Белла молчала всю дорогу. Я миллион раз пытался начать разговор, извиниться, но она просто включила музыку и отвернулась. Я был чертовски разочарован.
Как только мы подъехали к дому, девочка тут же выскочила из машины. Я не стал за ней гоняться, решив дать время. Поговорим, когда захочет, да и честно говоря, я чертовски устал, чтобы разбираться сейчас с этим дерьмом. Нелегкое утро, и я надеялся, что покупка машины принесет удовольствие.
Я едва успел в лифт прежде, чем двери закрылись, и Белла, разумеется, не придержала их для меня. Мы поднимались в еще более безумном молчании. Белла барабанила пальцами по перилам, опустив голову, закрывшись волосами. Я знал, что бы она ни говорила на сегодняшнем сеансе, ей было нелегко, а инцидент с Хайди еще больше обострил ее чувства. Я хотел, чтобы она выговорилась, но одновременно страшился того, что могу услышать. Я просто боялся, что она может больше не захотеть быть со мной, поняв, наконец, что я за мудило.
Я попытался поставить себя на ее место. Если бы я был свидетелем ее разговора с парнем, который ее раньше трахал, то сдурел бы на хрен и мечтал бы выбить из него все дерьмо. Я старался не думать об этом, потому что это возвращало меня к ее жизни до того, как в нее вошел я, к тем дерьмовым фотографиям, к тому, какой счастливой она была, и насколько разбита сейчас.
Двери лифта открылись, и Белла пошагала к своей квартире, а я поплелся сзади, не имея понятия, что мне делать. Она и раньше расстраивалась, но не до такой степени. Белла была в ярости, и я понятия не имел, как долго это продлится, но и не собирался оставлять ее одну в той квартире. Слишком много дерьма там произошло.
Она порылась в сумке, ища ключи, но там был только новый от моей квартиры. Я пытался поговорить с ней, но Белла не обращала на меня внимания, тыкая ключ в замок сильно дрожащей рукой, что отнюдь не помогало ей открыть дверь. Ее гнев превращался в разочарование.
- Черт, - крикнула она, пнув дверь ногой. – Я, блять, даже не могу попасть внутрь, даже не могу войти. Я чертовски злюсь, но ты нужен мне, и я... я… и я…, - запиналась Белла, опустив плечи, обессилив от борьбы.
Сегодня мы провели очень много времени вне квартиры, и до меня, наконец-то, дошло, что силы Беллы иссякли, и эмоциональные, и физические.
Я успел подхватить ее прежде, чем она рухнула на пол, чувствуя обмякшее тело, не способное сопротивляться. Доктор копался в ее голове, а я все это сдобрил ебаной Хайди, и девочка просто перегорела.
- Мне так жаль, - искренне проговорил я. Я, и правда, сожалел. Обняв Беллу, я крепко прижал ее к себе. - Я - сраный идиот. Я не подумал, это было тупо. Я совсем забыл… - трещал я, пока Белла не пихнула меня в грудь, пытаясь вырваться.
- Я устала. Хочу спать, - сказала она, едва оторвав лицо от моей груди.
- Я отнесу тебя домой, - пробубнил я, но девочка вырвалась, решив дойти до квартиры самостоятельно, не позволяя мне донести ее, сделать этот день хоть немного лучше. Она выиграла эту битву и доплелась до двери без моей помощи, хотя выглядела так, словно в любую минуту выключится стоя.
- Ты должен пойти в салон, - спокойно сказала Белла, скидывая обувь, роняя на пол пиджак. Я знал, что ей нехорошо, потому что она никогда не бросала одежду на пол. В основном потому, что меня это бесило.
- Что? - спросил я, заходя следом, готовясь подхватить ее в любой момент, если она решит-таки поздороваться с полом.
- Я устала, мне нужно поспать, а тебе - увидеть друзей. Я буду в порядке через несколько часов. Проведи это время в салоне, - проинструктировала она голосом, лишенным всяческих эмоций. Это было больно. Она знала, как сильна моя потребность в ней, и я знал, что нужен ей, но кажется, мы просто не можем нормально поговорить.
- Нам нужно обсудить это… - начал я, чувствуя, как в животе и горле закручивается горькая боль.
- Потом, - равнодушно ответила Белла. Она покачивалась, ее глаза уже остекленели, и девочка протянула руку, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы удержать равновесие. Я поймал ее прежде, чем она упала, и отнес в постель. Не успел я ее накрыть одеялом, а она уже выключилась.
Я не мог просто спокойно сидеть, пока она спала. Раз двадцать я заходил проверить ее. Минуты ползли мучительно медленно, и я все отчетливее осознавал масштаб своего сегодняшнего идиотизма.
То, что должно было развлечь после тяжелого посещения врачей, превратилось в полное дерьмо. И я сам во всех красках показал Белле, каким я был до того, как она появилась в моей жизни. Я хотел сказать, что не отрицаю своего прошлого, но теперь оно догоняло меня и вмешивалось в единственное хорошее, что у меня сейчас есть, не считая моего искусства и моей семьи. Вот об этом я действительно сожалел.
