Все взяли по огнетушителю и... понеслася

Глава 22 – И извержение вулкана.

Я дрожу.

Они съедят меня заживо...

Если я споткнусь,

Они съедят меня заживо...

Слышишь моё сердце бьётся, как молоточек,

Бьётся, как молоточек...

Помогите, я - живая, моё сердце всё бьётся, как молоточек...

Трудно быть мягкой, трудно быть нежной...

Проверь мой пульс - он быстрый, как электричка...

Помогите, я - живая, моё сердце всё бьётся, как молоточек...

Бьётся, как молоточек...

--Help I’m Alive, Metric

~*~Bella~*~

«Ты тоже чертовски мне нужна»

Это были именно те слова, в которых я так нуждалась и которые ненавидела. Я хотела взаимной зависимости. Я хотела, чтобы он был зависим от меня не меньше, чем я от него. В противном случае я буду окончательно уничтожена. Я никогда не была настолько близка к краю, как сейчас, готовая прыгнуть, упасть и погрузиться в кошмарную пропасть своего прошлого и рассказать Эдварду обо всем, надеясь, что он примет и останется. Но страх, болезненный страх одиночества, окутавший все мое существо, не позволил мне сделать это. Ведь, несмотря на то, что я заслуживала той же судьбы, что постигла всех любимых мною людей, я была эгоистична, слишком эгоистична. И хотела остаться с Эдвардом, стать для него всем. Ведь он был той самой причиной, по которой я продолжала существовать.

Я не заслуживала этого.

Я никак не могла остановить рыдания, рвущиеся из моей груди. Они резали мое горло, словно ножи, мешали дышать, порождали стоны агонии. Я пыталась оттолкнуть Эдварда, чтобы прижать руку ко рту и заглушить эти ужасные звуки, которые издавало мое тело. Я была смертельно напугана тем, что он видит, насколько я потерялась, утратила контроль. Я даже не была способна нормально дышать, я задыхалась, хрипела и билась в конвульсиях, в ужасе ожидая, что сойду с ума из-за непрекращающихся атак жутких воспоминаний. Все, что было похоронено, все, что я, не желая того, видела, когда после катастрофы двигалась к Джейку по проходу самолета, вдруг замерцало яркими картинками.

Из разбитых иллюминаторов сочился яркий свет, освещая многочисленные брызги насыщенно-красной крови. Все мое естество требовало, чтобы я не смотрела туда, но я ничего не могла с собой поделать, и мое тело неосознанно повернулось в сторону света. Только акробатический трюк мог стать логичным объяснением отвратительному искривлению человеческого тела, лежащего в трех метрах от меня. Торчащие кости, органы, кишки, находящиеся поверх гладкой смуглой кожи и порванной одежды, все это не умещалось в моей голове. Меня скрутило, внутри все напряглось, рот заполнила жгучая кислота, и содержимое моего желудка изверглось мне на ботинки. И только после того, как эта картинка четко, четко, предельно четко отпечаталась у меня в голове, я смогла отвернуться. И посмотреть на изломанное тело Джейка, лежащее так близко ко мне, что я могла дотронуться до него. А его лицо, его лицо, его лицо…

Я хотела биться головой об стену до тех пор, пока не уничтожу все эти воспоминания, и не превращусь в полую раковину, которой, мне казалось, я была до встречи с Эдвардом. Я хотела кричать так сильно, чтобы у меня кровь пошла горлом, и я задохнулась в агонии.

- Белла, пожалуйста, черт, пожалуйста, успокойся, или мне придется отправить тебя в больницу, - испуганный и напряженный голос Эдварда прорвался через пелену тумана. Его слова медленно проникали в мой разум, но ничуть не успокаивали и не избавляли от душивших меня ужасов и страхов.

- Нет, нет, нет, - повторяла я снова и снова. – Не надо в больницу, пожалуйста, только не в больницу, - умоляла я его сквозь рыдания.

Разумом я понимала, что мне действительно требуется медицинская помощь, что-то, что позволит мне отключиться, ведь я и правда могла сойти с ума, если продолжу в том же духе. Но я не могла остановить рыдания и все умоляла и умоляла Эдварда, даже после того, как он в отчаянии поклялся, что не отправит меня в больницу.

- Только дыши! Что я могу сделать? Скажи, что я, черт побери, могу для тебя сделать?

Я не знала, что ответить, и яростно мотала головой, пока он с силой не прижал её к своей груди, к своему напряженному телу, пытаясь удержать меня, не причинив боли. Я была так напугана тем, что его прикосновения, которые обычно дарили мне ощущения спокойствия, на этот раз не могли остановить этот кошмар.

Похоже, прошла целая вечность, когда воспоминания – картинки, которые я бы никогда не хотела увидеть опять, хотя знала, что они вернутся во снах и наяву и будут преследовать меня всю жизнь, напоминая о том, сколько мне стоило мое молчание – ушли, и мой разум погрузился в такую желанную пустоту. Я слышала мощное биение сердце Эдварда в его яростно вздымающейся груди, его руки гладили мою шею и голову чуть пониже хвостика, его губы прижимались к макушке. Я не открыла глаз и ничего не сказала, когда он поднял меня и понес из ванной в спальню. Я слышала, как он возился в шкафу: до меня донесся шелест ткани.

