Глава 15. Солнышко

— Хочу, чтобы ты пришла.

Улыбаясь, я кивнула — пусть Эдвард и не мог меня видеть, — и постаралась не кусать губу. Я пыталась избавиться от этой привычки; из-за нее губы потрескались и выглядели ужасно.

— Я обязательно буду там.

Его улыбку я слышала даже по телефону.

— Хорошо.

Мы поболтали еще немного, а потом мне пришлось попрощаться. Я первый день как вернулась в офис, и совершенно не хотела злить мистера Улея. Он любил меня, но к работе, как и положено, относился со всей серьезностью.

Остаток дня пролетел в тумане электронных писем, факсов и доставок. И хотя из-за дел время неслось быстро, факт, который теперь я знала в глубине души, только подкреплялся: я не могу продолжать этим заниматься. Мое призвание было в преподавании, а не в офисной работе. Путь предстоял нелегкий: найти работу, которая будет адекватно оплачиваться, и в то же время помогать мне продвигаться по выбранной стезе, а также продолжить учиться.

Было здорово снова чувствовать волнение — настоящее, неослабевающее воодушевление, которое может исходить лишь от вдохновения.

Во второй половине дня я уехала домой. Увидев пустующую подъездную дорожку, совсем не удивилась: иногда после работы мама выбиралась пообщаться с друзьями. А недавно она начала встречаться с милым парнем по имени Фил, и они частенько выбирались вместе поужинать. Фил работал учителем физкультуры в одной из местных средних школ, и определенно соответствовал маминым вкусам, хоть и был немного молод.

Но любовь сделала меня гораздо терпимее, и я была счастлива за маму.

По пути на второй этаж я схватила яблоко, обдумывая, что бы мне надеть. Эдвард обещал приехать в течение часа, и я не хотела слоняться по дому нагишом, когда он появится.

Ну, возможно, хотела.

От одной мысли об Эдварде сердце отчаянно колотилось.

***

— Куда мы едем?

Эдвард мельком взглянул на меня, его губы изогнулись в знакомой кривой улыбке, которая сбивала мое сердце с ритма.

— На дозаправку. Я проголодался.

— А-а… — Я нахмурилась, задаваясь вопросом, где он на этой дороге надеялся найти еду.

Эдвард проехал еще немного, а затем свернул, выключая фары. Серо-голубые сумерки окутали нас, как и глубокая тишина.

Он наклонился, обнял рукой мою щеку и поцеловал меня.

Я улыбнулась ему в губы.

— Проголодался, да?

— М-хм.

Поддавшись поцелую Эдварда, я услышала собственный вздох. От его близости тело расслабилось, словно воздушный шарик, из которого выходил воздух.

Вскоре Эдвард отстранился и потянул меня к себе на колени, расстегивая свои джинсы.

Я отпустила его ровно настолько, чтобы стянуть собственные джинсы, а затем переползла через консоль, устраиваясь на коленях парня. Мы вновь поцеловались, наши языки переплелись. Было так тепло, влажно, приятно. Я опустилась на него, упиваясь тем, как его твердость терлась об меня в исключительно правильных местах.

Эдвард отыскал край моей рубашки и приподнял, а я вскинула руки, помогая ему раздеть меня.

Я не надела лифчик — мне нравилось ощущение мягкой ткани на сосках. Глаза Эдварда устремились прямо к ним, а затем то же сделал его рот. Какое-то время я позволила Эдварду целовать мою грудь, пока не стала извиваться и дрожать от желания. И тогда я направила его в себя, застонав и, вероятно, прикусив губу, хоть и неосознанно.

Эдвард тоже стонал, его руки приятно и крепко сжимали меня медвежьей хваткой.

Я скакала на нем, пока не выбилась из сил, а затем Эдвард взял управление на себя, притягивая, толкая и двигая меня, пока, потерянная в своем удовольствии, я не ударилась о руль. Клаксон издал невнятный вопль.

— Я люблю тебя, — выдохнул Эдвард с очень серьезным видом, когда кончил. — Будь со мной, Белла.

— Я тоже тебя люблю, — практически всхлипнула я, сильнее сжимая его. — Хочу просыпаться с тобой и засыпать. Давай сделаем это. Давай найдем место. Поскорее.