Я сделал единственное, что пришло мне в голову, – позвонил Элис. Я знал, что она рассердится. В противоположной ситуации я и сам бы злился. Привести подружку туда, где работает бывшая, а потом еще и позвать ее. Я - король дебилизма. Что же будет с нами? Белла и так сейчас чересчур хрупкая, а я только еще больше ранил ее.
Элис орала на меня, пока Джаспер не забрал у нее трубку и не потребовал рассказать, какого хрена я наделал, что так разозлил его невесту. Я все объяснил, и он назвал меня ебучим дебилом. Джаспер редко употреблял слово «дебил», потому что у него была сестра с синдромом Дауна, которая умерла в шесть лет, тогда ему было двенадцать. Это означало, что я и его не хило вывел из себя. Я был обескуражен и не знал, что мне делать. Пришлось звонить Роуз, понимая, что и она окрестит меня тупорылым, долбанным придурком. И я не ошибся. Но она проявила больше понимания к моему тупому косяку. Интересно, почему.
Она сказала, что, вероятно, Белла не сможет это так просто забыть, что я сделал нереальную глупость, ведь должен был понимать, что сейчас Белла очень неуверенна в себе и ощущает себя ужасно потому, что слишком худа. Я действительно не думал, как сильно это скажется на Белле, пока Роуз мне все не объяснила. Белла не была готова к любви и взаимности, и я начал понимать, почему она так легко допускала мысль, что я не хочу ее.
Господи Боже, как же все это сложно!
Я позвонил в цветочный магазин и заказал две дюжины тигровых лилий, потом в «Съедобные подарки», где купил огромный букет из конфет и фруктов, заплатив двойную цену, чтобы их доставили через час. Они справились. Мне пришлось спуститься в холл, чтобы забрать все. Новый охранник только поднял бровь, потому что видел, как Белла недавно ворвалась в здание.
- Удачи, мужик, - крикнул он в закрывающиеся двери лифта. Я так волновался, что она проснулась в одиночестве, пока я ходил вниз, и нервничает, хотя сама послала меня в салон. Но Белла еще не проснулась, и я поставил все на стол около холодильника.
Я снова ждал. И это вымораживало.
Наконец, послышалась возня в ванной, и часть меня рвалась к ней. Но я слишком боялся, что она не простит меня за это дерьмо, просто уйдет, и я не смогу вернуть ее. Так что я просто сидел на диване, как сыкло, и ждал, когда Белла выйдет. Что опять было очень тупо. Белла прошла прямо на кухню, и я услышал, как она фыркнула.
Девочка очень долго смотрела на цветы, а, может, мне просто так показалось. Наверно, все- таки не очень долго. Я честно готовился к тому, что сейчас в меня полетит ваза или еще что-то. Наконец, она взглянула на меня, выражение ее лица было пустым, злость сменялась недоверием.
- И что это, на хрен, такое? – выплюнула она.
- Хм… Цветы… для тебя, - тихо сказал я, надеясь, что, если буду спокойным, то и она, возможно, утихнет. Но бранные слова, слетевшие с ее губ, не особо обнадеживали. Белла редко материлась.
- Серьезно? Ты думаешь, что можешь исправить все цветами? – она произнесла слово «цветы», словно это была самая ужасная вещь на свете, и я смутился, не понимая, с чего вообще решил, что она любит цветы.
- Эээ… ну… нет, но я… - чесал я макушку, соображая, как оправдаться за цветы. Но ведь парни всегда дарят их, когда накосячат.
Белла глубоко вздохнула и вышла из-за стола. Она сжимала и разжимала кулаки, стараясь выровнять дыхание, прикрыв глаза на несколько секунд, а как только они распахнулись, меня окатил ледяной взгляд.
- Я знаю, что я - мудак, - наконец, вырвалось у меня.
- О да, Эдвард, конечно, ты - мудак. Ты хоть представляешь, каково мне было сегодня? Этот чертов сеанс… - она задрала голову к потолку, в ее глазах стали собираться слезы, но Белла решительно покачала головой и уставилась на меня. - Этот сраный сеанс утром. Я заново пережила все дерьмо, которое случилось со мной в прошлом году, я говорила, что чувство вины не оставляет меня, как сильно я люблю тебя, что не ощущала и половину этой любви к тому, с кем собиралась провести всю свою жизнь. Ты хоть понимаешь, как это охренительно больно?
Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но не мог подобрать слова, потому что был потрясен ее признанием. Я совершенно не представлял, каково это. Я не мог осознать, что она любит меня сильнее, чем того парня, с которым должна была быть прямо сейчас. Парня, за которого она собралась замуж. Я понятия не имел, насколько это больно, но полагаю, что в этом был смысл.
Белла подняла руку, чтобы остановить меня, хотя я и так не мог родить ни слова.
- И после этого, Эдвард, ты везешь меня покупать машину, что, я надеялась, будет милым и замечательным, и… - она судорожно перевела дух. – Мне было неприятно видеть, как Джейн повисла на тебе. Но я знаю, не твоя вина, что она приперлась, Эдвард. У тебя было много женщин, и я могу с этим справиться. Я должна с этим справиться, потому что собираюсь быть с тобой, понимая, что ты изменился. Но, Господи, блять, Боже, Эдвард, как можно было так необдуманно поступить?
