А теперь ты слезы льешь
Лимонным соком мыл глаза.
В чужом глазу соринку ты найдешь,
В своем не видишь и бревна!
Потому что ты в облаках паришь.
Ты, наверно, под кайфом!
ТЫ не указывай, кто ты такой?
Индюк набитый…
Твой взгляд мутнеет – тебя накрыло с головой!
Ты лицемер пробитый.
--The Pot, Tool
~*~ Эдвард ~*~
Я подождал, пока закроются двери лифта, и вернулся в квартиру. Ну, какого же хрена? Что не так с этой девчонкой? На фига она надела эту просвечивающую рубашку, если на ней не было лифчика, да еще и в комплекте с такими джинсами. Она, что, не слышала ни слова, когда я рассказывал ей, как ухаживать за татуировкой? Говорил же, что нельзя носить облегающую одежду, пока идет процесс заживления. Никакого лишнего трения! А она напялила штаны, которые сидят на ней, словно влитые. И в таком наряде собиралась провести весь день с этим стадом ботанов. Мне все-таки следовало взять у нее чертов номер сотового или дать свой. Ничего, я сделаю это во время нашей следующей встречи. Нам нужно обменяться номерами. Так она сможет найти меня, если я понадоблюсь.
Я бы пошел с ней на занятия и сегодня, если бы не стремался, что Джаз и Эмметт окончательно повесят на меня клеймо сталкера. Вместо этого я просто дал ей толстовку со своим именем.
И это была самая гениальная идея из всех, что меня когда-либо посещали. По нескольким причинам:
Во-первых, Белла будет пахнуть мной, ведь именно в этой толстовке я сегодня бегал.
Во-вторых, этот здоровый балахон прекрасно скроет ее сиськи и задницу.
В-третьих, когда Белла вернет толстовку, она уже будет пахнуть ею.
В-четвертых, мое имя было написано на спине огромными красными буквами, да-да, я уже это говорил, но меня прет повторять это снова и снова.
Я чуть не расхохотался, когда она, стоя в дверях, взволнованно исследовала глазами мое тело. Мне очень нравилось, как Белла смотрела на мои тату, словно каждая их них была шедевром, и она пыталась понять их смысл. А я хотел этого. И даже слегка нервничал от того, насколько сильно хотел, чтобы она разглядывала их, расспрашивала меня о них, трогала или, может, даже облизывала их, пока я вытворял с ней неописуемые вещи. Эта девочка просто сводила меня с ума. Я вчера неплохо держал себя в руках, пока расписывал ее. Да, я вел себя весьма сносно, пока она не приспустила колготки и не продемонстрировала мне полоску своих сапфировых трусиков. Надо ли говорить, что этой ночью дома во время дрочки именно они царили в моих фантазиях. Вот почему она не надела другие, например, те миленькие желтые. Их я хоть как-то мог выносить. Они напоминали мне о том, что я не должен ее трахать. Но эти стринги! Боже правый, ну выколи мне глаза! Это же намного проще, чем сопротивляться ее чарам.
Белла словно нарочно испытывала мое терпение. И, если она специально издевалась надо мной, то я был готов аплодировать ей прямо с пола, где ментально бился в конвульсиях от ее выкрутасов. Я все больше и больше поддавался ее чарам. Это просто вопрос времени, когда мое терпение отправится ко всем чертям, если она продолжит щеголять передо мной в таком бельишке.
Я не плохо себя сдерживал весь вечер, но, когда она начала благодарить меня за совместную поездку в университет и роспись ее тела, я почувствовал себя полным уродом, коим и являюсь, потому что делал все это больше для себя, чем для нее. Эгоистичный мудак. Белла смотрела на меня так грустно и взволнованно. А я не понимал, чем это вызвано, поэтому просто обнял девочку. Я мог это выдержать, зная, что ее спина была очень чувствительной. Так что трахаться сегодня – не вариант. Ей было бы больно, а это неприемлемо. Я старался держать ее подальше от своего стояка, но Белла прижалась к нему, вдавливая свое теплое, нежное тело в мое. И мой член стал просто начинкой в этом бутерброде.
Белла уткнулась носиком мне в грудь, комкая в кулачках рубашку, отчаянно нуждаясь в капельке тепла. Я чувствовал подобное чуть раньше, когда рисовал на ней. Тело Беллы буквально ныло от жажды прикосновений. Моих прикосновений или вообще? Этого я не знал. И сам не мог вспомнить, когда обнимал кого-то в последний раз. Но объятия с Беллой были очень приятными, и не только потому, что мой член прижимался к ее животу. Хотя это было тоже здорово.
Я вдруг озадачился вопросом, смогу ли быть рядом с ней, целовать ее, касаться ее и при этом не трахать. То есть, это ведь будет в рамках разумного? Это же совсем другое. За поцелуи Элис не отпинает меня по яйцам. Я решил провести эксперимент и заскользил губами по лбу Беллы. Удивительно, но при этом я не терся об нее своим пахом. Конечно, как только эта мысль посетила мой разум, я сразу захотел потереться, поэтому надо было срочно уносить ноги, а заодно и все свое дерьмо вместе с ними.
Я был рад, что утром совершил пробежку и, таким образом, избавился от накопившейся энергии. Выпустив ТиКей из переноски, я позволил ей исследовать квартиру, пока сам принимал душ и одевался на работу, куда решил поехать на машине, чтобы не выглядеть полным придурком, прогуливаясь по улице с чертовым котом в переноске. Я посадил минитигру на ладонь, и она, мяукнув, принялась обнюхивать меня, а потом попыталась по рубашке взобраться повыше. Из любопытства я тоже понюхал ее и уловил запах Беллы.
Очевидно, ТиКей спит с Беллой. Этот дурацкий котенок мне нравился все больше и больше. Мне захотелось, чтобы он превратился в пушистый хлопковый пуф, о который можно потереться всем телом. У меня в голове полный пиздец, я знаю.
Я пришел на работу раньше всех и сразу направился к Эсме, чтобы повидаться. Я не хотел пока оставлять у нее ТиКей, если она, конечно, не будет против.
- Эдвард, - ее лицо просияло и напомнило мне о моей маме. Они были похожи.
- Хей, Эсме, как дела? – Я чмокнул ее в макушку. Иногда я делал это совершенно неосознанно.
- Хорошо, все хорошо. Карлайл постоянно в больнице, скоро сойдет с ума. А ты как? – Она склонила голову, буравя меня пытливым взглядом. - Слышала, ты начал работать над тату Беллы. Как продвигается?