Он аккуратно сел на кровать, опустил меня себе на колени, провел рукой по моей ладони, отрывая мои пальцы от его плеч и целуя их. Он прижался губами к ладони и промурлыкал что-то. Я не слышала звука его голоса, но почувствовала это кожей. Он просунул мою руку в мягкий хлопок. Ощущения от ткани были знакомыми. Я поняла, что эта та же майка, в которой я спала здесь в прошлый раз. Он просунул вторую руку в рукав, натянул майку через голову и снял резинку с волос, распуская их. Он несколько минут массировал мне шею, и я тонула в его прикосновениях, в ощущениях близости его тела.

Я хотела сказать ему, как мне жаль. Я хотела сказать ему, что не думала, что буду так сильно нуждаться в нем. Но я настолько устала, что слова покинули мой разум. Я хныкнула, икнула и погрузилась в темноту забвения.

~*~

Я неожиданно проснулась. Моя спина безумно горела. Рядом с моей шеей урчал маленький пушистый комочек. Кровать пахла Эдвардом. Я застонала и вытянула руку, чтобы почувствовать его, ощутить тепло его тела рядом с собой. Но я опять была одна. Я моргнула и приподняла голову, чувствуя слабость после перенесенного эмоционального срыва, который должен был оттолкнуть Эдварда от меня, но Эдвард не ушел. Я посмотрела на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. Красные светящиеся цифры показывали час ночи.

Я услышала мягкий переливающийся звук, напоминающий классическую музыку, доносящийся из гостиной, и села. Моя спина тут же вспыхнула огнем. Я соскользнула с кровати и потопала в ванную.

Лунного света, струящегося из окна, было достаточно, чтобы разглядеть формы и очертания предметов, поэтому я не стала включать искусственное освещение. Я включила воду, соединила слега согнутые ладони и подставила их под струю, чтобы наполнить получившуюся чашу водой. Потом наклонилась и попила. Побрызгав лицо водой, я прополоскала рот специальной жидкостью, которую обнаружила у Эдварда в аптечке наряду с четырьмя видами зубных нитей. Некоторые привычки Эдварда были такие чудные.

Я уставилась на свое размытое и бледное из-за окружавшей меня темноты отражение. Скорее всего, я выглядела, как черт знает что, по крайней мере, именно так себя и ощущала. Найдя Тайленол, я приняла сразу четыре таблетки, поскольку он не был достаточно сильным, чтобы снять терзавшую мою спину боль.

Я пошла назад в спальню, мягкий ковер заглушал шаги моих босых ног; я открыла дверь и зашагала в холл. Музыка зазвучала громче. Я тихонько вошла в гостиную, и у меня возникло неприятное ощущение, будто я подслушиваю чужую беседу. Музыка казалась пугающе знакомой и незнакомой одновременно. Мои веки были еще тяжелыми со сна, из-за света глазам было дискомфортно. Я повернула за угол и увидела Эдварда. На нем не было майки, его спина была напряжена. Мускулы на его руках переливались, пока его пальцы неслись по клавишам. Он был до боли прекрасен. Наконец-то, я могла рассмотреть татуировки, покрывавшие его спину.

Как я и предполагала, феникс не заканчивался на животе и боку: его черные линии продолжались до самого позвоночника. А на противоположное плечо был нанесен ужасающий рисунок младенца с мудрыми, но жестокими глазами, будто одержимого дьяволом. И мне захотелось избавить Эдварда от той темноты, которая заставила его навеки запечатлеть этот рисунок на теле. Но и здесь нашлось место противопоставлению. Края пеленки, которой был обернут ребенок, были усыпаны белыми цветами, которые совсем не сочетались с этим демоном. Их присутствие казалось противоестественным, потому что рядом с чем-то столь жутким, они должны были бы увянуть и умереть…

Я осторожно вошла в комнату, чувствуя себя неуверенно, словно меня поймали за чтением чужого дневника. Пальцы Эдварда порхали по клавишам. Он периодически прикрывал глаза, как будто играл по памяти, а потом заглядывал в листок с нотами, лежащий на крышке пианино, и снова закрывал глаза, продолжая без малейших колебаний играть дальше. Я сделала шаг в его сторону, внимательно слушая опустошающую, грустную музыку, напоминавшую эхо его боли. Я стояла всего в нескольких футах от него, когда его руки замерли на клавиатуре.

- Я… - я хотела сказать ему, как сожалею, что прервала его, сожалею о его потере, сожалею, что так нуждаюсь в нем, так хочу его, что с трудом дышу.

- Вот только не надо дурацких извинений, - сказал Эдвард.