Она замолчала, хотя вопрос явно был риторическим, потому что я, очевидно, не использовал мозги. Она тяжело дышала, злость на меня набирала обороты. Я даже не смел поднять на нее глаза и сидел, низко опустив голову, разглядывая свои руки.
- И речь идет не только обо мне, потому что я не единственная, кому ты сделал больно, - продолжила она, повышая голос. Я снова взглянул на нее, потому что не заслуживал того, чтобы мне было комфортно в этой ситуации. – Эта женщина, Хайди, не так ли? – саркастически спросила она, понимая, что мой ответ ей не нужен. – Независимо от того, трахается ли она с каждым клиентом, что вряд ли, я же видела выражение ее лица… Ты хоть представляешь, как ей было неловко? Ты приходишь туда со своей новой подружкой и бросаешь всю эту хрень прямо ей в лицо, так же как и мне. Об этом-то ты думал? – она скрестила руки на груди и уставилась на меня. Если бы она обладала суперсилой, то могла бы испепелить меня этим взглядом.
Нет, я точно не задумывался о чувствах Хайди, пока Бела не упомянула о них. И теперь я отчетливо осознал, как дерьмово я поступил по отношению к ним обеим. К Хайди, которую оттрахал в баре, а потом заявился к ней в салон с девушкой, которую люблю, и к Белле, приведя ее туда, не подумав о последствиях.
- Я… нет. Я не это имел в виду. Я просто хотел съездить в салон, купить машину, сделать что-то веселое, потому что мы были так напряжены, и… Блять, Белла, мне так жаль, прости, я не думал, совсем не думал. Во мне взыграли собственнические чувства, потому что этот долбанный консультант трахал тебя взглядами прямо на моих глазах. Я понимаю, что это не оправдание. Я знаю, что у меня навязчивая идея, что все так на тебя смотрят. Я обещаю, что попытаюсь обсудить эту хрень с мозгоправом. Пожалуйста, извини меня за то, что я сделал, - я даже сглотнуть не мог, потому что меня, наконец-то, осенило, что именно так я и могу ее потерять. Я не должен позволить этому случиться, я должен перестать быть ревнивым мудаком. Я также понимал, что она сейчас на эмоциях, и все ее слова и решения обоснованы именно ими.
Я пересек комнату, мечтая дотронуться до нее, все исправить, но не знал, как это сделать.
- Не смей, - сказала Белла, но жесткость в ее голосе дала трещину, когда она начала превращаться из Тигры в Котенка, маленького, пугливого и осторожного, и отшатнулась от меня.
- Пожалуйста… Блять, Белла, - я протянул руку, желая обнять ее, прижать к своему телу, потому что не мог потерять ее. Именно в этот момент я понял, как чертовски важно поговорить с врачом об этом дерьме, понять, почему я такой, какой есть, как можно исправить то, что поддается исправлению, потому что, если я не сделаю этого, весь мой мир, вращающийся вокруг Беллы, просто развалится на куски.
- Пожалуйста, прости… Ты не можешь оставить меня, пожалуйста, - я слышал в своем голосе напряжение и панику, Белла в замешательстве подняла на меня глаза, в которых гнев сменялся мягкой печалью.
- Я не хочу стать очередной Хайди. Я не хочу быть одной из тех женщин, которых ты просто выбрасывал из своей жизни, - тихо сказал она, и я почувствовал, что ее страх был таким же сильным, как и мой.
Я сделал осторожный шаг ей навстречу, потянулся рукой к ее лицу, мои пальцы не касались ее кожи, а просто парили над ней.
- Пожалуйста, извини меня. Я люблю тебя, но не знаю, как делать это правильно. Помоги мне, - признался я.
Белла вздохнула, закрыла глаза, наклонила голову и прижалась щекой к моей ладони. Я притянул девочку к себе, держа ее так, словно она была единственной нитью, связывающей меня с этим миром. Я бесконечно шептал слова извинения, говоря ей, как был напуган, как нуждался в ней, что не смогу существовать без нее. В конце концов, она подняла руки и обвила ими мою талию, осторожно, как будто все еще защищаясь, но это было лучше, чем вообще ничего.
В течение следующих двух дней, когда мы пытались пережить это дерьмо, которое я устроил, будучи полным идиотом, Белла понемножку начала говорить о своем сеансе терапии. Она рассказывала о семье, друзьях, которых потеряла, боли и чувстве вины, - к которому и я имел отношение, - но никогда не упоминала Джейка. Я понимал, что она еще не готова к этому. Я сам не был уверен, что готов.
В пятницу Белла заставила меня отправиться в салон, потому что я уже начал дергаться. Я сильно переживал, оставляя ее одну, но она заверила меня в том, что Роуз будет дома через пару часов, и они вдвоем позависают, а если ей что-то понадобиться, то она просто позвонит мне. К тому же, по ее мнению, мне было необходимо вернуться на работу, потому что она должна была снова научиться быть самостоятельной, а если мы застрянем в этой квартире вдвоем, то наши отношения прекратят развиваться.
