Настоящее.
BPOV
Первый самолет, на котором я могу покинуть JFK (п.п.: Международный аэропорт имени Джона Кеннеди), взлетает в три часа дня. Я раздумываю над тем, чтобы позвонить Майклу, в надежде, что он мне чем-то поможет, или, возможно, у него есть свободный частный самолет. Но, в конце концов, я решаю не беспокоить его. Если он начнет задавать вопросы, мне нечего будет на них ответить. Я напугана, зла и невероятно нервничаю из-за того, что втянула себя и Элли в эту ситуацию. Мне не стоило приезжать в США; я должна была послушать Роуз и просто...
Роуз.
Я не могу думать о Роуз. Не сейчас.
Пока мы ждем рейса на летном поле, я звоню маме, чтобы сообщить, что буду дома раньше, чем планировала.
- Это замечательно, Белла! Элли будет в восторге!
- Мама... – говорю я дрожащим голосом. - Элли в порядке?
- С Элли все отлично, дорогая, - она прерывается. - Белла, с тобой все хорошо?
Я сильно зажмуриваюсь из-за того, что слезы гнева, замешательства и позора катятся по моим щекам. Тысяча и одна неопределенность терзают мой разум.
Карлайл знает об Элизабет.
Эдвард утверждает, что он возвращался за мной.
Я все еще должна рассказать ему о нашей дочери.
Он утверждает, что Розали знала о том, что он возвращался. Она знала и сказала ему, что я больше не хочу его видеть.
- Мама, ты можешь сделать мне одолжение? Позвони, пожалуйста, Роуз и скажи, что мне нужно поговорить с ней. Скажи, чтобы она ждала меня у себя дома. Я буду рано, в районе шести часов.
- Конечно. Белла, что происходит?
- Просто... следи за тем, чтобы Элли была рядом, хорошо? Я постараюсь приехать как можно быстрей.
- Белла, я начинаю беспокоиться за тебя.
- Мама, я все объясню, когда буду дома.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
«Я вернулся, Белла! Я вернулся!»
Эти слова кружатся в голове, открыты мои глаза или закрыты. Я пытаюсь работать над статьей, потому что раньше я всегда могла забыться в работе, но на этот раз у меня не получается.
«Я вернулся, Белла!»
Он лжет.
Конечно, он лжет. Я спрошу Роуз, и она подтвердит, что никогда не видела его, и тогда все мои сомнения по поводу того, что он не лжет, развеются. А в следующие выходные я полечу обратно в Америку и расскажу ему о нашей дочери, но это произойдет лишь потому, что я в долгу перед ней, потому что она заслуживает шанс на свое наследство, на свое наследие.
Из-за этих терзающих меня мыслей я забыла забронировать себе автомобиль, поэтому в Эссексе я беру такси и еду знакомым путем, благодаря чему успокаиваюсь и расслабляюсь. Я указываю таксисту дорогу к маленькому коричневому дому, построенному в стиле поздней английской готики, который находится в нескольких милях от дома моей мамы; это единственное, что Роуз получила от своей матери; она унаследовала его, когда ее мама умерла от цирроза печени.
- Пожалуйста, подождите здесь, - прошу я таксиста, хоть Роуз может без проблем отвезти меня обратно, но…
Когда я поднимаюсь по небольшому узкому проходу, у меня возникает ощущение, словно на мои ноги повесили кирпичи. Раньше дорожка к дому была обыкновенной и серой, но теперь по обе стороны от нее растут красивые красные розы и желтые тюльпаны, на посадку которых Роуз, моя мама, Элис, Элли и я потратили в прошлом году несколько часов. Я фокусирую свой взгляд на двери Роуз, украшенной свежим цветочным венком, который она сделала из своих садовых цветов. Мое сердце дико колотится в груди. С каждым моим шагом внутри закипает глубокая ярость, она направлена на Эдварда, потому что его ложь однажды заставила меня сомневаться в себе, а теперь она заставляет сомневаться в Роуз, которая всегда была рядом со мной, и которую я с легкостью называю своей сестрой.
Он лжет. Конечно, он лжет.
Роуз открывает дверь прежде, чем я успеваю до нее дойти; на ее лице настороженное выражение, светлые волосы находятся в полном беспорядке; а глаза красные…
Уставшая и подавленная, я останавливаюсь, опуская свои плечи; я знаю Роуз с шести лет; я знаю все выражения ее лица, и отражающаяся на нем вина отвечает на мой вопрос раньше, чем я успеваю его задать.
