Немного странная глава на мой скус, но очень важная. Я люблю Эдварда

Глава 23 – Угроза торнадо.

Твои клятвы о молчании нарушены,

Взгляд твоих глаз сводит меня с ума.

Я чувствую, как мрак рассеивается перед тобой,

Я овладею тобой, если ты разрешишь....

(Ты разрешила…)

Приливные волны пронизывают меня,

Слезы из глаз несут холод и грусть.

Отругай меня сейчас, я нужен тебе именно таким плохим.

Плохо, плохо, плохо

От этого мне так…

Down, Blink 182

текст песни Blink 182 - Down

(песня классная.пп.)

~*~Эдвард~*~

Я зарылся лицом в волосы Беллы, она свернулось клубочком: голова у меня на груди, ноги переплетены с моими. Её горячая голая киска прижималась к моему бедру, что совершенно не помогало успокоить мой утренний стояк. Вообще нихера. Хотя это был скорее не утренний, а поздно-утренний-почти-обеденный-стояк, потому что на часах было 11:45. Я не хотел двигаться, потому что она так здорово пахла и была такой чертовски теплой. Уверен, она меня всего обслюнявила, но я даже не рыпался.

Наконец-то, я сдался и трахнул Беллу. Но это совсем не было похоже на трах, то есть, похоже, конечно, но все было как-то по-другому. Я не знаю… по-особенному. Все было иначе, я хотел сделать это снова и незамедлительно. Быть с Беллой, быть внутри Беллы… трахая Беллу. Наверно, это был самый восхитительный трах за всю мою жизнь, и я мог придумать еще тысячу способов взять её, один лучше другого.

Белла вздохнула, пошевелилась и застонала, и я подумал, что, возможно, был с ней грубее, чем следовало. Она вытянулась вдоль моего тела, потерлась лицом о мою шею, прижимая губы, мурлыча, скользя пальчиками вверх по моей щеке. Я надеялся, что она проснется, готовая к новому раунду. Хотя я не дурак - знаю, что у нее после вчерашнего будет все болеть, а это значит, что она, вероятно, не подпустит к себе мой член в ближайшие несколько дней. К сожалению, он был не в курсе этой неприятности. Белла задела его бедром, и он шлепнулся на живот, дергаясь от перевозбуждения. Если бы девочка не спала у меня на груди, я бы уже подрочил или рванул бы в ванну, чтобы заняться этим. Но я не хотел тревожить её своей возней, поэтому просто продолжал издеваться над собой, вспоминая вчерашний вечер, отчего мой член пульсировал, прижимаясь к бедру Беллы.

Я понимал, что вел себя в баре, как мудак, но не мог ничего с этим поделать. Пронырливый ебаный урод бармен трогал её, и его лицо было слишком близко к ней, когда он передавал Белле напитки. Я хотел оторвать его сраную башку, что было бы очень плохо. Меня бы посадили за убийство, и я не закончил бы тату Беллы, не смог бы проконтролировать, хорошо ли она кушает. А еще не мог бы следить за её таблетками.

За те три ночи, что мы провели вместе, я видел, что она принимает лекарства каждый день, а иногда и несколько раз в день. Стоило чему-то расстроить её или взвинтить, Белла лезла в сумку, вздыхая и заламывая руки. Я уже выучил симптомы: она кусала губу, дергала ногой, постукивая по поверхности, на которой стояла или в которую упиралась. Она открывала сумку, заглядывая в нее, хотя точно знала, где именно лежат таблетки, наконец, нашаривала пузырек с лекарствами, высыпала несколько штук на ладонь, брала только одну, остальные трясущимися руками засовывала обратно, а если ей было совсем уж плохо, то брала две. Потом она садилась на диван рядом со мной, крепко прижимаясь ко мне, глубоко дышала, словно уговаривая себя не сорваться. Я ждал этого - очередного жуткого гребаного срыва.

Мы говорили с Карлайлом об этом в тот день, когда я отвез Беллу в колледж. Я спросил его о таблетках, и он заметно занервничал, хотя до этого просто светился, узнав, что у меня, наконец-то, появилась девушка. Я чувствовал себя просто конченой задницей, когда дядя похлопал меня по спине, такой гордый и замороченный одновременно из-за моих новостей о подруге, которая сидит на обезболивающих и антидепрессантах. Меня все еще волновало, что ей постоянно было больно, хотя я даже не знал, сколько времени она провела в больнице после крушения, если она вообще там лежала. Я уже по-настоящему раздражался из-за нехватки информации.

Я провел рукой по спине Беллы, наблюдая, как пальцы очерчивают мою метку, чернила, которыми я изрисовал её, думая о том, как было бы классно трахнуть её сзади. Почувствовав маленькие круглые углубления в её коже, у меня свело живот. Откуда они? Я не особо задумывался об этом, когда работал над тату, потому что был полностью сосредоточен на рисунке. Но сейчас просто зациклился. Хотя больше меня волновало, скоро ли Белла проснется и захочет ли еще раз.

Долго ждать не пришлось. Белла уткнулась носиком мне в шею, простонала, поскуливая, отчего мне очень захотелось перевернуть её, навалиться сверху и продемонстрировать мою версию доброго утра. Белла потерлась, вытягиваясь вдоль моего тела, замерев на секунду; её мышцы завибрировали, а потом она съежилась и запрыгнула на меня. Мой член оказался прижатым к её бедру, в ловушке между нашими телами.

Я застонал, скользнув руками по её спине, схватил за задницу и толкнулся вперед, чтобы потереться, хотя знал, что делать этого не следует. Непроизвольная реакция. Ну, не совсем, конечно, непроизвольная, потому что я очень хотел снова почувствовать её. Так сильно хотел, что растерял почти все самообладание.

Белла откашлялась, причмокнула губками, поглядывая на меня через ресницы, и часто заморгала.

- Привет, - проговорила она хрипловато. Она выглядела и говорила так застенчиво. Котенок снова сменил Тигру. Интересно, о чем она думает? Неуютное чувство у меня в животе расползалось дальше, потому что я все еще помнил о шрамах на её спине, беспокоясь, что она опять сорвется, и мы снова отдалимся друг от друга. Казалось, это единственный вариант, который работал с Беллой: шаг вперед и два шага назад.

- Как себя чувствуешь? – спросил я, до ужаса боясь её ответа, потому что, если ей нехорошо, то это действительно охерительно плохо. Я выводил рукой восьмерку, поглаживая её попку и бедра, надеясь, что она в порядке. У нас впереди еще День благодарения, который уж точно будет адской бурей для нее.

- Ммм, чувствую себя так, словно ночью была оттрахана огромным членом, - её губки растянулись в легкой улыбке, пальчики направились вниз по моему боку, пробираясь между нашими телами, касаясь кончиками моего члена.

