Глава 25 – Гололедица.

У меня есть голова, но она скоро оторвется.

Я не могу сохранять контроль, я не могу разобраться, что к чему.

У меня есть сердце, но оно никчемное.

Ты единственная, кто это понял.

Я иду, но не знаю, куда ты меня ведешь.

Я не должен был бы это делать, но ты настигаешь, тянешься ко мне, забираешь мои силы.

Выключи солнце, смахни звезды с неба.

Чем больше я даю тебя, тем быстрее умираю.

Но я хочу тебя!

Ты идеальное лекарство,

Идеальное лекарство.

Возьми меня, если хочешь.

Возьми меня, если хочешь.

Возьми меня, если хочешь.

Возьми меня, если хочешь.

Без тебя, без тебя все рушится...

Без тебя не так интересно собирать все воедино...

--The Perfect Drug, Nine Inch Nails

текст песни Nine Inch Nails - the perfect drug

~*~ Эдвард ~*~

Белла посмотрела на меня: её кожа блестела в ярком освещении салона. Я обхватил рукой свой член, стараясь оградить его от чертовски холодного воздуха, потому что снаружи был жуткий дубак. А он был весь мокрый от слюны Беллы. Мысль о том, чтобы трахнуть её на моей машине, была из разряда стандартных мужских как-в-горячем-музыкальном-клипе фантазий. Казалось, Белла на мгновение потеряла дар речи, наблюдая, как я двигаю рукой по члену. Её остекленевший взгляд встретился с моим. Столько всего отражалось в этих глазах: её боль, страх, отчаяние, призраки прошлого.

И тут я осознал всю тупость идеи: трахну-ка-я-на-капоте-машины-свою-девушку-у-которой-только-что-чуть-не-случился-нервный-срыв.

Но это было до того, как Белла простонала, накрыла своей ладонью мои пальцы, заставляя их продолжать двигаться, наклонилась вперед к моему паху и сомкнула губы вокруг головки. Я застонал, почувствовав контраст между холодным ноябрьским воздухом и её жарким ртом. Белла издала стон, глубоко вздохнула, скользя губами дальше, вбирая меня, ебануться как, глубоко, глубже, чем когда-либо раньше. Я схватился за дверцу одной рукой, а вторую запустил в её волосы, стараясь не тянуть слишком сильно, чтобы не сделать ей больно.

- Черт, Белла, - пробормотал я, наблюдая, как мой член исчезает у нее во рту, как алеют и припухают её губки. И святыеблятьнебеса, я хотел бы остаться внутри навеки. Ну, что со мной, нахрен, не так? Я же знаю, что мы не должны этого делать. Состояние Беллы было крайне нестабильно. Сегодня её накрывало несколько раз, и все по разным поводам. Но я хотел её, невероятно сильно, и мог получить только одним способом. Я люблю её и не могу сказать ей об этом, но могу трахнуть, сделать своей, несмотря на то, что обстановка далека от романтичной.

Я оценил местность, прикидывая, можно ли нам потрахаться прямо в машине, потому что ноги меня уже не слушались. Но тут было не развернуться, поэтому я прекратил заморачиваться и аккуратно обхватил голову Беллы, направляя её движения, пытаясь замедлить их, потому что, если бы я позволил ей двигаться в её темпе, то, вполне вероятно, кончил бы намного раньше, чем собирался. Не говоря уже о том, что Белла, видимо, стремилась попасть в книгу Рекордов Гиннеса за самый глубокий минет и, охуеть, как старалась.

Мои глаза вылезли из орбит, когда она начала крутить языком какие-то чертовски невероятные фигуры вокруг моего пирсинга, до кучи еще и задевая штангу зубами. Я застонал, и этот звук пронзил тишину, повторяясь эхом вокруг нас. Единственные звуки, раздававшиеся здесь, - тихое урчание двигателя да краткие стоны Беллы, которые она издавала, не выпуская изо рта мой член. Я провел большим пальцем по её щеке, обхватил подбородок и слегка надавил на него, заставляя отпустить меня, чтобы я смог вытащить её из машины. Как бы я ни любил эти губки на моем члене, но у меня были другие планы. Белла нашла мой рот своим и, прохныкав, куснула меня за губу.

Одной рукой я приобнял девочку за талию, вторую положил на бедро, прижал к себе и поднял её. Она вздрогнула, а её кожа тут же покрылась мурашками.

- Белла, если слишком холодно… - прогудел я ей в губы, плохо понимая, что я буду делать, если она скажет, что слишком. Наверно, в этом случае мы попробуем потрахаться в машине…

- Нет, - отчаянный рык вылетел из её рта, и Белла крепко вцепилась в меня. Я вытащил её из машины, понимая, что она тоже нуждается в этом. Я снова и снова признавался себе в том, что трах сейчас - это неверное решение, на всех возможных уровнях, но тяга к этой девушке была сильнее здравого смысла. Удовлетворение дикой потребности обладать её телом было неплохим компромиссом, пока я не могу так же всецело владеть её сердцем. Слишком поздно давать задний ход.

Я захлопнул дверцу. Этот звук прозвучал просто оглушительно в ночной тиши. Свет в салоне погас, ослепив нас на несколько мгновений, пока наши глаза не адаптировались к чернильной темноте. Белла издала какой-то краткий высокий звук, пытаясь крепче обнять меня ногами и одновременно тереться сумасшедшими, неистовыми движениями. Я обхватил её бедра, приподнял так, чтобы мой член оказался под платьем и нашел её киску. Я прижал Беллу к крылу машины, отодвигая платье, прижимаясь своим чертовски мокрым пенисом к её адски горячей киске. Понятия не имею, как это вообще было возможно, но у меня встал еще сильнее. И господи, Беллина киска была такой теплой по сравнению с температурой на улице. Удивительно, как я сдержал вздох облегчения, потому что мои яйца так и порывались втянуться в мое тело. Они, наверно, с удовольствием закутались бы в парку(п.п. одежда эскимосов), если бы была такая возможность, ну, или хотя бы нахлобучили шапку.

Белла задыхалась и стонала, прижимаясь к моему члену. Я понимал, что не могу просто засадить ей и начать трахать, потому что мы дважды за последние двадцать четыре часа занимались сексом, и не верил, что ей ничуточки не больно. Я просто прижался к ней и начал тереться, пытаясь таким образом доставить ей удовольствие. Я видел, что сейчас она нуждается во мне больше, чем в воздухе. Белла не переставала меня целовать, с тех пор как я вытащил её из машины. Я хотел ласкать её, хотел видеть её обнаженное тело, но, конечно, температура воздуха не позволяла мне снять с нее не только платье, но даже пальто…

Белла провела руками по моим плечам, запустила пальчики в волосы, а её язык яростно искал мой; она всхлипывала все громче, более неистово и страстно, сильно потягивая мои волосы. Я простонал ей в рот, изумляясь, что умудрился заглушить даже жужжание двигателя и музыку, звучащую в машине. Я продолжал тянуть её за волосы, а она уже практически выдирала с корнем мои, что было охуеть как приятно и явно нравилось моему члену.