- Пожалуйста. Пожалуйста, просто скажи мне, что это неправда.
Наступившая тишина все подтверждает.
Я тяжело опускаю голову и качаю ею из стороны в сторону.
- О, Роуз. Роуз… – выдавливаю я.
- Ты была в больнице, Белла, - вспыхивает она; ее голос дрожит. – У тебя начались преждевременные роды, потому что ты отчаянно пыталась выкинуть его из своей головы, совсем измучив и утомив себя!
- Ты не имела…
- Что я должна была делать, когда в тот день он завалился в паб? – кричит она. – После того, как он оставил тебя, после того, что сказал тебе он, а потом его отец?! После того, как я несколько месяцев смотрела, как ты каждую ночь рыдаешь! На его лице не было никакого раскаянья! Никакого сожаления! Ты была для него всего лишь игрушкой, Белла, и я не собиралась снова позволять ему играть с тобой. Ты моя лучшая подруга – моя сестра!
Я крепко зажмуриваюсь.
Моя сестра.
Я снова открываю глаза, и поначалу мой голос похож на шепот, но с каждым последующим словом последствия ее поступков обрушиваются на меня, и мой тон повышается, становится резче.
- Его нелегко читать, Роуз, и… и… и ты не имела права все эти годы утаивать это от меня. Все эти годы! Как ты могла НЕ СКАЗАТЬ МНЕ?!
- Зачем я должна была тебе это рассказывать? Белла, он женился всего три месяца спустя! Похоже ли это на действия убитого горем мужчины? Очевидно, что он просто продолжил жить дальше. А я хотела, чтобы ты сделала то же самое!
- ТЫ НЕ ИМЕЛА ПРАВА! – кричу я, не обращая внимания на ее оправдания. – Я была беременна его ребенком!
- Ребенком, которого ты могла потерять, потому что была настолько убита горем! – кричит она в ответ. – Он снова поиграл бы в свои игры, а затем оставил бы тебя, и все стало бы еще хуже! У него было его наследие, согласно которому он должен был жить, Белла, ты сама мне это говорила! И невеста, которая ждала его дома! Он никогда бы не предпочел тебя или Элизабет ей или будущему, которое она ему обеспечивала!
- ОН ЕЕ ОТЕЦ! ОНА ИМЕЛА ПРАВО УЗНАТЬ ЕГО, ЕСЛИ ОН ВЕРНУЛСЯ РАДИ НЕЕ!
- БЕЛЛА, ОН ВЕРНУЛСЯ НЕ РАДИ НЕЕ! Он вернулся, чтобы поиграть в игры! Он бы сбежал быстрее, чем ты успела бы произнести слово «скандал», увидев, в каком состоянии ты находилась! А потом, что бы стало с тобой? Ты была бы еще больше убита горем, чем раньше и, возможно… без Элли, - в ужасе бормочет она. – Черт возьми, он женился меньше чем через три месяца! – визжит она. – О чем это тебе говорит, Белла?
- Нет! НЕТ! – я снова зажмуриваюсь и закрываю уши. – Нет, - повторяю я, отчаянно пытаясь думать. – Независимо от того, почему он вернулся и что сделал, это не оправдывает того, что сделала ты! Ты утаивала это от меня в течение многих лет! Это не оправдывает того, что ты забрала у меня выбор, а у Элли – шанс узнать своего отца!
Сейчас я точно понимаю одно – независимо от того, какие цели преследовал Эдвард, Роуз не имела права ничего от меня скрывать. Она должна была сказать мне, потому что теперь я никогда не узнаю, какими были его истинные намерения.
- Это не оправдывает тебя.
Неожиданно до меня доходит кое-что еще. Я опускаю руки и свирепо смотрю на нее.
- Вот почему ты не хотела, чтобы я отправлялась в США, не так ли? Ты не хотела, чтобы я встретилась с ним, потому что ты знала, что правда выйдет наружу. Ты знала, что я обо всем узнаю! Ты – аморальная сука!
Ее ноздри вздымаются.
- Нет, Белла, я не хотела, чтобы ты увиделась с ним, потому что я знала, что, как и тогда, ты будешь им очарована. Я знала, что ты поверишь в его ложь о том, как он сожалеет; что он остался бы тогда с тобой. Ведь именно это он сказал тебе, не так ли?
Я сердито смотрю на нее, не в силах отрицать.
Она фыркает.
- Сейчас ему легко это говорить, ведь все, о чем он мечтал, находится в пределах его досягаемости. Я знала, что ты никогда не будешь в состоянии ему противостоять.