Его слова прозвучали как пощечина, хотя в его тоне сквозило понимание. Он поднял руку и протянул её мне. Я медленно двигалась к нему, осторожно ступая, немного переживая из-за признания моей потребности в нем и его эхом прозвучавшего ответа. Я чувствовала изменения и неуверенность; казалось, существовало что-то, чего я не видела, что я упускала какую-то жизненно важную информацию. И мне придется дорого заплатить за это в будущем. Я подошла к нему сзади, обхватила протянутую мне руку и осторожно провела пальцами вдоль нее к его плечу, рассматривая изгибы его мышц, чувствуя, как он дрожит. Я прижалась грудью к его спине и склонилась, выдыхая в его волосы. Мои руки скользнули вниз по его груди. Я приподняла голову и смотрела, как мои пальцы путешествовали по изгибам виноградной лозы, вьющейся по его бицепсу, плечу, шее, заканчивающейся легким мазком зеленого с тщательно вырисованными шипами и маленькими, почти блестящими капельками крови, сразу за ухом, чуть выше уровня воротника рубашки. Я запустила пальцы в его волосы, зачесывая их назад, перебирая непослушный завиток на его затылке.

- Я тебя разбудил? – спросил он, протягивая руку, обхватывая ею мое бедро, слегка сжимая его.

Я прижалась губами к шелковистым прядям его волос, щекочущим мою щеку, и помотала головой.

- Спина болит? – спросил он, скользя рукой вверх и вниз по моему бедру.

Я положила голову на его плечо и провела губами по белому цветку.

- Немного, - пробормотала я.

- Врушка, - ответил он и повернулся ко мне, проводя носом по моей щеке и целуя висок. Он слегка отстранился, обхватил руками мое лицо и уставился мне прямо в глаза. – Сильно болит? – спросил он, но по его тону я поняла, что он не нуждается в ответе.

Он поджал губы, взял меня за руку, провел вокруг банкетки, на которой сидел, приподнял меня и усадил на колени лицом к себе. Я села, подняла глаза и уткнулась взглядом в портрет красивой женщины с копной медных волос, очень похожей на Эсме, внизу которого красивым почерком было написано имя - Элизабет Мейсен, и поставлена дата – 21.04.2003.

Я ласково дотронулась до его разрисованной кожи, сочувствуя потере Эдварда. Его руки пробежались вверх по моим бокам, шее. Его пальцы погладили мои щеки и скользнули под волосы, его ладони, горячие и влажные, прижались к моей шее. Я пыталась сопротивляться острому желанию прижаться к нему бедрами, понимая, что это только усилит боль, которую уже начала ощущать между ног. А Эдвард не согласится помочь мне из-за моего состояния.

- Ты выпила что-нибудь? – спросил он, и я не была уверена, был ли вопрос о моих препаратах или Тайленоле, который я нашла в его аптечке.

Я кивнула в ответ.

- Тайленол, - я была удивлена, насколько скрипучим был мой голос.

- Сколько? – настаивал он, держа мое лицо руками так, чтобы я не могла избежать его взгляда.

- Четыре, - ответила я, подавляя порыв укусить свою нижнюю губу. Он нахмурился и кивнул.

- Нам надо поговорить обо всем этом дерьме, Белла. Ты до усрачки напугала меня, - он не требовал, не злился. Тон его голоса был совершенно иным, мольба смешанная еще с чем-то – может быть, болью – и я содрогнулась, понимая, что это именно я сделала ему больно.

- Я знаю, - прошептала я, прижимаясь своим лбом к его, скользя руками по его груди, вверх по шее. Его мышцы напряглись, когда я провела пальцами по его шершавым, небритым щекам. – Я хотела бы… Просто я так… боюсь, - пробормотала я настолько тихо, что сама сомневалась, произнесла ли я это вслух. – Я вдруг вспомнила то, что не помнила раньше… - я замолчала.

Его губы нашли мои. Она целовал меня, нежно и медленно, облегчая нужду.

- Завтра я хочу пойти с тобой, ну, на занятия, - проговорил он, пока его губы скользили по моему горлу.

Я слегка отклонилась, открыла глаза и посмотрела на него.

- Правда, не стоит. Виктория довольно милая, хорошая. Я клянусь. Я не вру.

Эдвард слегка ухмыльнулся.

- Я знаю это, Белла. Помнишь, я говорил тебе, что ты ни черта не умеешь врать? Но я, правда, предпочел бы завтра вести машину сам, потому что абсолютно уверен, что ты примешь таблетки, и не только Тайленол. К тому же, я встречаюсь с Карлайлом, так что в любом случае поеду в Эванстон.

- О, хорошо, - я пожала плечами, потому что на самом деле это было бы здорово, если бы Эдвард провел завтрашний день со мной. Следующий день после тату-сеанса всегда был самым сложным, в том числе и эмоционально. А его присутствие сделает боль менее мучительной. Даже сейчас, после срыва, я чувствовала, как его прикосновения приносят успокоение, словно бальзам. Отсутствие этого эффекта напугало меня больше, чем я готова была признать себе, и сейчас я с облегчением понимала, что он вернулся.

- Разве завтра Карлайл не работает? – спросила я.

