~ Эдвард ~

– Хорошо поработали сегодня, доктор Каллен.

Я остановился в холле и обернулся. Возле стойки регистрации, расписываясь в больничной карте, стоял доктор Лоран. Он не поднимал головы и стоял вполоборота ко мне, но я знал, что это именно он говорил.

– Спасибо, сэр, – ответил я, не сумев скрыть удивления в голосе.

Он слегка кивнул мне, не отрывая взгляда от бумаг перед собой, затем с громким хлопком закрыл карту, положил ее на стол и, развернувшись, направился по коридору к своему офису. Он ни разу не взглянул на меня. Ослабив узел галстука, я пошел в комнату отдыха, отчаянно нуждаясь в кофе. Мои силы были на исходе.

Этот день начался относительно спокойно. Пара случаев с насморком и высокой температурой – ничего необычного, что как раз сейчас было и хорошо, потому что у нас на данный момент не хватало людей. Мой отец последние три дня проводил в Сиэтле, толкая речь на какой-то конференции, и именно меня попросили отработать его смены, ну, не попросили, а приказали. Так что я работал не только в смены отца, но и отрабатывал свои собственные… повезло же мне. Слово «вымотанный» даже не описывало и половины того, как я себя чувствовал. Я проводил это утро, наверстывая упущенное с картами пациентов, когда все вдруг начали суматошно носиться вокруг. Я высунул голову из двери отцовского кабинета, хватая тут же за руку одну из медсестер, кажется, ее звали Хайди.

– Что случилось?

– Какие-то туристы получили травмы, спрыгнув с утесов в Ла-Пуш. Их сейчас везут сюда.

– Как много их? Степень тяжести травм известна? – быстро спросил я, пробегаясь рукой по волосам.

– Их трое. Не знаю точно насчет их состояния, однако один из них в сознании, – и после этого она умчалась по коридору.

– Каллен, вы мне нужны, – выкрикнул доктор Лоран, и началось…

Следующие шесть часов пролетели мутным пятном. Подростков привезли в десять двадцать семь. Как и сказала Хайди, один из них был в сознании и имел лишь поверхностные порезы и царапины. Каким-то образом среди криков девушки мы разобрали, что они, из чувства солидарности взявшись за руки, спрыгнули с самого высокого утеса. Никто из них не ожидал стремительного течения внизу или скал. Один оказался мальчиком, которого теперь лечили от гипотермии – доктор Лорент пытался поднять ему температуру тела, не вогнав организм в состояние шока, а также попутно оценить другие повреждения. За разделяющей занавеской я неистово работал со вторым мальчиком, тем, который упал на скалы. Судя по тому, что я видел, у мальчика была тяжелая травма головы, заставляющая его тело биться в конвульсиях. Когда мальчик начал приходить в себя, Хайди пришлось повернуть ему голову набок, так как его начало рвать водой, выплескивающейся из легких.

– Держи его неподвижным! – крикнул я. Я никак не смог бы оценить, поврежден ли его спинной мозг, если бы он хватался за меня.

Спустя несколько минут дерганье прекратилось, и он лежал неподвижно. Я начал свою работу. Никаких повреждений позвоночника, на удивление, не было, но внизу, кажется, образовалось субарахноидальное кровотечение. МРТ позднее подтвердила мои подозрения. Черт, у нас маленькая больница. Она совсем не подготовлена к подобному дерьму. Мальчик нуждался в операции, и срочно. Сгусток собрался между первых двух слоев мозговой ткани, но поток крови усиливался. У него было не так уж много времени.

Я огляделся в поисках доктора Лорана. Он все еще занимался другим мальчиком. У того тоже были осложнения. Как я понял, у него был коллапс легкого и он не получал достаточное количество воздуха. Доктор Лорент не мог мне помочь, а я не мог ждать. Этот мальчика нужно было оперировать. И я должен был сделать это. Один.

Черт!

– Доктор Каллен? – голос Хайди звучал словно издали, будто она находилась вне того мира, в котором был я в настоящий момент. – Доктор Каллен? – снова спросила она.

Я еще никогда не проводил операцию без чьего-либо контроля. Смогу ли я? Я готов для этого? В меня начала закрадываться паника, и мое дыхание стало тяжелым и прерывистым.

– Доктор Каллен, у нас мало времени.

