Раздался стук в дверь, голос Элис, эхом отскакивающий от стен, и быстрый топот её каблуков по полу. Я услышал, как она ахнула, войдя в кухню. Я просунул руку под ноги Беллы, усадив её себе на колени, не желая кому-то еще позволять прикасаться к ней. Я знал, что могу совсем потерять её, и во мне не было ебучей уверенности, что это не разорвет меня на части

- Эдвард? – мелодичный настороженный голос Элис донесся со стороны двери, я поднял голову и взглянул на нее. Эмоции на её лице были такими же, как и в моей голове: и я, и Элис не верили в реальность происходящего.

Я чувствовал, что мои ноги и руки затекли, а сердце просто разрывается, истекая кровавыми струями от страха и надежды. Я посмотрел на нее, чувствуя, как трещины превращаются в расщелины, и отвернулся, не в силах выносить ужаса на лице Элис.

- О, Боже мой, что с ней случилось? – выдохнула Элис, прикрыв рот ладонью, пересекая комнату. В её глазах уже собирались слезы.

- Я, блять, не знаю, - заорал я, чувствуя, как ускользает ничтожная толика здравого смысла. Я приподнял Беллу, чувствуя, что её тело на этот раз слишком тяжело для моих затекших рук, уложил ее на пол и лег сам. Было больно, но я хотел быть рядом. Я обнимал её очень осторожно, не желая причинить боль, хотя инстинкты как всегда вопили: прижми её к себе крепко, слейся с ней, стань единым целым.

Элис уставилась на меня: вина и грусть затуманили её лицо. Джаспер вошел в комнату, обнял Элис и как-то странно взглянул на меня: смесь жалости и гнева. Он словно понял, что я хотел обвинить во всем Элис, спихнуть на нее всю ответственность, переложив её со своих плеч. Если она знала, что все будет так охерительно плохо, если бы она предупредила меня, и я мог бы все предотвратить. Желудок опять скрутило при этой мысли.

Я встал, держа Беллу на руках, не понимая, что собираюсь сделать, но не в состоянии просто сидеть и слушать, как Белла плохо выглядит. Я даже до дверей не дошел, а Элис протянула руку, но не успела коснуться её, как в дверь постучали снова. Лишь это помогло мне сдержаться и не гавкнуть, чтобы она держала свои чертовы руки подальше.

Я метнулся к двери, желая передать Беллу лишь Карлайлу, и чем быстрее, тем лучше, чтобы он исправил мои гребаные ошибки. Элис умудрилась обогнать меня и распахнула дверь. Её глаза были просто огромными, грудь вздымалась, а по щекам катились слезы. Двое мужчин вытаращились сначала на нее, а потом и на меня, держащего на руках сломанную женщину-девочку, которую я так отчаянно желал спасти. Понятия не имею, как смогу отдать им Беллу и не поубивать за то, что они коснутся её.

Медики задавали вопросы, на которые я не знал ответов. Джаспер разговаривал с ними вместо меня, оповестив, во сколько я нашел Беллу, и что она приняла какие-то таблетки. Где-то посреди разговора я влез, заявив, что мы поссорились, и я оставил Беллу здесь одну. Элис всхлипнула, с трудом пытаясь дышать, и мои легкие тоже едва ли справлялись с поступающим в них воздухом. Она была явно разбита, а я точно так же, только внутри. Оставалось только гадать, как долго я смогу сдерживать гнев, прежде чем он одолеет мой разум, и я выйду из себя.

Медики подошли ближе, и Джаз положил руку мне на плечо, убеждая, что пришло время отдать им Беллу, чтобы люди сделали свою работу, осмотрели её и отвезли к Карлайлу. Я неохотно уложил её на носилки, не желая отпускать. Мало ли что... Я не мог произнести ни слова, не мог даже допустить возможность потерять её, но при этом остро нуждался в одиночестве.

Санитары переговаривались, проверяя пульс, признаки жизнедеятельности, упоминая что-то о слабом сердцебиении и возможной передозировке. От этого Элис совершенно раскисла, и Джазу пришлось поднять её с пола, когда медики понесли Беллу к лифту. Мой телефон опять начал звонить, и единственным желанием было расколотить его на куски, но я все же ответил, увидев, что меня вызывает Роуз. Я совершенно забыл, что обещал перезвонить.

- Эдвард, - вздохнула она, - Белла с тобой?

Я стоял рядом с каталкой, протиснувшись в лифт вместе с врачами, Элис и Джаспером, водя пальцем по бледной, болезненно-желтой щечке моей девочки.