- Работает, но я собираюсь встретиться с ним за обедом перед его сменой, как раз во время одного из твоих занятий, - он наклонил голову, носом слегка сдвигая ворот майки, и, разомкнув губы, провел языком по моей коже и сжал её зубами. Он пытался отвлечь меня, и ему это удалось. Я прижалась к нему бедрами, чувствуя через мягкий хлопок штанов его стальное напряжение и твердость.

- Так я с ним не встречусь? – спросила я, стараясь дышать ровно, чтобы скрыть желание, но мое тело уже предавало меня.

- Вы встретитесь через пару недель, - ответил Эдвард. Его губы порхали по моей скуле. Я скользнула руками вниз по его груди, животу, замерев там. Я хотела дотронуться до него, нуждалась в этом, хотя знала, что он попытается остановить меня.

- Хорошо, - кивнула я, решив сменить тактику. Мышцы его живота подрагивали под кончиками моих пальцев. – Ты играл, - проговорила я мягко, рисуя пальцами на его животе круги, каждый раз ниже и ниже, пока они не коснулись пояса его брюк.

- Ммм, - он кивнул мне в шею, его пальцы медленно скользили по моим плечам, рукам. Я знала, что он собирается остановить меня. Речь буквально шла о секундах, когда он обхватит мои запястья и разведет их в стороны. Я схватилась за пояс его штанов, приподнялась, поставила ступню на банкетку и подогнула ногу, а потом и вторую. И я опять сидела на коленях у Эдварда, но мои голени упирались в твердое черное дерево.

- Пожалуйста, Эдвард, я хочу, пожалуйста, не говори «нет», мне так нужно, чтобы ты не сказал «нет», - молила я; мои губы двигались вдоль его, я коснулась языком и потянула его верхнюю губу зубами.

- Белла, - промычал он, но в его голосе не было предостережения, и поэтому я засунула руку в штаны, чтобы добраться до твердого, горячего, подергивающегося члена. Сколько времени Эдвард не давал мне это сделать! Такой глупый мазохист!

Одной рукой я стянула штаны вниз, а второй схватила его член, одновременно двигая телом так, чтобы ноги соскользнули на пол. Еще пара движений, и я стою между его ног. Он взглянул на меня в замешательстве. Я опустилась на колени, и его глаза загорелись пониманием, озарились возбуждением, а потом он нахмурился.

- Белла, мне кажется, тебе не стоит… - начал он, и его пальцы сжали мои плечи, как если бы он собирался оттолкнуть меня. Я быстро опустила голову, обхватила губами член, чувствуя его гладкость, твердость, и втянула в себя, пока не почувствовала, что головка упирается мне в заднюю стенку горла.

- Божеблятьгосподи, Белла, - мучительно простонал он, отпуская мои руки и погружая свои в мои волосы. Его тело напряглось и он наклонился вперед, судорожно вздохнул. Я двигалась быстро. Моя рука, сжимающая его член, жестко наглаживала его, губы скользили по всей его длине в том же быстром темпе. Эдвард ругнулся, втянул воздух и обрушил одну руку на клавиатуру пианино - оно издало негармоничный жалобный звук. Другой рукой, которой он держал меня за волосы, пытаясь управлять мной, стараясь замедлить темп моих движений, но я продолжала ускоряться.

Я скользнула ртом вверх и выпустила головку.

- Пожалуйста, - промычала я, а затем снова втянула его в себя, нежно простонав, когда его пальцы ослабили хватку, а потом опять сжали мои волосы.

- Черт, - зашипел Эдвард; я знала, что слишком напираю на него, ведь он так долго ждал, а последние несколько дней я отталкивала его, и он уже был готов взорваться из-за этого. Я не нуждалась в предупреждениях о том, что он вот-вот кончит, потому что чувствовала это по реакции его тела. По тому, как его ноги напряглись, а мышцы застыли. По тому, как сильно зачастило его дыхание, и мое имя сорвалось с его губ. Он нажал рукой мне на голову, чтобы еще глубже втолкнуть в меня свой член, и только через долю секунды отпустил. Но я крепко вцепилась в него и усиленно отсасывала, пока он пульсировал и взрывался у меня во рту. Все его тело содрогалось. Эдвард застонал, его пальцы в моих волосах расслабились и начали массировать кожу головы.

- Блять, прости, я не ожидал, - проговорил он робко и виновато.

- Вот только не надо дурацких извинений, - я ухмыльнулась ему, и он подхватил меня и поднял. Его глаза в шоке округлились, а затем игриво прищурились. Рот изогнулся в кривой усмешке. Это была моя любимая из всех улыбок Эдварда.

- Набираешься у меня хороших манер, - он поднял бровь, а потом посмотрел на мой живот, который в этот момент заурчал в ошеломляющем протесте. – Да ты, наверное, жутко голодная, - он погладил руками мою задницу и ноги.

- Я только что перекусила, - усмехнулась я, радуясь, что напряжение было снято.