- Черт, Эдвард, - взмолилась Белла, отрываясь от моего рта, прерывисто дыша, отчего её слова звучали неразборчиво. - Потрогай меня, пожалуйста.

Голос был напряженным, она изо всех сил старалась тереться об меня, давя каблуками в мой зад. И было невероятно здорово чувствовать, как её киска трется об меня, как она дергает меня за волосы. Все это заставляло забыть о дискомфорте окружающей обстановки. Я прекратил прижимать Беллу к крылу машины, потому что, как бы ни были приятны эти потирушки, мне намного больше нравилось быть внутри нее. Я как наркоман: однажды попробовав, не мог насытиться ею, не мог отказать себе в желании быть в ней снова и снова.

Белла вздрогнула, уткнулась носом в мою шею, зашептала что-то неразборчивое, наверно, прося или умоляя меня. Вонзая зубы в мою кожу, она пососала её, сильно. Я понимал, что она хочет оставить на мне свою метку, ни больше, ни меньше. Я заслужил это, потому что сам постоянно проделывал с ней подобные штуки, и Белле приходилось носить волосы распущенными неделю или больше, пока мои отметины не исчезали. Но мне будет сложновато скрыть этот засос, потому что мои волосы недостаточно длинные, чтобы прикрыть его, а тональный крем я точно не буду использовать для маскировки – это девчачья хрень. И водолазку не надеть, потому что я выгляжу в ней, как порно-звезда семидесятых годов. Хотя в этом есть хоть какой-то смысл, потому что я явно иду на рекорд по количеству траха за сутки.

Белла поцеловала укушенное место и прошлась губами выше по шее, прошептав:

- Мой.

Я вздрогнул, услышав это, а она уже ласкала ротиком чувствительное место у меня за ухом, и, полизав там, снова спустилась к шее. Я усадил девочку на капот. Он хотя бы теплый, потому что я предусмотрительно не заглушил двигатель. Как только я отпустил её, ладошка исчезла из моих волос и потянулась вниз между нашими телами. Холодные пальцы обхватили мой член, и я зашипел, почувствовав, как она дразнит головкой свой вход, прижимая стальные шарики к колечку в клиторе, стимулируя чувствительное местечко. Она толкнула меня внутрь, и я еле успел поймать её руку.

- Белла, блин, погоди, - я поцеловал её, стараясь быть нежным изо всех своих гребаных сил, но понимая, что балансирую на грани, и ощущая себя полным придурком, потому что не мог совладать с самим собой. Я так хотел ворваться в нее прямо сейчас и вообще никогда больше не покидать это лоно, но, если б я позволил себе сделать это, то, наверно, кончил бы секунды через три. Продолжая удерживать запястье Беллы, я просунул свободную руку между её бедер и погладил складочки - скользкие, горячие. Такие чертовски манящие. Мне так хотелось опуститься на колени и попробовать её, но холод и то, как Белла подрагивала время от времени, заставили меня воздержаться от этого и остаться рядом с ней, обнимая её. По правде говоря, я не хотел отрываться от нее ни на секунду.

Я протолкнул два пальца внутрь, и девочка низко простонала «Черт».

Белла запрокинула голову, пытаясь сохранить равновесие, упираясь на одну руку, раздвинув ножки пошире, скользя ими по моим бедрам. Её кожа переливалась перламутром в скудном свете луны. Она была почти прозрачной, словно призрак, который вот-вот исчезнет, если я моргну или перестану трогать её.

- Блять, Эдвард, пожалуйста, - выдохнула Белла, приподняв голову, сверля меня глазами. Они казались черными во мгле, но я отчетливо видел в них затравленное отчаяние, которое перекрывало даже желание и потребность. Я согнул пальцы, и её тело выгнулось дугой. Очевидно, я надавил на правильную точку и сразу толкнул её к краю. Стимуляция этой точки частенько заставляла её говорить «Трахни меня!» тем сладким прерывистым голосом, который я бы с удовольствием поставил себе на рингтон.

Я отпустил её запястье, и она оперлась на обе руки, а я навис над ней, прижимаясь членом, и добавил еще один палец. Она подняла бедра и согнула ногу, пытаясь найти опору, чтобы не упираться в меня каблуком своих сводящих меня с ума туфель, а они действительно сводили меня с ума.

- Просто поставь свою ногу на чертову машину, Котенок, - велел я. Её бедра задрожали от приближающегося оргазма, по коже пробежал табун мурашек, и она затряслась. Не знаю, то ли от холода, то ли от ощущений, то ли от того и другого, но я был точно уверен в том, что ей было трудно удерживать себя на весу, особенно после того, как она приняла такое количество таблеток, чтобы продержаться до вечера.

- Но краска... – выдохнула она, а я работал пальцами все интенсивнее и сильнее, мечтая заменить их своим членом.

- Похуй на краску, - сказал я громче и резче, чем хотел, толкая пальцы глубже, слушая её громкое дыхание и стоны. Я хотел отклониться, чтобы получше рассмотреть Беллу, потому что она выглядела чертовски горячо, прогибаясь в спине, с разметавшимися по плечам волосами, которые доставали до капота машины. Горящие глаза смотрели прямо на мои руки. Девочка поскуливала, наблюдая, как мои пальцы двигаются в ней, внутрь и обратно.

Белла приподнялась, вбирая мои пальцы глубже, и гортанный стон слетел с её губ. Она протянула руку и схватила меня за галстук. Её каблук зацепился за щель между капотом и кузовом автомобиля. Там точно останется чертова царапина. Но я просил её наплевать на краску, и она послушалась меня. Я чуть не сказал, что погорячился с похуизмом по поводу краски, но выглядеть мудаком, который переживает за тачку, когда его девочка уже готова кончить, мне не хотелось.

Белла затряслась всем телом, сжав зубы, сцепив кулаки. И пока она билась в экстазе, я целовал её скулы, чувствуя, как её киска сжимается вокруг моих пальцев. Я снова толкнул в нее пальцы, Белла закатила глаза, застонала, крепче схватив меня за галстук, который болезненно стянул шею. Её ножки дрожали, а каблук так и скрежетал по капоту. Она что, старается не кончить? Я попытался поцеловать её, но она отвернула голову, и мои губы уперлись в напряженную линию челюсти. Я нашел ртом её ушко, пытаясь выяснить, какого черта она вытворяет.

- Черт, Белла, кончи, - я почти зарычал на нее, желая дать ей освобождение, чтобы снова оказаться в ней.

Она непокорно помотала головой. Я совершенно не понимал, что это все означает. В смысле, почему она не хочет кончить.