Я посмотрел на мальчика перед собой – ему было не больше шестнадцати, – и мне на секунду стало интересно, где были его родители все это время. Писк монитора гудел в ушах, словно подражая ритму моего сердцебиения. Пришло время решаться. Сделав глубокий вдох, я посмотрел на Хайди.

– Подготовьте его к операции.

Четыре часа спустя я сидел в комнате отдыха, грея руки о чашку с черным кофе. Мальчик, Адам, выжил. Кровотечение удалось остановить, но была вероятность определенных осложнений, и мы не узнаем ничего наверняка, пока он не очнется. Хорошо поработали. Эти слова снова и снова повторялись в моем уме. Хорошо поработали. У меня было стойкое убеждение, что доктор Лоран начнет вопить на меня, как только поймет, что я сделал, но ничего подобного. Он вошел в операционную через два часа от начала операции, оглядел комнату и просто вышел, ничего не сказав. Не буду лгать, что, когда я услышал его голос в коридоре, все мое тело застыло.

Хорошо поработали сегодня, доктор Каллен.

Я улыбнулся в кружку с кофе. Дверь отворилась, и комната наполнилась ароматом дешевых духов. Вокруг моей шеи сзади обвились чьи-то руки.

– Вот ты где, малыш, – прошептал голос Джессики, и она задела зубами мое ухо.

Я со вздохом убрал ее руки.
– Джессика, ты, как медработник, не должна по идее пользоваться пахучими духами. Дерьмо, я практически тону в них.

Она, фыркнув, уронила руки.
– Я не слышала твоих жалоб, когда ты водил меня на ужин.

«Ага, потому что я надеялся только на секс», – подумал я.

– Говоря о котором… – продолжила она, начиная тереться о мой бок. – Ты тем вечером настолько быстро сбежал оттуда, и с тех пор мы ни разу не проводили время наедине.

Я выдвинулся из-за стола.
– Я был чертовски мокрым, если ты не заметила. Прости, у меня не было подходящего настроя, хотя, уверен, ты позаботилась о своих проблемах, когда вернулась домой, – усмехнулся я.

– Не в этом дело. Я хотела тебя. Все еще хочу, – она смешно выпятила нижнюю губу.

Глядя на нее, стоящую передо мной, я не мог отрицать, что чертовски неудовлетворен. Прошли уже недели с тех пор, как у меня были какие-либо взаимодействия с кем-то, не считая собственной руки, но в то же самое время что-то в Джессике меня просто отталкивало. Покачивая головой, я прошел мимо нее в коридор и едва не врезался в Хайди.

– О, простите, доктор Каллен. – Хайди наклонилась, чтобы поднять разлетевшиеся бумаги. Я нагнулся помочь ей, и она мне улыбнулась. – Спасибо.

– Спешите?

Она кивнула.
– Сегодня у меня двадцать пятая годовщина свадьбы. Мой муж что-то тайком планировал всю неделю, и сегодня я наконец-то узнаю что.

– Что ж, поторапливайтесь тогда, и хорошего вам вечера, – посмеиваясь, сказал я. Мы оба выпрямились, как только я вручил ей поднятые бумаги.

– Вам тоже, доктор Каллен. Вам стоило бы поразвлечься. Сегодня вы вроде как совершили подвиг. – Она улыбнулась и, развернувшись, пошла по коридору.

Еще один комплимент, и я снова улыбался. Хмм… поразвлечься. Схватив свои вещи и отметившись об уходе, я позвонил Джасперу, чтобы узнать, не хочет ли он собраться и скататься в Порт-Анджелес, выпить. Он отказался, утверждая, что ему нужно проверить домашние задания к завтрашним урокам. Отключившись, я попытался созвониться с Эмметом. Он всегда был не прочь выпить, а я не возражал против поездки в Сиэтл. Эммет, казалось, удивился моей просьбе и немедленно согласился, но потом вдруг вспомнил, что присматривает за детьми, пока Роуз с Элис. Он сказал, что перезвонит, когда девушки вернутся, и тогда присоединится ко мне, а я согласился.

Я решил в любом случае отправиться в Сиэтл, чтобы, если Эммет позвонит, можно было сразу с ним встретиться. Перво-наперво я заехал домой, чтобы переодеться во что-то более удобное. Когда я вошел, моя мать сидела в кухне, разговаривая по телефону. Я вошел туда и налил чашку воды, улавливая попутно обрывки разговора. Судя по тону ее голоса, это был мой отец. Я стоял у раковины, потягивая воду, пока она не повесила трубку, а затем обернулся. Какое-то короткое мгновение мы просто смотрели друг на друга.