Эдвард закатил глаза, а потом строго посмотрел на меня. Его пальцы скользнули мне под майку и погладили живот. Он провел ладонью по ребрам.

- Ты чертовски тощая, Котенок, не удивительно, что тебе офигительно больно, когда я наношу тату тебе на ребра, - сказал он, не сердито, но с беспокойством. Я почувствовала себя виноватой за пренебрежение к собственным нуждам, несмотря на то, что это было непреднамеренно.

- Я просто забыла поесть, - сбивчиво проговорила я, зная, что для него эти мои слова звучали, по меньшей мере, глупо.

- Серьезно, Белла? Неужели ты пытаешь впарить мне это дерьмо? Тебе нужно лучше заботиться о себе, - он скатился с банкетки и поднялся. Его голос звучал жестко, но его пальцы нежно скользнули по моей коже. Он взял мою руку, поднес её к своим губам, поцеловал тыльную покрытую шрамами сторону и потащил меня на кухню. Я сидела и смотрела, как Эдвард делает сэндвичи. Притопала ТиКей, мяукнула, потянулась и запрыгнула ко мне на колени. Эдвард отрезал кусочек сыра и положил перед ней на стол. ТиКей извернулась, схватила его и быстро слопала, мяукнув с просьбой дать ей еще.

- Нам нужно отвезти её к ветеринару, - сказал он, поднимая её, усаживая себе на плечо, и скармливая ей еще один кусочек сыра.

- Я знаю, но так трудно записаться на прием вечером, - сказала я, потянувшись за куском сыра, лежащим на разделочной доске, пока Эдвард нарезал помидор. Он неодобрительно посмотрел на меня, и я закусила губу, чтобы не засмеяться. – Я нарушаю твою систему?

Он пожал плечами, отодвинул разделочную доску так, чтобы я не могла до нее дотянуться, и придвинул мне лэптоп.

– Посмотри, - сказал он, складывая бутерброды. Появилась заставка, и я была поражена, что это моя фотография - я сидела за прилавком салона, разговаривая с Элис. Я сжала губы, пытаясь скрыть улыбку.

- Что? – спросил он, изучая выражения моего лица.

- Ум, твоя заставка, - я посмотрела на него и открыла окно браузера.

- Ох, - он снова пожал плечами и пристально сосредоточился на строительстве бутербродов, его щеки слегка вспыхнули. Неужели Эдвард покраснел?

Я не стала развивать эту тему, ясно же, что он не подумал о том, что я увижу эту заставку. Я щелкнула по первому окну, и на экран вывалился целый список ветеринаров, которые работали круглосуточно. А мне и в голову не пришло порыскать в Интернете, я предположила, что здесь будет как Форксе: всего один ветеринар, работающий в самые обычные рабочие часы.

- Я записался на прием после Дня Благодарения. Ей будет примерно четыре месяца, самое время для стерилизации, - Эдвард протянул мне сэндвич. Мой желудок заурчал, и я неожиданно для самой себя почувствовала благодарность, глядя на еду перед собой. Эдвард вдохнул запах бутерброда, наблюдая за тем, как я ем. Когда я закончила, то валилась с ног от усталости, веки налились тяжестью, и я положила голову на стол, пока Эдвард ополаскивал тарелку перед тем, как поставить её в посудомойку. Я слушала шум льющейся воды, когда он мыл разделочную доску и нож. Он тут же их вытер и поставил на место. Я, должно быть, отключилась, потому что Эдвард разбудил меня, убирая мои волосы с лица.

- Давай, Котенок, возвращаемся в постельку, - сказал он тихо, встал между моих ног, ухватился за бедра и поднял меня. Я обвила его ногами и руками, пока он нес меня в спальню. Должно быть, где-то по пути я уснула опять, потому что больше ничего не помню.

Утром меня разбудил звук IPod. Спина опять горела. Эдвард не поднимал тему моего нервного срыва, но настоял на том, чтобы я приняла душ у него, потому что он хотел сам наложить повязку мне на тату, мотивируя это тем, что его бинты лучше, чем мои. Поэтому я шла к себе в квартиру босиком, в одной его майке с мокрыми волосами.

Я нашла самую мягкую пару низких штанов для йоги из всех, что у меня были, и натянула рубашку с длинным рукавом, поскольку мне некоторое время придется воздерживаться от ношения нижнего белья. Эдвард зашел за мной через минут двадцать, принеся ТиКей, и отвез меня на занятия. Надо признать, это было здорово, потому что эта часть тату доставляла мне сильный дискомфорт, даже, несмотря на то, что я приняла Т3, чтобы облегчить палящую боль. Эдвард высадил меня как можно ближе к корпусу, в котором проходило первое занятие. И я пообещала позвонить ему по его окончании. Он вышел из машины, открыл мне дверь, взял мою сумку, и я попыталась аккуратно встать с сиденья. Он глубоко поцеловал меня, как всегда, помечая свою территории. И за это на него было невозможно злиться, ведь он не умел по-другому, а его язык был просто чертовски волшебным.