- Да, - я поперхнулся этим простым ответом, потому что, хотя я и был рядом с её телом, но чувствовал, что сама суть Беллы ускользает от меня.

Младший санитар помрачнел, снова проверив её пульс, сказал что-то коллеге о проблемах с печенью. Я дернул головой, уставившись на него.

- Ох, слава богу. Она в порядке? С ней все хорошо, правда ведь? – спросила Роуз, и я чувствовал по голосу, как сильно она желает, чтоб так оно и было.

- Нет. Не хорошо. Она приняла тайленол3 и чертовки бледная, - ответил я, чувствуя, как боль сдавила мне горло крепким шнурком, жаля химическим ожогом.

- О, господи. Эдвард... – протянула Роуз высоким голосом, тяжело дыша. Белла говорила точно так же, будучи разбитой сразу после сеанса. - Её машина у клуба, где я работаю.

- Что? – я ушам своим не поверил, огонь, уничтожающий мое тело, жег все сильнее и сильнее, пока я пытался понять смысл её слов.

- Её машина у клуба. Белла собиралась ко мне после звонка. Я так беспокоилась, Эдвард. Аро грозил меня уволить, потому что я сорвалась с половины смены. Я иду туда, - Роуз закашлялась и засопела, а Элис в этот момент глубоко вздохнула.

- Нет, - взвизгнула Элис, схватив меня за руку. - Что бы Роуз ни собиралась сделать, скажи, чтобы не делала. Пусть приезжает в больницу.

Её глаза были полны отчаяния. Она тоже винила себя. Так же, как и я. Она не была чертовой ведуньей, не могла видеть будущее. Она лишь чувствовала его иногда, и часто эти предчувствия сбывались. Предсказала же она бурю – и вот, пожалуйста. Белла стала неуправляемой и затягивала меня на дно вместе с собой.

- Роуз, я думаю, что тебе лучше поехать в больницу, и позвони Эмметту, я думаю, он тоже должен быть там, - сказал я.

Слова вырывались из моего горла на автомате, голос был напрочь лишен эмоций. Я говорил ей что-то, стараясь не звучать двусмысленно, потому что никто не знает, как разрулить это дерьмо.

- Эдвард, ты в порядке? - голос Роуз стал мягким шепотом, но дрожал, отягощенный смыслом вопроса.

- Нет, Роуз, думаю, что я сейчас как никогда далек от этого состояния. Увидимся в больнице. Не ходи в клуб, ладно? – попросил я и отключился, потому что двери лифта открылись, и медики выкатили носилки.

Я даже не удостоил Маркуса взглядом, понимая, что просто перепрыгну через стойку и расквашу ему лицо, если он посмотрит на меня, как обычно. Я просто последовал за санитарами к машине скорой помощи, которая мигала огнями и выла настойчивой сиреной, делая происходящее жутко реальным. Не хочу, чтобы так было. Если бы я остался, она бы кричала и плакала, просила бы меня убраться, но с ней бы все было в порядке, и мы бы не ехали сейчас в больницу.

- Эдвард, - рука Элис накрыла мою с нежным трепетом, и я постарался не оттолкнуть её, потому что лишь прикосновение Беллы могли облегчить мою боль.

Я взглянул на Элис сверху вниз, увидев в её глазах призраки прошлого. Её, возможно, и на свете бы сейчас не было, если бы не Джаз. Я попытался обуздать гнев, потому что Джасперу удалось спасти Элис, а вот я проебал свой шанс с Беллой, и это чертовски бесило. Я не мог вынести жалости Элис и отвернулся. Она сроду меня не жалела, даже когда мне было по-настоящему хреново. Она даже указывала мне поначалу, как вести себя с Беллой, понимая, через какой ад я прошел. Но теперь... теперь Элис выглядела так, словно тоже находилась на краю пропасти.

- Что сказала Роуз? – спросила Элис детским голоском, утирая слезы рукой, моргая.

- Машина Беллы возле её клуба, - проговорил я, начиная соображать. Как же Белла попала домой оттуда? Это заняло бы по меньшей мере час пешком, а то и больше. В её-то состоянии. Она была на таблетках за рулем, и, видимо, одна поехала к Аро. Я вздрогнул, дрожь от сдерживаемого гнева прошла по моему телу. Он же больной ублюдок, почти такой же, как и Джеймс. Я даже думать боюсь, что могло случиться, пойди Белла туда одна. У нее совершенно отсутствовало чувство самосохранения, но раньше у нее хотя бы был я.

