Эдвард.

- Ты что, ешь французский тост в ванной, серьезно?

Она улыбается и откусывает. Белла плавает в ванной отеля. Ванна такая большая, что в ней можно плавать. Она выглядит счастливой. Я чувствую себя счастливым.

- Тебе стоило бы снять свое дурацкое белье и присоединиться.

Идея Беллы очень хороша.

Она ест, а я раздеваюсь. Вода теплая и манящая. Ароматная. Я усаживаюсь рядом с ней. Она протягивает руку. Между ее пальцев зажат кусок французского тоста.

- Хочешь укусить?

Я машу головой. Она пересаживается вперед.

- Каллен, сочетание ванны и французского тоста близко к совершенству. Если ты откусишь кусочек, то получишь реально хороший шанс увидеть бога.

И она – самое очаровательное существо, что я видел. Она поощрительно кивает. Я откусываю кусок, а она ждет.

- Он восхитителен, но я не вижу бога, милая.

Она подсаживается ближе.

- Хмм. Может, тот твой испорченный ген мешает тебе насладиться им. Возможно, тост должен быть странным, чтобы твой мозг сработал правильно. Мы все знаем, что ты чудик, Каллен.

Она делает вдох и исчезает под водой. Я чувствую ее между своих ног. Она выныривает обратно, смеясь.

- Ладно, этот способ сложнее, чем я думала.

Я вытираю с ее лица пузырьки и тащу к себе на колени, лицом к себе. Я прислоняюсь спиной к ванне.

- Я в любом случае предпочел бы видеть Беллу.

Она улыбается и тянется к тарелке за другим куском. Она предлагает мне, я откусываю, а она затем доедает.

- Знаешь, я думаю, это место вроде как заставляет твой дом казаться весьма небольшим, Эдвард.

Я улыбаюсь.

- Я люблю Вирджинию. Ты даже не видела всего остального. Я как-то едва не переехал сюда жить.

- И почему ты не сделал этого?

Я пожимаю плечами.

- Таня хотела быть поближе к своей семье, но Эсме угрожала моей жизни, если я покину ее.

Она смеется. Я откидываю ее волосы назад.

- Думаю, это хорошо, что я не переехал. Я бы тогда никогда не встретил тебя, Белла.

И она сосредотачивает свое внимание на еде.

- Кто-то сказал мне, что здесь есть место, где можно попробовать разные виды кленового сиропа. Это правда?

Я качаю головой.

- Ты подразумеваешь Вермонт.

Ее лицо сникает. Она выглядит немного смущенной.

- О.

- Зато знаешь, что есть в Вирджинии?

Она качает головой.

- Яблоневые сады.

На ее лице медленно расплывается улыбка. Нет ничего совершеннее.

Сегодня солнечно и очень приятно. Белла выглядит красивой, как всегда. Я чувствую гордость из-за того, что она рядом. Моя рука в ее. Никто в этом городе не знает ее. Меня. Я не доктор. Она… без своего прошлого. Мы просто мужчина и женщина, держащиеся за руки. Наслаждающиеся достопримечательностями. Когда другой мужчина смотрит на нее, мой ум не блуждает. Он просто любуется ей, как и любой мужчина любовался бы. Так же как и я любуюсь. Как можно ею не любоваться?

Она хочет осмотреться в букинистическом магазине. Я позволяю ей побродить и неспешно проглядываю несколько обложек. Есть книга с поэзией, и мне интересно, нравится ли Белле поэзия. Я беру ее. Я просматриваю другие книги и не нахожу ничего интересного. Она с улыбкой возвращается.

- Кто-то написал книгу для меня, - она показывает ее, и я фыркаю.

«Кулинария для чайников».

- Это то, что ты выбрал? – указывает она на книгу в моей руке.

- Все зависит от того, как ты относишься к поэзии.

Она думает. Ее голос тих:

- Я никогда особо не читала стихи. Тебе нравятся стихи?

- Иногда. Было бы приятно почитать их в саду. Мы могли бы купить где-нибудь одеяло.

И ей нравится эта идея.

Мы приезжаем в сад со своим одеялом и книгой. Нам дают корзину, и я плачу женщине в кабинке на входе. Белла не возражает, и я рад. Я протягиваю ей корзину, и мы идем в сторону деревьев. Поля растянуты настолько, насколько хватает глаз. Дерево за деревом выстроены идеальными рядами. Это хорошая ферма. Здесь есть и другие семьи. Другие пары. Все это настолько естественно. Я чувствую себя естественно. Мы находим дерево вдалеке от остальных людей, чтобы остаться одними. Я откладываю наши вещи на потом и поворачиваюсь к Белле.