- Хорошо, замечательно. Она прекрасна... то есть, тату прекрасно смотрится на ней, - уточнил я, чувствуя себя полным идиотом.
- Эдвард, - Эсме накрыла мою руку своей, останавливая барабанную дробь, которую я выстукивал пальцами, - это нормально, что она тебе нравится.
- Что? Я знаю, она - милая, - я нервно провел рукой по волосам. Интересно, к чему она клонит?
Белла - сексуальная, умная, вздорная, забавная, у нее отличная задница, очень, очень красивые сиськи, и ей нравятся тату. Конечно, она мне нравится. Что там может не нравиться?
- Мм, - Эсме приподняла бровь. - Первый раз слышу, что ты называешь милым представителя противоположного пола. Ну, кроме меня.
Я фыркнул. Эсме могла быть и милой, и воплощением разъяренной мамы медведицы одновременно. Главное - знать, на какие кнопки давить. Признаться, я знал и иногда пользовался этим знанием.
- Ты в курсе? Что с ней случилось? – Я внимательно наблюдал за лицом Эсме. Она не умела врать, и, если пыталась что-то скрыть, я моментально понимал это.
- Нет. Я только знаю, что она пережила авиакатастрофу. Без понятия, как давно это было, а Белла не хочет больше ничего говорить. Скорее всего, это было недавно. Она расскажет, когда будет готова. – Во взгляде Эсме появились печаль и скорбь. Эти эмоции так и рвались наружу, вопреки ее попыткам подавить их. Я потерял мать, а она - сестру. Они были очень близки. И одной из причин, по которой я не стал жить с ней и Карлайлом, было чувство вины, душившее меня каждый раз при виде сломленной и убитой горем Эсме. Это было слишком для меня. Я не мог этого выносить.
- Ее мать была в том самолете, - сказал я, глядя на лежащую на прилавке книгу только, чтобы не смотреть Эсме в глаза.
Боковым зрением я увидел, что она кивнула, и почувствовал, как ее пальцы прикоснулись к моей руке.
- Это хорошо, что вы общаетесь, Эдвард. Хорошо для вас обоих.
Я ничего не ответил. Не мог же я сказать Эсме, что для Беллы это не очень-то и хорошо, ведь я постоянно представляю, как трахаю ее на всех возможных поверхностях.
Эсме решила сменить тему, хотя новая тоже касалась Беллы.
- Вас ждать на день Благодарения в этом году?
- До него еще целый месяц! - Указал я и кивнул, понимая, что она специально напоминает мне заранее, чтобы я не забыл записать это раз шесть или семь. Она еще раз напомнит мне об этом за день до праздника, да и Элис тоже. Все это - немного через чур.
- Я хочу пригласить Беллу, если она не поедет к своей семье, - задумчиво сказала Эсме.
Белла никогда не упоминала никаких родственников, кроме матери. Никогда. Хотя мы провели вместе довольно много времени. Я сглотнул, подумав, что, возможно, в той авиакатастрофе она потеряла не только мать. Болезненные ощущения в животе лишь подтвердили мои догадки.
- Я прослежу, чтобы она пришла, - кивнул я. - Пусть ТиКей Вторая побудет со мной, пока Белла не придет, хорошо? Кстати, у тебя есть ее сотовый? У Беллы было дерьмовое утро, и я хотел узнать, как она.
Эсме ухмыльнулась, глядя на меня:
- ТиКей Вторая? – она взяла мой телефон и вписала номер Беллы.
- Тигренок Вторая, - промямлил я, надеясь, что она не расслышит.
- Вторая, а? – она приподняла бровь и улыбнулась, явно не ожидая моего ответа. Я схватил телефон, засунул его в карман, забрал котенка и вышел из магазина, чувствуя себя подростком, мама которого только что обнаружила, что он влюбился.
Когда я вошел в салон, Эмметт и Джаз пили кофе, просматривая вместе с Элис журнал предварительной записи. Как я и думал, они вытаращились на переноску.
Эмметт хитро усмехнулся:
- Принес свою киску на работу?
- Ты - чертов придурок, ты в курсе? – я поставил сумку на прилавок и выпустил ТиКей. Она сразу бросилась к Элис.
- Ну? – проговорил Джаз, пристально глядя на меня.
- Что, ну? – я сморщился под его выжидающим взглядом. Я что, должен читать его мысли?
- Белла объяснила, почему она хочет тату? – он приподнял бровь.
Меня уже мутило от этого дерьма. С тех пор, как я закончил эскиз, – это просто горячая тема.
- Нет. Вообще, это не твое собачье дело, но она обещала объяснить мне перед следующим сеансом. Белла пережила авиакатастрофу. Ее мать была в том же самолете и погибла. И это еще далеко не все, но я не собираюсь тащить из нее остальное клещами, пока она не будет готова рассказать сама.
- Чувак, тебе не кажется, что это слегка безответственно. То есть, это большая тату... а если она пожалеет... – приложил меня Эмметт. Я громко впечатал ладони в стеклянный прилавок, который аж задрожал. Эмметт немедленно захлопнулся, и все трое уставились на меня широко раскрытыми глазами. Их можно было понять. Я редко выхожу из себя.
- В самом деле? Вот как заговорили? Вы - кучка чертовых лицемеров. Разве я заставлял тебя рассказывать, откуда все эти гребаные шрамы прежде, чем наштамповал тебе дракона в полспины? – я взглянул на Джаза, а потом повернулся к Эмметту. - Я расспрашивал о твоей чертовой семье, прежде чем расписать тебя узорами? Нет. И вы ни разу не поинтересовались, какой багаж у меня за спиной, когда согласились вбить в мое тело чернила. А я в то время постоянно торчал на ебучей наркоте и напивался до белой горячки. Так что не вам петь песни об ответственности. Если бы не я, она пошла бы к другому мастеру, которому похуй на искусство, были бы бабки. Белла хочет тату, ей нужна эта тату. И, если даже она пожалеет, мне с этим жить – не вам. Так что отъебитесь.
Я вихрем пронесся через салон, готовый разнести все и вся на своем пути, и заперся в комнате, где расписывал Беллу вчера вечером. Я все еще чувствовал ее запах даже после уборки и антисептика. Это напоминало приятное послевкусие, которое остается во рту после того, как съешь что-нибудь сладкое. Я провел рукой по лицу и вздохнул, понимая, что они имели в виду, но в этот раз я был прав. Они не пытались отговорить меня от вбивания такого количества чернил в мое тело или протыкания всех этих дыр в моей коже. Что бы ни случилось с Беллой, как бы это ни было ужасно, я знал, что она хотела тату, невзирая на последствия.
