Настоящее.

BPOV

Как и ожидалось, несколько дней спустя, пока Эдвард находится в США, СМИ разражаются скандальной историей о ведущемся расследовании причастности Карлайла Каллена к сомнительным делам частного детектива Джея Дженкса. СМИ только и делают, что трубят о сотрудничестве Эдварда с властями и подозрениях Карлайла в том, что он всегда знал о существовании внучки и даже нанял Дженкса следить за мной и моей дочерью, злоупотребив своими полномочиями конгрессмена.

Журналистам требуется совсем немного времени, чтобы выдвинуть предположения о возможной причастности ко всему этому Президента Мартина и Тани Мартин.

Эммет со своей командой сопровождают нас с Элли, а также мою маму и Элис повсюду, куда бы мы ни выходили. Даже до Розали уже добрались, но она отказалась давать какие-либо комментарии, за что я ей невероятно благодарна. Чем меньше мы говорим – хорошего или плохого – тем лучше.

Мы с Эдвардом каждый день общаемся по телефону, обсуждаем происходящее, говорим об Элли.

- Я скучаю по тебе, Белла.

Его слова заставляют мое сердце сжиматься от настороженной радости, смешанной с отголосками постепенно угасающих опасений. Когда-то я так легко отдалась ему, и это было опьяняюще – но продлилось недолго. На этот раз мы не будем торопиться, и, возможно, у нас получится что-то по-настоящему прочное, способное выдержать многое. И мне кажется, он понимает, что я еще не готова произнести этого вслух, а потому не ждет ничего в ответ.

- Я буду у вас в субботу утром, – тихо говорит он.

- Хорошо.

- Обними и поцелуй за меня нашу дочь.

- Обязательно.

Я знаю, что прямо сейчас на кончике его языка вертятся те самые слова. Я буквально чувствую их.

- До скорой встречи, Белла.

Я улыбаюсь, потому что это не те слова, но, видимо, он отчасти понимает меня.

- Да, Эдвард, до скорой встречи.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

В четверг вечером мне звонит Майкл. Я видела по телевизору, как он отказывался от комментариев, но мы не разговаривали с тех пор, как пару недель назад начался весь этот цирк. Он сказал, что свяжется со мной по поводу моей работы в журнале, и я не хотела его торопить. Поэтому, когда он просит меня встретиться с ним на следующий день в Лондоне, я соглашаюсь.

В пятницу после обеда я спускаюсь по ступенькам, облачившись в строгий деловой костюм, чего не делала уже несколько недель. Конечно, когда все время сидишь дома, а выходишь только, чтобы сходить на рынок или на футбол с Элли, офисная одежда не нужна. Но сейчас на мне белая облегающая блузка, заправленная в темно синюю юбку-карандаш до колена. На ногах – пара синих, под цвет юбки, лаковых кожаных туфель на каблуках. Часть волос я подобрала, закрепив на затылке, а остальные оставила струиться по плечам. Стоило мне сделать первый шаг, как я понимаю, насколько приятно снова одеться вот так. Я вспоминаю о том, когда только начала работать в Лондоне, – мы с Роуз пищали от восторга, покупая для меня новый гардероб. Мы сбросились и устроили грандиозный шопинг в Next и Topman, в рамках наших финансовых возможностей, и потому он оказался не таким уж и грандиозным. Я фыркнула про себя – кажется, это было сто лет назад.

Эммет широко улыбается и одобряюще присвистывает, когда я достигаю последней ступеньки.

- Куда мы собрались?

- У меня встреча в Лондоне.

Он качает головой, улыбаясь с напускной укоризной.

- Белла, ты должна предупреждать меня о таких вещах, чтобы я смог все планировать заранее, – он прижимает руку к уху и говорит в невидимый микрофон: – Я сопровождаю Изабеллу в Лондон. Сет, остаешься за главного, – затем кивает и снова смотрит на меня. – Готова?

- Эммет, в этом действительно нет никакой необходимости.

- Нет, Белла, есть.

Он улыбается во весь рот, но не собирается уступать. Я на самом деле уже немного опаздываю, поэтому, закатив глаза, выхожу с ним из дома.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Когда мы приезжаем в ресторан, Эммет остается снаружи. Мы встречаемся с Майклом в принадлежащем ему стейк-хаусе (п.п.: ресторан, специализирующийся на мясных блюдах) на площади Ковент Гарден. Обычно столик здесь нужно заказывать за месяц, а цены – бешеные, но еда и обслуживание просто великолепны. Меня встречает администратор и проводит через темный главный зал ресторана, мимо рояля, за которым женщина в смокинге играет нежную, успокаивающую композицию, звучащую громче стука вилок и ножей и неумолкающего гула десятков голосов.

Увидев меня, Майкл встает, поправляя пуговицу на сером пиджаке, и широко улыбается. Когда я подхожу к нему, он целует меня в щеку и отодвигает для меня стул.

- Прекрасно выглядишь, Изабелла.