- Итак, ты - профи. Покажи мне, как это делается.

Она ухмыляется.

- Ты говоришь о сборе яблок, правильно?

Я хватаю ее за подбородок. Целую ее в губы.

- Я ценю твое остроумие, но давай сосредоточимся на нашей задаче.

- Прекрасно. Однако все это очень сложно и трудоемко. Я не уверена, хватит ли тебя на это. - Она опускает корзину на землю. Я наблюдаю за ней. Она тянется вверх и срывает с ветки яблоко.

Да уж, Белла умеет шутить.

Я закатываю глаза и отодвигаю ее в сторону. Дотягиваюсь рукой немного выше – поскольку я выше нее - и срываю то, до которого она не может дотянуться. Я ухмыляюсь и бросаю его в корзину. Мое закатывание глаз возвращается. Мы продолжаем собирать плоды, заполняя нашу корзину. На лице Беллы неизменная улыбка, которую она, кажется, не осознает. Она появляется от всего, что под нами, над нами и даже выше нас. От стволов деревьев, когда мы идем вдоль поля. От теплых детских воспоминаний, которые, должно быть, затопляют ее мысли. Я не буду спрашивать. Нет нужды. Ее улыбка говорит обо всем.

Когда наша корзина наполнена яблоками, мы идем к нашему одеялу. Вокруг царит только умиротворение и нормальная жизнь, хоть я и не был здесь прежде. Как это может быть таким знакомым? Она знает, где сесть. Я знаю, как обнять ее. Она знает, как кормить меня своим яблоком. Я знаю, как поцеловать ее щеку, чтобы поблагодарить. Она знает, как улыбнуться, чтобы сказать «пожалуйста».

Ее голова знает, как прислониться к моему плечу. Мои губы знают, как читать ей. Мои глаза знают, какое стихотворение она поймет. Мое сердце знает, как биться в предвкушении. Мой голос не знает, как не сказать слова, которые столь очевидны:

Нет, я люблю тебя, пусть даже ты была бы розою из соли,

Топазом или лепестком гвоздики, распространяющей огонь,

Я так тебя люблю, как любят только тьму

таинственную меж тенью и душою.

Люблю тебя я, как растение, что не цветет,

но свет своих цветов внутри от глаза прячет.

Благодаря твоей любви мрак поселился в моем теле,

как аромат густой, что поднимается с земли.

Люблю тебя, не зная - как,

откуда та любовь, когда пришла, зачем?   

Люблю тебя без гордости, вопросов, откровенно,

Люблю так, потому что не умею по-другому,

так, что когда ты далеко, ты так близка,

что на груди моей лежит твоя рука,    

что сном своим твои глаза я закрываю.

(п.п.: перевод - Татьяна Воронцова. Автор - Пабло Неруда, сонет 17 из книги «Сто сонетов о любви».)

И моя голова покоится на ее. И она молчит. Мое сердце бешено стучит. Оно в ожидании отказа. Оно в ожидании поцелуя. Ее лицо поворачивается ко мне. Ее глаза сияют.

Она взволнована, что она знает это.

- Это из Патча Адамса. - И да, и нет. Она трясет головой. - Я не знала, что это реально.

Я беру ее руку и кладу к себе на грудь. Поверх моего сердца.

- Это реально.

Я ловлю ее глаза своими. В них нежность. Они чувствуют мое сердце и понимают. Что-то подсказывает мне, что если бы я прикоснулся к ее сердцу, чувство было бы тем же самим. Я знаю, что она не скажет эти слова в ответ, даже если бы они были правдой. Я не хочу, чтобы она говорила. Я не настолько эгоистичен. Она просто должна знать. Мне просто нужно сказать это.

Ее голос хриплый:

- Ты можешь прочесть это еще раз?

Я отвожу взгляд на страницу.

Нет, я люблю тебя, пусть даже ты была бы розою из соли,

Топазом или лепестком гвоздики, распространяющей огонь,

Я так тебя люблю, как любят только тьму

таинственную меж тенью и душою.

Люблю тебя я, как растение, что не цветет,

но свет своих цветов внутри от глаза прячет.