- Кто-то был с ней в квартире, - сказала Элис тихо. Я заметил, что её глаза помутнели, и в первый раз задался вопросом, что же происходит с Элис, когда она вот так вырубается.

Я даже слышать ничего не хочу, и думать об этом не хочу. Я и дышать-то толком не могу. Я ненавидел эту слабость, ненавидел все свои чувства в этот момент, потому что от этого невозможно было закрыться чернильной броней. Я так хотел вернуться за возведенные стены, но понимал, что поздно, и, если случится непоправимое, я сам вряд ли оправлюсь.

Беллу погрузили в машину, и я, съежившись, подался вперед, чтобы залезть следом.

- Сэр, вам следует встретить нас в больнице, - проговорил санитар, но весьма неуверенно.

- Хуй там. Я еду с Беллой, - процедил я сквозь зубы, поднимаясь следом, не выпуская холодной руки Беллы, спокойно выдерживая его взгляд.

Он, кажется, собирался что-то еще сказать, но передумал, только кивнул, наблюдая, как я рисую большим пальцем по её ладони, где была видна буква «Э». Я знал, что, если закатаю рукав, мое имя будет видно на всей руке, так же, как и над её сердцем.

Я обернулся к Элис и Джазу, когда закрывались двери, успев увидеть, как он притянул её к своей груди, а она что-то шептала, вытягивая руку, словно пыталась исцелить нас, словно могла сделать мой ад раем. Последнее, что я увидел – это отблеск обручального кольца, а потом двери разделили нас. Я остался с врачами и женщиной, которую любил, которая находилась на грани жизни и смерти. И я был там же вместе с ней.

Казалось, мы тащились до больницы целую вечность, а санитар, чье имя я не разобрал, да и поебать на его имя, постоянно проверял пульс Беллы и хмурился, видя на экране неровный сигнал аритмии. Я глазел на все это, икая, слыша, как Белла неровно дышит. Я прижался губами к её влажной прохладной щеке, прошептав, что она нужна мне целой и невредимой.

Карлайл встретил меня у двери, он выглядел как мертвец, и явно переживал, принимая каталку с бледной Беллой. Он сжал мое плечо, подтолкнув вперед, и мы поспешили по коридорам через аварийный выход. Как только я подумал, что хуже быть уже не может, на меня сразу навалилось удушье больничных стен, выкрашенных в охерительно жуткий мятно-зеленый цвет, который всегда напоминал мне мороженное и детство, и как мне удаляли гланды - тогда это казалось просто трагедией.

Тело Беллы выгнулось самым жутким образом и снова опустилось на носилках, словно она была марионеткой, которую только что дернули за веревочку. Её начала бить крупная дрожь, по телу проходили судороги. Я увидел, что она открыла глаза, которые показались мне совершенно белыми - не было в них того коричнево-карего цвета с золотистыми ореолами. Все стало двигаться чертовски медленно, Карлайл оттолкнул меня с дороги, так как я пытался прорваться к Белле. Слово «падает» врезалось в мой разум, и в голове тут же что-то взорвалось.

А потом её увезли. Каштановые волосы, аромат ванили и сирени, смешанный с противным запахом маркера, исчезли вместе с ней. А я хотел, чтобы она вернулась, я хотел, чтобы она вернулась, я хотел, чтобы она вернулась. Руки Элис обвились вокруг меня, крепко обнимая, пытаясь удержать здесь, на земле, даже когда мой мир рушился, когда мои игрушечные доспехи, которые должны были защищать меня от чувств, рассыпались в прах, оказавшись бесполезными сейчас, здесь. Я просто стоял, потрясенный, недоумевающий, не верящий, что это все реально происходит.

Я обнял крошечную Элис, желая, чтобы это была Белла. Не знаю, как долго мы стояли вот так, прижавшись друг к другу, словно Элис могла вытащить меня из омута боли, в котором я хотел бы утопить свое тело, или хотя бы избавиться так от собственной кожи.

В конце концов, я отпустил её, и кто-то попросил меня заполнить форму. Я толком не мог сосредоточиться и написал «Белла Мейсен» вместо «Изабелла Свон», стараясь не обращать внимания на суку-медсестру, которая разговаривала со мной, как с куском дерьма. Конечно, она была уверена, что Белла - героиновая наркоманка, учитывая её язвительные ремарки.