Майкл всегда приветствовал меня таким образом, но я узнаю этот взгляд и чувствую себя неожиданно неловко. Как я могла забыть об этой стороне наших отношений? И теперь… когда есть Эдвард, и мы делаем эти робкие первые шаги, чтобы выстроить для нас что-то новое…

Внезапно я понимаю, что для этой встречи есть еще один важный повод – я должна убедиться, что Майкл понимает, что в этом плане между нами больше ничего не может быть, потому что не важно, получится у нас что-нибудь с Эдвардом или нет, прежние отношения с Майклом теперь кажутся неправильными.

Но пока я просто благодарю его за комплимент.

- Ты и сам радуешь глаз, – честно заявляю я, потому что он действительно привлекательный мужчина, но еще он хороший друг, который сейчас мне очень нужен.

Подходит официантка, и мы заказываем напитки, после чего снова остаемся вдвоем. Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что он выбрал для нас столик в самом дальнем уголке зала, и если кому-то из посетителей захочется взглянуть на нас, то им придется специально повернуться. Не то чтобы местная публика приходила сюда поглазеть на окружающих – они слишком заняты поглощением своих стейков за тысячу баксов. Но я благодарна за эту уединенность.

Мы разговариваем на общие темы, что странно, так как Майкл всегда относился к тому типу людей, которые сразу переходят делу. Становится немного неловко оттого, что мы обсуждаем что угодно, кроме очевидной темы – событий прошедших полутора недель. У меня стойкое ощущение, что меня вот-вот освободят от занимаемой должности.

Но когда приносят напитки, Майкл переходит непосредственно к делу.

- Изабелла, во-первых, я сразу хочу прояснить, что еще не решил, что будет с твоей должностью. Сначала я хочу посмотреть, как сработает кое-что другое.

- Ладно, – медленно произношу я. – Но что именно должно сработать?

- Прежде чем я завтра заявлю об этом официально, я хотел бы сообщить тебе, что статья, которую ты написала о конгрессмене, будет опубликована в номере "ERA" на следующей неделе.

Поперхнувшись вином, которое только что успела пригубить, я выдавливаю:

- Что?!

- Я решил посмотреть, как на это прореагируют читатели, – он широко улыбается.

- Майкл, прежде чем ты сделаешь это, я чувствую, что обязана честно высказать тебе свое мнение на этот счет.

Он наблюдает за мной с веселым изумлением.

- Тогда говори.

- Вероятно, ненадолго продажи журнала возрастут, но в долгосрочной перспективе, если читатели решат, что статья подверглась правкам или была подогнана каким-то образом под заявление уже после инцидента, это может навредить репутации журнала и подорвать доверие читателей к источнику. Таким образом, в долгосрочной перспективе объемам продаж может быть нанесен ущерб.

Долгое время он молча смотрит на меня, а затем отвечает:

- Да, именно это мне говорили в отделе сбыта.

Я в недоумении смотрю на него.

- Тогда почему ты это делаешь?

Не сводя с меня глаз, он накрывает мою ладонь своей.

- Почему я это делаю, Изабелла? – повторяет он.

- Да. Почему?

Время тянется, и внезапно от непередаваемого напряжения воздух кажется гуще. Майкл даже не моргает, но затем вдруг ухмыляется.

- Я люблю рисковать. Тебе это известно.

- Это неоправданный риск, Майкл. Если бы журнал имел более устойчивые позиции, если бы мы успели поднять его на нужный уровень, тогда, возможно, в этом было бы больше смысла, но…

Он наклоняется ближе ко мне.

- Мне не нравится то, что пишут о тебе британские таблоиды, выставляя Каллена эдаким влюбленным дурачком, который не разглядел твою истинную личину, и что на самом деле в своей статье ты планировала его разоблачить.

Я с благодарностью кладу вторую руку поверх его ладони.

- Майкл, мы с тобой оба знаем, как ведут себя таблоиды. Я ценю все то, что ты пытаешься для меня сделать, но не хочу, чтобы ты рисковал репутацией журнала. Реорганизация только началась. К тому же, я менее озабочена тем, что пишет желтая пресса здесь, чем тем, что происходит в Штатах. Мне кажется, что там более объективно смотрят на вещи. Наверное, потому что, в конечном счете, эта шумиха затрагивает их куда больше. Я уверена, что разговоры в таблоидах скоро утихнут.

Он приподнимает одну бровь.

- Я ценю твой совет, но не думаю, что стану ему следовать.

Я расстроено цокаю, качая головой.

- В этом нет смысла.

- Ты действительно пытаешься убедить меня уволить тебя? – он посмеивается.

Я горько усмехаюсь.

- Нет, Майкл, я не хотела бы вот так терять работу, но правда состоит в том, что в противном случае ты идешь на огромный риск.

- Я бы не стал тем, кем являюсь, если бы осторожничал.

- Да, – ухмыляюсь я, – видимо, не стал бы.