Благодаря твоей любви мрак поселился в моем теле,

как аромат густой, что поднимается с земли…

И она поворачивается лицом ко мне. И мое лицо притянуто к ее. Ее губы на моих, и они пылают. Старая книга забыта - мои руки нужнее в другом месте. На ее щеках. Мне нужно объять ее так, чтобы она знала, что она бесценна и что мои слова правдивы. И мое сердце грохочет  под, над и еще выше. Под чарами Беллы. Над луной. Выше Земли, откуда не может возвратиться.

И деревья дают приют. И деревья дарят место, где живут новые воспоминания. И деревья покрываю нас так, что мы можем быть под, над и даже выше. Вместе. Она поднимает руки, и я стягиваю ее платье через голову. Я целую местечко между ее грудей. Ее сердце. Ее пальцы медленно расстегивают мою рубашку. Одну пуговицу за другой, и мы одинаковы.

Я возвращаю рот обратно к ее груди. Мои пальцы удаляют барьер из ткани между моими губами и ее кожей. Я отбрасываю его в сторону и пробую ее на вкус. Цветы. Тепло. Белла. Я мягко посасываю ее соски. Низ ее груди. Я целую. Обнимаю и слушаю ее дыхание.

Я чувствую ее губы в своих волосах. Ее пальцы. Я путешествую поцелуями вдоль ее шеи. Она обнимает меня крепче. И, думаю, это первый раз, когда она понимает, что такое любовь. И она настолько хрупкая, что ее можно было бы сломать перышком. Настолько восхитительная, что я даже не уверен, заслуживаю ли такого момента, хоть я и вызвал или стал причиной его. (п.беты: под хрупкой и восхитительной подразумевается любовь, не Белла.)

Она персональная, но может быть испытана только с другим человеком. И есть разница в том, чтобы одаривать любовью кого-то или заниматься любовью с кем-то. Мое тело знает это. Мое сердце знает это. И они оба чувствуют это.

Слова излишни. Они не нужны. Я говорил это и прежде. Это по-прежнему так. Мои губы под ее подбородком. Опускаются во впадинку и возвращаются к ее рту. Она покачивается на моих коленях. Моя твердость прижата к ее мягкости. Я двигаю руками по ее груди к бедрам. Ее рот движется по моей щеке, по подбородку и голом плечу. Я чувствую там ее слезы.

Это мягкое рыдание и освобождение. Я обертываю одеяло, на котором мы сидим, вокруг нее. Ее губы начинают двигаться снова. Ее руки сжались вокруг моей шеи. Я просовываю пальцы под ее трусики и снимаю их. Она поднимается, и я стягиваю их по ее ногам. Она делает то же самое для меня, хотя это и немного сложнее с ней на руках. Я подношу ее ладонь к своем рту, и хочу, чтобы она вспомнила слова со стихотворения. Они лишние, но они отзываются эхом.

Ее глаза закрываются, и она прижимается своей грудью к моей. Наши губы встречаются и остаются вместе, когда я вхожу в нее. Какое-то мгновение она не двигается. Я внутри нее, и она удерживает меня там. Я не буду требовательным. Я не буду нуждающимся. Моя потребность удовлетворена. Она прижимает меня к себе, и я понимаю, она никогда не позволяла себе этого раньше. Я обнимаю ее руками точно так же и позволяю ей управлять. Ее удовольствие доставляет удовольствие мне. Это то же самое. Оно не одностороннее.

И Белла узнает, как это - заниматься любовью.

Как дарить любовь.

Понедельник.

- Тебе грустно, что мы уезжаем?

Я бросаю на нее взгляд.

- Мне хотелось бы повидаться с Бри, но здорово оказаться снова дома.

- Да. - Она смотрит в иллюминатор.

- А тебе не грустно покидать это место?

Она пожимает плечами. Я беру ее за руку. Она оглядывается на меня.

- Здесь было хорошо.

Я целую ее руку.

- Да, это так, милая.

И наши глаза знают, что мы имеем в виду.

Когда мы прибываем домой, я исчерпан. Белла лежит рядом со мной на моей кровати. Телевизор включен, и на тумбочке стоят две пустые тарелки из-под хлопьев. Здесь тепло, и мне слишком комфортно. Она прижимается к моему боку и закрывает глаза.

- Не делай этого.

Она открывает глаза.