Я позвонил ей раз шесть за два часа, и Белла сказала мне, что выключит нахрен телефон. Я знал, что она этого не сделает, но этой угрозы хватило. Я нуждался в свободном пространстве так же, как и она. Я просто не знал, как с этим справиться.
Весь день я работал над небольшими рисунками, понимая, как Белла была права, что нам надо возвращаться к нормальной жизни, как бы трудно ни было. Было здорово провести время с Джаспером, Эмметтом и Элис в салоне. Мне этого очень не хватало, хотя не так, конечно, как Беллы.
Я закончил работать после восьми, Белла так ни разу и не позвонила. Я чертовски переживал, хотя и знал, что никто не причинит ей вреда, потому что те ублюдки, которые пытались это сделать, сидели в тюрьме, ожидая суда, без права быть отпущенными под залог в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Я позвонил Белле, сказав, что возвращаюсь домой, чему она чертовски сильно обрадовалась. Все-таки оставить ее одну на весь день было не плохой идеей.
Еще идя по коридору от лифта, я услышал, как у нас в квартире грохочет музыка и улыбнулся, хотя предпочел бы сделать ее слегка потише, а то мой музыкальный центр накроется к чертям собачим. Как только я открыл дверь, меня окутал самый фантастический запах на свете. Беллин, только во много раз усиленный. Ваниль и сливочный крем.
Белла пекла. Белла чувствовала себя настолько хорошо, что решила заняться выпечкой. Еще сегодня с утра, когда я был в ванной, Белла встала на весы. Мой член подпрыгнул от радости, потому что она весила больше 45 килограммов. Я прошел на кухню и остановился в дверном проеме, пытаясь осознать, что тут произошло.
По моей кухне явно пронесся торнадо. Жуть, что творилось, но я взглянул на это лишь на долю секунды, потому что центром этого стихийного бедствия была Белла. Я не знаю, где она отыскала этот костюмчик, но был уверен, что она, должно быть, смотрела Flashdance или что-то подобное для вдохновения, потому что он был чертовски горяч.
На ней были гетры, серьезно, прямо из восьмидесятых, только в черно-белую полоску, прям как у чертовски милого эмо. На голове – хвост, который мотался из стороны в сторону по буквам МЕЙСЕН на моей толстовке. Я видел на ней белые пятна муки, и понимал, что после этого ее придется отдать в прачечную, но это нисколечко не разозлило меня. Все, о чем я мог думать, было ли на Белле нижнее белье. И от этой мысли по моему телу разлилось тепло, и я захотел залезть по толстовку. Мой член стал тверже, чем в первый раз, когда я трахнул ее. Хорошо, что эта голодовка подошла к концу. Никакого воздержания теперь, когда она выглядит так… да еще и печет эти долбанные кексы.
Она как раз наносила белую глазурь на один из них, закручивая ее спиралью. Я практически ощущал ее вкус, и вкус Беллы. Как только она закончила и положила рожок на стол, она потянулась руками вверх, а я перевел взгляд ниже, чтобы разглядеть ее трусики, на которых с боку было написано «Привет, Кексик», а прямо посередине задницы был нарисован кекс собственной персоной. Я прикусил язык, пытаясь не застонать, потому что хотел еще полюбоваться на нее, пока она не заметила, что я практически трахаю ее глазами.
Она оглянулась через плечо и провела пальчиком по краешку трусов, которые прикрывали только половину задницы, или, как она их называла, щечек. Да насрать, как не назови, я их чертовски обожал.
- Привет, как прошел день? – спросила она сексуальным голосом котенка. И я уверен, это означало, что она больше не сердится на меня. Бля, как я этому рад. Два последних дня были невыносимыми. Она не позволял мне дотронуться до себя так, как я хотел, из-за моего ублюдского поведения. А я был не настолько глуп, чтобы надеяться, что она хорошо отреагирует на мои заигрывания с ней.
Это было не то, как она произнесла вопрос, а то, что она выглядела, как чертова Джун Кливер (п.п. звезда американского телевидения пятидесятых годов) и поп-звезда восьмидесятых, если не считать фартука, выпекая кексы именно для меня, пока я работал. Я не был из тех парней, которые хотели, чтобы их женщина сидела дома и занималась, чем там они дома занимаются. Мне нравилось, что Белла умная, что работает над диссертацией, что, возможно, она защитит докторскую, потому что она просто должна это сделать. Но было что-то во всем этом, в том, что она практически голая готовит на моей кухне, что-то очень… горячее.
- Ммм, - вот и все, что я смог членораздельно произнести, когда она провела пальцем по краю чаши, поднесла его, покрытого глазурью, к своему рту и медленно пососала. А я смотрел в полном восторге на эту вздорную девчонку, которой и делать-то ничего не надо, чтобы соблазнить меня. Хотя об этом я ей говорить точно не буду.
Она взяла небесный кусочек покрытый кремом и протянула его мне.
- Хочешь кексик… Кексик? – спросила она, и уголок ее рта дернулся в улыбке, когда она увидела мою реакцию.