Он нежно и спокойно поцеловал меня, а когда мы закончили, я надела его футболку. Эдварду пришлось достать для себя запасную из рюкзака.

***

Если мне показалось, что все взгляды устремились в нашу сторону, когда мы вошли в лаундж, то лишь потому, что так и было.

Мы припозднились. Группа уже настраивала инструменты на сцене, а групи находились на своем месте — держали засаду за угловым столиком.

Но любовь сделала меня более терпимой, поэтому я им улыбнулась и помахала рукой.

Шарлотта и Кейт встали, когда я подошла ближе, и мы отхватили себе отдельный от остальных столик.

— Ты отлично выглядишь, — вкрадчиво проговорила Шарлотта, и я поняла, на что она намекает. — Слышала, вы, ребята, летали на Гавайи?

Я кивнула, бросив взгляд на Эдварда.

— Поверить не могу. Это же так круто, — сказала она, качая головой и улыбаясь. — По-настоящему круто.

Фыркнув, я заставила себя сосредоточиться на Шарлотте и Кейт.

— Да, это так. Во всяком случае, я так думаю.

— И я так считаю, — присоединилась Кейт. Она улыбнулась, глядя на стол. — Он едва может оторвать от тебя взгляд.

И я снова будто оказалась в средней школе.

— Правда?

— О, да.

— А это не… — Шарлотта осторожно потянула футболку, — его?

Чувствуя, как раскраснелись щеки, я кивнула.

А затем парни начали играть, и восхитительная музыка заполнила помещение. Мы покачивались, напевая, когда знали слова, и просто кивая в такт, когда слова нам были неизвестны.

Появилась и та девушка, Кармен, стройная и красивая — Иезавель в джинсах и темном пурпуре. На секунду мы встретились глазами, после чего она опустила взгляд на мою футболку — его футболку. Кармен нахмурилась: она явно все поняла. Эту футболку Эдвард носил постоянно, и то, что сейчас она надета на мне, было самым очевидным из всех возможных способов заклеймить этого парня.

Но даже не в этом была суть.

Я любила его. Хотела носить его одежду, пахнуть им, думать о нем.

Хотела, чтобы Эдвард смотрел на меня, одетую в его футболку, и ему нравилось то, что он видит. Чтобы он помнил, как она вообще на мне оказалась.

Песня закончилась. Эдвард вышел вперед и присел на краешек стоявшего на сцене стула.

— Это для нее, — произнес он и посмотрел на меня.

Я села чуть ровнее, сердце грохотало в груди.

Его взгляд был ленивым, сонным, но не отрывался от меня. Я знала, потому что сама смотрела только на Эдварда.

Он взял несколько аккордов, затем запел прекрасную песню; песню, казавшуюся среди всех этих людей такой сокровенной, что я почувствовала, как тепло опалило мою кожу. Девочки взглянули на меня, и краем глаза я заметила их робкие полуулыбки. Не хотелось даже думать, как выглядели групи.

Возможно, некоторым из них было плевать. Я вполне могла представить, как Джесс вычеркивает имя Эдварда из своего списка и начинает охоту за следующим парнем.

Да неважно. Не существовало никаких его и ее, были только мы с ним.

Он и я.

Я и он.

Никогда я не испытывала любви. Определенно никогда не испытывала этого чувства так всеобъемлюще. Слышала, что ее описывали как нечто сокрушительное и подавляющее, но для меня — в противоположность этой характеристике — любовь стала сродни освобождению. Словно я, находясь рядом с Эдвардом, была более цельной личностью, чем когда-либо.

Эдвард слегка улыбнулся мне, когда закончил петь. Поймав и сохранив в сердце эту улыбку, я ответила ему тем же.

***

— Ты что?

— Ты слышала, мам, — вздохнула я, пытаясь оставаться терпеливой и спокойной.

Я ожидала подобной реакции, так что не было никаких причин самовольно учинять скандал. Нужно провернуть все как можно тише.

— Но… ты с ним встречаешься-то всего пару недель!

— Пару месяцев. Понимаю, прошло мало времени, но, когда все правильно, сомнений нет. Ты ведь мне так всегда говорила.