- Если ты закроешь свои глаза, то я тоже захочу закрыть свои, а через час я должен встать и отправиться на работу.

Она стонет и кладет подбородок на мою грудь.

- Какой смысл быть начальником, если не можешь взять выходной?

 Я касаюсь ее носика.

- Это называется иметь зависящих от тебя людей, милая.

- А как насчет моих потребностей? Ты пренебрегаешь мной, чтобы пойти поиграть с другими, разве это не считается?

Я улыбаюсь.

- Я не знал, что ты нуждаешься во мне.

Она ложится щекой на мой живот. Я провожу рукой по ее темным волосам.

- Я не была бы здесь, если бы не нуждалась. Не все выражают свои чувства стихами и прочим дерьмом, Эдвард.

- Если бы у меня было больше энергии, то я бы опустился и зацеловал бы тебя до смерти, Белла.

Она закрывает глаза.

- Такой неудачник.

Я тихо посмеиваюсь.

- Знаешь, ты могла бы подняться сюда. Не всегда я должен приближаться к тебе. Плюс, ты помогла бы мне не уснуть.

Ее глаза открываются.

- Я могу остаться здесь внизу и с таким же успехом не дать тебе уснуть.

И хорошая идея Беллы достигла точной цели.

Я оставил ее спать в своей постели, когда ушел. Теперь я даже еще больше исчерпан. Себе на заметку: оргазм плюс усталость не равняется энергии. Конец заметки. Лорен вручает мне мое расписание, как только я вхожу в свой офис. Еще очень рано. Офис только открылся. Мне нужно было покинуть дом, или я заснул бы рядом с Беллой. Эсме пока еще нет. Я сажусь в пустом кресле рядом с Лорен, и она болтает о своих выходных и о том, на сколько килограммов похудела. Я не вижу этого, но верю ей на слово.

- Так значит, вы занимались чем-то особенным в эти выходные, доктор Каллен?

Я улыбаюсь, но не могу рассказать ей всю историю.

- Просто навестил некоторых друзей семьи за городом.

Она смотрит на свои бумаги.

- О. Где вы были?

- В Вирджинии.

- Ах, там мило. Давно там не была. Мы раньше возили туда детей, когда они были помладше. Любимое их занятие - выбор тыквы и поездки на повозках.

- Ну, я не ездил на повозке, но ходил собирать яблоки.

- Это тоже весело. Мы раньше собирали очень много и подшучивали с владельцем о том, что он уже должен нам платить за это. Мы никогда не могли использовать их все, и я позволяла им пропадать зря.

Я улыбаюсь.

- В нашей поездке ничего не пропало зря. Она была действительно приятной.

Она улыбается мне в ответ и возвращается к работе. Я пялюсь на листы бумаги, которые она дала мне, но мои мысли возвращаются в яблоневый сад. Как это хорошо - обнимать кого-то такого же обнаженного, как и ты сам, и, закутавшись в одеяло, наблюдать, как солнце заходит за тучи. Яблоки больше никогда не будут иметь прежний вкус.

Цветы в моем сознании и улыбки, которые вы не можете контролировать, пока бродите по фермерскому магазину, разглядывая джемы и желе. Гадая, имеет ли кто-нибудь представление, чем вы только что занимались, и полагая, что, вероятно, да. Это было написано на ее лице. В ее растрепанных волосах. В моей незаправленной рубашке. И,  уверен, мои волосы выглядели точно так же.

В тихом хихиканье и неспособности прекратить касаться друг друга. Ее рука держит мою руку, и она не выпускает ее, пока мы в магазине. Я смотрю на подарочные корзины, пытаясь найти что-нибудь для своей матери, но мои пальцы, выводящие круги на затылке Беллы, каждым движением говорят, что я люблю ее. Мой большой палец на ее шее.

 И люди, обслуживающие нас, вручая мне пакет и чек, улыбаются и с нескрываемым любопытством следят за влюбленными мужчиной и женщиной. Это все, кто мы для них. Ее рука в моей руке, и я не могу не купить ей букет свежесрезанных цветов, которые стоят у них в металлическом ведре возле кассы. Их цена - три штуки за доллар, а Белла смотрела на них, как на что-то бесценное.

- Вы в моем кресле, доктор Э.

Меня вытаскивают из моих мыслей, и внезапно мне перехотелось спать.

.............................................................................................

перевод: Lena-r
редактура: nats