Я подошел к ней, не уверенный, был ли я раздражен, заведен или просто голоден от вида кекса и Беллы. Я прижал ее к столешнице, и она толкнулась в меня бедрами. Ее глаза ярко блестели от возбуждения. В них читался вызов, когда она облизнула свои розовые губы.
- Это как-то чертовски расслабляет, знаешь ли, - я приподнял бровь, наклонился и откусил немного от кекса, который она держала в руках. Стон. Офигительно классно!
Белла застенчиво улыбнулась.
- Думаю, что тебе не надо беспокоиться о расслаблении, Эдвард, ты очень стойкий, - ввернув это слово «стойкий», она посмотрела на меня сквозь ресницы. Выебите меня!
Я чертовски сильно хотел Беллу. Она пробежала пальцами по моей груди, останавливаясь около сердца, поднялась на цыпочки и поцеловала меня в шею.
Я закрыл глаза, позволяя ощущениям поглотить меня. Ее теплые губы, ее нежный, влажный язык на моей коже, небесная острота ее укусов, ее стонов. Эти звуки пронзали меня, пока я боролся с желанием смести все со стола и снова взять ее там.
- Я хочу тебя, - прошептала она мне на ухо, и в этот раз я громко простонал, потому что это было именно то, о чем я думал перед тем, как она произнесла эти слова. Я проскользил руками по ее бокам, сжал задницу, приподнял ее так, чтобы она могла скрестить ноги на моей талии, и прижал к себе.
- Ты нужна мне, - я пробормотал ей в плечо, желая, чтобы толстовка исчезла к ебеням на пути к ее коже. Я вдохнул, довольный тем, что на ней была именно моя толстовка, потому что она пахла мной, а теперь будет пахнуть ею. И я стану носить ее даже грязной только по этой причине… Ладно, не буду, но я выстираю и заставлю Беллу снова ее надеть.
Я вел нас в спальню, потому что хотел взять ее в своей кровати. Как давно это было. По крайней мере, мне казалось, что это было очень давно. Я усадил ее на кровать и расстегнул толстовку. Интересно, какое на ней нижнее белье, кроме кексовых трусиков, в которые я уже был влюблен. Меня приветствовала гладкая, теплая кожа и белый топ. Я стянул толстовку по ее рукам, и Белла слегка вздрогнула, когда я наклонился и прижался губами к кончику крыла, нарисованному на ее плече, а затем провел языком по ключице. Мой рот медленно гулял по ее коже, целовал шею, и Белла опять застонала и задрожала.
- Не волнуйся, Котенок, я сейчас согрею тебя, - пообещал я, скользнув руками под топ и рванув его вверх по ребрам. Белла теперь стала мягче, кости не так резко выступали из-под кожи. Я накрыл ее грудки руками, пробегая большими пальцами по соскам, и она выгнулась и выдохнула.
Я стащил через голову ее топ и смотрел, как вороного цвета волосы падают волной на ее плечи, заставляя себя запомнить это, желая это, все это, и даже больше. Намного больше, чем я мог себе представить. Боль, ее чувство вины, мое собственное, потребность, любовь, нежность, ссоры. Чем дольше я был с ней, чем больше времени она проводила со мной, тем сильнее я хотел владеть ею.
Сняв свою майку, я бросил ее на пол. В это время Белла потянулась к пуговицам на моих джинсах и, расстегнув их, стащила по бедрам.
- Я всегда буду хотеть только тебя, - тихо сказала она, а ее пальчики легко пробежали по всей длине моего члена. Я ощущал их через ткань белья.
Я вздрогнул и отчаянно, болезненно выдохнул, наклоняясь к ней, проводя своими губами по ее.
- Я не знаю… У меня нет слов, - пробормотал я, обвивая рукой ее талию, притягивая ее тело к своему, перенося весь вес на вторую руку, чтобы продвинуть нас на середину кровати. Я хотел ее под собой, вокруг себя. Я хотел, чтобы она почувствовала тяжесть моего тела, когда я ворвусь в нее.
Ее губы приоткрылись, когда я завис над ней, покрывая ее своим телом, но никогда не чувствуя себя достаточно близко. Я устроился между ее бедрами, на которых до сих пор были хлопковые трусики с кексиковым рисунком. Я медленно опускался на нее, дразня ее языком, а она водила руками вверх-вниз по моей спине. Она дернула бедрами, но я помотал головой, приподнимаясь над ней. Неожиданно ее пальцы вцепились мне в волосы, пытаясь притянуть мой рот к себе, но я смог удержаться на расстоянии.
- Я хочу показать тебе… - сказал я, наблюдая за ее лицом, когда она стонала в нетерпении.
- Пожалуйста, - взмолилась она, отчаянно, нуждаясь, притягивая меня дрожащими руками.
- Позволь показать тебе, как сильно ты мне нужна, - прошептал я, нежно расцепляя ее руки и отводя их от моей шеи. Я поцеловал ее ладошки, переплел наши пальцы и сел на колени между ее ног.