Ее слова задевают меня за живое.
- Неужели ты так мало веришь в меня? Ты думаешь, что меня так легко очаровать? Что я не в состоянии принять правильное решение, сделать правильный выбор для моей дочери и для себя? Все это время я думала, что мы были сестрами! Я думала, что мы были равными, но оказывается, что ты играла роль бога! – ухмыляюсь я.
- Я не играла роль бога, Белла! Я сделала это для твоего же блага, потому что ты была чертовски слепа и не видела, как он играл с тобой прямо с момента вашего с ним знакомства!
- Это то, что ты говоришь себе, чтобы спокойно спать по ночам? – презрительно усмехаюсь я. – Что все сделанное тобой было для моего же блага? Что ты утаивала от меня правду в течение почти семи лет для моего же блага! Шесть лет ты наблюдала, как растет моя дочь и празднует каждый день рождения без своего отца для моего же блага?!
Она не отвечает мне.
- Нет, Роуз, - устало говорю я. – Независимо от того, что ты скажешь, ты лишила меня выбора, ты лишила ее права.
- Он снова бы ранил тебя, - тихо рыдает она, отказываясь признавать свою вину. – Я не хотела, чтобы он сделал больно тебе или ребенку. И Джейк был рядом.
- Джейк ей не отец! – кричу я, схватившись за голову. – Вот почему я отпустила его! Джейк был не тем… – я останавливаюсь и сердито сжимаю губы.
- Джейк бы не тем, кого ты хотела, - заканчивает она вместо меня, потому что Роуз знает меня, как свои пять пальцев. Так же, как когда-то мне казалось, я знала ее.
- Ты не имела права, - повторяю я ей, плача. – Ты не имела права. Ты была мне сестрой. Моей гребаной сестрой! – кричу я. – Я доверяла тебе свою жизнь, жизнь моей дочери! Я всегда верила, что ты будешь делать только то, что для нее лучше! Я позволяла тебе в свое отсутствие быть ей матерью! А ты… ты… ты не имела права забирать его у нее, - рыдаю я. – Сестра? Я не ожидала бы подобного от своего худшего врага!
Я поворачиваюсь и бегу обратно к ждущему меня такси.
- Белла! – кричит она. – Черт возьми, Белла!
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Такси едет вниз по узким улочкам Ли. Менее чем через пять минут мы сворачиваем в переулок к моему дому. В зеркале заднего вида я вижу машину Роуз. Мое сердце дико грохочет в груди, потому что я не хочу начинать этот разговор с ней перед мамой или Элли. Когда мы были маленькими девочками, мы бегали по саду моей мамы, а малышка Элис пыталась нас догнать. Эти картинки непрерывно кружатся в моей голове. Я опускаю голову, закрывая лицо ладонями.
Я не хочу, чтобы это предательство уничтожило нас, но в то же время не представляю, как мы сможем его пережить.
Она лгала мне почти семи лет.
Мы обе рассержены, и ради нашей былой дружбы я сердито смотрю на ее машину, надеясь, что она увидит мою ярость; молюсь, чтобы она передумала и вернулась обратно домой. Я знаю, как веду себя, когда сердита; я не могу думать трезво; я много говорю… я много чего делаю…
Но она не поворачивает. Когда такси останавливается перед моим домом, Роуз паркуется в нескольких метрах позади него; но не сразу же за ним, потому что значительное пространство занимает большой черный внедорожник, а в нашем квартале не хватает места, чтобы припарковать две машины рядом друг с другом. Внедорожник занимает довольно много места. Тонированные стекла не позволяют мне рассмотреть, кто находится внутри, но это не может быть кто-то здешний; мы знаем насколько сложно управлять автомобилем подобного размера на этих улицах.
Мое сердце начинает колотиться еще быстрее из-за того, что этот внедорожник не местный.
Я выхожу из такси, и сразу же в довольно быстрой последовательности происходит следующее:
Роуз выходит из своего автомобиля.
Дверь маминого дома распахивается, и выбегает Элли, все еще одетая в свою белую хлопковую пижаму с изображением розовой обезьянки на кофточке и на одной из штанин. Держа в руках своего любимого плюшевого мишку, она бежит ко мне, в то время как ее медные волосы раздувает утренний ветерок, и, оказавшись рядом, она крепко обнимает меня за талию своими маленькими ручками.
- Мамочка! Ты дома! Ты дома! – восторженно восклицает она. Инстинктивно я поднимаю ее на руки, и она прижимается личиком к моему плечу.