Дверная ручка заскрипела, и ключ повернулся в замке. В комнату вошла Элис с мяукающей ТиКей на руках.
- И ты тоже, - выплюнул я.
Она подняла свободную руку и вздернула бровь.
- Не надо гадить и на меня, Эдвард. Я пока ни слова не сказала.
Она передала мне ТиКей и кивнула на стул, чтобы я сел. Сама опустилась во вращающееся кресло, обернулась к iPod-станции, нашла мелодичный сборник и убавила звук.
- Я уже сказала им, что ты прав.
Я прищурился.
- На счет чего я прав?
- На счет тату Беллы. И что она все расскажет, когда будет готова. Они просто беспокоятся, что ты необъективен, потому что слишком увлечен. - Элис облизнула губы и покружилась на стуле, шаркнув сапогами по полу, чтобы остановиться.
- Что, черт подери, это значит? Потому что слишком увлечен?
ТиКей свернулась в комочек у меня на плече и довольно мурлыкала, прижимаясь к моей шее. Ну, хоть один млекопитающий в этой комнате был невъебенно счастлив.
- Эдвард, когда последний раз ты приводил домой женщину? – Элис скрестила руки на груди.
- Элис, ты серьезно? Хочешь переночевать и заплести мне косички? – рассмеялся я.
Она закатила глаза.
- Боже, как можно быть таким бестолковым уродом? Серьезно, Эдвард, когда ты последний раз трахал кого-то, кроме самого себя?
- Я, блять, не помню, - фыркнул я, пытаясь подсчитать, как давно это было. - Может, в конце августа?
Дерьмо, так давно.
- А до этого? – Элис стучала ногой по полу, видимо, ожидая от меня долбаного озарения.
- Я не запоминаю подобной хрени, Элис. Может, в июле. Я, правда, не знаю, - интересно, к чему она клонит.
- Тебе не кажется это странным? За последние четыре месяца – всего две женщины. Эдвард, я люблю тебя, но раньше ты и нескольких недель не мог продержаться, чтобы не присунуть в свободную дырку. А с тех пор, как ты познакомился с Беллой, ты даже с Эмметтом перестал таскаться по злачным местам. Белла почти каждый вечер заходит к нам, а если не может, то ты сам несешься к ней, чтобы «проверить татуировку». Брось, неужели ты не понимаешь? – раздраженно говорила Элис. – Слушай, я понимаю, что смерть родителей раздолбала тебя в хлам, Эдвард. Хотя мы знаем только то, что ты сам рассказывал, и это нас вполне устраивает, потому что мы - твои друзья. Я понимаю, что это оставило в твоей душе глубокие шрамы. Мы все понимаем, потому что сами по-своему раздолбаны. Поэтому мы так близки. Но неужели ты настолько эмоционально опустошен, что не замечаешь очевидных вещей?
Я уставился на нее, не моргая. Все мое тело вдруг онемело, а горло сжалось в приступе удушья.
- Эдвард, она тебе нравится, - я собрался было возразить, но Элис жестом остановила меня. - Я знаю, что ты хочешь ее трахнуть. Мы все узрели наглядное доказательство, - она указала на мой пах и закатила глаза. - Но важнее то, что она действительно нравится тебе. Ты за глаза называешь ее котенком.
С минуту я сидел, пытаясь осознать, когда же это произошло. Элис права. Мне действительно нравится Белла, больше, чем нравится. Я прибывал в шоке, пытаясь осознать и принять эту новую правду.
- Все в порядке, Эдвард. С тобой все будет хорошо. Через двадцать минут у тебя первый клиент. Увидимся там, - Элис похлопала меня по колену и вышла.
Я продолжал сидеть, слушая, как мурлычет ТиКей, почти всхрапывая при каждом вдохе. Нужно отвезти ее к ветеринару, если Белла еще не сделала этого. Кошке нужны прививки и прочая хрень. Должно быть, я совсем потерялся во времени, потому что Элис постучала в дверь, подавая знак, что клиент прибыл.
Я очень хотел позвонить Белле, узнать, как у нее дела. Еще одно идиотское доказательство правоты Элис. Как всегда. К сожалению, у меня было два клиента подряд, и никакого перерыва между ними. Я провел четыре часа за работой, и, когда выкроил свободное время для звонка, было уже три часа дня.
Я схватил телефон, сфоткал ТиКей и установил ее изображение в профиль Беллы. Теперь я буду видеть котенка, когда набираю номер Беллы или, когда она позвонит мне. Я действительно очень надеялся, что она будет мне звонить. Эти ощущения были такими чуждыми и непривычными: никогда не испытывал ничего подобного раньше. Я отправился в дальнюю комнату и набрал ее номер. После трех гудков Белла взяла трубку.
- Алло? – Ее голос звучал слегка взволновано.
- Привет, это Эдвард, - я закатил глаза от собственной тупости. Уверен, она узнала мой голос.
- О, привет. ТиКей в порядке? – Ну вот, я заставил ее нервничать.
- Да, да. С ней все хорошо. Я звоню узнать, как ты. Ну, знаешь, спина и прочая хрень. Эсме дала мне твой номер, - интересно, я сейчас веду себя как сталкер? О, да. Я больной на всю голову.
- Я в норме, - она врала. Это было понятно даже по голосу. Ей нехорошо.
- Ты самый дерьмовый врунишка на свете, Белла, даже хуже, чем Эсме. А это, поверь, высокая планка. Тайленол с собой? И я же говорил тебе не носить такие джинсы. Тебе следовало надеть что-то менее обтягивающее. – Я прикрыл глаза и сжал челюсти, представляя, как сам хотел бы натянуть ее на себя.
- Знаю, прости, суматошное утро. Я не подумала.
Отлично, Мейсен, теперь по твоей милости она чувствует себя виноватой.
- Все в порядке. Я дурака свалял. Мне нужно идти, просто хотел узнать, как ты. Увидимся через пару часов, да? – Боже, я так херово разговариваю по телефону.
- Ладно, пока, Эдвард, - я услышал, как она задышала в трубку, и это отвлекло меня, - Эдвард?