Я написала Эдварду, что после первого занятия у меня небольшая встреча с Викторией, и, что я освобожусь к четырем. Он ждал меня у выхода из класса, привалившись к стене: рукава закатаны, его тату выставлены на всеобщее обозрение. Люди таращились на него, украдкой скользили по нему глазами, пока он изучающее разглядывал меня, не замечая никого вокруг. Я подошла к нему, он оттолкнулся от стены, обнял руками мое лицо и заглянул в глаза.

- Как себя чувствуешь? – спросил он, проводя своими губами по моим. Я чувствовала, как весь мир вторгается в наш такой интимный момент.

- Устала, и спина болит, - призналась я, хорошо зная, что врать Эдварду бесполезно.

- Ты закончила здесь? – спросил он, и я кивнула. – Тогда поехали домой.

Он вывел меня из здания и направился к машине. По дороге домой я уснула, совершенно вымотанная как эмоционально, так и физически. Он разбудил меня и повел к входу. В лобби сидел не-Маркус, которому я помахала рукой, натужно улыбаясь. Эдвард затолкнул меня в лифт, а потом довел до своей квартиры.

Еще три ночи я оставалась с ним, потому что мучительная боль после сеанса – будто меня разрывают на кусочки изнутри – была не такой тяжелой рядом с ним. Часть меня чувствовала себя виноватой из-за того, что я позволяла Эдварду заботиться о себе, усмирять боль. Но я была уже настолько зависима от него, что когда он просил меня остаться, я не находила в себе сил отказать ему.

~*~

Мое эмоциональное состояние улучшалось по мере того, как тату заживала. Ко Дню Благодарения моя спина уже была готова к следующему сеансу, на котором Эдвард собирался раскрасить картинки. Мы надеялись, что к Рождеству все будет закончено, и Элис совместно с Роуз продумывали мой новогодний наряд, хотя я понятия не имела, что планировалось на Новый год, если вообще что-то планировалось.

Ребята, благодаря настойчивости Элис, согласились закрыть салон на несколько дней. Наступало время, когда все вокруг занимались семьями, подготовкой к празднеству, и клиентов было немного. Думаю, что Элис специально придумала такое объяснение после того, как Роуз упомянула Черную Пятницу (п.п.: Чёрная пятница — пятница после Дня Благодарения в США. С нее начинается традиционный рождественский сезон распродаж.), чтобы мы могли отправиться за покупками - Роуз, конечно, с нами.

Эсме последовала этому примеру, тем более, она организовывала праздничный обед и тоже решила присоединиться к нашему шопингу на следующий день.

Когда я вошла в салон, Эдвард сидел в своем кресле и, сгорбившись, работал над какими-то эскизами. Услышав, как звякнул дверной колокольчик, он поднял глаза, улыбнулся, сложил бумаги и откинулся в кресле, ожидая, когда я подойду ближе. Я приблизилась к нему и уселась на колени. Он обнял меня, уткнулся лицом в мою шею и сдвинул меня так, чтобы моя задница потерлась об очевидную выпуклость в его штанах.

- Черт, ты пахнешь так съедобно, - пробормотал он, кусая меня, проводя языком с серебряным шариком по моей ключице. – И на вкус офигительно хороша.

И тут объявилась Элис, выглядя, как девочка с обложки журнала.

- Белла! Класс! – воскликнула она и сдернула меня с коленей Эдварда, взволнованно утаскивая в комнату для пирсинга. Эдвард снова откинулся в кресле, наблюдая за мной. Он потрясающе выглядел, хотя и был раздражен из-за Элис, которая опять стащила меня с него, когда он пытался изнасиловать меня своим членом через штаны.

Она закрыла за мной дверь и заперла её, дьявольски мне усмехаясь. Моментально сняв джинсы, она запрыгала к небольшой кладовке, где у них хранилось все необходимое для пирсинга и тату, а также небольшое количество сменной одежды для каждого, включая Элис. Ну, большая часть одежды все-таки принадлежала именно ей, хотя там была рубашка и пара джинсов Эдварда. Элис схватила юбку и красные колготки и тут же начала одеваться. А я вытащила свой наряд из сумки.

- Ты, правда, думаешь, мне стоит это надеть? Тебе не кажется, что Эдвард сойдет с ума, увидев это на мне? – я прикусила губу, рассматривая атласные брюки и корсет, на котором были нарисованы кексы. Я вспомнила тот вечер после феерического пирсинга моего клитора, когда на мне был комплект из маечки и коротких шортиков. Эдварду он понравился, но честно говоря, мы уж слишком затянули. Моя спина – в порядке. Наступают длинные выходные. Салон и магазин Эсме закрывается до воскресенья. И завтра нас ожидает праздничный ужин в честь Дня Благодарения. Я, конечно, наслаждалась пальцами и языком Эдварда, но сейчас, я была в этом уверена, Эдвард должен сдаться, и я собиралась использовать козыри.