– Хорошо провел день? – спросила она, играя с салфеткой.

Я пожал плечами.

– Ну, только что звонил твой отец. Его конференция проходит успешно. – Она помолчала секунду. – Доктор Лоран звонил ему после случившегося сегодня. Он очень гордится тобой. Твой отец. – Я закатил глаза. Мне уже доводилось слышать это и раньше. – Я знаю, что может показаться, будто это не так…

Я направился к двери.

– Эдвард, пожалуйста, – в ее голосе слышалась нескрываемая боль, и я остановился.

Сделав глубокий вдох, я вернулся и сел за стол напротив матери. Она улыбнулась мне, когда мы встретились глазами, так, словно я преподнес ей луну на тарелочке. На меня нахлынула волна воспоминаний из-за этого. Я помнил, как приходил каждый день со школы и сидел за этим же столом, поедая печенье с шоколадной крошкой и рассказывая о своем дне. Эти моменты были только нашими с ней, никакого Эммета, никакой Элис – только Эдвард и Эсме. Не было ничего, о чем бы я не рассказывал ей тогда. Теперь же я не мог придумать ни единой темы для разговора, да и печенья не было.

– Так что ты хочешь рассказать мне о сегодня? – осторожно спросила она.

Я потер ладонью затылок.
– Эмм, особо нечего рассказывать. У нас был аврал, и мне пришлось принимать срочное решение. – Я сложил руки на столе, вращая большими пальцами. – Глупые туристы в резервации решили прыгнуть с утеса. Двое из них получили тяжелые травмы.

Она пораженно ахнула. Ее взволнованные глаза не отрывались от моего лица, и прежде, чем понял, я выложил ей все события этого дня. Все, начиная с процедур и заканчивая своими страхами по поводу необходимости проводить в одиночку такую сложную операцию, выплеснулось из моего рта. Где-то посреди этой речи рука Эсме протянулась через стол и накрыла мою.

– Ты очень хорошо справился сегодня, Эдвард. Ты должен гордиться.

– Я горжусь, – согласился я. – Я сделал что-то такое, с чем даже не подозревал, что смогу справиться. Я, фактически, чувствую себя чертовски довольным.

Она сжала мою ладонь, а затем отпустила. Когда Эсме скользнула рукой по столу, я заметил, что она задела что-то похожее на газету. Со своего места я увидел лишь название – «Шик». Я протянул руку и схватил ее, не обращая внимания на протесты матери.

«Округа в шоке – Каллена поймали со спущенными штанами».

Джейсон Дженкс, Чикаго.

Я быстро пробежался глазами по статье. Гребаный Джеймс. Моего тупого кузена вместе с Каем опять арестовали за хранение наркотиков. Это никогда не менялось: каждый раз, когда Кай был в городе, или один из нас, или мы оба оказывались в тюрьме. Маркус с Ириной, вне всякого сомнения, выкупят сына из проблем – они всегда это делали. Я не жаловался, так как они делали такое дерьмо и для меня тоже. Когда мои глаза прочли последнюю строку, я испустил огорченный стон.

«Джеймс Каллен в последние несколько недель был в одиночном полете, что заставляет нас задаться вопросом: куда исчез Эдвард Каллен?»

Я положил газету обратно на стол. Чертов Джейсон Дженкс. Слава Богу, что он не знает, где я. Моя мать убрала газету подальше от меня.

– Ее прислал твой дед.

– Зачем? – спросил я.

– Я не знаю точно, – она быстро отвела от меня взгляд, переключая внимание на свой чай. Мои брови сошлись вместе. Она что-то скрывала от меня.

– Ты сегодня ночуешь дома? Я могла бы приготовить нам ужин, – наконец произнесла Эсме, встречаясь со мной глазами.

Я заерзал под тяжестью надежды, что виднелась в ее взгляде.

– Эмм, я, вообще-то, встречаюсь с Эмметом на ужин. – Технически я не солгал: он сказал, что встретится со мной позднее.

– О, ну ладно тогда, – она улыбнулась, но я заметил боль в ее глазах. Дерьмо, почему это волнует меня? – Передай брату от меня привет.