- Ох... да, пока, Белла, - я подождал, пока она первая повесит трубку.
Вернувшись, я обнаружил, что следующий клиент уже ждет меня. Очень кстати, потому что мне не хотелось гонять все это говно в своей голове. Я позвонил Белле, чтобы узнать, как она. Хотел поболтать, хотел скорее увидеться, и не только потому, что страстно желал запихнуть в нее свой член. Хотя это я тоже хотел, но не только... И все это сводило меня с ума до охренения.
Белла объявилась в пять, уставшая и взвинченная. Но в моем балахоне она выглядела чертовски мило. Я был в процессе нанесения тату, поэтому не мог отвлечься и поболтать с ней. Девочка робко улыбнулась мне, и я подмигнул ей в ответ. Она забрала ТиКей и зашагала через улицу. Я перестал злиться на Джаза с Эмметтом после того, как они принесли мне ужин.
- Знаешь, я просто беспокоюсь, - сказал Джаз тихо. - Она напоминает мне Элис в тот момент, когда мы сошлись.
Я медленно кивнул, переваривая сказанное. Элис была полутрупом, когда мы познакомились. Она работала в салоне Аро, который держал ее на каких-то таблетках. Семья отреклась от нее из-за ремесла, которое она выбрала. К тому же, они считали ее двинутой. В то время я был так глубоко в собственном дерьме, что не особо замечал, что творится вокруг. И только благодаря решению Джаза и Эмметта свалить и открыть свой салон, я вынул голову из задницы. Элис они тоже забрали оттуда. Ей потребовался год, чтобы очиститься, и только после этого Элис и Джаз начали встречаться. Я провел параллели. Белла тоже сломлена и разбита и изо всех сил старается сделать хорошую мину при плохой игре. Не то, чтобы у нее это получалось. Для меня, по крайней мере, все ясно, как божий день.
Была ли Белла моей Элис? Могу ли я чувствовать что-то подобное? В первый раз со дня смерти родителей, я искренне надеялся, что да.
Остаток вечера я провел с клиентами.
Белла пришла в десять тридцать, и выглядела она дерьмовенько. Поникшие плечи, бегающие глазки, трясущиеся руки. Я нахмурился, а она вымученно улыбнулась. Я очень хотел утащить ее в дальнюю комнату, чтобы расспросить о ее самочувствии. Но я был в середине процесса нанесения очередной тату.
- Эсме отвезет меня домой, - мягко проговорила она, беспокоясь, что прерывает мою работу.
- Хорошо, я заскочу проверить, как ты, после работы? – Я вроде как спрашивал, но, на самом деле, собирался направиться прямиком к Белле независимо от того, что она ответит.
Она молча кивнула.
- Приняла болеутоляющее? – Я знал ответ прежде, чем она открыла рот. Конечно, она ничего не принимала: она желала чувствовать эту боль. Белла покачала головой. Я вздохнул.
- Прими чертов тайленол и сними повязку, когда придешь домой. Тогда станет намного легче.
- Хорошо, Эдвард, - Белла закусила губу, и я очень сильно надеялся, что она сделает, как я велел. Хотя, и не был уверен на все сто. Эсме зашла за ней и потрепала ее по плечу. Белла вздрогнула, но быстро вернула себе невозмутимый вид. Недостаточно быстро – я заметил. Ей было больно. Даже, если она не признавалась, лицо и поза выдавали ее с головой. Выходя из салона, Эсме подмигнула мне.
- Она очень красивая, - подала голос девчушка в моем кресле... Мэри?.. Мари?.. Я набивал на ее груди цветы винограда. Месяц назад я вручил бы ей свою визитку, даже не задумываясь о том, как на ней будет заживать тату. Сегодня я думал только об этом.
- Что? – переспросил я, погруженный в беспокойные мысли о Белле.
- Она - твоя девушка, да? Очень красивая, - девчушка улыбнулась.
- Вчера я нанес ей контуры огромной татуировки на всю спину, - сказал я нейтрально, не подтверждая, но и не опровергая ее предположение, Белла не была моей, пока.
Эмметт даже не позаботился позвать меня с собой в клуб, прекрасно понимая, что у меня иные планы на остаток ночи. Я доехал до дома быстрее, чем обычно, а потом нервно барабанил пальцами по перилам поднимающегося лифта. В дверь Беллиной квартиры я постучал чуть громче обычного и расслышал звук приближающихся шагов. Белла приоткрыла дверь и выглянула из-за нее.
- Эдвард, привет, - не сказал бы я, что она устала или мучается от боли. Белла слегка покачивалась, открывая дверь. А потом я унюхал это.
- Белла, ты, блин, по кайфом? – задал я самый тупой вопрос на свете. Разумеется, она была под кайфом. Глаза налиты кровью, а вся квартира пропахла травкой. Где, черт меня дери, она достала дурь?
- Шшш, - Белла прижала палец к пухлым губкам и схватила меня за руку, затаскивая внутрь. Она высунула голову в коридор и огляделась, прежде чем закрыть за мной дверь. Наверно, проверяла, не следит ли за нами ЦРУ.
- Привет, - взвизгнула она, обнимая меня за талию. Внезапно. Я аж офигел. Меня задело то, что она отчебучила, но эти объятия… Нет, я не мог быть такой свиньей, чтобы воспользоваться ее состоянием, поэтому сделал то же, что и вчера. Из-за состояния ее спины я не мог обнять ее в ответ, поэтому провел рукой по ее волосам, слегка сжал ее шейку и зарылся носом в макушку. Да, Элис офигенно права, я влюбился.
- Белла? Кто там? – раздался смутно знакомый женский голос. Только, когда вслед за голосом из кухни показалось тело, я вспомнил, кто это. Официантка из стриптиз-клуба. Ебать меня. Вот так совпадение.
- Ты! – она ткнула в меня наманикюренным пальцем. В другой ее руке дымился косяк.
- А… Ага, - я нервно сглотнул, понимая, что ничего приятного эта встреча не принесет. - Ты что тут делаешь?
- Что я здесь делаю? Я, блять, ее соседка, - она передразнила меня. - Что ТЫ здесь делаешь?
Соседка?
-Вы знакомы? – пробормотала Белла невнятно. Я пристально рассматривал ее лицо: глаза потемнели, а зрачки увеличились. Она приняла что-то еще. Тайленол или свои таблетки. В любом случае, в ней сейчас бурлил забористый наркотический коктейль.
- Я зашел проверить ее тату, - прозаикался я.