- Я не трахну тебя, пока ты не кончишь, Котенок, - пригрозил я, надеясь таким образом разобраться с этой идиотской забастовкой. Белла повернула ко мне голову: волосы во рту, глаза прищурены, чтобы спрятать свой переполненный эмоциями взгляд. Я снова толкнул в нее пальцы, желая подчинить её своей воле, получить то, что было так близко, что так нужно ей самой. И она замерла, простонав диким голосом, который изо всех сил старалась приглушить.

Я прижался губами к её шее, и Белла задрожала.

- Укуси, - простонала она, пока я продолжал трахать её пальцами, подталкивая к краю пропасти, желая, чтобы она кончила так сильно, как только возможно. Мои губы замерли на её шее, Белла отпустила галстук, а я догнал весь комизм ситуации. Она просила укусить её. Холодная ладошка скользнула по моей шее, и девочка повернула голову. Кожа на её шейке натянулась и казалась почти прозрачной в мягком лунном свете. Я видел, как мое дыхание вырывается клубами пара изо рта. Белла дрожала и все еще не отпускала себя.

- Просто, на хрен, укуси меня, Эдвард, - её голос был жестким, жалостливым и с нотками обиды.

Я собирался отказать ей, не врубаясь, зачем ей это нужно, но она прошептала:

- Пожалуйста, - очень тихо, почти неуловимо.

И я погрузил зубы в её кожу.

Её ноготки впились в кожу моей головы, она крепче прижала меня к себе, вздрогнула.

- Сильнее, - процедила Белла, толкаясь бедрами навстречу, и я сдался. Потому что знал, что она была права: если я дам ей то, чего она хочет, то получу то, чего хочу я. Это было эгоистично и дерьмово, но я больше не мог ничего сделать. Ради всего святого, мне действительно необходимо, чтобы она кончила.

Белла вскрикнула, и её голос затанцевал эхом среди деревьев, пугая лесных зверушек. Её тело затряслось от мощного оргазма.

Нога, которой она обнимала меня за талию, соскользнула вниз, туфелька впечаталась в кузов. Белла расслабилась. Она тяжело дышала, ища мои губы своими, целуя меня так страстно.

Я знал, что на её губах останутся маленькие фиолетовые отпечатки от «укуса змеи», который прижимался к её плоти. Почти незаметные, но я-то буду знать, что они там есть, и каким образом они там появились.

Белла подвинулась вперед, схватила мой член, который я все еще держал в руке, согревая, поглаживая, наслаждаясь.

Девочка застонала, отпустив мой стояк, толкнулась к моим пальцам, которые все еще были в её киске. Я вытащил их медленно, сдерживая её рвение, с которым она сама не желала бороться. Как только я убрал руку, она снова попыталась завладеть моим членом, но я пресек эти попытки. Моя рука была теплой и влажной, благодаря Белле. И хотя я любил, когда она прикасалась ко мне, но возможность обморожения пениса заставила меня держать свои прихоти при себе.

- У тебя чертовски холодные руки, - пробормотал я ей в губы. - Ты в порядке?

Я должен был спросить её и получить ответ, хотя знал, что Белла не признается мне, если что-то не так. Она покивала, скользя языком по моей губе, проталкивая его мне в рот, и сама придвинулась ближе. Меня перекосило от очередного скрежетания каблука по краске. Хотя это не такая уж и большая уступка. Я хотел оказаться в Белле, я нуждался в ней намного сильнее, чем в конфетном виде своей тачки.

Я прижал головку члена к её клитору, и Белла всхлипнула, снова погрузив пальчики мне в волосы, дергая и царапая еще сильнее. Не удивлюсь, если она меня в кровь раздерет.

- Трахни меня, Эдвард, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... – отчаянно стонала она, дрожа на капоте моей машины. Все её тело было покрыто мурашками, уверен, что она замерзла. Я решил не тянуть и пристроил свой член между её складочек, скользя все ниже и ниже, пока меня не поприветствовало тепло её входа. Она была охерительно мокрой и чертовски жаркой, тесной - идеальной. Я застонал, проникая внутрь быстрее и резче, чем хотел. Белла вскрикнула, подавившись воздухом, принимая меня.

Я целовал её, извиняясь.

- Прости, - я прижался своим лбом к её, разрывая поцелуй, чтобы хоть как-то выровнять дыхание.

На меня навалилось слишком много ощущений. Я чувствовал себя метеором, который несется сквозь пространство, пытаясь достичь цели и взорваться в огненной вспышке, став всем и одновременно ничем. Я должен был заниматься с Беллой любовью, медленно, нежно, сладко, как делал это утром, но все эти события на празднике просто взболомутили мой мозг, и у меня не осталось сил контролировать зов плоти. Сейчас я хотел просто трахать её, если уж не могу пока рассчитывать на большее.

- Блин, прости меня, - снова проговорил я, целуя уголок её рта, поддерживая её дрожащие ножки. - Ты так нужна мне, охереть, как сильно нужна...

Я замотал головой, пытаясь подобрать слова, которые сдерживали меня, разрывали изнутри.

Я попытался двигаться медленно, проникая на самую малость глубже, но Белла обхватила меня одной ногой, погружая меня дальше. Она всхлипнула и уткнулась лицом в мою шею, яростно кусая её.

Я застонал, скользнув свободной рукой по ноге к её попке. Хорошо, что хоть капот, в отличие от воздуха, был чертовски теплым, как и её киска. Она прогудела что-то мне в кожу, целуя метку, которую недавно оставили её зубы, и прошлась губами вверх по шее, пока не добралась до уха.

- Я не могу тебя потерять, - прошептала Белла, прижимаясь крепче. Эти слова снова и снова срывались с её губ тихими всхлипами.

- Не потеряешь, Котенок, - прошептал я, не имея понятия, слышит ли она меня сейчас.

Я крепко прижал её к себе, уложил спиной на капот машины. Она дрожала, а я не знал, от холода или от интенсивности эмоций, которые овладели ею. Я совершенно не представлял, что творится в её голове. Что заставило её подумать, что она может потерять меня? Для меня не существует никого, кроме Беллы. И я никогда не отпущу её.

Я отстранился и снова толкнулся в нее, чувствуя, как растягиваю её плоть, как шарики штанги скользят по стеночкам её киски. Тесная, горячая, пульсирующая. Все это заставляло меня просто трахать её, поглощать всеми доступными способами, какие я еще не использовал до этого, но которые было невозможно не попробовать.

Я видел, что она опять близка, но сам не собирался кончать так быстро. Я вытащил ладонь из-под её задницы и погладил девочку по щеке. Белла запрокинула голову, мышцы на ее шее напряглись, и я заметил отметки-полумесяцы от моих зубов на её коже. Я согнул её ногу так, чтобы колено оказалось у груди. Белла выгнулась, и под этим углом я вошел в нее еще глубже.

Я обрушился на нее, прижимаясь торсом к её груди, и она судорожно выдохнула. В таком положении я ощущал все её тело своим, и Белла могла чувствовать то же самое. Я бы хотел ощущать её без одежды: моя кожа к её коже. Чувствовать каждую клеточку: мой пот – её пот.

