Привет крали!Ну что готовы узнать что за людишки собрались в доме дока Каллена и по-какому поводу? И каковы могут быть последствия их приезда?Усаживаемся поудобнее, и по коням!

Не забываем благодарить нашу незаменимую ювелиршу Натуличку-nats!

Воскресенье.

Белла.

Всё было бы иначе, если бы он просто улыбнулся и признал, что это случилось. Он мог бы пофлиртовать. Мог бы засмущаться. Мог бы быть любезным. Мог бы предложить мне встать на колени. Я бы не отказала. Так было бы легче. Но он вежливо говорит: «Доброе утро, Белла», и ведёт себя так, словно это всё было просто сном. Вернее, кошмаром. Он ведёт себя так профессионально, как будто он просто прекрасный врач и ничего не произошло, а я просто обычный сотрудник и ничего, блядь, не произошло.

Я хочу бутылку хорошего пойла. Мне нужно выпить. У него много спиртного, но оно всё для показухи или, как я поняла, вечеринки. Я не видела, чтобы он пил, и судя по его пристрастиям в еде, он и не будет. Просто не пьёт. Это всё, о чём я могу думать. Я почти не слышу, что он говорит мне, вручая список. Я собираюсь заняться своими обязанностями на автомате. Он уходит, а я направляюсь к шкафчику с хорошим пойлом. Я набираю полный рот чего-то прозрачного и глотаю. Обжигает. Я чувствую себя чертовски хорошо. Этого недостаточно, но хоть что-то. Закручиваю крышку, ставлю на место и закрываю дверцу.

Он возвращается слегка не в себе, а затем появляются другие девушки. Они чертовски громкие, болтливые и улыбчивые. Но не я. Они смотрят на меня, как на мусор, и они не далеки от правды. Они хихикают как идиотки, и это, блядь, меня бесит. Я делаю всю свою работу, и я умираю. Здесь жарко, и я вспотела и проголодалась, а они все только хохочут. Он там с ними, и это уже слишком. Соответствие… я знаю об этом, но иногда бывает просто слишком тяжело. Слишком тяжело для меня. Мне нужно исчезнуть.

Я выхожу на улицу, и от свежего воздуха становится легче. Тут пиздец как холодно, но это дарит мне чувство свободы. Здесь тихо и не слышно тех банши с кухни. Слава грёбаному богу. Его задний двор довольно милый. Немного пустоват, но это потому что сейчас холода, а весной он, вероятно, выращивает тут цветы и прочую хрень. Эдвард снова подкрадывается ко мне, и мне хочется покончить с этим хожу-на-цыпочках дерьмом. Неужели сложно дать о себе знать, ебать, хотя бы кашлянуть? Он говорит, что сожалеет о воскресенье. Сожалеет, блядь. Вы можете поверить этому парню? Я сделала ему проклятый минет, а он извиняется. Он точно чудак. Просто наслаждайся и живи дальше. Чёрт. (п. беты: банши - фольклорный персонаж: привидение-плакальщица, чьи завывания под окнами дома предвещают обитателю этого дома смерть.)

Он снова становится серьёзным, эмоциональным, и мне нужно сказать ему оставить всё это дерьмо. Я не хочу обмениваться историями и не хочу подставлять плечо, чтобы он выплакался, или наоборот. Он, кажется, понял это, и я не могу не поддеть его за то, что он ведет себя как жалостливый ублюдок.

Новость дня: все мужчины - жалостливые ублюдки, Эдвард.

Мы возвращаемся в дом, и после того как просит меня переодеться, он исчезает наверху. Я снова остаюсь с хохочущими гиенами. Они все пялятся на меня, когда я иду взять чего-нибудь попить, но возобновляют разговор, как будто меня здесь и нет. Я захожу за угол, подальше от них, и пью свой сок, но их голоса, отражающиеся от стен дома, всё равно слышно.

- Кто эта новенькая девушка?

- Не знаю. Никогда не видела её прежде. Хотя вы знаете Эдварда и его экономок. Клянусь, он мог бы просто поставить вращающуюся дверь.

- Она намного моложе предыдущей.

- Она выглядит мерзко. Вы так не думаете? Фу, какая грязная.

- Уверена, Эдвард думает, что она по-настоящему грязная.

Суки смеются.

- Вы знаете, что он не такой.