Я не особо понял, в каком контексте говорила Белла: был ли в её словах какой-то скрытый смысл? Но я и так знал, что ранил её вчера.

- Прости, что вел себя как животное в баре, - сказал я, целуя её в висок, стараясь не обращать внимания на то, как её тело трется об меня, пока я извиняюсь, как её пальчики так и норовят обхватить мой стояк, а Белла лежит на мне сверху.

- Могло быть и хуже. Ты бы попытался отмутузить Майка и загремел бы в тюрьму. Мне, наверно, пришлось бы оставить тебя там на всю ночь с пьяными ублюдками, которые бы сделали тебя своей шлюшкой, - самодовольно фыркнула она, оседлав меня.

Это утро, наверное, войдет в «Историю Жизни Эдварда Мейсена» как Самое-Лучше-После-Секса-Утро! Белла определенно хотела еще, и, кажется, в первый раз за всю жизнь у меня будет трах в прост-трахательное утро.

- Кто, нахрен, сделал бы меня своей шлюшкой? – я аж фыркнул от этого предположения.

- Ты не такой страшный, как думаешь, - Белла прогнулась, поглядывая на меня, застенчиво улыбаясь, скользя своей киской по моему члену. Она едва задевала его, но этого было достаточно, чтобы заставить меня дернуться и подавиться стоном.

И Тигра вновь взяла верх.

- Ты считаешь? – я приподнял бровь, чтобы не показать, как она на меня действует, хотя она и так чувствовала это, скользя своими складочками по моему члену, сводя с ума влажной гладкостью даже без сильного трения.

- Ммммм, - кивнула она, щекоча мою грудь волосами. - Ты слишком красивый, чтобы быть страшным, - прошептала Белла, исследуя губами линии феникса, двигаясь к груди, посасывая, кусая.

Я приподнял бедра, заставляя её застонать, скользнул рукой вверх по спине, обхватив ладонью шею Беллы, пока она покусывала и тянула зубками штангу.

- Значит, слишком красивый, чтобы быть страшным, а? – процедил я сквозь стиснутые зубы, взъерошивая и потягивая её за волосы. Белла простонала с моим соском во рту. Её губы разомкнулись, выпустив язычок. Она улыбнулась и кивнула.

- О да, Эдвард, ты чересчур красивый, - пробормотала она, елозя киской по члену. А потом она привстала, упираясь в меня одной рукой, а второй схватила член. – Ты действительно был животным ночью.

Белла пристроила головку между складочек, и я почувствовал штангу в её клиторе. Девочка начала медленно двигаться, мучительно медленно. Все, о чем я мог думать, когда же она усядется на меня, позволит войти внутрь.

- Я действительно думаю, что ты должен был быть таким со мной, - закончила она, лаская меня губами от шеи до уха. Её соски терлись о мой торс, но тело не касалось моего, почти парило. Я делал также вчера в лифте. Теперь-то я прекрасно понимал, как мучительно испытывать на себе эти пытки, хотя, по правде сказать, это было так же приятно, как и болезненно. Вчера я был очень зациклен и сосредоточен на том, чтобы не трахнуть Беллу прямо в лифте и успеть дойти до квартиры.

- И тебе это понравилось? – спросил я низким хриплым голосом, водя руками по её ребрам, кайфуя от мокрой, скользкой, жаркой влажности её входа около головки члена, так, блять, близко. Я старался без слов сказать, что я не всегда такой говнюк, просто иногда не могу иначе. Я еще не был уверен, что она достаточно хорошо себя чувствует после вчерашнего. Белла была такой чертовски тугой и, Господи, блять, я еле сдерживался, чтобы не кончить мгновенно, как сраный сосунок. К счастью для меня, я не облажался, а то это было бы что-то вроде: черт-я-кончил-можно-доведу-тебя-пальцами/языком? С Беллой я постоянно был готов. Она как зайчик – батарейка Energizer для моего члена.

- Тебе не больно? – я простонал это, глядя на лицо Беллы в обрамлении волос - бледное, почти неестественно бледное, в темноте задернутых штор. Она как фарфоровая статуэтка. Я постоянно напоминал себе, что эта девочка чертовски хрупкая, как эмоционально, так и физически.

- Я в порядке, Эдвард, ты слишком много беспокоишься, - сказала Белла, прижимаясь ко мне грудью, выгнула спину, продолжая кружить бедрами и погружать в себя головку до пирсинга. Она уткнулась лицом мне в шею, опаляя кожу горячим дыханием, прижимаясь губами, прикусывая зубками.

Белла застонала, и этот звук прошелся вибрацией по моему телу. Она отклонилась и погрузила в себя сначала один шарик штанги, а потом подалась вперед, чтобы принять и второй. Мы оба уже просто задыхались. Девочка продолжала покачивать бедрами, уткнувшись в мою шею снова, а я медленно, дюйм за дюймом, погружался в её тугую киску. Протяжный грудной стон вырвался из моего рта. Она отпустила мой член, обняла за плечи, продолжая опускаться на меня. Её ноготки впились в мою кожу. Белла громко задышала.

- Белла, Котенок? – спросил я, нервничая из-за напряжения в её теле и надеясь, что ей действительно не было больно сильнее, чем она сознавалась. Белла могла легко уговорить саму себя, что потрахаться с ноющей киской – хорошая идея.

Я погладил её затылок, пытаясь приподнять голову, чтобы заглянуть ей в глаза, но она еще сильнее куснула меня и опустилась ниже, заставляя забыть обо всем кроме её киски на моем члене. Она замерла на минуту или чуть больше, или чуть меньше, короче у меня не было гребаного понятия, как надолго, потому что я пытался подавить желание схватить её за бедра и опрокинуть на спину, чтобы завладеть инициативой, сделать все быстро и жестко.

Казалось, Белла никогда не выпустит из зубов мою шею, но она, наконец, прекратила кусаться, целуя свою отметку, перемещая губки поцелуями к моей щеке и обратно к шее. Она положила свои бледные, покрытые шрамами ладошки мне на грудь, взглянула на меня, прищурившись, приоткрыв алые припухшие губки. Чертовски великолепна! Белла снова начала крутить бедрами, удерживая меня в себе, прикрыв глаза, дыша через рот. Я скользнул ладонями по её бедрам и тут заметил это – фиолетовые отметки. И я знал, что это были отпечатки моих рук, потому что именно так я держал её вчера.

- Дерьмо, - прошипел я, чувствуя себя абсолютно паршиво, потому что действительно ранил её. Я должен был помнить, что она четровски хрупкая, но оттрахал её по полной программе. Я провел кончиками пальцев по её коже, теша себя идиотской надеждой, что синяки исчезнут. Одно дело помечать её чернилами, куснуть или оставить засос на шее - это лишь подтверждает, что я придурок-собственник - но оставлять реальные синяки на её теле… мне стало чертовски плохо от самого себя.