Я убираю одну руку, но вторая все еще остается в ловушке его ладони. Я еще раз пытаюсь заставить его здраво взглянуть на вещи, потому что это часть моей работы – или, по крайней мере, так было до сих пор. Он обладает самой потрясающей деловой хваткой и интуицией среди всех когда-либо встреченных мной людей, но в то же время иногда позволяет себе быть типичным импульсивным миллиардером – порывистым, азартным и эксцентричным.

- И все же я считаю, что в этом нет никакого смысла.

- Изабелла, неужели ты не видишь? – говорит он, снова изумленно глядя на меня, словно ему известно нечто такое, о чем я не догадываюсь. – То есть, ты действительно не понимаешь?

Я хмурюсь, раздраженная тем фактом, что нахожусь в полной растерянности. Он прав: у меня такое ощущение, что есть что-то, что я определенно должна видеть, но не вижу.

- Для девушки, обладающей таким интеллектом… – бормочет он и наклоняется ближе, – Изабелла, я влюблен в тебя.

Кажется, я реально слышу, как моя челюсть ударяется о стол. Я поспешно отклоняюсь назад, высвобождая свою ладонь.

Он снова издает смешок.

- Ты действительно не замечала, да?

- Я… я… – я с трудом сглатываю.

- Изабелла, я делаю это не только из-за своих чувств к тебе, но и потому, что внутренний инстинкт подсказывает мне, что это правильно. Ты знаешь, что я люблю прислушиваться к своей интуиции. Ты так много обо мне знаешь. Как ты могла не разглядеть этого? – размышляет он.

Я лишь часто моргаю, не в силах пошевелиться.

- Послушай, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то обязанной. Ты спросила меня, зачем я это делаю, – я честно тебе ответил, выложил все карты на стол, поскольку стало очевидно, что сама ты этого не видела.

- Майкл… я… я даже не знаю, что сказать…

- Ты любишь Каллена?

Я снова моргаю, чувствуя, как мое лицо заливает румянец.

- Я… Он был… то есть, он…

- Да, ты влюблена, – он широко улыбается и протяжно выдыхает. – Последние пару лет нас связывали отношения, и это было потрясающе, Изабелла, но я видел ту стену, которую ты возвела вокруг себя, видел, что ты никогда не позволяла себе действительно отдаться чувствам. И был готов ждать, Изабелла. То есть, мы работали вместе, проводили вместе время в офисе и за его стенами, и все было хорошо так, как оно было. Я думал, что однажды ты поймешь… но теперь, – он посмеивается. – Теперь нарисовался отец твоего ребенка, и я вижу в твоих глазах, что он значит для тебя намного больше. Он тот самый, тот, кто когда-то заставил тебя возвести все эти стены.

- Майкл… я понятия не имела. Я думала, что мы оба на той же… То есть, я всегда считала тебя хорошим другом, наставником…

Он улыбается.

- Изабелла, дорогая, не чувствуй себя виноватой. Как ты сама сказала минуту назад, прежде всего я - бизнесмен. Я знаю, когда стоит рисковать, а когда – нет. И ты стоишь того, чтобы рисковать.

Я трясу головой, завороженно глядя в свой бокал с вином.

- Майкл, пожалуйста, не делай этого.

Он наклоняется вперед.

- Изабелла, всё, что я хочу сделать, – подчеркивает он, – это дать тебе понять, что если ты захочешь рискнуть, то всегда можешь выбрать меня. Больше ничего не изменится. Я опубликую статью, потому что, в конце концов, считаю, что этот риск оправдан. Номер раскупят. Те читатели, которых мы привлечем, на мой взгляд, останутся и после выхода этого номера. Я читал твою статью. В ней беспристрастная точка зрения на политический мир Каллена, на его сильные и слабые стороны. Ты ничего не утаивала – ну, за исключением того, что он отец твоего ребенка, – он ухмыляется. – Думаю, читатели это увидят и оценят честность нашего журнала. Что касается тебя, – улыбается он, – как и говорил, пока я воздержусь от принятия решения по поводу продолжения твоей работы, и надеюсь, что ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что это не имеет ничего общего с чувствами, о которых я только что сказал, и с тем, ответишь ли ты на них или нет.

Я киваю.

- Конечно, Майкл. Я знаю, что ты бы так не поступил.

- Опять же, это просто деловое решение. Несмотря на мои ожидания и предположения относительно результатов публикации этой статьи, я все же хочу убедиться, что ты не доставишь "ERA" неприятностей.

- Я понимаю, – отвечаю я, потому что так и есть. Это практически единственное, что я поняла из сказанного им сейчас.

- Хорошая девочка.

Я пристально смотрю на него, совершенно не зная, что сказать.

- Не смотри на меня так. Я не отправлюсь домой рыдать в подушку, Изабелла. Еще раз повторю: ты знаешь, что я выше этого. Это не в моем стиле. Я просто хотел, чтобы ты знала. Тебе известны мои взгляды на конкуренцию, и что она является движущей силой на рынке, и, возможно, зная, что на твое сердце есть несколько претендентов, ты рассмотришь варианты. Хочу сказать, что речь, произнесенная конгрессменом несколько недель назад, была великолепна; вынужден это признать. Но этим он обрушил на свою голову гораздо больше неприятностей, и если для тебя – или для него – это станет слишком, у тебя есть выбор, Изабелла. Я просто хочу, чтобы ты об этом знала.