- О, я тебя умоляю. С таким-то телом?

- Пфф, я последние шесть месяцев буквально набрасывалась на него. Ради чего я, по-вашему, готовлю и делаю всё это дерьмо, просто так? Я вам говорю, тот, кто сказал, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок - чертов лжец.

Они снова хохочут. Я закатываю глаза. Иисус Христос, путь к сердцу мужчины лежит через его член! Дилетантки. Я возвращаюсь в кухню, чтобы выбросить сок. Я не хочу находиться рядом с ними, но он попросил меня помочь и у меня нет другого выбора.

- Чем мне помочь? - спрашиваю я. Одна из девушек протягивает мне поднос, и я просто иду за ней. Снова на автомате. Заняться своими обязанностями, выполнить их и покончить с этим.

- Ну и как давно ты знакома с Эдвардом? - спрашивает она.

- Я работаю здесь только пару дней.

- А-а. Нашла объявление в газете или как?

Я ставлю свой поднос, и она ждет. У неё самодовольное лицо, и это напоминает мне девок из клуба, где я танцевала. Суки. Все суки.

- Типа того, - киваю я.

- Ну, не слишком обустраивайся. Экономки у него не задерживаются. – Другие девушки уже стоят рядом с ней. - Он сменяет их как… грязное белье.

Они все начинают хихикать, прикрывая рот, как будто не хотят, чтобы я это заметила.

Я киваю.

- Вообще-то я слышала об этом.

- Правда?

- Да… на моё счастье, ему очень нравятся мои минеты. – В этот момент в дверь раздаётся звонок. – Извините, дамы. - Сучки.

Эдвард входит в фойе одновременно со мной. Надеюсь, он не слышал того, что я только что сказала. Он не выглядит сердитым, так что меня, вероятно, пронесло. Он идет к двери, и меня озадачивает то, что происходит затем.

Он подхватывает на руки маленькую девочку, и у меня замирает сердце. Он ведет себя, как отец. Или, может, он и есть отец? Я не уверена, но его действия напоминают действия Чарли. У девочки длинные каштановые волосы, и она смеётся в ответ на его шутки, а когда он смотрит на неё, видно, что он весь её. Это ясно видно.

Чёрт. Это с ней он разговаривал по телефону? Не с женой, не с подругой, а просто с маленьким безобидным ребёнком? Твою мать.

В дом входят двое взрослых, и я предполагаю, что они - её родители, а не Эдвард, но я всё ещё не уверена. Он видит, что я смотрю на него, и отворачивается. Вот оно - его уязвимое место.

Приходит ещё больше гостей, и мы подаём обед. Большую часть времени я прячусь в своей комнате, избегая сук. Я спускаюсь вниз, когда слышу оживленный шум и понимаю, что пришло время для уборки. Они переходят в гостиную, и, к счастью, суки вместе с ними. На кухне я одна, моя единственная компания - грязная посуда. Это будет получше сук.

Я скребу и мою, и почти всё уже чистое. Некоторые гости выходят во двор на перекур. Там, во дворе, оборудовано место для костра, в котором сейчас находятся обогревающие лампы. Это выглядит красиво. Я не вижу Эдварда, но слышу его голос. Он разговаривает с девочкой, и мне чертовски не хочется подслушивать, но это сложно, и я изо всех сил пытаюсь их игнорировать.

- Мой шрам до сих пор уродлив, - жалуется она.

- Он не уродлив. Это просто часть тебя, как мой - часть меня, - убеждает он её.

Мне хотелось бы увидеть их, но лучше не рисковать.

- Это значит, что ты - часть меня? Потому, что у меня есть часть тебя?

Он смеется.

- Ты меня запутала. Слишком много частей.

- Я имею в виду почку.

- Ооо, эта часть. Да, милая, ты права. Но знаешь что?

- Что?

- У тебя есть ещё одна часть меня.

- Нет, нету. Только один шрам, посмотри, – возражает она.

Я очень хочу посмотреть. Увидеть то, что видит он. Но я не делаю этого. Я не могу.

- Есть, просто ты не можешь её увидеть. Тем не менее, она прямо здесь…

Она через мгновение начинает хихикать.

- Здесь моё сердце, и оно в порядке. Глупый.

- Как и моё. Оно работает отлично, а всё благодаря тебе и твоим объятиям.