– Передам. – Я отодвинулся от стола и направился к двери, а когда проходил мимо нее, то неосознанно склонился и поцеловал ее в щеку. Она прерывисто вздохнула, уставившись на меня округлившимися глазами.

– Хех, – я неловко пробежался пальцами по волосам, – э-э, я пойду переоденусь.
– Я вышел, засунув руки в карманы. И что это, на хрен, было? Поцелуй в щеку? Я не делал этого со времен школы. Проклятье, Каллен, тебе нужно выпить.

– Ром и колу, – выкрикнул я бармену, усаживаясь на стул в баре.

Так как был четверг, народу в «Вулкане» было не слишком много. Пока ждал звонка от Эммета, я завел разговор с сидящим рядом со мной парнем. Он оказался хоккейным фанатом, и мы обсуждали нынешний сезон.

– «Черные ястребы», значит? – похлопав меня по спине, спросил он, когда я поведал ему о своей любимой команде. – Что ж, тогда мне лучше угостить тебя еще одним напитком, потому что тебе он будет нужен, судя по тому, как они играют в этом сезоне.

– Да пошел ты! – сердито выпалил я, пока он махал бармену. Он лишь рассмеялся и заказал следующий раунд водки «Патрон». Мы чокнулись стопками, и черт меня раздери, если это дерьмо не горело, пока лилось в горло. Я почувствовал, что в кармане вибрирует телефон. Эммет.

– Хей, Эм, где ты, черт возьми? – выкрикнул я.

– Чувак, ты уже пьяный?

– Черт, нет, я только начал, – я помахал рукой, призывая официанта и заказывая еще две стопки водки. – Я в «Вулкане». Ты приедешь?

– Нет, мужик, похоже, я не смогу. Меня вызывают завтра утром на работу, да и девочки еще не вернулись…

– Позвони няне. Давай, ты просто оставишь меня одного? Тут полно прекрасных женщин, – вопил я в телефон, невнятно произнося слова.

– Дерьмо, Эдвард, я женат. Я не могу просто бросить своих детей.

– Проклятье, ты такой подкаблучник! – рассмеялся я, соскальзывая с края своего стула и заваливаясь на соседа. Он засмеялся и подтолкнул меня обратно.

– Черт, нет, я просто знаю любовь настоящей женщины, – засмеялся Эммет. – Но серьезно, я не хочу, чтобы твоя задница садилась за руль. Вызови такси и переночуй здесь. Я не думаю, что полиция Сиэтла будет так же добра, как в Форксе.

– Пошел ты знаешь куда! – крикнул я и повесил трубку. Засовывая телефон в карман, я опрокинул в себя стопку, стоявшую передо мной, и запил ромом с колой. Хлопнув стаканом о барную стойку, я скомандовал: – Повторить!

По моему плечу скользнула рука.
– Что отмечаем? – отозвался в ухе женский голос.

Я повернулся на звук голоса и усмехнулся, когда увидел позади себя брюнетку. Ее черное платье без бретелей сидело почти как влитое и заканчивалось лишь чуть ниже задницы. Я поднял стопку.

– Отмечаем новых друзей, – вкрадчиво произнес я, протягивая ей стопку.

Она улыбнулась, придвигаясь ко мне ближе. Я обернул руку вокруг ее талии, останавливаясь на заднице и притягивая ее к себе между ног.

– За это я выпью.

Она опрокинула стопку и поставила ее на барную стойку. На ее лице появилась улыбка, когда она скользнула рукой мне на затылок и притянула меня к себе. Наши губы врезались друг в друга, образуя сплетение зубов и языков. Свободная рука, не обнимающая мою шею, медленно спустилась вниз по переду моей рубашки и коснулась члена. Я был настолько чертовски твердым, что это даже причиняло боль. Мы, тяжело дыша, разорвали поцелуй.

– Давай закажем еще напитков, – мурлыкнула она.

– Бармен! – крикнул я, ни на секунду не отрывая взгляда от ее губ.

Я не смог бы сказать, сколько еще напитков выпил, когда меня утащили на крошечный танцпол, но зато смог бы сказать, сколько женщин там меня окружало. Четыре. И я практически оттрахал двух из них. Я забыл, насколько это приятно – чувствовать освобождение. Мое тело чувствовало себя живым. Я чувствовал себя неукротимым. Я чувствовал то же самое, что и когда был в Чикаго. Эйфорию. Я, пошатываясь, пробрался к бару вместе с девушкой, не отходящей от меня ни на шаг. Я был вполне уверен, что это та самая девушка – в черном платье в облипку.