Некоторое время я понятия не имею, что ответить.

- Я… ценю твои признания, Майкл, но Эдвард и я… мы… то есть, мы решили не торопиться, но мы стараемся, чтобы все получилось. А отношения, которые были у нас с тобой, теперь должны стать другими…

Он кивает и снова наклоняется вперед.

- Я понимаю, и если это то, чего ты хочешь, тогда, Изабелла, я искренне желаю тебе всего наилучшего, но всегда помни о том, что у тебя есть выбор.

- Это довольно пораженческий способ прийти к чему-то, не так ли? – с сожалением улыбаюсь я. – Решаться на что-то, рассматривая другие варианты про запас?

- Я ни у кого не хочу быть про запас, – посмеивается он, снова отстраняясь. – Я бы предпочел быть основным вариантом. А ты просто прикладывай максимум усилий, Изабелла, как и всегда это делала. Вот почему я доверил тебе стать моей правой рукой. Но не забывай, что я твой друг. Как насчет этого?

Я усмехаюсь.

- Думаю, это замечательно. Я не забуду, Майкл. Спасибо, что остаешься моим другом.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Всю дорогу в Ли я погружена в собственные мысли, наблюдая как урбанистические пейзажи Лондона сменяются сдержанными придорожными пейзажами Эссекса.

- Все в порядке? – спрашивает Эммет, ведя машину так, словно он всю жизнь прожил в этой части Великобритании.

Я киваю.

- У меня такое чувство, словно всё, во что я верила последние несколько лет, было… огромным недоразумением, – фыркаю я. – Как, черт возьми, я могла понимать все настолько неправильно?

- Ты - человек, – говорит он так, словно это что-то само собой разумеющееся. – Мы постоянно ошибаемся. Такова уж наша природа, – тихо посмеивается он. – Не спрашивай себя, как ты могла все так неправильно понимать. Спроси себя, как тебе это исправить. Вот в чем настоящий вопрос.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Он искоса бросает на меня взгляд и лукаво улыбается.

- Эммет, почему ты ушел из ФБР?

Он усмехается.

- Я терпеть не мог всю эту бюрократическую возню. Это не мое. Я оставил все это дерьмо Эдварду, – он смеется тем заразительным смехом, к которому я не могу не присоединиться.

Возможно, он прав. Должно быть, что-то я все же сделала когда-то правильно, раз сейчас я здесь.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Стоит мне вставить ключ в замок, как мама открывает дверь. На её лице широченная улыбка, как будто она только что выиграла в лотерею.

- В чем дело? – спрашиваю я, заходя в дом. Эммет остается снаружи, чтобы поговорить со своими парнями.

Когда она отступает в сторону, мое сердце пропускает удар.

В нашей гостиной сидит Эдвард со счастливой Элизабет на коленях.

- Мама, посмотри, папа приехал домой раньше!

Я не в силах ни сдержать расплывающуюся и на моем лице улыбку, ни унять трепета в сердце, которое начинает биться с удвоенной силой. На нем пара выцветших джинсов и черная футболка, которая плотно облегает его бицепсы и грудь, и, судя по темной щетине на его щеках и отточенном подбородке, он, очевидно, не брился последние двадцать четыре часа. Ритм моего сердцебиения становится еще чаще, пока я изучаю его взглядом. Эдвард великолепно выглядит в строгом костюме, будучи чисто выбритым, но вот так, в обычных джинсах и простой футболке, небрежно красивый… он напоминает мне того солдата в увольнении, с которым я познакомилась в пабе семь лет назад. И я чувствую покалывание в самом низу живота, схожее с тем ощущением, которое испытала несколько недель назад, когда он снял рубашку во время игры в футбол с Элли.

Я не могу оторвать глаз, и хотя он улыбается в ответ, что-то темное кружит водоворотом в его изумрудном взгляде.

- Почему ты не сказал мне, что приедешь раньше?

Удерживая мой взгляд, он едва уловимо прищуривает глаза.

- Я не был уверен, что выйдет, и не хотел, чтобы… Элизабет, – подчеркивает он, – была разочарована, если у меня не получится, – в тоне его голоса слышится странный оттенок. Его взгляд медленно скользит вверх и вниз по всему моему телу, а затем он отворачивается и вновь обращает свой взор на нашу дочь.

Элли в восторге оттого, что отец приехал к ней на день раньше, и более чем на час она полностью монополизирует его внимание. Когда становится совсем поздно, я напоминаю ей, что уже время спать, и что она сможет увидеть папу завтра.

- Папочка, а почему ты каждый вечер уходишь? Почему ты не спишь здесь со всеми нами?

- Элли, дорогая, папе здесь негде спать.

- Ну, почему? Мамочка, он же может спать со мной и тобой. Разве папы не всегда спят с мамами?