- Белла, именно поэтому тебе и нужно надеть это. Эдвард просто смешон, и ты прекрасно понимаешь, что этот наряд подтолкнет его к активным действиям, - Элис фыркнула и начала стягивать с меня футболку. Она развернула меня к себе спиной, посмотрела на тату и расстегнула лифчик. Её совершенно не смущала моя нагота. Ровно так она себя вела и во время фотосессии. Конечно, задумка была клёвая, но я не уверена, что готова повторить такое.

Элис помогла мне правильно надеть корсет, потом я натянула атласные брюки, застегнула пуговицу, засунула ноги в туфли на каблуках и села на вращающийся стул, наблюдая за тем, как собирается Элис. Мы еще ни разу никуда не ходили всей компанией. Роуз должна была присоединиться к нам в баре, потому что у них в клубе было что-то вроде собрания работников. Вот, что можно обсуждать на подобном собрании в стрип-клубе? Честно говоря, меня это не очень-то интересовало.

После того как Элис закончила с моим макияжем и прической, мы вышли из комнаты и направились к Эдварду, Эмметту и Джасперу. Все трое обернулись и посмотрели на нас, а Эдвард чуть не свалился со стула, прыснув пивом, которое только что хлебнул, прямо себе на рубашку. Джаз и Эмметт руками прикрыли рты и закашлялись, пока Эдвард пытался привести себя в порядок, вытирая пятна с одежды.

- Ты выглядишь как девушка с рекламы Бетти Крокер (п.п.: торговая марка продуктов питания), малышка Белл, - захихикал Эмметт.

Эдвард повернулся, чтобы стукнуть его, но тот нырнул под прилавок и оказался вне досягаемости.

- Нам пора бы идти, Роуз сказала, что присоединится к нам в полночь, надо успеть, - Элис передала мне куртку, и я надела её, удачно скрыв то, что так притягивало взгляд Эдварда. Я чувствовала, что моя сегодняшняя задача будет успешно выполнена. Миссия: Сломить бога секса Медузу – в действии. Элис взяла меня под руку и потащила к выходу.

- Мы будем ждать вас там, парни, - крикнула она через плечо, и мы вышли на холодный ночной воздух. Было зябко, и я чувствовала укусы зимы на своих щеках, пока мы шли по направлению к бару. Через несколько минут мы уже были там. Я написала Роуз, что мы её ждем.

Похоже, Элис знала вышибалу, поэтому мы, обойдя очередь, сразу же прошли внутрь. Мой телефон зазвонил, и я потянулась, чтобы ответить, как вдруг рука с длинными красными ногтями схватила меня.

- Это я звоню, - сказала Роуз, перекрикивая музыку. На ней был простой черный топ и джинсы. Но она выглядела бы как парижская модель даже в мешке из-под картошки. Я скинула куртку и сдала её в гардероб, пока Роуз что-то внимательно изучала в своем телефоне, морща лоб и губы, а потом она округлила глаза и захлопнула крышку мобильного.

- Что это было? – спросила я её, пока ждала, когда гардеробщица отдаст мне номерок, который я засунула в задний карман брюк.

- Ммм, ничего, парни будут здесь через минуту, - она посмотрела куда-то и поправила свои волосы. Вообще, она как-то нервничала, что было на нее совсем не похоже. Она схватила меня и Элис за руки и потянула по направлению к бару. Я рылась в своем малюсеньком кошелечке, который одолжила мне Элис, считая, что моя привычная сумка будет совсем сегодня не к месту.

- Белла? – сказал бармен, я подняла глаза и увидела Майка, стоящего за барной стойкой. Мы не встречались с моего Дня рождения, когда выпили с ним по рюмашке. Хотя он даже не знал, что это был за день.

- О, привет, Майк, - улыбнулась я, а Элис и Роуз недоуменно уставились на меня. Я была готова дать руку на отсечение, что они задавались вопросом, откуда я его знаю. Он смотрел на меня так же, как Эдвард, только почему-то от этого становилось противно, а не горячо. – Сто лет тебя не видела.

- Да уж. Надо было взять у тебя номер телефона, я ведь даже не знаю, на каком этаже ты живешь, - он кивнул так, будто только выдал самую блестящую из своих идей, его взгляд перемещался по моему телу. Я удерживала улыбку на своем лице, пытаясь не съежиться, представив Майка, стучащего в мою дверь, приглашающего меня прогуляться. На первый взгляд, он был очень даже ничего. Но, если лучше присмотреться, в нем не найдешь ничего настоящего. На его голове - слишком много геля, его кожа была пугающе оранжевого цвета, который даже близко не стоял с естественным оттенком загара. Он напоминал куклу Кена, только в плохом смысле. Я пыталась сдержать смех, когда представила его в цветных трусах без члена. Конечно же, он принял мой смех за кокетство и достал свой телефон из заднего кармана.

Роуз протянула свою руку и пробежала пальцами по руке Майка, лежащей на стойке.

- Хей, привет, я – Роуз, подруга Беллы, – она улыбнулась ему, но выглядела при этом устрашающе: её губы растянулись вдоль зубов, и это можно было бы назвать улыбкой, злобной улыбкой. Я содрогнулась.