- Ты моя, - шептал я ей в щеку, тиская попку, погружаясь снова почти до конца.

Я нежно погладил её по щеке, поражаясь парадоксальному сочетанию ощущений: я был в полном отчаянии, но должен был трахнуть её. Я запустил ладонь в её волосы, приподнял её голову. Белла открыла глаза, уставилась на мой рот, разомкнула губки, задрожала, выдыхая теплым шепотом: «Трахни меня».

Я стал толкаться жестче, исполняя её просьбу. Белла попыталась снова запрокинуть голову, но я не позволил, удерживая её.

- Смотри на меня, - потребовал я.

Она не отвела глаз и прикусила губку. На её лице было просто какое-то слайд-шоу эмоций, мерцающих в черноте её глаз. Я тоже не отводил взгляда. Мой палец прошелся по её ротику, и Белла отпустила губу, чтобы я снова смог нежно целовать её, резко двигая бедрами.

- Люблю трахать тебя, - бормотал, я, получая в ответ стоны агонии и желания.

Белла задрожала, кончая снова – из-за меня, для меня.

Меня чертовски пугало каждое мое действие, каждое слово, каждое чувство - все, что творилось со мной благодаря Белле. Я сказал ей, что люблю её трахать, но это было очень близко к другому признанию.

Её глаза заволокло пеленой, а рот приоткрылся в безмолвном крике, и две слезинки скатились, теряясь в линии волос.

Неужели она читает меня, как открытую книгу, неужели эта сломанная женщина, дрожащая в моих руках, понимает, как сильно я её люблю? Она слишком проницательна и видит меня насквозь.

Я закинул ногу, уперся коленом в капот, перенес на него весь свой вес, прижимая Беллу к машине, отчего металл под нами прогнулся. Наверно, на капоте останется чертова вмятина, но это меня не останавливало. Сталь прогнулась под моим коленом, когда я снова толкнулся в Беллу, доказывая, что я прав по поводу вмятины. Но я продолжал яростно целовать её.

Она опять потянула меня за волосы, а я после её оргазма держался из последних сил. Подождав секунды три, я снова стал входить в нее, готовый сдаться, потому что её тело, наконец, подчинилось моей воле.

- Эдвард, - простонала Белла мое имя, приподнимая бедра навстречу; с новым толчком её рука упала с моей головы, и она вцепилась в капот. - Я не могу... Ты нужен мне... – процедила она, тяжело дыша.

Я покрывал поцелуями её горло чуть выше груди, пытаясь отодвинуть ткань, которая мешала мне добраться до кожи. Её сосок был освобожден, и я жестко и сильно пососал его, кружа языком по холодной стали штанги. Я выпустил нежную плоть изо рта, и она еще сильнее затвердела. Белла простонала.

Я чувствовал, как приближается оргазм, нарастает болезненное напряжение внизу живота, заставляя меня отдаться этому освобождению. Мое тело замерло, а все мышцы завибрировали от интенсивности ощущений и эмоций, которые я не испытывал никогда за всю мою сраную жизнь. Я кончил охеренно сильно, вдавив задыхающуюся Беллу в капот. Я уткнулся лицом в её плечо и сказал, что люблю её, понимая, что она все равно не разберет мое приглушенное бормотание, замаскированное массой ругательств.

Я рухнул на нее сверху, пытаясь выровнять дыхание, млея от нежных пальцев, гладивших мои волосы и спину. Я медленно вышел из нее, поправляя платье, потому что не хотел, чтобы она простудилась на ветру.

Я собрался силами и помог Белле слезть с капота. Она обернулась, посмотрела на машину, и её глаза расширились от ужаса. Прежде чем её ротик выдал какие-то слова, я оборвал её.

- Не надо дурацких извинений за это дерьмо, Котенок. Мы могли бы трахнуться и в машине, но я действительно хотел сделать это именно на ней, - честно признался я.

В салоне было бы адски тесно и точно так же неуютно, как и на капоте, ну, разве что потеплее, и мы могли бы заняться сексом и внутри. Мне просто хотелось снаружи.

Я открыл дверцу автомобиля, и мы оба зажмурились, когда в салоне зажегся свет. Усадив дрожащую, уже стучащую зубами Беллу в машину, я разозлился, потому что она не сказала мне, что ей холодно. Я захлопнул дверцу и, быстро обогнув тачку, сам залез внутрь. Хорошо еще хватило мозгов оставить печку включенной. Я наклонился и поцеловал её, лаская пальцами прохладную щечку. Макияж Беллы смазался, на висках были дорожки потекшей туши. Я стер их пальцами и отстранился, пытаясь увидеть признаки... надвигающейся бури, уже бушевавшей в ней.

Я включил фары и завел мотор. Мимо нас по дороге пронеслась машина. Белла в ужасе распахнула глаза, понимая, что кто-то мог видеть, как мы трахаемся на обочине. Её волосы были в диком беспорядке, и, кажется, она все еще была под действием сильных таблеток, потому что её глаза были пустыми и отчужденными.

Белла улыбнулась мне. Она не проронила ни слова после того, как я снял её с капота. Девочка откинулась в кресле, повернула ко мне голову и прикрыла глаза. Она протянула руку, погладила пальчиками мою ладонь, свернулась клубочком, что-то напевая себе под нос. Судя по всему, я утрахал её до бессознательного состояния.

Развернувшись, я порулил обратно к шоссе, убавив музыку, чтобы она не мешала Белле. Благодаря моему неугомонному члену и таблеткам она была совершенно обессиленной. Я надеялся, что у нее не будет слишком сильно болеть, хотя колено, которым я упирался в капот, уже ныло. Я мог только догадываться, каково было её спине, которую я жестко придавливал к капоту, трахая девочку. Надо бы прикупить английской соли и загнать её в ванну после похода по магазинам.

Мне определенно не нравилось, что завтра я не смогу провести с Беллой весь день или все выходные, но, по крайней мере, в субботу она вся моя. Я выехал на шоссе и прибавил скорость, желая доставить девочку домой, как можно скорее, чтобы уложить её в постель, в мою постель. Миль через пять я услышал позади сирену и увидел мигалки.

- Блять блядская, - прорычал я, понимая, что сам загнал себя в жопу, попался, превысив скорость.

Белла перепугалась и проснулась, резко сев и так же резко откинувшись назад, потому что ремень безопасности блокировал её движения. Второй раз за вечер я вынужден был съехать на обочину.

- Эдвард, я не могу больше заниматься сексом. Я слишком устала, и у меня болит, - пробормотала она, медленно моргая и облизывая губы. - Пить хочется.

Она снова закрыла глаза, а я подумал, что это ненормально - так быстро проснуться и опять погрузиться в дрему. Припарковавшись, я вцепился в руль, стараясь держать себя в руках, чтобы меня не увели в патрульную тачку.