В комнате наступает абсолютная тишина.

Я уже собираюсь предложить, чтобы Эдвард остался на ночь на диване, где обычно спит Эммет, который может переночевать в своей съемной квартире, но Эдвард начинает говорить первым:

- Элизабет, я вернусь завтра, до того как ты проснешься. Ты даже не заметишь, что меня не было.

Она надувает губки, но не спорит, что показывает, насколько она в действительности устала.

- Папочка, ты можешь меня уложить?

- Элли, почему бы тебе не позволить своей старенькой бабуле уложить тебя? – спрашивает моя мама. – Боже мой, в последнее время ты даришь столько любви своему папе, что я начинаю завидовать. Раньше ты любила, когда тебя укладывала в кроватку бабушка! – шутит она.

Элли хохочет.

- Бабушка, мне все еще нравится, когда меня укладываешь ты.

- Ну, тогда тебе придется доказать это! Идем, – она уводит Элли по лестнице вверх.

Как только Элли уходит, унося с собой свой детский восторг и энергию, становится проще разглядеть, что Эдварда что-то беспокоит. Он пристально смотрит прямо перед собой, плотно сжав челюсть.

- Ты выглядишь… очень красиво, Белла.

Это скорее обвинение, чем комплимент, поэтому я не отвечаю. Кроме того, за весь вечер он едва одарил меня беглым взглядом. Даже сейчас он не смотрит на меня, так что я вообще не уверена, откуда ему известно, как я сегодня выгляжу.

- Как ты провела день в Лондоне?

- Хорошо, спасибо.

Наконец он разворачивается, чтобы посмотреть на меня. Его глаза так же холодны, как и его тон.

- Ты встречалась с Майклом?

- Да, – я хмурюсь. – Откуда ты об этом знаешь?

- И что произошло?

Мне не нравится то, как он игнорирует мой вопрос.

- Откуда ты знаешь, что я встречалась с Майклом? – повторяю я.

- Сет и Пол рассказали. И не расстраивайся, не волнуйся, – сухо добавляет он, – мне не докладывают о каждом твоем шаге. Я просто спросил, где ты, а Эммет в целях безопасности сообщает им о твоем и заодно своем местонахождении.

Его слова, как и язвительный тон, заставляют меня насторожиться. Это не тот Эдвард, которого я видела последние несколько недель; передо мной тот, кого я привыкла видеть на экране телевизора и в газетах – мужчина в маске.

- Так что произошло? – повторяет он.

- Майкл хотел встретиться со мной, чтобы сообщить, что статья, которую я написала о тебе, на следующей неделе будет опубликована в журнале в качестве главной темы номера, – мой тон настолько же ледяной, как и его.

Эдвард кивает. В первый раз за долгое время я не могу понять выражение его лица, и это чертовски меня раздражает.

- Что ты об этом думаешь? – спрашиваю я, так и не дождавшись от него комментария.

- Я думаю, что это умный деловой ход. И считаю, это могло бы пресечь весь тот вздор, что здесь несут о тебе таблоиды.

- Вероятно, в ближайшем будущем это могло бы оказаться полезным, как для журнала, так и для меня, но не уверена, сработает ли это в долгосрочной перспективе.

Он пристально смотрит на меня.

- Что? – гневно спрашиваю я.

- О чем еще вы разговаривали?

- Мы разговаривали о… – я подумываю о том, чтобы рассказать ему о признании Майкла в любви, но его напряженный взгляд заставляет меня сомневаться в правильности такого решения, – …мы разговаривали о тебе, о том, что происходит, и как это повлияет на компанию.

Он еще раз сдержанно кивает, все еще сверля меня своим пристальным взглядом. Я нервно переминаюсь. В этот момент я вспоминаю, что он - дипломированный юрист, потому что у меня возникает ощущение, что я нахожусь на допросе.

- Это всё? Или вы еще что-нибудь обсуждали?

- Эдвард, о чем именно ты спрашиваешь?

Его жесткий взгляд превращается в по-настоящему свирепый.

- Прежде чем мы продолжим, я хочу еще раз извиниться за то, что сказал тебе несколько недель назад в ресторане в Нью-Йорке. Я никогда так о тебе не думал, Белла, клянусь, но мне нужно знать. Мне известно, что вас с Майклом связывало нечто большее, чем просто… дружба. Это все еще так?

У меня раздуваются ноздри.

- Да, это было больше, чем просто дружба, но нет, теперь это не так.

Он снова кивает, и на долю секунды кажется, что его маска вот-вот исчезнет, но не успеваю я моргнуть, как она снова на месте, и я ненавижу ее всем сердцем.

- Эдвард, если теперь всегда будет так, если ты собираешься прятаться за этой маской каждый раз, когда между нами встанет что-то неприятное…

Выражение его лица не меняется. Я чувствую, что моя кровь просто вскипает.

- Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, была с тобой открытой, а сам не можешь вести себя так же!