- Какие были последние медицинские обращения? – спросила женщина, постучав пальцем с ярко-розовым обклеенным стразами ногтем по листку бумаги, который я пытался подвинуть ей. Я отчаянно захотел всадить ей в руку ручку.

- Ага, ну она попала в авиакатастрофу, и вся её семья погибла, а она выжила. Есть какой-то научный термин для «раздолбана»? О, а еще у нее были ожоги второй и третей степени на спине, перелом таза, несколько ребер. Карлайл Каллен знает больше деталей, так как он её лечащий врач. Этого, бля, достаточно? – я знал, что уже близок к апокалипсису и готов взорваться, мне нужно было просто выплеснуть всю свою злость, чтобы не убить кого-нибудь.

Она взглянула на меня, и я встал, хлопнув ладонью по столу, наклонился и прошептал:

- Если я выгляжу, как ебаный дегенерат, это не значит, что я не могу, нахуй, что-то чувствовать. Это вся моя жизнь. Вот тут, - я ткнул пальцев в листок и лишь потом выпрямился и отвернулся. Элис свернулась калачиком на коленях у Джаспера. Они ждали меня.

Скоро приехали и Роуз с Эмметтом. Элис рванула к подруге, и они, обнявшись, разрыдались. Только в этот момент я понял, что я не единственный, кто любит Беллу. Те, кого я считал своей семьей, тоже её любили. Не так, как я, конечно, потому что они смогли бы выжить без нее, но все равно любили. Эмметт сгреб меня в кратком объятии, говоря, что ему жаль, а я только помотал головой, оттолкнув его и издав странный гортанный звук.

- Давай-ка выйдем на улицу, старина, глотнем свежего воздуха, - Джаспер как раз повел меня прочь из переполненного зала ожидания, когда кто-то окликнул меня по имени. Я обернулся в отчаянной надежде, что эта женщина скажет, что с Беллой все в порядке.

- Эдвард Мэйсен? – уточнила она, изучая мое лицо, руки, а потом и Джаспера, который стоял рядом.

- Да, - я кивнул, не осмеливаясь задать вопросы, на которые мог получить убийственные ответы.

- Пойдемте со мной, пожалуйста. Вы все, - она кивнула в сторону Элис, Роуз и Эмметта, приглашая следовать за ней, - Для вас у нас есть приватный зал ожидания. Доктор Каллен придет, как только сможет.

- Она в порядке? – спросил я, как истинный мазохист, одновременно желая узнать хоть что-то и не знать ничего.

- Они делают все возможное. Доктор Каллен скоро подойдет к вам, - она улыбнулась, и это была скорее улыбка жалости, а не сочувствия, что перепугало меня до усрачки.

Я сидел, уронив голову на руки. Элис гладила меня по спине, а Роуз мерила комнату шагами, стуча каблуками по полу.

«Скоро», драть меня в зад, только через несколько часов Карлайл, наконец-то, появился в зале ожидания. Элис и Джаспер вызвались пойти за кофе и журналами, как будто хоть кто-то из нас сейчас в состоянии читать, пока ничего неизвестно о Белле, пока совершенно непонятно, почему они так долго с ней занимаются.

- Эдвард, я должен задать тебе несколько вопросов, - мягко проговорил Карлайл, войдя в комнату.

- Она в порядке? – я тут же вскочил, охренительно готовый броситься к ней, найти её, увидеть, забрать домой и запереть её там.

- Кажется, сейчас стабильна, - ответил дядя, что определенно не успокоило меня. Он выглядел напряженным, плотно сжимал губы, и, видя все это, я опять начал дуреть. - Думаю, нам нужно обсудить это с глазу на глаз.

Карлайл все еще держал дверь открытой, словно предлагая мне выйти.

- Просто на хрен спрашивай, Карлайл, - рыкнул я, будучи не в настроении для всего этого приватного дерьма, мне нужно знать все и сейчас.

- Я действительно думаю... – снова начал он, добавляя в голос предостережение, которое я упорно игнорировал.

- Блять, выкладывай уже, - сказал я, стараясь оставаться спокойным, пока Карлайл состроил свою лучшую морду кирпичом, по которой ничего нельзя было понять.