Она снова открыла глаза, поймав мой взгляд. Тепло превратилось в недоумение, когда она увидела выражение моего лица. Я снова посмотрел вниз на свои руки и её бедра, истово желая стереть доказательства того, что я сраный мудак. Мы встретились взглядами, руки Беллы накрыли мои, отодвинув пальцы, она прошлась по синякам. Уверен, ей просто противно теперь чувствовать мои касания!.. Но Белла переплела наши ладони, прижав их к своим бедрам, и продолжила раскачиваться в медленном ритме.

Я покачал головой, стараясь не поддаваться заманчивой перспективе, понимая, что удовольствие – это последнее, о чем я сейчас должен думать, потому что и так уже порядком навредил Белле.

- Белла, - простонал я, чувствуя, как она приподнимается на самую малость и снова опускается.

- Эдвард, пожалуйста… - захныкала она. - Это ничего. Они исчезнут через пару дней.

Белла вдохнула, приподнявшись чуть выше на этот раз, и снова поглотила меня, задыхаясь, уронив голову.

- Это не ничего, Белла, - выдавил я, стараясь стиснуть её, чтобы блокировать движения, но девочка лишь крепче вцепилась мне в руку, так, что я даже удивился, откуда в ней столько силы.

- Пожалуйста, Эдвард, - тихо сказала она, наклонившись вперед, целуя меня, прижимая наши сплетенные руки к простыни, разводя их в стороны. - Пожалуйста, ты заставляешь все это уйти, - прошептала девочка, постанывая, продолжая двигаться.

Я очень хотел знать, что она имеет в виду, потому что Белла говорила подобное и раньше. Что же именно я заставляю уйти? Что это должно для меня значить? И значит ли вообще? Я не мог сказать ей «нет», не мог найти в себе сил, остановить её. Я мог бы, если бы захотел, потому что Белла всего лишь прижимала мои руки к кровати. Мне стоило только поднять её с себя, чтобы вернуть контроль. Но я понимал, что ей было нужно.

Она тоже хотела доминировать или что-то в этом роде, как и я прошлой ночью. Я хотел, чтобы она нуждалась во мне. Я хотел, чтобы она кончала снова и снова. Так я мог доказать самому себе и Белле, что мы предназначены друг для друга.

И сейчас я хотел, чтобы она понимала, что пути назад нет, я не оставлю её, потому что теперь я знаю, какая бы херня между нами ни произошла, процесс необратим. И если я не могу вернуть все назад, то пусть и у нее не будет этой возможности.

Белла снова приподнялась. Её лицо было так близко, а волосы закрывали нас словно пологом, который колыхался, лаская мою грудь и лицо. Она замерла на мгновенье, сверкая взволнованными глазами, в которых я не мог точно определить ни одной эмоции, кроме первобытного желания, а потом резко опустилась на мой член, и, готов поклясться, что слышал, как с её губ слетело стоном «мой». Она продолжала скакать на мне так, что волосы взметнулись и закрыли её лицо, а бедра взлетали и опускались. Это уже слишком, уверен, что она сейчас и удовольствия толком не получает.

- Белла, черт, помедленнее, - застонал я, сжав её пальцы, отводя руки, заставляя отклониться назад. Она стиснула челюсти и сверкнула на меня глазами, бросая вызов. Я понятия не имел, что происходит. Но, что бы то ни было, не уверен, что мне это нравится. Я еле вырвал пальцы из её хватки, поражаясь, какой сильной она может быть при желании. Я быстро скользнул по её спине руками и схватил Беллу за задницу прежде, чем она снова опустила себя на мой член. Она всхлипнула и замерла, ощутив мои напряженные руки, которые зафиксировали её.

Я слегка повел бедрами, и Белла застонала, заставляя меня удерживать её еще крепче, прижимать к себе сильнее. Я должен был показать ей, что все должно быть по-другому, и, если она хочет наказать себя таким образом, то я ей не позволю это сделать.

Белла уперлась руками, нависая надо мной, глядя так сердито и отчаянно. Я погладил её по спине, скользнул одной рукой по шее в волосы, а другой обнял за талию и притянул к себе. Она накрыла мою ладонь своей, потянулась, чтобы поцеловать её, скользя губами очень нежно, легко, неторопливо, хотя мы оба были так распалены желанием.

- Что ты пытаешься доказать? - бормотал я ей в губы, боясь, что она просто рассыплется в моих руках, и я больше никогда не смогу это исправить.

- Я не знаю. Ты нужен мне, - шептала Белла так тихо, что я едва мог разобрать слова, пропитанные стыдом и отчаянием.

Не знаю, должен ли я остановиться и выйти из нее, или остаться, чтобы дать ей желаемую разрядку? Кто знает, как будет лучше? Может быть, если она кончит, ей станет легче, и все демоны прошлого уберутся прочь, хотя бы на некоторое время… Кажется, когда я с Беллой, то мое дерьмо тоже исчезает. Может, и с ней также.

Я снова начал целовать её, легонько касаясь губами её ротика, ловя тяжелое дыхание, чувствуя, как напрягаются все её мышцы. Я погладил её затылок, пытаясь расслабить.

- Все хорошо, Котенок. Ты нужна мне еще сильнее, - проговорил я, целуя её скулы.

Я сказал это не для того, чтобы успокоить Беллу, а потому что так оно и было. То есть, меня чертовки пугало то, как она выбивала из меня все дерьмо. Я нуждался в Белле, как человек только может нуждаться в порядке или системе, или в воздухе. Она принесла с собой хаос, разрушив мой привычный образ жизни, которая теперь казалась такой пустой и бессмысленной, совершенно серой. Даже несмотря на все это гребаное дерьмо, свалившееся на меня, я больше люблю жизнь с Беллой, чем без нее. И теперь после этой ночи гребаный страх, что я могу её потерять, если совершу промашку, завладел мной так сильно, как никогда.

Я проложил дорожку поцелуев по её шейке, прислушиваясь к дыханию и стонам, чувствуя, как она расслабляется. Теперь я мог отпустить Беллу, конечно, если она не попытается снова скакать на мне. Я обнял её лицо ладонями, целуя, стараясь держать в узде свои потребности и жгучее желание поглотить её, пытаясь показать, что я не всегда такой озабоченный. Хотя большую часть времени я именно такой. Я всосал её припухшую нижнюю губку в рот и пустил свой язык на поиски её. Белла всхлипнула, прижимаясь губами крепче, а я держал её лицо в руках, продолжая действовать медленно, исследуя её рот. Девочка обмякла, выдохнула. Если она и хотела доминировать, то отказалась от этой затеи, позволив мне вести. И я принял это с радостью, потому что, если бы Белла продолжала упираться, то её самобичевание привело бы к жуткому срыву, который бы все испортил, а это последнее, чего бы мне хотелось.

Я провел пальцами по её спине, нежно обнял за талию, стараясь быть осторожным и не касаться синяков, которые наставил ей ночью.