Я встаю и бросаюсь к кухне, но тут меня хватают за руки…

…и Эдвард притягивает меня к себе на колени и обрушивается губами на мои.

- Подож… – начинаю протестовать я, но на полуслове его язык ловко проскальзывает в мой рот, и все мои протесты забыты. Он обхватывает мое лицо ладонями, и я растворяюсь в его объятиях, его поцелуе, в том, как тепло его тела действует на меня. Я снова та девятнадцатилетняя девчонка, сидящая на коленях у парня, который смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел до этого, чьи губы и руки уносят меня туда, где все остальное не имеет значения. Мы с таким же успехом могли бы снова оказаться на том крохотном островке в парке Майл Энд, где он имеет надо мной безграничную власть, а я следую за ним на край света и даже дальше.

И хотя я понимаю, что мы не должны так поступать, и нам не следует таким образом решать возникающие разногласия, но мое тело уже все решило за меня. Я ближе приникаю к нему, крепче обнимаю его руками за шею, глубже вдыхаю его аромат, и когда он со стоном произносит мое имя, не убирая губ с моего рта…

- Белла…

…я погибаю.

Страсть, звучащая в его голосе, уносит прочь оставшиеся у меня клочки самообладания. Я приподнимаюсь на коленях и сажусь на него верхом, обхватив его бедра ногами. Моя юбка задирается все выше и выше, и вот я чувствую его, прямо там, и единственное, что разделяет нас, – тонкая ткань моего белья и его брюки.

- Боже… Белла…

Наши языки сплетаются в диком танце, а бедра движутся навстречу друг другу, ведомые инстинктами и желанием. Я набрасываюсь на него, почти болезненно ощущая твердость его члена, и когда его толчки попадают в нужную точку, я издаю протяжный стон. Все это время, где-то на задворках сознания, я понимаю, что это совсем не то, что значит «не торопиться», мы должны не так подходить к решению проблем. Я осознаю, что мы только что выясняли отношения, и все происходящее странным образом кажется мне лишь продолжением. Что еще хуже, я знаю, что наша дочь и моя мама совсем рядом, наверху, но его руки обхватывают и сжимают мои ягодицы, он настолько близко, и его язык просто сводит меня с ума… это полностью захватывает меня. Господи, я тону в океане необузданного желания, пока как мы извиваемся и раскачиваемся с абсолютной синхронностью. Я выгибаюсь дугой, откидывая голову назад, чтобы еще ближе прижаться к нему и ощутить сквозь блузку жар его рта. Он смыкает губы на вершине моей груди, засасывая сосок через тонкую ткань.

- А-ах… – снова стону я. Жар разгорается в груди и стремительно растекается вниз к бедрам, сосредотачиваясь там, где мы практически сливаемся в одно целое, если не считать разделяющую нас тонкую ткань одежды. Я помню те ощущения, когда он двигался внутри меня, раз за разом проникая глубже и выходя обратно; как капельки пота выступали на его лбу и вдоль позвоночника; как с каждой секундой желание все больше и больше возрастало во мне, заставляя отдаваться ему со всей страстью…

Я снова прижимаюсь губами к его рту. Может, мы сделаем это по-быстрому… Мне достаточно лишь протянуть руку вниз и разорвать колготки… Я хочу почувствовать его внутри. Это всё, о чем я могу думать… Я хочу, чтобы он оказался внутри меня… Я хочу, чтобы он заполнил меня полностью… жестко… быстро…

- Белла, – с мольбой в голосе выдыхает он в мой рот. Я не в состоянии понять его сквозь сбивчивые стоны. – Белла, подожди. Белла…

Когда он разрывает наш поцелуй, я ошарашено смотрю на него, тяжело дыша, пока его грудь бешено вздымается подо мной.

- Белла, это совсем не соответствует тому, что значит «не спешить», – я отчаянно пытаюсь понять смысл его слов, но мой мозг отказывается подчиняться. – Белла, детка, я хочу этого больше всего на свете. Боже, ты даже не представляешь, как я тебя хочу, но еще я хочу, чтобы на этот раз у нас все получилось. Я хочу, чтобы это было долго и счастливо, а не быстро и в итоге еще разрушительнее. В этот раз я не наделаю ошибок, Белла. Я не дам тебе больше повода для сожалений.

Я все еще часто и тяжело дышу, не в состоянии что-либо ответить. Но несмотря на то, что я лишена дара речи, туман, затмивший мое одурманенное страстным желанием сознание, постепенно рассеивается, и теперь я вижу и понимаю, что чуть было не произошло. И он прав. Я однозначно пожалела бы об этом. Спустившись с небес на землю после оргазма, я в ту же секунду снова возненавидела бы себя за то, что в очередной раз так быстро поддалась ему.

Эта мысль действует так, словно меня окатили ведром ледяной воды. Не сводя с него широко распахнутых глаз, я пытаюсь отстраниться, но он крепко держит меня за талию.

- Не надо, – шепотом умоляет он. – Не замыкайся теперь.