- Мы сделали анализ на токсины в её организме, чтобы понять, с чем имеем дело. Кроме лекарств, которые я прописал, была еще и немалая доля лоразепама и ацетаминофена. Но, кроме того, мы обнаружили GHB (п.п. - гамма-гидроксибутират или жидкий экстази). Сначала я думал, что это попытка суицида, учитывая все эти надписи на теле... – он умолк на мгновение. Роуз ахнула, прижав руку ко рту, но Карлайл послал ей ободряющую улыбку, а Эмметт обнял подругу. Я же продолжал глазеть на дядю, а мои руки снова затряслись. - Но наличие GHB указывает на то, что она была под действием наркотика. В сочетании с лекарствами это почти уничтожило её печень. Если бы ты нашел её чуть позже, возможно, ущерб был бы непоправим. Её печень сейчас функционирует только на тридцать процентов. И надписи на теле, это следствие галлюцинаций, - Карлайл замолчал и очень внимательно посмотрел на меня.

Я изо всех сил старался сохранять спокойствие, но на самом деле был похож на бочку с бензином, которая источала пары, и нужна была лишь одна искра, чтобы грянул взрыв.

- Эдвард, у нее на теле много синяков. На руках, на бедрах, на талии. Кроме того, есть некоторые... травмы... Я просто обязан спросить, на твоей ли совести все это? – Карлайл занервничал, стараясь не смотреть на Роуз и Эмметта, которые, в свою очередь, таращились то на меня, то на него.

- Какие еще, к чертям, травмы? – спросил я, шумно сглатывая, вспоминая вчерашнюю ночь. Я не был груб, но и нежностью не пахло.

- Вы занимались с Беллой сексом по обоюдному согласию последнее время? – выдохнул Карлайл, запустив руку в волосы.

- Эээ, да, прошлой ночью... два раза, - кивнул я, смущаясь, но потом догоняя смысл его слов. – Погоди, какого хрена? Что значит по обоюдному согласию? Ты имеешь в виду, что с ней случилось что-то?

Карлайл поднял руку в успокаивающем жесте.

- Нет, Эдвард, я ни в чем тебя не обвиняю. Если ты говоришь, что вы были вместе вчера, то все понятно, но синяки у нее на руках и бедрах, образцы ткани, которые полиция нашла у нее под ногтями – все это наталкивает на мысль, что на Беллу напали... – он потянулся ко мне, но я отшатнулся, тряся головой.

- Я нашел ее обнаженной, - проговорил я сосредоточенно, и все мое тело зазудело от озвучивания этого факта. Я чувствовал, что кто-то мне вбрызнул в кровь дозу чистой ярости, с которой я должен был справиться. Я взглянул на Карлайла, для которого это сообщение было новостью, он выглядел совершенно потрясенным. И это понятно, потому что никому не стоило видеть Беллу такой бледной, обнаженной, исписанной жуткой клинописью, распластанной на полу в ванной.

- Она была голой на полу в ванной. Я одел её, - тихо проговорил я неестественно спокойным голосом. Я знал, что, если с ней и правда случилось что-то, я просто разобьюсь на мелкие осколки, как стекло.

Никогда я не чувствовал себя таким слабым и беспомощным. Первый раз, когда Белле действительно понадобилась моя защита, я обосрался. Я чувствовал, будто меня подставили, и Бог отвесил мне очередной пендель.

- Ты должен поговорить с полицией, Эдвард. Они могут взять мазок, чтобы исключить... – Карлайл не осмелился договорить, натолкнувшись на ярость в моем взгляде.

- Не смей, блять, даже произносить это, Карлайл. Я не могу это слышать. Я не могу даже мысли допустить о подобном дерьме. Кажется, я сдурею окончательно, если ты сейчас закончишь предложение, - я закрыл лицо руками, пытаясь дышать глубже, прогоняя картинки насилия, которые назойливо прорывались в мой разум.

Я упал на стул, склонился, утопив пальцы в волосах, сжимая голову изо всех сил, чтобы выдавить все жуткие образы. Я молился, чтобы с Беллой этого не случилось. Потому что, если, прости Господи, все подтвердится, я стану убийцей и получу от этого нереальный кайф.

- Я должен увидеть её. Могу я, на хрен, просто увидеть её? Пожалуйста? – я отчаянно посмотрел на Карлайла. Я дурел от беспокойства, и если мне не разрешат увидеть Беллу, то меня просто разорвет. Сейчас это было совершенно очевидно, я точно знал, как люди сходят с ума, как слетают с катушек, потому что сам был так близок к краю сейчас, буквально в шаге от бездонной пропасти безумия.

Карлайл кивнул, но тут же поднял руку, останавливая, увидев, как я вскочил со стула, направляясь к двери.