— О, солнышко, — сказала мама, качая головой. — Я не имела в виду съезжаться с первым же парнем, в которого ты влюбишься!

Я прекратила складывать постиранное белье и взглянула на мать.

— Это плохая идея, Белла.

— Большинство девушек моего возраста живут сами по себе, мам, — заспорила я. — Я буду в порядке.

— Ты не останешься сама по себе. А съедешься с Эдвардом.

Я раздраженно швырнула стопку футболок.

— Слушай. Мы ищем жилье — и точка. Я много об этом думала, а не просто прыгнула с места в карьер. Я люблю его, ладно? Люблю его.

Она моргнула, глядя на меня округлившимися и блестящими глазами.

— Мам, — застонала я, разрываясь между желанием обнять ее и желанием продолжить злиться.

— Просто… Я не хочу, чтобы тебе было больно, — прошептала мама.

Глубоко вдохнув, я двинулась к ней, но она на шаг отступила.

— Дай знать, если я могу чем-то помочь.

Мама быстро и бесшумно скрылась в комнате, оставляя меня наедине с собственными мыслями. В своем решении я не сомневалась, даже если оно и стало несколько неожиданным. Я никогда не представляла себя как человека, который вот так запросто с кем-то съезжается; все должно быть обдуманно. К таким вещам я относилась со всей серьезностью, поэтому хорошо могла понять озабоченность матери.

Но в то же время фигово было слышать, с каким недоверием она относится к нашим с Эдвардом отношениям. В большинстве случаев мы с мамой сходились во взглядах, поэтому оказалось довольно нелегко спорить с ней о столь важных для меня вещах.

Я вернулась к складыванию последней части своей одежды. Мы с Эдвардом заказали столик на ужин, а мне еще хотелось принять душ.

***

— Ну и как все прошло? — спросил Эдвард, делая глоток воды.

— Не огонь. — Я поморщилась. — Думаю, у нее проблемы с тем, что я, скажем так, покидаю гнездо.

— А. — Он медленно кивнул, разрезая стейк. — Могу это понять.

— Ну, я тоже могу, но она словно и не пытается понять меня. Или нас. Ведет себя так, будто мы просто… как все остальные. А это не так.

— Ты осознаешь, что каждый так думает, верно? Что у них все не «так», как у остальных?

— И что?

— И то, что люди постоянно делают такого рода вещи, и отношения рушатся, все идет наперекосяк. Твоя мама, вероятно, сталкивалась с подобным. Она обеспокоена.

— Ох. Перестань быть таким понимающим по отношению к ней, — застонала я, накалывая немного салата на вилку. — Ненавижу, когда между нами напряжение, будто мы поссорились или типа того. Это кажется таким неправильным.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спросил Эдвард, его брови сошлись вместе. — Если сомневаешься, просто скажи.

— Не сомневаюсь. И я сказала бы тебе, если бы сомневалась, — заверила я, кратко сжимая его руку.

***

В понедельник я отпросилась у мистера Улея уйти на час раньше.

Карлайл, несмотря на заверения Эдварда, что мы справимся самостоятельно, свел нас со своим риелтором, и мы назначили встречу с ней около четверти пятого.

Все это — поиск настоящего дома, чтобы жить в нем с Эдвардом — казалось чем-то нереальным. Миссис Денали сопроводила нас посмотреть несколько маленьких домов, а также квартир. Я буквально влюбилась в двухкомнатное жилище, расположенное прямо у пляжа, но, услышав цену, вышвырнула эту мысль из головы. Тем не менее меня манили огромные чудесные окна, особенно те, что находились в гостиной. С того места, где я стояла, был виден Тихий океан.

— Тебе нравится? — тихо спросил Эдвард, когда миссис Денали ответила на телефонный звонок.

Стараясь держаться непринужденно, я пожала плечами.

— Мило. Но сначала надо посмотреть и другие места. Более дешевые.

Эдвард закатил глаза.

— Не начинай, Белла. Очевидно, что нам обоим нравится это место.

— Да, но…

— Никаких «но».

И вот так мы остановили свой выбор на квартире возле пляжа.