Я не могу пошевелиться. Эдвард приподнимает меня и усаживает боком к себе на колени. После этого нежным, но уверенным движением он укладывает мою голову себе на грудь. Сначала я сижу неподвижно, но одной рукой он проводит по моим волосам до самых кончиков, а другой поправляет мою юбку, и целует меня в висок. Биение моего сердца становится медленнее, а дыхание успокаивается, и я чувствую, как постепенно расслабляюсь.

- Белла…

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох; мой пульс почти пришел в норму. Одной ладонью он медленно поглаживает мою ногу, а второй продолжает играть с волосами.

- Спасибо… что только что подумал за нас двоих, но, Эдвард, мы не можем снова пойти по тому же пути. Ты не можешь целовать меня до беспамятства, пока я не забуду о наших проблемах.

Некоторое время он молчит. Я слушаю, как бьется его сердце.

- Я так делаю?

- Да, именно так, – подчеркнуто отвечаю я, не поднимая головы. – Ты и раньше так делал. Я помню, Эдвард. Я не понимала этого тогда, но да, каждый раз, когда я задавала вопрос, на который ты не хотел отвечать, ты отвлекал меня. В этот раз так не может происходить, Эдвард, или у нас не будет никакого «долго и счастливо».

Снова молчание.

- Просто… я понимаю, что не имею права чувствовать то, что чувствую.

- Имеешь ли ты на то право, или нет, расскажи мне об этом.

Он делает глубокий вдох. Я ощущаю, как его грудь поднимается и опадает в такт дыханию. И когда мне уже начинает казаться, что он не заговорит, он склоняет голову и едва слышно бормочет мне на ухо:

- Мне… тяжело осознавать, что у тебя были отношения с Майклом… понимать, что, даже если эти отношения закончены, ты все равно будешь каким-то образом с ним общаться; мне сложно принять то, что я должен быть ему благодарным за попытки помочь тебе, когда на самом деле испытываю непреодолимое желание набить ему морду. И мне тяжело принять тот факт, что Джейк проводил с тобой и нашей дочерью то время, которое должно было быть моим…

- А ты, оказывается, ханжа, – резко обрываю его я, отстраняясь. Я смотрю ему прямо в глаза, не пытаясь скрыть гнева. – Я не стану извиняться за отношения, которые у меня были. Мне пришлось наблюдать за тем, как ты женишься на другой, а потом видеть одну за другой твои фотографии с моделями, с которыми ты встречался. И в последний раз, когда я видела вас с Таней, вы выглядели вполне дружелюбно настроенными по отношению друг к другу. И ничто из этого не было делом рук того, кто разлучил нас, поэтому я не стану извиняться за то, что жила своей жизнью, пока ты, Эдвард, пытался понять, чего хочешь от своей…

Он обхватывает мое лицо руками, не давая мне покинуть его и сбежать.

- Послушай меня. Я понимаю, что это ханжество, – с силой произносит он. – Вот почему я не хотел этого озвучивать. Я понимаю, насколько это запутанно, и я не требую никаких извинений, Белла. Просто ты попросила меня рассказать о том, что я чувствую, независимо от того, имею ли я право испытывать такие чувства или нет, и я сделал это. Я стараюсь вести себя с тобой открыто. Я знаю, что совершенно не вправе чувствовать эту гребанную… ревность; умом я это понимаю, но сердцем, черт возьми, Белла, сердцем я желаю, чтобы ты была только моей, и я понимаю, какое это ханжество, и ненавижу себя за это.

Глядя мне прямо в глаза, он не позволяет мне отвести взгляд, и проходит еще несколько секунд, прежде чем я выдыхаю, понимая, что не дышала все время, пока он говорил.

- Эдвард, я могу понять ревность. Я могу понять твое желание, чтобы никто, кроме тебя, никогда ко мне не прикасался, потому что я чувствовала это каждый раз, когда видела тебя с Таней, – он поеживается и на мгновение закрывает глаза, но тут же распахивает их вновь, заставляя себя выдержать мой взгляд. – Но все вышло по-другому, и сегодня ни один из нас не имеет права упрекать в этом другого.

- Я знаю, – хмыкает он. – Я не упрекаю тебя, Белла. Я рассказываю тебе о том, что чувствую. Ты права, мне нужно перестать скрывать от тебя свои эмоции, но и ты должна постараться не пытаться постоянно занимать оборонительную позицию в отношении меня.

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза. Открывая их вновь, я киваю, соглашаясь.

Он едва заметно улыбается мне и медленно укладывает мою голову обратно себе на плечо.

- Белла, в первый раз, когда мы с тобой были вместе, – с тоской тихо произносит он несколько минут спустя, – мне следовало быть более… внимательным к тому, что ты была невинна.

Я фыркаю.

- Эдвард, ты же мне руки не заламывал.

Он негромко посмеивается.

- Но все же, ты была… такой чистой, такой доверчивой, и я воспользовался этим.

Я снова поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.

- Хватит, Эдвард. Не буду отрицать, что тогда это все было весьма ошеломляюще, но я не могу позволить себе сожалеть об этом, потому что, случись по-другому, у нас не было бы Элли.