Моя мама выходит из дома, ее взгляд быстро перебегает от меня к черному внедорожнику, который выглядит совершенно неуместно на этой улице.
Обе передние двери внедорожника открываются. Я смотрю на сторону водителя: Эммет.
Мое сердце подскакивает к горлу, и я медленно перевожу взгляд на пассажира.
Эдвард.
Эдвард.
Ход времени замедляется; момент, на протяжении которого никто не шевелится, никто не дышит, бесконечен.
Элли начинает двигаться первой. Не зная о том, что происходит, она поднимает голову и смотрит на меня. Я не знаю, что она видит в выражении моего лица, но что-то заставляет ее повернуть свое маленькое личико прямо в направлении Эдварда.
Услышав его резкий вдох, я осознаю, что он видит; конечно же, я это знаю. В течение последних шести лет своей жизни я каждый день смотрела в эти изумрудные глаза и знала, что они принадлежат Калленам.
Проходит целая жизнь, пока мы просто стоим там.
Все взгляды направлены на маленькую девочку и мужчину, смотрящих друг на друга.
И когда Эдвард делает пару шагов вперед, я выхожу из своего ступора.
- Мама, забери Элли в дом, пожалуйста, - требовательно шепчу я, глядя на Эдварда.
Должно быть, он слышит меня, потому что быстро переводит на меня сбитый с толку взгляд, а затем возвращает его обратно к Элли.
Моя дочь не сводит с него глаз.
Он делает еще несколько шагов вперед.
А моя мама все еще не рядом со мной.
- Мама! – шиплю я.
Внезапно она оказывается возле нас, пытаясь уговорить Элли отпустить меня, чтобы взять ее на руки.
- Пошли, Элли, зайдем на минуту в дом. Мамочка сейчас придет, - нежно воркует она.
Элли не ослабляет своей хватки и не отворачивается от Эдварда.
Я перевожу свой взгляд от Эдварда к дочери.
- Элли, дорогая, - нежно говорю я, и тут, наконец-то, она выходит из дурмана очарования человеком, стоящим в нескольких метрах от нас, и смотрит на меня. Ее изумрудные глаза широко открыты от удивления.
- Элли, иди в дом с бабушкой. Я сейчас приду, ладно?
Ее маленькие брови сходятся вместе.
- Мамочка, кто этот человек?
Мое сердце громыхает. Я громко сглатываю.
- Элли, - шепчу я, - иди с бабушкой. Я сейчас приду.
Несколько секунд она с любопытством удерживает мой взгляд; а потом, когда моя мама в очередной раз пытается взять ее на руки, она не сопротивляется. Тем не менее, удаляясь в сторону дома, глаза Элли снова возвращаются к Эдварду; она продолжает пристально смотреть на него, пока за ней не захлопывается дверь.
Дверь уже закрылась, но глаза Эдварда не двигаются. Они словно приросли к тому месту, где только что исчезла Элли. И когда он наконец переводит на меня свой взгляд, то выглядит ошеломленным и даже, в каком-то смысле, изнуренным. Я неподвижно стою и смотрю, как он сглатывает. Его кадык несколько раз подпрыгивает; руками он хватает себя за волосы, а ошеломленные глаза продолжают бегать от двери ко мне – туда и обратно, снова и снова.
А потом он делает еще несколько шагов и останавливается прямо передо мной.
Мое сердце дико колотится, но когда он открывает рот, то не может произнести ни слова.
Я жду. Я ничего не могу делать кроме, как ждать.
Продолжая смотреть в пространство позади меня, он снова пытается заговорить, и, наконец-то, хоть и неуверенно, но у него получается. Сначала его слова похожи на оборванные, бессвязные, случайные мысли.
- Я… я послал Эммета в Лондон. Я думал, что должно быть… большее… в тебе было столько гнева, Белла, но я знал… конечно, я знал, как сильно я виноват перед тобой… каждый день своей жизни я хотел вернуть все назад, чтобы сказать тебе… хоть мы провели вместе всего лишь одни выходные, я знал тебя… ты никогда бы не причинила мне вреда… не так, как ты угрожала это сделать… Этого просто не было в тебе. Я не боялся тебя, Белла, но не из-за самоуверенности, в чем ты продолжаешь меня обвинять, а потому, что я был чертовски окрылен, что ты снова рядом со мной – пусть ты и стала другой, намного жестче, - он быстро встречается со мной взглядом. – Я не хотел отправлять его, - говорит он, будто пытаясь извиниться, - вмешиваться в твою личную жизнь после того, что я сделал… но на этот раз я должен был понять, чего мне не хватает… есть ли что-то, чего я не знаю. И теперь…
Он хватает себя за волосы так сильно, что возникает впечатление, что он может вырвать их с корнями.