Она извивалась, желая, чтобы я прикоснулся к ней. И Боже, как я сам этого хотел. Чертовски сильно. Но, мне нужно было сначала увидеть ее и собраться с силами перед тем, как я позволю ей ощутить, что я чувствовал по отношению к ней небольшими, контролируемыми дозами. Я выпустил одну руку, и Белла немедленно попыталась сесть. Но я нажал рукой ей на грудь, чтобы удержать ее в том же положении.
- Я могу привязать тебя к кровати, если хочешь, - пошло улыбнулся я, полушутя, потому что с удовольствием сделаю это, если она действительно согласится, только не сегодня. Она распахнула глаза, открыла рот на долю секунды, а потом прикусила губу. Я не смог сдержаться и ухмыльнулся. Я обожал ее за то, что ей нравилось все это дерьмо, и чертовски надеялся, что мы обязательно много… поэкспериментируем в постели. Да, это не значит, что я не пробовал большую часть всякой хуеты, но с Беллой, я уверен, все будет по-другому. В миллион раз лучше, поскольку в этом будет смысл, чувства, доверие.
По крайней мере, Белла прекратила со мной бороться, и я поднес ее руку, которую все еще крепко держал, к своим губам и прижался к ней. Я оставил нежный след на ее предплечье, уткнулся носом в сгиб локтя, вызывая в теле Беллы дрожь, а потом продолжил подниматься по ее руке к плечу. Я передвигался медленно, оставляя влажные поцелуи открытым ртом на ее шее, скуле, и, наконец-то, наши губы встретились. Она всхлипнула, когда я углубил поцелуй, скользя языком по ее, ни на секунду не разрешая ей контролировать темп.
Она почти обезумела, когда я снова прильнул к ней, все еще держа ее руки, прижимая их к кровати. Я целовал ее плечи, предплечья, запястья, пальцы, потом проделал это же самое с одной ногой, начиная со стопы, продвигаясь выше по лодыжке, колену, бедру, наблюдая за ее лицом, пока она задыхалась и стонала мое имя. Так продолжалось, пока я не остановился практически у ее киски и не начал все с начала с другой ногой. Тогда она расслабилась и поняла, что я не намерен торопиться.
- Я скучал по твоему вкусу, - пробормотал я, целуя внутреннюю поверхность ее бедра. – По твоей коже, - уточнил я, чтобы она на самом деле поняла, что я имею в виду, а потом продолжил целовать то, что было скрыто трусиками, стаскивая их вниз. Я поцеловал ее нежную, чистую кожу прямо над киской, как только белье было отброшено на пол, и она тихо простонала и прошептала одно слово: «Пожалуйста», после чего приподняла бедра и развела передо мной ноги.
Я ждал, когда она посмотрит на меня, двигаясь прочь от того места, где она больше всего хотела меня, нежно целуя складочку у ее бедра. Она вздохнула и застонала в нетерпении и от разочарования, а я чертовски наслаждался происходящим. Я провел носом вдоль ее бедер, дотронулся языком до божьей коровки, и лишь потом начал возвращаться туда, где меня больше всего ждали. Я наблюдал за ее лицом, когда, наконец-то, поцеловал шелковую кожу ее складочек.
- А что, если сделать маленькую тату прямо здесь? – спросил я, мой голос был низким, хриплым, потому что я сдерживал жуткое желание лизать, сосать, кусать, пока она не кончит сильно и быстро, и мое имя не слетит с ее губ.
- Но тогда мы не сможем… - нерешительно сказала она, ее глаза были наполнены страстью, когда она переваривала мой вопрос.
- Она будет маленькая, только для меня, и, блять, это будет горячо, Белла, - ответил я, и тут же пробежал языком по ее клитору.
- О, Боже мой, Эдвард, - прошептала она, пытаясь справиться с дыханием, выгнув спину, толкая свою киску мне в лицо, чему я был несказанно рад.
- Это да? – усмехнулся я, ущипнув кожу прямо над клитором. Она свела ноги, прижав их к моей голове, а я пробежал руками по ее бедрам к коленям, заставляя развести их.
- Мы можем поговорить об этом позже, пожалуйста? – практически выдохнула она со стоном, хватая меня за волосы и толкая мое лицо в свою киску, очевидно, нуждаясь, чтобы я заткнулся и подарил ей уже освобождение.
- Все, что ты хочешь, Котенок, - пробормотал я.
Я медленно водил языком по ее клитору, не надавливая сильно, чтобы не подвести ее к краю, которого она так жаждала достичь. Дыхание Беллы стало быстрым, резким, ее ноги напряглись, когда я провел рукой по внутренней стороне бедра, мои пальцы коснулись ее горячей влажности и вторглись внутрь.
- О, Боже… Как хорошо… Твои пальцы… - она ахнула и застонала, а я крутил пальцами внутри нее, чувствуя нежную гладкость, и знал, что могу заставить ее кончить настолько чертовски сильно, что она будет орать мое имя. Я посмотрел вниз на то, что делал с ней, а потом перевел взгляд на ее лицо. Наши глаза встретились, и она выгнулась и ахнула. – Я чувствую… блять… Эдвард… - Белла мощно кончала, выкрикивая мое имя, ровно так, как я и хотел. Ее ноги дрожали, она стонала и извивалась, вцепившись в мои волосы, чтобы удержать мой рот на ее.
