Еще один маленький моментик из жизни семьи Каллен. Приятного прочтения!

-------------------------------------------------

Белла.

Эта комната заполнена мягким, сладким и прекрасным. Мальчик превратился в мужчину. Мужчину, которому приходится нелегко отпускать девушку. Девушку, которая готова на все это. Она – женщина. Ха. Попробуйте сказать это тому мужчине, который не хочет ее отпускать.

Я наблюдаю, как ее мать закалывает красивые шпильки и заколки в ее волосы. Промокает салфеткой ее губы. Эти зубы сегодня должны быть только белыми. На хрен красный. Я бросаю свою подвязку во второй раз в своей жизни, и, да, на хрен красный. Мои щеки. Можно подумать, это дерьмо заставило бы меня покраснеть.

- Что-то позаимствованное. – Я подмигиваю, а она выглядит так, будто сейчас заплачет. – Не смей плакать, Бри. Если Эдвард увидит это дерьмо, он подумает, что ты хочешь бросить Джейкоба у алтаря. Никакой ложной надежды сегодня.

Она смеется и кивает.

– Точно… Думаешь, это была хорошая идея - оставить их вдвоем? – Она закусывает губу, на что имеет полное право.

Мама уходит за чем-то. В другую комнату. Теперь можно упомянуть и секс.

– Нет, если ты хочешь заняться сексом в первую брачную ночь. Твой дядя, вероятно, угрожает каждой части тела Джейкоба. Я уверена. Потому что, ну, знаешь… ты носишь белое сегодня. – И я смеюсь над этим дерьмом.

- Считаешь, он действительно думает, что мы не?..

- Да, и я хотела бы оставить в здравом уме этого слегка наивного мужчину, которого знаю и люблю, так что просто не поднимай эту тему, Бри. Просто молчи.

Когда наступает время для церемонии, белого платья и игры в невинную девочку, которой всегда будут чертовы девять лет, Эдвард берет ее за руку и занимает место человека, которого здесь больше нет. Напряженная работа оставляет после себя подавленных и угнетенных жен и детей. Черт, да, так и есть. Однако Эдвард исправляет это дерьмо. За всех. Так что, его рука, ее рука, а затем я немножко умираю внутри, когда он отвечает на вопрос:

- Я - от имени ее отца.

Он чертовски взрослый, и знаете, я просто никогда не стану настолько взрослой. Я смотрю на своих детей – первого, второго, третьего и четвертого - и размышляю, как я вообще сделала это. Я чувствую себя такой же маленькой и невысокой, как и они, сидящие рядом со мной. Эдвард будет плакать? Черт побери. Надеюсь, что нет. Он слегка ухмыляется, когда я залезаю рукой в свой топ. О, заткнись. Это только ради платка. Можно подумать, я бы стала засвечивать ему свои сиськи в церкви. С нашими детьми прямо здесь. Он снова усмехается. Я показываю краешек соска.

По крайней мере, он не плачет.

Теперь уже другая комната. Наполненная огнями, камерами, с танцполом и красивыми круглыми столиками, на которых много украшений, и я испытываю гордость, что не позволила Элис устраивать мою свадьбу. Мы пробуем глазурь и восхваляем Элис, потому что она не только замечательный кондитер, но и великолепный дизайнер. Ей следует завести еще несколько детей. Время. Слишком много свободного времени.

И потом снова этот взгляд. Когда он смотрит поверх моего плеча и играет медленная песня. Я знаю его. Мои пальцы поворачивают его лицо к себе. Я хочу смотреть на него близко и так, словно нас всего двое. И он тоже знает это. Он понимает.

- Бри заставляет меня чувствовать себя старым. – Небольшое укрывательство. Я выгибаю бровь. Не пытайся одурачить меня, дурачок. - И… я не могу поверить, что мы танцуем на ее свадьбе.

- С Джейкобом, - добавляю я.

Он улыбается.

– Расскажи мне об этом.

– Кажется, я только вчера поймала их целующимися взасос на нашей веранде, - любя говорю я.

Его лицо кривится. Очень, очень кривится.

– Белла. Пожалуйста.

- Они очаровательны. Они всегда были очаровательными, Эдвард.

Он не убежден.

– Ммхмм. – Он кружит меня, желая, чтобы я заткнулась.

- Джейкоб боготворит эту маленькую девочку. Ты знаешь это.

Он притягивает меня ближе.

– В этом-то все и дело, любимая. – Он снова смотрит поверх моего плеча. – Она больше не маленькая девочка.