Я громко сглатываю, мои ногти впиваются в ладони; прорезая кожу. Я с трудом могу сосредоточиться на том, что он говорит, на том, что означают его слова. Возможно, когда-нибудь я проанализирую их, но сейчас я могу думать лишь о том, что он знает об Элли. Он знает.
Он знает о нашей дочери, и я понятия не имею, что это сейчас значит.
- Через несколько минут после того, как ты уехала вчера, мне позвонил Эммет, - продолжает он. – Он сказал, что я должен приехать в Великобританию, - Эдвард замолкает и фыркает. – Да я и так находился уже в пути. Но он не… – он делает глубокий, прерывистый вдох, - …он не сказал мне, почему… сказал, что не может говорить об этом по телефону. Белла… – выдыхает он, закрывая глаза; все его тело содрогается от волнения и потрясения. Никогда в своей жизни я не представляла, что он способен на это.
Он глубоко вдыхает через сомкнутые губы и снова открывает глаза. Они темные и недоверчивые; когда он начинает говорить, его голос звучит очень спокойно.
- Белла, что, черт возьми, происходит?
Я удерживаю его взгляд, но не могу ему ответить.
Он опять набирает полные легкие воздуха, его грудь резко поднимается и опускается. Он встречается со мной взглядом, прежде чем снова перевести его к закрытой двери и обратно ко мне – снова и снова.
И тогда он делает совсем не то, чего я бы ожидала от него неделю назад.
Эдвард обходит меня и бросается к двери.
- Эдвард, что ты делаешь? Куда ты идешь? – я следую за ним по пятам.
Он не отвечает, просто решительно продолжает идти в направлении двери.
- Эдвард! – шиплю я и обгоняю его, преграждая собой путь.
- Белла, уйди с дороги, - рассеяно бормочет он, продолжая упорно смотреть на дверь, словно находясь в каком-то трансе. – Я хочу увидеть ее. Я хочу…
Я чувствую, как ко мне возвращается моя ярость; срабатывают мои защитные инстинкты.
Неважно, вернулся обратно Эдвард или нет, я позже подумаю о том, что именно все это может значить; но это не меняет того факта, что этот мужчина в один прекрасный день хладнокровно растоптал мое сердце. Он ворвался в мою жизнь, как вихрь, и убрался из нее, как ураган, без предупреждения.
Я не позволю ему сделать это с моей дочерью.
- Чего ты хочешь? Чего именно ты хочешь?
Он не отвечает мне, продолжая смотреть на дверь.
- Ты не знаешь, чего ты хочешь, Эдвард! Ты никогда не знал!
Он продолжает стоять, его глаза приклеены к двери; ноздри дико вздымаются, но он не отвечает.
- Это не игра, Эдвард! – говорю я сквозь зубы, глядя на него снизу вверх. – Ты не можешь войти в эту дверь по прихоти или просто, чтобы удовлетворить свое любопытство! Ты не можешь войти в этот мир на несколько часов, а затем уйти, пока ты не выяснишь, чего именно ты хочешь! Она - не игра!
- ОНА – МОЯ ДОЧЬ! – ревет он с такой силой, что я отскакиваю в сторону. Я делаю несколько шагов назад, а он, не отрываясь, смотрит на меня яростным взглядом; его глаза горят огнем, которого я никогда прежде не видела.
Он подходит ко мне, но потом вдруг отступает назад.
- Боже… Боже, она – моя… она – моя дочь, - повторяет он сдавленным голосом, как будто только что понял, что на самом деле здесь произошло.
Через несколько секунд он выпрямляется и снова смотрит на меня сверху вниз, его дыхание тяжелое и поверхностное, но я не боюсь его. Однажды я беспрекословно отдалась его воле, и он ранил меня так сильно, что этого невозможно описать словами. Я не позволю ему сделать то же самое с моей дочерью.
- Белла, я хочу увидеть ее. Пожалуйста, уйди с дороги.
Мой пульс зашкаливает.
- Эдвард, - говорю я, делая глубокий вдох, чтобы придти в себя. – Эдвард, я думаю, что сейчас ты должен уйти. Тебе потребуется некоторое время, чтобы успокоиться и подумать о…
- Что?! - дико восклицает он. - Уйти? Ты ожидаешь, что я уйду?!