- Мне так чертовски жаль, - пробубнил я, слегка разворачивая Беллу, стараясь не покидать её лона. Она двигалась медленно и мягко, и этого опять было мучительно мало, но так охуенно хорошо, даже в каком-то смысле лучше, чем наше яростное траханье ночью. Я не понимал почему, но животная потребность обладать покинула меня, я крепко прижимал к себе Беллу, обнимая её, ощущая кожей её хрупкие ребрышки. Скользя рукой по нежной округлости груди, я протолкнул ее между нашими телами и прижал ладонь к месту, где неистово билось её сердечко. Снова погладив её шейку, я очертил пальцами линию подбородка, утопив ладонь в волосах. Её кожа была такой горячей.

- Эдвард, - сдавленным, далеким голосом прохныкала Белла, когда я слегка прибавил темп, стараясь дать ей достаточно ощущений для того, чтобы она кончила. Я чувствовал, как её тело приближается к развязке, легкое дрожание мышц, учащенное дыхание, стоны, гудящие на моих губах, когда я целовал её. Белла стиснула меня ногами, двигаясь со мной: медленно, но глубоко. Её губы раскрыты, тело напряжено. Она прошептала мое имя, а потом еще: «Что б меня!» - задрожала и прильнула ко мне.

Я удержался от стона, чувствуя, как она пульсирует вокруг меня, забирая с собой в пропасть. Белла в оргазме – это самая горячая вещь, какую я только когда-либо видел.

Как только девочка перестала дрожать, я крепко прижал Беллу к себе и перевернул нас. Я навис над ней, поддерживая её голову, упираясь на локти. Наши тела были так близко: мягкость и гладкость её атласной кожи на моей. Я приподнял бедра и медленно погрузился в нее. Её ножки задрожали, она согнула их в коленях, касаясь моих локтей, и пронзительно застонала.

- Ты в порядке? Больно? – спросил я, стиснув зубы. Желание сделать это снова боролось во мне с желанием уберечь Беллу от боли, защитить. Даже от себя самого.

- Нет, - она замотала головой, запустив пальцы мне в волосы, поглаживая с нажимом ножкой мой зад, заставляя погрузиться глубже в нее. - Так хорошо. С тобой так хорошо, - выдохнула девочка.

Я снова толкнулся в нее, сохраняя медленный ритм, осторожно целуя её, водя носом по волосам и шее. Я прижался губами к её коже, чувствуя, как под ней пульсирует кровь. Пяточки Беллы при каждом толчке давили на мои бедра, она постанывала, дергая меня за волосы.

- Ты можешь сильнее, - тихо проговорила она, касаясь губами моего уха, и я услышал, что её голос дрожит так же, как и тело.

Я покачал головой у её плеча, приподнялся, чтобы наши глаза встретились.

- Я хочу быть с тобой вот так. Вот как сейчас, хорошо? – я снова толкнулся и одновременно поцеловал её, нуждаясь, не имея сил отказать себе в счастье обладания Беллой, заботы о Белле. - Ты нужна мне именно так, - прогудел я ей в рот, извлекая из её горла мягкий стон.

- О, Боже, Эдвард, - Белла приподняла бедра, встречая меня на полпути, лаская ладонями мою спину, нажимая на мою задницу, заставляя быть жестче.

Я почувствовал, как все мои мышцы напряглись, и огненно ледяная вспышка прошла сквозь тело, сосредоточившись внизу живота. Мой член уже просто танцевал внутри Беллы, подтверждая, что я чертовски близко.

- Белла, - я оторвался от сладкого рта, чтобы предупредить, что я скоро кончу, потому что мой оргазм уже просто висел на волоске.

- Я хочу, чтобы ты кончил, - проговорила она, присосавшись к моей нижней губе, лаская её языком, тяжело дыша.

Я отстранился и погрузился в нее снова.

- О, черт! - простонала Белла, выгнув спину, запрокинув голову, которую я все еще поддерживал руками. Девочка всхлипнула, напряглась и взорвалась вокруг меня, словно бомба. И я толкнулся в нее сильнее, чем хотел. Бела подалась вперед, судорожно всхлипывая, крепко обнимая меня ногами.

- Черт, Белла, - прохрипел я, чувствуя, как мой член пульсирует в ней. Я не мог остановиться: покусывал её плечи, оставляя небольшие отметки, тут же залечивая их своими поцелуями. Белла вздрогнула и вздохнула. Последняя судорога сотрясла её тело, ножки расслабились. Я убрал руки с её затылка, растирая, поглаживая плечи. Ладони горели от соприкосновения с горячей кожей, и я, все еще стараясь удерживать свой вес на локтях, чтобы не придавить её, начал отстраняться.

Белла крепко обняла меня.

- Подожди, пожалуйста, - взмолилась она, задыхаясь.

Я перекатился на бок вместе с ней, оставаясь внутри. Белла ослабила хватку, и только тогда я аккуратно вышел из нее, чувствуя опустошение от потери контакта.

Невозможно ни с чем сравнить эти ощущения, когда я в ней. И как только все заканчивается, я хочу начать заново.

Белла вытянулась рядом со мной, слегка нахмурившись на мгновение, и затихла, пристроив голову на сгибе моей руки.

- Очень милый способ разбудить, - она чмокнула меня в грудь, наклоняясь, чтобы добраться до соска и втянуть его в рот. Я застонал и тут же кожей почувствовал, как её губки растянулись в улыбке. - И даже не важно, который час.

Я слегка нахмурился, потому что это прозвучало так, словно именно я был инициатором утреннего траха, а не она. Но я не стал заострять на этом внимание, ведь она была так довольна собой, так счастлива. Не хочу превратить это утро в дерьмо для нее. Или для меня.

Я взглянул на часы.

- Эх, уже половина первого, - я ухмыльнулся. Продрыхли до обеда, потому что большую часть ночи я заставлял Беллу бодрствовать.

- Что? – Белла подскочила, и её волосы разлетелись. Она была чертовски похожа на ту горячую цыпочку из Бойцовского клуба, только красивее, и её прическа еще безумнее.

- О, мой Бог, Эдвард! Мы же должны быть у Эсме в два! Мне нужно в душ, я обещала помочь с ужином. Я всегда помогаю с ужином, - она выбралась из кровати, начала носиться по комнате, собирая разбросанные всюду вчера ночью вещи.

- Белла, успокойся, Эсме всегда сама готовит ужин на День Благодарения.

Я нахмурился, наблюдая, как она подняла корсет, рассматривая его с таким сосредоточенным лицом, словно решала в уме сложное математическое уравнение. Белла нашла и брючки, которые вообще-то сложно назвать так - это просто кусочек ткани, в котором её задница смотрелась просто охуенно-фантастической. Так она и стояла: с корсетом в одной руке, и штанами в другой, кусая губы.