- Зашел проверить что? А сраный домофон не для тебя придумали, долбаный придурок? – Она приближалась ко мне с видом разъяренной фурии. Однажды я разозлил Эсме, и у нее было точно такое же лицо. Все выглядело так, словно я был единственным, кто не подходил на роль защитника угнетенных. Роуз, официантка из Новолуния, стала новой мамой-медведицей Беллы, и это полная жопа. Могу представить, какие истории она слышала обо мне и Эмметте.
- Да успокойся ты на хрен. Я живу в этом доме, - я закатил глаза, и Белла опустила руки с моей талии, скользнув ладонями по заднице. Мой член практически затвердел, не нарочно, просто, блять, так вышло. Белла явно была удивлена происходящим. Ее взгляд метался от меня к Роуз и обратно.
- Белла, ты хоть представляешь, кто он? – Роуз показала на меня пальцем, усмехаясь. Она затянулась и выпустила дым в потолок, выглядя при этом чертовски самодовольной. По мне, так это выглядело смешно.
- О чем ты, Роуз? – Белла нахмурилась, прикусив губу.
Я знал, куда она клонит. Должно быть, Таня опять вернулась в стриптиз после очередной неудачной карьеры в порно и переживала очередной удар по самолюбию, предаваясь внерабочим утехам. Клин – клином, так сказать. Я знал, что Эмметт не так давно был в Новолунии с Феликсом и Алеком, правда, уже без меня. Уверен, он опять все себя с Роуз как отмороженный осел, не удивительно, что она так думает обо мне. Скажи мне, кто твой друг…
- Этот твой приятель, - она кивнула в мою сторону, не сводя с Беллы глаз, - имеет вполне определенную репутацию в заведении, где я работаю.
Я перебил Роуз, прежде чем она продолжила.
- Таня не сказала тебе, что это было больше четырех лет назад? – ухмылка сползла с лица Роуз, и я продолжил напирать. - Вряд ли. Таня уверена, что события столетней давности чрезвычайно важны. А это не так. Но, что меня еще сильней беспокоит, Роуз, почему ты думаешь, что предложить Белле косяк - это хорошая, блин, идея. Бьюсь об заклад, вы еще и дерябнули. А она, между прочим, принимает лекарства.
Роуз открывала и закрывала рот, переваривая сказанное мной.
- Эдвард, пожалуйста. - Белла смотрела на мою руку, поглаживая чернильные линии на ней кончиками своих пальцев. Я опять поплыл. Трудно злиться на Роуз, когда эта накуренная засранка вытворяет со мной такое.
- Ты соображаешь, в каком она сейчас состоянии? Ей же больно? – Роуз кивнула на Беллу. Я только сейчас заметил, как она была одета. Черные брючки для йоги и заправленный в них какой-то странный шелковый топ с хомутом вокруг шеи. Я видел, как он облегает ее грудки, и мой полустояк тут же превратился в вполне конкретный стояк.
- Я сочувствую, - возмущенно сказал я, стараясь вернуть контроль над живущим собственной жизнью членом. Эта женщина совершенно не врубается, что со мной творится, - прекрасно представляю, как это больно - потерять мать.
Глаза Беллы округлились от страха, а Роуз совершенно шокировано вытаращилась на меня. Она посмотрела на Беллу ошеломленным взглядом.
- Мать? Боже, Белла, он ничего не знает? Ты не рассказала ему?
Вот значит как. Роуз знала секрет Беллы. Я почувствовал себя немного… оскорбленным? Я хотел быть именно тем человеком, кому она доверится.
- Ты наносишь огромную татуировку на ее спину, даже не зная, почему она этого хочет? – кипела Роуз.
- Роуз, пожалуйста, не надо, - прошептала Белла. Ее пальцы впились в мою руку с такой силой, что обкусанные ноготки должны были отпечататься на коже. Но Роуз проигнорировала ее слова, а зря, потому что не так я хотел узнать правду.
- Она не просто потеряла мать, долбаный ты балбес. Она, блять, потеряла всю свою семью, друзей. И даже своего…
- Роуз! – заорала Белла, и мы оба в шоке вытаращились на нее.
Я ни как не мог прийти в себя: услышанное поразило мое воображение. Я просто хотел обнять Беллу, избавить ее от этой чертовой боли и мучений. Я сам с трудом пережил ужасную смерть собственных родителей. Но такое. Это было за пределами того, что можно вынести, - адские муки, которые я даже представить себе не мог. Роуз пристально смотрела на меня, а я просто хотел, чтобы она заткнулась и ушла куда подальше, потому что это действительно был самый худший способ узнать о прошлом Беллы.
- Роуз, дай нам минутку, пожалуйста, - проговорила Белла потусторонним голосом. Пустые, лишенные каких-либо эмоций звуки вырывались из ее рта.
- Я не уйду. - Роуз уперла руки в боки и вызывающе вздернула брови.
- Я не выгоняю тебя, просто дай нам минутку, - выдохнула Белла.
Роуз перевела взгляд с меня на Беллу, вздохнула и направилась в сторону кухни.
- Я буду в гостиной, - она обернулась и уставилась на меня.
- Боже, я не собираюсь ее похищать, - выпалил я, хотя в принципе, это было бы неплохой идеей.
Белла уставилась на свои босые ноги, ноготки которых были покрашены бледно голубым лаком. Какие милые лапки. Мне захотелось убиться башкой об стену, чтобы только не видеть это, не ощущать, как на меня валятся огромные бомбы.
- Пожалуйста, не сердись на меня, - ее голос дрогнул и оборвался.
Белла плакала.
Она, блять, плакала, и я ни хрена не понимал, что мне делать с этой рыдающей девочкой. А уж тем более с накуренной, пьяной, в которую, как я осознал пару часов назад, я был влюблен, и, у которой, как я узнал только что, вся семья и друзья погибли в авиакатастрофе, а сама она выжила.
- Я не сержусь на тебя, Котенок, - вздохнул я. Теперь, когда правда всплыла наружу, я чертовски злился на самого себя. - Просто я хотел, чтобы ты сама мне все рассказала. И уж точно, будучи в адекватном состоянии.
