорядок. Каждый день одно и то же. Каждый Божий день.

Большая часть меня была взволнована тем, что этот Гаррет никогда не разговаривал с моим сыном. Не спрашивайте меня, почему он этого не делал, но, тем не менее, я рад этому, потому что не хотел, чтобы он был рядом с моим сокровищем, и от одной мысли, что он был настолько близко к моему сыну, что мог повлиять на него…

Я сделал глубокий вздох.

Проблема в том, что дознаватели не были довольны.

Они не видели причин для похищения.

Отсутствие мотива, мотива для похищения моей жены, указывало на то, что этот Гаррет болен. Болен, он на самом деле чертовски ненормальный.

Больной. Повернутый.
Я закрыл глаза.

Глубокий вздох.

Я набрал воздуха.

Слова из прошлых сессий атаковали меня.

Подвал. Заперты в подвале. Отнимали еду в качестве наказания. Завязывали глаза. Заперта в багажнике. С кляпом. Привязана к стулу. Холодная вода, чтобы помыться в душе. Всегда одна и та же еда. Запрещено играть после садика, запрещено рисовать картинки для Беллы. Белла, никогда не покидавшая дом.

О, Боже…

- Дыши, сынок, - услышал я мамин шепот. – У них через 10 минут будет перерыв.

И это всё? Этот Гаррет настолько болен, что он даже не… я не знаю, как закончить это предложение. Конечно же, он больной. Конечно же, так оно и есть. О, Боже… И у него мой ангел. Моя жена. Он держит ее взаперти. Пытает ее медленно, но верно. Забирает ее у жизни.

- Черт, - прохрипел я. – Мне нужно подышать свежим воздухом.

Отбросив свои наушники, я хлопнул себя по заднему карману, проверяя сигареты.

Нашел их. И зажигалку.

Я прикурил одну, глубоко затянулся и рухнул на свое крыльцо.

Я просто сидел там, склонив голову, локтями уперевшись в колени.

Мне нужно быть сильным. Я знал это, но это было так чертовски тяжело.

Три года и пять месяцев.

Три. Года. И пять. Месяцев.

Как она может быть жива?

- Черт, - выдохнул я.

Мои глаза наполнились слезами. Боль в глазах, черт… колет, жжет… это было тяжело.

Он еще жива?

Господи, у нее ничего нет. Ничего. Ее сын… наш сын больше не с ней. Ее единственный друг. О, Боже, ЭйДжей сказал, что он был ее единственным другом.

Глубокий вдох.

Моей груди было больно. Словно кто-то пинал ее. Сидел на ней. Сжимал.
Я поднял дрожащую руку, мне нужна была еще порция никотина, но черт… я заметил, что сигарета истлела до фильтра. Черт бы ее побрал. Я достал пачку. Твою мать. Пустая. Поэтому я встал и дрожащими руками достал свои ключи.

Открыл дверь.

- Мистер Эдвард Каллен?

Я сконцентрировался на своем дыхании, развернулся, и увидел еще одного агента.

Это было совсем не то, что мне было нужно.

Мне нужна чертова сигарета.

Мне нужно выпить.

Что мне на самом деле нужно, так это чтобы вернулась моя жена.

- Я хотел поинтересоваться, могу ли я задать вам несколько вопросов о недавних событиях? - спросил он.

Недавних событиях?

Приятель, моей жены нет уже больше трех лет.

Это не недавние.

Боль.

- Конечно, - пробормотал я, практически беззвучно, все еще испытывая трудности с дыханием. – Но давайте-ка побыстрее. Я должен возвращаться к сыну.

Не произнося больше ни слова, я вошел внутрь, а он последовал за мной.

Дверь захлопнулась.

И прежде чем я успел завернуть на кухню, я почувствовал боль.

Физическую боль.

На затылке.

Она распространялась слишком быстро.

Мои колени подкосились.

Не было времени для последних мыслей.

Я потерял сознание.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1398-20