- Но я всегда готовлю на День Благодарения, я должна помочь. Я обещала, что приеду помочь, приготовлю пирог, я должна его приготовить... Я обещала, Эдвард.

Слова просто лились из нее потоком сознания. Белла захлебывалась, произнося эту речь, стараясь выразиться понятно, потому что её мысли явно путались. Она смотрела на меня отчаянными, широко открытыми глазами, теребя в руках свою одежду. Я действительно не понимал, чего она так завелась по поводу помощи Эсме. Белла никогда, блин, не готовила.

- Не переживай, Котенок, я позвоню ей сразу после душа, и предупрежу, что мы выезжаем, ладно? Ты успеешь помочь, - я сполз с кровати, к счастью мой член был расслаблен в этот момент.

Я подошел к Белле, забрал у нее одежду и подтолкнул девочку к ванной комнате. Она послушно потопала, вцепившись в меня своими пальчиками. Я включил воду, подождал, пока нагреется, затащил Беллу вместе со мной под душ.

Она вздрогнула, чувствуя теплую воду. Я наблюдал, как струйки стекают по ее коже: от груди по животу. Я, блять, опять затвердел, глядя на ее влажную кожу, мокрые волосы, которые потемнели и стали почти черными. К сожалению, теперь я лучше смог рассмотреть ущерб, который нанес ей этой ночью, и это охренительно меня расстроило. Я зашипел сквозь зубы, гладя её талию, бледные бедра, помеченные синяками от моих пальцев.

Белла наклонила голову, отслеживая мой взгляд.

- Мне не больно, - проговорила девочка мягко, наблюдая, как под давлением моих пальцев синяки белеют, а потом опять появляются.

- Мне плевать, больно или нет. На твоей коже не должно быть этих сраных отметин, - ответил я сердито, хотя и не хотел вымещать на ней свой гнев. Но меня так бесило, что она не понимает, почему я злюсь на самого себя.

Белла положила ладони мне на грудь, погладила шею и линию скулы. Я сжал зубы.

- Эдвард, - выдохнула она, - У меня такая кожа, я все время цепляю синяки. Тебе стоит только ткнуть в меня пальцем, и тут же будет синяк.

Мне показалось, что она просто оправдывается, но её пальчики дрожали, поглаживая мое лицо. И как я мог раньше думать, что она мерзнет, потому что нервничает. Я решил больше не обострять эту тему.

Лучше еще раз проехаться по её питанию.

- Я принесу тебе стейков и продуктов снова, - я старался показать, что забочусь о ней, а не брюзжу по поводу её наплевательского отношения к самой себе. Хотя она именно так и относилась к своему питанию. Кроме того, мне очень хотелось трахать её на всех возможных поверхностях и всеми возможными способами, а это будет затруднительно, если я все время буду переживать, что сделаю ей больно.

- О’кей, - кивнула Белла.

Чтобы помыть девочку, я потянулся за гелем и сетчатой губкой, которые по моей просьбе купила Элис, потому что я бы не смог сам, в людном месте, заплатить за такие педиковатые штуки.

- Что это? – Белла поджала губы, недоуменно уставившись на меня. Её глаза потемнели и стали холодными, сверкнули, а потом стали абсолютно пустыми.

- Эээ, Элис купила для тебя кое-что, ну знаешь, если ты будешь оставаться здесь и не захочешь пахнуть, как я. То есть, я не против, когда ты пахнешь мной, мне даже чертовски нравится это. Но еще сильнее я люблю, когда ты используешь то, что придает тебе запах кексов. Я знаю, это не то же средство, но с ароматом ванили, так что я подумал... – бурчал я несвязно, как мудак.

Тоскливая ледяная темнота её взгляда рассеялась, и Белла заулыбалась.

- Ты заставил Элис купить для меня гель, чтобы я могла мыться здесь? И губку?

Я закатил глаза, потому что эта штука действительно называлась губкой, и я бы точно выглядел бы полным ушлепком, если бы купил её сам. Именно поэтому я никогда не признаюсь Белле, что сам ею пользуюсь, и что она чертовски приятна к телу. И так классно взбивает мыло в пену, которой очень удобно дрочить в душе.

Я вылил немного геля на губку и намочил под душем, а потом начал растирать круги по животу и груди Беллы. Нам безусловно надо будет повторить это, когда у нее не будет болеть. Затащу её в душ перед сексом. Я наблюдал, как пена струится по нежному телу, уделив достойное внимание киске. То ли случайно, то ли нет, я провел пальцами по ее складочкам. И черт подери, они что, припухли?

Белла простонала, сжала мои плечи и положила голову мне на грудь, наблюдая, как моя ладонь гуляет между её бедер.

- Эдвард, у нас нет на это времени, - пробормотала она, но это был умоляющий стон, а не назидательное наставление, и я знал, что, если не остановлюсь, то Белла не будет возражать. Но я не хотел расстраивать её еще больше, она и так переживала, что мы проспали, поэтому просто еще разок нежно потер её клитор, а потом протянул шампунь и развернул, чтобы помыть спинку и ноги. Я наблюдал, как Белла вспенивает шампунь, втирая в волосы. Даже представить себе не могу, как охерительно больно ей будет расчесывать волосы, которые выглядели словно птичье гнедо, или словно она была хорошенько оттрахана. Что действительно имело место быть. Я провожал глазами пенные потоки, скользящие по её спине, по моей метке. Она смотрелась темной и пустой с незаполненными прорехами в крыльях - напоминание о боли, с которой она жила после крушения, за которое винила себя.

Я надеялся узнать больше. Почему она взвалила на себя этот крест? Я понял это на последнем сеансе, и знал, что, если тогда было сложно, то на следующем, будет еще хуже. Чем ближе мы подходили к окончанию тату, тем больше я нервничал, понимая, что финальная сессия будет для нее очень насыщенной в плане эмоций, и я совершенно не представлял, как, нахрен, справлюсь с её срывом.

Я смыл водой пену, рассматривая чернильные узоры, наклонился и поцеловал одну из прорех, которые скоро будут заполнены цветом.

Белла наклонилась, опять уронив голову мне на плечо. Я обнял её за талию, стараясь не вдавливаться в нее титановым стержнем, потому что снова затвердел.

- Ты останешься сегодня у меня, да? – спросил я, мечтая, на самом деле, чтобы Белла осталась на все праздники, или на месяц, или вообще, но сегодня ночью это было принципиально важно, потому что я боялся за её психическую неустойчивость больше, чем когда-либо.

- Если хочешь, - закивала она, - О, дерьмо, ТиКей! Я последний раз кормила её после смены в магазине. Она, наверно, умирает с голоду.

Белла резко повернулась, в панике чуть не впечатавшись в прозрачную дверцу.