Он снова набирает полные легкие воздуха, выпуская его одним долгим выдохом.

- Ты права.

- Моя… боль… мои сожаления вызваны тем, как мы поступили в этой ситуации, – он открывает рот, чтобы ответить, но я останавливаю его, приложив указательный палец к его губам, потому что мне уже известно, что за этим последует. – И я знаю, что ты сожалеешь об этом. Я понимаю это и тоже сожалею. Эдвард, те выходные были прекрасны. Но нам надо преодолеть то, что произошло тогда в последние минуты и после этого.

Я снова опускаю голову, а он продолжает поглаживать мою ногу и осыпать нежными поцелуями мою макушку.

- Тогда на благотворительном вечере… в туалетной комнате, я вел себя как животное. Просто я был… так потрясен тем, что вижу тебя вновь. И когда я поцеловал тебя, и ты ответила…

- Да, видимо, и за это тоже я не могу позволить тебе взять всю вину на себя. Я вроде как вела нас в этом направлении, – я смущенно улыбаюсь.

Он снова приподнимает мою голову, заставляя меня посмотреть ему в глаза, а затем обхватывает мое лицо ладонями.

- Я бы солгал, сказав, что не скучал по всему тому в тебе, о чем тогда говорил, но не это главное, – я лишь ухмыляюсь. – Я серьезно, – без тени иронии говорит он. – Все это я сказал в порыве страсти. Но вот именно этого, Белла, этого мне не хватало каждый божий день моей жизни с того момента, как я познакомился с тобой. Вот так держать тебя в объятиях, разговаривать, чувствовать ту связь, которую я ощущаю лишь с тобой, которую я никогда ни с кем кроме тебя не ощущал…

Я чувствую, как в уголках моих глаз скапливаются слезы, потому что это то, о чем я не позволяла себе думать все эти семь лет: то, как его руки обнимали меня, как легко нам было беседовать в те выходные; такая связь, словно я нашла какую-то часть себя, о которой даже не подозревала, а потом, когда те единственные короткие выходные закончились, все это жестоко у меня отобрали.

Эта связь, этот пыл, эта страсть – все это осталось. Вопрос в том, сможем ли мы вновь общаться друг с другом, не позволяя прошлому омрачить наше будущее?

Я вновь опускаю голову ему на плечо, прежде чем он заметит навернувшиеся слезы.

- Я буду изо всех сил стараться не позволять этой маске появляться на моем лице, когда я с тобой, Белла, – с надрывом шепчет он. – Я хочу, чтобы мы опять были так же откровенны друг с другом. Мне нужно вернуть твое доверие. Я сделаю всё, чтобы у нас получилось, но… Белла, я не стану делиться тобой или твоими чувствами.

Телевизионные кадры, где он с Таней, и фотографии из газет, на которых он с Ириной, вторгаются в мое сознание. Мне хочется наброситься на него из-за этого, из-за всех, кто у него когда-либо был. Из-за того, что я вынуждена была наблюдать, как он разгуливал в своем черном смокинге, улыбаясь до ушей, в то время как я рожала; из-за того, что мне пришлось смотреть, как он держит её за руку, пока я пыталась окончить университет; из-за того, что я видела его с пышногрудой блондинкой, когда Элли лежала в больнице; из-за того, что в день, когда Элли исполнилось шесть, я наблюдала, как он развлекался с Ириной.

Но ему лгали не меньше, чем мне, и он делал такие же ошибки, как и я, и в какой-то момент упреки должны прекратиться.

Поэтому я отгоняю все эти мысли, набираю полные легкие воздуха и выдыхаю сквозь сжатые губы. Я больше не наблюдаю за ним со стороны. Я здесь, сижу на его коленях, склонив голову ему на плечо, пока он ждет моего ответа.

Я киваю.

- Я не хочу, чтобы ты мною делился, но и я не собираюсь делиться тобой.

- Знаю, – он целует мою макушку. – Поверь мне, тебе никогда не придется мною делиться, никогда.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Следующее, что я осознаю, как проснулась посреди ночи в своей спальне – в нашей с Элли спальне. Она крепко спит рядом со мной, маленькая грудка поднимается и опускается в такт с долгими равномерными вдохами и выдохами. Я просто лежу, долгое время наблюдая за ней, это почти как наблюдать за более юной невинной версией её отца. Раньше от их поразительного сходства у меня иногда болезненно сжималось сердце. Но теперь… теперь оно заставляет меня улыбнуться.

Я слышу, что на прикроватной тумбочке вибрирует мой телефон, и когда беру его, вижу два непрочитанных сообщения.

Первое - от Майкла:

Изабелла, просто помни: прикладывай максимум усилий, но не забывай, что я - твой друг.

Второе - от Эдварда:

Я внизу. Если буду нужен тебе или Элизабет, я рядом. Всегда.

Перевод: ThanksTwilight
Редакция: bliss_
Литературный редактор: mened