– Что вам подать? – прокричал бармен.

Какого хрена? Я чувствовал себя сегодня безмерно щедрым.

– Всем по напитку! – закричал я. Вокруг послышались восторженные возгласы, в то время как бармен наполнял стопки. В какую бы сторону я ни повернулся, меня встречали женские губы. Языки, руки, губы… повсюду. Черт, мог ли этот вечер стать еще лучше?

Дрррр…

Дрррр…

Что, на хрен, это такое?

Дрррр…

Дерьмо, почему, черт возьми, это не прекращается? Я простонал, перекатываясь на бок и вытягивая руки над головой. Голова чертовски сильно пульсировала. Дерьмо, сколько я выпил вчера? Моя нога, вытягиваясь, задела что-то теплое. Что за черт? Я перевалился на спину и привстал на локтях. С большой неохотой я посмотрел направо.

О, черт.

Я откинул голову, врезаясь в спинку кровати, отчего добавился еще один вид пульсации. Замечательно, теперь я страдал и от внешней боли, и от внутренней. Женщина рядом со мной тихо вздохнула, переворачиваясь на бок, лицом от меня. Темно-каштановые волосы рассыпались по спине, выставляя обнаженное плечо. Обнаженное плечо? Я приподнял одеяло, заглядывая под него, и мой утренний стояк уставился на меня в ответ. Черт.

Окружающая меня обстановка подсказала мне, что я нахожусь в отеле. Однако, что это за отель и где расположен, осталось вопросом. Я попытался вспомнить что-нибудь с прошлого вечера, что привело меня сюда. Последнее, что я припомнил, это разговор с Эмметом и то, что он кинул меня.

Дрррр…

Снова это проклятый звук. Моя голова перекатилась налево, и я обнаружил свой телефон, лежащий на прикроватном столике. Он слегка перемещался, движимый терзаемыми его вибрациями. Я сел, вздрагивая от головной боли.

– Что? – прохрипел я, не потрудившись взглянуть на определитель личности.

– Эдвард? Где, бога ради, ты?

Мысленно проклиная себя за то, что ответил, я отвел телефон от уха, пытаясь приглушить шум, тогда как отец продолжил говорить. Он, по крайней мере, не кричал, за что я был благодарен.

– Эдвард? Эдвард?

– Я здесь.

– И где точно «здесь», сынок?

Я огляделся в поисках какого-нибудь ориентира, который подсказал бы мне, где я, но ничего не нашел. Тем не менее, комната начала слегка крениться.

– Эмм… в Сиэтле?

Он вздохнул в телефон.
– Я знаю, что ты не с Эмметом, потому что уже звонил ему, и знаешь что? Мне даже не интересно. Просто возвращайся. Ты уже два часа как должен быть в больнице.

Раздался щелчок – он повесил трубку.

Черт! Я откинул одеяло и быстро встал. Плохая идея. Слегка кренящаяся комната теперь перевернулась вверх тормашками. Схватившись за спинку кровати, я закрыл глаза, пытаясь вернуть равновесие. Когда я почувствовал, что мир занял правильные места, то начал собирать свою одежду, на сей раз уже медленнее. Одевшись, я засунул телефон в карман и взглянул на девушку на кровати. Я понятия не имел, кто она, и, если честно, мне было плевать. Я, безусловно, не собирался будить ее, чтобы попрощаться – мне только этого дерьма не хватало сейчас.

– Спасибо, милая, – прошептал я в пространство комнаты и вышел.

– Уберись с дороги, блядь!

Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Я стукнул кулаками по рулю, когда грузовик впереди меня сбавил скорость до десяти миль в час, чтобы проехать по кольцу. С такой скоростью я доберусь до Форкса как раз к старости. Я снова поглядел на телефон. С этого утра у меня было семь пропущенных звонков: четыре от Эммета, два от Карлайла и последний… последний был от доктора Лорана.

«Доктор Каллен, если вы не сможете появиться в больнице до десяти, пожалуйста, не трудитесь появляться вообще».