Офицер постучал фонариком в окно. Я нажал на кнопку, и стекло опустилось с характерным шуршанием, запуская в салон холодный воздух. Белла застонала, и этот звук сработал домкратом для моего члена.

- Эдвард, так холодно, прямо в киску дует, - промямлила засоня, а я чуть не рехнулся, потому что она, даже не просыпаясь, болтала о своей киске.

- Так-так, это Эдвард Мейсен, что ли? - даже не глядя в сумрак, я знал, кто склонился к окну. Я слишком зациклился на Белле, бормочущей о своей замерзшей киске, и никак не мог найти права. Я резко повернулся на голос.

- Шлюхин ты сын, - выплюнул я, увидев мерзко ухмыляющуюся рожу Джеймса. Он поднял фонарик и посветил мне прямо в глаза, ослепляя.

- Отличный французский, Эдвард. И ты еще целуешь этим грязным ртом свою мамочку, о, постой-ка… нет, ну конечно, ты больше не целуешь её, так ведь? – уголки его рта приподнялись в усмешке, и он посветил на Беллу.

Она застонала и прикрыла глаза рукой. Как бы я хотел вмазать ему и наблюдать, как по его физиономии течет кровь. Я ненавидел это чувство беспомощности, но ничего не мог поделать.

- Может, прекратишь уже слепить мою девушку этим сраным фонарем? Она спит, - процедил я сквозь стиснутые зубы, таращась на Джеймса, и погладил Беллу по голове. У меня свело живот, когда он начал разглядывать Беллу. Вообще, странное совпадение, что он прищучил меня, появившись словно ниоткуда сразу после того, как я трахнул Беллу на капоте. Совпадение ли? Но я услышал бы машину, увидел бы свет фар, если бы он был на той дороге. У меня уже развивалась паранойя.

Белла сонно подняла голову, как только придурок перестал светить.

- Эдвард, - она быстро, растерянно заморгала, пытаясь понять, что происходит, прищурилась от яркого света и перевела взгляд с меня на окно. Её глаза расширились от страха, как только она узнала Джеймса, стоящего рядом с машиной.

- Изабелла? Ты ли это? – проговорил Джеймс саркастически.

Я взглянул на Беллу: потекший макияж, покрасневшие глаза, распухшие и пораненные от моего «укуса змеи» губы. Она откинула волосы с лица и шеи. На шее было чертовски много следов от укусов. Я слишком сильно искусал её сегодня, хотя она так просила меня об этом, вот я и слетел с катушек.

- Бог ты мой, - расслышал я его шипение, а еще заметил, как он потер свой сраный член через штаны. Мне так захотелось сделать из этого говнюка фарш, выбить все дерьмо, наблюдать, как он истекает кровью, отбрасывая коньки, ну, и для верности еще переехать его на тачке. - Ты хоть представляешь, с какой скоростью ехал? – обратился он ко мне, не сводя при этом глаз с Беллы.

- Я уверен, что ты в курсе, Джеймс, так что можешь и меня просветить. Просто выпиши мне квитанцию и прекрати трахать Беллу глазами, - выплюнул я. Этот больной уебок будет использовать против меня все возможное дерьмо.

- Права и регистрацию, пожалуйста, - он склонился ниже, держась за крышу машины, продолжая шарить фонариком по салону, отчего Белла съежилась. Я включил свет в салоне, чтобы он прекратил делать это дерьмо. Ну, правда, он что, думал, я что-то прячу? Хотя я действительно прятал – Беллу, которая была дьявольски привлекательной, хотя и абсолютно разбитой благодаря мне.

Я открыл бардачок, погладив девочку по коленке. Она издала тихий хныкающий звук, и мне пришлось подавить стон, потому что было совсем не в тему снова заводиться. Это будет мешать сосредоточиться на чем-то, кроме возможности кончить еще разок, а нужно было сфокусироваться на человеке, которого я ненавидел всей душой, и который разглядывал мою девушку так, словно хотел её сожрать.

Я протянул ему регистрацию и вытащил бумажник из заднего кармана, чтобы достать права, пока он изучал документы. Я слышал, как скрипят мои зубы, пока он выписывал штраф. Я протянул права, а Джеймс медлил, растягивая удовольствие. Белла взяла меня за руку, я взглянул на нее, пытаясь ободряюще улыбнуться. Она опять кусала губку и выглядела чертовски обеспокоенной.

- Вы выпивали сегодня, мистер Мейсен? – спросил Джеймс охуенно официальным тоном, и я резко выдохнул, пытаясь прийти в себя, чтобы нормально ответить.

- Пиво и бокал вина за обедом, примерно три сраных часа назад, - конечно, я не собирался делиться с ним тем, что весь алкоголь скорей всего вышел из меня, когда трахал Беллу на своей Ауди менее двадцати минут назад.

- Вы не могли бы выйти из машины, сэр, - ухмыльнулся Джеймс, глядя на меня сверху вниз. Я прикрыл газа, пытаясь восстановить дыхание, чтобы сдержаться и не размозжить его голову о крышу машины, чтоб мозги вытекли, забрызгав всю тачку. Я был чертовски близок к потере самообладания, и единственное, что меня еще сдерживало – это Белла, которая и так видела достаточно ужасов в своей жизни, и мне не хотелось пополнять её багаж новыми впечатлениями из этой области. Ну, и еще тот факт, что меня б точно засадили в кутузку, если бы я поддался гневу.

Я отстегнул ремень и дернул ручку двери.

- Пожалуйста, оставайся в машине, Изабелла, - обратился к ней Джеймс, и я не мог не заметить, как он облизал губы.

Теперь целью моей жизни станет персональная охота на Джеймса, и я не успокоюсь, пока не выковырну ложкой его глаза и заставлю их сожрать. Никогда я не жаждал физической расправы над человеком так сильно. Никогда, кроме той ночи, когда нашел родителей мертвыми. Тогда я практически разнес весь дом по кирпичику, потом вышел на улицу и раздолбал тачку Джеймса. Если бы этот ублюдок не вытащил меня в ту ночь, я остался бы дома, и, возможно, никто бы не умер.

Я едва подавил в себе желание приложить его мордой об тачку, когда он попросил меня положить руки на капот и развести ноги в стороны, чтобы он смог обыскать меня.

- Попал в аварию, Мейсен? Кажется даже недавно? – то, как он это сказал, взвинтило мою паранойю еще сильнее. Неужели он, в самом деле, видел, как мы трахались. Джеймс обыскал меня и, надев на меня наручники, повел к патрульной машине. Затолкнув меня на заднее сиденье, он заставил дыхнуть в тест, который я, разумеется, прошел, потому что весь алкоголь уже давно испарился. Белла присматривала за мной, не позволяя перебрать с напитками. Я никогда не нажрусь до усрачки, если надо мной висит, словно дамоклов меч, перспектива её эмоционального срыва.