Белла дрожала и всхлипывала, склонив голову, чтобы не встречаться со мной глазами. Я должен обнять ее, должен. Когда девочка плачет, ее нужно обнимать. Я чувствовал, что должен сделать это. Мне так хотелось опять прикоснуться к ней. Я снова прижал ее к своему телу. Тут ее место. Белла провела ладонями по моим рукам, и я вздрогнул, отзываясь на ее касания всем телом, хотя я и пытался усмирить бушующие в нем гормоны. Сейчас все это было бы уж точно не к месту. К счастью, Белла, кажется, не замечала моей реакции на ее прикосновения, она обвила меня руками, схватив своими кулачками рубашку у меня на спине.
- Прости, - пробормотала она. Я водил одной рукой по ее хрупким плечам, а вторую запустил в Беллины волосы.
- Не извиняйся. Это не твоя вина, Белла. - Я старался успокоить ее, сказать то, что она хотела услышать.
Белла покачала головой.
- Я не могла сказать тебе, Эдвард. Ты бы отказался делать мне тату. А мне нужно, чтобы это был именно ты, - продолжала говорить она, сотрясаясь в рыданиях, глотая слова. Я совершенно потерялся, не понимая, что, блин, мне нужно делать.
Роуз опять нарисовалась в коридоре, пытаясь пристрелить меня взглядом. Но тут же смягчилась, когда она увидела, как Белла, всхлипывая, цепляется за мою рубашку. Должно быть, я выглядел жутко ошарашенным.
- Пойдем, Белла, - Роуз попыталась отодрать ее от меня. Мне не очень-то этого хотелось. Но я просто не знал, что нужно делать, и поэтому гладил ее по голове, как если бы она была ТиКей.
- Нет, - взвизгнула Белла еще более неадекватно, перепугав меня до усрачки. Я покачал головой Роуз, которая все еще пыталась оттащить от меня Беллу. Склонившись и скользнув рукой под ее колени, я подхватил девочку на руки. Горе, страх и тоска прорвались наружу. Буря настигла ее. Это должно было случиться. Чернила пропитали ее кожу, вскрыв свежие раны. Добавим напряженное утро, отказ от обезболивающих, коктейль из наркотиков и алкоголя, - срыв был неизбежен.
Я отнес ее в спальню, будучи абсолютно уверенным, что, выплакавшись до эмоционального истощения, она заснет. Роуз следовала за мной, всем своим видом выражая, как ей не нравятся мои действия. Откровенно говоря, мне было похер. Именно она сука виновата, что Беллу так накрыло, и она разрыдалась. Если бы Роуз держала свой ебаный рот на замке, Белла сама бы мне все рассказала в свое время. А теперь мы в полном дерьме.
Не знаю, как долго я держал ее так. Белла свернулась клубочком у меня на коленях, продолжая комкать мою рубашку своими кулачками, и плакала, плакала, плакала… Мне чертовски хотелось хоть как-то утешить ее, но у меня не очень хорошо получалось. Наконец, рыдания сменились нервной икотой, а потом ее пальчики разжались, и дыхание выровнялось. Я кивнул Роуз, которая сидела на краешке кровати, заламывая руки, и все также продолжала метать в меня ледяные взгляды из своих голубых глаз. Она свернула покрывало. Слава Богу, простыни были темные, потому что на светлых могли остаться кровавые следы от ранок на спине. Роуз помогла уложить Беллу в кровать. ТиКей тут же пристроилась рядышком, уткнувшись носиком в ее волосы. Лицо Беллы было красным и мокрым от слез. Глубокая морщинка пропечаталась на ее переносице. Даже во сне она выглядела так, словно воспоминания не оставляют ее, бушуя и раня где-то внутри. Я мельком взглянул на ее покрасневшую спину со следами раздражения на талии, что и следовало ожидать, потому что долбаные джинсы целый день натирали кожу в этом месте. Роуз укрыла Беллу простыней и жестом велела следовать за ней в холл. Я послушался, нехотя оставляя Беллу одну. Забраться бы к ней под бочок. Эта мысль показалась мне чертовски привлекательной, несмотря на обстоятельства.
- Что тебе от нее надо? – Зашипела Роуз, когда мы вышли из спальни.
- О чем ты, на хрен? – Мне не хотелось ругаться с ней, рискуя разбудить Беллу. Меня еще вымораживало все произошедшее.
- Господи, Эдвард, ты хоть знаешь, что за истории рассказывают о тебе и твоем приятеле? Белла - не такая девушка. Да, кстати, передай своему корешу, что он может не париться, оставляя мне каждый раз по сто баксов на чай. Я под него не лягу.
Она вся кипела, и я начал догонять, почему. Я отошел подальше от спальни Беллы, потому что наша беседа становилась все более жаркой.
- Я знаю, что Белла не такая.
- О, правда? И какая же она? Просвети меня, пожалуйста, - Роуз уперла руки в боки.
Я прикрыл глаза, потер переносицу, тяжело вздохнул и сел на диван.
- Слушай, мне нравится Белла. Я не собираюсь трахать ее. Я знаю, что она разбита и сломлена, и не хочу просто воспользоваться ситуацией. – На лице Роуз весьма красочно отражалось все, что она думала по поводу сказанного мной, поэтому я прервал ее еще не высказанные возражения взмахом своей руки. - Я знаю, что за слухи гуляют обо мне, и не собираюсь их опровергать. Я, на хрен, ни разу не горжусь тем, что был ебнутым сосунком и трахал все, что движется. Но это в прошлом. Таня - сука и шлюха, я не имел с ней дел уже четыре года, вне зависимости, что она там плетет.
- Обидишь ее, и я тебя кастрирую, - пообещала Роуз.
Я кивнул, не посоветовавшись со своим прекрасным пенисом.
- Когда произошла авиакатастрофа?
- Примерно семь месяцев назад, - Роуз закусила губу и плюхнулась в кресло напротив.
- Дерьмо, - совсем недавно. Я потер лоб. Голова уже кипела от обилия информации. - Сколько близких она потеряла?
Я одновременно хотел и не хотел это знать. Мои кулаки то сжимались, то разжимались в ожидании ответа Роуз. Несколько томительных секунд в комнате стояла оглушительная тишина. Я посмотрел на нее и увидел, что она заламывает руки. Роуз подняла глаза, и я увидел в них слезы и эхо мучившей Беллу боли.
- Одиннадцать, - прошептала она.
Я подавился воздухом. Словно кто-то дал мне под дых. Одиннадцать, бля. Погибло одиннадцать близких ей людей. Как она еще до сих пор держится?
- Господь Всемогущий, - выдохнул я.
- Теперь понимаешь? – Роуз кивнула и расслабилась.