- Подумай, что ты делаешь! – выплевываю я. – Хотя бы в этот раз перестань быть таким чертовски эгоистичным и подумай, как твои действия повлияют на других, не только на тебя!
Он явно обижен.
- Ты не можешь войти туда, провести с ней несколько часов или несколько дней, а затем исчезнуть! Или просто вернуться к своим делам, как ни в чем не бывало! На этот раз такое не пройдет! Я не позволю тебе разбить ей сердце! А альтернатива будет значить, что тебе придется бросить все, Эдвард! Все! Остановись и подумай об этом, и ты увидишь все так же ясно, как и я! Твои стремления попасть в Сенат, любая борьба в будущем за кресло в Белом доме - все это лопнет, как мыльный пузырь. А ведь мы оба знаем, что именно этого ты всегда и хотел!
Он ошеломленно отшатывается назад, в его глазах шок, как будто я только что ударила его по лицу. Он недоверчиво хмурится.
- То, чего я... чего я всегда хотел? Я вернулся за тобой! - кричит он. - Я вернулся за тобой и... а ты прятала от меня мою дочь?! – недоверчиво шипит он, его черты лица ужесточаются. - Ты вообще не знаешь меня, Белла, если даже на мгновение предполагаешь, что я просто развернусь и уйду! Теперь уйди с дороги и дай мне увидеть ее!
- Я никогда не скрывала ее, - дрожащим голосом выдавливаю я.
Его глаза вспыхивают.
- Белла, уйди с дороги.
- Эдвард, уходи. Сейчас же.
- Белла!
- Эдвард, - внезапно позади него раздается голос Эммета. Эдвард не поворачивается.
- Эдвард, Белла права. Мы должны уйти. Пока что, - решительно говорит он. - Вам обоим нужно успокоиться и подумать.
Эдвард по-прежнему не двигается с места.
- Эдвард, послушай Эммета. Последние двадцать четыре часа были тяжелыми. Для нас обоих.
- Нет, - вызывающе рычит он.
Я неистово дрожу, не в состоянии даже видеть что-то перед собой.
- Эдвард, - тихо говорит Эммет. – Послушай, мужик, я знаю, что ты сбит с толку, но подумай о маленькой девочке. Не таким она хотела бы тебя увидеть.
Его грудь вздымается. Он закрывает глаза, и я могу точно сказать, что он разрывается, он понимает, насколько опасно ему оставаться здесь, на пороге моего дома, продолжая спорить.
- Уходи, Эдвард. Подумай, чего ты действительно хочешь, потому что если ты когда-либо войдешь в этот дом, то тебе лучше быть готовым отказаться от всего остального. Здесь нет испытательного срока. Нет предварительной оценки ситуации. Я не позволю тебе играть с ней, даже одной секунды. Ты не сможешь заглянуть в ее жизнь, а затем уйти, пока ты не решишь, чего действительно хочешь, а также я не позволю тебе хранить ее в тайне, качестве маленького грязного секрета. С ней должно быть все или ничего.
Он неподвижно стоит, яростно глядя на меня сверху вниз, но потом Эммет протягивает руку и кладет свою тяжелую ладонь ему на плечо, оттягивая его назад.
- Эдвард, пойдем.
Продолжая упорно смотреть на меня, Эдвард начинает отворачиваться...
Но неожиданно опять делает резкий шаг вперед.
- Мне очень жаль, Белла, - шипит он, - за ложь, за тот момент нерешительности; за то, что я был так чертовски слаб. Ты не заслуживаешь ничего подобного, и я безумно обо всем этом сожалею, - его челюсти сильно сжимаются, прежде чем он снова заговаривает. - Но я больше не тот слабый человек, Белла, и я вернусь. Не сомневайся в этом ни на секунду.
Он медленно поворачивается и начинает удаляться, но останавливается еще один раз, чтобы посмотреть в направлении Розали, которая неподвижно стоит рядом со своей машиной. Я не уверена, какое у него в этот момент выражение лица, но этого достаточно, чтобы губа Роуз резко задрожала. Я вижу со своего места, как сотрясается от рыданий ее тело.
Эммет снова тянется к его плечу, и через несколько секунд он возобновляет свои быстрые, уверенные шаги и садится во внедорожник, больше не оглядываясь назад. И они трогаются с места с визгом шин.
Перевод: koblyktet
Редакция: Maria77
Литературный редактор: mened
Источник: http://robsten.ru/forum/49-1609-90