Остальные гости возвращаются к ним в гостиную, а я теряю чёртов дар речи. Становлюсь безмолвной.

С посудой почти покончено, и я начинаю протирать кухонные столы. Они все разговаривают, смеются и рассказывают истории. Я слышу, как упоминается имя Тани, и понимаю, что она, должно быть, была его женой. Он произнёс её имя ранее во дворе, а затем оно было в нотной тетради, и… блядь. Год назад. Воскресенье. Это чёртовы поминки… разве нет?

Кухня чистая, и я собираюсь уйти, когда входит он. На руках он держит девочку и сажает её на стол. Она улыбается мне и всё время смотрит. Я хочу уйти, но мой путь перекрыт. Он стоит возле холодильника, открыв дверь, а с другой стороны, если я обойду кухонный островок, стоят люди. Она всё ещё смотрит.

- Ты хорошенькая, - говорит она, и в комнате вдруг становится слишком тихо. Эдвард отрывает взгляд от содержимого холодильника. Он улыбается, а я смотрю на свои ноги.

- Только одну ложку, Бри, и если ты расскажешь маме, то больше никогда не получишь мороженого, поняла?

Она кивает и улыбается, и он тоже. Он захлопывает дверь, тянется за чашкой, но останавливается.

- Хочешь мороженого, Белла?

Я качаю головой, и он продолжает свои действия. Он кладёт для неё мороженое в чашку, потом всовывает туда ложку. Она забирает чашку.

- А шоколадный сироп есть? - спрашивает она, облизывая ложку.

Он качает головой.

- Прости, милая.

- У тёти Тани всегда был шоколадный сироп. С ним вкуснее. И с карамельной крошкой тоже.

В то время как она ест, он целует её в лоб.

- Я знаю. - Он оборачивается, открывает ящик, распихивая вещи, пока не находит то, что искал. Это маленькая шоколадка. Он распечатывает её и измельчает в мороженое. – Серьёзно, не вздумай сказать маме об этом.

Она хихикает и засовывает в рот огромный кусок.

Моё сердце не выдерживает. Всё это слишком нереально. Конфеты. Маленькая девочка. Его темперамент и секреты. Это не Эдвард с девочкой. Это я с Чарли. Мне десять, и я всё ещё чувствую во рту карамельный привкус. В моём горле образовывается ком.

- Я скоро буду дома, малышка. Я принесу тебе маленький гостинец, хорошо?

Я всё ещё слышу, как прошу его принести гостинец, и всё ещё помню, как он не принёс. Меня вот-вот вырвет, и мне нужно убраться отсюда. Я не могу обойти его, и с другой стороны всё ещё находятся люди. Я проталкиваюсь через небольшую кучку людей и знаю, что это грубо и что, возможно, порчу его вечер, но мне, блядь, нужно выбраться отсюда.

Я взбегаю по лестнице и закрываюсь у себя. Я оседаю возле двери и пытаюсь глубоко дышать, но это не помогает. Перед глазами появляются яркие вспышки огней и рыдания моей матери и Билли. Чарли в форме, бледный и холодный. Повсюду цветы, тошнота и сочувствие, приторное и отвратительное. У меня скручивает живот, и я ползу к унитазу. Я обнимаю его, цепляюсь за него, меня выворачивает наизнанку, и я смываю рвоту водой.

Я заслужила того, чтобы уйти вместе с рвотой.

Мне жаль, что я не могу уйти вместе с рвотой.

Унитаз холодный, и я прижимаюсь к нему головой, но она пульсирует и кружится. Я ложусь на пол, сворачиваясь в клубок на пушистом коврике. Я слышу стук в дверь, но не могу сдвинуться с места. Незримый вес снова давит мне на грудь, я не могу двигаться…

Ну что дорогие наши,как вам ситуация?Не знаю как вы,а я рыдала...Что скажете по-поводу Эда,Бри и их частях?Он таки ангел,правда?А как вам суки?Хорошо Би их отделала,да?Она мне напоминает маленького,брошенного котенка...Одинокая,беззащитная,страдающая и тоскующая по семье...А когда приближается опасность,выпускает коготки,в надежде,что они спасут её...Хоть я и злюсь на неё,но вот в такие моменты,мне безумно жаль что её судьба сложилась таким образом...

Ждем ваших отзывов на форуме!