Как же ты пережила это? Каким образом ты не свихнулась от этой ужасной несправедливой участи? Мне нужно было знать больше. Но, конечно, я не буду докапываться до нее завтра или в ближайшие дни. Я открыл ей часть своего прошлого, но не все. Белла делает то же самое. Я схватил бутылку текилы, вспоминая, что последний раз пил именно здесь. Правда, обстоятельства разительно отличались от сегодняшних. Мне еще больше захотелось опрокинуть рюмашку.
- Думаю, не стоит оставлять ее здесь одну сегодня. Она на антидепрессантах или что-то вроде того, я не уверен. До кучи еще трава и выпивка... – Я намеренно не закончил предложение. Мне хотелось сегодня остаться здесь, с Беллой, но я прекрасно понимал, что Роуз этого не допустит. В конце концов, у нее были довольно веские основания не доверять мне. Было бы здорово, если бы утром Белла не вспомнила, что Роуз наговорила мне.
- Я останусь, - выпалила Роуз.
Я кивнул, поднимаясь. Мне тут больше нечего делать. Белла спала, и я не мог побыть с ней. Роуз все еще сверлила меня своим я-оторву-тебе-яйца взглядом.
Вернувшись к себе, я сразу пошел в спальню, хотя не был уверен, что вообще смогу сегодня уснуть после всего произошедшего. Я лежал в кровати несколько часов, пытаясь отключиться. Меня так и подмывало погуглить имя Беллы. Но я сдержался, предпочитая услышать всю историю из ее собственных уст, а не склеивать по кускам из интернета. Жалею ли я, что взялся за ее тату? Нет. А должен ли жалеть? Возможно.
~*~
- Блядь, я забыл ключи, - пробормотал я, ощупывая карманы и шатаясь из стороны в сторону из-за приличной дозы алкоголя и наркотиков, зато не чувствуя никакой боли.
- Мы можем взломать окно.
- Ты офигел, Джеймс, мне придется за это платить, не забывай. – Я поднес свой палец к его лицу, а потом нагнулся, приподнял кашпо с цветком и вытащил запасные ключи на магнитном браслете. Я спецом хранил их там, чтобы облегчить свою жизнь.
Безумно довольный, что сегодня предки уехали загород на все выходные, я вставил ключ в замок, повернул его, открыл дверь и ввалился в дом.
- Я сейчас обоссусь, - нетвердой походкой я продвигался к ванной. Джеймс следовал за мной, его состояние было далеко не таким критическим. Освобождая свой мочевой пузырь от огромного количества лишней жидкости, я прислонился головой к стене, склонившись над унитазом. Джеймс обещал притащить девок, если я обеспечу выпивку.
Я нажал на кнопку смыва и очарованно смотрел на образовавшийся водоворот. Смешно, вот уж это точно показатель, что я был в хлам. Запихнув член в штаны, я побрызгал немного воды на лицо, схватил зубную пасту, выдавил немного себе на палец и потер им зубы. Никогда не повредит, если речь идет о девчонках. Я сплюнул, промыл рот водой и вышел из туалета.
- Джеймс? Черт тебя задери, ты где? – заорал я, дойдя до гостиной, и тут заметил свет в спальне родителей. Я направился туда.
– Парень, какого хера ты тут делаешь?
Джеймс стоял рядом с картиной, на которой были изображены мои родители. Казалось, он просто пытался поправить ее положение на стене.
- Любуюсь, - ухмыльнулся он. – Ну, что там на счет выпивки? Сучки ждут.
~*~
Я проснулся где-то в девять утра, чувствуя себя совершенно разбитым, будто не спал вовсе. Я многое бы отдал за то, чтобы из моего поврежденного мозга исчезли самые болезненные воспоминания. Мои мысли тут же перенеслись к Белле. Мне захотелось проведать ее. Позвонить? Но она может не взять трубку. А вот если я появлюсь у дверей ее квартиры, она вряд ли сможет уклониться от встречи со мной. Я быстро принял душ и натянул джинсы и майку. Было бы классно после такой дерьмовой ночи приготовить для нее завтрак, но я очень хотел поговорить с ней и боялся ее упустить.
Я постучал в дверь, прислушиваясь к звукам, раздававшимся внутри квартиры. Какое-то громкое механическое жужжание. Что, черт возьми, происходит? Конечно, она не могла слышать меня из-за этого грохота. Я попробовал открыть дверь, она оказалась не заперта. С одной стороны, я был этому рад, а с другой, разозлился: любой придурок мог без труда войти в квартиру. Видишь, как огромная стрела нацелена прямо тебе в голову, Мейсен?
- Белла, - выкрикнул я, заходя в коридор. Мне не хотелось ее пугать, а жужжащий звук только усиливался, пока я приближался к кухне. Офигительный запах витал по квартире. Запах Беллы, только в тысячу раз более концентрированный.
Я завернул за угол и увидел ее. ОсвятойИисуснанебесах, во что она, блять, одета?
Белла стояла ко мне задом, в ее руках был пакет с сахарной пудрой, которую она медленно всыпала в какую-то адскую машину, весившую не меньше ее самой. Белые пылинки летали и кружились в воздухе вокруг нее, переливаясь в лучах солнечного света, струившегося из окна. Ее волнистые волосы были собраны в пучок. Но, что окончательно разбудило мой член, заставив его гордо смотреть вверх, - маленькие атласные шортики и фартук, на котором были нарисованы… подождите… это?.. нет… да… блять… кексы.
Из одежды - все.
Шорты низко сидели на ее бедрах. Очевидно, на ней не было нижнего белья. Ямочки над ее задницей дразнили меня, прекрасные полушария ее ягодиц, выглядывающие над шортами, притягивали взгляд. Я хотел опуститься на колени, провести руками по аппетитным выпуклостям, уткнуться в них лицом, не нарушая целостности ткани шортиков. Тату сегодня выглядела намного лучше. Воспаленная кожа на месте, где пояс джинсов соприкасался с ней, слегка побледнела. Черт, Белла выглядела охренительно горячо.
Я не буду трахать ее на стойке, я не буду трахать ее на стойке, я не буду трахать ее на стойке.
Я надеялся, что, если буду постоянно повторять эту мантру, то смогу сдержаться.
- Белла, - позвал я достаточно громко, чтобы перекричать шум машины. Она подскочила, и облачко сахарной пудры из пакета поднялось в воздух, постепенно оседая на ее кожу.