- Ах, да с ней все в порядке, Белла, - проговорил я, чувствуя себя слегка неуютно от признания, которое собирался сделать, - Я… эээ… кормил кошку ночью, когда вставал в туалет. Собирался принести её сюда, но… эээ… подумал, что она напугается до усрачки, если… Ну, короче, все в порядке, может только дуется немного, что я не взял её с собой, но в целом она в норме… - я замолчал, чувствуя себя дебилом, потому что снова говорил, как мудак. Ну, правда, блять, что со мной сегодня не так? Я и в намного более нервных ситуациях прекрасно сдерживал свое дерьмо, а сейчас прямо фонтанирую идиотизмом.

- О, слава Богу, - Белла расслабилась, а я не мог не облапать взглядом её сиськи с сапфировыми штангами, провожая глазами потоки воды, струившиеся по ложбинке между грудями. - Хм, мне, наверно, стоит пойти домой, чтобы собраться, - проговорила девочка мягко, куснув губку, изучая мое лицо.

Я предположил, что сейчас, скорее всего, выгляжу, как хищный зверь.

- Вероятно, это хорошая идея. Я приду, когда кончу… закончу с этим дерьмом, - кивнул я, соглашаясь, потому что мне очень хотелось провести еще один раунд в постели, но Белле требовалось время, чтобы оправиться от первых двух. Если она останется со мной в душе, то это будет не очень-то полезно для её киски, да и мне нужно вздрочнуть, если я собираюсь воздержаться от траха Беллы на туалетном столике в одной из ванных комнат в доме Эсме.

Белла встала на цыпочки и поцеловала меня в подбородок, а потом спешно вышла из душа, кутаясь в одно из моих полотенец. Как только за ней закрылась дверь, я намылил член и отдрочил, представляя, как трахну её в душе, а потом и на туалетном столике. Зря говорят, что кончить второй раз за такое короткое время проблематично. Покончив с этим, я оделся, вышел из ванной, собрал и бросил корзину вчерашние шмотки, которые были беспорядочно разбросаны по комнате. Оказывается, я начал раздеваться, как только закрыл дверь, хотя толком не помнил этого. На столике, где я хранил ключи, была записка. Мелкий почерк Беллы и серебристый ключ поверх бумаги.

Эдвард… я знаю, ты терпеть не можешь, когда я оставляю дверь незапертой. Теперь ты можешь приходить, когда хочешь, не беспокоясь об этом. Твоя Белла.

Белла оставила мне ключ от своей квартиры, и мне даже просить не пришлось. Я не был уверен, может, она уже пожалела об этом, но подпись утверждала обратное. У меня есть ключ от квартиры Беллы, который я могу использовать, когда мне только приспичит! Определенно, это прекрасное утро… день… двадцать четыре часа, бар исключаем. Прекрасные, как никогда! Я прикрепил ключ к своей связке, подумав, что нужно сделать для Беллы и копию своего, чтобы она могла приходить ко мне в любое время. Я очень надеялся, что она будет приходить чертовски часто, потому что мне нравилось, когда она здесь, хоть она и была редкостной неряхой и повсюду разводила беспорядок.

Я пихнул ноги в ботинки, запер дверь и двинулся по коридору к Белле с ключом в руке, собираясь воспользоваться им. Я сунул ключ в замок и вошел.

- Белла? – позвал я, проходя в гостиную. На кофейном столике будто взорвалась бумажная бомба, оставив после себя кучу листков и прочего мусора. Спустя минуту без ответа я предположил, что Белла прихорашивается в ванной, и едва сдержался, чтобы не прибрать весь хаос. Я подошел к шкафу, который был одним из немногих мест в квартире, где прослеживалось какое-то подобие системного порядка, и окинул взглядом фотоальбомы. Наверно, не лишним было бы взглянуть на людей, которые были частью её жизни, и которых она потеряла. Может, я хоть как-то стану ближе к пониманию того дерьма, что с ней происходит, хоть на чуточку ближе.

Я вытащил первый альбом с полки, вспомнив, что именно его взял в руки в ту ночь, когда мы с Беллой ходили за продуктами. Открыл, чувствуя, что делаю что-то охуенно неправильное. Словно собирался прочитать чужой дневник или подобное дерьмо, что, в принципе, было лишним самоедством, потому что это просто альбом с фотографиями.

Там были фото маленькой Беллы: парочка, когда она была еще младенцем, пара, когда ей было года три-четыре. Фотографии женщины, с такими же глазами, ртом, подбородком. Они были очень похожи и обнимались. Я пролистал дальше. Потом было не так много фото Беллы и её матери. Больше с отцом, и чаще на фоне пляжа. А еще с коренным американцем в инвалидном кресле и маленьким мальчиком, похоже, ровесником Беллы. Я продолжал листать, находя все больше фото с отцом, индейцем и парнем. На лице Беллы была тень печали, слабая, еле заметная, не такая, как сейчас, но она была. Я вернулся к первым фотографиям, где Белла была с обоими родителями. Вот здесь она лучилась, была свободна от боли, чего уже нельзя было найти на более поздних изображениях. Я смутно помнил, что Белла говорила о разводе родителей. Хотя мне стоило помнить больше, потому что все, что связано с ней крайне важно.

Я услышал скрип половиц, но слишком поздно, чтобы пихнуть альбом обратно и остаться не пойманным. Я захлопнул его и обернулся, чтобы понять, злится она на меня или нет. Она не злилась, но выглядела чертовски перепуганной и абсолютно великолепной.

- Белла, все в порядке?

Я убрал альбом обратно в пустое пространство на полке, без слов зная ответ на свой вопрос. Её глаза метались от альбома ко мне и обратно, она переминалась с ноги на ногу, кусая губы. Даже с другого конца комнаты я видел, как её начинает потряхивать, предвещая настоящие судороги разрушения. Она крепко стиснула кулачки, разжала их, бросила на меня вымученный взгляд и натянула улыбку.

- Все в порядке, - слегка кивнула Белла; её голос дрожал, как и тело, глаза остекленели, сфокусировались на мне и прояснились, словно буря миновала, вернув временный штиль.

- Я готов идти.

ТиКей подошла сзади и потерлась о ногу Беллы. Она подняла её на руки, уткнувшись носом в котенка, прошептала что-то прежде, чем посадить обратно на пол. Я наблюдал за ней, отмечая пугающее спокойствие, почти механическое поведение, пока она шла в кухню. Я пошел следом, теряясь в догадках, не зная, как себя вести с такой Беллой, потому что это было чем-то новым.

Белла открыла холодильник, наклонилась, чтобы достать что-то. Я дождался, когда она закроет дверцу, забрал из её рук то, что она взяла, положил на стол и притянул девочку к себе.

- Ты же понимаешь, что нам необязательно ехать? Если хочешь, то просто останемся дома, - проговорил я, держа её лицо в ладонях, чтобы не терять взгляд.