Я думал, что мудила на этом успокоится, но Джеймс вышел из машины, хлопнув дверцей и оставив меня внутри. Я увидел, как он пошел к Ауди, в которой сидела Белла. Я орал матом, круша кулаками и пиная перегородку между сиденьями, словно в этом был хоть какой-то смысл.

Я не мог сделать ровным счетом ничего, почти так же, как в ту ночь, когда вошел в дом и увидел безжизненные, истекающие кровью тела родителей. Эта картина навсегда впечаталась в мой разум.

Меня затошнило, когда он открыл дверцу и наклонился к Белле. Она оттолкнула его руку и вылезла наружу, глядя на патрульную машину: её глаза расширились, а зубы терзали нижнюю губу. Она была напугана и взволнована, а я продолжал из кожи вон лезть, отчаянно пытаясь выбраться наружу, чтобы оградить её от этого садиста. Он потащил её к багажнику, заставил опереться на машину, втиснул свою ногу между её ног, расставляя их в стороны. В свете фар я видел, как девочка обернулась через плечо, чтобы посмотреть на меня, и я не мог отвести от нее взгляда, хотя отдал бы все на свете, чтобы ослепнуть. Я не мог оставить её одну. Пистолет, дайте мне пистолет, чтобы всадить пулю в его сраную голову, прежде чем он прикоснется к ней!

Джеймс лениво обыскивал Беллу, щупая тщательнее, чем нужно. Уверен, у него не было оснований шариться по ей, и он делал это только для того, чтобы выбесить меня до усрачки, что, в общем-то, ему удалось. Как бы я хотел, чтобы Белле не пришлось иметь с ним дело, и это снова была моя вина: она бы не вляпалась в это дерьмо, если бы не я. Сначала Таня-сука, теперь вот и Джеймс. Может, мое прошлое не было таким тяжелым, как у Беллы, да и случилось все давно, но сейчас у меня перед глазами был наглядный пример, как оно может повлиять на нее. Я чуть не откусил себе язык, когда Джеймс начал лапать её бедро под платьем. Белла выпрямилась, развернулась, её глаза сверкнули, губы задвигались. Она что-то прокричала, но я ничего не слышал из-за шума полицейской рации. Джеймс навис над Беллой, а она, задрав голову, яростно выплевывала какие-то слова, не сводя с него глаз. Я был так чертовски рад, что она нашла в себе силы противостоять ему. Девочка указала на патрульную машину, и ублюдок что-то ответил. Его лицо было слишком близко к ней, их разделяло всего несколько дюймов, но вот Джеймс выпрямился и пошел к машине. Он рывком распахнул дверцу, схватил меня за шкирку, применив силу, чтобы выволочь меня из машины, потому что я не собирался ему в этом помогать.

Джеймс наклонился ко мне.

- Бьюсь об заклад, она действительно круто трахается, да, Эдвард? Я только могу представить, какое дерьмо ты с ней вытворяешь. Ведь ты есть ты, - проговорил он, снимая с меня наручники, отступая назад, ожидая от меня определенной реакции.

Он протянул мне права и регистрацию, и я выдрал их из его рук, яростно подавляя желание переломать ему кости.

Не говоря ни слова, и не удостоив его более взглядом, я пошел к Белле, которая стояла, скрестив руки на груди, взвинченная, злая и перепуганная. Я мягко взял её за руку, аккуратно усадив на пассажирское сиденье, обогнул машину, залез внутрь и запер двери.

- Ты в порядке? – спросила меня Белла, нежно касаясь моей руки, словно я нуждался в утешении, хотя именно она была объектом домогательств грязной свиньи, пока я беспомощно наблюдал, не имея возможности помешать ему. Я завел мотор, выехал на шоссе, трясясь от злости, не находя сил ответить, и просто кивнул, следя за скоростью, чтобы не попасться снова. Мне нужно было обуздать свой гнев, потому что последнее, что я мог сделать – это сорваться при Белле.

Несколько минут спустя мы въехали на стоянку, и я заглушил мотор. Белла посидела немного и щелкнула ремнем безопасности. Она заерзала на сидении, и я почувствовал ее мягкие теплые пальчики на своей щеке. Она провела ладонью по моей скуле, осторожно надавив, чтобы я посмотрел на нее. И я посмотрел.

Она выглядела чертовски обеспокоенной.

- Я не сержусь на тебя, - выпалил я, потому что не хотел, чтобы она допускала такую мысль.

- Я знаю, - покивала она. - Но, думаю, что ты должен рассказать мне о нем больше, чтобы я была готова, если мы опять пересечемся.

- Этого, блять, больше не случится, - я дал заднюю.

Белла погладила пальцем мою нижнюю губу, и я вздохнул, стараясь не завестись сильнее, чем позволяли обстоятельства. Я почувствовал ее дыхание на своем лице, а потом она мягко прижала свои губы к моим.

- Мне очень жаль, малыш, я даже представит себе не могу, каково это было для тебя – видеть все это… Он ничего не сделал. Я в норме. Мы можем просто пойти домой? Поговорим потом, завтра. Я хочу просто забрать ТиКей и лечь спать, - ее голос успокоил меня. Белла погладила мои волосы. Я даже не понял, как случилось, что мы поменялись ролями. Это я должен был облегчать ее боль, а не она мою. Белла сегодня прошла через семь кругов ада, а в итоге сидит тут, успокаивая меня, как маленького, гладит мои волосы. Не то, что мне не нравится.

И тут я догнал, что она впервые назвала меня не Эдвардом, а это было ей совершенно не свойственно.

- Пойдем, Котенок, доставим тебя домой, - пробубнил я ей в губы, поглаживая костяшками пальцев по щеке. Я отстранился и посмотрел на нее.

Белла кивнула и открыла дверь, выкарабкиваясь из машины. Она ждала меня на тротуаре, вздрагивая на холодном ветру, который трепал ее волосы, и они танцевали, маня меня. Я взял ее под руку и повел к двери, остановившись только, чтобы стереть размазанную тушь, но в итоге только сильнее перепачкал ее лицо.

Я пожал плечами и слегка улыбнулся, потому что этот день просто каждую минуту отвешивал пинок по моей сраной заднице. Я вымотался и предпочел не упоминать, что Белла опять была похожа на телку из Бойцовского клуба. Она бы смутилась, если б я сказал.

Мы прошли мимо Маркуса, его глаза чуть из орбит не вылезли, когда он оценил наш внешний вид. Я бы врезал ему, потому что настроение уж больно располагало к наказанию за этот красноречивый взгляд. Белла насмешливо взглянула на меня, оценив мое выражение лица, пока я настырно давил на кнопку вызова лифта, вплоть до того, пока не открылись его двери. Белла вошла внутрь и странно посмотрела на меня. Я нажал 13 этаж, и двери закрылись. Она подняла глаза и увидела в зеркале свое отражение.