- Привет, - глаза Майкла округлились, и он оставил попытки достать телефон из кармана.

Роуз провела пальцами свободной руки по моим волосам, откинув их через плечо, и наклонилась к моему уху. Она достаточно сильно прижималась к моей спине, и я никак не могла понять, что тут происходит.

- Что ты хочешь выпить, Котенок? – спросила она меня. Я практически услышала смех в её голосе, когда челюсть Майка отвалилась, а его глаза стали напоминать своими размерами блюдца, пока он наблюдал, как рот Роз двигался опасно близко к моему уху. Я чуть не подавилась собственной слюной, стараясь не лопнуть от смеха, который так и рвался наружу.

- Я думаю, стоит начать с Криков оргазма, - Элис вопросительно подняла брови, и я кивнула, когда Роуз слегка отстранилась. Тем не менее, недостаточно для того, чтобы наша поза не наводила на размышления.

Майк покачал головой и выставил в ряд рюмки.

- Сделай нам два раза, - Роуз подняла два пальца.

Мы осушили рюмки, и Роуз заказала Космо, за который заплатила Элис. А потом Элис потащила нас на переполненный танцпол, услышав знакомую песню. Я осмотрелась, ища хоть какие-то признаки присутствия здесь Эдварда, Эмметта и Джаспера. Их невозможно было бы не увидеть в толпе из-за величины Эмметта и шевелюры Эдварда. Но я их не нашла и плюнула на это, когда поняла, что все мои попытки тщетны.

Я предложила выпить еще по одной и направилась к бару, стащив резинку с запястья и делая хвостик на затылке. Моя шея под волосами была мокрой от пота из-за света софитов и энергичных танцев. Я подошла к бару и огляделась в поисках Эдварда. Народ все прибывал, я никогда не видела здесь такую толпу. Майк обслуживал какого-то клиента, и я, воспользовавшись случаем, забралась на барный стул, чтобы осмотреть помещение сверху.

Наконец, я разглядела в толпе Эдварда. Он разговаривал с Джаспером, они оба смотрели на танцпол, и Эдвард хмурился. Я поняла, что они определили, где находятся Роуз и Элис, а меня не видят. А я так хотела, чтобы он посмотрел на меня. И тут я почувствовала холодные пальцы на своей спине. Я вздрогнула, повернулась лицом к бару и увидела Майка, который противно ухмылялся.

- Вау, Белла, крышесносная тату, такая большая, - сказал Майк, выворачивая шею, чтобы лучше разглядеть рисунок на моей коже.

- Ага, - я пожала плечами, - она покрывает всю мою спину, но пока еще не до конца нанесена, - я протянула пару купюр, намереваясь купить напитки, а не обсуждать обширность моей тату с Майком, чувство дискомфорта рядом с ним стало еще сильнее.

- Правда? – он поднял бровь и улыбнулся мне. – Хотел бы я увидеть её снова.

О. Боже. Мой. Я хотела отвернуться и уйти, или перебраться на другой конец бара, лишь бы не разговаривать с этим отвратительным типом. Как хорошо, что он не представляет, на каком этаже я живу, и не знает моей фамилии.

Я полностью его проигнорировала, заказала напитки девочкам, постоянно выискивая глазами Эдварда. Его не было рядом с Джаспером. Наверное, он где-то у бара, но как можно разыскать кого-то в этой толпе. Люди толкались позади меня, ходили группками по двое-трое, чужие руки постоянно дотрагивались до меня, горячие и потные. У меня появилось ощущение клаустрофобии.

- Так Белла, - проговорил Майк, наклоняясь ко мне, схватив мое запястье и прижимая его к стойке, чтобы я не могла убежать. – Может быть, ты мне покажешь, что скрывается у тебя под одеждой? – он подмигнул и придвинул мне салфетку, на которой написал свой телефон и номер квартиры. Я постаралась сдержать свой смех и не застебаться над его словами и выражением его лица, которое, как, он предполагал, выглядит сексуально, но мне казалось, что он страдает запором. Он был слишком близко, я чувствовала его вонючее дыхание на своем лице.

Конечно, он был такой тупой, что даже не понял, как мне неприятно все это, он наклонился и провел губами по моей щеке. У меня даже не было времени отказать ему. Хотя, может быть, это все было частью его стратегии поведения, я не знаю. Хитро ухмыляясь и по-идиотски подмигивая мне, он начал обслуживать следующего клиента, а я, схватив напитки, направилась на танцпол в поисках Роуз и Элис.

Я обнаружила их довольно быстро, они направлялись к столику, за которым уже сидели Джаспер и Эмметт. Даже не представляю, как им удалось заполучить свободный столик. Сегодня тут было народу немеряно.

- А где Эдвард? – спросила я, перекрикивая музыку.

- Ушел за выпивкой, я думаю, - сказала Роуз прямо мне в ухо.

Я извинилась и направилась в туалет, мне нужно было вымыть руки, да и лицо бы не мешало, чтобы избавиться от запаха Майка. Он использовал слишком много парфюма.