- Ты должен понимать, Эдвард, что она сейчас выглядит не лучшим образом. Рана на голове от удара достаточно глубокая, пришлось наносить швы. К тому же ушиб на лбу и на затылке. Мы контролируем ситуацию, но Белла все еще в коме от воздействия лекарств и низкой активности печени. Мы сейчас работаем над выводом токсинов из организма и специально поддерживаем состояние комы, потому что, если она проснется, то может просто не выдержать этой боли. Шансы на выздоровление достаточно высоки, но следующие сутки или двое будут иметь решающее значение для Беллы.

Я прикрыл глаза и снова глубоко задышал. Слова Карлайла просочились ядом в мой разум, и очень захотелось тут же разнести стеклянную дверь, чтобы заменить душевную боль на физическую, которую переносить намного легче.

- Просто отведи меня к ней, Карлайл. Не теряй времени, - сказал я, распахнув дверь, и тут же увидел Элис и Джаспера с беспокойными лицами.

- Эдвард? Карлайл? Белла в порядке? – спросила Элис почти шепотом, теряя голос, прямо как я.

- Я вернусь через пару минут, Элис, - только сказал Карлайл. - Роуз и Эмметт расскажут вам все, - продолжил он, взглянув на Джаспера, которые крепко обнимал свою невесту.

Дядя проводил меня по коридору к палате интенсивной терапии, где находились тяжелые больные. Он молчал, и я был чертовски за это благодарен, потому что треп не о чем сейчас был действительно не кстати.

Карлайл открыл дверь палаты, звуки и мигание аппаратуры сигналили, что Белла жива, она, на хрен, живая, и это было важнее всего, главная причина, по которой и я еще жив. Мне хотелось сбежать и делать безумные вещи, как в ту ночь, когда мои родители были убиты. Я хотел петь песню разрушения, которая взрывает мой мир, взрывает меня. Но сильнее всего я хотел прикоснуться к Белле, убедиться, что она реальна. Я пересек палату на ватных ногах, увидев трубки и иглы, пронзающие её кожу, перекачивающие кровь. Я обернулся, взглянув на Карлайла, который печально улыбнулся мне.

- Кто-то должен сообщить Эсме, - сказал я, поражаясь, как до сих пор не подумал о ней. Я снова повернулся к Белле, не в силах надолго отвести от нее глаз. Я теперь не покину её. Это произойдет только через мой труп.

Я провел пальцами по её лбу, чувствуя холод кожи. Она была такой хрупкой со всем этим дерьмом, вставленным в её тело, поддерживающим её жизнь.

Я тронул повязку возле её глаза. Слишком близко к виску, это плохо. Хотелось бы мне знать, кто это сделал, кто был в её квартире, и с какой стати. Хотелось бы мне знать, какого хуя она позволила кому-то из клуба увезти её, что заставило её согласиться на такое. Но, если она была под наркотиком и в хлам обдолбана, а скорей всего так и было, очевидно, что домой её привез тот, кто знал, где она живет. В клубе никто, кроме Роуз, не знал адрес Беллы, хотя, возможно, Аро или Таня узнали это от самой Розали или просто знали, что они с Беллой соседки. Что-то мне не верится в это. Не такая Роуз тупая.

Беллу переодели в больничный халат, но слова так и остались грязной жирной росписью на ее руках. Я взглянул на Карлайла, и моя ярость вспыхнула с новой силой.

- Какого дьявола, Карлайл? Почему это дерьмо все еще на её коже? – я потер её запястье большим пальцем, желая, чтобы кожа Беллы никогда не соприкасалась с маркером, но, при этом понимая, что никогда не смогу забыть эти письмена, хотя очень бы хотел. Это никогда не сотрется из моей памяти, напротив, воспоминания останутся яркими и все так же будут причинять мне боль.

- В тот момент это было не так важно, Эдвард, - сказал Карлайл многозначительно.

Мне захотелось, на хрен, врезать ему, но я понимал, что он просто делал свою работу, а я схожу с ума.

- Я хочу стереть это. Не желаю, чтобы она видела себя такой, когда проснется.

- Я принесу все необходимое, - ответил Карлайл и оставил меня с ней наедине. Я опустил перила на её койке, присел на краешек, держа безвольную руку Беллы в своей, склонился и поцеловал шрамики на ладони.