- Святое дерьмо, Эдвард. Какого дьявола ты не сказал, что я выгляжу как… Иисусе… - она таращилась на себя.

- Не сказал бы, что ты выглядишь, как Иисус, особенно, если учесть, что тебя оттрахали на капоте машины, - ответил я, стараясь разрядить обстановку.

Белла взглянула на меня и прикрыла рот ладошкой, хихикая.

- О, Боже, Маркус, наверн,о подумал… Я даже представить себе не могу. Неудивительно… - она осеклась.

- Неудивительно что? – я прищурился, заметив, как она застыла.

- Ммм? – она перевела взгляд с зеркала на меня и прикусила губу. Лифт остановился, и Белла повернулась к дверям, которые распахнулись перед нами, переплела наши пальцы и потянула меня в коридор.

Я остановился, понимая, что она направляется к себе и указал взглядом на свою квартиру, там, где моя постель, и где должна быть Белла этой ночью.

- Останемся у меня, - проговорил я, потому что мы уже договаривались об этом утром.

- Нужно забрать ТиКей. Она была одна весь день, и вчера тоже, к тому же мы в субботу везем ее к ветеринару. Ей нужно немного любви, - ответила Белла тихо.

- О-да, - кивнул я, чувствуя себя придурком, потому что забыл про кошку, которую Белла упоминала еще внизу, а я к тому же уже позаботился, чтобы зверюге было у меня комфортно.

ТиКей встретила нас сердитым мяуканьем. Белла подхватила ее на руки, обнимая, воркуя, словно с ребенком или типа того. Она повторяла, как сильно ее любит, просила прощения за вынужденное одиночество. Я почувствовал, как меня всего распалило, и мысленно закатил глаза, потому что завидовал долбанной кошке. Белла отдала мне ТиКей, пошла в спальню, чтобы взять сменную одежду и прочую хрень, нужную для ночевки у меня.

- Почему бы тебе просто не оставить часть вещей у меня, чтобы не таскать их с собой постоянно, - предложил я, облокотившись на дверной проем, поглаживая ТиКей по голове. Я, конечно, потащился за Беллой, чтобы посмотреть, как она снимает платье, переодеваясь в более комфортные вещи.

Она взглянула на меня адски ошеломленными глазами. С чего бы это? Ну, я, конечно, придурок с долбанным ОКР, но могу ведь и сдерживаться ради Беллы.

- Хмм, ладно, - медленно проговорила она, словно общалась сейчас с глухим или с тупым. Я ничего ей не ответил.

Просто смотрел, как она переодевается, складывает вещи в сумку, которую вынула из шкафа. В шкафу была куча коробок и всякой дребедени. Она застегнула сумку и направилась на кухню. Я потащился следом. Белла шарила по шкафам, в поисках кошачьей еды.

Мне слегка обеспокоило то, что она так долго ищет корм, подозревая, что эта рассеянность – эффект от лекарств. Белла кормила ТиКей несколько раз в день, странно, что ей пришлось перерыть добрую половину шкафов прежде, чем нашла то, что искала.

- Тебе это не нужно, - я взял несколько кусочков корма, потому что ТиКей рвалась из моих рук, чтобы добраться до еды. Она быстро слопала их, и я дал ей еще.

- Конечно, нужно, она же голодная, - рявкнула Белла.

Я вскинул бровь, потому что она никогда не разговаривала со мной в таком тоне, ну, или почти никогда, очень редко.

- Да, я в курсе, что она чертовски голодная, просто у меня есть корм для нее, так что не надо брать с собой, - я барабанил пальцами по столешнице, стараясь не огрызаться в ответ, потому что сегодня и так доставил Белле кучу проблем, нам нужно будет в скором времени их решать. Не сейчас, конечно, но скоро.

Она смотрела на меня с минуту. Ее нижняя губа дрожала, и я почувствовал себя полным ушлепком, потому что опять расстроил ее. Нужно было что-то делать и немедленно, или кто-то из нас взорвется, скорее всего, Белла, а я даже не представляю весь масштаб последствий этого взрыва, но уж точно они будут ужасными.

А если это буду я? Не знаю точно, что произойдет, но никому бы не пожелал это увидеть.

Я склонился и нежно поцеловал ее, извиняясь за свой косяк. Белла вздохнула, разомкнула ротик, приглашая меня внутрь. Я скользнул языком по ее губам, провел рукой по ее телу вниз, и девочка застонала. Раздалось недовольное мяуканье ТиКей, я засмеялся Белле в губы и выпрямился. Она выпятила нижнюю губу, надувшись. Охренительно миленькая.

Я забрал у Беллы сумку, отдал ей ТиКей, которая уже начала превращаться в кошку. Я не замечал, как она росла, но эта мелкая засранка никогда не отказывалась от еды, поэтому неудивительно, что все шло впрок. Белле бы так. Как только мы вошли в мою квартиру, я начал возиться с мисками для еды и воды, а Белла понесла сумку в спальню.

- Эммм, Эдвард, - позвала она из коридора. Я поставил еду для ТиКей на пол и почесал ее по головке.

- Да? – я увидел, как Белла меряет шагами коридор, держа в руках новую постель для котенка, или как там эта хреновина называется.

- Что это за чертовщина? - я понимал, что она изо всех сил старается не засмеяться, и снова я задергался от резкой смены ее настроения. Сегодняшний день просто раздолбал ее в хлам прямо с утра и потом, и снова, и на праздничном обеде, и ебаный ушлепок Джеймс, с которым я еще разберусь, но чуть позже. Ну, и я опять же со своим гребаным багажом и осознанием того, что я люблю ее. Это было слишком, потому что я не мог сказать Белле об этом ни сегодня, ни завтра, ведь признание может все разрушить к чертям.

- Эмм, это кроватка для ТиКей. То есть, я не знаю, будет ли она в ней спать, но какая разница, если хочешь, можешь себе забрать, я не против, просто хотел, чтобы у нее было тут местечко… - закончил я, а у Беллы глаза на лоб полезли.

- И ты пошел и купил ее? В магазине? – она опять посмотрела на кроватку в форме кекса с розовой глазурью и вышивкой, а потом снова на меня, пытаясь побороть шоковый ступор.

Я фыркнул.

- Конечно, нет, Белла. Я заказал ее по интернету. Я бы выглядел педиком, если б кто-нибудь запалил меня в магазине с этой штуковиной. Я еще вчера ночью хотел тебе показать, но тебя мало что интересовало, кроме моего члена, - ухмыльнулся я, наблюдая, как она вспыхнула румянцем и облизнула губы.

- О, ну, эммм… меня все это немного... увлекло, - почти прошептала она, направляясь в кухню, чтобы поставить кроватку на пол. ТиКей отвлеклась на секунду, заценила обновку и снова принялась за еду. Очевидно, она была слишком голодна, чтобы обращать внимание на что-то еще.