Она замотала головой, поджала губы, заморгала, прогоняя из глаз все эмоции, стараясь контролировать себя. Я был готов попросить её отпустить все это, не сдерживаться, но понятия не имел, смогу ли справиться с последствиями эмоционального цунами, которое накроет Беллу, если она утратит это тщательное удерживаемое подобие спокойствия.

- Я должна пойти, Эдвард. Я не могу остаться здесь и думать только о них… Мне нужно отвлечься от… - Белла замолчала и скользнула взглядом от моих губ к глазам.

Я знал, почему она избегает прямого взгляда: её глаза казались стеклянными; такая далекая, будто здесь было только её тело, а мыслями она находилась совсем в другом месте. Должно быть, опять приняла сраные лекарства, чтобы найти в себе силы пройти через ад, в который ей придется окунуться с головой на семейном обеде.

- О’кей, Котенок, но, если будет чересчур, и ты захочешь домой, просто скажи мне, и мы свалим, ладно? – я прижался губами к её лбу, погладил большим пальцем по щеке, наблюдая, как она снова кусает губку. – И, кстати, ты выглядишь охуенно потрясающе! Мне определенно следует пригласить тебя в шикарный ресторан, чтобы ты снова так оделась, - я, улыбаясь, отклонился, чтобы получше рассмотреть её.

Казалось, ей полегчало, когда я сменил тему, что определенно меня порадовало, потому что, по правде говоря, она просто нуждалась в том, чтобы я был сегодня рядом с ней. Это был первый гребаный День Благодарения без её семьи и близких людей, которых Белла потеряла в том самолете. Я не должен был делать этот день тяжелее, чем он уже есть для нее.

- Ты выглядишь… совсем по-другому, - она склонила голову и поправила мой галстук.

- Ну, спасибо, - ответил я с сарказмом, чувствуя себя чертовски неуютно, потому что хренова рубашка и галстук были капризом Эсме, которая настаивала, чтобы на праздничный обед мы одевались, как «нормальные цивилизованные люди».

По крайней мере, я мог одеть черную рубашку и галстук, выглядя как картинка, но не слишком изменив себе.

На Рождество мы тоже должны были одеться прилично. Я не скулил и не ерепенился слишком сильно, потому что Джаспер и Эмметт тоже были загнаны в рамки приличия.

- Нет, мне нравится, просто мне нравится еще больше, когда я могу видеть твои тату, но так тоже очень сексуально… Я ведь знаю, что у тебя под одеждой, а другие – нет, - прошептала Белла, привстав на цыпочки, чтобы чмокнуть меня в щеку. Я провел губами по её губам, прекрасно понимая, что этот комментарий был одновременно и предостережением, и просьбой.

Она знала, что я хочу знать о ней больше, чтобы понять, что же за херня с ней творится, но сейчас Белла не хотела делиться своими секретами.

Я уже собирался сказать, что не буду приставать к ней, но сам уже был слишком взвинчен, потому что не мог прогнозировать её срывы, и уж точно не знал, что мне с ними делать.

Белла отступила и схватила со стола коробку. Упаковка была непрозрачной, и я понятия не имел, что там могло находиться, но решил больше не задавать вопросов. Мы вышли за дверь, и я закрыл её своим ключом, забрал у Беллы коробку и сунул в багажник машины.

Она попросила меня заехать по дороге за кофе. Мы выехали на шоссе, и я поймал себя на мысли, что Белла выглядит очень уставшей. Интересно, она взяла с собой лекарства?

Казалось, кофе немного взбодрил её, но все равно девочка была слишком тихой, пока мы ехали до дома Карлайла и Эсме. Я негромко включил музыку, и Белла тихо напевала себе под нос, а я рулил, перебирая рукой её волосы, поглаживая шейку.

Меньше, чем через полчаса, я свернул на подъездную дорожку, которая вела к ошеломляющему дому Карлайла и Эсме.

- О, Боже… - выдохнула Белла, как только увидела особняк.

Это было строение в викторианском стиле, который Карлайл приобрел, когда получил должность главного по какой-то херне в Чикаго. Он зарабатывал хренову тучу денег, но из-за этого постоянно пропадал на службе, вынужденно оставляя Эсме одну. Именно по этой причине она купила магазин.

- Какой красивый дом, - проговорила Белла, пока я парковался около хаммера Эмметта. Наверно, он подвез и Джаспера с Элис, потому что была только одна машина. Я предупредил, чтобы они нас не ждали, в основном потому, что мы проспали, но еще и потому, что не хотел лишних свидетелей, если Белле станет плохо.

Белла вышла из машины прежде, чем я успел помочь ей, и стояла у багажника, заламывая руки. Я взял её ладошку и поднес ко рту, целуя нежную кожу, мягко лаская губами.

- Я постараюсь помочь, Белла, обещаю, - пробубнил я.

Она резко и глубоко вздохнула, вырвав у меня руку, чтобы забрать коробку из багажника.

- Я готова, - проговорила Белла еле слышно.

Я знал, что она ни разу не готова. В животе заворочалось противное предчувствие, и я едва поборол в себе желание посадить Беллу обратно в машину и отвезти домой. Но, конечно, я этого не сделал.

Элис встретила нас у двери, и на лице Беллы тут же появилось игривое выражение, которое я так любил. Она улыбнулась, отдавая Элис коробку, и обняла её. Эсме вышла из кухни в фартуке и стиснула Беллу в крепких объятьях.

- Белла, милая, прекрасно выглядишь, - Эсме погладила её по рукам и посмотрела на меня. Я, как, всегда поцеловал её в лоб. Она взглянула на меня, на Беллу, и её глаза слегка расширились, но Эсме тут же справилась с эмоциями. Ну, вот как она, блять, догадалась?

- Спасибо, Эсме, дом просто восхитительный! Прости, что мы опоздали. Я проспала из-за… вы еще не все приготовили? Я могу сделать сладкий картофель и пирог… - Белла запиналась, и я заметил, как она зарделась от смущения, пытаясь придумать вескую причину, по которой мы задержались на полчаса, что, в общем-то, было не трагично. Я попытался сохранить невозмутимый вид, но Элис приподняла бровь и проницательно хмыкнула.

- Для тебя дел хватит, Белла, вы почти не опоздали, - улыбнулась Эсме, а Элис уже тянула её на кухню.

Эсме скосилась, как только Белла покинула комнату, подошла ко мне, неожиданно обняв за плечи. Я ответил ей осторожными объятиями. Я так чертовски давно не обнимал никого, кроме Беллы.

- Как она? - прошептала Эсме.

- На таблетках, - пробормотал я, видя, как Белла обернулась, посмотрела на меня и поменялась в лице.

Я знал, что Эсме думала, она удачно хитрит, но Белла была чертовски проницательна и знала, что мы с Эсме сроду не обнимаемся. Я видел это по её лицу. Поэтому я разнял наши объятия.