- Просто останься со мной, Белла. Мне нужно, чтобы ты осталась, - бормотал я в её ладошку, водя губами по кончикам пальцев, желая, чтобы она прикоснулась ко мне, но понимая, что этого не будет. Я склонился и прижал губы к её лбу, ненавидя эти долбанные капельницы, которые были явным подтверждением того, что все слишком плохо. Я прикасался своими губами к её, довольствуясь лишь ощущением мягкости, скучая по её отзывчивым поцелуям.

Карлайл вернулся с горячей водой, мылом и полотенцем, чтобы я мог смыть чернила от маркера с кожи Беллы. Я не хотел, чтобы она видела это, когда очнется, да и сам не желал лицезреть это напоминание о её теле на полу в ванной, оно и так никуда не отпустит меня этой ночью.

- Я собираюсь позвать остальных, чтобы они могли побыть с ней минутку. Ты не против, Эдвард? – спросил Карлайл своим «я-внимательный-доктор» голосом. Я кивнул, макая ткань в воду, и прошелся полотенцем по руке, слегка потирая, наблюдая, как кожа покрывается мурашками. Буквы от моих манипуляций расплывались, становясь бледно голубыми тенями. Как только Белла сможет принимать ванну, я смою и остальное. По крайней мере, уже не так плохо.

Элис и Роуз плакали, держась друг за дружку. Элис не переставала извиняться, пока я не сорвался и не рявкнул на нее, отчего та еще сильнее разрыдалась. Пришлось сосредоточиться на полотенце, воде и надписях, которые я смывал. В какой-то момент я понял, что ничего не вижу, и, поднеся руку к глазам, почувствовал влагу.

- Блять, - вырвалось у меня. Ненавижу эту беспомощность. Я никогда таким не был. Когда родители умерли, все эмоции, словно спрятались в какой-то потаенный уголок моей души, а теперь вот они вырвались и жрут меня заживо изнутри.

- Эдвард Мейсен? – раздался голос.

Я поднял голову и увидел полицейского, стоящего в дверях с напарником. Они оглядывали нас с неприкрытым презрением. У меня совсем не было настроения для этой хероты сейчас.

- Да, - сказал я хриплым голосом, пришлось даже откашляться. Две пары глаз просканировали моих друзей, остановились на мне, перевели взгляды на руку Беллы, которую я держал в своей, и снова на меня.

- Я офицер Грей, это офицер Вулф, мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Полагаю, именно вы обнаружили потерпевшую.

- Её зовут Белла, - сказал я, и мой голос показался мне самому пустым и бесцветным.

Офицер Грей кивнул и попросил остальных выйти, а офицер Вулф обратился к Роуз насчет звонка от Беллы. Я смотрел, как они уходят, а потом опять повернулся к Белле, целуя её ладошку, растирая пальцем круги.

- Можете сказать, в каких отношениях вы находитесь с потерпевшей? – задал вопрос офицер, и я захотел спросить его, как такой тупорылый только смог получить значок, ведь даже мудаку было понятно, что я - её парень.

- Она - моя девушка, - сказал я, решив не упоминать, что Белла забрала у меня ключ, потому что сейчас это было неважно.

- Вы состоите в интимной связи? – задал он вопрос, не сводя с меня глаз, ожидая ответа.

- Эээ, да, - ответил я, не понимая, при чем тут это вообще.

- Доводилось ли вам быть физически агрессивным с потерпевшей? – спросил он, строча что-то в блокноте.

- У нее есть имя, мать вашу, - гаркнул я на него, вспомнив отпечатки своих пальцев на её бедрах, которые преследовали меня после нашей первой близости, я уж молчу об укусах, которыми постоянно украшал её, и тех омерзительных отметках, которые сейчас были на её бедрах. Не знаю, что хуже, думать, что именно я наставил их ей или предполагать, что это кто-то другой касался её, причинил ей боль.

- У Изабеллы Свон несколько синяков на теле, и я просто пытаюсь выяснить, не вы ли, мистер Мейсен, нанесли их. Если вы не желаете отвечать, то, безусловно, мы могли бы вызвать вас в участок, - уставился на меня Грей. Я знал, о чем он думает, на его месте я, наверно, подумал бы точно так же.

У Беллы было несколько отметин на шее с прошлой ночи и укус на плече, который сейчас был прикрыт халатом. Был ли я когда-нибудь физически агрессивным с ней? Да, но это не то, что он имеет в виду. Я бы никогда не причинил ей вред намеренно. Я никогда не буду держать её так, что после меня останутся черные синяки. Я бы не позволил гребаному волосу упасть с её головы, но это, конечно, не отменяло мое желание метить её ранее, и даже совсем недавно. Даже сейчас я не уверен в том, не сам ли наставил синяков ей на бедра.