Часы на панели неоновыми зелеными цифрами показывали 9:04, а я все еще был по меньшей мере в десяти милях от Порт-Анджелеса. Могло ли это утро стать еще хреновее? Все, что мне хотелось сделать прошлым вечером, это расслабиться и немного повеселиться. Веселье, очевидно, присутствовало, хоть я ничего из этого и не помнил. Дерьмо, то есть, не похоже, что такое не случалось со мной прежде, но просто… дерьмо. Такое дерьмо постоянно происходило со мной в Чикаго, какого хрена теперь-то я паникую?

– Да пошло оно! – выкрикнул я, переключая скорость и резко выруливая в левый ряд. Да, обгон здесь был запрещен, но насрать. Я пролетел мимо грузовика и вернулся в свой ряд как раз тогда, когда из-за поворота вырулил старый «Форд-Эксплорер». Водитель налег на гудок, а я показал ему палец.

Когда я въехал в Форкс, было 9:40. Я немедленно сбавил скорость, не желая снова напороться на Барни Файфа. Голова все еще раскалывалась, и это было просто непозволительно. Решившись в последнюю минуту, я быстро свернул налево, подрезая встречное движение… ха-ха, движение… один-единственный гребаный автомобиль… и затормозил у «Выстрела в темноте». Кофеин походил на рай. Хлопнув за собой дверцей, я побрел к двери. Когда я снял темные очки, то краем глаза уловил движение с правой стороны. Белла стояла у двери книжного, держа в руках кипу толстых папок и одновременно пытаясь отпереть дверь. Я наблюдал за тем, как кипа покачнулась, а затем обрушилась на землю. Она с мгновенье пялилась на них, а затем пнула ногой, быстро шевеля губами, но я не разобрал слов. Отомкнув в конце концов дверь, она наклонилась, чтобы поднять упавшие вещи, отчего мне открылся превосходный вид на ее задницу, обтянутую черными брюками. Я не мог отрицать, что она была хороша.

– Извините, сэр?

У двери стояла женщина, глядя на меня, потому что я застыл, блокируя выход.

– Дерьмо, простите, – пробормотал я, проталкиваясь мимо нее в кофейню. Я направился к прилавку и заказал кофе. Ах, да какого черта! В последний момент я заказал два. Складывалось впечатление, что кое-кому еще не повредило бы кофейное вливание.

Оплатив покупку, я зашагал по тротуару. Дверь в книжный магазин была слегка приоткрыта, и оттуда доносилась громкая музыка. Я подтолкнул дверь ногой, чтобы протиснуться внутрь. Я едва не уронил кофе, когда увидел сцену, развернувшуюся передо мной. Белла стояла в центральном проходе за тележкой с книгами. Одной рукой она держалась за тележку, а другой двигала над головой в такт музыке. Мои глаза пропутешествовали по ее телу, задерживаясь на колеблющихся взад-вперед бедрах. Она сильным, ровным голосом подпевала песне:

– Вот так это будет, и это то, что я чувствую: я хочу гораздо больше, чем просто соседского мальчика – я хочу дьявола во плоти… А-а-ай! (п.п.: песня «Cool Rider», саундтрек к фильму «Бриолин-2».)

Послышался грохот, и Белла оказалась на заднице на полу, окруженная рассыпавшимися книгами. Я, сдержав смешок, поставил кофе на маленький столик у двери и направился к прекрасному хаосу, восседающему на полу. Протянув руку, я схватил ее за локоть и потянул вверх. Я ожидал «спасибо» или хотя бы улыбку – что-то такое. Чего я не ожидал, так это что ее рука взлетит к моей щеке.

– КАКОГО ХРЕНА? – закричал я.

– Это ты мне? – крикнула она в ответ с разъяренным лицом. – О чем, черт возьми, ты думаешь, подкрадываясь к людям? И у тебя, что, неспособность читать таблички вообще? Магазин закрыт!

Я ступил вперед, по-прежнему перекрикивая музыку:
– Значит, в следующий раз тебе, возможно, стоило бы закрыть гребаную дверь!

Мы стояли в проходе, нос к носу, оба отказываясь отступить. Ее глаза сверкали тем пылким гневом, которого я уже ожидал от нее, и было трудно удержать усмешку, растягивающую мои губы, когда я подумал, как действую на нее. Она крепко сжала челюсти и толкнула меня назад, на полку. Дерево впилось мне в спину, но я лишь засмеялся.

– Так или иначе, что, черт возьми, ты делаешь здесь? – сердито спросила она, уходя к прилавку.