- Эдвард, - ахнула она, уронив пакет, и развернулась ко мне лицом, открывая прекрасный вид на ее почти неприкрытую грудь. На лице Беллы отразился сначала шок, потом смущение, а потом страх. Видимо, она не правильно расценила выражение моего лица. - Что ты здесь делаешь?
Из-за шума машины ее голос был почти не слышен. Белла опять отвернулась, и я не мог видеть ее лица.
- Хотел поговорить насчет вчерашнего, - я подошел сзади. Ее тело напряглось, и я испытал дежавю. Она так же отреагировала, когда в прошлый раз я прижимал ее к столу. Тогда я сбежал, не в силах совладать с собой, чтобы не наделать глупостей.
Я видел, как сахарная пудра осела на малюсеньких волосках ее шейки. Мне захотелось проверить, насколько сладкой стала ее кожа.
- Чего это ты делаешь? – спросил я, наклоняясь ближе, косясь через плечо на пушистые белые горки в чаше для смешивания. Дыхание Беллы сбилось, как всегда, когда я касался ее.
- Сливочную глазурь, - прошептала она.
Я постарался сдержать стон, потому что нам нужно было поговорить об очень дерьмовых вещах. Но все, о чем я мог думать, -– о Белле, стоящей на кухне в одном фартуке, колдующей над сливочной глазурью. Может быть, она собиралась испечь кексы?
Мои губы были всего в нескольких дюймах от ее шеи. Так чертовски близко. И я сократил это расстояние. Мое терпение лопнуло. Сливочное масло, сахарная пудра, ваниль и Белла – слишком много для одного меня. Я заскользил губами по ее нежной коже от шеи к плечу, пробуя языком сладко-соленое совершенство Беллы. Ее дыхание стало прерывистым и резким. Это было так хорошо, слишком хорошо. И я хотел больше.
Я мог позволить себе больше. Я даже могу поцеловать ее, если она разрешит. А уж потом мы поговорим. И все будет нормально.
- Хочешь попробовать? – выдохнула она. Мне понадобилась секунда, что бы осознать, что она говорит про глазурь, а не про себя.
- Да, - ответил я, имея в виду и то, и другое.
Я думал, что она даст мне облизать ложку, но Белла провела по бортику миски пальцем, собирая им глазурь, повернулась лицом ко мне, оказавшись зажатой между мной и столешницей, и хитро посмотрела на меня. Я, на хрен, чуть не разрыдался. Сверкая глазами, Белла поднесла свой испачканный кремом палец к моим губам и протолкнула его мне в рот. Я сомкнул губы и почувствовал кромку ногтя и удивительную гладкость кожи ее пальчика, когда слизывал с него языком чертовски классную глазурь... И мне опять захотелось большего. Она прикрыла глаза и задышала глубоко и прерывисто.
Я выпустил ее палец изо рта.
- Белла, - мой голос был тяжелым и сиплым. Я пробежал пальцами по ее рукам и дальше вдоль тела, задевая округлости идеальной груди, легонько сжимая талию и бедра, заставляя Беллу дрожать.
Она распахнула глаза и посмотрела на меня. Я умолял ее взглядом сказать, что все нормально, что она не против, что не разрушу все к чертям, просто поцеловав ее. Я приподнял ее за бедра, усаживая на столешницу. Она была такой легкой.
Нет! Ты не трахнешь ее на столе, Мейсен.
- Я хочу кое-что попробовать, - проговорил я тихо, глядя на ее губы. Я пристроился между ее разведенных бедер и двинулся руками в обратном направлении – вверх по бокам, по груди. Я был охренительно рад, что она последовала моему совету и позволила татуированной коже дышать, и сейчас я мог касаться ее безо всяких перчаток. Я снова дотронулся до ее груди, и Белла тихонько прохныкала. Я стиснул зубы, пытаясь создать хоть какую-то иллюзию невозмутимости. Я провел пальцем по линии ее подбородка, шелк, натянутый на стекло, спустился ниже к шейке, чувствуя, как бьется ее пульс, и снова вернулся к атласной коже ее щек. Белла запрокинула голову и прикрыла глаза. Ее язык скользнул по нижней губке. Я потерся об нее своим носом и прикоснулся губами к уголку ее рта, чувствуя легкое давление на «укус змеи», а потом прижался к ее губам.
У меня в голове что-то щелкнуло, и через мгновение я почувствовал то, что никогда не ощущал прежде.
Моя.
Хочу, чтобы она была моей. Руки Беллы обвивали мою шею, а пальчики скользили по моему уху, задевая штангу и кольца, отчего я затрясся всем телом. Ее губы приоткрылись, и она выдохнула мне в рот. Ее пальчики гладили мою шею, тонули в волосах, нежно перебирая пряди. Белла притянула меня к себе, вжимаясь в мой торс своими грудками, подаваясь мне навстречу, когда я провел языком по ее нижней губе, медленно, осторожно, чтобы не потерять контроль, в котором нуждался больше, чем когда-либо в жизни. Ее рот был сладким, со вкусом глазури. Ее мягкий язычок встретился с моим, чтобы попробовать, познать, почувствовать... натолкнулся на серебряный шарик пирсинга. Она исследовала его, а я отвечал ей тем же.
Ноги Беллы потерлись о мои бедра и задницу, а потом она скрестила их у меня на талии и прижалась ко мне так сильно, что я почувствовал жар ее киски, приникшей к моему гребаному твердому и до одури ноющему стояку. Белла задохнулась, ее ладошка выскользнула из моих волос, двинулась вниз и остановилась на штанге в соске. Ее пальчики начали выписывать круги, исследуя меня, медленно и аккуратно, в том же ритме, в котором двигался ее язык у меня во рту. Я застонал, прижимаясь к ней еще крепче, и она ответила мне тем же звуком. Ее пальцы в моих волосах напряглись, когда она подвинулась ближе, ерзая по мне своей киской. Это было самое крышесносное трение, которое я когда-либо чувствовал.
Девочка наклонила голову, позволяя мне проникнуть еще дальше в ее ротик. Я посасывал и нежно покусывал ее нижнюю губу, и за это меня и мой ополоумевший от счастья член наградили еще более интенсивным трением.
- Белла? – до меня донесся чей-то голос и звук захлопывающейся двери. – Какого черта здесь происходит?
Чтоб тебя, кайфобломщица Роуз.
Сейчас я конкретно попал.
Источник: http://robsten.ru/forum/19-948-50