Эсме нахмурилась:

- Как много она приняла?

- Я не знаю, не видел, но думаю, чертовски много, - тихо сказал я, передавая ей свою куртку. – Где Эмметт и Джаз? - спросил я довольно громко, чтобы не привлекать внимания к нашему перешептыванию.

- Они играют в пул (п.п. – разновидность бильярда) с Карлайлом в игровой, - ответила Эсме. – Мне быть настороже, да? – прошептала она.

Я кивнул, потому что сам охренительно волновался. И знал, что, уж если я переживал, то Эсме будет тоже.

Я пошел в кухню, проверить, как там Белла. Элис налила ей бокал вина. Плохая идея. Но что я могу с этим сделать? Я мог полагаться на Эсме, она проследит, чтобы доза алкоголя была приемлемой. Роуз накрывала на стол, а Элис сидела за стойкой, помешивая что-то вроде клюквенного соуса.

Я обвил рукой талию Беллы и зарылся лицом в её волосы.

- С тобой все будет хорошо? – прошептал я так, чтобы только она могла меня слышать.

Она кивнула и повернулась ко мне лицом: её губы дотронулись до уголка моего рта и «укуса змеи». Я слегка прихватил её задницу. Белла подпрыгнула и робко улыбнулась мне. Я поцеловал её в макушку и пошел к парням, обменявшись с Эсме взглядами. Эсме посмотрела на меня так, словно прекрасно знала, что, черт возьми, произошло прошлой ночью. Я даже слегка смутился, ну, или вроде того, как будто мы с Беллой не были взрослыми людьми.

Когда я вошел в игровую, Карлайл сидел в кресле, попивая скотч, и наблюдал, как Эмметт и Джаз надирают друг другу задницы, играя в пул.

- Посмотрите, кто к нам пришел. Что случилось с тобой и крошкой Белл прошлой ночью? Ты просто исчез, никому ничего не сказав, говнюк, – Эмметт подвигал бровями, и я показал ему средний палец. Джаз просто кивнул мне, ослабляя галстук и поправляя жилетку. По крайней мере, в этот раз под жилеткой была рубашка.

- Эдвард, - Карлайл по-настоящему тепло, по-отечески улыбнулся и встал. Ему было почти сорок, как и Эсме. И он всегда вел себя со мной как отец. Сейчас я не возражал, но чертовски ненавидел это, когда мне пришлось с ним жить. Он притянул меня к себе и слегка приобнял.

- Поговорим? – тихо спросил он.

Я сжал челюсти, ощущая себя полным говнюком по поводу того, что собирался сейчас сделать, но мне нужны были ответы, поэтому я кивнул:

- Да.

- Ребята, мы скоро вернемся, - Карлайл улыбнулся Эму и Джазу и направился к двери по коридору, ведущему к нему в кабинет.

Я вынул листок бумаги из заднего кармана брюк, развернул его, протянул Карлайлу и сел напротив него в кожаное кресло. Он внимательно изучал написанное, хмурясь, сведя брови и потирая подбородок.

- Это все прописано одним врачом? Кто может прописать все это одновременно одному человеку? – его голос звучал чертовски обеспокоенно. Я еще больше стал переживать по поводу хрени, которую принимала Белла.

- Я не знаю, я не проверил, кто выписывал рецепты, записав только названия препаратов, как ты и сказал. Она не пьет Окси, - добавил я. Мое колено подрагивало, пока Карлайл продолжал изучать список.

- Боже мой, Эдвард, я даже не могу представить, какой врач может прописать этот коктейль из медицинских препаратов. Мне нужно проверить их совместимость. А ты пока можешь узнать, был ли это один врач или несколько? Что касается Окси, он прописывается в случае серьезных физических болей. Видимо они были, но сейчас уже нет… - он не закончил предложение, видимо ожидая от меня каких-то пояснений. Откуда я мог знать, зачем ей прописывали Окси?

- У нее на спине огромное количество шрамов, типа точечных, понимаешь? Ну, вроде Млечного пути, - я разглядывал свои руки, а Карлайл внимательно смотрел на меня. – Слушай, я очень беспокоюсь. Потому что, черт, Карлайл, я практически завершил делать ей тату, но я чертовски боюсь заканчивать. Вдруг она просто выключится, и что, блять, мне делать тогда? Я даже не знаю, как это предотвратить. Я… черт!.. Я нифига не понимаю, - раздраженно проговорил я, не зная, как объяснить, что я чувствую, ощущаю.

- Эдвард, - Карлайл говорил обескуражено. – А что ты вообще знаешь о авиакатострофе?

- Да, в принципе, ничего, - ответил я честно. – Я знаю, что они летели на свадьбу, всей семьей. Её лучший друг собирался жениться, чертов сучара, и все, - волна ревности пронзила меня. Эти смерти стали причиной того, что Белла была в этом гребаном состоянии.

Карлайл медленно кивнул, пробегаясь пальцами по губам.

- А ты, что? Ни разу не поискал информацию о крушении в Интернете? Уверен, там массу всего понаписали об этой трагедии.

- Я не могу сделать этого с ней. Блять, да, я хочу знать, что с ней произошло, но я хочу, чтобы она сама мне все рассказала.

Карлайл наклонил голову, наверное, чтобы лучше меня понять.

- И, черт тебя побери, не смотри на меня так, я не могу этого объяснить! Просто я не хочу так с ней поступать. Я просто пытаюсь понять, с чем имею дело, но я не могу предать её доверие.

- Или боишься? – спросил меня Карлайл.

- Отъебись, Карлайл, почему это я должен бояться узнать о катастрофе? – сказал я, хватая стресс-болл с его стола и сжимая его. Карлайл уже выводил меня из себя.

- Может быть, потому, что ты любишь Беллу, - тихо сказал он.

Я вздернул голову. Мои глаза встретились с его, а мячик выпал из рук, стукнулся о мой ботинок и покатился прочь по полу.

- Что, черт тебя подери, ты сказал? – прохрипел я. У меня пересохло в горле.

- Повторить? То есть, ты до сих пор не понял, Эдвард? – Карлайл слегка улыбнулся, стараясь облегчить ситуацию или уменьшить напряжение, которое витало в воздухе, настолько тяжелое, сконцентрированное, что мне было сложно дышать, и я ослабил галстук.

Я уставился на него. Эта мысль никогда меня не посещала, но теперь, когда он это произнес, я не мог отрицать. Это была правда. Я все никак не мог понять, что же это за чувство возникает во мне, когда она рядом. Вот оно.

Я люблю Беллу.

И не могу сказать ей об этом. Потому что что-то внутри меня говорило мне, что, если я сделаю это, она не выдержит, рассыплется на тысячу частей, и я никогда не смогу собрать её обратно.

Я никогда в жизни не был так чертовски напуган.

~*~

Перевод: Мэлиан.

Редакция: bliss_

Форум.