Когда ее тело расслабилось, хотя мышцы все еще вздрагивали, она начала массировать мне голову, а я целовал ее живот, останавливаясь около пупка, оставляя там легкие поцелуи. Я взглянул на нее.
- Хочу сделать тебе здесь пирсинг, - заявил я, кружа языком по впадинке, и она с силой выдохнула.
- Хорошо, - быстро кивнула она.
- Хорошо, потому что ты думаешь, что согласившись, быстрее заманишь меня внутрь, или хорошо, потому что ты действительно хочешь, чтобы я это сделал? – спросил я, поддразнивая ее, ведь это было так забавно.
Несмотря на то, что она только что кончила, Белла пыталась потереться об меня, но я не позволил и ухмыльнулся, заранее зная, какой будет ее ответ.
- И то, и другое… пожалуйста, Эдвард, - взмолилась она. Ее руки двигались по моим бокам, пока я нависал над ней. Она сжала мою задницу и попыталась одной рукой скользнуть между нами, или для того, чтобы погладить меня через боксеры, или для того, чтобы засунуть туда руку. Но каковы бы не были ее намерения, я не мог ей этого позволить. Мне все еще требовалось время. Я хотел, чтобы она ощутила то же самое, что всегда чувствовал я, чертовски, просто отчаянно нуждаясь в ней. Я схватил ее руки и прижал их к бокам, встречаясь с ее горячим взглядом. Я приподнял бровь, ожидая ее реакции.
- Ты нужен мне, - прошептала она, прикусывая свою губу так, что розовая плоть моментально побелела. Было так трудно держать себя в узде, но я намеревался все делать медленно. Я хотел слышать эти ее слова – мольбы взять ее – выражающие ее нужду во мне, потому что сейчас я чувствовал себя очень неуверенно, после того как понял, через что она прошла, как труден был путь, который привел ее ко мне, и как теперь все чертовски изменилось.
Я отпустил ее руки, надеясь, что она поняла, что я пытался сделать, потому что это не был контроль, хотя он и остался большей частью меня, но я, мои эмоции, ее реакции. Все это было для того, чтобы показать ей, кем она была для меня, как она изменила меня. Ведь какую-то часть себя я даже не узнавал.
Я выскользнул из боксеров, целуя ее живот, ложбинку между грудок, не торопясь обводил языком ее соски, а потом втянул их в рот, нежно прикусывая. Я хотел смаковать ее, этот момент, потому что, наконец-то, окажусь в ней и смогу любить ее, не боясь эмоционального срыва. Это было таким облегчением.
- Ты видишь? – спросил я, когда коснулся ее губ, целуя ее, не давая ей ответить. – Ты понимаешь, что делаешь со мной? Я ничего не могу контролировать больше, не могу… - я провел губами по ее горлу, шее, приоткрывая губы, чтобы пососать ее кожу, нежно, ласково, не оставляя чертовых меток.
Она отпустила мои бедра, провела руками по спине и вцепилась мне в волосы, прижимая мое лицо к своей шее, а потом выдохнула и отклонила голову. Я не смог сдержаться, да и не хотел, и впился зубами в нежную теплоту ее кожи с первобытным стоном, который эхом прокатился по комнате.
- Теперь ты видишь? – снова спросил я, в этот раз желая услышать ее ответ, подтверждение. – Ты понимаешь, как я нуждаюсь в тебе? – требовал я ответа, яростно целуя ее губы, а потом отклоняясь, тяжело и быстро дыша.
Она приподняла голову, чтобы нежно коснуться моих губ.
- Да, - пробормотала она почти беззвучно мне в рот, обхватывая руками мое лицо.
Белла провела пальцами по моим скулам, и я позволил своим бедрам опуститься между ее ног, чтобы мой член прижался к ее киске. Я не пытался проникнуть внутрь… пока. И все еще держал себя на весу, прижимая Беллу так, чтобы она могла чувствовать меня, но не имела возможности двигаться, ну, только если немного пошевелить бедрами, и все.
Я позволил своим пальцами пройтись по ее бокам, бедрам до колена. Приподняв ее ногу, чтобы просунуть руку под колено, я притянул ее к телу, наблюдая за лицом Беллы, убеждаясь, что она не против всех этих манипуляций. Она застонала, и я немного переместил свой вес и замер.
- Все хорошо? – спросил я, нежно целуя ее. Она кивнула, поглаживая мое лицо.
- Пожалуйста, Эдвард, - выдохнула Белла.
Я с трудом сглотнул, приподнял свои бедра, потянулся к члену, провел зачем-то по нему рукой, скользнул им по ее складочкам и клитору, и все. Я был там. Толкался в ее жар, влажность и упругость. Ощущения были такие, словно я вошел в нее в первый раз. Только на этот раз я мог произнести слова, которые были не разделимы с испытываемыми мною ощущениями.