Огни гаснут, и звучит новая музыка и слишком громкие крики ди-джея. Цветы падают прямо в руки моей дочери, старшей дочери, и я думаю… да. Эдвард сейчас умрет прямо на месте. Он думал, что легкий намек блеска на ее губах, это плохо. Два мягких мазка румян на ее щеках, и где-то в его мыслях мелькало слово «развод».

Цветы.

Он потирает переносицу, а она широко улыбается своему призу. Джош очарователен, он - точная копия Эммета, но со светлыми волосами Розали, и мой ребенок и их ребенок будут также великолепны, как Джейкоб и Бри. Она - все еще папочкина дочка, и она знает это, когда он притягивает ее на колени и обнимает, но это объятие - слишком долгое, слишком смущающее и приводит к «Папа, перестань». Потому что Джош хочет потанцевать.

- Нет. Никогда, - потому что это Эдвард, и сегодня он уже отдал одну девочку.

Но Джош уже так же боготворит мою девочку - нашу девочку - как мы видели сегодня. Конечно, у них впереди еще годы, но я уже вижу это. Он вкладывает в руки Грейс букет полевых цветов, так же как Джейкоб делал это для Бри. Мы ловили рыбу, а они были на пристани. Я видела сквозь золото солнечного света, как он протянул руку и завернул локон волос ей за ухо. Это было закреплено поцелуем в подбородок, даже при том, что он на семь дюймов выше. (п.п.: приблизительно 18 см.)

Каждый день, встречая ее в кухне перед школой, он наливает ей стакан сока. Кроме одного раза, когда Эдвард рано проснулся.

Потом были книги. И торговый автомат. У меня была одержимость при беременности третьим ребенком. Больше того – у нее была одержимость арахисовым M&M's. Я должна была ездить за ним два раза в день. Обычно даже три, но мне пришлось сократить его потребление после того, как однажды я приехала домой с разноцветными пальцами и чересчур оживленная. И даже при том, что я наслаждалась тем, как он приподнимает бровь и складывает руки в защитном жесте, он знал слишком много о новорожденных и искусственных красителях.

Причиной, почему это было важно… мои поездки, были книги. Уроки заканчиваются и начинаются, и я не думаю, что у Бри есть хоть какая-нибудь догадка, сколько весят книги. Она никогда не касалась их. Не брала их в руки.

Но лучшее… то, о чем я молюсь для своих собственных девочек… состоит в том, что Джейкоб вырос под присмотром двух мужчин, которые действительно являются мужчинами. Падай на пол и выдай мне пятьдесят отжиманий, если напортачил. Сиди рядом в галстуке и сверкающей обуви, когда нуждаешься в совете, и самый важный чертов момент, когда он сидел рядом с ним… был, когда присутствовало кольцо и нервозная тошнота в животе.

Думаю, это единственная причина, по которой Эдвард оставил его невредимым. Он спросил его первым. Кольцо было в этой комнате во второй раз, когда он спросил во второй раз, но тогда он был с гордостью благословлен и одобрен. Он никогда не признается и не узнает, что я видела это, но я видела. Небольшую улыбку, когда Джейкоб покинул наш дом в тот вечер. Улыбку Эдварда.

- Я хочу танцевать, - ворчит она, и я уверена, что прямо сейчас ее пальцы были бы лучше, чем ее голос. Это еще один признак того, что она растет, и он сейчас – надутый пузырь в этом арендованном кресле с отвратительным красным бантом.

- Тебе повезло, что я умею, Грейси. - Она имела в виду Джоша, а не его. Он знает об этом. Ухмылка выдает все его дерьмо, и только потому, что она любит его и знает его лицо так же, как я, она не смеет отказать ему или исправить.

С другого ужасного кресла наблюдают за этим юные глаза Джоша. Потерянные в восторженном трепете от моей девочки, нашей девочки, и мои глаза глупеют точно так же. Другие мои дети бегают вокруг, воруя пластиковые бутылочки с мыльными пузырями со столов других гостей, и они все еще слишком невинные, но Грейс… она покачивается со своим папочкой под наблюдением и восхищением парня, которому он без тени сомнения отдаст ее когда-нибудь.

А я чувствую себя счастливой за нее, потому что ее руки никогда не будут чувствовать вес книг. Ее руки будут знать, что такое полевые цветы, поцелуи украдкой и то чувство, когда их касаются другие руки. Шкафчики будут помяты мальчишками, которые пересекут линию и не смогут избежать этого. Будут блокноты с инициалами. Крыльцо с качелями, которое так ненавидит ее отец.

Когда-нибудь… когда-нибудь… будет навес из цветов. Комната наполнится мягким, сладким и прекрасным. Торт, который будет неповторим. Благословленные кольца и двойное прошение руки и сердца.

«Да».

И «да».

Перевод: LeaPles
Редакция: nats