- Я бы никогда не причинил ей боль намеренно, любую боль, уж если вы спрашиваете, - ответил я, гладя её волосы, убирая их с лица, словно убеждал саму Беллу в этом.

- Когда вы последний раз были близки? – спросил он, сверля меня ожидающим взглядом.

- Прошлой ночью, два раза. Серьезно, мужик, какого хрена ты спрашиваешь о таком? Кто-то отделал её, накачал наркотой и привез домой из наркопритона, который маскируется под стрип-клуб. Не кажется ли тебе более уместным осмотреть место, где осталась её машина, а не спрашивать меня, когда я последний раз трахал свою девушку? – я стиснул зубы и кулаки, высунул язык, пройдясь шариком по губам и громко щелкнув по укусу змеи.

- Другой офицер занимается этим, а мы лишь сужаем круг подозреваемых таким образом, сэр, - проговорил он снисходительным голосом копа, который заставил бы чувствовать себя виноватым даже святого. - Я бы настоял на мазке.

Я позволил ему организовать все это дерьмо, желая только, чтобы он, наконец, убрался, и я мог закончить смывать чернила с кожи Беллы. Это так сильно отличалось от её тату, потому что та была красивой. В том рисунке был свет, который давал надежду, в отличие от жутких надписей, которые покрывали её ноги и живот. Вспышки замелькали перед глазами, и на мгновение я утратил способность дышать.

- Мы, на хрен, закончили с этим? - спросил я сердито, желая остаться с Беллой вдвоем.

- Пока да, но никуда не уходите, мистер Мейсен, - сказал скотина-коп, и я закатил глаза.

- Не имею никакого желания удаляться из этой комнаты, пока ей не станет лучше, чтобы поехать домой, - ответил я и повернулся к Белле, чтобы продолжить смывать маркер с её бледной кожи.

Около часа я пытался избавиться от надписей, пока вода не стала холодной, окрасившись в серый цвет.

Белла провела три дня в искусственной коме. Я не оставлял её, пока не начал вонять, и пришлось принять душ. Элис принесла мне сменную одежду, заставила меня помыться, а я, пользуясь случаем, извинился, что обращался с ней по-свински. Она простила, а вот Джаспер все так же не хило злился на меня.

Я почти никому не позволял прикасаться к Белле. Только при крайней необходимости. Я сам каждый день менял повязки на тату, оставлял её на некоторое время открытой, чтобы дать коже подсохнуть и подышать воздухом. Я попросил Элис забрать ТиКей к себе, потому что был все время с Беллой.

- Эдвард, дорогой, тебе нужно пойти домой. Выглядишь так, словно вообще не спал, - сказала мне Эсме на третий день, сразу после того, как я переодел Беллу в новую пижаму. Никто не заставлял меня уйти: ни медсестры, ни другой персонал не обращали на меня внимания, просто делали свою работу. Сюда постоянно кто-то заходил, не считая ночей, которые были чертовски долгими. И я рассказывал Белле обо всем дерьме, что натворил, в подробностях. Как сильно я люблю её, как отчаянно нуждаюсь в том, чтобы она выкарабкалась.

Я и, правда, толком не спал последние дни. Я боялся даже мысли о сне, потому что мог пропустить момент, когда она очнется, хотя это было технически невозможно.

На третью ночь Карлайл вошел в палату, заявив, что отключает её от капельницы, которая поддерживала кому все это время, потому что показатели заметно улучшились. Я кивнул, понимая, что ждал именно этого. Она будет в порядке, а может, и нет. Я не мог думать о последствиях.

Наверно, я задремал после отключения капельницы, и почувствовал, как гладкие пальчики заскользили по моей голове. Не хочу просыпаться, ведь Белла всегда так делала. Я теснее сжал веки, но звуки больничной аппаратуры проникали в мой разум, прогоняя сон. Хотя я все еще чувствовал мягкие пальчики и ноготки, медленно перебирающие мои волосы.

- Эдвард, - прошептал самый прекрасный голос в мире, лаская не только мой слух но кожу, и я так мечтал остаться под завесой сна, где Белла разговаривала со мной, но, в конце концов, я все же разлепил глаза, встретив самый печальный взгляд цвета корицы. Её пальчики очертили круги под моими глазами.

- Белла, - выдохнул я, и мое сердце снова начало биться.

Перевод: Мэлиан.

Редакция: bliss_

Форум.