Белла хотела посмотреть кино, хотя буквально засыпала на ходу. Она надела мою футболку с длинным рукавом и штанишки для сна, свернулась в комочек на моих коленях и минут через десять вырубилась. Еще семнадцать минут я нюхал ее волосы, а потом отнес в кровать. Была уже полночь, и хотя я был полностью вымотан, но мозг просто не желал отключаться. Я открыл аптечку, схватил пузырек с таблетками, долго таращился на них, а затем принял одну и спрятал все обратно. Знаю, я сделал дерьмовую вещь и чувствовал себя ужасно, потому что не мог до конца доверять Белле.

Нет, я доверял ей, по большей части, но не когда дело касалось лекарств. Не хватало еще, чтобы я начал отслеживать, не приворовывает ли она мои таблетки, а это, к сожалению, могло случиться.

Белла спала на боку, свернувшись калачиком, ТиКей пристроилась на подушке рядом. Этот котенок всегда дрыхнет, уткнувшись в ее волосы. Я постарался не тревожить девочку, лег сзади, пристроившись поудобней, так, что ее спина прижималась к моей груди.

- Я люблю тебя, - проговорил я, чувствуя себя тупым дуболомом, статус которого получил несколько часов назад, мечтая, чтобы поскорее подействовала таблетка. Я уснул почти сразу.

~*~

Я проснулся совершенно сбитый с толку, нихера не понимая, что происходит, и заморгал, пытаясь прийти в себя. В комнате был мутный полумрак, часы светились красными цифрами, показывая пять утра. Перед глазами мелькали образы - последствия тревожного сна, который еще не до конца отпустил мое сознание, мучая видениями, которые я так сильно хотел бы забыть навсегда. Белла, истекающая кровью, с безжизненными глазами, белой, холодной кожей, мертвая, в спальне моих родителей. Я проглотил крик, рвущийся из моей груди, бросился к лежащей рядом Белле, раскутал её и повернул к себе, чтобы убедиться, что она в порядке. Само собой, так и было. Глупо, но мой больной разум нуждался в подтверждении: тактильном и визуальном. Мне просто нужно было знать, что с ней все хорошо.

Белла вздрогнула, тихо застонала и протянула руку, пытаясь найти меня.

- Эдвард? Ты в порядке? – пробормотала она, поглаживая меня по кровоточащему сердцу, повернулась и провела ладонью по ноге. Я улегся обратно, обняв её.

- Да, Котенок, порядок, просто дерьмовый сон, - я поцеловал её в макушку, а Белла уткнулась носом мне в шею. Уверен, она даже не просыпалась, ерзая на постели, прижимаясь губами к моему лбу, лениво теребя мои волосы.

- Ты мое все, – пробормотала Белла мне в волосы. Её пальчики замерли, и я зарылся лицом в её шею, ощущая кожей её пульс, слушая теплые слова. Это расслабило меня, и я снова забылся беспокойным сном.

Я проснулся через несколько часов от треска мобильного Беллы, который орал на всю комнату. Я застонал, но не сдвинулся с места, обрадовавшись, когда трубка, наконец, заткнулась. Но через несколько секунд завопила моя. Я схватил телефон со столика.

- Какого хера надо? – проворчал я, а Белла завозилась, постанывая.

- Скажи Белле, чтобы вытаскивала свой зад из постели, мы опаздываем, - Элис почти рычала в трубку. - Я жду её через полтора часа.

Белла распахнула глаза и заскулила.

- Скажи, что я её слышу, - продолжала орать Элис мне в ухо. Клянусь, я порежу ножницами все её лифчики, если она не прекратит это дерьмо!

- Я слышу, я встаю, - прохрипела Белла адским голосом, перелезла через меня, направляясь в ванную. Она поправила белье, пока шла, обнажив половинку попки.

- Поговорим попозже, Элис, - сказал я и повесил трубку прежде, чем она успела сказать еще что-то, и упал обратно на подушку, тщетно пытаясь снова заснуть.

Белла вышла из ванной через полчаса и выглядела очень горячо в джинсах и простой голубой рубашке. Я осмотрел её шею, ища следы своих укусов, но все было совсем не так плохо, как я боялся. Она прикрыла шейку волосами и поцеловала меня прежде, чем я успел открыть рот.

- Увидимся позже? – спросила она.

- Ага, останешься у меня снова? Просто позвони, когда придешь домой, я сегодня сделаю тебе дубликат ключа, поэтому больше не придется беспокоиться об этом дерьме, - покивал я.

Телефон Беллы снова звякнул.

Она прочитала сообщение.

- Элис стоит за твоей дверью, - улыбнулась она мне, будто бы извиняясь. Я пытался понять, что она на самом деле чувствует, будучи уверен в том, что она уже приняла колеса в ванной.

Как только двери лифта закрылись, и Белла отважно отправилась навстречу безумию Черной пятницы с Элис, Роуз и Эсме, я прошел по коридору к её квартире. Меня совершенно не смущало вторжение в её личную жизнь, за что я яростно себя ненавидел. Мне нужна информация, которой интересовался Карлайл, если я собираюсь бороться с её таблетками.

Я прошел прямо в ванную, ища рецепты, имена докторов, и переписал все на бумажку. Это были все те же препараты, кроме одного. Я схватил пузырек, пытаясь вспомнить, видел ли его раньше, но не смог, записал название таблеток и имя врача, которое показалось мне смутно знакомым.

Вернувшись к себе, я тут же позвонил Карлайлу, но был переведен на голосовую почту. Я включил ноутбук, ввел название «Рисперидон» в строку поиска, кликнул на первую ссылку, начал читать. Во рту пересохло, тело просто онемело, пока я штудировал информацию на экране.

Зазвонил телефон, но я был не в силах двинуться, вздохнуть, даже думать. Не знаю, как долго орал мобильный, прежде чем я снял трубку, увидев, что это Карлайл перезванивает мне.

- Какого хера ты мне не сказал? – процедил я сквозь зубы.

- Не сказал чего, Эдвард? – Карлайл говорил сбивчиво, кажется, чертовски нервничая. И правильно, потому что я уже практически слетел с катушек.

- Рисперидон? Какого хера Белла на психотропных препаратах? Она же, бля, не сумасшедшая, Карлайл! Припизнутая слегка, но, нахер, не чокнутая же! Скажи мне, что она, блять, не чокнутая! - вопил я, не в силах контролировать панику, которая поглощала меня, потому что я просто не мог принять то, что только что узнал. Неужели не достаточно и того дерьма, которое уже есть? Господь еще не устал долбить меня? Неужели я не заслужил ни одного подарка от этой гребаной жизни?

- Это не то, о чем ты подумал, Эдвард. Успокойся. Я уже еду. И – нет. Белла не чокнутая, - голос Карлайла раздавался как будто издалека, но я уловил суть. Именно это позволило мне самому сохранить остатки разума.

Перевод: Мэлиан.

Редакция: bliss_.

Форум.