Я разгладил перед рубашки и подошел к столику, где оставлял кофе.

– Ну, раз уж ты так любезно спросила… Я пытался поддержать наше перемирие и собирался предложить тебе кофе, – я показал ей стаканчик, – но если ты не хочешь…

Она, будто задумавшись, закусила нижнюю губу, а ее взгляд перенесся от меня к кофе. Я мог с точностью указать момент, когда она определилась, потому что ее нос сморщился и она вздохнула, сдаваясь.

– Прекрасно, – она перегнулась через прилавок, и я вручил ей стаканчик. Она сделала большой глоток, ее глаза закрылись, а на губах заиграла легкая улыбка. – М-м-м, – простонала она.

Этот стон прямиком направился к моему члену, и я ближе прижался к прилавку, пытаясь скрыть нижнюю половину тела.

Она приоткрыла один глаз.
– Ты ведь знаешь, что перемирие в силе только тогда, когда мы рядом с Элис, а?

– Ага, – я пожал плечами. – Но сегодня я чувствую себя великодушным.

Она одарила меня скептическим взглядом.
– Ты, и великодушный? У тебя недавно был секс или что-то такое? – спросила она, поворачиваясь и выключая музыку.

Я замер. Откуда она знает? Это так очевидно? Постойте-ка, какого хрена меня вообще заботит, знает ли она? Я поднял глаза и понял, что она пристально наблюдает за мной. Она приподняла брови, а на ее лице снова была эта чертова хитрая усмешка. Что ж, теперь уже ничего не поделать. Я глотнул кофе, вздрагивая, потому что он обжег мне горло.

– Ну и зачем ты выключила музыку? Я наслаждался твоим маленьким выступлением. Выбор песни, кстати, тоже хорош, – улыбнулся я.

– Не насмехайся над моей музыкой, – она ткнула указательным пальцем в мою сторону.

– Даже и не думал, – я притворился оскорбленным, когда она озадаченно взглянула на меня. – Хотя мне больше нравится другая песня на этом диске. – Я наклонился над прилавком, пока ее лицо не оказалось у моего. Она застыла столбом, следя за мной большими карими глазами. И какого черта я делаю? Сделав глубокий вдох, я низким голосом запел: – Возможно ли, что участница секса на диване могла хотеть раззадорить этого парня, но даже не знала об этом… (п.п.: песня «Reproduction», саундтрек к «Бриолин-2».)

Глаза Беллы чуть расширились, щеки покрылись легким румянцем. На этот раз застыл я. Плененный зрелищем того, как румянец медленно расползается по ее шее, как с каждым вдохом вздымается ее грудь, и ее запах… черт, она пахла просто восхитительно. Земляникой и шоколадом – сладко, но сексуально.

Мою ногу поразило резкое дрожание, заставив меня подскочить. Белла рассмеялась, и, может, мне просто показалось, но ее смех был слегка нервным.

– Ты вибрируешь, – указала она.

О, ты даже не представляешь.

Я быстро выхватил из кармана телефон и приложил к уху.

– Да?

– Эдвард?

Я взглянул на часы за Беллой – 9:55.

– Черт! Я уже еду. Я практически через дорогу.

– Просто доберись сюда, – и Карлайл повесил трубку.

– Черт! – выкрикнул я снова, бегом направляясь к двери.

– Хей! – окликнула меня Белла. Я обернулся и увидел, что она бежит ко мне с кофе в руке. Вручив его мне, она улыбнулась. – Интересный выбор песни. – Ее глаза пропутешествовали вниз по моему телу, а затем вернулись к лицу.

Она развернулась и пошла к прилавку, слегка покачивая бедрами.
– Не думаю, что им вообще известно, каков на вид пистолет.

– Куда же отправляется пыльца? – парировал я, и она резко вдохнула, оборачиваясь и вновь показывая мне этот проклятый румянец. (п.п.: песня «Reproduction», саундтрек к «Бриолин-2»; пистолет и пыльца здесь используются с сексуальным подтекстом.)

Я подмигнул ей и натянул свои темные очки. Вот так-то, милая, не вступай в борьбу с мастером, если не уверена, что выиграешь. Посмеиваясь про себя, я запрыгнул в автомобиль и погнал в больницу.

Вот такое шаткое перемирие у них пока, но все же со стороны Эдварда это шаг вперед! )))