- Черт… Я люблю тебя, - зарычал я, заполняя ее, останавливаясь только, когда наши бедра столкнулись друг с другом.
Я смотрел на ее лицо, сосредоточенно погружаясь в нее. Она на долю секунды закрыла глаза, позволяя эмоциям, которые я не мог разглядеть, накрыть ее. Когда я встретил ее взгляд, там был пожар, нужда, желание и муки прошлого. Интересно, в моем она тоже это видела? Ее подбородок задрожал, и Белла коснулась моей щеки.
- Только ты, Эдвард. Я всегда буду любить только тебя, - сказала она на выдохе. И в ее словах было столько боли. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это полностью понять. Я начал движение внутри Беллы, пытаясь таким образом избавить ее от боли.
Она приоткрыла рот и застонала. Ее руки запутались в моих волосах, притягивая меня ближе, стараясь удержать. Я медленно двигался в ней, а она обвила ногами мою талию, и мы синхронно выдохнули. Я целовал ее, пытаясь сдержать безумие, желая дать ей нежность, показать, как я люблю ее. Я не хотел причинить ей боль.
- Пожалуйста, о, Боже… черт… Эдвард, это так… Я хочу еще, - дышала она мне в шею, а я толкался в нее сильнее, глубже, пока она не закричала, а ее пальцы не сжали мои волосы.
Я старался сдержать ощущения, которые рвались наружу, но ее шепот, звуки моего имени, повторяемого снова и снова, стоны и признания толкнули меня на край. Вспыхнул огонь, поглощая меня, сжигая, превращая в ничто и сразу во все, когда я кончал внутри нее. Я почувствовал, как ослабли мои руки от эмоций и физических ощущений, которые переполняли меня, поэтому опустил Беллины ноги, чтобы перевернуть нас и не свалиться на нее всем весом. Я укрыл нас одеялом, а Белла уткнулась носом мне в шею, ее волосы щекотали мои руки и грудь.
Белла медленно приподнялась, проверяя силу своих рук, и села на мне. Я все еще находился внутри нее. Мы оба знали, что всего лишь через минуту я восстановлюсь. Белла начала медленно раскачиваться, наблюдая за мной, поглаживая мою грудь. Я почувствовал напряжение в животе, ощущая, как я расту, становлюсь твердым, как она растягивается вокруг меня. Я пробежал руками по ее бедрам, обвил ими талию, чтобы помочь ей двигаться. Она отклонилась назад, упираясь руками на кровать, рядом с моими ногами. Ее волосы волнами рассыпались по моим бедрам.
Я действительно не мог себя контролировать и накрыл ее грудки ладонями, пока она объезжала меня, ощущая штанги в сосках подушечками пальцев, глядя, как они отражают свет. Я уже подготовил кольцо для пирсинга пупка, оно отлично подходила к штангам, спасибо Элис.
Я согнул колени, и Белла откинулась на них. Я пробежал пальцами по животу, опять сжал ее талию, и, желая чувствовать ее еще ближе, притянул к себе.
- Я люблю тебя, - пробормотала она, ее волосы упали вокруг нас, как занавес, погружая наши лица в темноту.
Я начал раскачивать ее еще быстрее, возвращая ей слова, толкая ближе к краю. Она зарылась лицом в изгибе моей шее, и мы двигались навстречу друг другу, пытаясь достигнуть пика одновременно.
- Я не могу… мне надо… отпустить, - виновато задыхалась она, дрожа всем телом, и снова кончила. Я медленно двигался в ней, довольный, что теперь смогу полностью раствориться в ней, и мне не нужно было спешить, потому что Белла уже была в моих руках.
Каждое мое движение было под контролем и точно выверено. Белла кончила еще раз, это не было сильно, она не кричала. Это было мягко и нежно, но потянуло меня за собой в пропасть, как она и хотела.
В комнате еще раздавалось громкое, тяжелое дыхание, когда я натягивал одеяло на наши потные тела, желая принять душ, но понимая, что Белла слишком устала, чтобы двигаться. Я медленно нехотя вышел из нее, понимая, что спать, оставаясь внутри нее, невозможно. Белла выдохнула, прижалась к моему боку и провела пальцами по груди.
Я уже засыпал, усталый и удовлетворенный так, как никогда раньше, когда выпалил то, что давно крутилось у меня в голове.
- Я хочу, чтобы ты осталась, - пробормотал я ей в волосы.
- Я никуда от тебя и не ухожу, - ответила она, в ее голосе вдруг не осталось ни капли сна.
Я взглянул на нее. Она свела брови в недоумении и непонимающе моргнула. Она явно хотела спать.
- Я имею в виду, что, когда ты поправишься, я бы не хотел, чтобы ты возвращалась к себе домой, - сказал я, тоже очнувшись ото сна, потому что до меня дошло, о чем я ее просил.
- Что? Я не… Я могу переехать куда-то еще… - неуверенно сказала она, совсем не понимая, о чем я говорил. Я явно разбудил ее.
- Я хочу, чтобы ты продала свою квартиру и переехала жить ко мне, навсегда.

Перевод: Мэлиан, mened.
Редакция: mened, Мэлиан.

Форум.